Глава 30
Аттис позволил слуге снять с себя кольчугу, помассировал нывшие от усталости плечи и уселся на широкую скамью. Верховная жрица оглянулась по сторонам, и все тот же слуга учтиво придвинул женщине массивный стул с широкими подлокотниками, не забыв для большего удобства подложить гостье под спину маленькую подушку. Арзила села, не выпуская из рук посох, непривычно пустой без сапфира. На некоторое время, до ухода прислуги, в комнате повисла тишина. Его величество размышлял над словами жрицы, а служительница Великой богини, закрыв покрасневшие глаза, тихо творила молитвы, обращаясь к матери всех богов за помощью. Наконец властители остались одни.
– Арзила, вы уверены, что останков Эллисы нет на поле Тургора? – первым нарушил молчание энданский король.
Жрица азанагов мрачно сверкнула черными глазами:
– Аттис, боюсь, правительница Ураста и не думала являться сюда собственной персоной! Поверьте, ее колдовство я узнала бы сразу. И ее хозяина тоже не было! А его не заметить еще сложнее. Если я правильно поняла вашу дочь, той ночью над ними пролетел вечно голодный Ноха, так мы, азанаги, зовем его. Принцессе и ее спутникам удивительно повезло, что он не заметил их среди холмов.
– Но если Эллиса не участвовала в сражении, то… где же она? – Повелитель Энданы подобрался, словно приготовился встретить новую опасность.
Женщина пожала плечами:
– Кабы знать, ваше величество. Скорее всего, на пути к одному из наших городов. Только вот к какому?
Аттис нахмурился:
– Что-то мне подсказывает, это будет Награна!
Жрица кивнула:
– Это предположение самое вероятное. Леа сильно разозлила правительницу Ураста своим отказом.
– Да уж, – невесело усмехнулся его величество, – это она может. Хорошо еще, что королева не знает про разрушенный путь.
– И не надейтесь, Аттис, – еще больше помрачнела Арзила. – Королева почувствовала крушение ворот в тот момент, когда зашатался первый камень арки! Но даже не будь у нее сильной связи с мертвым миром, она все равно узнала бы о крахе от Ноха. Можете не сомневаться, любой бог заметит превращение в смертное существо!
Правитель Энданы решительно поднялся:
– В таком случае мне надо торопиться! Столица почти беззащитна! Вряд ли у Эдвина достанет опыта и знаний ее отстоять.
– Не стоит спешить, ваше величество. – Арзила тяжело встала, опираясь на посох. – Раньше следующего утра ваши люди не смогут двинуться в путь, да и вы тоже. Человеческим силам есть предел, и вы, Аттис, к нему близки! Я, кстати, тоже. Быстро добраться в Награну у нас все равно не получится, а весть о приближающейся опасности долетит в Эндану на крыльях Сипхораты – Леа вернулась домой вместе с драконихой.
Правитель Энданы ничего на это не ответил. Стоял и думал о том, что он, король Аттис, слывущий мудрым правителем в этом оберегаемом богами мире, не в состоянии уследить за собственной дочерью.
Мудрая жрица, почувствовав, что новость расстроила собеседника, поспешила добавить:
– У Леа не было времени вас предупредить, дракон забрал принцессу прямо с поля битвы.
– Ладно, – махнул рукой огорченный родитель, – я уже привык. Да и Эдвину будет легче рядом с сестрой. Надеюсь, мальчику удалось заручиться помощью вейанов.
– Надо верить в хорошее, – улыбнулась Арзила. – Великая богиня не оставит ваших детей без присмотра.
* * *
Верные королю северяне сидели у его кровати по очереди, не оставляя господина одного ни на секунду. Они боялись, что стоит выйти, как Трехликий, передумав, заберет героя в небесные чертоги и отправит за ним бога смерти Оххо. И как ни старались лекари, приглядывающие за королем, выпроводить усталых воинов, у них ничего не получилось. Чужеземцы прикидывались, что не понимают ни слова, а применить к ним силу врачеватели не решались. Во-первых, неудобно выталкивать взашей из покоев храбрецов, спасших Тургор от нежити. А во-вторых, попробуй выгони молодца, который выше тебя на полторы головы и который к тому же не выпускает тяжелый меч из рук!
Для порядка потоптавшись рядом с кроватью, возмущенно помахав руками перед носом одного из воинов и не получив в ответ ничего, кроме наглой улыбки, главный лекарь Тургора мысленно плюнул и вышел сам. Тем более что после трудов Верховной жрицы азанагов ему, собственно говоря, там делать было нечего.
Просто лекарь до сих пор не верил в спасение воина.
Разве возможно, чтобы такая глубокая рана, явно смертельная, прямо на глазах уменьшилась раза в три?! И тем не менее ведь уменьшилась! Стоило только служительнице богов подержать над нею руки. А если учесть, что у правителя кроме этой раны было еще две, достаточных для того, чтобы уйти к праотцам, то спасение короля северян стало настоящим чудом. Не меньшим, чем сияющая звезда над городом. Как жалко, что у них нет хотя бы десяти подобных врачевательниц!
Да что там десяти, одну бы… только полную сил и здоровья. А то после великого волшебства Верховную жрицу впору саму лечить – она за одну ночь превратилась из моложавой женщины в сгорбленную старуху. Ну да это дело поправимое: здоровый сон, хорошая еда и отдых вернут великой волшебнице молодость и силу.
Придя к такому выводу, главный лекарь не поленился сбегать на кухню, намереваясь лично проконтролировать прислугу, здраво рассудив, что от такой нехитрой вещи, как вкусный обед для жрицы, сейчас зависят жизни многих раненых.
Впрочем, достойный человек беспокоился зря. После прошедшей ночи не только северяне были готовы носить служительницу богини Омари на руках. Повариха, тщательно и с любовью занимающаяся обедом для Арзилы, оскорбившись недоверием лекаря, в пять секунд выставила его за дверь, сопроводив этот процесс раздраженным шипением. Так что пришлось перестраховщику возвращаться в палаты храма к своим прямым обязанностям.
* * *
Первое, что услышал Тиар, выныривая из темноты, захватившей сознание, было имя энданской принцессы. Собственно говоря, именно оно заставило кенлирца вернуться в реальность. Он открыл глаза и увидел перед собой широкую спину Деруена, примостившегося на краешке кровати с обнаженным мечом в руках.
Тиар осторожно, стараясь не спугнуть блаженное состояние, в котором не чувствовалась боль от ран, повернул голову и обнаружил еще двух друзей. На широкой лавке, прислонившись спиной к стене, сидел Траес, рядом с ним, полируя мягкой тряпочкой меч, устроился Марк.
Значит, не померещилось, речь действительно шла об энданской принцессе!
Раненый посветлел лицом и попробовал встать, но тут же в полную силу почувствовал опрометчивость этого решения, а заодно узнал, сколько шрамов останется на память о минувшей битве.
Молодой человек, застонав, рухнул обратно на подушки. Его подданные синхронно посмотрели на него.
– Наконец-то вы очнулись! Здоровы же вы пугать людей, ваше величество! – расплылся в ухмылке Траес.
Тиар, пропустив его возглас мимо ушей, выдохнул одно только слово, в котором уместилось все, что его интересовало:
– Леа?
– Жива, – бодро оскалил все тридцать два зуба товарищ, но мнительному больному почудилась слабая нотка неуверенности, прозвучавшая в голосе Траеса, и Тиар пристально уставился на друга.
Смутить наглого кенлирца не смог бы и сам Трехликий. Траес бестрепетно выдержал испытующий взгляд короля, но дать пояснения не успел, за него ответил Марк.
– Леа улетела домой на драконихе после того, как горько оплакала вашу кончину, – буднично произнес воин, словно речь шла не о полетах на волшебном существе, а о чем-то обыденном, случающемся каждый день.
– На ком? – На секунду Тиару показалось, что он бредит.
– Эта дракониха друг Леа, – весело ухмыльнулся Траес.
– Гномами она, конечно, обойтись не смогла, – пробормотал его величество себе под нос, осознал смысл второй половины фразы и посмотрел на товарищей. – Она что?!
Марк, словно не заметив вспыхнувшей надежды в глазах властителя, спокойно уточнил:
– Принцессу Леа очень опечалил факт вашей кончины.
– Она залила ваши доспехи слезами! – хитро прищурился Траес.
А Деруен, хмыкнув, добавил:
– Не все пропало, Тиар. – Телохранитель наклонился к самому уху воспитанника и прошептал густым басом: – Девчонка все еще любит тебя, парень!
Лицо кенлирского короля озарилось блаженной улыбкой, и несколько минут он молча лежал, наслаждаясь нежданным счастьем. Больше всего ему хотелось очутиться рядом с Леа и убедиться в том, что его друзья не ошиблись. Но для этого как минимум требовалось встать на ноги, пока же слабость не позволяла даже сесть. Его величество, сделав нетерпеливое движение рукой, попросил еды и питья. Главное – быстрее набраться сил, а уж боль Тиар как-нибудь перетерпит!
С этого момента дела правителя Кенлира пошли на поправку. Он даже выдержал долгое паломничество к его ложу верных подданных, желавших убедиться в чудесном исцелении любимого короля, после чего заснул крепким сном.
На следующее утро Тиар проснулся полным надежд и твердого намерения выздороветь. Для этого он вызвал главного лекаря и долго пытал его вопросами на интересующую тему. В конце концов врачеватель сбежал, отделавшись словами: «Вам надо поговорить с Верховной жрицей, именно она ваша настоящая спасительница». Так что служительница Великой богини тоже получила свою порцию, когда зашла проверить раненого. Правда, она сумела быстро привести настырное величество в чувство, ответив, что наилучшим путем к выздоровлению являются тишина, покой и здоровый сон. При этом жрица держала ладони над ранами кенлирца, и Тиар даже через повязку ощущал покалывающее тепло, исходящее от ее рук. После ухода Арзилы молодой человек впал в состояние сильной сонливости и в конце концов задремал.
Пробудившись, правитель Кенлира почувствовал себя заново рожденным и даже смог сесть. Едва его величество справился с этой нелегкой задачей, как дверь скрипнула: на пороге возникла вереница слуг с полными подносами еды. Перед молодым человеком сервировали стол, явно рассчитанный на аппетит пяти, а то и шести здоровых мужчин.
Тиар с ожиданием посмотрел на дверь, гадая, кто собрался составить ему компанию. Долго думать правителю Кенлира не пришлось: в комнату вошли Аттис, его брат Рикквед и наследник престола Герэт.
– Тиар, позволите нам пообедать вместе с вами? – благодушно осведомился энданский король, добавив: – Я безмерно рад вашему выздоровлению. Было бы печально лишиться доброго соседа и надежного союзника!
Северянин улыбнулся в ответ:
– Всегда рад видеть вас не только в этих палатах, но и у себя дома.
Стоило молодому человеку произнести эти слова, как его светлость Рикквед едва заметно нахмурился, а взгляд принца Герэта стал задумчивым. Правитель Кенлира, почувствовав себя не в своей тарелке под внимательными взглядами родственников Леа, открыл рот, но вместо очередной вежливой фразы у него неожиданно вырвалось:
– Мне надо вам кое-что рассказать. Это касается Леантины.
Представители энданской династии переглянулись, и Аттис сказал:
– Мы готовы выслушать вас, Тиар.
Властитель Кенлира, глубоко вздохнув, приступил к грустной истории знакомства с принцессой, начав ее со встречи на стойбище дикарей. Слушатели Тиару достались отменные – внимающие каждому слову рассказчика. Вот только чем дольше говорил Тиар, тем мрачнее и строже становились лица мужчин. Наконец молодой человек замолчал.
– Зачем вы, Тиар, решили нам все это рассказать? Ведь моя дочь, кажется, поклялась сохранить вашу тайну, – угрюмо поинтересовался Аттис.
– Хочу, чтобы вы знали правду. – Тиар твердо посмотрел в глаза короля Энданы. – Я собираюсь просить руки вашей дочери Леантины. Я ее люблю.
После этого знаменательного признания молодой человек замер, напряженно ожидая решения, и не видел, как переглянулось старшее поколение энданской династии, но зато услышал злой голос Герэта:
– Отец, прежде чем ты ответишь этому… – На мгновение всем показалось, что принц сейчас скажет что-то оскорбительное, но наследник поправился: – Прежде чем ответишь Тиару, ты должен знать… – Герэт снова скосил взгляд на претендента в родственники, словно оценивал его, и решительно закончил: – Леа любит этого человека!
Такого заявления от принца не ждали. Аттис откинулся на спинку кресла, Рикквед полез в карман за трубкой и табаком, а Тиар недоверчиво посмотрел на неожиданного союзника. Взгляд Герэта был по-прежнему неласков.
– Если бы я не видел, как она убивается по тебе, ни за что не стал бы помогать! – ответил на немой вопрос сердитый наследник.
Тиар благодарно кивнул, не смея поверить своему счастью, – одно дело получить добрую весть от верных подданных, искренне желающих счастья правителю, и совсем другое дело – от человека, который тебя почти ненавидит.
– Ну, Рикквед, что ты думаешь о предложении и о претенденте? – хмуро спросил у брата властитель Энданы.
– Я думаю, насколько он наивен, если до сих пор пребывал в уверенности, что мы не знаем об истории нашей девочки, – поджал губы командир «невидимых». – А еще, насколько он самоуверен, раз решился просить ее руки!
После этих слов Тиар почувствовал себя последним кретином, не видящим дальше собственного носа. Душа кенлирца сжалась в ожидании приговора.
Аттис наклонился к «жениху».
– Что вам сказать, Тиар… Нет слов, чтобы описать те чувства, которые я испытал, узнав, что случилось с Леа в ваших землях! Признаться, решение обратиться к вам за помощью стоило не одного дня раздумий. Мне больше хотелось навсегда замуровать туннель. Однако без вашей помощи мы бы не устояли, и я до конца своих дней буду помнить об этом. – Аттис тяжело вздохнул, помолчал и продолжил: – Но забыть, чего стоила дочери ваша минутная слабость, я тоже не в состоянии. И выйди Леа за вас, я мучился бы в сомнениях, насколько ей спокойно с вами и хорошо. Не станете ли вы снова причиной ее страданий. Надеюсь, вы понимаете почему?
Тиар, помрачнев, угрюмо кивнул.
Разве мог он ожидать другого решения?
Между тем Аттис, словно не заметив охватившего воина отчаяния, продолжил:
– Я заметил ваш интерес к Леа на свадьбе и хотел сегодня попросить оставить ее в покое, однако слова сына заставили меня… передумать. Я не стану брать с вас обещание исчезнуть из жизни Леа, а задам один вопрос… Хорошо ли вы, Тиар, знаете характер Леа, если решили поговорить сначала с нами?
Тиар, еще не веря, что не услышал категоричного «нет», поторопился сказать:
– Аттис, я просто не мог дальше скрывать правду. Не хотел. Да, я прошу руки Леа, хорошо понимая, что, скорее всего, она в очередной раз пошлет меня к… демонам.
– А что вы, Тиар, будете делать, если я вас тоже пошлю к… демонам? – внезапно заинтересовался король. – Отступитесь?
– Нет, – честно признался Тиар. – Никогда!
После этого заявления в комнате надолго повисла тишина.
Наконец правитель Энданы заговорил:
– Ну что же, Тиар, скажу начистоту, я по-прежнему против этого брака. Несмотря на то, что он выгоден для меня. Но вмешиваться в ваши отношения с Леа я не стану. Она все равно поступит по-своему. Так что единственным, кто может сказать вам «да», будет ее сердце. И еще… – Глаза энданского короля потемнели. – Если вы все-таки станете моим зятем… учтите, Леа я в обиду больше не дам!
Тиар облегченно вздохнул – на такое он даже не рассчитывал.
Но не успел северянин перевести дух, как Герэт, буравя правителя Кенлира далеко не самым дружелюбным взглядом, заявил:
– Еще раз сделаешь ей больно – убью!
И хотя тон его высочества был на удивление ровный, ни у кого не возникло сомнения, что принц приведет угрозу в исполнение.
Тиар так же сдержанно ответил:
– Герэт, этого никогда не случится!
Он знал, что так и будет. И даже больше того, именно в этот момент Тиар понял, что тяжесть вины перед любимой ему суждено нести в душе всю оставшуюся жизнь. Даже если случится чудо и Леа его простит.
* * *
Ноги, заскользив по ледяной корке, разъехались в стороны, но тренированное тело мгновенно среагировало: Леа, извернувшись, как кошка, смогла устоять. А вот ее брату повезло меньше – наместник на глазах подданных несолидно шмякнулся на седалище. Юноша покраснел, бодро вскочил и чуть снова не распластался на каменной кладке – его вовремя поддержал Итирия. Он спокойно стоял рядом. С первого взгляда вейан не чувствовал особого дискомфорта – его ноги попросту не скользили.
– Надо посыпать песком стены, иначе мы не сможем передвигаться! – обеспокоенно сказала принцесса, глядя на попытки Эдвина устоять на ногах.
– Не стоит, ваше высочество, сейчас мы все поправим, – вмешался Итирия и сделал энергичное движение ладонями, словно оттолкнул что-то невидимое.
Тотчас от его ног по ледяной корке пробежали трещины, разламывая лед на мелкие кусочки, вздыбилась горбом воздушная волна и унесла прозрачное крошево, скинув его на землю. Люди испуганно прижались к стене, но, глядя на безмятежность чужеземцев, успокоились – волшебники, они на то и существуют, чтобы народ удивлять. Вскоре стена была полностью очищена, только влажные камни напоминали о том, что недавно ее сковывал ледяной панцирь.
– Здорово! – в который раз восхитился волшебным умением друга наместник.
Леа ничего говорить не стала, а только слегка поклонилась, отдавая должное мастерству ученика Хранителя Знаний.
Внезапно над стеной разнесся громкий испуганный крик:
– Смотрите!!!
Люди и вейаны в едином порыве кинулись к зубцам стены – отпущенное на мирную жизнь время истекло, война подошла к самому сердцу Энданы.
Ее высочество молча смотрела, как усыхают, скукоживаясь на глазах, деревья в садах, осыпаясь в невысокие горки пепельно-серого цвета. И по этому праху, поднимая в воздух тонкую пыль, двигалось воинство королевы нежити. Правда, по сравнению с разгромленной под Тургором ордой это был маленький отряд, никак не больше тысячи. Да и в рядах этой тысячи виднелись сотни три зачарованных людей – Эллиса все же успела застичь врасплох жителей небольшого селения.
Эти триста человек серьезной угрозы не представляли – как помнилось принцессе, околдованные люди сражались неважно. Зато оставшееся войско состояло из воинов-колдунов, восседающих на огромных оборотнях. Эта отборная нежить с успехом могла противостоять врагу, намного превышающему их численностью.
Если бы люди решились воевать без поддержки магов, их бы ничто не спасло!
Леа, покосившись на стоящего рядом молодого вейана, рассматривающего врага с детским любопытством, мысленно поблагодарила богов и брата за такую своевременную помощь. Ведь до прихода народа из легенд самой сильной волшебницей в городе слыла ее младшая сестренка, которой не исполнилось и четырех лет!
Девушка содрогнулась, представив, во что превратятся улицы города, если оборона падет. Принцесса вгляделась в ряды неприятеля, разыскивая своего главного недруга. Ей не пришлось сильно утруждать глаза – Эллиса не думала скрываться. Она ехала верхом на огромном звере, возвышаясь среди толпы. «Скакун» королевы нежити очень напоминал крылатого хищника предгорий – заутара. Только изуродованного до неузнаваемости.
Измененное тело рептилии обросло шипами, похожими на оголенные, выбеленные солнцем и временем кости. Слепые глаза, затянутые желтыми бельмами, спрятались за наростами. Кожистые крылья украсили огромные когти, а пасть – устрашающие клыки. И самое главное – чудовище стало раза в два крупнее.
Корявые лапы твари ступали уверенно, и всадница слегка покачивалась в такт шагам. Казалось, Эллиса рассчитывает беспрепятственно проехать до самых городских ворот: она даже не подумала остановиться, перейдя черту, за которой ее могли достать стрелы лучников.
– Дай-ка я сниму эту скотину, – пробормотал себе под нос наместник, торопливо наложив стрелу на тетиву.
Леа только головой покачала, глядя на наивное желание брата отличиться, – правительница Ураста ни за что не рискнула бы своей драгоценной персоной, не защитив себя как следует.
Одинокая стрела пропела, уходя в сторону костлявой твари, и за нею сорвалось еще штук пять, пущенных самыми нетерпеливыми стрелками. Не долетев до цели с десяток ярдов, они сначала завязли в воздухе, как в густом киселе, а затем бесславно ссыпались на землю.
– Кто дал команду стрелять?! – тотчас сердито рявкнул наставник его высочества.
Скулы наместника слегка порозовели, и он смущенно опустил лук.
Королева вскинула руки, и в сторону Награны полетели тонкие черные бичи. Они вились и переплетались, словно сотни гигантских змей, движимых дикой злобой.
Люди, схватившись за мечи, испуганно отпрянули от края стены. Но их страх оказался напрасен – одно колдовство встретилось с другим, и плети опали, распавшись в легкую дымку, словно их и не было. Воины на стенах одобрительно загомонили, с радостью оглядываясь на невозмутимых союзников. А вейаны стояли спокойно, словно им не раз уже доводилось отражать магию нежити.
Эллиса остановила животное, вокруг нее кольцо за кольцом стал подниматься к небу плотный белый туман – королева собирала силы для новой атаки.
– Это она?
Удивленный тихий голос заставил принцессу отвлечься. Она оглянулась через плечо и едва сдержала ругательства: за спиной стояла горячо любимая супруга старшего брата – Арана.
– Ты что здесь делаешь? – нахмурилась девушка, глядя на подругу. – Хочешь, чтобы мне Герэт голову снес?
Бывшая служанка смущенно улыбнулась:
– Помогать пришла. Я теперь умею. Немножко.
– Арана, твое «немножко» более уместно в палатах для врачевания, чем в предстоящей бойне! – неумолимо отрезала принцесса, обернулась в поиске подходящего провожатого и увидела за спинами вейанов оруженосца брата. Хотя мальчишка совершенно точно еще пару часов тому назад получил приказ возвращаться во дворец и не высовывать оттуда нос.
Леа вопросительно посмотрела на Эдвина, и тот, угадав невысказанный вопрос, кивнул.
– Тир! Проводи в храм ее высочество Арану и оставайся с ней до конца битвы. Отвечаешь за жизнь моей сестры головой! – скомандовала Леа и при этом так грозно глянула на мальчишку, что тот передумал прятаться и уныло поплелся вперед, показывая путь супруге наследника к палатам врачевателей.
Правда, по дороге он немного взбодрился, представляя, как спасает будущую королеву от грязных лап нежити. После того как в фантазии Тира отлетела голова седьмого по счету чудовища, он совсем повеселел и расправил плечи – пусть все видят, какую важную миссию ему поручили! Он, Тир, будет охранять первую красавицу королевства! После вероломного приказа третьей дочери короля оруженосец решил, что принцесса Леа на эту роль совершенно не годится.
Эдвин, с удовольствием наблюдавший за хитрым маневром Леа, похвалил ее:
– Молодец! Как это ты с ней так быстро справилась? Арана вчера притворилась глухой, выслушав мою просьбу не соваться куда не надо.
– Ты не поставил перед ней цели, – рассеянно пояснила девушка, ее внимание вновь было приковано к происходящему на поле боя. А затем, спохватившись, сказала: – Эдвин, передай Итирии – со стороны водопада на нас надвигается еще какая-то тварь!
Когда наместник наконец-то нашел вейана, тот небрежно отмахнулся от предостережения:
– К нам летят два дракона!
Его высочество подскочил как ужаленный – уж кто-кто, а он хорошо понимал, что сестра никогда, ни за что не перепутала бы свою подругу с неведомой тварью!
Похоже, Эдвина только что незатейливо убрали подальше от грядущей опасности, как минутой раньше это сделали с оруженосцем и снохой! И тут в подтверждение догадкам принца за его спиной раздался страшный грохот: рухнула та часть стены, где стояла Леа. Клубы пыли скрыли от взглядов происходящее, а крики раненых и придавленных стеной людей приковали его высочество к месту, на котором он стоял.
Не так принц представлял себе великую битву, совсем не так!
Из шока юношу вывели каменные осколки, просвистевшие у самой головы.
Жирный ледяной корень, словно таран, снес один из зубцов стены и, пробив каменную кладку парапета, ушел к земле. Стиснув стену в петле, «щупальце» силилось выломать из нее огромный кусок, чтобы открыть проход в осажденный город.
Его высочество, очнувшись, кинулся к корню. По его гладкому стволу уже карабкалась наверх отвратительная зубастая тварь. И прежде чем Итирия уничтожил злобное растение Эллисы, оборотень успел запрыгнуть на стену. Эдвину пришлось на время забыть о желании подобраться ближе к сестре.
* * *
Несколько раз взлетали в небо стрелы со стен крепости и бесславно падали на землю. Срывались с рук вейанов огненные шары, прожигали воздух и рассыпались на яркие искры, ударяясь в невидимый щит. Магам удалось освободить разум порабощенных людей, но они тут же стали жертвами нежити.
Защитники Награны скрежетали зубами в бессильной ярости, глядя на страшную гибель несчастных, а вейаны стали бледнее савана от осознания собственной ошибки.
И тут королева Нейман сделала вторую попытку пробиться в столицу Энданы. Мелкие вихри прошлись по разоренному пригороду, собирая прах в большой смерч. Этот смерч постепенно превратился в нечто, напоминающее огромную хищную птицу. Она взлетела над Награной, стремясь объять весь город гибельными крыльями. И снова устояли вейаны, разметав светящимися лучами колдовское облако в безвредную пыль. Но облако оказалось лишь прикрытием для другого колдовства: невиданной силы взрыв снес кусок стены вместе с ее защитниками, потянулись к пролому толстые ледяные стволы, в одно мгновение сплетясь в гигантскую лестницу. Хрипло каркнув, скакун Эллисы рванул по ней с такой скоростью, словно это была обычная дорога. Костлявая тварь успела добраться до самого верха, прежде чем на ее пути встала хрупкая девушка, в руках которой пылал дивный меч.
Но что мог сделать маленький человек безобразному костяному монстру, способному одним ударом лапы превратить защитницу в кровоточащее месиво?
Полностью сознавая собственную силу, уродливый скакун кинулся на отважную девушку, пытаясь достать ее когтями. Не ожидавшая такой прыти правительница Ураста, не удержавшись, слетела вниз. Снова забраться в седло она не успела: мелькнули огромные крылья и на монстра обрушились два дракона.
Чудовище, бросив свою создательницу на произвол судьбы, взлетело в воздух, пытаясь скрыться в облаках. Драконы взмыли следом. У них были веские причины ненавидеть заутаров, хоть обычных, хоть заколдованных. Взлетев еще выше, все трое затерялись среди туч, но люди на стенах этого не заметили. У них не было времени обращать внимание на воздушный бой – по скользкому прозрачному мосту карабкалась нежить, угрожая залить опустевшую Награну кровавыми реками.
Поднялась с колен вконец разъяренная Эллиса, ее противница насмешливо поманила колдунью пальцем, сопроводив этот оскорбительный жест словами:
– Ты уже готова забрать меня в свое царство или еще посидишь подумаешь?
В ответ на такое нахальство из посоха правительницы Ураста вырвался сноп колдовского огня, который сжег бы на месте всякого, но только не энданскую принцессу.
Леа растянула губы в недоброй улыбке:
– Теперь моя очередь!
И кинулась на противницу.
Дралась королева Ураста намного хуже ее высочества. Могучая в своей колдовской силе, Эллиса во всем полагалась на нее и теперь, оказавшись лицом к лицу с человеком, на которого магия не действовала, растерялась. А затем и вовсе испугалась.
Пронзительный визг огласил Награну и резко оборвался – принцесса Леантина одним ударом меча снесла голову королеве нежити.
Крик торжества пронесся над столицей Энданы. Люди передавали друг другу радостную весть. Но радость оказалась преждевременной: небо раскололось и на землю опустился новый враг. Сам хозяин Эллисы.
Если заутар поражал воображение размерами, то смертный бог был еще больше. От него веяло ужасающей силой, с которой не в силах справиться даже самые великие герои – это поняли все защитники Награны.
Огромное костлявое чудовище размером с дракона. Костяные выросты на голове, провал, как у черепа, на месте носа, плотно сомкнутый капкан зубов, рваные, перепончатые крылья, от каждого взмаха которых смердело разлагающейся плотью.
При взгляде на нового противника Леа не усомнилась, что пришел ее смертный час, но страха не испытала – разве стоит бояться дороги, ведущей к светлому богу? Вот только сдаваться без боя девушка все равно не собиралась. Она использовала единственный шанс – метнула нож богини. Принцесса не промахнулась – громкий рев огласил поле битвы.
Но ножа оказалось недостаточно, чтобы развеять чудовище в прах. Зато довольно, чтобы привести его в ярость.
Один короткий взмах лапой, и хрупкая девушка, словно фарфоровая статуэтка, отлетела в сторону и ударилась о камни. Такого падения не вынес бы даже крепкий мужчина! Неподвижное тело осталось лежать у самой стены.
Вечно голодный Ноху навис над распростертой принцессой и раззявил огромную пасть, не заметив опасности, подобравшейся с неба. Большое золотое облако, которое принес неизвестно откуда взявшийся теплый ветер, окутало чудовище от головы до хвоста, на несколько мгновений скрыв его от людских глаз, и, когда облако рассеялось, от властителя мертвого мира не осталось и следа!
Следом рассыпались в прах остатки армии королевы Ураста, обратившись в то, чем они давно являлись. Только кучи истлевших костей теперь напоминали о том, что минутой раньше на стены лезло страшное воинство. Из-за облаков пал на землю сгоревший в драконьем огне заутар.
* * *
Стоявшие рядом с провалом воины увидели, как кинулся обнимать мага-вейана наместник, громко вопя на всю округу:
– Итирия, какой же ты молодец! Ты сумел с ним справиться!
И как покачал головой иноземец, отказываясь от незаслуженных почестей:
– Эдвин, я тут совершенно ни при чем! Это было не мое колдовство!
– Как – не твое?! – оторопел юноша. – А кто же тогда нам помог?
– Не знаю, – растерянно сказал маг. – Облако принесло со стороны дворца.
Казалось, вейана мало интересовало великое чудо победы, он напряженно оглядывался, пытаясь кого-то найти. Наконец цепкий взгляд остановился на чем-то, и ученик Хранителя Знаний кинулся к груде обломков, оставшихся от стены. Эдвин недоуменно наблюдал за другом, пока не увидел, как тот опустился на колени рядом с неподвижной Леа.
Вейан осторожно коснулся шеи девушки, нащупывая слабую ниточку пульса, и облегченно вздохнул – принцесса была жива.
– Ты ведь вылечишь ее? Ведь вылечишь? – с отчаянием и надеждой уставился на друга осунувшийся лицом наместник. Он оказался рядом с магом, как только признал в раненой девушке сестру.
Итирия грустно посмотрел на принца:
– Возможно. Если она позволит.
– Кто позволит? – не понял волшебника Эдвин.
В голове у юноши мелькнуло предположение, что Леа удерживает за гранью мертвая королева, и от этой мысли ему стало нехорошо. Но ответ мага поверг принца в еще большее изумление.
– Твоя сестра, Эдвин, – мягко сказал Итирия. – Она должна захотеть вернуться.
* * *
Королева Роанна стояла у распахнутого окна, зябко кутаясь в меховую мантию. Хотя ледяной дождь уже давно прекратился, тучи до сих пор закрывали солнце и дул по-зимнему стылый ветер. Женщина с тоской заломила руки, ее сердце колотилось так, словно решило выпрыгнуть наружу.
Двое детей Роанны стояли сейчас лицом к лицу со смертью. Не успела королева освободиться от беспокойства за мужа, Леа, Герэта и судьбы всей страны, решавшейся в Оснирии, как злой рок уготовил ее семье новое испытание! И все, что могла сделать ее величество в этой ситуации, – помочь подготовить палаты для раненых воинов.
Так ведь и раненых пока нет! Нечему отвлечь от тяжких дум, давящих на сердце каменным прессом.
Ее величество, почувствовав, что начинает сходить с ума от беспокойства, решительно отвернулась от окна. Ей просто необходимо срочно занять себя, чтобы не рисовать мысленно всевозможные ужасы!
И словно в ответ на мысли измученной матери в дверь заглянула перепуганная служанка. Правда, вести, принесенные девушкой, совсем не порадовали королеву, зато совершенно точно – отвлекли. Ее величеству сообщили о пропаже младшей дочери – принцессы Милены. Слуги нашли спящих нянек в комнате ребенка, саму девочку не удалось обнаружить ни во дворце, ни в саду, ни на заднем дворе.
Роанна метнулась прочь из покоев, но уже в коридоре остановилась в задумчивости.
Куда мог деться трехлетний ребенок? Даже если он владеет колдовским даром.
Насколько помнила королева, становиться невидимой ее дочь пока не умела, и вряд ли Итирия стал бы учить подобному заклинанию такую кроху. Вейан, несмотря на молодость, отлично понимал все трудности, связанные с воспитанием малолетних волшебников, поскольку в храмовой школе у него было несколько учеников. А раз заклинанием невидимости девочка не владела, значит, пройти мимо стражников она не могла. Следовательно, за пределы дворца Милена не выходила. Тем более если учесть, что стражу выставили у всех дверей, ведущих наружу.
Устроив допрос перепуганным, все еще зевающим нянькам, ее величество выяснила: принцесса сегодня много капризничала и просилась к их высочествам Эдвину и Леантине, чтобы «помочь делать хорошо». Не получив разрешения, малышка расстроилась и сказала, что теперь «все будут спать», легла в кровать, а затем…
Что было «затем», Роанна догадалась: результат трудов ее дочери хорошо был виден в сонных глазах нянек. Отправив женщин дальше досыпать, королева метнулась в единственное место, откуда можно было хоть что-то увидеть, не выходя из дворца, то есть к Сторожевой башне.
К сожалению, попасть наверх ее величеству не удалось даже с помощью слуг – дверь не поддавалась ни ключу, ни крепкому мужскому плечу, ни даже железному топору.
Маленькая волшебница, будучи на удивление сообразительным ребенком, хорошо постаралась, чтобы ей никто не смог помешать.
Вне себя от беспокойства королева Энданы выбежала из дворца, надеясь удостовериться, что с дочерью все в порядке. На земле, хвала богам, никто под башней не лежал, но зато стоило посмотреть наверх, как сердце оборвалось: на самом краю башни стояла пропавшая Милена. Ветер рвал подол ее платья, грозя скинуть девочку вниз, но это принцессу ни капельки не пугало.
Зато на несчастную Роанну произвело неизгладимое впечатление. Женщина, схватившись одной рукой за сердце, другой – за ближайшее дерево, медленно села на заледеневшую траву. Подоспевшая первая фрейлина, рявкнув на растерявшихся слуг, чтобы принесли ковры, теплые плащи и кресла, достала нюхательную соль – приводить ее величество в чувство. При этом придворная дама уверенным голосом втолковывала королеве, мол, пора бы той уже привыкнуть, что все ее дети особенные и периодически способны на сумасшедшие поступки. И раз пока это никому из потомства сильно не повредило, нечего ее величеству падать в обморок: с чего бы ее младшей дочери быть не похожей на остальной выводок. Сейчас она или сама спустится, или научится летать.
Едва подруга успела вымолвить последние слова, как поняла, что выбрала для утешения не лучший аргумент – ее величество, очнувшись, испуганно посмотрела на фрейлину и залилась слезами.
Положение спасла Дарлина. Она в мгновение ока соорудила вокруг башни упругую, словно сотканную из больших мыльных пузырей, подушку, высотой ярда в три, заверив расстроенное величество, что теперь с ее шаловливым ребенком точно ничего не случится. На мольбу о том, чтобы Дарлина помогла проникнуть в башню, девушка только развела руками – увы, у непослушной малышки был воистину уникальный дар, снять ее заклинание пока не получалось!
В этот момент королева Роанна в первый раз пожалела, что боги так расщедрились для ее ребенка. А первая придворная дама порадовалась про себя, что принцесса Милена не имеет фантазии и темперамента Леа или Эдвина. А заодно тому, что эти два дитятка уже выросли, иначе жизнь во дворце очень бы усложнилась!
Дарлина тем временем плавно и незаметно перешла от создания волшебной подушки к лечению вконец расстроенных нервов королевы. С чем тоже успешно справилась – правда, немного не так, как ожидала: вместо того чтобы просто успокоить женщину, она погрузила ее в глубокий сон. По-видимому, заклинание действовало на людей не так, как на вейанов, но, может, это и к лучшему.
Из дворца принесли удобный диванчик, и измученную женщину осторожно переложили на него. Верная подруга королевы устроилась рядом в кресле.
Первая фрейлина, громко вздохнув, заботливо поправила на подруге меховое одеяло и снова глянула вверх. Белое пятно детского платьица по-прежнему четко выделялось на фоне грозового неба.
Тонкий нечеловеческий визг, вспоров тишину, заставил испуганно подпрыгнуть на месте фрейлину и разбудил королеву. И пока женщины, схватившись за руки, озирались по сторонам, на вершине башни маленькая волшебница, погрозив сгустившемуся мраку пухленьким кулачком, хлопнула в ладошки, четко произнеся всего несколько слов, не понятных никому, кроме нее самой.
Воздух вокруг ребенка тут же заиграл и заискрился, словно с крыльев тысячи бабочек вдруг разом осыпалась золотая пыльца. Милена довольно рассмеялась, сложила губы дудочкой и осторожно подула. Сверкающее облако послушно отделилось от башни и поплыло к западным воротам. Его подгонял неизвестно откуда взявшийся ветерок.
Королева Роанна, проводив взглядом уплывающее облако, перевела взгляд на Милену и не отводила его до тех пор, пока заунывный, тянущий душу стон не отвлек ее внимание. А когда королева снова повернула голову к башне, успела только заметить мелькнувший светлый подол – непослушная дочь наконец отошла от края.
Облегченно переведя дух, ее величество решила еще раз попытаться проникнуть в Сторожевую башню, однако дверь, ведущая наверх, была по-прежнему закрыта. Зато теперь королева хорошо слышала доносящийся сверху громкий рев. Кажется, у Милены возникла небольшая проблема, потому что плач был скорее сердитый, чем испуганный.
Когда через час вернувшийся во дворец Итирия распутал хитрое заклинание малолетней колдуньи и ее величество все же добралась до смотровой площадки, она обнаружила принцессу почивающей. Великая колдунья, решившая исход битвы, крепко спала, обиженно всхлипывая. Роанна улыбнулась – спускаться по лестнице малышка пока не умела.
