3

Так получилось, что в последующие дни девушке не представилось случая поговорить с писателем. Она только иногда видела его гуляющим по палубе: он не вступал в разговоры, и никто не осмеливался беспокоить его.

Элизабет в эти дни наслаждалась общением с новыми друзьями. Как только другие девушки поняли, что у нее нет никаких притязаний на Джека, они охотно приняли ее в компанию, и хотя Лиз по-прежнему садились за столик с Хэлен, все свободное время она проводила с молодыми людьми — плавала в бассейне, играла в волейбол, после обеда они шли на дискотеку послушать музыку и потанцевать. И когда корабль причаливал к берегу, девушка отправлялась вместе с ними.

Время шло незаметно, путешествие близилось к концу. В целом Элизабет была довольна круизом, деньги были потрачены не напрасно. Она приобрела красивый загар, новых друзей, которых собиралась сохранить, получила удовольствие от знакомства с Мехико. И все-таки день, проведенный с Кросби, врезался ей в память.

Последний отрезок путешествия проходил в водах Калифорнийского залива. Погода была прекрасная, но, когда они стали подходить к мысу Сан-Люкас, на темнеющем небе начали собираться грозовые облака и на море поднялось волнение. К своему облегчению, Элизабет обнаружила, что она прекрасно переносит качку. Это был последний день их путешествия. Девушка стояла на палубе, шел сильный дождь, одна за другой катились громадные волны. Что делать дальше? Она прекрасно провела время, но теперь необходимо посмотреть в лицо реальности, и первое, что Лиз должна, — это найти работу.

Вечером должен был состояться большой прощальный бал. Так как все ее друзья без сил лежали в каютах, то получалось, что только она одна из всей компании была в состоянии на нем присутствовать. Даже Хэлен свалилась.

Элизабет оглядела пустую палубу, кресла, привинченные к настилу, пустой бассейн и решила вернуться в свою каюту и почитать. Кроме того, ей надо было упаковать вещи. Как раз в этот момент знакомая высокая фигура Юлиуса Кросби появилась на лестнице. Увидев его, Элизабет замерла на месте, у нее перехватило дыхание. Она впервые встречалась с ним наедине после проведенного вместе дня. Он был закутан в водонепроницаемую куртку, воротник поднят, руки засунуты в карманы, темные волосы трепал ветер. Неожиданно Кросби поднял голову, и их взгляды встретились. На мгновение Юлиус замер, лицо его было непроницаемо. Девушка подумала, что он проигнорирует ее. Они были одни на палубе, но это ничего не значило: писатель всегда поступает так, как считает нужным. Однако тот медленно приблизился к ней и остановился рядом, держась за поручни.

— Я вижу, что вы гораздо лучше переносите качку, чем ваши друзья, — заметил он.

— Да, мне повезло.

Юлиус отвернулся от нее и стал смотреть на пенящиеся внизу валы. Элизабет искоса наблюдала за ним. Он выглядел усталым, морщинки у глаз углубились, лоб нахмурен. Кросби обернулся и прислонился спиной к поручням.

— Я хотел поговорить с вами, Элизабет, но вы все время в окружении людей. Мне хотелось извиниться: журналистам меня выдал метрдотель. — Он помедлил. — Ваши друзья вышли из игры, как же вы будете проводить время в одиночестве? — В его голосе слышалась ирония.

Элизабет возмутилась:

— А почему вас это интересует? — Кросби пожал плечами.

— Ну, вы проводили дни в развлечениях, а теперь остались одна…

Его саркастический тон раздражал девушку.

— Можете не беспокоиться обо мне, — резко отозвалась она.

Писатель приподнял густую темную бровь.

— О?! Должен сказать, что несколько разочаровался в вас, Элизабет. Я считал вас умной девушкой, которая может с пользой распорядиться свободным временем, а не тратить его на бесполезное общение с группой безмозглых идиотов.

Элизабет уже по-настоящему разозлилась. Никто, даже знаменитый писатель, не имел права так отзываться о ней или о ее друзьях! Она выпрямилась и бросила на него сердитый взгляд.

— Они вовсе не идиоты, — горячо произнесла девушка, — а приятные люди, которые наслаждаются отдыхом. Это же увеселительный круиз! И зачем вы здесь, если проводите все время в каюте, занимаясь тем, что иронизируете над остальными?

Несколько долгих мгновений Кросби смотрел на Лиз. Она вздернула подбородок в ожидании обличающей тирады, которая — она в этом не сомневалась — последует. С ним трудно спорить, но девушка не собиралась сдаваться. Конечно, писатель в определенных отношениях превосходил многих других смертных, но это не давало ему права судить их, в том числе и ее, за то, что они весело проводили время. Внезапно, к ее удивлению, уголки рта Кросби дрогнули в улыбке. Он на самом деле смеялся!

— Что ж, — сказал он наконец. — Вы, вероятно, правы. Я иногда чересчур усердствую в своей критике. И я рад, что у вас было приятное путешествие.

— Спасибо, — сказала Лиз, все еще не успокоившись.

— Когда я сказал, что разочарован в вас, — продолжал Юлиус мягким тоном, — я имел в виду, что вы более глубоко воспринимаете жизнь, чем другие. Доказательством этого может служить и то, как вы сейчас поставили меня на место. В вас гораздо больше силы духа, чем можно предположить. — Он кивнул головой. — Мне это нравится.

Пока Элизабет думала, как ей отреагировать на эти слова, Юлиус Кросби, кивнув, удалился по качающейся палубе.

Невзирая на шторм, Элизабет твердо решила идти на прощальный бал и выглядеть как можно лучше, даже если будет единственной на этом балу. Она потратила, по своим понятиям, целое состояние на зеленое вечернее платье и собиралась его надеть. К девяти часам, когда должен был начаться вечер, корабль обогнул мыс и волнение заметно успокоилось. Хотя оставалась легкая качка, она не была так заметна, как днем, тучи в ночном небе начали медленно рассеиваться, за ними уже проглядывал месяц.

Поднимаясь по лестнице, Лиз слышала звуки оркестра, звук голосов. Ее охватило волнение. Может, кто-то из молодежи тоже не страдал морской болезнью и пришел на вечер? Однако когда девушка подошла к входу в большой зал, он был практически пуст, и ее охватило чувство разочарования. Несколько человек, сидевших за столами, расставленными вокруг танцевальной площадки, были гораздо старше ее, и Элизабет их не знала. Хэлен и Юлиуса Кросби также нигде не было видно. Лиз только сейчас ощутила, как сильно ей хотелось увидеть его в последний раз перед концом круиза!

Зал был украшен разноцветными лампочками и фонариками, звучала приятная музыка. Официанты, одетые в белые пиджаки, стояли вдоль стен, следя за пожилой парой, у которой хватило храбрости танцевать на все еще покачивающемся полу. В конце концов, хоть они наслаждались вечером. Она постарается также извлечь максимум удовольствия из этой обстановки. Один из официантов поспешил к девушке.

— Столик на двоих, мадам? — с надеждой спросил он.

Та печально улыбнулась:

— Извините. Боюсь, что на одного.

Официант повернулся со вздохом и провел ее к ближайшему столику, совсем рядом с танцевальной площадкой. Лиз понимала, что он хотел сделать как лучше, но она чувствовала себя неловко у всех на виду и предпочла бы более укромное место.

Девушка сидела одна, потягивая вино и наблюдая за танцующими или, лучше сказать, за пытающимися танцевать под звуки оркестра. Постепенно появились еще пассажиры, даже несколько молодых семейных пар с детьми. Они все выглядели очень бледными после дневных страданий, и никто не задержался надолго.

К половине одиннадцатого Элизабет заскучала. Не имело смысла сидеть одной, когда стало совершенно ясно, что никто из ее знакомых не появится. Девушка сделала последний глоток вина, поставила на стол наполовину недопитый бокал и только хотела подняться на ноги, как увидела Джека, направляющегося к ней. Он выглядел прекрасно в хорошо сидящем смокинге и, хотя был еще немного бледен, широко улыбался, подняв приветственно руку. Когда он подошел поближе, Лиз отметила, что его походку трудно назвать нормальной. Джек с трудом переставлял ноги, и было непонятно, что тому причина — качка или что-то иное, так как от него сильно попахивало спиртным. Но в этот миг девушка так обрадовалась знакомому лицу, что решила не обращать внимания, в каком состоянии он находится.

— Ну, — сказал Джек, усаживаясь напротив, — похоже, что нас здесь только двое. — Он обвел взглядом почти пустой зал. — Жалко, это могло быть очень здорово!

— Да, очень жаль, что такая погода пришлась на вечер прощального бала, — отозвалась Лиз. — Но я рада, что тебе легче, чем остальным.

Джек закатил глаза.

— О, мне было ужасно, поверь. Мне никогда в жизни не было так отвратительно. Но теперь, когда шторм успокоился, я думаю, что выживу. — Он ухмыльнулся. — По возможности стараюсь не пропускать ни одну вечеринку. А ты?

— Кажется, я не поддаюсь морской болезни. Просто повезло.

Джек подозвал официанта и заказал ему ром с кокой, затем повернулся к Лиз с невозмутимым выражением лица.

— Я отказался от коктейлей, — объяснил он, с трудом ворочая языком.

Элизабет улыбнулась. Он неисправим, безнадежен, этот красивый мальчик, который никогда не станет взрослым. Но с ним можно поговорить, и девушка была благодарна ему за общество.

Когда принесли заказ, Джек сделал большой глоток, вытер губы тыльной стороной ладони и поставил полупустой стакан на стол.

— Это поможет мне прийти в себя!

— Я уверена, что это так, — ответила Лиз. Джек осушил стакан и протянул руку за другим.

— А ты как?

Элизабет подняла бокал с вином.

— Мне достаточно этого.

— Ты выглядишь очень сексуально, — сказал он низким голосом. — Мне нравится твое платье. Вернее, то, что оно скрывает.

Элизабет покраснела и сделала глоток вина. Если даже Джек в его состоянии заметил ее платье, вероятно, не следовало его надевать — вовсе не хотелось производить такое впечатление. Конечно, декольте было очень глубоким и платье держалось только на двух тоненьких бретельках, закрепленных на пуговках сзади и практически невидимых, однако на стройной фигуре оно не казалось слишком вызывающим.

Джек громко рассмеялся:

— Ха! Наконец-то я смутил тебя. — Он наклонился над столом, улыбаясь ей. — Не смущайся, я люблю, чтобы мои женщины были сексуальны. Это комплимент.

Прежде чем Лиз сумела придумать достойный ответ, Джек отодвинул кресло и попытался подняться на ноги.

— Потанцуем? — спросил он.

Посмотрев на него, неустойчиво державшегося на ногах, девушка решила, что это не очень хорошая идея.

— Не знаю, Джек, — с сомнением сказала она. — Ты думаешь, что справишься?

— Конечно! — воскликнул тот громко, пытаясь удержать равновесие. Он протянул ей руку. — Пойдем. Мы покажем этим старомодным чудакам, как по-настоящему танцевать румбу!

Элизабет никогда в жизни не танцевала румбу и ни на миг не верила, что Джек умеет, но что плохого в том, чтобы попытаться? В его состоянии он, без всякого сомнения, оттопчет ей ноги, может, даже упадет посередине танцевальной площадки, но девушка хотела протанцевать хотя бы один танец в этот последний вечер круиза, даже если он вызовет веселье у зрителей.

Оказавшись в центре зала, Джек немедленно обхватил Лиз руками и крепко прижал к себе. Элизабет никогда не танцевала подобным образом, да и вообще танцевала очень редко, так что совершенно не знала, что делать со своими руками. Она не могла просто опустить их. Наконец девушка положила их на плечи Джека, и они начали танцевать.

Когда он неуклюже повел ее по площадке, прижавшись к ее щеке и дыша в лицо запахом рома, Лиз ощутила радость. Хотя Джек иногда мог стать причиной головной боли, он, в сущности, добродушный малый и на него трудно обижаться. И она благодарна ему за общество.

Музыка замолкла, и Джек, оставив ее посреди площадки, пошел поговорить с музыкантами. Когда он, пошатываясь, возвращался, заиграли красивое танго. Джек сразу же обнял Лиз и начал двигаться по площадке, достаточно уверенно ведя ее в танце. К тому времени, когда музыка умолкла, она запыхалась от смеха. В конце он заставил ее настолько отклониться назад, что она даже испугалась. Зазвучал последний аккорд, и вокруг раздались аплодисменты. Элизабет огляделась и увидела, что они были единственной парой на площадке. Остальные стояли вокруг них и хлопали. Кто-то даже крикнул «Браво». Девушка смутилась, оказавшись в центре внимания, но в то же время и развеселилась. Это было для нее впервые — стать звездой представления.

— Давай, — шептал ей Джек на ухо, — поклонись. — Она с удивлением взглянула на него.

— О, Джек, я не могу!

— Можешь! Смотри, я покажу тебе. — Он повернулся к зрителям и отвесил низкий поклон, чуть не упав при этом. От комического зрелища Элизабет не смогла удержаться от смеха и охваченная озорством присела в глубоком реверансе. Снова раздался взрыв аплодисментов, которые замерли только тогда, когда музыка вновь заиграла, на этот раз спокойную мелодию.

Все еще светясь улыбкой, девушка повернулась к Джеку, который уже протягивал к ней руки для следующего танца.

— Это было здорово, сказала она. — Но я устала. Хорошо бы немного посидеть.

Джек кивнул:

— Идет. Давай прогуляемся по палубе, посмотрим, какая погода. Кажется, сейчас уже все успокоилось.

— Да, — согласилась Лиз. — Это хорошая мысль.

— Я только возьму свой стакан… — начал Джек, но она схватила его руку и потащила за собой.

— Пойдем, Джек. Это может подождать немного. Я думаю, что сейчас свежий воздух поможет лучше, чем ром.

Облака уже почти рассеялись. На темно-синем небе светились миллионы звезд, и яркий месяц отражался в воде, которая совсем успокоилась, только легкая зыбь пробегала по ее поверхности.

— Ах, вот это жизнь! — произнес Джек, широко разводя руками. — Боже, как я не хочу возвращаться!

— Да, я тебя понимаю. У тебя есть работа? — Он пожал плечами.

— Если это так называется. Я актер, пытаюсь проникнуть в мир кино. Самая трудная работа на свете. — Он смотрел печально. — А днем я продаю обувь…

— В этом нет ничего плохого. По крайней мере, у тебя есть работа. Я думаю, чтобы стать актером, надо обладать большим жизненным опытом…

— Да. Проблема заключается в том, как приобрести этот опыт. Роли для подающих надежды актеров так редки в Голливуде!

— Я уверена, что ты скоро достигнешь успеха. Ты молод и красив.

Джек задержал на ней взгляд.

— Знаешь, ты отличная девушка, Элизабет. Остальным просто нужен интересный парень в качестве подходящего трофея. Похоже, я интересую тебя как человек. — Он застенчиво улыбнулся. — Хотя получается так, что я всегда навеселе, когда мы встречаемся.

Это было правдой. Джек все еще пребывал под действием рома, но танец и свежий воздух, похоже, немного отрезвили его: он перестал шататься и больше не проглатывал слова.

Элизабет рассмеялась, заметив его виноватое лицо.

— Что ж, полагаю, что и ты очень приятный человек, когда трезв!

Джек смотрел на девушку так напряженно, что она ощутила неловкость и подумала: к чему все это может привести?

— Элизабет, — сказал он после некоторого молчания.

— Да? — отозвалась Лиз. Тот сделал шаг к ней.

— Ты действительно выглядишь очень сексуально в этом платье, — произнес он хрипло и потянулся к ней. — Ты мне очень нравишься, Элизабет. И я надеюсь, что тоже тебе нравлюсь.

Джек тянул ее к себе, и девушка не знала, что делать. Конечно, поцелуй интересного мужчины в романтическую лунную ночь достойно завершил бы путешествие, но Джек не был тем человеком, поцелуя которого она жаждала. Прежде чем Лиз собралась с мыслями, Джек прижался к ее губам и языком попытался разжать стиснутые зубы девушки. Это вызвало у нее лишь отвращение.

— О, девочка, шептал он ей на ухо. Что ты со мной делаешь!

Его руки заскользили по волосам Элизабет, ее лицу, шее, по обнаженным плечам. Лиз чувствовала себя словно в объятиях спрута, а не человека, и когда ощутила руку Джека, пытающуюся нащупать ее грудь, резко оттолкнула молодого человека.

— Нет, Джек! — твердо сказала она.

— О, не притворяйся, — продолжал он. — Только расслабься и насладись этим. Ты знаешь, что хочешь этого так же, как и я!

Элизабет взглянула на Джека: он слегка покачивался и глупо ухмылялся с лукавым выражением в голубых глазах. Он еще совсем мальчик, подумала девушка, и очень слабый.

— Извини, Джек, — сказала она, высвобождаясь из объятий. — Не надо!

Но прежде чем Лиз успела догадаться, что он собирается делать, Джек потянул вниз бретельку, пытаясь просунуть руку под легкую ткань. Шутки шутками, в панике подумала Лиз, но это выходит за рамки.

— Я сказала нет, Джек, — твердо заявила она. — И я говорю серьезно.

Но с таким же успехом она могла бы обращаться к океану. Джек был настойчив в достижении цели и не воспринимал протестов. И вот легкая бретелька платья расстегнулась…

По-настоящему рассердившись, Лиз топнула ногой и шлепнула Джека по руке.

— Остановись сейчас же! — прикрикнула она. — Я говорю серьезно!

— Не притворяйся, Лиз.

— Я думаю, что девушка говорит правду, — раздался глубокий мужской голос.

Удивленная Элизабет подняла глаза и увидела Юлиуса Кросби, который стоял позади Джека. Нахмурившись, он сжал плечо молодого человека. Джек медленно повернулся к нему.

— Кто вы такой? — пробормотал он.

— Это не имеет значения, — ответил Кросби. — Когда леди говорит нет, джентльмен должен отойти. Я полагаю, что вам лучше вернуться в зал.

Обескураженный неожиданным вмешательством, Джек посмотрел на девушку.

— Ты этого хочешь? — спросил он.

— Да, Джек. Я же сказала тебе!

Он запустил руку в свою густую шевелюру.

— Что ж, если ты в этом уверена… — Джек бросил на Юлиуса неприязненный взгляд. — Я ухожу только потому, что этого хочет Лиз, а не потому, что вы сумели меня заставить!

— Правильно, — спокойно согласился Кросби. — Вы ведь джентльмен.

— Так оно и есть, — пробормотал Джек.

Он повернулся и нетвердой походкой зашагал в сторону зала, из которого слышался шум голосов. Видимо, наконец-то появились его друзья. Там достаточно молодых женщин, которые с радостью согласятся принять участие в его играх.

Элизабет взглянула на Кросби. Как только Джек удалился, тот отошел от нее и прислонился спиной к поручням, сложив на груди руки. Он был одет в вечерний костюм и выглядел очень элегантно; его силуэт четко вырисовывался на фоне лунного света, накрахмаленная белая рубашка оттеняла загорелое лицо. Юлиус смотрел на Лиз прищуренными глазами, на лице его застыло выражение недовольства. По какой-то причине он, по-видимому, был сердит на девушку, и она робко улыбнулась:

— Ох, спасибо. Вы меня просто выручили!

Юлиус подошел к ней, держа руки в карманах, позвякивая ключами и мелочью, и остановился, глядя на нее сверху вниз: его губы были плотно сжаты.

— Да, — сказал он наконец. — Это было красочное представление.

Девушка напряглась.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду. Джек вовсе не такой плохой. Он просто слишком много выпил.

— Кажется, это обычное для него состояние, — коротко отозвался Кросби. — Я видел, как он шатался на танцевальной площадке. — Затем улыбнулся и оглядел ее с головы до пят. — Вы выглядите, как после хорошей драки.

Только тогда до Лиз дошло, что бретелька платья все еще болтается. Она быстро схватила ее и попыталась закрепить на положенном месте.

— Да… Похоже, ситуация немного вышла из-под контроля.

— Не знаю, чего вы ожидали, надев такое платье, — сухо прокомментировал Кросби. — Даже такая наивная и доверчивая девушка, как вы, должна понимать, что если выставляешь себя напоказ подобным образом, то неизбежно привлекаешь нежелательное внимание.

Лиз вздернула подбородок.

— Я не столь уж наивна, — отрезала она. — Если бы Джек был трезвее, он вел бы себя нормально, независимо от того, как я одета. Вы не можете винить меня… А теперь мне лучше отправиться в каюту и ликвидировать причиненный ущерб.

— Повернитесь, — сказал Кросби. — Может быть, я смогу что-нибудь сделать. Вы не должны покидать бал, это же последний вечер.

Она с сомнением посмотрела на него, но, в конце концов, решила, что Юлиус безопасен.

— Хорошо. Там на спине должна быть маленькая пуговка, если только Джек ее не оборвал.

Лиз повернулась и почувствовала его пальцы, скользящие по ее спине в поисках пуговицы, мурашки побежали у нее по коже. Руки Юлиуса, теплые, уверенные, задержались на ее теле на несколько мгновений после того, как бретелька была закреплена. Лиз охватило странное чувство. Сердце ее пропустило удар, затем бешено заколотилось.

— Ну вот, — сказал мужчина, опуская руки. — Все очень просто.

Когда девушка повернулась, он отступил на шаг и со снисходительной улыбкой посмотрел, словно заботливый дядюшка, только что застегнувший фартук племяннице. Почему-то это не понравилось Лиз.

— Спасибо, — раздраженно сказала она. — А теперь вам следует погладить меня по головке и сказать, чтобы я вела себя хорошо и отправлялась играть с другими детьми!

Кросби сначала опешил, затем, откинув голову, расхохотался. Элизабет в этот момент он показался неотразимым: мужественный, в элегантном вечернем костюме, уверенный в себе. Девушка почувствовала легкий укол в сердце и чувство тоски, причины которой не могла точно определить.

— Знаете, Элизабет, сквозь смех сказал Юлиус, — у вас очень острый язычок для такой робкой девушки. Неудивительно, что вы сумели одержать победу там, где другие потерпели поражение. — Он пристально посмотрел на нее. — Я думаю, что какой-то молодой человек в Санта-Барбаре с нетерпением ждет вашего возвращения?

— Нет, — медленно отозвалась девушка. — Никто меня не ждет. — Она вздернула подбородок. — И Джек вовсе не грубиян.

— А почему у вас нет молодого человека? — настаивал Кросби.

Лиз вопросительно посмотрела на него.

— А почему вас это интересует? Неужели это имеет какое-нибудь значение?

— Никакого, — согласился Юлиус, пожимая плечами. — Думаю, что никакого. Я просто очень любопытен. Но ведь был же кто-то? Друг? Любовник? Может быть, даже муж?

— Конечно, я не только сидела у окна, занимаясь вязанием, если вы это имеете в виду, — дерзко ответила девушка.

— Я думаю, — сказал мужчина с понимающей улыбкой.

— Ну, хорошо, это было очень давно, и я не люблю вспоминать те дни.

— Ага, значит, не сложилось? Ну, не стоит так переживать. Мы все порой терпим поражения в любовной игре.

— Даже вы? — спросила с вызовом Элизабет.

Он удивленно посмотрел на нее, затем коротко рассмеялся:

— Я ведь тоже не монах! Но я не мог допустить серьезные романтические осложнения. Моя работа — все для меня, и я давно решил, что буду избегать того, что мешает.

— Разве серьезные отношения с женщиной обязательно должны мешать? Ведь большинство, посвятивших себя определенной цели, женились, у них были семьи!

— Может быть. Я не оспариваю поступков других. Я только знаю, что мне необходимо.

Хотя Кросби говорил мягким тоном, в голосе его прозвучала жесткая нотка, и Лиз поняла, что вопрос закрыт. Но она еще не была готова расстаться с ним, не сейчас. Это последняя ночь круиза, последний раз, когда она его видит. Да и Кросби не выражал желания уйти… Девушка вспомнила, как его пальцы скользили по ее коже, когда он застегивал бретельку…