Глава 18
Вилдор
— Надеюсь, ты не будешь предлагать мне поверить в подобное совпадение. — Кадинар продолжал требовательно смотреть на меня, совершенно игнорируя присутствие в кабинете Закираля и Ярангира.
Впрочем, после своего рассказа он имел право на такое поведение. Принесенная им с Земли информация оказалась очень неожиданной, но, что радовало, весьма своевременной. Путь трех поисковых ключей, открывающих доступ к артефакту маров и указывающих его местонахождение, мне удалось отследить, а вот четвертый…
Постоянное ощущение того, что я играю в задуманную мной же самим игру, необходимость манипулировать столь сложными фигурами, как Арх'Онт, Элильяр и Олейор с Гадриэлем, невозможность полностью рассчитывать на друзей, которым я не в силах объяснить происходящее, — все это спрессовало последние два месяца в череду напряженных дней, ни в один из которых я не мог позволить себе расслабиться ни на мгновение.
Это утомляло, не лишая уверенности в том, что все закончится именно так, как мне и было необходимо, но добавляя мрачности во все, что приходилось делать.
Бесспорно, я бы и в этом случае сумел справиться с валом неожиданно возникших проблем (как-никак опыт последних двух тысяч лет моей жизни был достаточно хорошим подспорьем), если бы не постоянное вмешательство Леры.
Я сам втягивал правительницу в эту историю, точно зная, что лишь присутствие носителя сути Равновесия способно разрешить исход игры в нашу пользу, но каждый миг, когда она не находилась у меня на виду, казался мне едва ли не вечностью.
Так что оправдать себя за то, что четвертый ключ никак не давался мне в руки, я мог. Только поступать так не собирался. Подобные объяснения собственных неудач однозначно приводили к одному результату — провалу.
— Не буду, — равнодушно бросил я в напряженную тишину и, позволив прорваться в голос недовольству, добавил: — А теперь подробнее о том, почему ты не посчитал возможным воспользоваться ментальной связью, а кинулся сюда? Только не говори, что счел канал недостаточно защищенным или решил поинтересоваться моим самочувствием после двух ритуалов разделения души.
— Ты провел ритуалы? — Мой друг и помощник замер напротив, и, если бы его лицо не было скрыто под платком, я бы увидел его недовольство. Вполне заслуженное. — Все сам?!
Интересно, если бы я знал, кем для меня станет человеческий воин, нашедший в себе смелость встать между берсерками и своей сестрой, я бы сохранил ему жизнь или нет?
«Сохранил», — донесся до меня его смешок. Только кажущийся радостным.
— Ты заставляешь меня ждать? — Я продолжал демонстрировать сдержанность, но лишь двое из четверых в этой комнате знали точно, с каким трудом мне это дается. Нет, Кадинару так и не удалось пробить мои щиты, но по трепетанию ауры, которое он мог ощущать благодаря тому, что хранил отголосок моей души, он научился догадываться и о том, что приходило в мою голову.
Обряд, который я взял на себя вместо Закираля, был и сам по себе довольно сложным. Когда же речь шла о магах Равновесия, его проведение казалось практически непосильной задачей. Не зря же сын оттягивал его, копя силы и шлифуя собственные способности.
Мы с рождения владели Хаосом, принимали его с первым криком и возвращали, уходя в пустоту. Мы были склонны к магии крови, которая в большинстве миров веера относилась к темным искусствам, но почиталась всеми, кто стремился к безраздельной власти. Нам дано было ощутить Порядок, хотя его взаимодействие с Хаосом для большинства наших магов заканчивалось полным разрушением личности и довольно быстрым распадом тел. Во многих даймонах можно было разбудить способности к повелеванию стихиями, как у демонов, которые тоже послужили материалом для нашего создания.
Но Равновесие… Свести воедино все, что дано, и уравновесить…
Меня спасла лишь кровь даймонов, которую они оба приняли, да безграничное доверие Леры, которым она поделилась с сыном. Но даже этого не хватило, чтобы я не ощутил последствий проведенных ритуалов.
Восстановление после церемонии шло с поразительной быстротой, но вот уже несколько дней я впервые в своей жизни ощущал неприятную слабость, только теперь понимая, почему была столь неуравновешенна Лера, испытывая подобное.
Если бы она знала, кто был виновен в этом…
Стоило рискнуть и выиграть. Теперь я мог быть спокоен за женщину, которой придется сыграть решающую роль в этой авантюре.
Не только ради спасения миров веера.
— У нее светло-русые волосы с золотистым отливом и голубые глаза.
Кадинар смотрел на меня с грустью. Он прекрасно осознавал, что для вывода, который сделаю не только я, но и двое пока что безмолвствовавших собеседников, сказанных им слов больше чем достаточно.
Но догадывался ли он, что эти несколько слов, произнесенных равнодушным тоном, лишат меня самообладания?!
Мне стоило подумать об этом! Но разве такое можно было предположить?!
«Должен был», — оборвал я сам себя.
— Если ты скажешь, что она на грани инициации… — Я мог и не продолжать. Если что-то и было способно заставить Кадинара нарушить мой приказ и вернуться на Дариану, то только событие, не вписывающееся ни в один из продуманных нами вариантов.
— Когда появились мы с Радмиром, она уже фонила. Причем так, что я до сих пор не пойму, как этого не заметили родители Леры. Но и это еще не все…
Будь я человеком, мой смех можно было бы назвать истеричным, но я был даймоном, а наша психика не предполагала ничего подобного. Так что «злорадство» было единственной характеристикой, которая приходила мне самому в голову, когда я пытался сравнить с чем-нибудь свой хохот.
Я считал себя мастером в играх, которые вел с жизнью, совершенно забыв про самого главного своего противника — судьбу. А вот она-то обо мне помнила и нанесла удар именно тогда, когда я к нему оказался совершенно не готов.
Хотя… Я резко оборвал свои мысли. С чего это я решил, что появление Единственной у моего друга и соратника должно быть ударом?! Скорее уж большой удачей, о которой только и можно мечтать.
Если бы не очередное «но», которых в последнее время на моем пути становилось все больше.
— Алену нужно срочно увозить с Земли. То, что эта девушка оказалась для тебя идеальной парой, может быть следствием ее просыпающихся способностей. И если это так, то найти ее Яланиру не составит труда.
— Как и готового к инициации мага Равновесия, — не скрывая своей тревоги, закончил Закираль, не хуже меня разобравшись в ситуации.
— А еще Радмир поймал в свою сеть лорда Гадриэля, — подкинул очередной факт в колоду головоломок Кадинар.
— Знаю, — кивнул я. Но не стал пояснять, благодаря кому мне стало об этом известно. Элильяр конечно же не упустил возможности собрать информацию за моей спиной, но, что мне в нем импонировало, не переходил границ, за которыми риск становился неоправданно высоким. — Он был достаточно аккуратен, чтобы не создавать угрозы детям. — И добавил, наткнувшись на ироничный взгляд своего бывшего начальника охраны: — Пока.
— Тебе самому лучше отправиться за ними, — отстраненно произнес Ярангир. — Тебе и Лере.
— И мне. — Улыбка даймона из альтернативной Дарианы, вышедшего из портала в самом защищенном месте резиденции правителя, могла бы показаться радушной. Если такое применимо к нашей расе.
Но не его появление здесь поразило меня больше всего (канал связи с ним был открыт с того самого момента, как мы с правительницей темных эльфов покинули его Дариану), а то, что ни мой сын, ни начальник его охраны даже не дернулись, чтобы обнажить оружие.
Наверное, прав я был, когда говорил, что эта игра потребовала от меня слишком много сил. Несложно было предположить, что мой собственный отпрыск, которого я сам лично учил делать правильные выводы, вполне способен пройти по моим следам и соотнести рассказ о двойнике нашего мира с некоторыми из моих исчезновений.
— Сартарис. Начальник управления контроля вероятностных прогнозов, — представил я нашего гостя, продолжая радоваться тому, что, в отличие от него, мое лицо было закрыто. Еще немного, и закаленная тысячелетиями выдержка начнет меня подводить.
— А как смотрит твой ялтар…
— Закираль, — закатив глаза, как это делала моя подопечная, протянул я, — не думаешь же ты, что его ялтар не в курсе того, где и что именно делает его начальник службы безопасности.
— Не ялтар, — фыркнул виновник этого небольшого переполоха. — Отделившись, наши предки решили заменить привычные титулы. Так что теперь у нас вместо совета — Большой Круг, а к имени правителя добавляют айлар.
— Хранитель мира?! — усмехнулся я, отметив, как легко поменять покорителя мира на его хранителя. Приблизительно так же просто, как Ищущего, значение имени Сартариса, и Нашедшего, как я нарек Кадинара.
Но эта легкая перепалка нисколько не мешала мне анализировать новые факты, уже не пытаясь вписать их в созданную мною картину, и вырисовывая контуры новой мозаики.
Мне не хватало лишь одного слова, произнесенного только что, чтобы казавшееся безумием вдруг превратилось в четко выверенный план. Теперь я точно знал чей.
— Теперь, когда нам известен титул, то вполне естественно спросить об имени. — Интонация Кадинара наводила на мысль, что и в его голове начала складываться цепочка выводов. Надеюсь, он не поторопится делиться своими открытиями с остальными. Впрочем, его вера в меня не менее сильна, чем у продолжавшего поклоняться мне Айласа, пусть и основана совершенно на ином.
Я не ошибся в своих предположениях. Он лишь перевел задумчивый взгляд с Сартариса на меня и обратно и нарочито расслабился в кресле в ожидании ответа.
— Мой айлар просил передать ялтару свои заверения в сохранении того самого мира, хранителем которого он является. Как только история с артефактом маров найдет свое логическое завершение, он намерен совершить визит на Дариану Изначальную. Но до этого он пожелал сохранить свое имя в тайне.
Насмешку в глазах сына, исподволь посмотревшего на меня, я решил не заметить, хотя суть его рассуждений мне была приблизительно понятна. Вряд ли он, так же как и я когда-то, не сравнил Сартариса с Кадинаром. Продолжить нить ассоциаций дальше не составляло труда. Вот только едва ли сделанные в конце нее выводы могли оказаться правдоподобными. И он это понимал не хуже меня.
Если только…
Эту мысль я отверг сразу. Бывают совпадения, поверить в которые трудно, даже допуская невозможное, и это было как раз из таких. Вряд ли он не догадывается, что сотворить подобное могли лишь мары, а их нахождение в веере миров не просто так ставилось под сомнение.
— Пригласи Леру, — повернулся я к откровенно развлекающемуся другу. Если я был прав в своих предположениях, события начнут развиваться стремительно. И в самом скором времени. — Она на тренировочной площадке с Сэнаром.
— Это было первое, о чем я узнал, когда появился здесь. — Веселье мгновенно покинуло его взгляд. Он не мог не догадаться о том, что тревожило меня. Впрочем, его тоже. Не зря же судьба оказалась к нему столь милосердна, что подобрала ему Единственную, похожую на ту, которую он едва ли не боготворил. А еще он не мог не ощутить, как начали уплотняться мои щиты, надежно скрывая за собой то, что на ближайшие пару десятков дней будет предназначено лишь для меня одного.
— А ты, — Ярангир с достойным его звания безразличием выдержал холод моего тона, — проследишь за тем, чтобы он не рассказал раньше времени Лере о том, куда и зачем мы отправимся.
«И это я хоронил тебя!» — патетично раздалось по ментальной связи. По тому самому каналу, который был открыт для всех присутствующих.
«Рискуешь», — донеслось со стороны Сартариса.
Закираль же вопросительно приподнял бровь, уточняя, долго ли я буду позволять им резвиться. Отвечать мне не пришлось — хватило взгляда, чтобы сын Маргилу и ставший даймоном человек исчезли за дверью, а наш гость, демонстрируя бесстрастность, опустился в кресло у стены.
— Ты не доволен?
Прежде чем ответить крылатому, я рывком поднялся с кресла и направился к раскрытому окну. Остановился в полушаге и, откинув лицевой платок, с наслаждением вдохнул влажный воздух, наполненный ароматом мелких белых цветочков. Как их называли на Земле, я не знал, просто, наткнувшись во время одного из визитов, приказал посадить вокруг беседок, которых было множество на берегу. Тогда я даже не предполагал, что этот насыщенный пряный запах покорит и других даймонов, и чародейка, как именовали это растение на Дариане, вскорости украсит не только мою резиденцию.
— Слишком рано, — не оборачиваясь, произнес я. — Наше появление неподалеку от храма не останется не замеченным Яланиром. К тому же существует вероятность, что это все-таки совпадение.
— Не существует, — фыркнул Сартарис. — Мои уже успели ввести эти данные в расчеты. Это не может быть стечением обстоятельств.
— А девушка? — Появление еще одной Единственной за столь короткий промежуток времени не могло не заинтересовать Закираля.
— И девушка, — с легкой насмешкой в голосе подтвердил наш гость.
Подкинув еще одну мысль, которая меня слегка смутила, — то, что я и Кадинар приняли его довольно спокойно, было вполне объяснимо, но сын…
— Туоран.
Имя рожденного без моего позволения отпрыска Яланира сорвалось с губ как предостережение. Скользнувшее по небу облако прикрыло пылающий жаром диск солнца, на несколько мгновений перекрасив открывавшийся моему взору пейзаж.
Вместе с ним сместились готовые к сражению фигуры в четырех мирах. И хотя настоящий вариант развития событий походил на тот, который планировался, расхождений было много. Не было в нем тогда русоволосой возлюбленной Кадинара, инициации которой способствовало не его появление рядом с ней, а само его присутствие на Земле. Лишь этим можно было объяснить то, что мать Леры не смогла ощутить этого.
Она не смогла, а Амалия…
Интересно, если это моя игра, предположение о чем уже давно перешло из разряда догадок в уверенность, то учел ли я этот фактор в своей задумке или посчитал, что девочка слишком юна для того, чтобы повлиять на будущий расклад?
И если учел, то почему тогда предчувствия просто взбесились, натягивая поводок, на котором сидит мой берсерк?
«Ярангир, — я воспользовался каналом, который был доступен всем посвященным в историю моего воскрешения, — немедленно отдай приказ на арест кондера Туорана».
«Что произошло?» — Донесшийся до меня голос Леры был тревожным.
«Жду тебя в кабинете Закираля». — Несмотря на то что разговор шел на ментальном уровне, мне без труда удалось лишить свой ответ малейшего проблеска эмоциональности. Да только я уже не один раз убеждался в том, что у этой женщины было чутье на предстоящие проблемы. Никакая бесстрастность не могла ее обмануть.
— Портальные залы закрыты для перемещений. — Сын поднялся из-за стола.
Нет, не сын — ялтар этого мира. В каждом его движении, даже столь порывистом, была несокрушимая уверенность, а во взгляде — твердость, столь похожая на мою жесткость.
— Этого мало. — Я никак не отреагировал на проблеск ярости в глубине его глаз. Пусть сейчас было не лучшее время для пробуждения его берсерка, появление зверя добавило бы мне спокойствия. — Пусть активируют пространственные блокираторы и защитную сеть.
— Совет потребует…
— Если совет потребует, — не сдержал я рыка, — то я буду очень разочарован в тебе. А вот если он попросит, то ты скормишь им очередную историю о раскрытом заговоре и предотвращенной попытке похитить правительницу д'Тар.
И вновь отвернулся к окну. Ожидание было не самым страшным кошмаром в моей жизни, но хотелось все же его сократить. К тому же в таких условиях, когда приходилось играть за двоих.
За себя и… снова за себя. И когда я сам был еще не до конца уверен в том, что тот, второй, не является моим врагом.
— Отец уточняет, — вошедший в кабинет Ярангир даже не обратил внимания на мое открытое лицо (впрочем, я был уверен, что его не смутила бы и большая вольность с моей стороны), — к кому отсылать талтаров, которые заинтересуются карательными мерами в отношении внутреннего круга?
— Упустили? — Я мог и не спрашивать. Все было слишком очевидно и… оскорбительно. Если не знать того, что было известно мне.
— Он ушел из-под контроля, — сохранив внешнюю бесстрастность, подтвердил мою догадку родич Леры. — Похоже, наша слежка не была для него секретом.
«Ты снова останешься один. Против всех».
Я понимал, что имел в виду Сартарис, и догадывался, почему он это сказал, но, даже зная, что он прав, счел возможным возразить:
«С тобой нас будет пятеро. Да и Лера…»
На последнее я мог только надеяться.
Лера
Я знала, что мы опоздали, еще до того, как серый туман портала сомкнулся вокруг меня.
Об этом знала не только я. Пустой взгляд Вилдора, брошенный на меня, быстрый и болезненно острый, скрывал бешенство. Но… Он тоже уже ничего не мог сделать. И от этого еще больше хотелось выть и крушить все вокруг.
Но я не могла. Просто понимая, что, поддавшись бушующим внутри эмоциям, никому и ничем не сумею помочь. От этого понимания становилось лишь тяжелее. Как и от того, что винить в случившемся было некого.
«Лера, — ментальное прикосновение Кадинара было осторожным и бережным, — еще не поздно».
Если бы я и хотела ему ответить, уже не успела. Ощущение близости сына было настолько ярким, что я, пренебрегая собственной безопасностью, попыталась оттолкнуть выступившего первым из перехода Сартариса, чтобы броситься к сыну, который, не сдерживая слез, звал меня.
Ладонь бывшего ялтара жестко сдавила плечо, затем был рывок, и я буквально влетела в руки идущего сзади Кадинара.
«Если с ней…» — Рык Вилдора затопил канал связи, вызывая не столько безотчетный ужас, сколько отвергая саму возможность не исполнить то, что он требовал.
Но только не в этот раз и не со мной. Кадинар, похоже, был единственным, кто это понимал. Он лишь помог мне удержаться на ногах, коснулся моей ладони и отступил, позволяя мне самой принимать решения.
— Мама! — Крик Вэона ударил по ушам, как только я ступила на зелень травы. — Мама!
А взгляд в одно мгновение спрессовал все, до чего я успела им дотянуться.
И бегущего ко мне сына, с которого от потрясения стекла личина, открывая мерцающее в закатных лучах солнца серебро волос истинного темного эльфа, миндалевидные серые глаза, в которых сквозь слезы проглядывало отчаяние.
И лежащее рядом тело Радмира, аура которого продолжала чуть заметно трепетать, оставляя надежду на то, что повелитель еще увидит своего младшего сына.
И капли крови, замысловатым рисунком украсившие кусты белого шиповника, которого здесь было удивительно много.
И снежный узор магии Хаоса, который туманом висел в воздухе.
— Вэон, — губы шептали имя сына, а в сердце раненой птицей билось: Амалия! — Вэон, мальчик мой! — Я прижала его к себе, не веря, что чувствую его хрупкое тело.
— Маля, — детское имя сестры, произнесенное прерывистым шепотом, кинжалом вонзилось в грудь, сбивая дыхание, вечным холодом пожирая душу, — они забрали Малю и Алену.
И вновь сильные пальцы впились в мое плечо, отдирая от сына. Но голос, когда Вилдор опустился на колено перед испуганно вздрогнувшим Вэоном, был мягким и поразительно спокойным.
— Кто они и как забрали? Расскажи мне все подробно.
Сын посмотрел на меня, ища поддержки, и я, насколько могла уверенно, не позволяя себе показать ему страх и отчаяние, завладевшие мною, кивнула, разрешая сделать то, о чем просил дарианец.
— Мы ходили смотреть дом с привидениями. — Вэон в очередной раз всхлипнул, но сдержался. Он был совсем ребенком, но он уже знал, что значит быть наследником правителя.
— Кто вы и какой дом?
Эту историю про дом с привидениями, который находится неподалеку от коттеджного поселка, где уже давно поселились мама с отчимом, я рассказала детям сама, уговаривая отправиться на отдых к бабушке с дедушкой. Рассказала, понимая, что нарушить планы детей можно, лишь подарив им новую идею, не менее заманчивую, чем поездка на Дариану. Рассказала, обещая, что обязательно навещу их и свожу в ту заброшенную избушку, с которой, действительно, было связано много удивительных историй.
— Мы с Амалией. Мы хотели отправиться на озеро, но Алена сказала, что Кирилл просил без него туда не ходить. Сама она была занята, искала что-то в Интернете. Радмир встретил у дедушки знакомого, и они ушли разговаривать к нему. А Амалии было скучно, и она уговорила меня сбегать в лес, поискать дом, в который нас обещала сводить мама.
«Со знакомым все понятно, скорее всего, Гадриэль. А вот что за дом?» — услышала я закономерный вопрос Вилдора.
Но прежде чем ответить, на мгновение обернулась туда, где Кадинар пытался залатать искромсанное тело демона. Судя по тому, что даймон настойчиво продолжал добиваться своего, шансы у Радмира были.
«Здесь в округе много так называемых мест силы. Вот на одном из них и поселилась ведунья. Когда умерла, некому оказалось развеять фантомы существ, которых она призывала. Я все собиралась этим заняться, да… не успела».
— Как вы нашли дом?
Сын тяжело вздохнул, словно предупреждая о том, что меня ждет очередное откровение:
— Я раньше с местными мальчишками туда ходил.
Я должна была догадаться. Я же знала, помнила по Сашке, что мальчик не пропустит возможности засунуть свой нос в то, что запрещают делать взрослые. Знала и была столь беспечна, надеясь на опыт мамы и чутье вырастившего меня оборотня.
Да только не вспомнила о том, что для двуипостасных подобное является неотъемлемой частью обучения щенков, и отчим лишь следил, чтобы с внуком не случилось ничего страшного, но не счел необходимым запретить.
— Что было дальше? — продолжил свои расспросы Вилдор, бросив жесткий взгляд на меня. Не обвиняя — требуя сдерживать свои эмоции при сыне.
— Мы возвращались домой, когда Маля сказала, что чувствует что-то страшное. Но я только посмеялся и предложил пойти посмотреть на озеро.
— И вы туда пошли. — Мне не удалось выполнить приказ дарианца, и слова сорвались с губ, опережая мысль о том, что так будет только хуже. Не мне — Вэону.
— Сартарис. — В отличие от меня, бывший ялтар казался самим терпением. Правда, только до тех пор, пока к нему не приблизился воин, которого он позвал. Следующие его слова были жесткими и острыми, как бритва. — Уведи ее отсюда.
— Нет, — резко выдохнула я, взглядом обещая исполнить все, что он потребует, умоляя позволить остаться. Одновременно зверея от своего бессилия что-либо изменить и надеясь на то, что тому, кто когда-то получил от меня прозвище дарианского кошмара, удастся исправить случившееся.
Пока еще не поздно.
— Вы отправились к озеру. — Вилдор осторожно коснулся руки моего сына, вырывая его из тех воспоминаний, в которые он провалился за короткое мгновение нашей перепалки. Давая тем самым мне понять, что согласен дать мне еще один шанс. — Кого вы встретили там?
— Даймона, похожего на вас, в набиру. — С каждым заданным вопросом Вэон становился все спокойнее. — С ним был еще один, я таких раньше не видел.
— Какой он? — Коротко и четко, словно ведя к намеченной цели. Поражая самообладанием и какой-то удивительной умиротворенностью.
Умиротворенностью?!
— Такой же высокий, но больше в плечах. Ходит чуть согнувшись, но очень быстро. Волосы короткие. Больше я ничего не помню.
— У него был меч? — Еще тише, словно убаюкивая, но вместе с тем настолько настойчиво, что не ответить просто невозможно.
— Да, короткий и широкий, пристегнутый к ноге, но он его не обнажал.
— Ты позволишь мне на него посмотреть? — Голос Вилдора становился мягким и чарующим, притягивающим к нему, заставляющим забыть обо всем, что терзает и тревожит, зовущим за собой…
— Вилдор, нет! — Осознание того, что он собирается сделать, лишило меня остатков выдержки. Но прежде чем я кинулась к дарианцу, только теперь догадавшись, что именно он делал последние несколько минут (я хотела остановить его до того, как он воспользуется воспоминаниями сына), меня перехватил крылатый. Про него я уже успела забыть.
— Так будет лучше для вас обоих. — Сартарис прижал меня к себе, не позволяя даже шелохнуться. Я могла лишь смотреть, как пальцы бывшего ялтара осторожно касаются висков сына, а губы шепчут что-то неслышное. — Ты же знаешь, он не навредит.
Да, я знала. Но как же тяжело было видеть беспомощно-расслабленное тельце сына, удерживаемое одной лишь волей того, кому я и доверяла и нет, кто сделал для меня столь много и… столь же много разрушил. Кто поражал своим величием и масштабом целей, к которым стремился, и угнетал своей возведенной в абсолют самодостаточностью.
Слезы вновь застилали мои глаза, заставляя забыть, что именно мой берсерк распахнул крылья несколько дней назад, вызвав восторг в глазах не только Сартариса, но и Вилдора. Что именно я была магом Равновесия, которого признали воины Дарианы, именно я нанесла тот удар ялтару воинствующего мира, дав новый виток его жизни.
Сейчас я была просто женщиной, которая пыталась вернуть тех, кто был для нее дороже собственного существования.
— Теперь он будет спать. — Вилдор протянул мне уснувшего на его руках сына, догадываясь, возможно, что только ощущение его тепла поможет мне сохранить самообладание. — Я поставил ему несколько блоков на воспоминания, когда посчитаешь нужным, снимешь сама.
— Что ты увидел? — Голос срывался. От гнева, боли, бессилия.
Как тяжело быть женщиной в принадлежащем мужчинам мире!
Как тяжело быть матерью там, где дети являются разменной монетой в чужих играх!
Как страшно быть практически всесильным и оказаться неспособным воспользоваться тем, что тебе дано!
— Это был Яланир и его создание. — Он не стал тянуть с ответом. Лишь так же, как и я, совсем недавно, оглянулся на Кадинара, продолжавшего возиться с раненым демоном. И так же, как и я, остался доволен увиденным. — Похоже, той девушке удалось ощутить страх Амалии, потому-то они с Радмиром и кинулись на поиски детей.
— А Гадриэль? — Появление в поселке эльфа вряд ли могло стать причиной того, что моя дочь находилась сейчас у Яланира, уж больно коротким был промежуток времени между тем и другим. Но я должна была точно знать.
— У твоей дочери проснулся дар, — уклонился от прямого ответа Вилдор, — предугадать такое было практически невозможно. К тому же, судя по тому, что ждали их у озера, Яланир охотился не на Амалию, а на Алену, чью готовность к инициации ощутил.
— Что Гадриэль? — повторила я жестче, но была вынуждена погасить вспыхнувший факелом гнев, ощутив, как вздрогнул на руках Вэон.
— Чтобы предупредить нас о возможной опасности, Гадриэль должен был покинуть Радмира до того, как все это произошло. Если кто виноват в этом, то…
Договорить я ему не дала, слишком хорошо знала, что именно он собирался произнести. Только признания в том, что он не догадался, не предусмотрел, не учел, мне были не нужны. Все, чего я хотела, — вернуть дочь. И меня не интересовала цена, которую мне придется за это заплатить.
— Что было дальше?
Ни одна моя мысль не ускользнула от внимания Вилдора.
— Демон и девушка появились на берегу практически одновременно с детьми. Радмир, первым сообразив, в чем дело, крикнул Алене, чтобы она вместе с двойняшками бежала в сторону поселка, а сам остался один против тех двоих. Все остальное в памяти Вэона смешалось в смутную картинку. Сначала он бежал рядом с сестрой, держа ее за руку. Потом она упала, и девушка подхватила Амалию на руки. Вэон остановился, чтобы посмотреть, далеко ли они убежали, а когда оглянулся, поблизости никого уже не было. Потом он услышал звон мечей, а когда тот стих, вернулся и нашел раненого Радмира.
Я понимала, что Вилдор намеренно сократил свой рассказ до нескольких отрывочных предложений, и в любое другое время, возможно, была бы ему признательна за то, что он щадит меня.
Как осознавала теперь и то, от чего избавил он моего сына, не позволив вновь окунуться в испытанный им ужас, пережить страх и потерю сестры, которую он искренне любил.
Но и это не породило в моем сердце благодарности, лишь не дало вновь проснуться ярости.
— Что ты собираешься делать? — Как я ни старалась сдержать рвущуюся из груди тоску, мне это не удалось. Так что вместо твердости, с которой я собиралась задать этот вопрос, с губ сорвалось нечто жалобное.
Но Вилдор «не заметил» и этого. Посмотрел на меня так, как умел только он: уверенно и бескомпромиссно, и произнес спокойно, словно речь шла не о его сыне, предавшем отца, не о моей дочери, нуждающейся в помощи, не о девушке, которую полюбил Кадинар, не о веере миров, угроза уничтожения которого теперь выглядела столь очевидной.
— Идти до конца.
