Глава 29

Эдвин озадаченно поглядывал на Итирию и Дарлину. Вот уже несколько дней с их лиц не сходило выражение восторженного удивления. Словно вейаны неожиданно попали под крышу храма, полного святынь. Они озирались по сторонам, вдыхали полной грудью воздух и все не могли надышаться. В конце концов принцу порядком надоело их молчание, и он специально свернул к болотцу в надежде, что укусы затаившихся в густой осоке комаров хоть немного приведут вейанов в себя.

Нет, энданец, конечно, понимал – легендарная земля, воспетая в легендах, должна вызывать некоторое благоговение. Но не настолько же! Если обычный сельский пейзаж так подействовал, то что же будет, когда вейаны въедут в город? Эдвин чувствовал себя обязанным вернуть новых друзей в нормальное состояние, пусть даже для этого потребуется пожертвовать частью собственной крови! Правда, изобретательный принц не предвидел, сколько насекомых прячется в зеленой траве, и ему пришлось сполна заплатить за собственное коварство. Что, впрочем, его высочество почти не огорчило, ведь ожидания полностью оправдались – стоило комариной стае наброситься на отряд, как лица вейанов обрели вменяемое выражение.

Эдвин облегченно вздохнул – наконец можно нормально поговорить! А то он уже начал опасаться за разум народа из легенд. Правда, торжество принца было несколько подпорчено комариным упорством: рой насекомых, обнадеженных нежданной добычей, гнался за людьми до тех пор, пока они не выехали на открытое место, где кровососов унес свежий ветер.

Итирия, словно прочитав мысли Эдвина, посмотрел на энданца и виновато произнес:

– Прости! Тебе, наверное, смешно смотреть на наш восторг, но для нас Эндана это все равно что для тебя…

Юноша замолк, подбирая пример.

Его высочество примирительно поднял руку:

– Не трудись, в общем, я понимаю. Хотя мне показалось, вы несколько увлеклись.

– Возможно, – улыбнулся вейан и пообещал: – Мы больше не будем.

Эдвин, услышав такой ответ, недоверчиво хмыкнул. Эта фраза напомнила принцу детские годы. Помнится, он часто ее использовал. Вот только если вейаны выполняют обещания, как он в прошлом, то на въезде в город они точно снова онемеют!

Молодой человек как в воду глядел, промахнувшись только в одном – вейаны замолкли, стоило Награне возникнуть на горизонте.

Его высочество, глянув на сияющие лица друзей, досадливо махнул рукой – мол, что с блаженных взять! – и обнадежил себя мыслью, что вейаны быстро придут в себя. А то перед отцом будет неудобно – отправляли-то за великими волшебниками, а он мало того, что вместо большого войска ведет только двух магов, да и тех не в своем уме!

Награна встретила принца крайне неприятной новостью: его снова оставили дома! На этот раз возмущенный Эдвин твердо решил исправить несправедливость – догнать войско, чего бы это ни стоило. Увы, чаянья его высочества не сбылись. Во дворце молодому человеку вручили королевский указ, гласивший, что его высочество Эдвин Веллайн Ромна назначается в отсутствие короля наместником, отвечающим за оборону столицы. А если сказать точнее, то вместо великих подвигов горячего юношу ждал стол, заваленный бумагами, и незавершенные дела отца, в которых этот самый юноша не имел никакого желания разбираться.

Приказ короля есть приказ короля, будь ты хоть сто раз сын правителя. Так что уселся огорченный принц за ненавистный стол, отставив в сторону меч и щит, под сочувствующим, но довольным взглядом матери. Хорошо еще новые друзья не бросили юношу одного, стали помогать по мере сил. Надо сказать, у Итирии имелся неплохой опыт в решении хозяйственных вопросов, а советы его сестры оказались полны житейской мудрости.

Вскоре Эдвин уже неплохо ориентировался в повседневных делах государства, вынося на обсуждение в кругу семьи лишь самые сложные вопросы. При этом право на конечное решение принц оставлял за собой. Но тоска по геройским свершениям все равно заставляла юношу хмурить брови и кривить от огорчения рот, делая лицо непривычно угрюмым. Его наставник, которому тоже не нравилось прозябать во дворце, посоветовал принцу проверить готовность города к обороне.

Его высочество исчез на целый день, явившись только затемно и в отвратительном настроении. Неожиданно грозно рявкнул, требуя к себе коменданта с начальником городской стражи. Через четверть часа эти достойные люди выскочили из кабинета наместника с пунцовыми лицами, а на следующее утро город наполнился непривычной суетой, на которую принц взирал с городских стен с небывалым удовлетворением.

Конечно, комендант города и начальник городской стражи получили сильную головную боль, зато город, несомненно, выиграл. Увы, великому стратегу пришлось довольствоваться теми силами, которые остались после ухода войска, так что даже подростки оказались кстати. В скором времени каждый житель в возрасте старше двенадцати лет имел четкое представление, что ему следует делать в случае внезапного нападения.

Глубоко в душе принц разрывался между двумя противоположными чувствами. Он страстно мечтал поучаствовать в большом сражении и показать себя достойным воином, но в то же время надеялся, что это случится далеко от стен Награны. Оказаться в роли полководца его высочество пока не хотел. Ему с избытком хватило пребывания в должности наместника. Теперь, куда бы Эдвин ни направился, его обязательно находили переполненные чувством собственного достоинства государственные мужи, взирающие на растрепанную шевелюру молодого человека с плохо скрываемым недовольством. Эти снисходительные взгляды бесили юного принца больше всего, а еще ему чудился в них тайный упрек – мол, отсиживается в безопасности в то время, когда настоящие принцы умирают с мечами в руках. И от этих мыслей становилось наместнику по-настоящему худо. Не спасала даже поддержка Итирии. Особенно если учесть, что вейан теперь большую часть времени проводил с маленькой Миленой. По его уверениям, у девочки имелись задатки великой волшебницы, которые необходимо развивать.

Королева Роанна с необычайной радостью ухватилась за появившуюся возможность и уговорила ученика Хранителя Знаний побыть в роли учителя принцессы. Ее величество сильно беспокоили небольшие фейерверки и потопы в комнате малышки, случавшиеся с завидной регулярностью.

Примерно через неделю после возвращения Эдвина в Награну запыхавшийся мальчишка с голубятни принес наместнику короткое послание от командира гарнизона, сторожащего проход. Оно сообщало о том, что из туннеля вышел большой отряд числом в пятьсот человек, не говорящих по-эндански, и что им, следуя приказу, выделили двоих сопровождающих.

Принц усмехнулся и прочитал письмо вслух Итирие и Дарлине, ядовито заметив:

– Надо же, как их разобрало. Не прошло и двух недель, а советники уже приняли решение! Наверняка запыхались от такой спешки.

Вейан рассмеялся:

– Зря так думаешь! Просто они не успели разъехаться по домам с предыдущего совета. А так все прошло, как положено: заседали дня три, еще два дня обдумывали и голосовали. Ну и на сбор войска ушло не меньше недели. Воины из нас слабые, сам понимаешь, тысяча лет спокойствия, но вот как маги сгодимся.

– Жалко только, с таким опозданием, к чему они теперь, – снова стал серьезным Эдвин, подумав, как пригодились бы вейаны под стенами Тургора, и расстроенно махнул рукой. – Ладно, пусть погостят в Награне! Убедятся, что люди вовсе не монстры из легенд.

Когда новые союзники добрались до столицы Энданы, его высочество полюбовался стройными рядами статных золотоволосых вейанов, сиявших на солнце серебром доспехов и пластин на ногтях, и раскрыл рот, чтобы произнести короткое приветствие. Но стоило первым словам сорваться с уст потомка прекрасной Ливилой, как вейаны дружно опустились на одно колено.

Эдвин, поперхнувшись от неожиданности, побагровел и, смущенно кашлянув, быстренько уложил приветствие в одно предложение:

– Добро пожаловать в Эндану, будьте моими гостями!

На этой фразе Итирия, стоявший за спиной принца, чуть слышно простонал:

– Вы только что пригласили всех к себе во дворец!

– Вот демон! – выругался незадачливый наместник и потерянно посмотрел на друга. – Надо срочно предупредить маму!

Весь оставшийся день юноша провел, успешно скрываясь от гневного взора королевы, которая оказалась не в восторге от такого количества гостей. Непутевого сына королева Роанна выловила только ближе к ночи.

Высказав возмущение по поводу необдуманного поступка его высочества, она сердито ткнула ему пальцем в грудь.

– У нас не осталось ни одной свободной комнаты! Повара падают от усталости! Придворные дамы ютятся по нескольку человек в одних покоях! – Роанна перевела дух, посверлила взглядом покаянно молчащего наместника, ни на минуту не поверив в искренность его чувств, и добила фразой: – Покои Леа тоже пришлось занять! Объясняться с сестрой по ее возвращении будешь сам!

Пожалуй, эта новость стала для принца самой неприятной.

Сбившиеся с ног слуги тоже в душе костерили младшего сына короля последними словами, а вот придворные дамы ничуть не расстроились – еще бы, столько новых кавалеров! Фрейлины успели соскучиться по мужскому вниманию. Дамы напропалую кокетничали с чужеземцами, попутно изводя просьбами о переводе Дарлину и Итирию, пока последний не удрал от придворных красавиц в комнату самой младшей из принцесс. И только стойкая Дарлина, у которой не было учениц, вежливо продолжала переводить бесконечные вопросы придворных кокеток. Одна из тем, так занимавших красавиц, была о странном покрытии на ногтях вейанов и сына правителя. Правда, на него Дарлина ответила с удовольствием, не забыв упомянуть имя мага, способного провести ритуал по выявлению кровных связей с вейанами.

Судя по загоревшимся глазам фрейлин, уже сегодня Итирии предстояло обнаружить у дверей очередь из претенденток на полированное серебро. И хотя обычно добрая Дарлина не находила удовольствия в злорадстве, на этот раз месть помогла девушке сохранить душевное равновесие до того момента, когда придворные дамы переключат внимание на другой объект. Надо сказать, муки совести при этом Дарлину не преследовали.

Горожане, как и фрейлины, появлению нежданных защитников обрадовались. После ухода дружины обыватели чувствовали себя неуютно. К тому же гости вели себя сдержанно и вежливо, правда, временами довольно странно, особенно когда столбом замирали около какого-нибудь древнего дома или статуи. Но такие мелочи достойных подданных короля Аттиса не смущали – пусть хоть стоят, хоть поют, хоть приплясывают, лишь бы в нужный момент без помощи не оставили! Ведь не зря гостей сразу взял в оборот наместник. Каждый день его видели на стенах с иноземцами.

Его высочество, объясняя чужеземцам свои планы, размахивал руками, как ветряная мельница. Командиры степенно слушали, глядя на юношу чуть ли не с отцовской любовью. Откуда взялось у пришельцев такое теплое чувство к молодому человеку, народ взять в толк никак не мог и на всякий случай принцем гордился. Но чем больше проходило времени с того дня, когда дружина короля Аттиса покинула город, тем чаще поворачивались лица горожан на восток, выглядывая уставшего гонца на взмыленном коне и страшась вместо него увидеть зарево пожарищ – неизменных спутников приближающейся беды.

По нескольку раз за день поднималась на Сторожевую башню королева, она не сводила тревожного взгляда с теряющейся среди пышных пригородных садов дороги. А на королевской голубятне дежурило сразу несколько человек, так велики были опасения не заметить возвращения быстрокрылого вестника. И, как это обычно бывает, долгожданные новости принесла та, кого во дворце вовсе не ждали.

Старенький садовник, довольно улыбнувшись, с любовью провел жесткой, заскорузлой от постоянной возни с землей рукой по невзрачному кустику.

Наконец-то капризная островная вежетта дала побеги! Теперь не пройдет и года, как ее прекрасные, меняющие окраску в течение дня цветы станут главным украшением королевского сада.

Слуга в последний раз, уже больше для порядка, колупнул тяпкой унавоженную землю и хотел уйти прочь, но тут на глянцевый лист будущей гордости цветника нахально опустился крупный, сияющий вороным отливом жестких надкрыльев жук. Старик близоруко прищурился и попытался рассмотреть нежеланного гостя, но чья-то тень заслонила солнечный свет, заставив досадливо обернуться. То, что увидел перед собой этот достойный во всех отношениях человек, заставило его издать возмущенный возглас.

Ровно посередине огромной ухоженной клумбы возвышался источник всех бед и неприятностей, постигших садовника в последние три месяца, – огромная зеленая дракониха вот уже в который раз безжалостно смяла цветы!

Старик с силой стиснул тяпку в руках: недовольство пересилило страх перед драконихой, и садовник решил высказать бессовестной гостье все, что о ней думает.

Неизвестно, как она отреагировала бы на сердитую отповедь наглого человека: дохнула бы пламенем или просто бы не заметила… Этого не суждено было узнать, потому что рот садовника захлопнулся сам по себе. Со спины драконихи спустилась всадница, имевшая полное право топтать клумбы, ломать цветы и даже, если только пожелает, обрывать зеленые яблоки! Эту простую истину слуга короля усвоил еще во времена первых столкновений с ее высочеством Леантиной, третьей дочерью господина.

Старик недовольно поджал губы, но, рассмотрев девушку, округлил глаза и испуганно замер. Выглядела принцесса – краше в могилу кладут: черная от усталости, вся в бурых кровяных пятнах, кольчуга в нескольких местах разорвана в клочья, синие глаза светятся на осунувшемся лице. Картину дополнял обнаженный меч, который девушка сжимала в руке.

Принцесса пронеслась мимо слуги словно вихрь. Попавшаяся ей на пути придворная дама, возопившая о том, что во дворец пытаются проникнуть бродячие убийцы, встретившись с полубезумным взглядом ее высочества, ослабла в ногах и хлопнулась в обморок.

Принцесса Леа скрылась в дверях, оставив жертву испуга без помощи, а садовник почесал маковку, расстроенно оценил ущерб и пошел собирать помощниц. Требовалось пересадить уцелевшие растения в более спокойное место.

Не успел старик сделать и пары шагов, как мимо него все по тем же многострадальным цветам промчался оруженосец принца. Мальчишку отправили на поиски господина, и негодник, не раздумывая, решил сократить путь, растоптав по пути еще пару невезучих растений. Старик бессильно погрозил ему вслед кулаком, в сердцах плюнул и пообещал себе найти для дворцового газона самую жесткую траву. Пусть тогда хоть кто топчется и носится, он переживать не станет.

А прыткий оруженосец оказался, вероятно, самым расторопным и везучим мальчиком Награны, сумев разыскать принца в течение пяти минут. Еще минута ушла на то, чтобы бойко отбарабанить причину своего появления пред очами господина.

Если требовалось, Эдвин умел бегать очень быстро, у Итирии не было ни малейшего шанса угнаться за длинноногим принцем. Едва оруженосец доложил наместнику Награны о прибытии ее высочества Леантины, как юноша исчез с такой скоростью, словно за ним гнались все демоны ада. Принц умудрился прибежать во дворец раньше, чем сестра дошла до своей комнаты.

Увидев, в каком состоянии пребывает девушка, принц затаил дыхание, но короткое «мы победили» заставило его засиять, как новенький золотой.

Правда, заглянув в полные смертной муки глаза Леа, его высочество изменился в лице и севшим голосом спросил:

– Кто?!

Девушка, вздрогнув, отвела взгляд.

– В семье все целы, но от нашего войска осталось не больше половины, да и остальных полегло немало, – и совсем тихо добавила: – Король Кенлира Тиар погиб.

Эдвин с видимым облегчением вздохнул. Смерть правителя северян не стала для него большой бедой. Возможно, парень был неплохим человеком, но после того, что произошло с Леа в его владениях, принц сам с удовольствием открутил бы кенлирцу голову. Хотя, стоило честно признать, это вряд ли бы получилось – покойный, как помнилось Эдвину, был не дурак подраться.

Юноша снова покосился на сестру и нахмурился: ему очень не понравился отрешенный, пустой взгляд девушки.

Неужели битва оказалась такой страшной, что Леа никак не может от нее отойти?

Принц открыл рот, чтобы напрямую спросить об этом, но ее высочество оказалась быстрее:

– Эдвин, нам угрожает беда! Собери толковых людей из тех, кто остался, надо поговорить.

Принцесса провела тонкими пальцами по лбу, пытаясь сосредоточиться, и развернулась в направлении отцовского кабинета, очевидно собираясь дождаться совета там. У Эдвина было другое мнение по этому поводу.

Он, решительно взяв сестру под локоть, потащил ее в сторону своей спальни:

– Совет соберется не раньше чем через три часа! Ты успеешь вымыться, переодеться и даже поспать. И не думай возражать! А то свалишься где-нибудь от усталости. Да, и еще… – принц замялся. – Я твою комнату гостям отдал. Временно. Вейаны, они, понимаешь, помощь прислали. Я их расселил во дворце. Ты уж извини, сестренка.

Леа удивленно посмотрела на брата, а затем – по сторонам. Она только сейчас заметила, что коридор полон незнакомых людей в странных одеждах. Они смотрели на девушку, и в их взглядах мешалось чувство любопытства, восхищения и опаски.

– Эдвин? – растерянно повернулась к брату ее высочество.

– Позже объясню! – досадливо отмахнулся принц и приказал: – Вымойся и отдохни, иначе даже слушать тебя не стану! А я пока соберу военачальников и магов. Не поверишь, но у нас их теперь целая прорва.

После этих слов молодой человек закрыл за собой дверь, оставив сестру одну, а сам занялся делами. Девушка хорошо слышала его непривычно властный и уверенный голос, отдающий распоряжения на незнакомом ей языке.

Леа опустилась на кровать, положила рядом меч и стала медленно, через силу раздеваться.

Через полчаса заглянувшая в покои принца Эдвина няня Леантины обнаружила бывшую подопечную в кровати. Девушка крепко спала, свернувшись в клубок и подтянув колени к подбородку. Видно было, что принцесса прилегла ненадолго: она не разделась и влажные после купания волосы сразу заплела в косу. Несмотря на царившее за окном лето, ее высочество мерзла: босые ноги были поджаты, а руки принцесса прятала в рукава.

Старая няня покачала головой, жалея Леа. Длинные ресницы девушки не скрывали черных кругов под глазами, в уголках губ залегла горькая складка. Одним словом, выглядела ее высочество откровенно больной.

Старуха осторожно потянула за край одеяла, намереваясь вытащить его из-под спящей, но передумала и вышла за дверь, чтобы вскоре вернуться с мягким пушистым пледом. Она заботливо укрыла принцессу, недолго постояла над ней, с нежностью и грустью рассматривая такое юное и такое печальное лицо, а затем ушла, плотно прикрыв дверь. Правда, недалеко ушла.

Верная своим убеждениям Рива скомандовала подвернувшимся слугам и уже через пару минут восседала у входа в покои принца в большом удобном кресле, с твердым намерением не пускать никого, пока уставшая девочка сама не проснется. А тем, кто захочет покуситься на отдых ее высочества, старая няня приготовила достойный отпор! Будь это хоть принц, хоть их высочества, хоть жена наследника, хоть сама королева! Правда, последней Рива позволила удостовериться – с Леа все в порядке. С порога. Ослушаться няню Роанна не посмела – еще бы, ведь когда-то упрямая старуха воспитала ее саму.

И даже слуги, спешащие по делам, старались проходить мимо покоев принца Эдвина на цыпочках, ежась под строгим взглядом няни. Уж они-то знали, что при желании вредная бабка может устроить им полную неприятных сюрпризов жизнь.

Леа стояла на вершине ледяного холма, и мимо девушки проходила бесконечная вереница мертвых. Это шли павшие воины в посеченных доспехах, изуродованные клыками нежити. С такими страшными ранами, что смотреть на людей было невозможно. Однако девушка взгляда не отводила, пытаясь разыскать среди них кенлирского короля.

Энданцы, оснирийцы, азанагские воительницы, северяне, гномы – все они пали под Тургором. Принцесса узнала в толпе графа Вардиса, жрицу Нэру, телохранителя отца, но правителя Кенлира среди них не нашла.

А может, Леа просто не смогла его разглядеть? Ведь мертвых оказалось слишком много.

В душе расползлось черной гарью отчаянье – Тиара просто необходимо найти! Она должна сказать ему… он должен знать!

Неожиданно прямо под ухом раздался злорадный смех. Принцесса повернула голову и увидела Эллису. Черная королева смотрела на девушку с нескрываемым торжеством.

– Ты не найдешь его здесь, принцесса. Я забрала его душу с собой!

Женщина снова захохотала. Леа потянулась к ее горлу, но когтистая лапа перехватила руку – Эллиса притянула девушку к себе.

– Он мой, Леа, теперь он мой. – Довольная улыбка растянула бескровные губы, обнажив вытянувшиеся клыки. – Но не переживай, ты скоро встретишься с ним. Ты и сама чувствуешь это, ведь правда, Леа? Когда к тебе заглянет смерть, не гони ее. Позволь отвести ко мне. Обещаю, ты свидишься со своим северянином.

Правительница нежити, высунув длинный узкий язык, провела им по щеке девушки:

– Даже во сне вы, люди, просто восхитительны на вкус. – И разжала руки. – До встречи, принцесса! Скоро увидимся!

…Леа открыла глаза и прислушалась. За стенами дворца шел дождь. Капли воды с неприятным сухим шорохом падали на землю серой прозрачной стеной.

Девушка равнодушно глянула в окно, вздрогнула и бросилась прочь из комнаты, чуть не снеся с пути дремлющую в уютном кресле Риву.

Та огорченно всплеснула руками – вот неугомонная, разве можно отдохнуть за неполных два часа?!

– Ваше высочество, все собрались.

Вежливый голос слуги отвлек наместника от созерцания сада. Он, как и многие горожане, не мог оторвать взгляда от странного дождя. Вместе с водой с неба сыпалась мелкая ледяная крупа, смерзаясь на глазах в толстую корку.

Такой погоды в эту пору его высочество, как ни силился, припомнить не мог.

Да что там в памяти! Ни в одной летописи Энданы не упоминалось о подобном казусе в летнюю пору.

Эдвин пожал плечами: в конце концов, все когда-нибудь бывает в первый раз.

Повернулся, решив разбудить сестру, но она уже стояла на пороге:

– Эдвин, она надвигается! Пусть ударят в Голос Награны!

Его высочество вздрогнул – большой колокол, возвещавший о приближении беды, молчал вот уже лет двести.

– Ты уверена? – Принц не сводил взора с сестры.

Леа кивнула:

– Да, Эдвин! Я чувствую их близость.

Внезапно девушку скрутил кашель, и, когда она снова выпрямилась, Эдвин стал белее траурного флага кенлирцев. Юноша протянул руку и, словно не веря своим глазам, осторожно коснулся губ Леа. Кончики длинных пальцев молодого человека тут же окрасились в ярко-алый цвет.

– Леа?! – Голос принца прозвучал почти испуганно.

Ее высочество нахмурилась, достала платок из кармана, аккуратно стерла кровь сначала со своих губ, затем с пальцев брата и тихо сказала:

– Позже разберемся. – Но, видя, что Эдвин не двигается с места, улыбнувшись, добавила: – Что ты как маленький. Можно подумать, в первый раз. Ничего страшного, ну проведу лишний месяц в гостях у Арзилы.

Наместник неуверенно кивнул – ведь и правда, не в первый, почти после каждой длительной отлучки сестренка отлеживалась в храме азанагов.

– Ладно, пойдем, нас уже ждут. – Юноша сделал несколько шагов к двери, внезапно остановился и потребовал: – Леа, обещай, что после этой заварушки ты хотя бы год посидишь спокойно дома!

Ее высочество бесстрастно посмотрела на брата и с холодком в голосе ответила:

– Ты становишься похож на Риву. Она тоже вечно желает невозможного.

Затем спокойно вышла из комнаты.

Эдвин, зло выругавшись, последовал за сестрой, размышляя по пути: а не попросить ли ему Итирию все же наградить упрямую девицу золотой отметиной на руках? Авось на этот раз волшебство сработает! И тогда сестренка, возможно, немного хвост подожмет!

А дождь все шел и шел, покрывая толстой лаковой коркой стены домов, деревья, забытую во дворах утварь, мощеные улочки, землю и траву. Ветви деревьев, отягощенные льдом, сгибались до самой земли и роняли плоды, которые падали, разбивая налипший прозрачный панцирь в мелкие куски.

Холодный ветер гнал над землей низкие темные тучи, затянувшие все небо хмурой мглой за какой-то час. Улицы опустели: горожане попрятались по домам. Лишь стражники у ворот да дозорные на стенах не покинули постов. Город непривычно затих, словно затаился, и только сухой стеклянный шорох качающихся на ветру обледенелых ветвей нарушал воцарившуюся тишину. И тут, сначала робко, неуверенно, а затем все громче и призывнее, запел медный Голос Награны. Его густой бас разнесся над столицей, заставив людей, распахнув окна, вслушаться в тревожные звуки. А колокол все звонил и звонил, призывая горожан браться за оружие.

Из жмущихся к стенам столицы пригородных поселений потянулись вереницы людей, спешащих прочь от надвигающейся опасности. Но не было в этой спешке ни лишней суматохи, ни лишающей разума паники. Наместник славно потрудился: прошло всего два часа, как иссяк поток беженцев и ворота города закрылись. У бойниц встали лучники, на широкой стене, где свободно могли разъехаться три всадника, запылали костры.

Леа стояла, прислонившись к каменному зубцу стены, и ей казалось – все повторяется. Снова вот-вот выкатятся из-за ближайшего холма толпы ненасытной нежити, снова будут рядом падать и умирать люди. И может быть, сейчас рядом стоят те, кто пройдет мимо ледяного холма по ту сторону грани, как прошел прошлой ночью воин в желто-красных доспехах.

Эдвин, заметив отрешенное, печальное лицо сестры, дернулся было к ней, но твердая женская ручка поймала принца за рукав. Эдвин обернулся и удивленно моргнул – его удерживала Дарлина.

Девушка с осуждением посмотрела на наместника.

– Эдвин, дайте побыть вашей сестре наедине с ее горем.

– Каким горем? – насторожился юноша, пытаясь понять, что имеет в виду девушка.

– Она недавно потеряла очень близкого человека, – мягко сказала Дарлина, глядя полным сострадания взглядом на принцессу.

– Нет… – отрицательно помотал головой принц, на его ясный лоб набежала морщинка раздумья, но тут же исчезла, и он снова покачал головой. – Нет! Отец, брат, дядя и ее друзья – все живы. Погиб только…

Тут молодой человек запнулся на полуслове, приоткрыв рот, посмотрел на сестру и замолчал. Но этим человеком не мог быть правитель северян! Он виновен в ее мучениях! Она же не могла его простить! Или могла?