Глава 13
Ночь перед боем
Вир стоял перед большими воротами. За ними начиналась нейтральная территория, узкий клочок земли, а дальше — территория кошек, где стоял их сторожевой пост. На вышке сидела грустная кошечка, уткнувшись в тетрадки.
Три наги стояли позади Вира, тихо переговариваясь. Ни одна из них никак не могла понять, почему королева приставила их к этому эльфу, молодому парню, да к тому же такому… такому беззащитному и наивному! Сколько ему? Сто лет? Совсем ребенок по меркам эльфов и наг.
— Итак, — Вир резко развернулся.
Наги застыли соляными изваяниями. Они же не выполнили приказа королевы и не назвали свои имена, а значит, ему сейчас грозит…
— Мне ничего не грозит, — равнодушно сказал Вир. — Так что расслабьтесь и слушайте внимательно. Я попробую объяснить, что именно привело меня сюда, к воротам стражей.
— И что? — неосторожно спросила нага с ярко-алым хвостом.
Вир весело улыбнулся:
— Мы будем охотиться на равнопотамов.
Наги переглянулись:
— А это… кто?
— О, — в бирюзовых глазах горело непередаваемое лукавство, — это страшные звери.
— А на кошек похожи? — уточнила старшая нага.
— Ни капельки! — усмехнулся Вир. Он уже знал, что стражи пытались нанести косвенно ущерб кошкам, представляя вместо них кого-то другого. Не помогло.
— Итак, — эльф потер ладони, — равнопотамы — это четвероногие создания с длинным хвостом. Хвост — их самая чувствительная часть. Поскольку правильно охотиться на этих животных очень сложно, мы будем охотиться неправильно! Ич!
— Я, — откликнулась старшая нага.
— Держи лопату. — Вручив ошалевшей Ич орудие труда, Вир нарисовал магией несколько линий. — Линии видишь? Копать под ними на глубину ладони две вниз.
— Совсем неглубоко.
— Верно. Ни, твои линии синие. Сан, твои — желтые. А я пойду прогуляюсь к территории кошек.
— Стража возьми, — посоветовала Ич. — А то будем потом оправдываться перед королевой. Вот только делать это не предел моих мечтаний.
Эльф кротко кивнул, у ворот подождал, пока с поста слезет нага, и вместе с ней двинулся по нейтральной территории.
Кошечка на соседней вышке даже не пошевелилась, пока Вир и нага Фьора не подошли и не постучали. И только после этого киска перегнулась через бортик вышки и спрыгнула вниз.
Племя кошек походило в принципе чем-то на людей. То же строение тела плюс хвост. А вот шею венчала кошачья мордочка. Из копны волос проглядывали ушки, покрытые коротким мехом.
Эта кошка была рыжей и коротко стриженной. Зеленые глаза смотрели на Вира и нагу с непередаваемой тоской.
Именно эта тоска заставила Вира резко поменять тактику. Он сел, похлопал рядышком по травке, кошечка послушно опустилась рядом. Недоумевающая нага села с другого бока от эльфа.
— Вам туда надо? — показала кошечка на ворота за спиной.
Вир пожал плечами:
— А чего я там не видел?
Рыженькая подумала и вздохнула:
— Большой отряд стражей, собирающихся атаковать ваш пост и убить стража и ту странную компанию, что прибыла час назад и теперь зачем-то перекапывает полянку.
— А почему ты сидишь на башне, а не принимаешь участия в подготовке нападения? — хмуро спросила Фьора.
Вир метнул в ее сторону гневный взгляд. Кошечка не заметила ничего, грустно опустив мордочку, она тихо сказала:
— Просто… просто, я рыжая.
— Э? — Вир и нага с одинаковым изумлением уставились на кошечку. Та смотрела в землю, но ответила, словно уловив замешательство странных незнакомцев.
— Я рыжая, — повторила кошка, — это значит, что я не годна ни к какой работе, меня никто не любит, у меня не будет своих котят и мне никогда не доверят чужих!
Вир озадаченно потер висок.
— И все из-за цвета шкуры?
— Не только, — кошечка наконец подняла морду. — Мы думаем по-другому и… вот. — Кошечка странно сложила лапку, и на кончиках когтей засветились огоньки.
Нага с сочувствием погладила рыженькую по голове, мгновенно представив, как могли относиться к кошке те, у кого огонь был величайшим табу!
— Бедная. Натерпелась.
— А почему не ушла? — спросил Вир.
Девушка дернула себя за кожаную полоску на шее.
— Идти некуда, но я все равно бы ушла, не пускает вот это!
Эльф пригляделся повнимательнее, изумительное заклинание — привязка с изощренными по своей жестокости последствиями. Тонкие, еле заметные усики из-под полоски подсказали Виру и другое…
— Все равно пыталась убегать?
— И не раз, — согласилась кошечка.
Ворота поста кошек злобно завизжали. Рыженькая уныло посмотрела в сторону поста. В голову Фьоры стукнула злость, и она, звонко прищелкнув пальцами, пустила небольшой заряд магии.
Ворота заклинило намертво. А Вир взглянул на нагу и подумал, то ли ему показалось, то ли он действительно что-то увидел.
Но для проверки предположения, которое мелькнуло в голове, нужно было время, а его как раз и не было. С трудом, с жутким скрипом, но ворота все же открывались. Протянув ладонь, Вир взял кошечку за плечо и резко развернул к себе.
— Если бы тебе предложили уйти к змеям, как вы называете наг, ты бы пошла?
Рыженькая подняла глаза на чуть заметно мерцающий купол города наг.
— Да кто же меня позовет…
Вир хорошенько тряхнул ее за плечи.
— Я не спрашиваю — возьмут тебя или нет. Я спрашиваю — пошла бы ты?
Фьора задумчиво смотрела на эльфа, пытаясь понять, что он задумал.
— Да, — наконец тихо сказала рыженькая.
Отрастив коготь палача, эльф равнодушно перерубил ошейник. Кошка внезапно потеряла сознание.
— Болевой шок? — уточнила Фьора.
Вир кивнул.
— Берешь ее в охапку и под защиту поста. Трех копальщиц туда же, даже если они не закончили. Мне не помогать и желательно даже не смотреть, чтобы не задело.
— Не задело? — Нага приняла на руки кошечку.
Вир кивнул.
— Быстрее. Уходи.
— Но ты… останешься один!
На лице эльфа появилась легкая усмешка.
— Уже нет.
Кровная связь натянулась до предела и рядом появился Стар, держащий в объятиях прехорошенькую джиннию. Девушка смотрела на вампира, чуть ли не облизываясь. Стар что-то тихо говорил ей, а в глазах черноволосого красавчика была нежность… которая раньше появлялась только при виде Карен.
Оторвав взгляд от джиннии, Стар весело улыбнулся и махнул рукой.
Эльф смерил взглядом его, девушку, потом вздохнул и улыбнулся в ответ.
Нага быстро двинулась в сторону своего поста. Эльф подошел к другу, показал на ворота крепости кошек за спиной.
— Ты знаешь, оттуда сейчас полезет жуткая толпа народа. Как насчет того, чтобы хорошенько размяться?
— Еще спрашиваешь? Мирное время меня непозволительно расслабило. Верита, — голос вампира стал нежнее и мягче, — посиди здесь. В гущу боя не лезь. Не хочу, чтобы ты пострадала.
— А… можно мне… помочь? Магией? Я могу многое… Я буду осторожна! Правда-правда!
— Хорошо, — кивнул Стар, отворачиваясь. На миг в глубоких черных глазах что-то мелькнуло и тут же исчезло. Вампир встал рядом с другом. Нага Фьора загнала трех копальщиц в постовую башню и с так и не пришедшей в себя рыженькой тоже поднялась наверх.
Ей было интересно посмотреть, что придумал эльф и какие они с его другом воины. К удивлению Фьоры, оба остались там же, где и стояли, а не пошли к воротам.
И странные прокопанные дорожки были сделаны совершенно непонятно зачем.
Ворота наконец открылись, и толпа кошек бросилась вперед, через пару минут поглотив своей массой друзей. Нага закусила губу. И в этот момент рыженькая открыла глаза. Фьора повернулась. Кошка поднялась неуверенно, трясущимися руками ощупывая горло.
— Где он?
Нага показала вниз. Рыженькая вцепилась в поручень башни так, что побелели пальцы.
— Он там?
— Там, — подтвердила нага, с интересом изучая изменившуюся картину боя.
Вир и его друг-вампир просто и без затей, кулаком, вырубали кошек, а неведомая сила их утаскивала и складывала штабелями.
Не позже чем через четверть часа все было закончено.
Вир проводил последнего кота тоскливым взглядом.
— Это было скучно.
— Если бы они были чуть сильнее, это было бы опасно, — вздохнул Стар. — Что это на тебя нашло?
Эльф не успел ответить. Верита слетела откуда-то сверху и бросилась вампиру на шею.
— Мне было так страшно!
Стар вздохнул. Вир внимательно смотрел на джиннию, ему показалось, или в ледяных глазах этой дамы на миг блеснула паника?
— Идемте. Надо вернуться на пост. Вначале закончить ловушку, затем поговорить с одной спасенной и кое-что проверить.
Стар, обнимая ластившуюся к нему джиннию, косо посмотрел на друга.
— Я ночь не спал. Там есть…
— Домик, — кивнул Вир. — Там вполне можно отдохнуть.
— Спасибо, — ответил Стар.
Друзья двинулись к посту, а Вир все пытался понять, почему на душе так пакостно? Словно… нависла беда, которая уже почти постучалась в ворота. И не открыть ей — невозможно…
Бывают такие кафе, в которые хочется приходить всей семьей снова и снова. Бывают уютные пристанища для влюбленных парочек, а над некоторыми словно висит вывеска «Здесь творятся темные дела».
Впервые попав в такое место, Уна вертела головой во все стороны, явно сожалея, что у нее нет дополнительных глаз, например, на затылке.
Тайган что-то тихо говорил почтительно согнувшемуся распорядителю, мужчина отошел, и парень посмотрел на свою подругу. Та уже успокоилась и теперь смотрела на свои ладони, лежащие на столе. Руки уже не дрожали…
— Как успехи? — спросил парень. Из кончика его пальца вырвался небольшой огонек и зажег белую свечку в высоком подсвечнике.
Лицо Уны страдальчески скривилось.
— Я не смогла.
— Почему?
— Воспоминания. Они вернулись. — Руки немного дрогнули.
В алых глазах промелькнуло неподдельное сочувствие.
— Насколько глубоко?
— Полностью.
Тайган протянул ладони и накрыл ими руки Уны. Девушка опустила голову, воспоминания неожиданно вышли из-под контроля и обрушились на нее.
Красочные картинки пронеслись перед глазами, причиняя боль, вселяя в сердце ужас. Она родилась от вампира и демиурга, которого та любила до беспамятства. Гораздо сильнее, чем свою новорожденную дочь.
Судьба очень хотела сына, и родившийся ребенок очень разочаровал ее. Но все же, в соответствии с планом, разработанным ею еще до появления Уны на свет, девочка была оставлена на воспитание в семье верных сподвижников, у которых уже был ребенок, мальчик четырех лет. К этому моменту Уне исполнилось два годика, все это время Судьба самостоятельно возилась с ребенком, давая знания…
Попав в семью Леи и Нейла, в окружение теть и дядьев, ребенок неожиданно окунулся в море любви. Ее баловали, потакали любым капризам и любили — любили так, что все остальное просто меркло перед этим чувством.
Судьба наведывалась во дворец дракона и демонессы два раза в год. На день рождения она даже не появлялась дочери на глаза, а просто оставляла подарок. Зато в день экзаменов она проверяла знания, вручала очередной листок с заданиями и уходила.
Прошло время. Тайгану исполнился двадцать один, и он первый раз обернулся. Маленький и неуверенный дракончик (ростом всего-то с лошадь) покорил Уну. Потом было много чего… И дракон и девушка медленно взрослели, узнавали себя и окружающий мир. Впрочем, медленное взросление — особенность всех долгоживущих рас.
Когда Уна повзрослела по меркам Судьбы и обрела контроль над своей силой, мать пришла к ней и сказала, что девушка должна будет стать заплаткой для Вселенной Судьбы, раствориться в ней.
У Уны был один-единственный год, после которого свершится задуманное Судьбой. Уходя, демиург даже сказала, что девушка может попробовать сопротивляться, это совсем не страшно и не опасно.
Тогда на большой совет собралась вся семья, и было решено, что единственный шанс не допустить гибели Уны — это вернуться в прошлое и… уничтожить там звезду, чтобы Судьба не смогла привести в действие свой план.
Сложно убивать своих родителей, почти невозможно, но родители сказали — это единственный шанс. Помогли дядя Стар и тетя Эления. Они сделали так, что звезда воспринималась как самые страшные враги, для которых возможна только одна участь — смерть.
Мама Лея потратила почти все свои силы и силы звезды, чтобы перекинуть Уну и Тайгана в прошлое.
Они не справились… пятерка оказалась очень живучей, но при этом будущее начало изменяться, и очень скоро, после возвращения Уны и Тайгана домой, ветка вероятности затрещала, разваливаясь на куски. Планеты охватило дрожью надвигающейся смерти… Ветка была обречена.
И тогда звезда собралась с силами и вытолкнула Уну и Тайгана опять в прошлое. На этот раз цель была другая, не убить звезду — а выжить самим.
— Ты призналась Судьбе? — уточнил парень, катая по столу золотую монетку.
Уна покачала головой.
— Она совсем не такая, как там. Она другая. И решительно настроена нам помочь.
— Убить звезду? Зря…
Девушка резко подалась вперед, вцепилась ледяными руками в ладони Тайгана.
— Ты не видел вещих снов уже очень давно. Что ты видел сейчас?
— Крах Вселенной. — Тайган вздохнул. — Если план Судьбы увенчается успехом и она уничтожит звезду или хотя бы один луч из нее, если мы с тобой не найдем шанса на спасение… если слепая сила решит и сможет отомстить… то обречена вся Вселенная, и Судьбе придется начинать создавать ее заново.
— Мы должны помешать… — Уна недоуменно переспросила: — Подожди. Повтори-ка, если мы не найдем шанса на спасение?
— Пятерке придется обойтись без нас, так же как и Судьбе. Мы должны идти в прошлое.
— Зачем?
— Мы должны вернуться туда, где все начиналось, в ту точку, где появилась спираль.
— В прошлое самой Судьбы?
— Да. Мы должны понять, как можно будет ее остановить.
— Зачем ее останавливать?
— Каждый такой проигрыш пятерке приближает ее к черте, за которой пробуждается другая сила. Это будет все та же Судьба, вот только уже нечеловечная. Это будет слепая сила, имеющая страшное всемогущество и только одно желание — отомстить.
— Третий компонент пророчества?
— Да. — Тайган нервно покосился на догорающую свечу. Надо было поторопиться и закончить этот разговор. Сейчас для них время было остановлено, и даже Судьба не могла их услышать.
— Что нам делать со всем этим? С нашим прошлым и ее?
— Мы должны довериться звезде.
— Довериться? Как?
— Мы должны им рассказать все, от и до. Затем мы уйдем вниз по спирали, а они должны будут выжить и найти способ нас спасти.
— Это… опасно.
— У нас нет другого выбора. Возможно, после того, как Судьба задумала свой чудовищный план, его нет ни у кого. Все, Уна, время заканчивается.
— Но я так боюсь.
— Верь мне, просто верь.
Девушка склонила голову, а потом подняла. От погасшей свечи шел легкий дымок.
— Ты разобрался со Старом?
— Нет. Задание отменено. Рядом с вампиром ледяная джинния, подавляющая его волю и разум. А там, где он сейчас, — война. Так что Судьба сказала, что вампир умрет и без моей помощи. Я же пока должен найти способ, как убить эльфа. Демиург решила лично и без промедления заняться Леей.
— Вот как. — Уна улыбнулась уголками губ, хотя хотелось закричать, разбить что-нибудь или заплакать. — Что же, удачи тебе и мне. Я попробую еще раз достать Карен. Увидимся в следующий раз.
Легкое пожатие ладони, остановившись рядом с Тайганом, — вот и все, что можно себе позволить.
Перед тем как спускаться вниз по спирали, надо было, чтобы вся звезда собралась в одно время, в одном месте. А значит, надо ждать, когда все лягут спать. А до этого еще целый день.
А целый день — это очень много, даже если ты — дочь демиурга и почти всесильна…
Стар стоял в своей комнате и задумчиво смотрел на Вериту. Джинния, молитвенно сложив руки на груди, отвечала ему взглядом, полным немого обожания.
Вампиру игра в молчанку надоела первому. Хмуро покосившись на такую нужную, но недостижимую кровать, Стар посмотрел опять на Вериту.
— И что ты тут делаешь?
— Ты не рад меня видеть?
Вампир тяжело вздохнул:
— Послушай. Я устал. Я хочу спать.
— Так я за этим и пришла, — закивала торопливо головой девушка. — Укрыть тебя одеяльцем, взбить тебе подушечки, спеть колыбельную, — неожиданно засюсюкала Верита.
В черных глазах Стара полыхнуло звериное бешенство.
— Вон! — прорычал он, указав на дверь.
Джинния встала с кровати, пошла в сторону выхода, но, проходя мимо вампира, развернулась и кинулась ему на шею:
— Пожалуйста, не гони меня! Я многое могу.
— И еще больше хочешь, — холодно сказал Стар. — Я тебе помог не для того, чтобы ты расплачивалась со мной своим телом.
Глаза девушки заволокло слезами.
— Ты злой! Ты нехороший!
Она бы притопнула даже ножкой, если бы не была в образе джиннии.
— Повторяю последний раз — вон из комнаты!
Злобно фыркнув, Верита вышла в коридор. Стар помассировал виски.
Если бы эта дурочка не ушла, то ей грозила бы опасность послужить пищей для взбесившегося вампира. Хорошо, что она…
Дверь распахнулась, и Верита ворвалась вихрем в комнату. Осела на пол и картинно зарыдала, размазывая слезы по лицу. А затем подняла голову, поймала взгляд Стара, как удочкой рыбу, потянула его к себе. Все ближе и осторожнее, чтобы не спугнуть.
Торжество, вспыхнувшее в глазах вампира, удлинившиеся клыки яснее ясного подсказали, что со Старом происходит и почему он старался выгнать девушку из комнаты.
Отчаянно взвизгнув, Верита попыталась исчезнуть. Не получилось. Жажда, проснувшаяся в вампире, сделала того предусмотрительным. Джинния попятилась, отчаянно ища пути к отступлению.
Но что одна маленькая джинния могла сделать против большого и голодного вампира? Ничего. Эту нехитрую истину Верита поняла, стоя в углу, куда ее загнал Стар.
Зажмурившись, она перестала сопротивляться. Пальцы вампира обхватили ее ладонь. Длинные клыки распороли кожу…
Верита распахнула глаза… Стар не пил кровь, и драгоценная голубая жидкость мерно капала на пол.
«Он меня сейчас убьет», — подумала джинния.
В это же мгновение клыки из ее запястья исчезли. Черные глаза смотрели куда-то в глубины души джиннии.
Стар немного взял жажду под контроль и указал Верите на дверь.
На этот раз джинния послушалась и вернуться не осмелилась.
Стар стер с губ капли крови, брезгливо сморщился. На кровать были высыпаны из сумки многочисленные пузырьки с искрящимися зельями, подписанные изящным почерком Леи.
Выбрав два зелья, Стар сгреб все остальное обратно в сумку, выпил содержимое из флаконов и упал на кровать.
Сон пришел к нему почти сразу, но почему-то кровная связь не сработала: не откликнулась на зов Лея, не отозвался Нейл. Стар насторожился. В трансе было немного легче воспринимать реальность. Окинув себя взглядом, вампир вдруг понял, что весь опутан длинной цепью. Конец ее уходил куда-то в сторону, и вампир не смог увидеть хозяина.
Зато заметил другое — вокруг тела была тонкая сфера, которая не давала цепям вгрызаться в кожу, полностью подчинить себе. Во тьме транса внезапно зажглись два огромных голубых глаза, и голос Вериты приказал:
— Спи!
Проводив друга встревоженным взглядом, Вир поднялся на пост. Фьора направлялась туда же с подносом еды.
— Ей? — тихо спросил эльф.
Нага кивнула:
— Она голодный бездомный котенок. Ты ее спас, дал ей надежду. Но что ты будешь делать с ней теперь?
Эльф улыбнулся:
— Я дам ей дом, работу, но главное — того, кого можно любить.
Нага покачала головой:
— Ты очень странный эльф.
— Какой есть.
Разговор затих сам собой… Рыженькая кошечка была очень голодна — это подсказал сухой блеск глаз, но ела она, не торопясь. Когда кошка закончила трапезу, Вир пересел к девушке.
— Итак, рассказывай.
— Спасибо за еду и кров. — Рыженькая поклонилась. — Мое имя Нэко. Мне двадцать три года. По меркам нашего народа я уже давно перестарок. Но рыжие коты, особенно такие чистокровные, как я, живут дольше остальных. Ну и взрослеют медленнее. В племени меня не любили. Часто поначалу били. Потом я научилась быстро бегать, хорошо прятаться… еще чуть позже — давать сдачи. Рыжие — отверженные. Чтобы избавиться от меня, мне постоянно давали жуткие задания. Отправиться в Сумеречные горы, например, очистить подземелья от обитателей. А когда у меня на когтях вспыхнул огонек, меня сослали на пост в надежде, что наги как-нибудь обойдут свою клятву и смогут меня убить.
— Какие же они гады, — сказала потрясенно Фьора. Ладони сжались. — Убила бы. Порвала бы на кусочки.
Вир, не отводящий во время рассказа взгляда от Нэко, резко повернулся к наге. Метнулся вперед стремительной смазанной тенью… Его ладонь пробила грудь Фьоры, сжала сердце и тут же исчезла.
Нага стояла на хвосте, застыв в нелепой позе, и все ждала, что умрет. Смерть приходить не спешила.
Вир опять сидел напротив рыженькой, задумчиво изучая обрывок алой линии на ладони.
Нага наконец отмерла.
— Тихо, тихо. — Вир проказливо улыбнулся. — Я просто-напросто лишил тебя клятвы.
— Что? — Фьора осела на скамью.
Вир послушно повторил, а затем добавил:
— Ты вся пылала злостью на кошек и была полна жалости к Нэко. Нить проявилась и запульсировала. Все, что мне оставалось, — это разорвать ее.
— Слушай, — нага зябко поежилась и пристально посмотрела на Вира, — там, где ты живешь, все такие?
— Ну, поскольку я сейчас учусь… — Эльф задумался, вспомнил Карен, огненным вихрем прокатившуюся по полигону, танец с ветром Леи, боевую ипостась Нейла и честно ответил: — Есть и хуже.
Невнятный вскрик Нэко привлек всех к окну. Опять скрипели ворота кошек. Но почему-то оттуда вышла не армия, а один черный кот с белым флагом. Подойдя к воротам поста наг, он запрокинул голову:
— Именем его кошачьего величества Аляпия IV мы требуем выдать нам рыжую беглянку Нэко.
Вир окинул парламентера хитрым взглядом, разглядев в лапе ошейник, и, перегнувшись через бортик, тихо и ясно, но почти без ругательств (как можно, тут же дети!) сказал коту, куда он и его величество могут отправляться.
