Глава 3
Элекси быстро пропустила Рекса в дверь и поспешила на кухню. Она открыла холодильник, чтобы достать две бутылки пива.
— Не вы ли поддерживаете чистоту на кухне? — мимоходом спросила она. Кухня была безупречно чистой. Все остальное в доме было покрыто пылью.
— В какой-то мере. Ко мне домой два раза в неделю приходит женщина и помогает по хозяйству. Около часа она проводит и в этом доме.
Элекси кивнула и, протянув ему бутылку пива, прошла мимо него, почему-то решив посидеть в общей комнате, хотя на кухне было гораздо чище. Она знала, что он следует за ней. Опустившись на викторианский диван, Элекси обнаружила, что ужасно устала. Морроу сел напротив, оседлав стул с прямой спинкой.
— Ну? — вкрадчиво сказал он, приподняв темные брови.
— Что ну?
— Не хотите мне что-нибудь рассказать?
— О чем?
— Ну, например, о большом скандале, в котором замешана единственная и неповторимая Элекси Джордан.
Элекси решила, что только писатель мог бы выразиться столь омерзительно. Но отрицать сам факт скандала она не могла и спокойно ответила:
— С какой это стати?
— Потому что мне это интересно.
— Великолепно, — сказала она иронично. — Я должна вывернуть себя наружу только лишь потому, что вы писатель. Хорошая мысль.
Рекс рассмеялся.
— Я описываю ужас и тревогу людей, мыльные оперы не в моем вкусе. Обо мне можете не беспокоиться.
— Разве вы не читали о моих приключениях в газетах?
— Я читаю только первую страницу, когда сижу в очереди к парикмахеру. В одной газете писали, что вы ушли от мужа к другому мужчине. В другой, что Джон Винто ушел от вас. В некоторых газетах писали, что вы ненавидите друг друга и за всем этим скрываются темные семейные тайны. Также утверждают, что знаменитый оператор и его известная во всем мире жена все еще в хороших отношениях друг с другом. Так, что же на самом деле?
Элекси откинулась на диване, закрыв глаза. Она так устала от любопытства посторонних. Хотя процедура развода закончилась еще год назад, она все еще ощущала некоторую боль.
— Кто знает, в чем правда, — сказала она, не открывая глаз.
Она не понимала, почему должна исповедоваться именно Рексу Морроу. Они не очень дружелюбно относились друг к другу, ни один из них не доверяет противоположному полу и все же, хотя он откровенно признался, что желает иметь полуостров в своем личном распоряжении, она почему-то чувствовала, что может довериться ему. В том, что касалось лично ее, о чем она не могла говорить ни с кем. Она сбросила туфли и поджала под себя ноги в чулках, потом сделала еще один большой глоток пива. Она не ела весь день, и несколько глотков алкоголя согрели и дали уверенность.
— Достаточно сказать, что все это длилось достаточно долго. Была не одна женщина, их было много. Более того, Джон никогда не осознавал, что женат и несет определенные обязанности, он считал, что приобрел собственность. Но теперь это не имеет никакого значения.
— Вы его боитесь.
Это было утверждение, не вопрос.
— Нет! Нет! Как вы…
Она остановилась, ей не хотелось затрагивать свои отношения с Джоном.
— Все-таки, да, — мягко сказал он. — Я задел ваше больное место. Прошу прощения.
— Не извиняйтесь. Я его не боюсь. Правда.
— Вы лжете, но давайте на время оставим этот вопрос.
— Не лгу…
— Лжете. Случилось что-то несправедливое.
— Э-э… — смутившись, пробормотала она. — Сюжет становится запуганным.
Морроу улыбнулся ей. Элекси почувствовала, что ее больше не раздражает тембр его голоса, и то, что он узнал так много, больше уже не казалось таким страшным.
— Вы не должны больше бояться, — мягко сказал он.
— О?
Ей многое нравилось в новом знакомом: его улыбка и уверенность, и даже та самоуверенность, столь свойственная мужчинам, когда он произнес:
— Я очень тщательно слежу за полуостровом. Если вы не хотите, чтобы он появился, то он и не появится.
Элекси рассмеялась, сначала искренне, потом с оттенком тревоги. Джон иногда мог быть опасным.
— Вот в этом-то все и дело! — неожиданно сказал Рекс.
— Что?
Он смотрел на нее и кивал, как мудрец, постигший новую истину, которая помогла ему объяснить мир.
— Кто-то бежит за вами по песку, шаги на лестнице, слепая паника прошлой ночью. Вы думаете, ваш бывший муж вас преследует?
— Нет! Но я действительно слышала шаги!
— Хорошо. Согласен.
Он вздохнул, и она поняла, что никогда не сможет убедить его, что шаги были реальными.
— Кажется, вам пришлось нелегко, — просто сказал Морроу.
Элекси не смогла бы победить в этом споре. Сейчас она чувствовала себя слишком усталой, чтобы придавать этому разговору особое значение.
Элекси усмехнулась и взглянула на свою пустую бутылку.
— С этим покончено. Хотите доставить мне еще неприятности? Для человека, который не любит людей, вы слишком любопытны и… и хорошо умеете разговорить, даже недружелюбно настроенного собеседника.
Рекс встал и взял бутылку.
— С чего вы взяли, что я не люблю людей?
Элекси опять устало прикрыла глаза. Должно быть, на них нашло затмение. Иначе, почему она сидит с чужим человеком, пьет с ним пиво и откровенничает? Наверное, она наболтала лишнего. Ее новый знакомый многое чувствует сам. После всего одной бутылки пива она что-то слишком легко стала улыбаться и расслабилась. Так ей и надо: теперь он будет копаться во всех ее секретах и расскажет о них всему миру в своих книгах. Остается только надеяться, что имя невинной — или не совсем невинной — жертвы будет другим.
Она почувствовала прикосновение к своей руке. Морроу стоял над ней с еще одной бутылкой пива. Элекси улыбнулась, ее одолевала усталость, и очень хотелось спать. Рекс не двигался и внимательно смотрел на нее. Если бы у Элекси еще оставались силы, она уклонилась, когда он прикоснулся к ее волосам.
— Этот оттенок ближе всего к настоящему золоту из всех, что я видел. Как вы это делаете?
Элекси знала, что должна была обидеться, но только рассмеялась.
— Это мой натуральный цвет!
— О, неужели?
— Да. А как вы добиваетесь такого цвета волос? При помощи гуталина?
Рекс, усмехнувшись, ответил:
— Нет, мне его подарила мама.
Он повернулся к своему стулу и опять сел на него верхом.
— Итак, давайте продолжим. Почему вы так боитесь Джона Винто? Что случилось?
— Ничего, не случилось. Мы подошли к концу. Вот и все.
— Это не все. Вы вышли за него замуж… когда? Около четырех лет назад?
— Да.
— И в разводе почти год?
— Да, — устало сказала Элекси и после некоторой паузы добавила — Он был оператором на съемках рекламных роликов о фильме с Еленой Прекрасной. — Она пожала плечами. — Кампания закончилась, известие о разрыве было бы нежелательно.
— Вы с ним работали после этого?
— Да.
— И вы работали этот год… и боялись его.
Элекси опустила голову. Она не опасалась мужа, когда вокруг было много людей, но старалась не оставаться с ним наедине, после того, как он… Она легко вздохнула.
— Больше не надо обо мне, мистер Морроу. Не сегодня. Теперь ваша очередь.
Она отпила из новой бутылки пива. Вторая уже не казалась такой горькой, как первая, и была холодной и приятной. Элекси вдруг подумала о том, что впервые потеряла свою бдительность после…
После Джона. Она вздрогнула при этой мысли и широко открыла глаза, поняв, что Рекс заметил это.
— Вам не следует никого бояться, Элекси, — мягко сказал он ей. — Правда…
Она вдруг села прямо.
— Рекс, я никому не рассказывала об этом, никто ничего не знает.
— В действительности и я ничего не знаю.
Губы его раздвинулись в печальной, переполненной чувствами улыбке, которая проникла ей в самое сердце.
— Никто никогда не узнает того, что знаю я, — сказал он. — Слово чести, миссис Джордан.
— Спасибо, — смущенно прошептала она. — Если бы мы разыгрывали пьесу под названием «Такова моя жизнь», то теперь была бы ваша очередь рассказывать.
Он пожал плечами.
— Я женился на девушке, жившей по соседству, пробовал по ночам писать, а днем редактировал некрологи в одной маленькой газете. Вы знаете, как это бывает — пробы, ошибки, отказы. И в один прекрасный день моя жена, соскучившись, ушла от меня. Правда, она не возбудила дела о разводе, она подождала, пока появятся деньги, потом устроила в суде великолепное представление. По решению суда ей следовало жить за мой счет семь лет. Я купил старый дом в Тэмпл Тэррэс, который ранее принадлежал знаменитой артистке стриптиза, стал выращивать лошадей, посадил апельсиновые деревья. Прослыл чудаком. Мой адрес узнали, и разного рода странные личности приезжали меня навестить. Они украли мои апельсины, а один подонок, даже застрелил дорогую лошадь. Тогда я переехал сюда. Шериф города — отличный малый, у нас с ним есть тайная договоренность: меня здесь охраняют, а я делаю большие вклады в общественные организации. С Джином — когда он был еще здесь — я прекрасно ладил. Потом он решил уехать. Я пытался купить его дом, но Джин к этому оказался не готов.
Морроу остановился и, нахмурившись, посмотрел на нее.
— Вы что-нибудь ели?
— Что? Э-э, нет. Как… почему вы спрашиваете об этом?
— Потому что у вас краснота вокруг глаз, и от этого вы выглядите усталой и голодной. Хотите, я закажу на дом пиццу?
— Серьезно? Вы можете заказать сюда пиццу?
— У меня связи, — с серьезным видом пообещал Рекс. — С чем вы хотите пиццу?
— Все равно.
Элекси подобрала под себя ноги. Рекс встал, подошел к телефону и заказал большую пиццу с перцем, луком, грибами. Разговаривал он довольно небрежно с человеком, которого называл Джоном, добавив к своей просьбе, что находится в доме Брэндиуайнов и что правнучка Джина уже приехала, у нее все в порядке, просто они проголодались.
Наконец он повесил трубку.
— Не двигайтесь, — вдруг скомандовал Морроу.
Она удивленно посмотрела на него, ее поразило его застывшее лицо. Рекс приблизился к ней, она замерла, и в следующую секунду он смахнул что-то с ее плеча и растоптал.
Элекси содрогнулась. Она вскочила на ноги и стала трясти волосами.
— Господи, что это?
— Паук. Он бы не убил вас, но его укус очень болезнен, вам могло бы стать плохо.
— О Боже!
— Здесь по всему дому паутина. Вы знаете?
Элекси стояла неподвижно.
— Я могу… я могу справиться с пауками.
— Вы думаете?
— Конечно. С пауками и жуками… даже с мышами и крысами! Я могу с ними справиться, правда, могу. Существует только одно…
— Что же?
Она опустила голову, скрывая от него глаза.
— Ничего.
Змеи. Она боялась змей, но не собиралась говорить об этом.
— У меня все будет нормально.
— Тогда почему вы не садитесь?
— Потому, что скоро прибудет пицца, и нам лучше есть на кухне. Не так ли?
Рекс усмехнулся и многозначительно покачал головой, глядя на нее.
— Конечно.
Они вернулись на кухню. Здесь свет казался ярким и веселым, и у Элекси возникло чудесное чувство, что ни паук, ни какая-нибудь другая тварь не посмеет сунуться в это выскобленное и вычищенное место.
— Почему вы не поддерживали чистоту в остальной части дома? — посетовала Элекси.
— Извините. Я содержал в чистоте только кухню, потому что весь дом очень велик. Если бы я знал, что появится это замечательное «лицо, которое отправляет в плавание корабли», я бы все вылизал.
— Очень смешно. Ну, что ж, придется засучить рукава.
— Бог в помощь.
— Поверьте, мистер Морроу, я справлюсь здесь со всем. Вы можете предупреждать меня, угрожать мне, но я не уеду. — Рекс опустил голову и медленно потер виски кончиками пальцев. Элекси поняла, что он опять над ней смеется. — Я смогу, и вы это скоро поймете.
— Послушайте, вероятно, вы видели паука только в мультиках. Вы ведь выросли со слугами и садовниками и…
— Понятно. А вы трудились и голодали все эти годы, пытались разбогатеть, поэтому все знаете о лишениях и превратностях жизни и как справиться с этим. Вы не могли жить впроголодь так чертовски долго. Вам сколько?.. Около тридцати пяти сейчас? Фильм по вашему роману «Кошка в ночи» был поставлен десять лет назад, значит, и вы не так уж долго ели пустую картошку! Что же касается ваших слов о том, что наличие денег влечет за собой леность и глупость, или…
— Я никогда не говорил, что вы глупы…
— Или неспособность что-либо предпринять, то это неправда! Я в своей жизни встречалась и с пауками, тараканами, крысами и…
— Ну!..
Рекс встал. Жаль, подумала Элекси, было легче произносить громкие слова и спорить, когда он сидел, и она могла смотреть на него сверху вниз. Но теперь он положил руки ей на плечи и улыбнулся, глядя на нее сверху, и она почувствовала, что в душе он опять смеется.
— Вряд ли кому понравится, если за шиворот заползет жук. И давайте посмотрим правде в глаза: вы не сможете привыкнуть к такому жалкому существованию, — сказал он. — Или к еще одному виду тварей — к непрошеным гостям в доме.
— О!
Элекси совсем забыла о шагах и о том, что кто-то был в доме. Что этот кто-то убежал, когда погас свет, и наступила темнота.
— Как вы думаете, кто же все-таки это мог быть?
Рекс пожал плечами и ухмыльнулся.
— Я не знаю. Бродяга, отверженный, вор…
— Здесь, в моем доме?!
— Сюда все-таки доставляют пиццу, не так ли? Это же не необитаемый остров.
— Ах, так? Так почему же пиццу еще не привезли?
— Прошу прощения! Знаете ли, для доставки товаров к вашему дому надо преодолеть большое расстояние. Это вам не проехать квартал на Мэдисон-авеню.
— О, хватит, прошу вас! Мы не в пустынях Амазонки.
— Нет, но довольно близко, — доброжелательно сообщил ей Рекс.
Элекси бросила на него сердитый взгляд и вдруг чуть не подпрыгнула, потому что ночную тишину прорезал отвратительный звук, громкий и пронзительный.
— Рожок посыльного, которого отправил Джон. Пойду, возьму пиццу, — сказал он.
Все еще улыбаясь, с чувством превосходства, которое так раздражало ее, Рекс вышел. Элекси последовала за ним.
Посыльный приехал на большом пикапе. Это был смышленый на вид подросток, с длинными волосами, высокий и тощий. Когда Элекси спустилась со ступенек на дорожку, Рекс уже взял пиццу и вел непринужденную беседу.
— О, вот она.
— Привет! — сказал мальчик. Он выпрямился, откинул назад свои длинные светлые волосы и крепко пожал ей руку. — Леди, которая сыграла Елену Прекрасную! Здорово, мэм! Когда я вижу эпизод, где у вас распущены волосы, глаза безумно сексуальные, вы протягиваете руки, а сами улыбаетесь такой улыбкой, я просто… я…
— Хм-м-м, спасибо, — сухо поблагодарила Элекси. Она почувствовала взгляд Рекса. Может быть, он ожидал увидеть именно такую женщину и, возможно, теперь разочарован. — Чудеса, которые творит камера, — тихо проговорила Элекси.
— О, нет, мэм, живая вы лучше! — Посыльный сильно покраснел. — Я не имел в виду… — сказал он запинаясь.
— Не думаю, что она обиделась, Дасти, — подбодрил его Рекс. — Спасибо, что приехал. О Элекси, Дасти хочет получить ваш автограф.
— Мой?
— Ваш, ваш. Мой он уже получил.
Она ослепительно улыбнулась Дасти, а Рексу — немного коварно.
— Дасти, если ты не против, подожди денек-другой, скоро мне пришлют фотографии, и тогда я оставлю тебе на одной из них свой автограф.
— Правда? Вот здорово! Мне везет! Не можете ли вы написать на ней что-нибудь лично мне, что-нибудь… доброе? Мои парни умрут от зависти!
— С удовольствием, — мягко улыбаясь, пообещала она.
— Здорово! Вот здорово!
Дасти все повторял эти слова, пока забирался в кабину своей машины. Элекси махала ему рукой, пока он не исчез в темноте ночи, и обернулась к Рексу.
— Ну вот, — спокойно сказал он. — Вы определенно пробудили либидо у бедного мальчика.
— Разве? Взять пиццу?
— Нет, моя дорогая пленительница мужских сердец. Я справлюсь сам.
Он пошел к дому. Элекси последовала за ним. К своему удивлению, она обнаружила, что вдруг начинает наслаждаться ночью и опять почувствовала полноту жизни и готовность к битве.
Рекс прошел через коридор в кухню и положил коробку с пиццей на стол.
— На деревянной двери в общую комнату есть задвижка. Если вы закроете ее, то можете быть уверены, что никто не проникнет через окно, которое вы разбили. Возможно, это был просто бродяга, который решил, что дом пустой, но я бы все-таки закрыл дверь на задвижку. Вы можете отремонтировать окно утром, хотя это следовало бы сделать еще сегодня.
— Вы уже уходите?
Морроу кивнул. Он прислонился к двери, на его полных чувственных губах появилась кривая улыбка.
— С моим либидо тоже творится что-то неладное. Если я вам понадоблюсь, вы найдете мой номер в телефонной книге. Спокойной ночи.
Морроу ушел. Элекси решила запереть дверь на ночь. Она все еще ощущала беспокойство. Рекс своим присутствием внушил ей некоторое мужество, но ведь кто-то побывал в ее доме! Действительно ли он ушел? Возможно, в доме есть какой-нибудь укромный уголок, в котором незваный гость может все еще прятаться. Опять сильно забилось сердце. Раздался стук в дверь. Пальцы ее онемели, она не могла заставить себя сдвинуть язычок замка.
— Элекси?
Это опять был Рекс. Она, наконец, распахнула дверь и молила о том, чтобы он не слышал, как колотится ее сердце.
— Рекс, — тихо сказала она и быстро опустила лицо, пытаясь спрятать свое облегчение и не показать искреннюю радость, которая охватила ее при его появлении. — Вы что-нибудь забыли?
— Да.
Морроу облокотился о дверную раму, руки его были в карманах. Он очень долго ее рассматривал, а потом вздохнул.
— Вы совсем лишили меня рассудка.
— Неужели?
Он печально качнул головой, потом выпрямился. Положив руки ей на плечи, Рекс подтолкнул ее в коридор, чтобы войти. Элекси смотрела на него снизу вверх широко раскрытыми глазами.
— Я остаюсь!
— Вы что? — прошептала она.
— Я останусь.
— Вам… нет необходимости.
Он нетерпеливо покачал головой.
— Я устроюсь в общей комнате, пока не готова комната для гостей, — сухо добавил он.
— Рекс… в этом нет необходимости.
— Есть, я должен.
Он пошел к общей комнате.
— По крайней мере, съешьте немного пиццы!
— Нет. Спасибо, нет. Мне нужно, как можно быстрее лечь и уснуть.
— Рекс…
— Элекси… черт побери! Я… — Он оборвал себя, опять покачал головой и прошел в общую комнату. Девушка услышала, как сильно хлопнула дверь.
Элекси медленно вернулась в кухню. Рекс собирается спать в ее доме. Ей не следовало позволять ему делать это. В ней боролись противоречивые чувства: она боялась и в то же время была очень рада, что он находился только в нескольких футах от нее.
