Глава 12. Пределы Хаоса.

В море тоже можно ориентироваться по запахам – это Хорст понял еще вчера, в первый день на борту корабля фреалсинни.

У берега вода чуть пованивала тухлятиной, тяжелыми волнами накатывал запах гниющих водорослей. Сегодня, когда судно шло далеко от суши, ветер щекотал нос легким ароматом соли и воды.

– Никак не могу привыкнуть, – стоящая рядом Илна пошевелилась. – Эти светящиеся доски, гобелены на стенах…

– Привыкай, – сказал Хорст, вслушиваясь в гудение удерживающих паруса канатов. – Больше ничего не остается.

Людей поселили в отдельной каюте где-то на корме, где точно – узнать не было возможности. Круглое помещение оказалось лишено окон, а спускаться в него и выходить на палубу удавалось только в присутствии фреалсинни.

Лишь при них в одной из стен возникала дверь.

Счастье еще, что гостей навещали довольно часто, а просьбу вывести подышать свежим воздухом исполняли охотно.

– Это уже точно. Я… – дочь редара поспешно замолкла, когда снизу, из-под палубы донесся полный муки рев.

Хорст улыбнулся, вспоминая, как вчера рассказывал спутникам про двойственную природу фреалсинни. Тогда магу показалось, что хотя его и выслушали, не перебивая, до конца не поверили.

Решили, наверное, что чудище, на котором сражался капитан – порождение магии нелюдей.

– Что там происходит? – спросил Хорст, когда рев стих и на смену ему пришел протяжный скрип.

– Открывается тот большой люк, что на носу, – ответила Илна, – как в день боя, из него выезжает капитан на своем аллэ’виллаэ.

– Целый капитан, проще говоря, – поправил Хорст.

– Да, а за ним еще и еще… – в голосе девушки зазвучало потрясение. – И у всех на головах какие-то венки, а одежды нет вовсе…

Палуба содрогалась, толстые уродливые чудовища, похожие на покрытых чешуей свиней, вышагивали важно, как дрессированные лошади, неподвижно возвышались на их спинах кори’виллаэ.

Раздетые, тощие и костлявые, они куда меньше напоминали людей, скорее каких-то чудных бледных ящериц, по недоразумению обзаведшихся волосами на голове и человеческими лицами.

Аллэ’виллаэ капитана проревел что-то, остальные выстроились в два ряда, образовав что-то вроде коридора от люка к борту.

– Ой! – когда на палубу выбралось следующее чудовище, Илна не сразу поняла, что его «наездник» мертв.

Он сидел прямо, но незрячие глаза смотрели не мигая, а в боку зияла глубокая рана, в которой белели обломки костей.

– Что там такое? – забеспокоился Хорст.

– Вышел один из тех, кого убили в бою с «морскими людьми», – ответила девушка, глядя как «свинья» с мертвым наездником шагает к борту.

Капитан махнул рукой, несколько фреалсинни поднесли ко рту блестящие штуковины, похожие на причудливо изогнутые трубы, и над волнами поплыл мелодичный, очень печальный вой.

«Свинья» поднялась на задние ноги и прыгнула через борт. Раздался плеск, в стороны полетели блестящие брызги. Вскипели тысячи белесых пузырьков, морская гладь сомкнулась.

Илна ощутила, как перехватывает горло: вот так просто – и в воду?

С удивлением она смотрела, как топят себя прочие аллэ’виллаэ, чьи «наездники» погибли в гавани Ил-Бурзума. Хорст стоял рядом мрачный и неподвижный, как статуя бога холиастов, и только учащенное дыхание выдавало, что бывший сапожник взволнован.

– Все, – сказала Илна, когда последний из погибших скрылся в волнах, а рев труб стих. – Зачем они так?

– Вы тоже хороните своих мертвых, – отозвался капитан, заставив девушку вздрогнуть, и его аллэ’виллаэ сделал несколько шагов к людям.

– Но эти же… они… – Илна ткнула в безглазую морду «свиньи», – еще живы!

– Если кори’виллаэ погиб, то его нижняя половина обречена, – покачал головой фреалсинни. – Как отрубленная от твоего тела рука или нога, она попросту сгниет, превратится в груду тухлого мяса.

– Мне очень жаль, – Хорст делал небольшой шаг вперед. – Если бы я не поднялся на борт, «морские люди» не напали бы на ваш корабль, и ваши товарищи не погибли…

– Не говори ерунды, человек, – в мелодичном голосе капитана появились сердитые нотки. – Смерть каждого взвешена и определена на небесах задолго до рождения, и даже Сын Порядка не в силах заставить кого-либо умереть раньше срока…

Фреалсинни помолчал, глядя куда-то в морскую даль, а потом вновь посмотрел на людей.

– Идите вниз, – сказал он, – скоро вам принесут обед…

– Да, конечно, – кивнула Илна.

Капитан, тяжело топая по палубе, отошел, а рядом с людьми появился молодой фреалсинни, точнее – его кори’виллаэ.

– Прошу за мной, – пропел он, тряхнув волосами, рыжими, как у Хорста.

Они прошли на корму, к открытому прямоугольному люку. Спустившись по уходящим вниз, в полутьму ступеням, оказались в узком коридоре с очень высоким потолком, отдельные доски в котором излучали мягкий желтый свет.

Фреалсинни повернул не туда, куда ожидала Илна, но через десяток шагов остановился перед возникшей в стене дверью. Толкнул, и она со скрипом отошла в сторону.

– Ага, вернулись, – пробурчал лежащий на лавке Альфи. – И чего там, снаружи, хорошего?

– Ничего, море да небо, – ответила Илна, глядя, как закрывшаяся за ними дверь сливается с висящим на стене гобеленом.

Качнулись разлапистые деревья с черными стволами, колыхнули чашечками крупные золотые цветы, и следы того, что тут был проход, исчезли.

– Вновь чувствую себя в темнице, – хмыкнул наемник, – пусть даже в темнице со всеми удобствами. Пока вас не было, опять эти приходили, зеленые, поили меня всякой дрянью, раны мазали…

Альфи все еще лихорадило, но благодаря заботам лекарей-фреалсинни болезненная желтизна сошла с его лица, а рана на ноге перестала гноиться.

– А мы похороны видели, – сказал Хорст, усаживаясь в кресло, обтянутое розовой, неприятно блестящей кожей. – Тех, кто погиб тогда, в Ил-Бурзуме, фреалсинни в море отправили.

– Да примет их души Творец-Порядок, – вздохнул из угла брат Ласти.

После отплытия его одолела морская болезнь, и хотя к сегодняшнему дню она слегка отступила, выглядел служитель чуть менее зеленым, чем хозяева корабля, и таким же худым.

За стеной заскрипело, словно там сошел с ума сверчок размером с собаку, в гобелене появилась дверь.

– Обед, – шагнувший в каюту фреалсинни держал в одной руке большую серебряную миску с плоским дном, а в другой – пузатый кувшин.

Брат Ласти позеленел еще больше и отвернулся к стене, зато Альфи выразительно причмокнул и принялся слезать с лавки.

Хорст понимал, что находится в темноте. Не в той, какую слепцы носят с собой, а в обычной, в которой теряют зрение все, и люди, и красноглазые холиасты, и даже фреалсинни.

Тьма пахла вытершимися шкурами, мускусом и немного вином, она негромко посапывала, но разговаривать пока не желала.

Хорст ждал, вспоминая, как совсем недавно в каюту заглянул молодой фреалсинни и сказал, что с Сыном Порядка хочет встретиться прорицатель. Потом они долго шли переходами корабля, не раз поворачивали, спускались по узким лестницам, проходили через двери.

И сейчас бывший сапожник не мог сказать, в какой части громадного судна находится.

– Вот ты какой, – тьма родила голос, такой же певучий, как у всех фреалсинни, но куда более низкий, – когда смотришь глазами, твоя внешность не впечатляет и уж тем более не ужасает…

– И это хорошо, – кивнул Хорст. – Меня не радует, когда от моего вида можно испугаться. К сожалению, я не могу разглядеть, каков ты из себя, так что извини, ответной похвалы не дождешься.

Тьма негромко хмыкнула.

– Ты хорошо понимаешь, что только из-за моего решения мы снялись с якоря и отправились на восток, – заявила она, и в голосе ее задрожали струны опаски. – И сегодня я захотел оценить, правильно ли поступил, стоит ли человек по имени Хорст того, чтобы ради него рисковать?

– И что ты думаешь?

– Пока не знаю, – прорицатель хмыкнул еще раз. – Пока не вижу. Если хочешь – спроси меня о чем-нибудь, это в любом случае поможет убить время…

Бывший сапожник пожал плечами, поскреб шрам на щеке:

– Как вы хороните своих, если моря нет под рукой? Закапываете?

– Нет, – судя по тону, фреалсинни улыбнулся. – Обычно умерших сжигают на кострах. В наших телах не так много влаги, как в ваших, поэтому горят они много лучше, даже аллэ’виллаэ.

– Надо же, – Хорст кивнул, понимая, что до погребальных обрядов чужаков ему нет никакого дела. – А каково это – быть прорицателем? Не спрашивай только в ответ – каково быть мной. Все равно я не найду слов, чтобы ответить.

На этот раз темнота молчала долго и так основательно, что бывший сапожник начал думать – не остался ли он в одиночестве.

– Как можно тебе ответить? – в музыкальном голосе фреалсинни прозвучала тоска. – Месяцами не видеть неба, вообще света, сидеть в темноте, охраняя дар, как скупец – драгоценности, метаться взбесившимся пауком по линиям мира, выискивая те, что безопасны, шарахаться от воронок судьбы и темных облаков неведомого, рассматривать то, что не замечают другие, разговаривать на расстоянии, смотреть чужими глазами – кто-то назовет это жизнью. Я не назову.

– Ты ведь никогда не сходил на берега Полуострова? – спросил Хорст.

– Сходил, – ответил фреалсинни. – Очень давно, когда дар еще не открылся во мне. Прорицателями не рождаются, а становятся, точно так же как у вас, у людей – магами… или Сыном Порядка.

Настал черед молчать Хорсту.

– Не обижайся, – сказал фреалсинни после паузы. – Ты всего лишь тот, кто ты есть, и я сказал правду.

– Я бы не обиделся и на ложь, – отозвался бывший сапожник. – Ты все понял, что хотел?

– Да, и сейчас за тобой придут, – прорицатель неожиданно хмыкнул, как в самом начале разговора. – Я вижу, что после твоего визита мой дар начнет разрушаться, но не печалюсь об этом, ничуть не печалюсь…

И в этот момент Хорст остро пожалел, что так и не увидел лица собеседника.

Альфи на мгновение задумался, а потом решительно опустил золотистую фигурку, изображающую зверя под названием «тигр», на белую клетку в самом центре позиций Илны.

– Бой, – объявил он.

– Ах ты! – дочь редара зашипела, как сердитая рысь, задергалась в кресле, и столик, покрытый инкрустацией из белых, красных и золотых шестиугольников, опасно зашатался.

– Осторожнее, во имя Творца-Порядка, – воскликнул благополучно забывший о морской болезни брат Ласти. – Ваш ход, госпожа.

Сидящий в углу Хорст улыбнулся, а Илна принялась сосредоточенно изучать позицию на игровой доске. Взялась за осадную башню, но опустила руку, потрогала воина-фреалсинни, но не решилась пустить его в дело.

Игре, называющейся нэрли'оэлл, людей научил капитан, когда выяснилось, что путешественники от скуки готовы выпрыгнуть за борт.

Альфи поначалу отказывался ввязываться в «глупое умствование», бурчал, что не воинское это дело – фигурки двигать. Но когда выяснилось, что игроков должно быть не меньше, чем трое, глянул на Хорста и согласился.

И теперь ничуть не жалел об этом.

– Ну ладно, чтобы вас, – пробормотала Илна, сдвигая на пару клеток в сторону хранителя силы, напоминающего столб из плоских камней.

– Видит Творец-Порядок, все видит! – брат Ласти просиял весенним солнышком и переместил вперед алый корабль, как две капли воды похожий на тот, на котором они путешествовали.

Настал черед задуматься Альфи.

Несмотря на то, что снаружи властвовала настоящая летняя жара, внутри исполинского судна царила прохлада, и непонятно откуда взявшийся в его недрах ветерок охлаждал вспотевшие лбы игроков, шевелил длинные черные волосы Илны, шуршал одеждой.

– Ага, – наемник погладил лысину, махнул рукой и повел в безрассудную атаку дерево.

– Интересно, – брат Ласти посмотрел на Хорста, – игры магов похожи на нэрли'оэлл?

– Мало… – ответ прозвучал едва слышно. – Там ты за ход можешь передвинуть несколько фигур, да и победы никогда не добьешься…

– Может, не стоит об этом? – встревожилась Илна.

– Ничего, все нормально, клянусь Владыкой-Порядком, – Хорст поднялся и сделал шаг к игровому столику.

Альфи в очередной раз отметил, то для незрячего маг двигается слишком уверенно, хотя сам очевидно этого не замечает.

– У каждого из вас свое войско, – Хорст протянул руку и безошибочно ткнул в белую фигурку, напоминающую обыкновенный пенек, – оно должно пленить место духа другого игрока… А у магов, у нас все было по-другому.

Он на мгновение замолчал, а потом начал говорить.

Альфи слушал про огромную доску из тысяч клеток, про фигуры из живых людей, про отмечающий ходы колокол. И казалось наемнику, что Хорст не просто рассказывает попутчикам об игре, некогда охватывавшей весь Полуостров, а пытается избавиться от жгущих душу воспоминаний.

Голос мага звучал глуховато и, внимая ему, отвлеклась от доски Илна, замер в кресле брат Ласти.

– Но теперь всего этого не существует, – сказал Хорст, глядя незрячими глазами куда-то в пол. – Доска разрушена и вряд ли кто сумеет ее восстановить. И благодаря этому мы… плывем туда, куда плывем.

– Э… да, вернемся к игре, – служитель дернулся, засуетился, давая понять, что ему неловко за неудачный вопрос.

И вновь сердито засопела, уставившись на доску, Илна.

Хорст вернулся на место и Альфи подумал, насколько маг изменился за последнее время. Исчезла фанатичная уверенность в собственных силах, мрачная, давящая сила, некогда заставившая привыкшего брить голову наемника поверить, что перед ним – Сын Порядка.

Куда-то пропал блеск в глазах, сгинула из голоса властность, растворилось в воздухе то, из-за чего люди на улицах Карни дрались, чтобы услышать проповедь рыжего юнца.

Теперь Хорст напоминал обыкновенного, ничем не примечательного молодого человека, каким он был, наверное, в те времена, когда зарабатывал на жизнь сапожным ремеслом.

Но, как ни странно, Альфи отдал бы за него жизнь точно так же, как и прошлой осенью.

– Твой ход, – голос брата Ласти отвлек наемника от размышлений, а глянув на доску, он испытал сильное желание помянуть мошонку Хаоса.

Слишком близко к золотистому месту духа подобрались белые тигры.

Ветер трепал волосы, играл с ними, как развеселившийся котенок – со связанными в пучок веревочками, и Илне то и дело приходилось поправлять выбившиеся из прически пряди.

Дошло до того, что девушка с завистью глянула на Альфи, чья лысина блестела, отражая свет висящего в зените солнца.

– Хорошо, – улыбнулся брат Ласти. – Только тут, среди глади морской, понимаешь, насколько велико могущество Творца-Порядка, этот мир создавшего.

– А это, что там такое? – толстая, как корень столетнего дуба рука наемника поднялась, указывая на восток.

Там вдоль горизонта тянулась темная полоска.

– Пределы Хаоса, – капитан фреалсинни подошел совершенно беззвучно. – Полоса штормов, что охватывает все берега к югу и северу от Полуострова. Пробиться через нее еще никто не смог.

– А кто-нибудь пытался? – спросил Хорст.

– Скорее всего, нет, – капитан вышел к фальшборту, положил на него тонкие руки с длинными пальцами. – Наши суда не захаживали в эти воды многие сотни лет, а люди… что людям делать в землях Хаоса?

– И в самом деле – чего? – засопел Альфи. – А в этой полосе есть какие-нибудь разрывы?

– Я только что был у прорицателя, – прозрачные глаза фреалсинни сверкнули, – и он сказал, что нет. Что любой, кто захочет пристать, должен будет пробиться через эту ограду…

– Откуда она взялась на нашу голову? – Илна вгляделась в туманную полоску, ей показалось, что видит колышущиеся столбы смерчей, вырастающие из воды, и бьющие из низких облаков молнии…

– Хаос не может соприкасаться с плотью нашего мира просто так, – голос Хорста прозвучал так безжизненно, что девушка невольно вспомнила допрос мертвеца, – а Дыхание его на морском берегу не сдерживает никакая Стена… Отсюда шторма, жуткие чудовища в воде…

– Именно, – кивнул фреалсинни. – И теперь ты должен решить, как мы поступим – пойдем напролом, попытаемся отыскать проход дальше на юге, или двинемся на север, чтобы высадить вас около самой Стены.

– Двинемся вперед, – сказал Хорст, на мгновение замявшись. – У Стены пристать невозможно, там сплошь рифы, а на юге даже если и есть проход, то путь до него займет не один месяц.

– Хорошо, – фреалсинни кивнул. – Тогда я пойду, отдам распоряжения. Вы спуститесь вниз сейчас?

– Позже, – Хорст поежился.

Капитан отошел, люди остались одни.

Нос корабля с негромким шелестом рассекал волны, голова чудовища слегка покачивалась, свежий ветер надувал паруса. Море выглядело спокойным и ласковым, а темная полоса на горизонте неумолимо росла.

Когда она охватила четверть небосклона, стали видны клубящиеся, черные тучи, серая пелена под ними.

– Пахнет дождем, – сказал Хорст.

– Такое ощущение, что мы плывем в пасть к чудовищу, – проговорила Илна, вслушиваясь в доносящийся с востока рокот и вой.

– Творец-Порядок во всех напастях оборонит нас, – проговорил брат Ласти, но в голосе его не прозвучало убежденности.

– Сейчас лучше надеяться не на него, а на тех, в кого верят фреалсинни, – заметил Хорст.

– А в кого они верят? – Альфи огляделся, точно надеясь обнаружить богов нелюдей прямо на палубе.

– В судьбу и ее хозяев.

На корабле воцарилась деловая суета, забегали матросы, поползли вниз паруса. Надрывно заскрипело что-то в бортах, Илне показалось, что судно стало немножко шире, чем раньше, а мачты уменьшились.

Но об этом девушка никому не сказала, боясь, что ее поднимут на смех.

– Началось, – проговорил Хорст за мгновение до того, как солнце померкло, а ледяной шквал промчался над палубой.

Илна вздрогнула, сделала шаг назад.

– Может быть, вниз? – прокашлявшись, сказал брат Ласти.

– Надо бы, клянусь мошонкой Хаоса, – Альфи обтер лысину и в тот же момент корабль вошел в полосу дождя.

Сверху обрушился настоящий водопад, людей пригнуло к палубе. Одежда мгновенно промокла, в сапогах захлюпало. Бешено кипящие струи заплясали по доскам, их шелест перекрыл даже гул бьющих в борта волн.

– Уходим! – из стеклистого марева вынырнул Альфи, схватил девушку за руку.

Помогая друг другу и оскальзываясь, побрели к корме, к спасительному люку, и сразу наткнулись на фреалсинни.

– А меня отправили проводить вас, – сказал он безмятежно. – Пойдемте, я…

Сверкнула молния, остаток фразы потонул в оглушительном грохоте. Корабль качнуло, над ним встало что-то, похожее на серый холм с белой верхушкой, и Илна поняла, что это волна.

Девушка до крови закусила губу, чтобы не закричать, и изо всех сил вцепилась в фальшборт.

Волна накрыла нос, понеслась по палубе, точно лавина из темного, жидкого снега. Рыкнул что-то Альфи, фреалсинни сделал какое-то странное движение, и Илна оказалась по пояс в ревущей воде.

Чья-то рука ухватила девушку за локоть, придержала, а когда волна схлынула, потащила за собой, Илна осознала, что бежит за фреалсинни, а потом провалилась в темное, квадратное отверстие.

Последним, что она услышала, оказался раскат грома, очень похожий на издевательский смех.

Корабль в очередной раз тряхнуло, и столик для игры в нэрли’оэлл, задребезжав, попытался съехать к стенке. От лавки брата Ласти донесся мучительный стон, а потом неприятные звуки, показывающие, что морская болезнь вцепилась в служителя с новой силой.

Судно фреалсинни шло через шторм, в его внутренностях пахло блевотиной и мокрым деревом.

Альфи лежал, вцепившись в лавку здоровой рукой, левую старался беречь, хотя за шестнадцать дней на корабле надрубленное плечо почти зажило, лишь изредка напоминая о себе. Раненое бедро пульсировало тягучей, отдающейся до пятки болью.

За стенкой каюты раздался треск, будто разорвали кусок плотной ткани, судно фреалсинни содрогнулось. Потолок опрокинулся, стена превратилась в потолок, пол встал вертикально.

Альфи ощутил, как его сбрасывает с лавки, обхватил ее ногами, молясь, чтобы привинченные к полу ножки выдержали. Услышал крик Илны, увидел, как мимо с лязгом прокатилось закрытое крышкой ведро, до этого момента стоявшее около брата Ласти, ударилось в стену.

На мгновение корабль завис, точно раздумывая, опрокидываться ему дальше или нет, а потом выпрямился.

– Ничего себе, – просипел наемник, ощущая, как трещит под ним лавка. – Клянусь мошонкой Хаоса, такого даже судно фреалсинни не выдержит.

– Будем надеяться, что выдержит, – отозвался Хорст, и словно в ответ очередная волна подбросила корабль, как ребенок – игрушку.

Альфи почувствовал, что летит, потом был удар, вспышки перед глазами, и наемник обнаружил себя на полу, среди обломков игрового столика.

– Вот так хрень… – слова вырвались из горла с хриплым клекотом, и очень захотелось оказаться где-нибудь подальше.

– Да будет ваш дух силен, – через возникшую в стене дверь шагнул фреалсинни, бледный, как первый снег, с синяком на скуле и мокрыми волосами. – Прорицатель требует человека по имени Хорст к себе.

– Про дух это верно сказано, – Альфи ухитрился подняться на ноги, глянул на лежащую пластом Илну. – Господин, похоже мне придется провожать вас.

– Пойдем, – маг встал, шагнул вперед, и ладонь его легла на плечо наемнику. – Я готов.

– Следуйте за мной, – и фреалсинни первым шагнул в темный проем.

Они шагали по слабо освещенным коридорам, слышали рев аллэ'виллаэ, удары волн в борта, а корабль то и дело пытался встать на дыбы, как норовистый жеребец, прыгал из стороны в сторону.

Альфи дергался, норовя подхватить Хорста, но тот очень ловко и вовремя упирался в стены.

Спустились по узкой винтовой лестнице, ступеньки которой светились, подобно гнилушкам. Проводник толкнул окованную железом дверь, отступил в сторону, и наемник первым шагнул в совершенно темное, пахнущее вином, потом и старыми шкурами помещение.

Оглянулся, пытаясь найти, за что бы ухватиться.

– Стой спокойно, человек, – пришел из тьмы низкий певучий голос, – тут качка тебя не побеспокоит.

– А… – начал было Альфи, но поспешно замолчал, понимая, что сейчас не время для дурацких вопросов.

– Я слушаю, – проговорил Хорст.

– Мое видение отказало, – сообщили из тьмы, – со всех сторон только фиолетовая хмарь. Линии мира растворяются в ней, не отойдя от корабля и на десяток размахов. Мы словно островок Порядка в океане Хаоса и… я не знаю, куда плыть.

Фреалсинни замолчал, стало слышно, как где-то далеко ревет ветер и волны лупят в борта.

С каждым ударом пол чуть заметно вздрагивал, но опрокидываться и не думал.

– Я должен выйти на палубу, – Хорст за спиной Альфи пошевелился, и наемнику показалось, что во мраке, там, откуда доносился голос, что-то двинулось.

Нечто слишком большое для человека.

– Ты безумец, – сказал фреалсинни. – Зачем? Там и зрячий ничего не разглядит…

– Я попытаюсь, и покажу тебе направление.

– Хорошо, – в темноте вновь задвигалось, на этот раз более явственно. – Я не буду тебя отговаривать.

Фреалсинни, ждущий снаружи, у двери, глянул на людей с каким-то странным сочувствием, будто на сумасшедших, решивших прыгнуть в пропасть. Но ничего не сказал, молча пошел впереди.

Голос его Альфи услышал лишь в тот момент, когда они оказались у широкой, ведущей вверх, лестницы.

– Привяжитесь, – сказал фреалсинни, вытаскивая из стоящего под лестницей ящика толстую веревку, а за ней еще одну.

– Спасибо, – наемник обмотал себя вокруг пояса, а второй конец привязал к нижней перекладине лестницы, потом то же самое проделал с Хорстом, и полез вверх, оскальзываясь на мокрых перекладинах.

Люк подался с трудом, сквозь открывшуюся щель внутрь корабля ринулся поток воды. Альфи зафыркал, поежился, когда ледяная влага промочила волосы, потекла за шиворот.

– Дальше будет еще хуже, – сообщил поднимающийся следом Хорст.

– Это понятно, – наемник откинул люк до конца и, выпрыгнув на палубу, лег, прижался к сырым доскам.

Корабль раскачивался, точно кувшин с пивом во время пьянки, а вокруг, сшибаясь, будто нетрезвые великаны, бродили серые, увенчанные пенными гребнями горы. Воющий тысячей бешеных волков ветер срывал с них пену, дождь хлестал сотнями ледяных плетей, а из низких черных туч одна за другой били молнии, золотые, фиолетовые, синие, белые…

Глаза заболели тут же, одежда промокла, и заныла рана на плече.

Не обращая на нее внимания, Альфи помог вылезти Хорсту и осторожно прижал его к палубе.

– Мне нужно к борту! – крикнул маг, перекрывая рев бури.

– Что? – не поверил собственным ушам наемник.

Корабль вздрогнул, Альфи показалось, что перед носом судна из воды высунулась зубастая голова размером с сарай, но тут одна из водяных гор зашаталась и рухнула на людей.

Весящего не меньше сорока тяг наемника оторвало от палубы с такой легкостью, с какой ветер поднимает в воздух листья. Перед глазами потемнело, грудь сдавило так, что хрустнули ребра.

Альфи ощутил, что его тащит, волочет по доскам. Успел выставить руки, но удар обо что-то твердое едва не вышиб из тела сознание.

Бурлящая круговерть схлынула, и он вновь смог вдохнуть, пусть сырого и гадостного, но все же воздуха. Разглядел фальшборт, о который шарахнулся, и висящего на нем человека… Хорста!

Не успев задуматься над тем, что именно он делает, Альфи вытянул руки и схватил мага за ногу. Рванул, ощущая, как трещат суставы, и за мгновение до того, как очередная волна ударила в корабль, они упали на палубу.

– Спасибо, – прохрипел Хорст, когда вода ушла.

– Чего уж там, – пробормотал наемник.

– А теперь помоги мне встать! – это прозвучало так уверенно, что Альфи не осмелился противоречить.

Он поднялся, стараясь не глядеть в кипящую пучину, от которой их отделяли лишь тонкие доски, и помог магу. Тот вцепился в фальшборт, уставился незрячими глазами в горизонт и волны, точно устрашившись, отступили. Показалась среди них блестящая мокрая спина, чудовищные плавники, напоминающие паруса, мелькнули щупальца, толстые, как деревья.

А ниже туч, справа по борту мелькнул, как показалось Альфи, голубоватый огонек.

Хорст вздрогнул, как почуявшая запах собака, повернул голову, вскинул руку.

– Туда! – сказано это было негромко, но до того властно, что ветер не посмел заглушить короткий возглас, на мгновение притихло море, и промолчал гром.

И тут же, словно устыдившись мгновенной слабости, стихии обрушились на корабль. Полыхнула молния, ударив в последнюю оставшуюся целой мачту, дымящиеся обломки полетели за борт, волна, размерами превосходящая крепостную башню, пошла в яростную атаку.

Но судно фреалсинни, лишенное парусов и даже руля, упрямо поворачивало, нацеливаясь в ту сторону, куда указывал маг.

– Может быть, спустимся вниз!? – проорал Альфи в самое ухо Хорсту и замер, пораженный увиденным.

Меж седых валов мелькнул кусок берега, волны, лижущие серый песок, уходящая в дымку бесплодная равнина.

– Пойдем, – ответил маг, отпуская фальшборт.

Наемник ухватил бывшего сапожника за пояс и побежал в ту сторону, куда вела змеящаяся по палубе веревка. Поскользнулся, когда доски под ногами встали дыбом, но швырнул Хорста к отверстию люка, откуда по пояс торчал фреалсинни. Сам вытянул здоровую руку, но ухватиться не успел, его потащило куда-то назад.

За мгновение до того, как от удара потемнело перед глазами, увидел, что на корабль надвигается волна, рядом с которой все предыдущие выглядят мелкой рябью в луже.

Ее гребень грозно изгибался, а могучее тело отливало зеленью.

Альфи попытался закричать, но вопль его быстро стих, поглощенный яростным клокотанием.

Рядом кто-то завопил, резко, пронзительно.

Альфи поморщился, вскинул руки к ноющей, точно после доброй попойки, голове, и только тут вспомнил все – собственный рывок по палубе, поднявшуюся волну и накатившую темноту…

На попытку пошевелиться тело отозвалось ноющей болью, но подчинилось, а вот веки поднялись неожиданно легко и в глаза хлынул яркий солнечный свет.

Проморгавшись, наемник осознал, что лежит рядом с пеньком, оставшимся от мачты, а на нем сидит, с интересом поглядывая на человека, крупная, совершенно белая чайка.

Раскрыв клюв, она завопила еще пронзительнее, чем в первый раз.

– Кыш, – сказал Альфи без особой убедительности.

– Кррак, – издевательски ответила чайка и, с показной ленью махнув крыльями, полетела прочь.

Обернувшись на негромкий стук, Альфи обнаружил, что из открытого люка ошеломленно смотрит фреалсинни.

– Чего уставился, клянусь мошонкой Хаоса? – спросил наемник, сплевывая.

– Мы думали, ты погиб, – колокольчиком прозвенел голос нелюдя.

– Рано обрадовались, – ноги подламывались, но Альфи встал и, морщась от боли в побитом теле, принялся отвязывать от пояса веревку, судя по всему, и спасшую ему жизнь.

Фреалсинни чихнул и выбрался на палубу, за ним показался второй, третий, четвертым на свет выбрался брат Ласти. При виде наемника глаза его открылись, а изо рта вырвался полный облегчения возглас:

– Слава Творцу-Порядку!

– Вы-то там как? – Альфи справился с закаменевшим от морской воды узлом.

– Ничего, – ответил служитель, оглядываясь. – Сейчас Хорст с Илной выйдут. Маг сказал, что ты его спас…

– Может, и спас, – хмуро буркнул наемник. – Мне больше интересно, что потом случилось, и где мы находимся?

Корабль фреалсинни едва заметно покачивался, вода вокруг него напоминала зеркало, солнце старалось вовсю, изливая жар с безоблачного неба, а горизонт тонул в белесом мареве.

– Мы едва успели закрыть люк, как судно закрутило и швырнуло куда-то вверх, – поддерживаемый дочерью редара Хорст прихрамывал. – Я потерял сознание, очнулся только в каюте.

– Мы все его потеряли, – сказала мрачная Илна. – А вот где мы, я сама хотела бы знать.

Припадая на один бок, подошел капитан, потер ссадину на лбу, а когда опустил руку, стало видно, что в роскошной, каштановой с прозеленью гриве появились нити седины.

– Как говорит прорицатель, мы много южнее Полуострова, – голос командира корабля прозвучал еще более хрипло, чем обычно. – А вон там, – тонкая рука поднялась, указывая на север, – берег, и мы попробуем до него добраться.

Альфи покосился на торчащие из палубы остовы мачт и негромко хмыкнул.

Но фреалсинни сомнений наемника не разделяли. Они деловито бегали по кораблю, что-то ладили около бортов. Скрежетали пилы на корме, в трюме чавкало и ухало.

– Что они делают? – спросил Илна, устав вертеть головой.

– Сейчас увидим, – отозвался брат Ласти. – Творец-Порядок…

Он осекся на полуслове, когда ближайшая мачта, глухо чмокнув, поползла вниз. Исчезла, оставив круглое отверстие, и тут же в нем показался острый, двигающийся вверх кончик.

– Они выращивают новые мачты, – пробормотал Альфи, глядя, как с невероятной скоростью тянется вверх «ствол».

Когда рост остановился, по матово блестящей мачте, ловко перебирая ногами и руками, полез фреалсинни с обмотанной вокруг пояса веревкой.

– Невероятно, – брат Ласти наконец подобрал отвисшую челюсть. – Это магия?

– Нет, – ответил Хорст. – Отойдем лучше к борту, чтобы не мешать. А то еще свалится что-нибудь на голову.

Мачты поднимались одна за другой, обзаводились реями, ползли вверх смотанные паруса. Вставали на место выломанные морем доски фальшборта. Корабль все меньше напоминал жертву бури, и все больше – горделивого красавца, чуть меньше трех недель назад вышедшего из гавани Ил-Бурзума.

А когда упали паруса, свежий ветер наполнил их, и громадное судно медленно поползло, двигаясь к невидимому пока берегу, Альфи ощутил, что сердце его готово выпрыгнуть из груди от восхищения.