Глава 20
Стоя на верхней площадке лестницы, я со злой радостью наблюдала за тем, как в холл входят уставшие, но довольные Дейр с Гансом. Они прибыли не утром и даже не в обед, а за два часа до начала праздника. К этому времени я успела продумать и передумать все, что только возможно, и раз двести представила себе, как огорчится Эвения, узнай она перед самым балом, что я не могу сдержать своего слова. Я переволновалась до легкой икоты и дрожи в руках, а они только сейчас приехали!
— С возвращением…
— Спасибо, — откликнулся девятый.
— Мы тоже рады… — А это огневик.
Медленно, с предвкушением разборок, и старательно скрывая лукавую улыбку, я спускалась вниз.
— Ирэна, — Ганс смотрел на меня пристально и чуть-чуть настороженно, — мне не нравится ваш взгляд.
— А вы уже начинаете бояться за свою жизнь?
— Еще нет, а стоит?
Рассказывать все как на духу, просить о помощи и уговаривать я не стала. Мужчина был голодным, уставшим и рассеянным чуть-чуть, а потому на все мои подходы мог плюнуть с высокой башни, да простит меня Всевышний за грубость, и послать к вампирам. К слову о серокожих, один из них уже раз семь мне писал, на что я с упорством длинноухого непарнокопытного отвечала: «Ждите» — и с каждым разом все больше паниковала. Но вот сейчас я заставляю себя улыбнуться, завершаю спуск по лестнице и, остановившись напротив огневика, интересуюсь:
— Ужинать будете?
— С радостью, — медленно ответил Его Величество Дворецкий.
— А я даже не знаю. — Профессор скинул с себя мокрый плащ и обессиленный рухнул на кушетку, стоящую в холле. В то время как Ганс легко и просто разоблачался из зимней одежды и разувался, Дейр старался делать как можно меньше телодвижений. — Из всех желаний лишь одно — поспать всласть. А впереди еще бал…
— Через два часа, — услужливо сообщила я и, активировав воздушный поток, отправила плащи мужчин сушиться. — Ксил уже наполнил для вас горячую ванну, разложил костюм и начистил туфли. А матушка Агафья приготовила свой бодрящий отвар. — Улыбнулась: — Распорядиться, чтобы его подали наверх?
Вот тут уже и девятый пристально взглянул на меня, прищурился:
— Ирэн, мне тоже начинать бояться за свою жизнь?
Огневик хмыкнул, а я беззаботно пожала плечами:
— Лишь в том случае, если вы на бал пойти не рискнете.
— Я вынужден…
И столько муки в голосе и отчаяния во взгляде, что слова с моих губ слетели сами собой:
— Не отчаивайтесь. Как только вернемся, я вам мороженое вручу. Фисташковое будете?
Тетя Элеонора всегда говорила, что горькую пилюлю необходимо подслащивать, но кое-кто здесь вознамерился жизнь не просто подсластить, а засахарить.
— Лучше потрите мне спинку, — попросил стихийник.
— Я вспомнил, у меня там… — начал Ганс, отступая, но я в его слова о стирке уже не вслушивалась, с оторопью глядя на размечтавшегося профессора.
— Не думаю, что это… хорошая идея, — произнесла я, наклонившись к нему. — Во-первых, подслащивать что-либо нужно после приема горечи, а во-вторых, слухи о наших отношениях и без этого неприличные.
— Тогда ноги помассируйте, — предложил он альтернативное решение и тяжело вздохнул: — И лучше всего сейчас, до ванны.
Да что он себе позволяет?! В глазах на мгновение потемнело, сжала кулачки из последних сил, удерживая себя от эмоциональных порывов, прошипела:
— Дейр, я…
— Или шею, — оборвал он меня и с блестящим взглядом потянулся развязать платок, — хоть чуточку помните. День был выматывающий, суматошный… так хочется ласки.
Оглянулась, отмечая, что нас оставили одних, и с мрачным видом приблизилась к его лицу:
— Девятый, не хотела разочаровывать, но из всех моих желаний сейчас превалирует лишь одно…
— Какое? — Стихийник настороженно застыл.
— Эту шею вам свернуть! Вы знаете, какими слухами полнится ваш дом, вы хоть представляете, как я выгляжу в глазах остальных служащих?!
Окинув меня ироничным взглядом светлых глаз, правообладатель тихо хмыкнул:
— А я был уверен, что вы на нее с радостью кинетесь.
Некоторое время я изумленно смотрела на девятого, который со стоном снимал с себя перчатки, сапоги и отчего-то промокший сюртук Мыслей была масса, но ни одной оправдывающей подобное поведение с моей стороны.
— А вы уверены, что у меня есть весомая причина для подобной радости?
— Мм-м… есть. — Он откинулся на спину кушетки и расслабленно вздохнул: — Ваш герой.
— Ка-какой герой?
— Серокожий, — брезгливо скривился Дейр и, открыв один глаз, прищурил его. — Только не лгите мне, что не принимали его вчера утром в собственной спальне.
Всевышний, он говорит о Ршайге. Неужели вампир, прорываясь в дом профессора, одну из охранок все же потревожил? Что за напасть?! А ведь была надежда, что его визит останется в секрете…
— Не буду, — осторожно ответила я, совершенно не представляя, как обернуть этот эпизод на пользу, а не во вред. Поэтому постаралась с максимальной наивностью отметить, что я до сих пор удивляюсь, как он в дом попал.
— Пустили… — вздохнул Лесски.
— Кто?
— Я, — ответил он и хмыкнул раздраженно: — А как не пустить после тридцати полетов через квартал?
Меня не это больше всего задело, а то, в чем он меня совсем недавно упрекал, а еще забрал амулеты и артефакты и необразованной назвал.
— Так получается, что вы знали о метели, но не предотвратили это локальное бедствие! — нахмурилась я. — Зачем?
И от Дейра последовало совершенно неожиданное объяснение:
— Хотел проверить вампирскую выдержку.
— Что?! — возмущенно выдохнула я. Вот, значит, как, проверял… Едва удержалась от матросской ругани, процедив сквозь зубы: — Экс-пе-ри-мен-тат-т-тор!
— Ну… Ирэн, не стоит вам так отчаянно беспокоиться о клыкастом. Все раны на нем зарастают мгновенно. К тому же он героически выдержал трехдневные воздушные учения и был награжден встречей с вами. — Стихийник тяжело поднялся и с ехидцей спросил: — И как прошло?.. Надеюсь, успешно?
В тяжелом молчании я пристально смотрела на девятого, он с таким же вниманием сверлил взглядом меня. И не знаю, о чем думал профессор, но сама я в эти тягучие мгновения легко создала сцену успешных переговоров с огневиком. Без шантажа. И так обрадовалась, что… шагнула к мужчине, поднялась на носочки и порывисто поцеловала в колючую щеку, нечаянно задев уголок его губ.
— Дейр, спасибо!
Он дрогнул, хотел было что-то сказать, но не успел. Я на всех парах устремилась в кабинет, чтобы отправить инструкцию Эвении.
Следующая наша встреча с профессором произошла через час, когда я, достигнув нужной точки паники, «слезно» просила о помощи отдохнувшего и поевшего огневика.
— И этот… клыкастый отказался от миссии за день до бала! Всевышний, я даже представить себе не могла, что он будет столь необязателен, категоричен и заносчив! — Вот тут я вспомнила, с каким пренебрежением кровопийца говорил о Его Величестве Дворецком, и слова наполнились звенящим негодованием: — В прошлый раз он не побрезговал явиться за мной в театр, а в этот раз примчался сюда среди дня, чтобы высказать все, что он думает о моей просьбе…
— Интересные у вас знакомые, Ирэн, — отстраненно заметил Дейр.
Скосив взгляд на девятого, оценила сердитый блеск его светлых глаз и ответила лишь: «Да». Когда-нибудь… после праздника Всех Стихий я обстоятельно расскажу о том, как он одним лишь упреком выручил металлистку, но сейчас буду помалкивать, дабы не испортить авантюру века.
И вновь все свое внимание обратила на огневика.
— И это не было сводничеством, — запальчиво заметила я. Да, сделав вампира разрушителем девичьих грез, главное не сгущать красок, иначе он перестанет быть героем, из-за которого все якобы началось. — Ния — прекрасный человек, и все, что ей было нужно, — сопровождающий. Сильный, уверенный, гордый…
Услышав мои слова, девятый брезгливо скривился и, прихватив тарелку с бутербродами и чай, вышел из столовой. А Ганс неопределенно хмыкнул, спросив:
— И почему выбор пал на вампира? — Откинувшись на стуле, он медленно и методично вытирал руки салфеткой и отстраненно смотрел на свой недопитый бокал вина.
Что ж, если я хочу, чтобы Его Величество Дворецкий был хоть чуть-чуть в курсе дела, то сейчас настало самое время его просветить:
— Семья Нии решила вычеркнуть девушку… из списка наследников. Ищут мало-мальски подходящий повод.
— Скандал? — Он понимающе улыбнулся. Но в моей душе возникло подозрение, что огневик героем быть не намерен. Побережется.
— Да. — Сидя напротив него, я понуро опустила голову и посмотрела на собственные сплетенные пальцы, проговаривая про себя: «Только бы согласился, только бы согласился!» — План зреет давно, в последние месяцы ей удавалось избегать ошибок, но сейчас…
— Она обязана присутствовать на празднике, — понял Ганс.
И я кивнула, сообщая почти правду:
— Ния давно не маленькая глупышка. Она все прекрасно понимает и готова отказаться от наследства, но это ее последний бал…
Старательно разыграла свой самый горький вздох. Хотя к чему спектакль, счет шел на минуты, и если огневик сейчас не проникнется, я не знаю, на что решусь!
А дворецкий с каменным выражением лица поднялся из-за стола, отложил салфетку и спросил:
— И все это вы мне рассказываете, чтобы…
Отвечать пришлось, глядя прямо в черные глаза мага:
— Чтобы вы помогли девушке в затруднительной ситуации.
— То есть подставился под удары ее прелестнейших родственничков, — констатировал он невесело.
— Не дали уничтожить ее в глазах общества, — парировала я возмущенно.
Огневик смотрел на меня пристально, и возникшее молчание становилось тягостным, а время тягучим.
— И все-таки мне не нравится ваш взгляд, — задумчиво произнес Ганс, — вы недоговариваете. Это дает повод думать, что ваша просьба скрывает куда более хитрый и коварный план, я бы даже сказал, рискованный…
И вот тут я допустила глупость, и вместо того, чтобы отшутиться, раздраженно спросила:
— Неужели генерал аркадской флотилии забыл, с каким предвкушением он тайно пробирался в тыл врага, чтобы, просчитав ходы противника, исподтишка нанести сокрушительные удары?
— А вот и ваш коронный взгляд, — ухмыльнулся этот… джентльмен. — Ирэн, сожалею, но я вынужден отказаться от роли героя. Уж если вампир не пожелал вступиться…
Он указал на еще один мой прокол. Действительно, что ж это за проблемы у простой и благородной девушки, если даже серокожий помочь отказался? И я могла бы найти достойный ответ, но Ганс уже развернулся, чтобы уйти, поэтому я использовала бесчестный ход.
— Или вы помогаете мне, или я сдам вас Эвении.
Огневик застыл как громом пораженный, окаменел не только лицом, но и телом. Но времени на сомнения и угрызения совести уже не было, а потому добавила сухим тоном:
— На размышления у вас десять минут.
Удаляясь из гостиной, я чувствовала его тяжелый прожигающий взгляд и молилась Всевышнему, чтобы Его Величество Дворецкий сейчас с трудом решался на авантюру, а не на мое убийство.
* * *
Сидя в карете рядом с девятым, я не наслаждалась видами освещенного сада и медленно падающим снегом, не поправляла без устали прическу и перчатки, а, кусая губы, дрожала и ждала. А вместе со мной ждали кучер, Дейр и четверка впряженных лошадей. Последние, к слову, нетерпеливо переступали с ноги на ногу, стучали копытами, громко фыркали, радуясь предстоящей поездке.
Хоть кому-то хорошо, отстраненно думала я и все больше дрожала. Меня пугал предстоящий разговор с Эвенией и дальнейшее сосуществование рядом с Гансом. Он не пришел. Ни через десять минут, ни через двадцать. И мне настолько страшно встретиться с металлисткой, что вот уже третий раз подряд я не даю разрешения выехать из двора, с глупой наивностью полагая, что огневик к нам все-таки присоединится.
Надеялась, ругала себя за самоуверенность и сцену в гостиной и все равно надеялась.
— Итак, — Дейр взял мою ладошку в свои руки и решительно нарушил напряженное молчание: — Ирэна, что вы уже натворили?
— Ничего…
— Неправда, я же вижу; на вас лица нет. Вы волнуетесь и, вопреки здравому смыслу, заставляете нас ждать.
— Извините…
— Ничего не имею против отсрочки нашего явления на бал, — тут же заверил он меня. — Будь моя воля, вовсе не поехал бы, но… — тихий хмык и шепот: — Сейчас речь не об этом. Так что вы сделали?
Признаться, не признаться? Признаться, но не во всем? Мне бы попросить у него защиты и от гнева металлистки, и огневика, но, боюсь, девятый меня неправильно поймет. Придется рассказать все детали дела, а это время. И все же…
Я тяжело вздохнула, зажмурилась и сказала:
— Припугнула Ганса, что рассекречу его личность, если не поможет.
И тишина вокруг нас наполнилась зубным скрежетом. Дейр зло выдохнул, еще раз и еще, а затем прошипел несдержанно:
— Вы в своем уме? Он подобного не прощает…
— Я догадывалась! Но выбора не было. — Устало откинулась на сиденье и закрыла глаза. Мне было до обидного горько, не за себя, а за Эви. На бал она в любом случае придет, но кто за рыжую леди заступится?
— А вампир или другие претенденты? — рассерженно спросил правообладатель, крепче сжимая мою кисть.
И я вскинулась, смахнув рукой набежавшие слезы, резко повернулась к нему:
— Дейр, вампир был предлогом. А Ганс единственно верным решением! — Вздохнула, признаваясь: — Я попросила его открыто, он отказал, я пригрозила, а он…
Дверца кареты протяжно скрипнула от рывка, с которым ее открыли, и в теплое пространство салона ввалился злющий огневик со злобно сверкающим взглядом.
— Поехали! — Рухнув на противоположное сиденье, он воззрился на меня с такой яростью, что я в поисках защиты прильнула к профессору. — Надеюсь, мои пригласительные у вас?
— У Нии. — Специально передала, чтобы он не разозлился на собственное кодовое имя.
— Прекрасно, — прорычал он. — Но учтите, Ирэна, если этот проклятый праздник пройдет без эксцессов и западни, вы станете моей пожизненной должницей!
И вдруг страх мой отступил, паника растворилась в лучах радости и облегчения. Ганс здесь, в карете, мы едем… все хорошо! Эви будет под присмотром и защитой, я сдержу обещание несмотря ни на что! На мою счастливую открытую улыбку мужчины посмотрели хмуро с предчувствием беды, а я, стирая горячие слезы со щек, прошептала:
— Ганс, вначале живым останьтесь. Вампир отказался не просто так… — И, шевельнув пальцами, воздушным потоком передала кучеру приказ свернуть на набережную.
Маленькие уютные домики простых горожан здесь перемежались с величественными усадьбами магов и их потомков, но для всех них едиными были правила оформления. Серый камень в отделке стен, вязь клиновидных узоров в декоре, который стелется исключительно над овальными окнами и под зелеными полукругами крыши, портальные стрельчатые двери и ровно двенадцать белых ступенек, ведущих на порог каждого белого дома. Перед входом два кованых фонарика, а над узкой лужайкой один, по-видимому, чтобы не перекрывать свечением вид на полноводную реку.
Когда карета остановилась близ уютного двухэтажного дома, Дейр нахмурился и сжал мою руку, привлекая к себе внимание. Взгляд у него был возмущенно-вопрошающий, губы поджаты, брови приподняты, всем своим видом он спрашивал: «Ты хоть представляешь, что делаешь?», и я с улыбкой кивнула на его немой вопрос.
— Он тебя сейчас убьет, — шепнул профессор.
— В таком случае не стоит затягивать с развязкой, — ответила я. И, открыв двери, кивком позвала Ганса за собой. Прежде чем выбраться наружу, он помедлил, спросив что-то у стихийника, но объяснений не дождался и с растущим раздражением ринулся следом.
Взойдя на порог двухэтажного городского особняка, в котором родилась Эвения, я шепнула все еще злому и настороженному огневику, чтобы он надел маску.
— Магическая всегда при мне, — прорычал маг.
— Она не выдержит. — Посмотрев на наручные часы, тихо постучала в дверной молоток. — Оденьте маскарадную.
Едва слышимый щелчок портального кратковременного переходника — и тонкая змейка света проскользнула вдоль полотна, скраивая пространство двух разных точек города: этот дом и королевский дворец, что находится в нескольких километрах от набережной. Ручка начала свое плавное скольжение, дверь отворилась, и я, предусмотрительно отступив в сторону от Ганса, радостно поприветствовала металлистку и стоящего за ее спиной вампира:
— Добрый вечер, Ния, Ршайг, прошу простить за опоздание. — Заметив ее крепко сцепленные руки и общую разруху в комнате за спиной королевской сестры, поняла, что не я одна перенервничала в последние тридцать минут. Виновато улыбнулась и покаялась: — Я задержалась… со сборами.
— Понимаю. — Дав серокожему какой-то знак, рыжая красавица переступила порог.
Портал за ней закрылся со щелчком и скрежетом зубов. Последний принадлежал огневику, он еле сдерживался, чтобы не устроить скандал тут же. И зря Его Величество Дворецкий так ярился, я бы не просила устроить бал-маскарад и не проводила встречу на окраине города, не будь уверена, что Эви его не узнает.
Настороженный взгляд на героя-спасителя и невинная улыбка:
— Учитывая, что бал уже начался, предлагаю не затягивать со знакомством и именами. — Легкое прикосновение к напряженному плечу дворецкого и незначительное сокращение его настоящего имени. — Ния, рада представить вам Уорда, он ни на шаг не отступит от вас. Уорд, а это Ния, которую вы всю ночь будете оберегать ценой собственной жизни.
Всего несколько мгновений назад он стоял как каменный, тяжело дышащий и готовый к предательству, как тайный агент, схваченный в стане противника, но, услышав мои слова, постепенно расслабился. Повел головой и медленно распрямил плечи.
Его плавные движения металлистка расценила по-своему.
— Ирэна преувеличивает. — Она шагнула к огневику и, протянув ему руку, мягко, без напыщенности, снобизма и презрения, произнесла: — Я не прощу себе вашей смерти, но буду несказанно рада хотя бы одному танцу.
— Как пожелает дама. — Он с галантным поклоном поцеловал ее пальчики и медленно распрямился перед Эвенией. — Едем?
Она согласно кивнула, и Ганс, не спуская глаз с рыжей красавицы, повел ее вниз. Зря я подумала, что обо мне забыли. Дворецкий на последней ступеньке обернулся и протянул руку ко мне. Послушно спустилась вслед за ними, взялась за предложенный локоть и прошептала с мольбой в голосе:
— Давай ты мне потом мстить не будешь?
Промолчал, довел обеих до экипажа и первой занять место помог металлистке, а обернувшись ко мне, прошипел едва слышно:
— А когда в таком случае, на балу?
— Да, если успеешь. — От пережитых волнений не заметила, как перешла с ним на фамильярное обращение, но менять ничего не стала. И даже воспользовалась своеобразным приближением, чтобы предупредить: — Держись. Насчет каверз я не шутила.
— А как же знаменитая охрана леди? — буркнул Его Величество Дворецкий, помогая мне подняться по ступенькам.
— Их отстранили.
Удивительно, но дверца кареты снова закрывалась под скрип зубов.
