Глава 18

– Это шутка?! – заглядывая Тренне в глаза, несчастно пробормотала Милли, когда Гарди во всеуслышание прочёл письмо.

– Нет, – качнул головой Гизелиус, – тут, внизу, его волосок приклеен.

Магистр цепко держал в руке свиток, надёжно прикрыв большим пальцем тёмное пятнышко, чтобы никто не догадался, что это не волосок, а капля крови. Один из амулетов, настроенный на Дорда, сразу среагировал лёгким волнением на эту бурую кляксу. Но Милли знать об этом не нужно, как и о том, какие объяснения сейчас мысленно выдаёт Сарджабизу его бывший ученик.

– Открывайте портал. – Старший магистр был хмур, как грозовая туча, и невероятно зол.

Как шаманы умудрились достать герцога в таком недоступном месте, каким считался Битар, он выяснит, конечно, но позже. А сейчас магистра остро волновал вопрос, сколько ещё правителей и важных для срединных королевств людей могут в любой момент оказаться в руках шаманов? И как всё это грозит устоявшемуся и привычному безмятежному образу жизни?

Многие маги тайного, отколовшегося от основного ковена уже догадались, чьи действия направлены на разрушение покоя жителей двух стран, и несколько лет всячески мешали Хисланду, упорно и умело поддерживающему застарелую ненависть Аннигелл к Агранату, разжечь огонь войны.

Сгрудившиеся кучкой маги уходили в портал быстро и слаженно, спорить и рассуждать они будут потом, когда окажутся вдали отсюда. Гарди, изменив первоначальные намерения, отправлял всех в Имгантский королевский дворец, чтобы не тратить силу на порталы, если ему кто-то вдруг понадобится.

Даже те, кто стояли рядом с Гизом и Сардом, не успели заметить, когда именно они шагнули в портал, только Тренна, ощутив, как выскользнула из её руки крепкая ладонь мужа, тревожно вскинулась, ища его взглядом. И в тот же миг, подхваченная друзьями, оказалась далеко от заснеженного склона.

И едва ступив на мягкий ворс дорогого харильского ковра, магиня начала тревожно озираться, надеясь найти мужа среди хмурых магов, расходящихся по гостиной. Однако ни его, ни Сарджабиза не было, и превратившееся в уверенность страшное подозрение резануло сердце Тренны острой болью.

– Не раздевайтесь, по сигналу идём назад, – раздался уверенный голос Вангора. – Тайви, где ты взял привязку?

– Левее норы, – торопливо сортируя свои амулеты, отозвался Тайвинос, – нужно не меньше четырёх групп, и в каждой должен быть природник и ментал.

– Я взял правее. Кто может открыть портал на противоположный склон? Оттуда вполне могут достать удары огневиков и воздушников.

– А водник? – встрепенулась Милли. – Водник нужен?

– Все стихийники нужны, – словно не замечая предупреждающего взгляда Тренны, буркнул Гардиан, – но заклинания чистой силы не бросать. Шаманы их поглощают. Бить огнём, льдом и всем остальным, но лишь по приказу Сарджабиза. Мы должны захватить их живыми, это наш шанс спасти герцога.

– С кем мне идти? – Милли смотрела с поистине королевской непреклонностью, и Тренне пришлось уступить.

– Со мной. И держись рядом, чтобы мне не оглядываться.

– Ладно. – Теперь, когда её взяли, Милли снова была кроткой и тихой девушкой.

– Вы встанете прямо над норой, там, чуть выше, есть уступ, – распорядился Гарди. – Тренна, найдёшь? И возьми с собой Энгора, он ментал. Ещё можно Асти и Флира. В каждой группе сразу определите, кто готовит атакующие заклинания, а кто сначала ставит защиту. Команды, соберитесь вместе заранее, перейти нужно очень быстро.

Гарди спокойным тоном раздавал приказы и советы, не обращая никакого внимания на доносящийся от входа грохот. Кто-то непрестанно колошматил в дверь чем-то тяжёлым, видимо, оживление в комнатах магов не прошло незамеченным. А может, это просто королева обнаружила пропажу дочери.

– Мне разобраться? – указав на дверь, спросил кто-то из молодых магов, и Тайвинос утвердительно ему кивнул.

Раз, несмотря на его щиты, дверь начинает потихоньку потрескивать, гвардейцы решили применить магические амулеты.

Маг даже пальцем не махнул, просто что-то коротко шепнул, и за дверью сразу стало так тихо, что с облегчением вздохнула не одна только Милли.

– Сон? – одобрительно глянул Гарди, но маг неожиданно смутился чуть не до слёз.

– Нет… я целитель… слабительное заклинание.

Маги зафыркали, однако смолчали, по закону ковена любое заклинание считается допустимым, если позволяет достичь желаемого результата, не причиняя вреда невиновным.

А вот Гардиан, подумав немного, вдруг хитро прищурился и сообщил целителю, что берёт его в свою команду.

Время ползло медленно, как улитка по столу, и никто больше не пытался проникнуть в ставшую тесной просторную гостиную. Маги, разделившиеся на пять неравных кучек, четыре помельче – атакующие и одна, самая большая, резервная, стояли и сидели молча, не желая потерять напрасно ни единой секунды. Переговаривались короткими шепотками, уточняя план действий и распределяя очерёдность атак.

Сигнал раздался, как всегда, неожиданно. Милли, успевшая сочинить не меньше десятка жутких вариантов развития событий, даже вздрогнула от голоса Гардиана:

– Уходим!

В портал принцесса ринулась следом за менталом, её первой задачей было сооружение снежной площадки, чтобы маги не раскатились по склону и не тратили время на устройство себе надёжных окопов.

Поэтому Милли, занятая уплотнением снега и сооружением крепкого бруствера, прозевала начало боя. И не сразу поняла, что, пока она занималась возведением маленькой снежной крепости, битва уже закончилась.

Трое чёрных шаманов, щедро укутанных в воздушные щиты и обычные железные цепи, стояли рядом с полузасыпанным снегом телом Чеджерга и с ненавистью прожигали магов щёлочками чёрных глаз.

– Две группы – порталом в обитель, остальные под командованием Тайви – назад, – скомандовал Гардиан, и Милли замерла в тревожном ожидании.

Больше всего на свете принцессу волновало, куда пойдёт Тренна.

А магине в эти минуты было не до воспитанницы и не до кого-то другого. Крепко вцепившись в посиневшего от холода Гизелиуса, Тренна разъярённо следила, как он кастует согревающее заклинание, и её взгляд не сулил магистру ничего приятного.

* * *

К радости Милли их группа пошла в обитель.

Едва вывалившись в просторный приёмный зал принадлежащего Гарди дома, маги поспешили стащить с себя меховые плащи и шапки. В Эр-Маджаре по-прежнему гостило затянувшееся лето. Но долго расслабляться и отогреваться им не пришлось.

– Вниз, – едва оказавшись дома, скомандовал Вангор, и маги дружной толпой ринулись вслед за воздушниками, легко левитирующими перед собой спелёнатых воздухом пленников и спасённого предателя.

Впавший в детство шаман тоже оказался в подвале, лежал в одной из старинных камер, обнаруженных при раскопке дворца.

Дом Гарди, строившийся самым первым, маги возвели на месте примыкавшей к стене старинной тюрьмы или казармы, понять точнее они так и не сумели. Но зато оценили крепость и непроницаемость выдолбленных в скалистом грунте камер, укреплённых выплавленными магией из базальта колоннами и почти прозрачными передними стенками из крепчайшего горного хрусталя.

Они сами тут жили в ненастные дни, пока не подвели дом под крышу. Потому и не могли не заметить, что камеры защищены от действия магии вкраплениями редких минералов, напоминающих по характеристикам лазурное серебро. Вряд ли теперь удастся установить, кого запирали тут прежние хозяева Эр-Маджара, зато предельно ясно: никакие способности не могли помочь провинившимся избежать наказания.

Милли даже представить себе раньше не могла, насколько сложна процедура разоружения шаманов. Нисколько не заботясь об их удобстве, маги растянули гамстарцев цепями между столбами, старательно избегая прикасаться к пленникам голыми руками. Тренна и ещё двое природников сделали всё силой своих стихий. Потом пришла очередь воздушников. Первым делом они воткнули в рот шаманам простейшие воздушные пробки, применяемые лекарями для лечения зубов. Затем начали осторожно снимать одежду, аккуратно вытрясая над столом и складывая стопочкой.

Потрясённо наблюдая, как быстро растёт кучка игл, вычесанных из оставленных на затылках шаманов косиц, разноцветных порошков и непонятного мусора, принцесса осознала, как опасны эти люди. У них даже под ногтями были припрятаны крошечные иглы, и если бы обыском не руководили Гизелиус и его учитель, даже самые опытные маги не смогли бы отыскать все тайники. В какой-то момент, когда на пленниках остались только короткие кожаные штаны, Тренна предложила принцессе погулять, но Милли согласилась только отвернуться. Ни за что на свете она не желала пропустить момент, когда шаманы начнут отвечать на вопросы.

Вернее, её интересовал всего один вопрос: где Дорданд и как можно его спасти.

Однако, когда маги, разоружив шаманов, со всеми предосторожностями рассадили их по камерам, Гарди неожиданно раздумал начинать допрос пленников.

– Они просто рядовые исполнители и ничего не знают, – пояснил он коллегам, велев отправить пленников в глубокий сон, – теперь нам нужно ждать ответного шага верховного шамана. А тебе, Милли, пора возвращаться. Её величество уже подняла на ноги весь дворец. Не забывай, ты ещё и принцесса.

И за то, что он обращался на «ты» и считал её сначала магиней, а уж после, как досадное недоразумение, принцессой, Милли прониклась к Гардиану особым уважением. И спорить не стала. Просто оглянулась на Гизелиуса и кротко спросила, когда он сделает список.

– Вот, – магистр достал из кармана камзола помятый свиток, – пока мы ждали шаманов, я набросал. Там последние строчки немного кривые… в невидимости писать неудобно, но ты поймёшь.

Не неудобно, а холодно, правильно расшифровала принцесса осуждающий взгляд наставницы и только тут догадалась, почему так замёрз магистр огня. Не пользовался заклинаниями своей стихии, чтобы не спугнуть осторожных и чутких, как звери, шаманов.

– Спасибо, Гиз, – с чувством пробормотала Милли, – ты замечательный человек.

Улыбнулась ему подбадривающе и ушла в портал, не заметив, каким несчастным стал на миг взгляд магистра.

– Предлагаю всем отдохнуть и пообедать, – предложил магам Гарди, отправляя в Дензир срочное сообщение. – Сард, Тренна, Лэнн, вы со мной в кабинет.

Некоторые маги направились в сторону столовой, остальные шумной толпой выбрались на высокое крыльцо, договариваясь, кто к кому пойдёт в гости. Почти половина участвовавших в операции жили в обители, остальные желали осмотреть дворцы и парк.

– Прошу, – короткой фразой давая разрешение наложенной на кабинет хитроумной защите пропустить гостей, распахнул двери Вангор и вошёл первым.

Прошёл к большому столу, наполовину письменному, наполовину алхимическому, сел в кресло, испытующе осмотрел устраивающихся в креслах магов.

И спросил вовсе не то, чего они ожидали.

– Лэнн, ты специально вложил в свиток заклинание спокойствия?

– Что? – встревожилась Тренна. – А я не заметила! Зелик, зачем?

– Спроси его, почему он ничего не объяснил ей! – внезапно рассердился Гиз. – Я понимаю, при всех нельзя, но можно было позвать сюда!

– Как интересно, – с подозрением уставилась на возмущённого мужа магиня, – да у вас целый заговор!

– Не заговор, а операция! А ей говорить я и не собирался! Да и вам запрещаю.

– Я хочу знать все подробности. – От ледяного тона категоричного заявления Тренны глава ковена и Гизелиус как-то сникли, а Сарджабиз ехидно заухмылялся.

– Катренна, мы тоже пока знаем только часть правды, но она нам не нравится! Вот и предпочитаем молчать! – попробовал улизнуть от расспросов Гарди, и этот приём вполне мог бы сработать с любым другим магистром.

Но не с леди Тренной.

Это Вангору могли бы доходчиво объяснить её воспитанницы, если бы магистр нашёл нужным их расспросить. Уж они-то точно знали: не стоит прятать разбитые тарелки или бумажки от конфет, Тренна всегда сразу направится именно в то место, где скрыты следы их детских проделок.

– Гарди, расскажи мне эту часть, а я уже решу, стоит обманывать мою воспитанницу или нет?

– Да чего там рассказывать, ты и сама знаешь, – бросив загадочный взгляд Гизелиусу, пожал плечами Вангор, – мне Милли и рассказала. Однажды она подслушала странный разговор между Хиссом и матерью и хотя не до конца поняла, в чём дело, но интуитивно почувствовала, насколько всё серьёзно.

Гизелиус придвинулся ближе к застывшей со сжатыми губами жене и, крепко обхватив её за талию, притиснул к себе в стремлении защитить от боли.

– В тот раз Хисс был очень зол и выкрикнул хорошо запомнившиеся Милли слова: «Анни, не забывай, тебя предупреждали! Ты сама приняла то решение, теперь поздно жалеть нерождённых потомков Теорида! Пора понять, какие силы ты пробудила к жизни, давая тьме нерушимое обещание! Постарайся больше не становиться ей на пути и не забывать, что никогда брачный договор не объединит двух стран! У этого проклятья нет срока!»

По щекам Тренны катились слёзы.

– Милли сама мне объяснила, почему так не хотела, чтобы Дорданд влюбился в Аглессу, – мягко продолжил Гардиан. – Аннигелл, плохо представлявшая себе возможности тьмы, наивно полагала, будто старинное проклятье не сумеет отличить истинную принцессу от подставной. Таким образом она надеялась отомстить Теориду и Хиссу одновременно! О том, что амулет королей может не признать дочку Хисса и, чтобы выполнить брачный договор, рядом с герцогом перед жрецом придётся встать Милли, она даже не догадывалась. Зато сразу сообразила Катренна. Признайся, Тренна, это же ты всё объяснила королеве?! Потому она и оставила дела, дворец и столицу и помчалась в Дивноводск, ради спасения дочери решившись на морское путешествие.

– Тренна?! – Гизелиус нежно отирал мокрые щёки жены. – Почему ты её не остановила раньше?

– Откуда мне было знать подробности того заклинания? Я тоже, как и вы, собирала сведения по крупицам, по словечку и по взгляду. Да, Милли меня сильно подвинула к истине своим рассказом, но когда я пришла за объяснениями к Аннигелл, она просто неимоверно испугалась и тут же взяла с меня клятву молчания на крови. И поэтому я не могу сказать больше того, что вы узнали сами. Но при чём тут Милли?

– Мы нашли в одной из найденных в крипте старинных книг подобное заклинание, – мрачно сообщил Гардиан, – давно нашли, но вспомнил я про него только после рассказа Милли. Когда Гиз лечил королеву… он по моей просьбе заглянул в её сознание. Да, я помню, ковен даёт правителям обет верности и клятву никогда не проверять сознание… но в тот момент мы были членами другого, мятежного ковена, который никаких обетов не давал. И воспользовались этой лазейкой… Нам очень нужно было знать, какая именно гадость пришла в голову оскорблённой королеве почти тридцать лет назад. Да, именно тогда, когда страстно любимый ею Агранат внезапно расторг помолвку и оставил её и трон ради леди Лаурины.

– Я знаю про гневные и умоляющие письма, которые она писала Теориду… но он не захотел идти против решения сына, – хмуро подтвердил Гиз. – Я уже жил в то время в Анриме, и при мне старый король тайком приходил порталом, чтобы поговорить с Раном.

– Да, и за это она решилась призвать на всех потомков рода Теоридов… страшное проклятие бесплодия, которым пользуются только чёрные шаманы. Откуда сумасбродной королеве так вовремя подвернулся Хисланд и где он так удачно нашёл чёрного шамана, мы уже, наверное, не узнаем никогда … но ведь это и неважно. Важно условие проклятия. Если кто-то из потомков Аннигелл сочетается браком с потомками Теорида, их ждёт бесплодие, а страны – катаклизмы. Условием гарантии сходящая с ума от ревности королева выставила собственных, не рождённых пока детей. Я думаю, она плохо соображала в тот момент, что делает, а Хисс умело разжигал и поддерживал ненависть.

– А как же Дорданд?!

– Произнося слова клятвы, Аннигелл не знала, что Лаурина уже ждёт ребёнка, и его проклятье не задело.

– Но… Гарди… – заволновалась Тренна, – ты же знаешь про Мэлодис?!

– Да, Агранат мне сказал, – задумчиво кивнул глава, – и я перерыл кучу книг за эти три дня, пытаясь понять, как им удалось её сохранить. А потом догадался. Амулет королей. Когда они разыграли собственную гибель… очень хорошо разыграли, думаю, Лэнн там не один поработал, так вот… В тот момент жрецы проверяли это известие на амулете, и он показал, что Агранат погиб. После этой проверки тьма потеряла интерес к родителям Дорда. Вернее, как мне кажется, не тьма, а управляющие ею шаманы. Вот для этого мне и нужен верховный шаман… Я хочу понять, почему проклятье не сработало на Багранте?! Ведь у него двое детей!

– Она опомнилась… – виновато отвёл взгляд от жены Гизелиус, – прости, любимая. Мы сейчас специально навели тебя на разговор, чтобы пробудить и поднять со дна памяти подробности и эмоции. Но торговаться с верховным шаманом, не зная всех тонкостей дела, было бы невероятной глупостью. Он же нас сто раз обведёт вокруг пальца, а нам и противопоставить нечего.

– Ладно… – как-то слишком быстро согласилась магиня, невероятно уставшая тащить в одиночку груз страшной тайны, – расскажи, что понял.

– Аннигелл в последний момент, произнося слова клятвы, испугалась и одумалась, и вместо «род Теорида», словно нечаянно, произнесла «род Аграната». Именно за это всё время ругал её Хисланд, получивший, как мы подозреваем, вполне определённое задание от своих друзей шаманов.

– Или господ, – задумчиво поправил Сарджабиз, – не зря же они брали с него клятву верности. С сознания того шамана, который превратился в ребёнка, во время оборота слетели щиты, и я успел кое-что прочитать.

– Я тоже, – предупреждающим взглядом остановил его Гизелиус, – и собираюсь написать об этом отчёт.

– Так зачем ты дал Милли успокаивающее заклинание? – тревожно вскинулась Тренна при слове «написать».

– Я поясню… – украдкой послав Лэнну укоризненный взгляд, хмуро пробурчал Гарди. – Мы не уверены… что проклятье можно будет снять, сама знаешь, тьма шуток не признаёт и обмануть её ещё раз будет невероятно трудно. Да и на то, что шаман захочет пойти с нами на переговоры, надежды мало. Поэтому лучше ей побыть под заклинанием покоя… на случай, если придёт известие о гибели Дорда.