Книга: Любовь и закон
Назад: Глава восьмая
Дальше: Глава десятая

Глава девятая

Холли внезапно проснулась, все еще вспоминая обрывки своего сна. Она была на пикнике вместе с Риком, как они часто делали — только вдвоем. Холли шла к воде, а он догнал ее, смеясь, и обхватил за талию. Она обернулась к нему, улыбаясь, но это оказался Кол, а не Рик.
Самое странное, что ей было все равно. Можно ли любить двоих? Или перестать любить Рика и вот так сразу полюбить другого, который случайно оказался на ее крыльце? Не Рик ли привел его сюда? Может, он оказался здесь в связи с гибелью Рика?
Если так, то в этом была высшая справедливость, что успокаивающе подействовало на нее.
Она села. Ветерок проникал в открытое окно, занавески чуть колыхались, и Холли поежилась от холода. Волосы все еще были мокрые и перепутанные, и она пыталась пальцами расчесать их. Огляделась, недоумевая, где же Кол. Но в комнате было пусто, тихо и спокойно.
Нахмурившись, Холли встала с постели, надела халат и, затянув потуже пояс, направилась вниз.
Он был на веранде. Полностью одетый, Кол стоял у окна и смотрел в ночь. Он слышал, как она вошла, плечи его под кожаной курткой напряглись. Но не обернулся.
— Я никак не могу насладиться свободой, — послышался наконец его голос. Он прислонился к оконной раме. — В первую ночь я спрятался в амбаре и попытался заснуть. Проснулся ночью и выполз наружу, думая, что слышу шаги, что меня обнаружили. Но это был просто ветер. И тишина. Я стоял там, на открытом поле, и смотрел в небо, усеянное звездами, и меня охватило ощущение, что я падаю. Вокруг меня ничего не было, не за что ухватиться. — Он засмеялся. — Странное ощущение. И тишина. Я никак не могу привыкнуть к тишине. В тюрьме ты не можешь не слышать звуки. Особенно ночью. Ты даже не можешь нормально спать — часть тебя все время бодрствует, прислушивается. Но здесь… — Он вглядывался в темноту. — Я мог бы услышать стук своего сердца. Это заставляет тебя думать.
— Что такое — быть живым?
— Что такое — быть мертвым. — Он посмотрел на нее. — И как легко стать им.
Холли охватила дрожь.
— Ты собираешься искать его, Мосса?
— Пришло время.
— Я хотела, чтобы ты любил меня сегодня.
— Я знаю.
— Я все испортила. После… Извини.
— Этого не должно было случиться, — медленно произнес он, все еще не глядя на нее. — Я хотел этого. Я так хотел тебя, что чуть не сошел с ума. Я не мог спать, не мог не думать о тебе. Поэтому вышел пройтись, но когда оглянулся и увидел, что ты там, под деревьями… — Он вздохнул. — Но я не имел никакого права.
— Кол!
— Ты оставила меня у себя, спасла мне жизнь. А я отплатил тебе… — Он выругался и отвернулся, прислонившись лбом к окну. — Прости меня.
— За что? — мягко спросила она. — За то, что ты заставил меня вспомнить, что я женщина.
— Холли, не надо мне помогать. Я знаю, что хорошо, а что плохо, черт возьми. И любить тебя — было неправильно.
— Я не могу притворяться, что поняла, как все случилось, — честно призналась Холли. Крепче затянув пояс, она подошла к нему. — Что бы это ни было, я рада, что все так произошло. — Она смотрела вдаль, но знала, что он наблюдает за ней.
— Почему ты пришла, Холли? — хрипло спросил он.
— Я не знаю.
Это было не совсем так. Она догадалась, зачем шла сюда. Эти сумасшедшие, страстные минуты сегодня ночью — только начало, а не конец.
— О Боже. — Она повернулась к Колу. — Я говорю неправду. Я знаю почему здесь! — Они одновременно кинулись друг к другу. Холли видела пламя в его глазах и понимала, что и ее глаза выдают ее желание.
— Ты же знаешь, что между нами ничего не может быть, Холли, — хрипло шептал он, обхватив ее лицо ладонями. — Ты же знаешь, Холли, что я преступник, сбежавший из тюрьмы, и каждый полицейский в стране ищет меня. Может быть, через неделю я буду мертв. У меня нет никакого будущего, есть только настоящее.
— Я знаю, — шептала Холли, ища его губы. — Я хочу тебя, Кол!
— Холли…
— Ты обещал, что второй раз будет лучше, — поддразнила она. — Я считаю, что заслуживаю второй попытки, не так ли?
Целуя ее, лаская ее шею, он тяжело вздохнул.
— Ты что-нибудь принимаешь, Холли? Может, в доме есть что-то, чем я могу воспользоваться? — Он нежно оттолкнул ее и посмотрел в глаза. — Я знаю, что немного поздно спрашивать об этом. Я не имел права приближаться к тебе ночью, не убедившись, что…
Счастливо улыбаясь, она обвила руками его шею.
— Не так страшно. По крайней мере сегодня. Я что-нибудь найду завтра, просто чтобы быть уверенной.
Действительно, почти не было шансов забеременеть в эти дни месяца, но все могло случиться. Эта мысль промелькнула в голове, но она не придала ей никакого значения.
— Холли…
— Ш-ш-ш… — Холли дотронулась пальцами до его губ. — Просто люби меня, Кол!
Ее губы приоткрылись, свежие, как весенний дождик, и он начал целовать ее, чувствуя, как она слегка дрожит, и понимая, что это не от холода или страха.
Он распахнул ее халат, стянул его с плеч, и тот упал на пол. Кол отступил назад просто посмотреть на Холли, желая насладиться каждой минутой с ней, всеми ощущениями и звуками, нежностью и запахом ее кожи. В лунном свете она вся состояла из мягких, нежных линий, заманчивых округлостей и таинственных углублений. На лице Холли появилась медленная, понимающая улыбка, улыбка тысячелетней женственности, знающая, чувственная, полная затаенного обещания.
Она высоко приподняла волосы руками, чуть изогнув спину, предлагая ему себя всю, и он, опустив голову, коснулся груди с темными выступающими сосками, услышал, как она вскрикнула. Ее маленькие руки запутались в его одежде, и через минуту он уже был обнажен, и они, задыхаясь, не в силах оторваться друг от друга, упали на кровать.
Та угрожающе скрипнула, и они замерли, затем расхохотались и стащили с нее матрац и одеяла прямо на пол лихорадочными движениями, переполненные желанием. Время сдержанности и осторожности прошло. Она вся горела. Кол целовал и покусывал ее. Его губы и пальцы ласкали и скользили по ее телу, спускаясь ниже и ниже, открывая все ее секреты.
Холли издала низкий протяжный стон, как только он коснулся губами средоточия ее женственности, и задрожала. Пальцы запутались в его волосах, как бы желая оттолкнуть его, но, почувствовав ласку его языка, она вся изогнулась и вновь застонала. Он довел ее до безумия, слыша ее вскрик, чувствуя, как она конвульсивно содрогнулась в его объятиях, разделяя наслаждение, полученное ею.
Потом, чуть позже, Кол услышал приглушенный стон, когда, медленно раздвинув ее бедра, погружался в жаркие глубины, чувствуя, что сам растворился в ней когда она приподнялась, чтобы принять его.
Время остановилось… Исчезло все, кроме древнего, как мир, танца любви мужчины и женщины, долгого медленного слияния двух тел, наслаждающихся друг другом — нежными прикосновениями, медовым запахом и безумным ощущением страсти.
Он обхватил ее голову ладонями, глядя ей прямо в глаза. Каждое движение его тела заставляло ее постанывать и изгибаться, повторяя эти движения в неторопливом ритме. Он увидел в ее глазах медленное приближение экстаза, чувствуя легкие конвульсивные толчки, дыхание ее становилось неровным…
И Кол выжидал, мечтая о наслаждении вместе с ней. Наконец, когда Холли растворилась в восторге безумного потока, подхватившего и понесшего ее, он сам потерял контроль над собой, услышав, как она громко выкрикнула его имя и свой стон в ответ. И вся Вселенная разлетелась на тысячи блестящих разноцветных осколков.
Он дважды просыпался ночью, и они любили друг друга. И когда первые лучи рассвета позолотили небо, Кол снова любил ее, гораздо медленнее и нежнее, чем он мог себе представить, видя в ее глазах в молочном свете раннего утра что-то, заставившее его сердце трепетать от счастья.
И долго лежал среди скомканных влажных простыней, прижимая ее к себе, чувствуя глубокое всепоглощающее желание, которого никогда прежде не испытывал. Желание обладать ею, осознал он, не просто сейчас, здесь, а навсегда…
Шепча ее имя, он перевернулся на бок, услышав, как она во сне позвала его. Он улыбнулся и прижался щекой к ее волосам. Я люблю тебя! На все оставшееся время, на несколько дней… несколько часов… до тех пор, пока сохраняется это волшебство. Я люблю тебя! У тебя будет моя любовь. Даже если я никогда не смогу дать тебе ничего другого…

 

Что-то дышало ей прямо в ухо.
Холли открыла один глаз и моментально пожалела об этом, когда Чарли, поняв, что она проснулась, ткнулся холодным мокрым носом в ее щеку с радостным повизгиванием.
— О Боже, уходи!
Рядом раздался смешок, и крепкая мужская рука усилила свое объятие. Кто-то поцеловал ее в шею.
— Я?
— Нет, это… существо! — Холли оттолкнула Чарли. — Ложись!
Рука привлекла ее ближе, к обнаженной мужской плоти.
— М-м-м, очаровательно, — прошептал Кол ей на ухо. Он нежно дотронулся до груди, потом потянулся вниз, к ее животу, медленно двигаясь и лаская ее с захватывающей интимностью. — Как хорошо!
— Кол, о Кол, остановись! Я не могу думать, когда ты так делаешь. — Прерывисто дыша, она прижалась к нему спиной, пытаясь отодвинуть его руку. Но лишь крепче прижала ее к себе. — Мы не можем снова заниматься этим. Чарли надо выпустить.
— Чарли подождет, — пробормотал Кол ей в ухо. — И поверь мне, дорогая, мы можем…
— Я не могу, действительно не могу… есть же предел, о…
— Ты что-то сказала о пределе?
Она закрыла глаза и прикусила губу, пытаясь удержаться от вскрика, а он ласкал ее глубоко и интимно, пальцы его были нежными и искусными. Голова ее закружилась.
И она опять стонала от удовольствия, когда, слегка повернувшись, он лег на нее.
— О… да. — Холли приподнялась, принимая его, глубоко вздохнув при его первом медленном проникающем движении.
Чувствуя по его ритму, что сейчас это займет гораздо больше времени, чем ночью, и будет самым лучшим из всего, испытанного ею сегодня, она расслабилась, закрыла глаза и позволила увлечь себя в пучину чувственного наслаждения.
Когда все было кончено, они, обессиленные, покрытые потом и задыхающиеся, откинулись на подушки. Холли, всхлипывая, повторяла и повторяла его имя, забыв обо всем, прижавшись к нему, потрясенная силой пережитых чувств. Сердце Кола бешено стучало, и она чувствовала, как волны дрожи сотрясают его тело, слышала, как он пытается восстановить дыхание.
Кол обнял ее, откинул со лба мокрые спутанные волосы и поцеловал долгим нежным поцелуем, от которого сердце ее переполнилось счастьем.
— Я хотел бы остаться с тобой навсегда, — прошептал он, целуя ее плечи, ее шею. — Я хотел бы любить тебя до конца своей жизни.
— Тогда люби меня, — услышал он в ответ.

 

Видимо, она задремала, так как, внезапно проснувшись в объятиях Кола, увидела яркий солнечный свет. Холли заставила себя выскользнуть из его рук, схватила с пола свой халат и побежала на кухню. Поставив кофейник на огонь, она выпустила наконец беднягу Чарли на улицу.
Детям еще слишком рано знать о случившемся. Лизбет, наверное, не сумеет понять происшедшее, а Дэнни? В девять лет он уже был достаточно взрослым. Холли хотела, чтобы Дэнни все правильно оценил с самого начала… но как это сделать, она не знала.
Холли быстро приняла душ. Улыбаясь, вымыла волосы. Она давно забыла, что испытывает женщина после ночи, проведенной с любимым человеком. Тело покалывало, Холли все еще задыхалась и краснела, и после одного взгляда на нее всему миру стало бы ясно, что час назад она была в объятиях любимого, изнемогая от наслаждения.
Холли громко рассмеялась, чувствуя себя живой и беззаботной, и напугала кошек — выйдя из ванны, громко напевая. Вытерев досуха волосы полотенцем, быстро оделась и поспешила вниз.
Она ухитрилась вовремя отправить Дэнни в школу, устроила Лизбет в гостиной с книжками. Затем собралась приготовить на завтрак вафли, чтобы накормить Кола, когда услышала, как к дому подъехала машина. Холли побежала к двери, надеясь, что она уедет, но — нет. Он уже открыл дверь в кухню и, просунув голову, улыбался ей.
— Привет, девочка! Я опоздал к завтраку?
Холли постаралась приветливо улыбнуться в ответ.
— Нет. — В душе внизу зажурчала вода, и она надеялась, что он не заметит. — Я собираюсь приготовить вафли. Иди в гостиную — я принесу.
— Дедушка! — Лизбет влетела в кухню. — Привет!
— Моя малышка! — Он схватил ее в охапку и крепко расцеловал. — Как ты?
— Хорошо!
— Это еще вопрос, — рассмеялась Холли. — Иди, Лиззи, дай дедушке сесть и выпить чашку кофе.
Лизбет одарила деда поцелуем и снова убежала. Тот вытащил стул и уселся возле стола; оттуда был отлично виден коридор, ведущий на веранду.
— Ты сегодня хорошо выглядишь, Холли. У тебя все о'кей, не так ли?
— Все в порядке, пап. — Удивившись, что он не прочитал все по ее лицу, она улыбнулась. — Ты просто приехал очень рано.
— Ну. — Нахмурившись, он принял чашку кофе, пробормотав слова благодарности себе под нос. — С тех пор как ты вчера позвонила и спрашивала о деле Донована, я не мог выкинуть это из головы. Я помню, как Рик говорил о нем. Я, конечно, многое забыл, но чувствовал, что должен кое-что вспомнить. И сегодня утром вспомнил. Две важные вещи.
Сердце Холли екнуло. Пытаясь казаться безразличной, она разбила яйцо в вафельницу и стала взбивать смесь миксером.
— Что же это за вещи?
— Во-первых, я помню, что он нашел что-то интересное о контракте, заключенном с корпорацией. Похоже, она собиралась отступиться и отказаться от своего проекта, если Стив Донован не продаст землю. Без его земли, этих тридцати акров между холмами, весь план повисал в воздухе.
Холли уставилась на него, подняв миксер.
— Ты хочешь сказать, что они вообще могли бы отказаться?
— Все или ничего!
— Боже мой! — Холли почувствовала, как по спине пробежал холодок. — И Стив Донован мог разрушить все планы?
— Правильно. — Он смотрел на нее. — Как сказал Рик, очень удобно для корпорации, что его убили. Вдова только рада была продать землю и уехать.
— Но… — Мысли вихрем кружились в голове Холли.
— Но это должно было всплыть на суде над Колом, я имею в виду старшего брата Донована. Даже судья Хайгейт не мог игнорировать эту подозрительную информацию. Но, насколько я помню, о корпорации даже не упоминалось. Брата застали, стоящим над телом с ружьем в руках. И жена убитого показала, что они ссорились по поводу продажи земли. — Он пожал плечами. — Легко и понятно.
— Ты говорил о двух вещах.
— Свидетель.
Холли чуть не выронила миску.
— Свидетель? Убийства?
— Предположительно. — Он сделал глоток кофе, глядя на нее. — Почему ты так вдруг заинтересовалась, Холли? Это все случилось до того, как вы с Риком приехали сюда.
— Я… я просматривала его записи, вот и все. Мне стало интересно. Безо всякой причины. — Она глубоко вздохнула. — А свидетель? Ты знаешь, кто это?
Он сухо рассмеялся.
— Мэр Веймаут.
— Веймаут? — Холли моргнула. — Рик сказал, что Фрэнк Веймаут видел, как Кол Донован убил своего брата?
— Ничего подобного. Рик узнал, что Фрэнк Веймаут находился в доме Донована в ночь убийства. Был ли он там до убийства, во время его или после, я не знаю. Похоже, Рик тоже не знал. По крайней мере мне он не сказал.
— Но об этом не упоминалось на суде?
— Нет. По-видимому, Рик связался с Веймаутом, и Фрэнк обещал, что расскажет ему об этом. Они договорились встретиться на неделе, и… Рик был убит.
Сердце Холли громко стучало.
— И ты никогда никому об этом не говорил? Рика сбила какая-то машина, и ты никому не сказал, что он расследует дело о свидетеле убийства?
Отец смутился.
— Смерть Рика не вызвала никаких вопросов. Я даже не припоминаю о каком-то официальном расследовании.
Она положила полотенце, вдруг ощутив тошноту.
— Его не было, потому что этим занимался Мосс. Как он занимается всем, что происходит в Уайт Попларсе!
— Ты же не думаешь… — Он встревоженно взглянул на нее. — Холли, что происходит? Почему ты все это раскапываешь?
— Ничего, — прошептала она. — Но что, если… Что, если?..
— Эй, Холли. — Сзади раздался голос Кола. — У тебя нет еще крема для… — он застыл в дверях, увидев ее отца, — бритья?
Отец Холли медленно поднялся, глаза его сузились, и Холли мысленно застонала. Кол оказался в джинсах, слава Богу, но они все еще не были застегнуты, и без рубашки, взлохмаченный и мокрый после душа. В одной руке он держал бритву, в другой — тюбик с кремом и, конечно, не был тем человеком, которого отец хотел бы видеть, выходящим из спальни дочери в девять утра.
И кроме всего прочего, эта повязка на его ребрах, даже намокшая и старая, была очень заметна, и Холли отметила, что отец уставился на нее.
— Я должна была предупредить тебя, что я не одна, — быстро опомнилась Холли. — Это старый приятель. Мой друг. И Рика, — добавила она. — Его зовут… Дон, Дон Стивенс.
— Дон? — Отец уставился на него. — Стивенс. Никогда не слышал о вас от дочери, мистер Стивенс.
— Дон из Чикаго. Он и Рик учились вместе в колледже. — Холли с удивлением слушала себя, несущую весь этот вздор.
— На самом деле? — Отец кивнул, окидывая тяжелым взглядом обнаженный торс Кола и его босые ноги. — И как долго вы собираетесь оставаться в Уайт Попларсе, мистер Стивенс? — Выражение его лица ясно говорило, что и так уж слишком долго.
— Недолго, — осторожно ответил Кол.
— Он был по соседству и заехал просто навестить меня, — вставила Холли. — Дон, в бельевом шкафу есть еще крем.
— Похоже, что вы получили неприятную травму, — сказал отец.
— Футбол, — не думая, брякнула Холли.
— Футбол? — С застывшим лицом отец оглядывал Кола. — Это было так, мистер Стивенс? Футбол?
Кол помолчал, глаза его чуть сузились.
— Что-то вроде этого.
— Дедушка, — опять появилась Лизбет с охапкой книжек. Она заметила Кола и помчалась к нему, улыбаясь. — Хочешь посмотреть, что я нарисовала?
Кол нагнулся и машинально потрепал ее волосы, и Холли увидела, как окаменело лицо отца.
Кол тоже это заметил и осторожно убрал руку.
— Попозже, Лиззи, хорошо? Я должен одеться.
— Ладно. — Она убежала.
— Я должен ехать, — задумчиво сказал Том. — Он взглянул на Кола. — Я увижусь с вами еще, мистер Стивенс?
— Сомневаюсь.
Том кивнул головой.
— Хорошо.
— Отец!
Не говоря ни слова, он вышел, Холли следом за ним.
— Что это значит? Что здесь происходит, Холли, и где Дэнни?
— Дэнни? — Не понимая, Холли уставилась на него. — Дэнни в школе, конечно. Где еще он может быть в это время?
Он испытующе посмотрел на нее.
— Холли, если у тебя какие-то сложности, ты ведь расскажешь мне об этом?
— Конечно. — Автоматически ответила она, чувствуя, как ложь терзает ее. — Отец, что это…
— Ты не в опасности? Ты и дети… вам не угрожает кто-то?
— О чем, Бога ради, ты говоришь? — недоверчиво посмотрела Холли. — Ты о Доне? Ты думаешь он мне угрожает? Поэтому ты спросил о Дэнни?
— Кто он, Холли? Кто этот человек?
Она спокойно смотрела на него.
— Я сказала тебе. Он мой друг.
— Друг Рика?
Помедлив она произнесла:
— Мой друг.
Том кивнул, понимая, что спор с ней не приведет ни к чему. Все же он продолжил:
— Я хочу, чтобы ты была осторожней, Холли. Очевидно, вы оба больше чем друзья. Нет, нет, не трудись отрицать. Я прочитал это на твоем лице в ту же минуту, как появился здесь. Я, конечно, могу сыграть роль разъяренного отца и потребовать ответа, собирается ли он сделать тебя честной женщиной, но мы все уже слишком стары для подобных дел. Но этот человек опасен, дочка. Написано на нем крупными буквами.
— Отец…
— Будь осторожна, Холли, — спокойно закончил он. — Пусть тебя не ослепляет любовь. Хотя бы ради детей.
— Любовь? — Холли улыбнулась. — Кто говорит, что я люблю его?
Глаза отца осветила мягкая улыбка.
— Как я уже сказал, дочка, — это было написано у тебя на лице.
Назад: Глава восьмая
Дальше: Глава десятая