Глава четвертая
Потеряв равновесие, она даже не успела вскрикнуть. Только помнила, что должна защитить детей, сохранить их…
Пальцы, схватившие ее запястье, разжались, и мужчина рухнул назад с протяжным криком боли.
— Кол! — Даже в темноте она узнала этот искаженный болью строгий профиль.
Холли уставилась на него, мысли ее путались, она не могла в них разобраться. Наконец увидела кровь. Так много крови! О Боже, он был ранен. И затем, внезапно, ее испуг пропал.
— Дэнни, посвети сюда!
Тот подошел поближе, направил луч фонаря на лицо Кола, искаженное болью. Он застонал, пытаясь отвернуться.
Лизбет подбежала, встревоженно глядя на него.
— Он ранен, мамочка, кровь течет. Кто-то его ранил. — Широко раскрытые глаза были полны сочувствия, она присела на корточки у неподвижного тела. — Ты можешь ему помочь?
— Лизбет, отойди в сторону, — приказала Холли. — Отойди и встань подальше. — Она не хотела, чтобы девочка видела все это.
— Но, мамочка, я должна…
— Делай, как тебе сказано. — Дэнни потянул сестру за руку. — Пойдем, Лиззи. Мама ничего не сможет сделать, если ты будешь мешаться!
— Я не мешаюсь, — послышался враждебный шепот из темноты, пока Лизбет устраивалась подальше. — Я тоже могу помочь. Только потому, что ты старше…
— Прекрати, Лиззи, — мягко отозвался Дэнни. — Ведь ты же нашла его, помнишь? Ты, вероятно, спасла ему жизнь. Но теперь мама должна ему помочь.
— Кол, Кол, ты слышишь меня? — Стиснув зубы, Холли попыталась потихоньку снять одеяло. — О Боже, — прошептала она. Так много крови! Его грудь и живот были залиты кровью, она просачивалась и сквозь солому под ним. — Ради Бога, что случилось? Дэнни! Как долго он здесь находится?
— Лизбет нашла его еще до обеда. Мы собирались сказать тебе, но… — Он пожал плечами. — Я решил, что не стоит, пока тетя Триша и бабушка здесь. — Дэнни помедлил, покусывая губы, и затем серьезно посмотрел на нее. — Он… он сказал, что хочет поговорить с отцом.
— С твоим отцом? — Холли вспомнила, как Кол говорил, что встречался с Риком. — Что ты ему сказал?
— Что отец мертв, — спокойно произнес Дэнни. — Он ответил, что ему очень жаль. Затем, чтобы мы не говорили тебе. Что не собирается здесь оставаться. Он просто хочет отдохнуть немного.
Холли кивнула, глядя в измученное лицо Кола.
Дэнни проглотил слюну.
— С ним все будет в порядке? Ты поможешь ему? Он не… не умрет?
Это слово имело особый смысл для Дэнни, вызывая память об отце, которого он любил и который так внезапно ушел от них.
— Я не знаю, Дэнни, — честно ответила она. — Кажется, он потерял очень много крови. И я не знаю, насколько серьезно он ранен.
Кол весь дрожал от шока, потери крови, холода. Все это само по себе было очень опасным. Не говоря уже о его ранах.
— Что с ним случилось, мам?
— В него стреляли! — Смысл этих слов заставил ее почувствовать холод и слабость. — Да, стреляли.
— Ух, — выдохнул Дэнни, наклонясь, чтобы разглядеть Кола получше. — На самом деле? Ты считаешь, что кто-то действительно стрелял в него?
— Держи фонарь крепче. — Холли схватила одеяло и резко рванула его, разорвав шов. Она оторвала кусок материала и, сложив его в несколько слоев, крепко прижала к ране. — Кол, ты слышишь меня?
— Ты его знаешь, мама? — озадаченно спросил Дэнни. — Он твой друг?
— Это долгая история, — ответила Холли. — Дэнни, беги домой и позвони в больницу. Скажи им, чтобы прислали «скорую помощь». Сделай, как я тебя учила — и скажи им, чтобы они поторопились.
— Нет! — Голос Кола прерывался от боли. Скрипнув зубами, он открыл глаза и схватил ее руки своими пальцами. — Никакой «скорой». Никаких докторов!
— Кол, ради Бога, ты потерял много крови и можешь умереть! — В голосе Холли слышался страх. — Ты должен поехать в больницу.
— Нет. — Он покачал головой, на лбу и на ввалившихся щеках выступили капли пота. Его глаза, наполненные болью, встретили ее взгляд. — Он знает, что ранил меня, — свистящим шепотом произнес Кол. — Он будет меня ждать в больнице. Он будет ждать…
— Кто, кто будет ждать?
— Мосс. — Он застонал от приступа боли.
Похолодев, Холли уставилась на него.
— Что, что ты говоришь?
— Он пытался убить меня, Холли. Он ищет меня!
Холли попыталась освободить свою руку.
— Тебе нужен врач, — пробормотала она. — Я отвезу тебя.
— Нет. — Пальцы сжали ее руку, и он взглянул на нее лихорадочно блестевшими от боли глазами. — Четыре года назад Мосс убил моего брата. И подставил меня. Он облизал сухие потрескавшиеся губы. — Я провел четыре года в тюрьме. Сбежал оттуда пять дней назад. Он знает, что я его ищу…
Убийство. Единственное слово, которое она поняла.
— Я клянусь Богом, что не делал этого, Холли, — зашептал он. — У тебя нет причин мне верить, но… — Он отпустил ее руку, продолжая удерживать ее взгляд. — Мне нужна твоя помощь, Холли. Мосс в панике. Если он меня обнаружит, у меня нет шансов остаться живым.
«Мне нужна твоя помощь. Мосс. Это сделал Мосс…» Способен ли он убить человека? Или обвинить невиновного?.. «У меня нет шансов…» Холли никак не могла сосредоточиться.
— Я не должен был приходить сюда, — хрипло шептал Кол. — Увидел твой адрес на конвертах в машине. Не обратил внимания. Но мне нужно где-то спрятаться. Думал, что твой муж поможет… — Он закрыл глаза.
Кол слегка задыхался, кожа его посерела, и Холли испугалась.
— Кол, тебе необходима медицинская помощь.
— Выглядит… хуже… чем на самом деле, — раздался хриплый шепот. — Пуля просто скользнула. Много крови, я знаю, но она не причинила мне настоящего вреда. Очень больно… но… я выживу. — Голос стал неразборчивым, уплывал от нее. — Немного нужно где-то отдохнуть. — И он рухнул на пропитанную кровью солому.
— Мам, мам, — испугался Дэнни. — Он не…
— Он просто потерял сознание, Дэнни. Это нормально. — Холли яростно шептала ругательства, глядя на опустошенное лицо Кола.
Господи, как же он посмел втянуть ее во все это? Если Кол действительно сбежал из тюрьмы, полиция будет прочесывать все округа в поисках беглеца. И если они найдут его здесь, если они подумают, что она предоставила ему убежище…
— Мы должны ему помочь, мамочка. — Голос Лизбет был полон беспокойства, она появилась возле Холли. — Он сказал, что плохой человек напал на него. Мы должны помочь ему поправиться.
— О, Лизбет, если бы это было так просто.
— Пожалуйста, мамочка. — Переполненные слезами глаза умоляли Холли. — Если ты отправишь его в больницу, плохой человек найдет его и опять нападет…
— Лизбет!
— Ты можешь позвать доктора Кэнмора. — Из-за ее спины послышался голос Дэнни. — Он доктор. Ну, вроде того…
— Он ветеринар. И он уже на пенсии.
— Но он приходил, когда подстрелили Чарли и не было другого ветеринара, — с надеждой вставила Лизбет. — Помнишь? Он ворчал, но сказал, что ты можешь звонить ему в любое время, помнишь?
— Да, Лизбет, я помню. — Холли теряла терпение. Лучшие побуждения покидали ее. Но она должна сделать что-то и сделать это немедленно.
— Мы не можем оставить его здесь, — сказал Дэнни. — Мосс будет искать его.
— Мы же в этом не, уверены, Дэнни, — отрезала она. — Мы не знаем, кто этот человек, сказал ли он нам правду.
— Он знал отца, — упорствовал Дэнни. Как будто этого было достаточно.
— Да, но твой отец знал многих… вовсе не таких уж хороших людей. Это была его работа. И даже если Мосс ищет его, может, он и прав. Мы не знаем.
Но она знала. Инстинктивно знала, что Кол говорил правду. Он был в опасности, смертельной опасности…
— Мы устроим его на задней веранде. — Наконец решила Холли, достигнув нелегкого компромисса с собой. — Ему там будет достаточно безопасно и тепло, и к тому же дверь с крепким запором отделяет эту веранду от остального дома. Кол, Кол! — Она мягко взяла его за плечи, затем потрясла сильнее. — Очнись! Если ты не хочешь, чтобы я вызвала «скорую», то должен мне помочь, потому что сама я не справлюсь.
Внутренняя веранда позади дома когда-то служила дополнительной спальней, но они с Риком использовали ее как кладовую. Там все еще сохранялись записи и бумаги Рика, дряхлая мебель, садовые инструменты, коробки со старыми игрушками и детской одеждой, приготовленные для распродажи.
Холли все хотела там разобраться, но у нее никогда не хватало времени. А сейчас она была рада, что не сделала этого. В углу стояла старая раскладушка, и они с Дэнни вытащили ее и поспешно разложили. Она бросила пуховое одеяло и запачканную кровью простыню на матрас и с помощью Дэнни наполовину отвела, наполовину отнесла туда Кола.
Лизбет вертелась позади, маленькое личико пылало от волнения.
— Время спать, милая. Дэнни, отведи сестру наверх и приготовь ей ванну! Присмотри за ней, чтобы она не затопила дом, потом уложи ее в постель.
— Но, мам…
— Дэниэл, делай, как я говорю! — Голос ее прозвучал резче, чем было необходимо.
Он упрямо вздернул подбородок, неохотно кивнул и взял маленькую грязную ручку Лизбет.
— Пойдем, ты еще такая глупая!
В ответ раздался взрыв отчаянных слов, полных слез, и Холли строго посмотрела на них.
— Прекратите! — Ее голос прозвучал так резко, что они уставились на нее, широко раскрыв глаза. — Раненый человек ожидает моей помощи, и у меня нет времени заниматься вами. Поэтому хватит дразнить ее, Дэнни! Твоя сестра вовсе не глупа, ей всего четыре года, и она устала. А ты уже большой и должен понимать, что дразнить ее не следует. Идите!
— Извини. — Пробормотал Дэнни. — Пойдем, Лиззи. Я дам тебе свои игрушки, если хочешь. — Он обнял ее за плечи, и Лизбет, помедлив минуту, пошла за ним. — Но ты все равно…
Воцарилась тишина, Холли глубоко вздохнула и села на край кровати. Очень осторожно и медленно она стала срезать остатки рубашки Кола, залитые кровью. Стиснув зубы, она освободила рану на его боку, опасаясь худшего. Облегченно вздохнула, увидев, что Кол говорил правду.
Пуля скользнула по ребрам, оставив глубокий след, который и кровоточил так сильно, но серьезного вреда не причинила. Кровь уже остановилась, хотя, казалось, что при малейшем прикосновении кровотечение возобновится. Она поняла, что если она решила не вызывать «скорую», то ей придется самой обработать рану.
Холли помедлила, раздумывая — не позвать ли ей Лью Кэнмора или кого-нибудь еще из тех, кто знает, что делать. Но решила не втягивать других в эту историю. Она ведь нарушает закон. И, кроме того, чем меньше людей знают о пребывании Кола, тем безопаснее для них всех.
Да и вряд ли этот случай намного сложнее, чем помощь раненой собаке или обиженному ребенку, — и Холли стала разбирать аптечку в поисках необходимого.
Боль. Такая боль, какую он никогда не испытывал. Услышал крик и сквозь наплывавшую темноту понял, что это его голос. Слышал другие голоса, нежный шепот, ощущал маленькие руки, касавшиеся его, удерживавшие его, ласкавшие его лицо — прохладные, успокаивающие.
Затем внезапно боль превратилась почти в агонию. Он стал терять сознание и выкрикивал ругательства, пытаясь сесть, убрать того, кто причинял ему эту боль. Затем, так же внезапно, он упал навзничь, застонав от отчаяния и страха. Ощутил присутствие кого-то рядом. Тонкие пальцы схватили его руки, удерживая и помогая вынести все это.
И последнее, что он ощутил в беспамятстве, — прикосновение шелковистых женских волос к лицу и нечто вроде мысли о том, что может быть и худший способ умереть…
— Он не умрет? — Лизбет подобралась поближе, ее маленькое личико было полно страха, рассматривая работу Холли. — Я не хочу, чтобы он умер, мамочка.
— Я тоже, солнышко. — Холли сидела на корточках и, откинув потные волосы со лба ладонью, обняла Лизбет и прижала к себе. — Почему ты еще не спишь, маленькая? Ты уже час как должна была быть в постели!
— Я тревожилась о нем.
— Я знаю, милая. — Я тоже, хотела она добавить, уставившись на нежеланного гостя. Пытаясь убедить себя, что поступила правильно. Что он не потерял слишком много крови. Что не упустила что-то важное и у него нет внутреннего кровотечения. Что рана не воспалится. — Хорошо, Элизабет, иди теперь спать. — Она крепко сжала дочку, повернула ее лицом к двери и подтолкнула. — Ты уже была в ванной?
— Да!
— Почистила зубы?
— Да!
— Я скоро приду и поцелую тебя на ночь.
Лизбет рассеянно кивнула и посмотрела на Кола.
— Спокойной ночи, мистер, — нежно промурлыкала она. Тебе станет лучше утром, вот увидишь! Моя мама всегда справляется с подобными вещами. — Затем повернулась и ушла в дом, таща за собой своего плюшевого мишку.
Холли с улыбкой следила за ней. Все это было слишком тяжело для маленьких плеч, но Лизбет держалась достойно. Она беспокоилась обо всем, что ходило, бегало, прыгало, летало или ползало. И результат налицо — все заброшенные, отвергнутые или осиротевшие существа в округе в конечном счете находили дорогу на их ферму.
Ты счастливый человек, мысленно обратилась она к Колу. Если Лизбет будет заботиться о тебе, то ты в безопасности.
Кроме как от Дж. Д. Мосса.
При этой мысли Холли вздрогнула и опустилась на колени возле неподвижного тела, закрыла его еще одним одеялом. Выпрямившись, она оглядела веранду, затем пересекла ее и заперла входную дверь. Она подергала ручку, затем начала подтаскивать к двери коробки с книгами, подготовленными к распродаже.
Через несколько минут, вся покрытая пылью и потом, она остановилась и взглянула на свою работу. Убедилась в том, что, если кто-нибудь попытается войти, то у него ничего не получится. Холли проверила и задвижки на окнах. Затем, достав молоток, гвозди и две простыни, встала на стул и прикрепила эти самодельные занавески, чтобы закрыть веранду от любопытных глаз.
Потом она вспомнила о конюшне. Груда соломы, перепачканная кровью, одеяло, тарелки с едой. Все показывало, что здесь кто-то прятался. Кто-то раненый и истекавший кровью.
Господи, она должна все убрать, пока Мосс или кто-либо из его заместителей не появится здесь и не начнет рыскать по ферме. Кол потерял много крови — он не мог долго идти с таким ранением. Значит, и Мосс недалеко.
В панике Холли подбежала к лестнице и позвала Дэнни. Он появился сразу же, босиком и в пижаме.
— Дэнни, я пойду вычищу конюшню. Последи за сестрой. Не позволяй ей спуститься вниз. Я загородила заднюю дверь и заперла входную. Я хочу, чтобы ты запер за мной дверь кухни, хорошо? И присмотри за Колом, пока я не вернусь. Если он начнет метаться, то позови меня. И не забудь запереть за мной дверь! Я постараюсь все сделать побыстрее, но не хочу, чтобы ты отвечал на телефонные звонки или стук в дверь, понял?
— Даже если это Дж. Д. Мосс?
— Даже если это будет он.
— Ты ему поверила? — спокойно спросил Дэнни.
Холли помедлила, затем кивнула:
— Да, думаю, что да.
Дэнни задумался.
— Он сказал, что мой отец был настоящим человеком. И что я на него похож. Мы должны ему помочь, мам. Надо что-то сделать…
— Он умер? — Детский голосок, почти шепот.
— Я не думаю. — Голос мальчика.
— Он дышит?
— Что-то коснулось его щеки. Кончики пальцев. Любопытные, вопрошающие. Теплое детское дыхание, проблески света… Фонарь?
— Да, он дышит, но задохнется, если ты не перестанешь теребить его, — прошептал мальчик. — Отодвинься, Лиззи. Если мама вернется и обнаружит нас здесь…
Осторожным движением что-то приподняло его веко. Кол обнаружил, что смотрит в широко раскрытый, опушенный темными ресницами глаз. Этот глаз серьезно разглядывал его.
— Ты жив, мистер?
Попытка засмеяться вызвала гримасу боли на его лице.
— Да, да, я жив. — Его голос был почти неслышен. — А кто ты?
— Лизбет Триано. Мне четыре года, четыре с половиной. Я тебя нашла, ты помнишь?
— Да, я помню. — Голова у него кружилась. Он закрыл глаза и изо всех сил старался не потерять сознания. Хотел задать ей тысячу вопросов, но не мог собраться с силами. Мосс. Где Мосс? И где находится он сам? В больнице? В тюрьме? Полицейские уже ищут его… — Должен идти. — Зашептал он, пытаясь сесть. Боль резанула его, яркая, слепая, и он выругался. Голова закружилась так сильно, что в глазах замелькало.
— Лиззи, смотри, что ты наделала! — Мальчик взял Кола за плечи, заставляя его лечь. — Ты должен лежать, мистер. Мама сказала, что ты можешь умереть. Ты должен лежать!
Затем комната покачнулась, закружилась, и он все-таки опять потерял сознание.
Было тихо, темно. Темно, как в могиле.
Он лежал очень спокойно, пытаясь привыкнуть к темноте. В конце концов он понял, что не в могиле, а в какой-то комнатке, напоминавшей кладовую. Повсюду громоздились коробки и ящики. Он не видел двери. Окна? Да, два окна. Прямоугольники, освещенные луной и закрытые грубыми занавесками.
Не тюремная камера. Но и не конюшня.
Где же он находится, черт возьми?!
Двигаясь очень осторожно, Кол пошевелил руками и ногами. Он не был связан. И на нем, видимо, нет других ран. Это значит, что Мосс не нашел его.
Ребра его были перевязаны. Он попытался осторожно поднять левую руку, не желая привлечь внимания какого-нибудь не замеченного им стража.
Его ищущие пальцы дотронулись до марлевой повязки. Он коснулся бока. Было больно, но уже гораздо меньше, чем раньше. Кто-то обработал рану. Вопрос заключался в том — кто это сделал?
Крепко сжав зубы, он повернул голову, чтобы осмотреться получше. Маленькая комната. Детские санки висели на стене, внизу валялись изношенные мальчишеские хоккейные коньки с ботинками, рядом висели маленькие коньки для фигурного катания. Хоккейная клюшка — в углу, сетка, свернутая пополам и сложенная там же.
Дети, было много детей. Маленькая, похожая на эльфа девочка с голубыми глазами и золотыми волосами, постоянно болтавшая и разглядывавшая его залитые кровью руки и рубашку. И мальчик, Дэнни. Осторожный и внимательный. Отчаянно оберегавший сестру. А затем помогавший ему.
Кол начал вспоминать, как брел ночью, почти ослепший от боли. Кровь хлестала из раны, он понимал, что долго не выдержит. Зная, что должен остаться на ногах, добраться до безопасного места. Вспомнил увиденный невдалеке знак: ферма Эпплвуд. Знал, что она живет там, золотоволосый ангел, встреченный им вчера. И Рик, Рик Триано. Может быть, он ему поможет, если решит, что его история достаточно интересна.
Но выяснилось — Рик мертв уже три года. И там были только его молодая вдова и двое детей. Но он не смог идти дальше.
Кол попробовал вздохнуть, особой боли не было. Рискнул пошевелить ногами. Слегка повел плечами. Это вызвало приступ боли, но она не могла остановить его.
Он повернул голову в другую сторону, пытаясь обнаружить дверь. Должна же здесь быть дверь!
Кто-то сидел в кресле рядом с ним, сидел спокойно, не двигаясь. Кол замер, не осмеливаясь даже вздохнуть. Затем понял, что это Холли.
Она спала, свернувшись в большом деревянном кресле, укрытая одеялом, под головой лежала подушка. Занавеска на окне не полностью прикрывала его, лунный луч проникал в комнату и освещал спящую. Копна ее золотистых волос перепуталась и спадала прядями на ее лицо и плечи. Она была так неправдоподобно красива, что у него перехватило дыхание.
Значит, это сделала Холли. Привела его сюда. Обработала рану. Ухаживала за ним.
В голове у него возникла масса вопросов. Он подумал о том, чтобы поговорить с ней, затем отбросил эту мысль. Хотел просто лежать и наблюдать за Холли. Наслаждаться покоем, тишиной…
Боже, за эти четыре года тюрьмы он отвык от этого. Дни и ночи, наполненные криками, хлопающими дверями, орущим радио, проклятиями и звуками рыданий. В воздухе царили страх, отчаяние, ненависть…
А сейчас, лежа под пахнущими свежестью простынями, он слышал лишь кваканье лягушек и чувствовал, как ему становится легче. Снова посмотрел на спящую женщину у его кровати. Маленькая рука лежала на коленях, ладонь вверх, пальцы слегка согнуты. Они были перепачканы чем-то темным, и он понял, что это кровь.
Его кровь.
Горло перехватило, и он с трудом перевел дыхание. Четыре года. Четыре года лжи, предательства и обмана. Все, кому он верил и кого любил, были разлучены с ним. И вдруг сейчас появилась эта женщина. Поверила ему, когда все от него отвернулись. Помогла ему. Прошло слишком много времени с тех пор, когда кто-то помогал ему.
Очень много…
Веки его опустились. Он был в безопасности. По крайней мере, сейчас.
Холли внезапно проснулась, сердце громко стучало. Она вскочила с кресла и бросилась к кровати. Но Кол крепко спал. Холли присела на корточки, легко вздохнув и отбросив со лба потные спутанные волосы.
Когда биение ее сердца пришло почти в норму, она осторожно отодвинула одеяло, боясь разбудить его. Он казался более спокойным, по-видимому, боль немного отступила. На повязке не было свежих пятен крови. Холли дотронулась до раны, она не горела. Хороший признак.
Дотронулась до его лба, он тоже был теплым, а не горячим. Кожа все еще была липкой от пота и крови. Посмотрев на него несколько секунд, Холли с трудом выпрямилась и пошла в дом.
Было еще очень рано, сумрачно, но достаточно светло, ей не пришлось зажигать лампу, и она тихонько поднялась наверх проведать детей. Они крепко спали. Дэнни трудно было различить в постели, на которой развалились собаки, и обе они — и Типпи и Чарли — приподняли головы, с любопытством глядя на нее. Лизбет спала вместе со своим плюшевым мишкой — явный признак, что она чем-то озабочена. Возле нее удобно расположились Джетдаун и новая серенькая кошка.
Зевая и слегка вздрагивая от холодного воздуха, Холли спустилась вниз и поставила кофейник, затем наполнила тазик теплой водой, взяла полотенце и вернулась на веранду.
Пододвинув стул, она поставила на него тазик и осторожно сняла одеяло и простыню, прикрывавшую Кола. Прошлой ночью ей удалось стянуть с него рубашку, и он был обнажен до пояса. Широкие плечи резко выделялись на цветной простыне и подушке, живот — плоский и твердый. Если он и провел последние четыре года в тюрьме, то ухитрился сохранить хорошую форму.
Отжав полотенце, она начала бережно смывать запекшуюся кровь и грязь с груди Кола, стараясь не разбудить его.
Он был прекрасно сложен. Его грудь и руки поражали мускулатурой, черты лица правильные и четкие. Сильный упрямый подбородок, хорошие линии нижней части лица и мускулистая шея плавно переходили в плечи, как бы выточенные из камня.
Человек, привыкший сам прокладывать себе путь в жизни. Человек, который мог о себе позаботиться. Об этом говорили и татуировка на его правой руке, и шрам на левом бицепсе, другие шрамы, содранные суставы пальцев. Руки бойца. Грубые, сильные.
Его грудь покрывали густые волосы. Они были так пружинисты, что у нее возникло какое-то странное чувство, пока она продолжала обмывать его. Холли старалась не обращать на это внимания и сосредоточиться на мытье, проводя влажным полотенцем по впадине у ключиц и по животу.
Кровь, залившая его бока и живот, протекла и вниз, под джинсы, они были пропитаны ею. Холли задумчиво посмотрела на джинсы, решая, должна ли она их снять и бросить в стиральную машину. Пожалуй, не время было думать о скромности, медсестры в больнице делают это постоянно.
Она вздохнула, затем набралась смелости и начала расстегивать пуговицы на поясе и молнию — и стало очевидно, что под джинсами ничего не было надето.
Холли перевела дыхание, отжимая полотенце, затем начала осторожно смывать кровь и пот с нижней части живота.
Мускулы его отвердели, она услышала резкий вздох, и в тот же момент две сильные руки схватили ее запястья.
— Продолжай так делать, — медленно произнес он, — и я могу гарантировать, что результат превзойдет все ожидания, по крайней мере, одного из нас.
Холли с шумом втянула воздух, чувствуя, как краска заливает ее щеки.
— О… Я… мне… извини! Я подумала, что тебе будет удобнее, если я… — Замерев от стыда, Холли мечтала, чтобы пол под нею расступился и она бы исчезла. — Я думала ты спишь, извини, если я сделала тебе больно…
— Мне больно, — мягко протянул он, — но вовсе не из-за того, о чем ты думаешь. — Глаза Кола блестели из-под гривы темных волос, упавших на лоб. — За последние четыре года я ни разу не был так близко к женщине.
Сказано прямо и грубо, но Кол хотел, чтобы Холли отдавала себе полный отчет в ситуации. Так будет легче им обоим.
Потому что в данный момент он действительно страдал от боли. И не от пулевой раны. Кол мучился от запаха шелковистых волос и хорошего мыла. Женские руки прикасались к нему, они были мягкими, интимными, и его тело ответило на эти прикосновения, прежде чем он успел полностью проснуться.
Она пробормотала еще извинения и попыталась подняться на ноги. Он отпустил ее руки. Щеки Холли горели, и она старалась избегать его взгляда, собирая дрожащими руками полотенце, тазик, проливая воду.
— Думаю, все это значит, что я еще жив, — сказал он с улыбкой.
— Я бы сказала, даже очень…
Протянув руку, он мягко взял ее за запястье.
— Извини, я не хотел тебя пугать. Просто решил, что необходимо тебя предупредить не играть с огнем.
— Я не играла ни с чем, — горячо запротестовала Холли, выдергивая руку. Ее щеки все еще покрывала краска, и она уставилась на него, возмущенная до глубины души.
— Эй, я уже сказал — извини. — Он ответил на ее взгляд, наклонился, застегнул джинсы и, стиснув зубы, попытался сесть.
Но вспышка боли заставила его вскрикнуть, и скрипя зубами он сидел, едва дыша, закрыв глаза, ожидая, когда отступит тошнота. По щеке потекла струйка пота.
— Остановись, Кол, не надо! — Маленькие руки схватили его за плечи, крепко удерживая. — Рана вновь откроется, — настойчиво зачастила она. — Пожалуйста, ложись. Извини, я не хотела!
— Я должен уйти отсюда, — хрипло произнес он, — не могу здесь оставаться. Слишком опасно.
— Пока не поправишься, ты не можешь никуда уйти, — настойчиво убеждала она. — Кровь остановилась, но только вера и добрые намерения поддерживают тебя сейчас. Начни двигаться — и рана опять откроется. — Она мягко подтолкнула его. — Ложись, Кол, ложись. Не делай ничего, не двигайся!
Легче было позволить ей уложить себя на кровать, чем побороть черный туман, затягивавший его. Тонкие простыни коснулись кожи Кола, затем его укрыли одеялом. Мягкие пальцы откинули потные волосы со лба.
— Отдыхай, Кол, — услыхал он шепот.
