Глава 17. Чудовища Порядка.
Когда шагающий впереди Альфи остановился, Хорсту хватило одного взгляда, чтобы уяснить причину.
Тянущийся дальше на север лес выглядел странно даже по местным меркам. Если за спиной виднелись все те же серые стволы, белесые листья на ветвях и голая земля, то впереди тесно, как воины в строю, торчали березы, ели и осины – все вперемешку, как никогда не бывает в жизни.
Ветви переплетались, между стволами почти не имелось просветов, а оплетающие стену из деревьев заросли малины усеивали крупные ягоды необычайного лилового оттенка.
– Снова обходить? – Хорст оглянулся. – Время потеряем, опять же эти уроды где-то рядом…
С момента встречи с обитателями леса прошло около суток. Большую часть этого времени путешественники провели на бегу, а меньшую – в темноте, у подножия одного из деревьев.
Спать ложились голодными, поэтому никто не выспался, да и в животах до сих пор недовольно бурчало.
– Пойдем напролом, – засопел Альфи. – Вдруг прорвемся?
– Мне тоже не хочется петлять, – кивнула Илна.
Альфи первым двинулся в малинник, точно решивший пообедать медведь, прикрыл лицо рукой. Треснула одежда, когда десятки шипов попробовали ее на прочность, с веток ближайшей елки посыпались иголки.
– Колется, – озадаченно сообщил наемник, выдергивая одну из щеки.
Через несколько мгновений и Хорст понял, что на самом деле «колется».
Еловые иголки, обычно мягкие, тут больше напоминали сапожные, норовили угодить в глаза, а колючки на ветвях малины походили на маленькие, но исключительно острые когти.
Попав в их «ласковые» объятия, Илна недовольно вскрикнула, остановилась, и Хорсту пришлось почти тащить ее за собой.
Впереди, порыкивая ужаленным в задницу вепрем, сквозь заросли ломился Альфи.
Оказавшиеся на открытом месте путешественники выглядели так, будто сражались с оравой безумных котов. Наемник расчесывал поцарапанную щеку, Хорст стирал кровь с подранного уха, а Илна с беспокойством рассматривала крошечную царапинку на пальце.
– Может, эти самые страшилы тут застрянут? – заявил Альфи.
– Фомневаюф, – ответила засунувшая палец в рот девушка, – фон мы какую профеку им офтафили.
Поломанные ветви малины торчали в разные стороны, кое-где на них висели клочья одежды.
Более явный след можно было оставить, только выкопав за собой траншею.
По эту сторону стены из колючих веток лес тоже выглядел не совсем обычно. Густая трава доходила до колен, а под стоящими вперемешку деревьями разных пород виднелись крупные и очень яркие цветы, алые, точно киноварь и белые, как самый первый осенний снег.
– Не нравится мне тут, – проговорил Хорст, принюхавшись к сладкому, дурманящему аромату, – напоминает Долину, только если там пахло жизнью, то здесь веет смертью…
– Надеюсь, что не нашей, – Альфи сплюнул и извлек из ножен устрашающих размеров клинок.
– Нравится или нет, а идти надо, – сделал заключение Хорст.
Не успели пройти десятка шагов, как с ветвей разлапистого дуба бесшумно спрыгнуло нечто мохнатое, огромное. Хорст упал, отшвыривая с пути чудовища Илну, а Альфи ударил тварь мечом. Брызнула кровь, могучего наемника отбросило в сторону, а на том месте, где он только что стоял, осталось корчиться подобие человека, поросшее рыжей шерстью.
Хорст ощутил тошноту, когда понял, что на округлой голове твари нет даже следа ото рта.
– Чем же оно нас жрать собралось? – спросила Илна, когда вытекающая из раны на шее чудовища кровь перестала пузыриться, а могучее тело замерло.
– Лучше не задумывайся об этом, клянусь мошонкой Хаоса, – мрачно ответил Альфи, – а приготовь собственный клинок. Что-то мне подсказывает, очень скоро он тебе пригодится.
Дочь редара не заставила себя упрашивать и дальше люди двинулись, держа мечи наготове. Дали крюка, обходя полянку, утыканную здоровенными, слизистыми грибами цвета брюха насосавшегося комара.
Шляпки размером с тележное колесо неприятно пульсировали, выстреливая из крупных спор струйки какой-то жидкости.
– Ничего себе! – Хорст остановился, когда земля перед ним вспучилась, и из появившегося отверстия вылезло что-то, напоминающее ладонь, каждый палец которой заканчивался круглым глазом.
– Подглядывать еще будет! – Альфи шагнул вперед, махнул мечом как косой, срезая траву, но «рука» успела юркнуть обратно.
Затем довольно долго шли без приключений, но спокойствие закончилось у группы высоких, очень старых елей с серебристой, какой-то седой корой. Тут путешественников встретили очень недружелюбно. Сверху донесся резкий, неприятный крик, а на траву шлепнулось нечто липкое и вонючее, а в стороны полетели брызги.
– Это еще что? – Хорст поднял глаза и едва успел увернуться от новой порции жидкого дерьма.
На одной из елей, у самой верхушки виднелся шар из сучьев, веток и травы, а над людьми, пронзительно вереща, кружилась напоминающая летучую мышь тварь с непропорционально большой головой.
– Гнездо охраняет! – выкрикнула Илна, укрывшаяся от «обстрела» под кроной ближайшей сосны.
– Тут уж лучше обойти, – Альфи вытер голову и с отвращением уставился на собственную ладонь.
– Как скажете, – Хорст прыгнул в сторону, и крылатая тварь, поняв, что промахнулась, разразилась негодующими воплями.
Несколько десятков размахов путешественники пробежали, укрываясь под ветвями, и только когда визгливые крики затихли, рискнули остановиться и перевести дух.
– Вот вонища-то, – Альфи сорвал пучок травы и принялся оттирать попавшие на сапог брызги.
– Ага, – кивнул Хорст, обнаружив, что и на его одежде появилось несколько «ароматных» меток. – Мы теперь…
Он замолк, осознав, что оставшаяся позади крикливая тварь вновь орет во все горло.
– Кто-то идет мимо нее, – Илна растерянно заморгала.
– И, клянусь Владыкой-Порядком, я знаю – кто, – Хорст оглянулся, – медлить нельзя.
Испачканный вонючими какашками пучок травы полетел на землю, а три человека понеслись через лес, как выпущенные из лука стрелы.
Каждый шаг давался с невероятным трудом. Ноги казались деревянными, когда сгибались, Хорст слышал треск сухожилий и суставов. Мышцы ныли, а мозоли, как казалось, увеличились в десятки раз.
Перед глазами маячила широкая спина Альфи, колыхались стволы деревьев, непонятно откуда появлялись норовящие ткнуть в лицо ветки. Время от времени все пропадало в каком-то мареве.
Хорст понимал, что еще немного – и он свалится, либо даст себя захлестнуть плещущемуся неподалеку океану чужой боли, и тогда его спутникам придется иметь дело с корчащимся обломком человека. Но еще лучше бывший сапожник осознавал, что где-то за спиной – погоня, и что останавливаться нельзя.
И эта мысль гнала его вперед.
Бежали они целый день и большую часть ночи, останавливались только один раз, когда стало невмоготу. Несколько раз на ходу сражались со странными, отвратительными тварями, похожими на животных и растений одновременно. Петляли, пересекали ручьи, пытаясь сбить погоню со следа.
Но насколько преуспели – сказать не мог никто.
– Хватит, я больше не могу, – просипела из-за спины Илна.
– Стой, – проговорил Хорст, кусая себя за губу, чтобы удержаться и не сделать очередной шаг. – Передохнем.
Альфи остановился как-то неуверенно, будто забыл, как это делается. Илна со стоном шлепнулась на задницу, вытянула ноги. Хорст постоял несколько мгновений, восстанавливая дыхание, а затем огляделся.
Лес вокруг напоминал обыкновенную чащобу где-нибудь под Вестароном, портили впечатление торчащие изо мха пурпурные стебли без листьев, увенчанные черными как ночь цветками.
Несмотря на стоящее в зените солнце, под густыми кронами царила прохлада, зловеще шелестели листья, из кроны ближайшего дуба доносился негромкий клекот.
– Тихо как-то, – заметил Альфи, – подозрительно это…
– Точно, – Хорст обреченно кивнул. – Чувствуется, зря мы остановились.
Ветви затрещали со всех сторон, из-за валежин, кустов и деревьев появились скрюченные фигуры в мешковатых одеяниях, лес наполнился визгом и воинственными криками.
– Опять драться, – вздохнул Хорст, чувствуя, что за время пути меч потяжелел, стал весить как мешок с мукой.
Первый удар нанес вяло, но когда утыканная заточенными костяшками дубинка просвистела в опасной близости от лица, задвигался быстрее. Гневно зарычал Альфи, крикнула Илна, один из нападавших упал под ноги, страшно хрипя и плюясь кровью, и бывший сапожник погрузился в круговерть схватки.
Отбил направленный в лицо выпад, атаковал сам, переломив врагу руку, подставил клинок под нацеленное в лицо копье…
Нападавших было в десять раз больше, чем людей, и сражайся они организованно, все закончилось бы довольно быстро. Но обитатели леса бросались вперед скопом, толкались, мешали друг другу и тем самым только помогали обороняющимся.
Альфи орудовал мечом без привычного размаха, движения наемника отличались необычной сдержанностью – он тоже устал, Илна время от времени пошатывалась, и соратники при всяком удобном случае пытались прикрыть ее.
Момента, когда его ранили, Хорст не заметил, просто ощутил в левом плече боль и, скосив глаза, обнаружил, что серый кафтан на груди побурел, а по боку стекает теплая струйка.
Накатила дурнота, бывший сапожник справился с ней. Затряс головой, отгоняя мысль воспользоваться силой Порядка, пустить ее в ход против этих кривоногих, уродливых, страшных…
Дубина вскользь коснулась виска, перед глазами вспыхнуло.
Проморгавшись, Хорст обнаружил, что еще стоит на ногах и даже ухитряется размахивать мечом, а за плечом надсадно сопит Илна.
– Ничего, – просипел бывший сапожник, – мы вам еще покажем, надерем всем задницу…
Нападавших поубавилось, люди, перемазанные белой слизью, через шаг спотыкались о трупы, а с ветвей доносились вопли собравшихся к месту схватки падальщиков.
– Когда же вы закончитесь? – рыкнул Альфи, могучим ударом перерубая очередному уроду шею.
Это оказалось последней каплей – уцелевшие обитатели леса, а их осталось не более дюжины, обратились в бегство.
– Неужели все? – Илна опустила меч. – Даже не верится…
– Ага, – Альфи закатал рукав, принялся рассматривать длинную царапину на предплечье.
Вторая, куда глубже, красовалась у него на шее, из нее продолжала сочиться кровь.
– Тебя тоже зацепило? – девушка посмотрела, как Хорст с шипением отдирает от плеча прилипшую к ране одежду, и полезла в мешок, где хранились куски чистой ткани.
Один из «убитых», морщинистый, с седым пухом на какой-то угловатой голове, пошевелился и открыл черные глаза. Изо рта его донеслись отрывистые звуки, напоминающие лай.
– Чего это он? – изумился Альфи.
– Проклинает, наверное, – Хорст поморщился, когда Илна плеснула ему на рану водой, обтерла и начала забинтовывать. – Пусть себе, меня столько раз проклинали, даже сам Хаос – все без толку…
Седоголовый дернулся, прохрипел что-то откровенно злобное и затих.
– Ничего, жить будешь, – деловито проговорила дочь редара, закончив перевязку. – И кстати, почему ты не использовал силу Порядка? Глядишь, эти, – Илна огляделась, – чудовища мелкие нас одолели бы…
– Ты знаешь, что я обращусь к этому оружию только в крайнем случае, – Хорст махнул подраненной рукой и понял, что повязка хоть немного, но мешает. – И разве эти существа напали на нас из злобы, алчности или прихоти?
– А не все равно? – сердито буркнул Альфи, подставляя Илне шею.
– Они напали из страха, – закончил Хорст. – Ведь мы для них тоже чудовища. Чудовища Порядка.
– Господин, – голос наемника стал вопросительным. – Почему бы вам сейчас не пустить в ход этот… ключ?
– Был бы рад покончить со всем немедленно, – бывший сапожник повернулся и посмотрел туда, где сквозь кроны виднелись белеющие на горизонте вершины. – Но ведь можно пройти еще несколько ходов? Хотелось бы сделать все, что в моих силах, чтобы зараза Хаоса исчезла из нашего мира, а для этого нужно подобраться как можно ближе к месту прорыва…
С ветвей кривого дерева, настороженно поглядывая на людей и пошевеливая усиками на морде, спикировала крылатая тварь размером с кошку. Подобравшись к трупу седоголового, она заурчала и принялась рвать мясо тупыми зубами.
Самые нетерпеливые из падальщиков принялись за дело.
Река выглядела широкой, почти как Биронт в среднем течении. Северный берег окутывала дымка, но можно было рассмотреть, что и он покрыт лесом. Зеленоватые волны монотонно плескали, ветер нес запах мокрой травы.
– Да, такую на плотике не переплывешь, клянусь мошонкой Хаоса, – Альфи задумчиво почесал затылок.
Хорст ничего не сказал, привычным жестом потрогал затвердевшие бугорки мозолей на ладони.
За последние три дня путешественники не встретили ни единого разумного существа, хотя не раз видели зарубки на деревьях, натыкались на замаскированные ловушки.
Либо обитатели леса хорошо прятались, либо людям просто везло.
Раны потихоньку заживали, хотя Хорст еще морщился, двигая левой рукой, синяк на виске болел, а царапина на шее Альфи то и дело норовила открыться, поплакать кровавыми слезами.
Дорога по лесу давалась с большим трудом, несколько раз петляли, упирались в завалы. Ели то, что удавалось поймать, и вчера едва не поплатились за это, рискнув поджарить костлявую «птицу».
Хорст успел проглотить больше всех, потом всю ночь провел в кустах, извергая для начала съеденное мясо, затем просто желчь. Утром поднялся с трудом, и более-менее пришел в себя только сейчас, когда отражающееся в водной глади солнце приблизилось к горизонту.
– Значит, придется делать большой плот, – Илна пожала плечами. – Потратим на это пару дней.
– Потратим, – согласился Хорст, дернулся от возникшего в животе зуда и с ужасом осознал, что зуд принадлежит кому-то другому…
Ослабевший от ран, голода и длительного путешествия Сын Порядка не мог больше отгораживаться от чужих мучений.
– Я… – успел сказать он, прежде чем незримая волна налетела, расплющила тело по бесконечной поверхности, каждая частичка которой была умирающим по той или иной причине человеком…
Попытка сопротивляться ни к чему не привела.
Хорст мог только корчиться, ощущая себя гигантским блином на раскаленной сковороде, составленной из тысяч иголок.
Отпустило его нескоро. Когда волна боли с издевательским рокотом отхлынула и бывший сапожник смог открыть глаза, небосклон значительно потемнел, а кое-где проклюнулись звездочки.
Все так же плескала река, из леса доносился визг и суматошные вопли. Неподалеку, судя по падающим на землю оранжевым бликам, горел костер, около него негромко разговаривали.
Хорст ощупал собственное тело и с вялым удовольствием отметил, что ран, несмотря на пережитые мучения, не прибавилось. Послышались шаги, и рядом появилась Илна.
– Очнулся, – вздохнула она с облегчением. – А мы уж думали…
Раздался треск и топот, краем глаза Хорст заметил метнувшие от стены леса раскоряченные тени.
– Нападение! – крикнула девушка.
Взревел Альфи, сверкнул, отражая пламя костра, длинный клинок. Хорст потянулся к поясу, туда, где должен был висеть его меч, но, к собственному ужасу, ничего не обнаружил.
– Где он? – полузадушенный хрип утонул в поднявшемся шуме.
Илна прыгнула в сторону, бывший сапожник перевернулся на живот и пополз к костру, туда, где лежали мешки, а рядом с ними – его клинок. Ухватился за рукоятку и дернул, вынимая оружие из ножен.
– Мошонка Хао… – крик Альфи оборвался, и перекатившийся на бок Хорст увидел, как наемник, облепленный визжащими чужаками, падает наземь.
Бывший сапожник напряг мышцы, пытаясь встать, но лишь задергался, как перерубленный лопатой червяк. Сил в измученном теле не хватило даже на то, чтобы замахнуться мечом.
Хорст мог лишь бессильно смотреть, как сражающуюся в окружении Илну роняют наземь и обезоруживают.
– Вот и все, – пробормотал бывший сапожник, наблюдая, как уродливые обитатели леса, подбадривая себя визгливыми криками, приближаются к нему.
Босая нога ударила по запястью, меч отлетел в сторону, в кривых лапах одного из чужаков появилась веревка. Хорст ощутил, как его поднимают, переворачивают на живот и выворачивают руки.
Хватающие бывшего сапожника пальцы быстро отдергивались, вяжущие человека существа то и дело вскрикивали. С удивлением Хорст понял, что любое прикосновение к нему причиняет уродливым обитателям леса боль.
– Варггххтун, – сказал кто-то над самым ухом и бывшего сапожника перекатили по земле.
В бок впилось что-то острое, коснулось спины, и Хорст обнаружил, что лежит на сплетенных из ветвей носилках. Четверо лесных жителей взялись за ручки, закряхтели и подняли их в воздух.
Кроны деревьев закачались и поплыли, бывшего сапожника потащили на юг, прочь от реки. Потревоженная рана вспыхнула болью, точно на нее плеснули кипятку, Хорст попытался бороться с забытьем, но не смог, провалился в душную, как грозовая ночь, черноту.
Воздух пах сухой землей и дождевыми червями.
Пошевелившись, Хорст обнаружил, что руки у него свободны, зато связаны ноги и, судя по тому, что ими не удалось даже двинуть, еще и прикреплены к чему-то довольно тяжелому.
Плечо болело, хоть и не так сильно, как раньше.
Бывший сапожник открыл глаза. Огляделся, гулко забилось сердце, а в душе расправила крылья паника – вокруг было темно, как в те дни, когда израсходовавший силы маг оказался во власти слепоты.
Но глаза привыкли, и Хорст облегченно вздохнул: сверху проникал слабый свет, позволяя разглядеть неровные стены, торчащие из них корни, скорчившуюся неподалеку массивную фигуру и еще одну – лежащую на земле.
– Она без сознания, – сообщила массивная фигура голосом Альфи. – А мы привязаны к этим вот корням. Они крепкие, точно из стали сплетены, клянусь мошонкой Хаоса. У меня разорвать не получилось.
– Понятно, – Хорст сел, осторожно подергал веревку, пытаясь определить, насколько она длинна.
Выяснилось, что привязь позволяет добираться до середины пещеры.
– Насколько я понял, мы под землей, – Альфи с отвращением сплюнул, – в одной из тех самых нор. Интересно, как они тут живут, в самой середке владений Хаоса?
– Неплохо живут, – ответил Хорст, вглядываясь в круглый лаз, чернеющий в дальней от пленников стене земляного мешка. – И потом, ты же видел, что смертоносна лишь граница между Порядком и Хаосом.
Илна застонала, зашевелилась. Хорст рванулся к ней, забыв про веревку, и едва не оторвал себе ногу.
– Нас что, похоронили? – слабым голосом поинтересовалась девушка, с удивлением глядя, как бывший сапожник шипит и растирает лодыжку.
– Надеюсь, что нет, – Альфи похлопал себя по животу. – А то жрать хочется, сил нет.
– Да, поесть можно, – Хорст завертел головой, пытаясь осознать, чего именно, привычного и надоевшего за последнее время, ему не хватает…
Догадка заставила бывшего сапожника замереть с открытым ртом.
Пропал бьющий в стены рассудка мерный прибой, рев океана людских страданий. Исчез, точно разорвалась или натянулась до предела незримая пуповина, связывающая Сына Порядка с «родителем».
Такое могло случиться лишь в одном случае – если взявшие Хорста в плен и находящиеся сейчас неподалеку существа и вправду являлись созданиями Хаоса. Если они, сами того не желая, оттянули на себя часть собранного внутри бывшего сапожника Порядка.
– Как бы только не сдохли мы от местной пищи, – сказала Илна, вспомнив, должно быть, костлявую «птицу».
– Я готов рискнуть, – заявил наемник и повысил голос. – Эй, хозяева! Вы где?
– Не ори, – попросила Илна, потирая виски. – И так в голове звенит.
В темном лазе негромко зашуршало, словно через него протискивался огромный червь, и в помещение, где держали пленников, просунулась круглая голова, блеснули узкие глаза.
– Жрать принеси, – сказал Альфи и ткнул пальцем в рот. – Ням-ням. Понимаешь? И пить.
Наемник звонко щелкнул себя по горлу, зацепил рану и зашипел не хуже заливаемого костра.
– Бурмухты ррагихт скоро, – проговорила голова и исчезла.
Услышав последнее слово, Хорст ощутил сильное желание ущипнуть себя. То ли оно на самом деле прозвучало сходно с людским, то ли уши просто начали подводить хозяина.
– Кстати, Ключ у тебя? – поинтересовалась Илна. – Может быть, время пустить его в дело?
– Они не отобрали ничего, что было на нас, кроме ножей, – вздохнул Хорст. – Мешок с Ключом вы, судя по всему, сняли во время приступа. Теперь он так же недоступен мне, как храм в Вестароне…
Альфи помрачнел и принялся чесать голову.
В темном лазе зашуршало вновь, на этот раз куда сильнее, и на его стенки упали дрожащие оранжевые отблески. Показалась держащая свечку рука, затем – толстый, шумно пыхтящий чужак с дубинкой на поясе. За ним выбрался еще один, тоже с дубиной, и выволок за собой объемистый мешок, в котором что-то булькало.
Альфи оживился, задвигал носом.
– Хрымбухту уроды, – сказал толстый. – Сами хроббзат пробухт?
– Нет, – замахал руками второй. – Бррухт!
Хорст потряс головой, но наваждение и не вздумало пропадать – он на самом деле понимал отдельные слова, произносимые обитателями подземного селения.
Мешок сноровисто развязали, и толстый вынул из него оплетенный сосуд, стопку штуковин, напоминающих лепешки, и кусок чего-то перекрученного, ноздреватого, то ли сыра, то ли мяса.
Положил все это в центре пещеры, на равном расстоянии от пленников.
– Пробухт еда! – значительно проговорил второй из чужаков и первым полез в лаз.
Толстый забрал свечку и последовал за соратником.
Дождавшись, пока шуршание стихнет, Хорст наклонился и отломил небольшой кусок от «лепешки». Понюхав, осторожно отправил в рот.
– Ну как? – спросила Илна.
– Похоже на пресное тесто. Есть можно.
«Лепешки» уничтожили в считанные мгновения, не оставив даже крошек, и Альфи потянулся к «мясу».
– Не пойми что, – сказал он, откусив немного. – Пахнет дымом, да и только. Вроде съедобно.
– Рискнем, – вздохнула Илна. – Помирать, так сытыми.
Наемник разорвал «мясо» на три куска, и укрытая в недрах земли пещера огласилась дружным чавканьем.
– Эх, сразу видно, что не привыкли они пленников держать, – заметил Альфи, когда от еды остались только воспоминания. – Вот разобью я кувшин этот, а осколком перережу путы… или горло одному из тюремщиков.
И, ухватившись за сосуд, принялся шумно пить. По подбородку заструилась вода, закапала на грудь, но наемника это ничуть не смутило.
– Нам оставь! – забеспокоилась девушка.
– Резать пока никого не надо, – Хорст некоторое время сражался с зевотой, но потом сдался. – Уаааууу… Ты же не знаешь, куда бежать и где наше оружие? Надо для начала осмотреться…
– И поспать, – добавила Илна, сыто отдуваясь.
Возражать, как ни странно, никто не стал.
– Взял тогда император Фендам холиаста за правую ногу и левую руку, размахнулся и… – Альфи осекся на полуслове, и через мгновение стало ясно почему – в помещение, где держали пленников, влез один из обитателей подземного селения, одноглазый и приземистый, точно краб.
– Ух, закусай тебя Творец-Порядок… – пробормотала Илна, разочарованная тем, что байка об императоре Фендаме-Основателе и жадном холиасте осталась рассказанной не до конца.
– Связать и развязать, – сказал незваный гость и из лаза начали выбираться его сородичи.
Если считать по количеству случаев, когда людям заматывали глаза, скручивали руки и под усиленной охраной выводили на поверхность, где позволяли справить естественные потребности, то под землей пленники сидели трое суток.
За проведенное тут время Хорст понял, что местные обитатели, именующие себя вигорами, не разговаривают на языке людей, и что просто он каким-то чудным образом понимает отдельные слова.
С каждым днем – больше и больше.
Судя по периодически возникающему в груди зуду, Порядок каким-то манером дотягивался до своего орудия, передавая ему способность понимать чужую речь. Бывший сапожник ей активно пользовался, слушал разговоры вигоров, пытаясь узнать как можно больше о том месте, куда попали люди.
Сидеть в подземелье оказалось не так плохо. За время плена раны немного поджили, путешественники отоспались и даже ухитрились слегка отъесться.
– Урухт руки, – толстый вигор с беззубым провалом вместо рта ткнул Хорста в бок корявой дубинкой, вынуждая подставить верхние конечности для завязывания.
Вигоры наматывали веревки, стараясь не прикасаться к людям. Пыхтели от усердия, и только когда запястья пленников покрылись толстой серой «корой», принялись развязывать ноги.
– А что глаза не трогают? – спросила Илна.
– Видимо, больше не опасаются показывать нам путь наружу, – Хорст поежился от побежавшего по спине холодка, – и это, скорее всего, значит… что мы сюда больше не вернемся.
– Может быть, пора? – голос Альфи звенел от нетерпения, и даже в темноте было видно, как побагровело лицо наемника.
– Рано, – бывший сапожник послушно встал и вслед за одноглазым вигором двинулся к лазу.
Для людей он был мелковат, чтобы перемещаться, приходилось вставать на карачки и ползти со скоростью пораженной ожирением черепахи. За шиворот сыпалась земля, штанины пятнала грязь.
Судя по ее липкости, наверху недавно прошел сильный дождь.
Через неравные промежутки встречались ответвления, ведущие в стороны, вниз и даже вверх, кое-где через хитро устроенные и почти незаметные щели проникал рассеянный свет. Из-за спины доносилось сопение вигоров, время от времени долетали проклятия Альфи.
Ему, как самому крупному, приходилось хуже всех.
После третьего поворота Хорст подумал, что хозяева зря беспокоились – люди в жизни не нашли бы выхода из этого лабиринта, а когда впереди открылась полость, сравнимая с большим залом княжеского замка, решил, что вигоры подсыпали в еду пленникам какого-нибудь дурмана.
Ничем иным, как порождением бреда открывшаяся картина быть не могла.
На потолке мерцали кружащиеся лужицы голубоватого света, меж них торчали то ли мохнатые корни, то ли хвосты подземных тварей, толстые и неприятно дрожащие, а вдоль стен выстроились предметы, о назначении которых не догадался бы и сумасшедший.
Одни напоминали перекрученные деревья, другие – застывшие облака пламени, третьи – многорукие и многоногие статуи из прозрачного камня.
– Стоять, – приказал одноглазый вигор, поднимая дубинку. – Ждать гнахрыт!
Хорст остановился, поднял глаза на ближайший круг света, пытаясь разглядеть его получше. Увидел в сиянии переплетающиеся спирали, ощутил, как его поднимает и куда-то несет…
Сильный удар в бок заставил опустить взгляд. Бывший сапожник закрутил головой и понял, что лежит, двое вигоров пинают его по ребрам, а третий, одноглазый, заглядывает в лицо.
Поняв, что пленник очнулся, он довольно осклабился.
– Смотреть нет, – толстый кривой палец поднялся к потолку. – Отражение Хаос, отнимать хныфтрюк. Аргы?
Хорст кивнул – оставаться без «хныфтрюка» не хотелось.
Шипя от боли, вигоры подняли его и подтолкнули туда, где рядом с одной из прозрачных «статуй» замерли Илна и Альфи.
– Ты глянул на эту штуку и начал мотаться, точно юла, – шепотом сообщила девушка, – потом…
– Молчать! Гнахрыт! – прервал ее одноглазый, и все его сородичи дружно выпучили глаза.
Через проход, которого Хорст до этого не заметил, один за другим вошли трое очень старых вигоров.
Один напоминал ежа, на голове другого красовался пучок подергивающихся щупалец, а груди третьей в количестве шести штук свисали до пояса, напоминая старые бурдюки.
«Гнахрыт», судя по всему, обозначало «старейшина».
– Хур вахыт, – сказал обладатель щупалец, и ближайшее «облако из огня» мягко подкатилось к нему.
Старуха просто махнула рукой и ярко-алое «дерево» с протяжным скрипом наклонилось, образовав что-то вроде стула. Третий член совета старейшин предпочел остаться на ногах.
Под пристальным взглядом трех пар темных, равнодушных глаз Альфи смущенно засопел, Илна беспокойно задвигалась, пытаясь сдвинуться за спину Хорста, и только бывший сапожник не ощутил ничего.
– Откуда бутзхар? – спросил «еж», дернув уголком рта.
– Нет разницы, – отозвалась старуха, – Хаос пожрет.
– Красный выфарг, – добавил обладатель щупалец и затараторил с такой скоростью, что Хорст перестал улавливать знакомые слова.
Выступление это продолжалось довольно долго, двое старейшин слушали, прочие вигоры боялись даже дышать, люди скучали.
– Долго они? – пробурчал Альфи.
– Надеюсь, что да, – Илна выглянула из-за плеча Хорста и поспешно спряталась обратно.
Дочь редара боялась признаться в том, что в этой пещере ей очень страшно, что ужас внушает все, от свисающих с потолка корней до местных обитателей, явившихся прямо из детских кошмаров.
Бормотавший вигор умолк, и заговорил другой, весь покрытый иголками, голос его странным образом не порождал эха.
– Что они там? – спросила Илна.
– Сейчас… – она почувствовала, как Хорст напрягся, когда трое старых вигоров произнесли одно и то же слово. – Нас собираются убить, бросить в яму с Хаосом…
– Что? – рявкнул Альфи. – Да я их!
Он яростно рванулся, на могучих руках вздулись мускулы, веревки затрещали. Подскочивший вигор отлетел к стенке и остался лежать, другой получил кулаком в лицо, врезался в «статую» и исчез во вспышке разноцветного пламени.
Похожий на ежа старейшина сделал шаг, и под его взглядом наемник замер, занесенные для удара руки опустились, а на лице Альфи появилось отстраненное выражение.
– Тут их власть, – проговорил Хорст тихо, – не дергайся и смотри в пол…
Илна опустила глаза, ощутила, как по лицу скользнуло что-то горячее, шершавое.
Зазвучали хриплые голоса, Альфи вновь связали руки. Людей впихнули в узкий лаз, напоминающий нору отъевшегося червя, заставили опуститься на четвереньки и ползти, на этот раз – вверх.
Илна перебирала конечностями, тупо глядя перед собой, а в голове пойманной под горшок мухой металась единственная мысль: «Через несколько мгновений мы все будем мертвы».
В один момент стало так плохо, что дочери редара захотелось взвыть во весь голос.
– О, Творец-Порядок, – пробормотала она, до боли закусив губу, – Хорст, используй же его силу! Не до того сейчас, чтобы страшиться боли!
– Не могу, – донесся полузадушенный голос. – Рядом с этими тварями я не ощущаю чужих мучений, но зато бессилен, как отправившийся к блудницам паралитик…
Илна собралась выругаться, но ползущий перед ней Хорст сдвинулся в сторону, и в лицо девушке брызнул свет, такой яркий, что на мгновение показалось – глаза просто выгорели.
Дочь редара закашлялась, заморгала, пытаясь остановить хлынувшие слезы и шаря перед собой, чтобы не врезаться в стену.
– Каргынх гаплык! – сказали прямо у нее над ухом, и чьи-то твердые ладони подхватили под руки, помогли встать.
Слезы все еще текли, но Илна могла видеть, что стоит она рядом с чернеющей в земле дырой, а вокруг возвышаются серые деревья с белесыми листьями.
– Да, отвыкли мы от света, – пробормотал Хорст, вытирая лицо связанными руками.
Из ямы вылезли двое вигоров. Шипя и ругаясь, выдернули наружу тупо глядящего перед собой Альфи. Утвердив наемника в стоячем положении, отскочили в стороны и принялись трясти руками.
– Наши вещи, – нашла силы вяло удивиться Илна, когда вигоры извлекли из-под земли четыре мешка, ножи, а также мечи с ножнами.
Вставить одно в другое обитатели лесного поселка не догадались.
– Их тоже хотят уничтожить вместе с нами, – вздохнул Хорст.
– Ага, – согласилась Илна.
Ужас достиг такой величины, что почти не ощущался, зато поглотил дочь редара целиком, вобрал в себя ее чувства и мысли.
Девушка смотрела на происходящее точно со стороны.
Вооруженные дубинками вигоры окружили пленников и повели прочь от селения, в сторону то ли восходящего, то ли заходящего солнца – от страха Илна не могла сообразить, утро сейчас или вечер.
Через пару сотен шагов заросли расступились, открыв круг из голой, точно выжженной земли, и в его центре – маленькое озерцо, в котором, выбрасывая фонтаны брызг, кипело нечто фиолетово-черное.
– Мама, – сказала Илна, понимая, что предел страха ей еще не достигнут – по всему телу выступил холодный пот, сердце замерло, а грудь пронизала острая боль.
Идущий впереди Хорст споткнулся, сзади донеслось раздраженное сопение, могущее принадлежать только Альфи.
– Выфарг, – проговорил одноглазый вигор, трое его сородичей шагнули к Хорсту и угрожающе подняли дубинки.
– Я первый? – чуть ли даже не с облегчением поинтересовался маг.
«Он сошел с ума» – подумала Илна.
Хорст повернулся, и девушка отшатнулась, увидев на его лице довольную улыбку.
– Не бойся, – голос мага прозвучал несколько напряженно. – Это не сам Хаос, а лишь его жалкое отражение, так что я скоро вернусь. Для этой лужи во мне слишком много Порядка…
Илна выпучила глаза, когда он разбежался и прыгнул, будто собирающийся нырнуть мальчишка. Закусила губу, пытаясь выдавить из себя хоть слово, но горло отказалось повиноваться…
Озеро забурлило, из его недр донесся довольный рокот, к человеку потянулись фонтаны темно-синей жидкости, похожие на жадные руки, с них полетели клочья белой пены.
Хорста обхватило, потащило вниз, рокот стих, утонул в гневном шипении, во все стороны ринулся пар, точно в озеро упал раскаленный слиток железа размером с крепостную башню.
Из белесых клубов вылетел человек. Размахивая ногами, шлепнулся на землю и сочно выругался, помянув не только сам Хаос, но и дурные болезни всех его близких родственников.
– Живой… – сказала Илна и не выдержала, заорала во весь голос: – Живоооой!
От ее вопля замершие вигоры задвигались, начали переговариваться, на страшных мордах появилось одинаковое выражение – благоговения, изумления и величайшего ужаса.
Одноглазый что-то сердито рявкнул, один из носителей дубинок опрометью ринулся в заросли, остальные вытянулись и дружно уставились на пленников, выпучив глаза.
– Что… что со мной было? И где мы? – прозвучавший из-за спины голос Альфи заставил Илну вздрогнуть.
– У источника Хаоса, – Хорст поднялся, и только тут стало заметно, что кое-где в его одежде виднеются прорехи, а местами она покрыта копотью. – Меня только что пытались утопить в нем, да не вышло ничего…
– А тебя заколдовал один из этих, старых, – сообщила Илна, чувствуя, что страх отпускает ее уходит.
– То-то я и помню, какие жуткие глаза на меня смотрели, – пробормотал наемник. – И что дальше? Попробуем освободиться еще раз, пока те колдуны не подошли? Вон и наши вещи лежат, прихватим заодно…
Кусты бесшумно раздвинулись, на открытое место вышел один из старейшин. Взглянул на насмешливо улыбающегося Хорста, и щупальца на его голове беспокойно задвигались, точно змеи.
– Харбызр угырт! – сообщил одноглазый, но на него никто не обратил внимания.
Старейшина отступил на шаг, поднял руку, похожую на сучковатую ветку, и проскрипел несколько слов.
– О чем он говорит? – вскинулась Илна, одновременно надеясь, что их оставят в живых, и боясь, что эта надежда рухнет.
– Сейчас нас отведут назад в подземелье, – ответил Хорст, вслушиваясь в слова обладателя щупалец, – а завтра утром под охраной повезут куда-то далеко… так, слово неясно… к тем, кто постиг мудрость Хаоса.
– Это еще зачем? – Альфи попытался вытереть с головы пот, но лишь заставил стоящих рядом вигоров испуганно шарахнуться в сторону.
– Чтобы те убили нас с гарантией, – охотно пояснил маг.
Илна почувствовала желание прыгать и орать от радости – смерть, казавшаяся неминуемой, отодвинулась в туманное будущее. Но восторг быстро сменился апатией, захотелось лечь куда-нибудь в темный уголок и закрыть глаза, чтобы никого не видеть и не слышать.
– Эти вигоры, – сказал Хорст, когда людей с помощью дубинок и невнятных выкриков развернули и повели назад, – на самом деле мало отличаются от жителей Карни.
– Почему? – нахмурилась Илна.
– Покажи этим парням чудо, и они начнут чуть ли не молиться на тебя, – устало вздохнул маг.
После этого он замолчал и до самого возвращения в подземелье не проронил ни слова.
