2
Проходили минуты, и Элизабет, усевшись рядом с Джеком, начала оглядывать тихий парк. Высокие пальмы плавно покачивались от ветерка с залива. С площади раздавались звуки оркестра. Девушка снова посмотрела на Джека. Он крепко спал, даже похрапывал. Элизабет встала, размышляя, как выпутаться из этого затруднительного положения, и вдруг услышала шаги, замершие позади нее.
Удивленная, девушка обернулась и увидела Юлиуса Кросби, остановившегося в нескольких футах. На его лице играла улыбка.
— Ну, Элизабет, — сказал он, кивнув головой в сторону Джека, — я вижу, ваш приятель спутал вам все карты.
— Боюсь, что так, — отозвалась девушка с улыбкой. — Но только он не мой приятель, — добавила она поспешно.
Юлиус приподнял бровь и шагнул к ней.
— Прошу прощения. Я был уверен, что он предпочел вас. На сегодня, по крайней мере.
— О, нет. Мы просто сидели компанией и выпивали. Мне захотелось осмотреть окрестности, и Джек решил присоединиться ко мне. — Почему это я все ему объясняю? — подумала она. Кросби совершенно не касается, что я делаю или с кем провожу время.
Тот посмотрел на фигуру, распростертую на скамейке.
— Ну, если вы собирались осматривать достопримечательности, то вам не повезло.
Нотка юмора в его голосе смягчила колкость слов, и Элизабет почувствовала нелепость ситуации. Рот Джека открылся, и похрапывание перешло в откровенный громкий храп, врывающийся в тишину, как шум поезда.
— Хорошо, что я вас встретила, — сказала Лиз. — Я как раз пыталась решить — можно ли оставить его. Похоже, что Джек не скоро придет в себя!
— Что ж, — ответил сухо Кросби, — я уверен, что с ним все будет в порядке. У меня нет никаких сомнений, что стайка обожающих женщин скоро разыщет его, и, если хотите знать мое мнение, думаю, вы свободны от забот о молодом человеке.
— Ну, — протянула Элизабет, — если вы считаете, что с ним все будет в порядке…
— Уверен в этом. — Кросби кивнул ей. — Я должен идти. Постарайтесь с толком распорядиться временем. — Он пошел прочь, но, сделав несколько шагов, остановился, повернулся к Элизабет и медленно сказал: — Я взял напрокат машину и хочу посмотреть побережье, можете при желании составить мне компанию. По пути есть пара деревень, которые очень интересны.
Элизабет была настолько ошарашена этим неожиданным приглашением, что не могла сказать ни слова. Почему? Что он от нее хочет? Желает ли она поехать с ним? Почему-то девушка ощущала в Кросби опасность — как будто под его вежливой внешностью скрывался вулкан, который мог взорваться в любой момент.
— Я не знаю, — честно произнесла Лиз.
Кросби внимательно посмотрел на нее, затем сказал поддразнивающим тоном:
— Вы боитесь, Элизабет? Я вовсе не собираюсь похищать вас!
— Нет, конечно нет, — поспешно отозвалась девушка, краснея. — Просто остальные ждут, что я присоединюсь к ним.
Мужчина пожал плечами.
— Как хотите. Я просто подумал, что вам будет интересно посмотреть окрестности. Но если предпочитаете оставаться с друзьями…
Как раз в этот момент громкие голоса и смешки прервали тишину. Элизабет увидела, как остальные члены их группы приближаются к ним, и внезапно поняла, что не хочет тратить драгоценное время в еще одном баре. Девушка, пока ее еще не заметили друзья, быстро приняла решение.
— Да, — тихо сказала она. — Я охотно поеду с вами. Где машина?
Кросби указал на боковую улочку.
— Она там припаркована. Серый «мерседес».
— Я только объясню им… — начала Элизабет, но он кивнул ей и пошел прочь.
Элизабет повернулась к подходившей компании, обменивавшейся шутками по поводу печального положения беспробудно спавшего Джека. На девушку они не обращали никакого внимания. Улучив минутку, она отвела Терри в сторону.
— Терри, мне предложили небольшое путешествие, и, если не возражаете, я вас покину.
— Конечно, дорогая, — ответила Терри. — Поступай как хочешь. — Она рассмеялась. — Так как Джек выпал из компании, то отсутствие одной женщины будет только на руку остальным. То, что ты увела одного из немногих мужчин на корабле, вовсе не прибавило тебе популярности среди остальных девушек.
— Извини, Терри. Но я не виновата, я не предполагала, что Джек захочет уйти со мной!
Терри подняла брови.
— Послушай, чего ты переживаешь? Это джунгли, каждая женщина борется за себя.
Элизабет вздрогнула от этой откровенной, но точной аналогии.
— Тогда встретимся позже, на корабле.
Помахав ей рукой, Терри отвернулась, и девушка отправилась искать машину Кросби.
Плавная линия побережья постоянно прерывалась отелями, но их становилось все меньше по дороге на юг. Кросби рассказывал об истории, архитектуре и географии этой местности. Похоже, он любил делиться знаниями и нашел в Элизабет благодарную слушательницу.
— Пуэрто Валарта была маленькой рыбацкой деревушкой, нетронутой цивилизацией и совершенно неизвестной, — рассказывал он. — Затем, в пятидесятых годах, здесь снимали этот проклятый фильм — «Ночь Игуаны», и рай кончился. С тех пор сюда стали стекаться туристы, и место стало необычайно популярным.
И хотя новые строения действительно нарушали изначальную естественную красоту окружающего, Элизабет была очарована. Огромный залив обрамляли мили и мили пляжей: сверкающее пространство белейшего песка с одной стороны дороги и невысокие холмы с другой.
— Здесь все еще прекрасно, — сказала она. — Я думала, что Санта-Барбара хороша, но красота этих мест превосходит все остальное.
Кросби искоса посмотрел на нее:
— Значит, вот откуда вы? Из Санта-Барбары?
— Да. Я там родилась и выросла.
— Да, это замечательное место. Отцы города проявили мудрость и с самого начала запретили всякое промышленное строительство. — Кросби помедлил, затем спокойно добавил: — У меня там дом.
— В самом деле? Я не знала.
— Конечно. Очень немногие об этом знают. — Кросби бросил на нее взгляд. — И хочу, чтобы так оставалось и впредь.
— Я уже обещала, что не выдам вас: ни на корабле, ни дома, в Санта-Барбаре.
— Надеюсь! — Он улыбнулся, и улыбка полностью изменила его лицо. — Иначе я бы не сказал об этом. — Кросби отвел глаза и стал следить за дорогой. — Писатель должен уметь оценивать характер людей.
Он начал сравнивать пейзажи Мексики с другими местами, где побывал. Элизабет увлекли его красочные описания. Ее спутник наслаждался, рассказывая о своих впечатлениях. У него был низкий, бархатистый голос и решительная, уверенная манера разговора.
— Вы много путешествовали, да? — спросила Элизабет, воспользовавшись коротким перерывом в его рассказе. — Я имею в виду все эти экзотические места — Гонконг, Сингапур, Малайзия, Индия…
— Это так. Я, в общем-то, беспокойная душа, когда касается путешествий.
— Завидую вам, — вздохнула девушка. — А я нигде не была.
— О, у вас еще все впереди, уверенно заявил Кросби. Он на мгновение обернулся к ней, улыбаясь. — Вы еще очень молоды.
— Мне двадцать семь лет, — сказала Элизабет, как будто оправдываясь. — Это не столь уж юный возраст.
Он откинул голову назад и расхохотался.
— Ну, для вас, конечно нет. Подождите, когда вам будет сорок, ваше мнение изменится. — Помолчав, Кросби заметил: — До сих пор говорил только я. Почему бы вам не рассказать о себе?
Элизабет покраснела.
— О, это совсем неинтересно.
— Для писателя, — решительно сказал он, — каждый человек интересен.
— Ну, а что бы вы хотели узнать?
— У вас есть работа? — Элизабет грустно улыбнулась.
— У меня была работа. Что-то вроде секретаря в приемной небольшого издательства в Санта-Барбаре.
— Звучит интересно. Как раз по моей части. А что случилось?
— Оно разорилось, — объяснила девушка. — Я смогла поехать в круиз только потому, что мне заплатили выходное пособие.
Кросби кивнул головой.
— Плохие дела. И что вы собираетесь делать?
— Я пока еще по-настоящему об этом не думала. Буду искать работу.
— У вас есть семья, которая может оказать поддержку?
— Увы, нет. Я одинока.
— Извините.
— О, не стоит, — поспешно отозвалась девушка. — Мои родители умерли давно, и я привыкла полагаться только на себя.
— Да, — мягко произнес Кросби. — Я это заметил. Какое-то время они ехали в спокойном молчании.
Обычно Элизабет страдала от смущающих ее перерывов в разговоре, когда мучительно приходилось придумывать, что же сказать.
Время от времени она бросала взгляд на Юлиуса. Его было трудно разгадать. Он вероятно, мог быть агрессивным, как тигр, защищающий свою территорию, а в следующее мгновение — дружелюбным и веселым. Он хорошо вел машину, очень спокойно и уверенно, руки легко лежали на руле. Элизабет размышляла о том, сколько же ему лет. Он был в темных очках, но она помнила морщинки в уголках глаз и взгляд опытного человека. Кросби намекнул, что ему почти сорок, но он не выглядел на столько лет, особенно когда улыбался какой-то мальчишеской улыбкой. У него было продолговатое, худое, с чеканными чертами лицо, глубокие линии шли от носа к тонким губам, темные, довольно длинные густые волосы.
Они остановились заправиться в маленькой деревушке, в нескольких милях от побережья. В то время, как веселый молодой мексиканец заполнял бак, Элизабет и Юлиус пили коку в тени огромного дуба. Кросби прислонился спиной к стволу дерева, девушка же остановилась на некотором расстоянии от него, глядя на видневшийся залив.
— Здесь так спокойно и мирно, — обернувшись, мягко улыбнулась она. — Я понимаю, почему вы предпочитаете подобные места шумным городам.
Он кивнул:
— Я люблю и Мехико, даже подумывал купить там землю и построить дом. Ничего особенного, просто добротное жилье. Мне необходимо время от времени совершать поездки. — Кросби улыбнулся. — Одиночество помогает творческой работе, а его очень трудно обрести, если ты достиг какой-то известности.
Девушка повернулась и снова стала смотреть на спокойное голубое море, наслаждаясь прекрасным пейзажем и размышляя, почему Кросби пригласил ее, если любит побыть один. Она услышала, как он тихо подошел. Хотя Юлиус остановился, не дотрагиваясь до нее, все ее чувства отозвались на его приближение:
— Вам, наверное, небезынтересно, почему я пригласил вас в поездку, мягко произнес он. — Дело в том, что вы почему-то производите на меня успокаивающее воздействие. — Элизабет повернула к нему голову, глаза ее округлились от невероятной способности Кросби проникать в чужие мысли.
— Вы так думаете? — пролепетала она.
— О да, моя дорогая, я так думаю. — Он протянул руку и легко коснулся ее щеки. — Есть что-то очень освежающее в вашей искренности, в вашей наивности: это большая редкость в мире, в котором я живу.
Она почувствовала себя завороженной взглядом его серых глаз, смягченным нежностью, на которую — кто бы мог подумать? — он оказался способен. В голове девушки возникла нелепая мысль — не ухаживает ли за ней знаменитый писатель? Собирается ли он ее поцеловать? Хочет ли она, чтобы он это сделал?.. В этот момент мексиканец крикнул им, что бак заполнен, и Юлиус опустил руку.
— Пошли, — сказал он. — Нам пора возвращаться на корабль.
На обратном пути они почти все время молчали. Элизабет была настолько смущена тем, что произошло между ними, что это казалось ей сном. Кросби сидел за рулем, глаза его скрывались за темными стеклами очков, выражение лица оставалось непроницаемым. Возможно, он уже сожалел о свой откровенности.
Добравшись до города, они оставили машину в агентстве и прошли несколько кварталов до причала. Девушке было нелегко поспевать в такт его быстрой походки.
— Большое спасибо за поездку, мистер Кросби, — сказала Элизабет, чуть задыхаясь. — Она мне очень понравилась.
— Достаточно — просто Юлиус, — коротко сказал тот. — Я тоже получил удовольствие.
Когда они подошли к кораблю, Лиз заметила маленькую группу людей, стоявших у трапа и изучающих поднимавшихся пассажиров. Вдруг один из них, увидев Кросби, поспешил ему навстречу, остальные последовали за ним. Юлиус резко остановился, и девушка услышала, как он что-то раздраженно пробормотал. Она взглянула на него: он был разгневанным и смотрел на нее обвиняюще.
— Значит, так вы держите слово?!
Удивленная, Элизабет отпрянула и уставилась на спутника. Жилка бешено пульсировала на его виске, губы сжались в тонкую линию, он был в ярости.
— Что произошло? — испуганно спросила девушка.
— Посмотрите! — Он указал кивком головы.
Элизабет быстро повернулась и увидела, что группа возбужденных людей почти приблизилась к ним, вытаскивая записные книжки, приготовив ручки и выкрикивая его имя. Теперь она поняла. Кросби полагал, что в разглашении его инкогнито виновата она.
— Как вы могли так подумать обо мне! — горячо запротестовала она.
— А что еще я могу подумать?
— Клянусь, я никому не называла ваше имя и не верю, что Хэлен нарушила обещание.
— Тогда как вы можете это объяснить?
— Но Хэлен сумела же узнать ваше имя, не так ли? — В ней самой росло раздражение. — Кто-то же сказал ей!
Но было слишком поздно для объяснений. Репортеры уже окружили их, не давая пройти, и задавали один вопрос за другим, не дожидаясь ответов, перебивая друг друга.
Кросби поднял руку.
— Тише! — раздался его громкий, уверенный голос. Все замолчали. — А теперь, — продолжал он, — я две минуты готов отвечать на вопросы.
Пока Юлиус давал интервью корреспондентам, Элизабет осторожно пробралась в сторонку. Постояв несколько секунд, девушка медленно пошла к кораблю. Когда Лиз подошла к трапу, раздался гудок, и она поспешила на корабль.
Вечером Элизабет переодевалась к обеду особенно тщательно. Она все еще была немного рассержена на то, что Юлиус посчитал ее способной предать его доверие, но она уже сочувствовала Кросби и теперь лучше понимала, почему он так охранял инкогнито. Больше всего девушке хотелось убедить его в своей невиновности.
В ее скудном гардеробе не было роскошных туалетов, но солнце высветило золотые прядки в каштановых волосах, и Лиз обрадовалась, увидев, что белое хлопчатобумажное платье хорошо оттеняло загар. Она обратила внимание на макияж, покрыв губы помадой с коралловым блеском и добавив чуточку зеленых теней, чтобы подчеркнуть глаза.
Было еще светло, когда Элизабет поднялась по металлическим ступенькам в столовую. Она задержалась на минуту на палубе, глядя на океан, очень спокойный в этот ранний вечер, вода напоминала темно-голубой ковер, простирающийся к горизонту, сливаясь с темнеющим небом. Солнце садилось, и его золотые лучи касались воды, а небо отливало различными оттенками оранжевого цвета.
Раздался первый удар гонга, призывающий к обеду, и Лиз резко повернулась, почти столкнувшись с Джеком, который немедленно подошел к ней сзади. Удивленная, она отступила на шаг.
— Джек, твои шаги бесшумны.
— Извини, — сказал тот с неуверенной улыбкой. — Я не хотел напугать тебя.
— О, все в порядке. Я просто стояла и мечтала. — Девушка сделала жест в сторону океана. — Он так красив!
Джек молча смотрел вдаль. Он выглядел очень красивым в свободной белой рубашке и тесно облегающих брюках. Светлые волосы молодого человека были зачесаны назад, а цветущий вид подчеркивали гладко свежевыбритые щеки, белые зубы сверкали на загорелом лице, когда он улыбался. Но, несмотря на уверенный вид, в его поведении было что-то виноватое, а глаза чуть-чуть опухли.
— Я… — отрывисто начал он, отводя глаза. — Я хотел бы извиниться, что так подвел тебя сегодня. — Он пожал плечами. — Боюсь, что я выпил слишком много.
— О, не думай об этом, — успокоила его Лиз. — Это могло случиться с каждым. Как ты себя чувствуешь?
— Гораздо лучше. Лучше, чем я того заслуживаю. — Джек помолчал минуту. — Ты собираешься обедать?
Девушка кивнула головой.
— Да, я проголодалась. А ты?
— Не знаю, — отозвался он нахмурившись. — Надеюсь, что подадут не острые мексиканские блюда: мне их не осилить.
Элизабет засмеялась и пошла по направлению к столовой.
— Ну, всегда есть хлеб и масло! — Джек повернулся и последовал за ней.
— Ты не присоединишься к нам за столом сегодня? — спросил он хрипловатым голосом. — Там соберется обычная компания. — Джек по-мальчишески улыбнулся. — Я хочу тебе доказать, что могу не напиваться во время обеда.
Они подошли к двери в столовую, и Элизабет заглянула внутрь, пытаясь отыскать Кросби. Его не было видно, но она заметила Хэлен, сидевшую на своем обычном месте и явно поджидавшую ее. Девушка повернулась к Джеку.
— Извини, Джек. Я всегда обедаю с Хэлен, и она уже здесь.
Удивившись, Джек посмотрел мимо нее.
— Это та пожилая женщина? — недоверчиво спросил он. — И тебе с ней не скучно?
Элизабет рассердилась.
— Нет, — резко ответила она. — Мне очень нравится ее общество.
— Она же не будет возражать, если ты пообедаешь с нами?
— Вероятно, нет. Но я чувствую себя обязанной перед ней. Так не поступают с друзьями — бросать кого-то только потому, что так захотелось.
— Ты отказываешь мне не потому, что сердишься на мое поведение сегодня?
— Нет, конечно нет. Я просто считаю, что должна обедать с Хэлен.
— Хорошо, тогда, может быть, потанцуем и выпьем на дискотеке попозже? — с надеждой спросил Джек.
— Хорошо, с удовольствием.
Идя к Хэлен, девушка думала: откуда такой внезапный интерес к ней со стороны Джека? Она не была в его вкусе, многие женщины на корабле старались привлечь его внимание, и он, конечно, уж понимал, что Лиз не интересуют вечеринки. А, может, она зря отказалась? Хэлен поймет, даже поощрит, если она присоединится к молодежи. Немного поразмыслив, девушка поняла, почему отказалась: она надеялась, что появится Кросби. И даже если он будет все еще сердится, Лиз не хотела, чтобы он увидел ее вместе с Джеком.
— Ты очень хорошо сегодня выглядишь, — сказала Хэлен, когда Элизабет уселась напротив. — Это белое платье идет, и у тебя прелестный загар.
— Спасибо, Хэлен.
Та посмотрела на группу молодых людей, которые шли к своему столу.
— Что это значит? — спросила она. — Мне показалось, красавчик-блондин ест у тебя прямо с ладони! — Хэлен наклонилась над столом и понизила голос. — Я уже говорила, чтобы ты наслаждалась обществом своих сверстников. Ты вовсе не привязана ко мне!
— Спасибо, Хэлен, — благодарно улыбнулась Элизабет. — Но, говоря по правде, не уверена, что подхожу им.
— О?! Я думала, что ты сходила на берег вместе с ними сегодня.
— Да, но у нас не сладилось. — Лиз рассказала спутнице о тех скучных для себя часах, которые она провела в баре, и о нелепой истории с Джеком.
Хэлен засмеялась.
— И что ты сделала? — спросила она. — Надеюсь, тебе не пришлось ухаживать за ним?
— Нет. К счастью, подоспели остальные и освободили меня.
— И как же ты провела послеполуденное время? Я не видела тебя на палубе.
Элизабет помедлила. Ей не хотелось рассказывать, что она провела время с Юлиусом Кросби.
— Извини, — быстро сказала Хэлен, почувствовав ее нерешительность. — Я не хотела совать нос не в свои дела. — Она раскрыла меню. — Давай посмотрим, что у нас на ужин.
Элизабет тоже взяла меню, но прежде, чем изучить его, окинула взглядом зал. Юлиуса Кросби нигде не было видно.
