Глава 10

Я окинула взглядом окрестности и вздохнула, поправляя сумку-рюкзак на плечах. Прикинула, сколько идти до едва виднеющихся за макушками вековых елей стен Гранца, и поняла, что могло быть хуже. Дрейк вполне мог нас высадить гораздо дальше – осторожничать стал после нападения «черного летающего гробика». Было ощущение, что он поскорее хочет избавиться от порядком надоевших ему пассажиров и улететь от греха подальше куда-нибудь на другой конец страны. В идеале – за ее пределы.

И упрекать я его за это не могла. Жить хочется всем, кроме отчаянных и самоубийц, а Дрейк не был ни тем ни другим. Похоже, ему еще не настолько наскучила жизнь, раз он цепляется за существование столь упорно.

«Вампиры – вообще существа странные. Особенно старые. За столько лет у них вырабатывается уникальное самосознание, а после лет ста своей не-жизни они уже не способны на самоубийство, кроме совсем уж исключительных случаев».

Слушай, Фэй, тебе бы лектором работать в столичном училище магии. Теоретиком.

«К сожалению, дорогая, разумные артефакты на службу не принимают».

Что-то у меня в последнее время возникли сомнения относительно твоей разумности,– мысленно отмахнулась я, спускаясь по косогору и входя в густой пролесок.

«Не нравится мне здесь»,– мрачно пробормотал Фэй.

– Мне тоже.– Я оглянулась на Джерайна, спокойно идущего немного поодаль. Он поймал этот мой взгляд и чуть искривил губы в подобии улыбки.

– Лесс, согласись, что нас хорошо подбросили?

– Не соглашусь,– буркнула я, обходя бурелом и окидывая взглядом представший перед нами глубокий овраг. Перепрыгнуть не получится – глиняные берега раскисли от ночного дождя, того и гляди, оползут под ногой, и придется тогда вылезать из грязного мелкого ручейка, что протекал по дну.– Хорошо, просто слов нет.

– Дорога, как и мост, левее. Я видел, пока нас опускали. Видимо, они все-таки немного сбились с курса.– Джерайн осмотрелся и с силой нажал плечом на молоденькую сосенку, росшую на берегу овражка.– Ты тут пройти сможешь?

– После абордажных тросов? – Я скептически вскинула бровь, оглядывая импровизированный мостик.– Только если это деревце не переломится. Впрочем, могу предоставить тебе честь первопроходца. Клятвенно обещаю в случае чего помочь вылезти.

– Согласен, рисковать попусту не стоит. Прошу прощения.– Джер обхватил меня за талию одной рукой, второй выстреливая один из своих захватов так, что тот обхватил ветку пожилого вяза, росшего на другой стороне оврага. Еще секунда короткого полета – и мы на той стороне.– Совсем про них забыл, еще раз извини.

Нет, я, похоже, его сама убью. Чем-нибудь позорным. Уроню ночной горшок на голову, когда будет такой под рукой, может, тогда одумается и перестанет выкаблучиваться.

«Э-э-э... Лесс, а он вроде как хотел как лучше...»

А он всегда хочет как лучше, а получается как всегда!

– А без показухи никак? – ехидно осведомилась я, косясь на несчастное бревнышко, всего пять минут назад бывшее сосной.– Мой совет – бросай привычку сначала делать, а только потом думать, а то и выпендриться успел, и дерево почем зря с корнем выворотил. Со спутником, который силен задним умом, одни проблемы, не находишь?

– Это еще не задний ум, задний был бы, если бы пришлось бегать туда-обратно по бревнышку, затем мы оба сверзились бы вниз, выпачкали всю одежду, включая запасную, затем утопили бы что-нибудь важное, и лишь затем я бы вспомнил о своем походном снаряжении. А так – никто не пострадал. Даже сосенка еще достаточно живая, чтобы продолжать расти и дальше. В результате лет через десять тут появится прочный естественный мост, который всем пригодится. Выходит, что никакого выпендрежа не было.

Сказал и зашагал вперед, больше не оглядываясь в мою сторону. Ну вот, обидела ребенка. Ой, злая я, злая тетя.

«Так выдай конфетку обиженному и пусть успокоится».

Ну с учетом того, что запросы у него совсем недетские – ну его к крайну. А мне так даже удобнее – пусть идет впереди.

«Намекаешь на то, что, если заведет не туда, можно будет дополнительно ему по ушам проехаться с критикой?»

Заметь – с обоснованной критикой.

«А, ну да, ну да. Знаю я твою критику. А также то, насколько она обоснованна».

Ты еще скажи, что это недостойно, неприлично и дальше по тексту. Обвинительному.

«Вот и скажу!»

А кто меня уговаривал настрогать детей с трупом, простите, вампиром тысячелетней давности?

Фэй обреченно заткнулся, а я с сомнением посмотрела на небольшую лощину, на дне которой плескалось озеро серебристо-белого тумана и выглядывали обломанные сучья, как растопыренные, скрюченные неизвестной болезнью пальцы. Я остановилась и прислушалась.

Ничего.

Ни звука, будто в этом лесу разом вымерли все птицы. Ну ладно бы только птицы, в конце концов рассвет только-только пробудился, может, и пичуги спят, но вот отсутствие вообще любых звуков настораживало само по себе.

«Лесс, мне здесь не нравится».

Можно подумать, одному тебе.

– Джерайн, а обойти никак? – поинтересовалась я у д’эссайна, на всякий случай оглядываясь по сторонам.

Впереди – небольшая лощина, заполненная густым туманом, свивающимся в причудливые клубы, по бокам – непролазный валежник. А обходить кругом... Н-да. Долго будем ходить.

– Ну хочешь, устроим привал на пару часов, затем прорубимся сквозь валежник, задержимся ненадолго... Мы же не торопимся, не так ли?

Я состроила весьма выразительную гримасу, продемонстрировавшую все, что я думаю об одном крайне недалеком д’эссайне, и ласковым голосом вопросила:

– Устали ножки, да? Идем-то меньше часа. И до города рукой подать. Но если твоя волшебная открывашка в данный момент не работает... можем расположиться и на привал, если тебе уже невмоготу шагать.

– Пока не работает. Впрочем, если хочешь побыстрее, можешь прорубиться и сама. А шагать я и поболе твоего могу. Просто мне тут не нравится.– Он встал перед спуском в лощину, словно загораживая его, и на лице его крупными буквами прописалось откровенное нежелание туда соваться.

Можно подумать, у меня есть.

– Ткни пальцем в того, кому нравится. Квэлями рубить ветки – это издевательство. Фэю тут тоже не нравится, но непосредственной опасности он не ощущает.– Я пожала плечами.– Ладно, пойду на разведку. Если там есть опасность, то я об этом узнаю. А ты подожди здесь, минут через десять я уже буду на той стороне.

– Ладно. А Фэй тогда пусть чуть что орет. Дело в том, что в неправильном лесу могут жить неправильные звери. Так что ты осторожнее. Удачи! – Джер уступил мне дорогу с легкой грустью в глазах.

Ну да, как же, обидели мышку... то есть д’эссайна. Не дали покрасоваться. Эх, что за «сильный» пол пошел... Или он раньше такой был?

– А Фэй еще и орать умеет? Во дела, а я и не знала.– Я поправила квэли и шагнула в густой туман.

Спуск был... странным. С каждым шагом я словно погружалась в холодный, вязкий воздух, больше похожий на облако. Туман противно холодил тело сквозь одежду, а стоило мне оказаться на поляне, как он сгустился настолько, что разглядеть хоть что-то дальше собственной руки не представлялось возможным.

Фэй, надеюсь, что ты компасом работать умеешь?

«Не волнуйся, сбиться с дороги не дам. Иди пока вперед, только не торопись. О ловушках под ногами, если такие будут, я предупрежу».

Надеюсь, что хоть не в тот момент, когда я на них наступлю.

«Обижаешь. Может, я и наглый хам, но дело свое знаю».

О, у тебя раскрылись глаза!

Я чуть улыбнулась и неторопливо пошла вперед. Туман плясал перед глазами, свиваясь в причудливые узоры, и мне казалось, что белесые щупальца касаются моей одежды и волос, словно пробуя на ощупь. Под сапогом что-то хрустнуло, и, наклонившись, я обнаружила скелет. Какое-то некрупное животное, не то волк, не то сбежавшая из города собака. Может, получило рану, а здесь околело, кто знает.

Скелет был почти весь опутан каким-то странным растением, похожим на вьюнок, только стебли были более прочными, а зеленые листья пестрели ярко-желтыми размытыми пятнами. Ближе к земле стебельки укреплялись, покрывались желтоватой корой и начинали напоминать шершавые корни дерева.

«Лесс, тут вся поляна такими „вьюнками“ опутана».

Я резко выпрямилась, настороженно вслушиваясь в обступающую меня тишину, из которой словно выплывал навязчивый шепот. Не знаю, как Фэю, но мне он очень не понравился.

«Лесс, беги!»

Голос Фэя тревожным звуком горна раздался в голове, на миг перекрыв шепот, становившийся все слышнее, и чем четче он становился, тем сильнее кружилась голова. Ноги отказывались подчиняться, а перед глазами все плыло. Ничем другим я не могла объяснить то, почему земля у меня под ногами вдруг пришла в движение. Или это ползучие растения, обвившие скелеты, зашевелились?

Скелеты?

Не один и не два... Много... все не сосчитать...

«Алессьер!!!»

Не могу...

Я упала на землю, придавленная неизвестными голосами, как невидимой плитой, и тогда желто-зеленый стебель перед моим лицом шевельнулся. Изогнулся, как живой, и принялся оплетать мои пальцы холодными гибкими усиками. Я попыталась стряхнуть его, но рука не повиновалась. В ладонь словно вонзились тонкие иголочки, и я, как в дурном сне, увидела, что стебельки медленно врастают в кожу, а по пятнистым листьям стекают мелкие багряные капли.

Над ухом что-то надрывно завывало, а я цеплялась изо всех сил за ускользающее сознание только для того, чтобы ощутить, как новые иголки проникают в тело...

Пробуждение было не из приятных. Голова кружилась, все тело ломило так, будто я сутки сражалась или же переболела страшной болезнью с лихорадкой. Короче, трупом было бы лучше.

«Не уверен, что тебе хотелось бы умереть именно так».

Со второй попытки мне удалось все же открыть глаза и разглядеть обеспокоенное лицо Джерайна, склонившееся надо мной. Заговорить я тоже смогла не сразу.

– Скажи честно... выгляжу я так же плохо, как и чувствую?

– Нет, несколько лучше. Просто как будто тебя кто-то забрызгал с ног до головы. В следующий раз пойдем вместе, хорошо?

– Даже спрашивать не хочу, чем именно. Но лучше я пройду и соберу все ловушки, чем в них угодишь ты,– выдохнула я, поднося руку к глазам.

Н-да-а-а. По-моему, так выглядели переболевшие оспой. Или еще чем-то таким, не менее заразным и смертельно опасным – голубовато-белая кожа приобрела нездоровый, сероватый оттенок, и на этом фоне особенно ярко выделялись десятки крошечных, как от уколов, ранок, в которых запеклась багряно-фиолетовая кровь. Если мое лицо выглядит точно так же, а если судить по аналогичному зуду, так оно и выглядит, то непонятно, почему Джерайна от этого зрелища не перекосило.

«Просто он и не такое видел».

Не сомневаюсь.

– Кстати, ты жареные овощи ешь?

– Какие, к крайну, овощи?..– простонала я.– Мне пошевелиться сложно, а ты еще и издеваешься. Не-е-ет, лучше при тебе в беду не попадать, трижды пожалеешь.

– Ну... Не фрукт же то растение, которое тобой хотело питаться? Просто сейчас эта дрянь неплохо прожарена, и мне будет жаль, если столько продукта пропадет. Хотя природа свои раны, наверное, и сама зарастит. Лесс, может, тебе лежать неудобно или настойки какой-нибудь дать? Я же не знаю, что именно ты сейчас чувствуешь.– Джер подоткнул одеяло и аккуратно подвинул меня поближе к костру.

Я все-таки нашла в себе силы выдать заковыристую матерную фразу, в которой кратко, но очень понятно объяснила, как я себя чувствую и насколько мне хочется лежать здесь, когда до города рукой подать. На удивление – полегчало.

«Думаешь, я тут просто так, да? А вообще, тебе повезло, что ростки этого растения не успели проникнуть глубже и достать до внутренних органов. Понятия не имею, как бы я тогда их из тебя выталкивал».

А что это за дрянь вообще была?

«Не знаю, если честно. Больше всего похоже на неудачный результат какого-то эксперимента. Но очень прилипчивый и неприятный».

Это уж точно.

Я посмотрела на Джерайна, который сейчас выглядел донельзя растрепанным... и потерянным, что ли. Захотелось погладить его по голове, сказать, что все будет хорошо.

Удержалась, не дала слабину. Какая мне разница? Мне бы договор выполнить, с поправками, а там наши пути уже разойдутся. Не знаю, найдет ли д’эссайн самостоятельно Столицу сидхе, но если отыщет – да поможет ему всевышний. И крайн не выдаст врагам. Потому что он заслуживает того, чтобы дойти до цели.

Тем временем Джер, видимо что-то разобрав из моего монолога, кивнул своим мыслям.

– Значит, обезболивающее... То, не то... А ладно, оно, скорее, полезно.– Он кинул в закипающий котелок каких-то травок и уточнил: – Лесс, ты как к горячему питью относишься, а?

– Никак не отношусь. Я его пить сама предпочитаю. А вообще, стараюсь держаться подальше от таких лекарей-самоучек, как ты.– Я все-таки умудрилась приподняться на локте и критически оглядела свою одежду.

Н-да-а-а. Рубашке однозначно каюк, да и куртка вся истыкана, словно в ней стая дятлов одновременно искали насекомых. Хотя если в городе попадется порядочный маг-портной, то можно будет все дырочки зачаровать.

– Джерайн, лично я предлагаю как-нибудь до города добраться, там лекари получше тебя наверняка есть. А мне очень не хочется, чтобы ты по ошибке отравил меня чем-нибудь.

– Не отравлю, не волнуйся. Просто учти: проходить городскую стражу с полумертвой сидхе на руках – это, по-моему, дурной тон. Опять же – а вдруг этот цветочек был специально высажен, чтобы проход к городу охранять? Так что лучше чуть-чуть тут перекантоваться. Хотя бы пока твои ранки не затянутся.– Он зачерпнул из котелка варево и принюхался.– То, что надо. То есть ты будешь горячее, не так ли? – Джер протянул мне кружку.– Еще раз: ничего ядовитого. Так, старое доброе обезболивающее.

Я с сомнением покосилась на пар, клубившийся над кружкой, глубоко вздохнула, но все же принялась пить маленькими глоточками, почти не чувствуя вкуса.

– Почему-то сразу вспоминается, как я тебя кровью отпаивала. А вообще – слишком уж этот поход становится богат на события, тебе так не кажется? Или ты обладаешь уникальной способностью притягивать к себе все возможные неприятности, либо кто-то очень хочет, чтобы ты этот свой Ключ не нашел. Какой из вариантов тебе предпочтительнее?

Джерайн вылил в свою кружку остатки варева из котелка, разбавил их водой из фляжки, сделал пару глубоких глотков и ответил:

– Сегодня моя очередь быть на раздаче напитков. Кстати, хлеба закусить не дать? А про богатство на события – если уж твои сородичи оборзели настолько, что послали за мной убийц на нейтральную территорию, то о каких еще неприятностях может идти речь? Тем более что благодаря этим приключениям мы изрядно подсократили дорогу.

– Вот если ты каким-то чудом попадешь в подземные залы Seith’der’Estell, то тогда поймешь, что до того момента неприятности у тебя даже не думали начинаться,– фыркнула я, отставляя в сторону кружку, от содержимого которой мне, как ни странно, полегчало. Потянулась к своему рюкзаку, доставая небольшое зеркальце в серебряной оправе из бокового кармашка.

Н-да-а-а-а. В гроб и то краше кладут. Интересно, Джерайна сильно перекосило в первые секунды после того, как он меня увидел со стебельками, торчащими из всех этих мелких ранок? С таким лицом в городе появляться нельзя – схватят и отправят в карантин, как прокаженную, и хорошо, если не спалят огненным сгустком с расстояния полета стрелы. Так, на всякий случай.

«Смею тебя огорчить – эти ранки заживут за день-два, не раньше. В соке тех растений было какое-то вещество, от которого заживление замедляется. Даже я ничем особо помочь не могу».

Но два дня в лесу я сидеть не намерена.

Я покосилась на Джерайна, старавшегося не смотреть в мою сторону, и меня осенила идея.

Фэй, а ты можешь на меня качественный морок наложить? Чтобы первый попавшийся маг не смог уличить?

«Думаю, что да. Если подпитывать заклинание – то без проблем и неделю продержится. Тебе замаскировать ранки?»

Нет. Сделай из меня человеческую женщину. Гранц – город смешанных рас, но сидхе там не любят. Просто немного измени меня, чтобы я казалась человеком. И мне жить проще, и тебе проблем меньше.

«А мне-то почему?»

Риторический вопрос. Потому что тебе меня вытаскивать в случае чего.

«Принято».

Рубиновый глаз на браслете замерцал, руны налились огненными отблесками, которые переползали на мою кожу, стремительно меняя ее цвет, превращая в золотисто-коричневую, какая бывает у человеческих женщин, много времени проводящих на открытом воздухе. Я довольно кивнула и, взглянув в зеркало, обнаружила, что Фэй постарался на славу – на сидхе я теперь походила весьма отдаленно. Скорее, на простолюдинку, в жилах которой течет дворянская кровь. Фэй почти не изменил мое узкое лицо, но глаза стали меньше и светлее, превратившись в серые, а волосы утратили свой синеватый отблеск, став темно-каштановыми.

– Джер, ну как тебе? – осведомилась я, окликая д’эссайна, возившегося у костра.

– Замечательная маскировка. Тебе идет.– Джерайн слегка присвистнул.– Только, думаешь, морок не заметят, если будут искать? Прикажи Фэю, чтобы он увеличил степень маскировки чар. Чтобы выглядели как нечто безобидное. Кстати, мой медальон ты носишь?

– Да кто будет проверять, а? Там же не военное положение, просто к сидхе обычно цепляются по поводу и без, а оно нам надо? – улыбнулась я, проводя ладонью по новообретенному лицу, которое даже на ощупь было... не мое, что ли. Исчез маленький, почти незаметный шероховатый шрам у уха, да и бугорки на исколотой хищными растениями коже не чувствовались.

«Между прочим, рекомендую тебе пока убрать квэли подобру-поздорову. Сама знаешь – слишком уж характерное оружие. У человеческой женщины оно не может находиться».

Да знаю я.

Я раскрыла рюкзак и принялась укладывать в него квэли. Жаль, конечно, что тогда у меня останется только метательное оружие и кинжалы, но надеюсь, что они мне не настолько понадобятся. Кожаный наруч с метательными треугольниками, недавно снятый и убранный в рюкзак, теперь вновь занял свое место на моей левой руке – так мне будет спокойнее.

– Честно говоря, про твою подвеску я позабыла. Висит себе и висит, как-то не до нее было в последнее время, а что?

– Граница всегда граница. А подвеска... Там и полезное кое-что есть. На крайний случай, так что я бы хотел, чтобы ты хоть бы представляла, что на себе носишь и на что можешь в крайнем случае рассчитывать.

– Крайн, у тебя хоть одна вещь без скрытых сюрпризов бывает?! – Я сняла через голову цепочку с подвеской и принялась подозрительно ее рассматривать.– Знаешь, похоже, что мне пора взять за правило, что ничего и никогда нельзя брать из рук д’эссайна, предварительно не проверив это что-то на предмет скрытых свойств.

«Вот-вот, он тебе, между прочим, укрепляющее зелье с легким наркотическим эффектом подсунул, вот тебе и похорошело»,– моментально настучал Фэй.

Я нахмурилась, выразительно глядя в подозрительно честные красные глаза.

– Учти, что никаких вредных для владельца свойств там нету. К примеру, сейчас медальон окружает защитное поле, которое не позволяет его так или иначе испортить. Но. Если ты его снимешь, то этой тонкой фиолетовой кромкой сможешь разрезать почти что угодно. Огонь может помочь развести настоящий костер, а феечка – замедлить падение. Но имей в виду: заряда в нем надолго не хватает, перезарядка долгая. Так что – только на крайний случай.

– Значит, пусть на крайний случай лежит в кармане,– подвела итог я, пряча медальон в один из внутренних карманов моей куртки, к другим амулетам разной степени полезности.– Мне Фэя пока что хватает под завязку, довольно с меня магических штучек. Ну так что, ты готов идти? Тогда тушим костер, собираем вещи и валим из этого леса, видеть его больше не могу.

– Лесс, пусть на крайний случай он висит у тебя на шее. То, что у него есть полезные свойства, не умаляет его ювелирной ценности. Если ты уже можешь идти, то собираемся.– Он запихнул кружку обратно в ранец и принялся затягивать завязки.

– Не умаляет, конечно. Но мне и сапфировой звезды на шее достаточно для того, чтобы меня не раз и не два попытались ограбить в крупном пограничном городе. Носить на шее еще и твой медальон – это почти наверняка сталкиваться с ворами ежевечерне. Да и объемный он, на груди мешается,– пожала плечами я, поднимая свой рюкзак с травы и водружая его на спину.– Всем хорош твой подарок, только вот на придворную даму, обвешанную драгоценностями, мне походить никак не хочется.

– Маскировка маскировкой, но тогда бы ты и звезду ради нее могла бы снять – или попросить Фэя скрыть мороком и ее.– Джерайн потянулся, после чего с хищной улыбкой уставился на меня.– Ну и как ты? Чувствуешь себя готовой к продолжению приключений? Нутром чую, что они нас настигнут, и скорее рано, чем поздно.

– А с тобой по-другому и не получается,– вздохнула я, критически оглядывая д’эссайна с головы до ног.

Н-да. Быть может, в приграничном городе на сидхе смотрели бы косо. Но вот разыскиваемого моими родичами д’эссайна там точно не проморгают. Хотя бы потому, что мне легко скрыться за мороком, а вот его кроваво-красная шевелюра явно не поддается магическому воздействию. Разве что...

«Лесс, ты думаешь, он на такое согласится?»

Ушлый браслет, разумеется, уже выхватил эту идею – настолько живо я представила себе эту незабываемую картину – и, насколько я поняла, был очень даже за. Осталось узнать мнение Джерайна.

Не-а, точно не согласится.

«Вот именно!»

А если тайком? Фэй, я в тебя верю. Ты ведь сможешь продержать на нем морок незаметно, так, чтобы он минут двадцать ничего не замечал. Нам главное через городские ворота пройти, а там как-нибудь разберемся.

«Минут на двадцать – сумею. Только если ты будешь находиться от него на расстоянии пяти шагов. Когда мне начинать?»

Я дам команду.

– Ну что, идем, Джерайн? – улыбнулась я, искренне надеясь, что улыбка на этом чужом для меня человеческом лице не оказалась ехидной.

– Идем.– Джерайн внимательно посмотрел мне в глаза, но, по-видимому, не заметил там того, что искал, поскольку пожал плечами и пошел сквозь лес.

Путь к городским воротам пролегал через заросший бурьяном и довольно-таки чахлой травой луг, по которому желтовато-коричневой лентой вилась глинобитная дорога, за десятки лет утоптанная почти до твердости камня. И лишь по осени камень наверняка превращался в жидкую, раскисшую под проливными дождями грязь, по которой и на лошади-то проехать сложно, чего уж говорить о тяжело груженной товарами телеге или подводе. Народу у городских ворот почти не было, и четыре стражника, одурев, видимо, от скуки, придирались к входящим по малейшему поводу.

Я прищурилась, разглядывая разгоравшуюся сутолоку у ворот. Ищут. Голову даю на отсечение – что-то ищут.

«Или кого-то,– подал голос доселе молчавший Фэй.– И знаешь, меня это как-то не удивляет. Если они вас в Иррестане почти достали, то рядом со своей границей возможностей у них гораздо больше».

Фэй, ты готов? – поинтересовалась я, увидев, как стражники, заметив на бурой ленте дороги две неторопливо идущие фигурки, насторожились, пристально вглядываясь в нас. К счастью, это у меня зрение, ничуть не уступающее эльфийскому по остроте, а ночью даже превосходящее его, но стражники не могли таким похвастаться. Еще несколько минут они даже рост наш не смогут определить, не то что отметить какие-то детали.

«Всегда готов».

Накладывай морок! – скомандовала я, идя вровень с Джерайном.

На этот раз никаких вспышек или сияния не было. Просто очертания лица и тела д’эссайна поплыли, как глина под дождем, смазались, а потом замерли – простым лицом зрелой женщины с длинными волосами странного рубинового оттенка, который может достигаться, если изо дня в день ополаскивать голову особым настоем горных трав. Фэй пошел дальше – добавил этому суровому, чуточку усталому женскому лицу еще и слегка выступающую нижнюю челюсть, так что теперь красные глаза можно было приписать малой толике орочьей крови в жилах.

Фэй потрудился на славу – теперь в этой могучей воительнице, многое повидавшей на своем веку, мало кто заподозрит гибкого, как плеть, д’эссайна, которого сейчас наверняка поджидают в городе. Я с трудом согнала с лица улыбку, оценив, какими женскими прелестями наделил браслет своего бывшего хозяина и создателя,– ради такого бюста большая часть мужчин готова не смотреть ни в лицо даме, ни на ее положение в обществе.

А городские ворота становились все ближе. Стражники наконец-то разглядели, какое диво подослала им судьба, и заулыбались. Впрочем, присмотревшись к лицу рубинововолосой воительницы, которая явно опекала вторую, более хрупкую и женственную девушку с небольшим кинжалом у пояса, стражники согнали сальные улыбочки с лиц и подтянулись.

Я с трудом удержалась, чтобы не захихикать.

– Назовите цель вашего прибытия в славный город Гранц,– заученно пробубнил один из стражей порядка.

Я покосилась на молчащего Джера и, улыбнувшись как можно безобиднее, прощебетала:

– Да вот город ваш посмотреть хочется. Знаете, впервые отпустили на мир посмотреть, вот и решили к вам заглянуть. Ни разу не видела большого города, сама-то я из поселения, что тут недалече, в паре дней пути. Загранками прозываются.

«Лесс, на тебя уже смотрят, как на блаженную».

Пусть, лишь бы не сочли опасной.

«Хороший ты талант в землю зарываешь. На сцене тебе не было бы равных».

– Понятно все с тобой, девка,– встрял в мой монолог о «красоте города» второй стражник, постарше, чем первый.

«Побоялся, что болтать до вечера будешь»,– съязвил Фэй.

– Куда ж лошадки-то ваши делись, не пешком же сюда шли? Да и кто эта баба?

При этих словах «баба» удивленно приподняла бровь, подозрительно глядя то на стражника, то на меня. Я же поспешила объяснить:

– А это охрана моя. Бедная женщина, ей столько пришлось перенести в жизни,– вполне натурально огорчилась я.– К несчастью, онемела она от горя, мужа своего схоронив, но она прекрасно видит и слышит, а меч ее вполне способен защитить меня в пути. А без лошадей мы потому, что ехали через лес, остановились переночевать. Утром глядим – лошадей нет. Не то своровал кто, не то нежить лесная увела...

«Бедную женщину» перекосило. Стражники сочувственно закивали. Фэй гнусно захихикал у меня в голове, а я из последних сил тянула на себе весь этот спектакль, надеясь не сорваться в решающий момент.

– В таком случае с вас по серебряной монете за вход – и можете наслаждаться нашим прекрасным городом,– важно и чуть снисходительно объявил один из стражей.

Я для виду поломалась, даже попыталась торговаться, чтобы у стражников и мысли не возникло, что с нас можно было бы и по пять серебряных затребовать, не разорились бы, но показать такое – себе дороже. Так что две монетки из моего кошелька перекочевали в мозолистую ладонь стражника, а мы оказались в Гранце. Я с облегчением выдохнула и тут же краем уха услышала, как кто-то из стражников смачно сплюнул и высказался на тему «дуры-бабы, нет бы по тракту ехать, а они напрямик через лес зарядили». Ну и крайн с ними, главное, что без проблем попали в город.

Но стоило только воротам скрыться за нашими спинами, как Джер затолкал меня в ближайший узенький переулок, нависая надо мной грозной скалой. Если бы не очень натурально колыхающийся бюст перед носом, я могла бы забеспокоиться. А так я чуть не засмеялась в голос.

«Я бы на твоем месте не стал смеяться...»

– И что служит поводом для твоего веселья?

Возможно, в другое время я бы насторожилась, заслышав этот обманчиво спокойный тон д’эссайна, но колдовство Фэя настолько изменило его тембр, что от многообещающей фразы, произнесенной соблазнительным женским голосом, я тихо сползла по стенке, всхлипывая от смеха.

– Дже... Джерайн... из... тебя такая... шикарная женщина вышла-а-а-а-а-а! – выдавила я, трясясь от смеха и понимая, что поделать с этим ничего не могу.

В голове у меня неприкрыто ржал Фэй, который наконец-то соизволил сделать иллюзию видимой для самого Джерайна. Ой, а вот это он зря-а-а-а, я ж теперь не унесу ноги от разъяренного такой вполне безобидной шуточкой д’эссайна. Крайн, мы с Фэем что, на его любимую мозоль наступили?

– Я бы на твоем месте не стал смеяться. Нет, морок шикарной бабы с моей шевелюрой – идея неплохая. Только учти, расход маны на подобное священнодействие непропорционально высок. Так что на твоем месте я бы сперва добрался до таверны, а хохотал бы уже потом... И еще одна просьба: в следующий раз... посоветуйтесь со мной! – Последнюю фразу Джер почти проорал. Попутно он поднял меня в воздух и немного потряс.– Так соображается не лучше? Зеленые шалиски вокруг не прыгают?!

– Нет, но твоя новая грудь прыгает не менее впечатляюще.

А вот не на-а-а-адо было мне наркотические вещества в лекарство подкидывать, мне теперь море по колено и сам крайн не брат. Только этим можно было объяснить тот факт, что я продолжала глумиться над д’эссайном, все еще держащим меня на вытянутых руках за воротник подозрительно потрескивающей куртки.

Тут Джер резко отпустил меня, так что я еле удержалась на ногах.

– В гостиницу. Быстро, быстро. Двигай. Неужели у тебя сверхвосприимчивость? Жаль, что не знал.

– Нет, просто у тебя зелье какое-то особенное. Или Фэй под шумок чего нахимичил,– фыркнула я, поправляя куртку.– Между прочим, соображаю я не хуже, чем раньше, просто сейчас у меня несколько снижен... э-э-э... критерий опасности. Кстати, тебе не кажется, что проще с тебя морок снять сейчас, чтобы не объяснять, почему в гостиницу зашли две женщины, а потом внезапно получились женщина с мужчиной? Пока нас никто не видит в этом несчастном переулке?

– А кто тебе сказал, что будет выходить женщина с мужчиной? Раньше гостиницы морок не снимайте, ладно? Фэй же ничего подобного без твоего ведома точно не провернул бы...

«Похоже, гроза прошла стороной,– хихикнул Фэй.– Ты на него хорошо влияешь. Раньше он такую шуточку просто так с рук не спустил бы».

А по-моему, ему нравится, даже прихорашиваться начал.

– Джер, а ведь тебе идет,– подмигнула я, наблюдая за тем, как д’эссайн пытается хоть как-то соответствовать возложенной на него роли.– Будь я мужчиной, непременно постаралась бы пробраться к тебе в постель.

– Если твой Фэй использовал тот же вариант, что и во времена моего отъявленного хулиганства, то могу сказать одно: извращенцев, клюющих на орку, обычно не так уж и много. Естественный отбор, панимаишь.– Джерайн криво ухмыльнулся.– Опять же подобного наглеца не так уж и сложно отшить. Вот так.– Он резко согнул ногу в колене, демонстрируя, какую часть тела несчастного мужчины он повредит.– Это очень хорошо остужает пыл.

– А-а, крайн! Джер, ты на корню губишь мои прекрасные девичьи мечты.– Я театрально прижала руку к груди, отметив, что Фэй все же несколько приукрасил и мои формы, сделав их, правда, настолько достоверными, что, даже зная, что это все иллюзия, разницу уловить было сложно.– Ладно, пошли на постоялый двор, я знаю неподалеку один довольно приличный.

С этими словами я зашагала дальше по переулку, слыша, как за спиной у меня негромко ругается под нос мой заказчик. Эх, сделал гадость – сердцу радость. Приятно-о-о-о.

«Лесс, а ты не запутаешься в этих переулках? Ощущение, что их проектировали не то спьяну, не то на корабле в сильный шторм».

Не запутаюсь. Можно сказать, что я здесь выросла.

Фэй благополучно замолчал и не возникал до тех пор, пока мы не вышли на площадь, на краю которой стояло небольшое двухэтажное здание с надписью витиеватыми буквами на добротной вывеске «Серебряный тростник».

– Вот мы и пришли. Скажи, милая, готова ли ты кокетничать, как любая уважающая себя женщина средних лет, долгое время путешествующая без надежной мужской опоры и ласки у потухшего костра? – с пафосом вопросила я, берясь за вычурную бронзовую ручку двери.

– Я вообще немая. И потому – готова.– Как его не перекосило, не знаю.

– Только ты учти, немая – это даже лучше. После постели не расскажет о тех глупостях, которые ей можно наболтать в процессе,– охотно просветила Джера я, заходя в царивший под низким потолком полумрак.

Что поделать, постоялый двор, который держит эльф-полукровка, должен быть красивым, а если не удается добиться роскоши – то хотя бы таинственным, чтобы сумрак сумел скрыть недостатки убранства.