Книга: Любовь и закон
Назад: Глава вторая
Дальше: Глава четвертая

Глава третья

Она лихорадочно ощупывала перепутанные листья в поисках ключей, ползая в кустарнике на коленях и почти плача от напряжения и страха. Сердце ее замирало от каждого шороха. Она поминутно оглядывалась, ожидая его появления из темного леса, откуда он мог бы наблюдать за ней, лениво ухмыляясь, издеваясь над ней…
К тому времени как Холли нашла ключи, ее руки застыли от холода и были все исколоты. Она рыдала в голос. Поднявшись на ноги, добрела до фургона, влезла внутрь и захлопнула дверцы. Затем завела двигатель, включила отопление на полную мощность. Она сидела в машине и никак не могла унять дрожь, даже закутавшись в куртку незнакомца, всхлипывая от холода и слез.
Теперь, когда все уже было позади, это выглядело… безумием.
Она вдруг поняла, что он ушел навсегда.
Очень медленно, благодаря живительному теплу, нервное напряжение начало покидать ее.
Все будет хорошо. Она в порядке. Конечно, потрясенная до глубины души и гораздо более осторожная, чем была утром, но в порядке. Она еще немножко посидит, пока не будет уверена, что дрожь унялась и можно вести машину, не опасаясь съехать в кювет, и отправится в город.
Она заедет в полицию и расскажет обо всем, что произошло, затем отправится домой. Она расскажет Трише об этом, но не детям — им будут сниться кошмары. Она сделает себе крепкий напиток и приготовит горячую ванну и просидит весь вечер в халате у камина с Лизбет на коленях и Дэнни с игрушками рядом, а утром встанет, как ни в чем не бывало, и забудет обо всем.
Даже от этих мыслей ей стало лучше, спокойнее. Она согрелась, и руки почти перестали дрожать. Заведя машину, развернулась и отправилась к дороге.
Казалось, что ей потребовалась целая вечность, чтобы добраться до города. Было уже темно, и становилось холодно. Может быть, пойдет поздний весенний снег, и Холли вновь вспомнила незнакомца. У него не было теплой одежды, даже свою куртку он оставил ей. Когда разразится метель, он замерзнет, если не найдет убежища.
У него не было ничего, кроме маленького пистолета. По-видимому, денег тоже не было.
Интересно, размышляла она, какова же его проблема? Что заставило его так странно путешествовать без смены одежды и бритвы? Что было причиной холодной ярости на его лице?
Она снизила скорость, въезжая в город, и, чуть нахмурившись, повернула и направилась к зданию полиции.
Нехотя она остановилась невдалеке, выключила двигатель и взглянула на современное здание из стекла и бетона, в котором находились новая тюрьма и полиция. Сердце ее упало, она узнала машину Дж. Д. Мосса.
Черт, в глубине души она надеялась, что его не будет сегодня на работе. Но ей не повезло — придется рассказывать обо всем самому шефу.
Холли продолжала сидеть в машине. Что случится, если она не сделает этого прямо сейчас? Если она заедет позже, когда немного придет в себя?
Она закрыла глаза, ей претила сама мысль о встрече с Моссом сегодня. Он задержит ее надолго, задавая вопросы снова и снова, заставит ее рассматривать фотографии, заполнять различные бланки, повторять ее рассказ. Она проведет здесь полночи!
А дети? Ее сердце сжалось при этой мысли. Она должна была вернуться уже два часа назад. Триша, вероятно, сходит с ума. Холли никогда так не задерживалась, не позвонив и не предупредив ее. Дети тоже волнуются. Лизбет, наверное, заняла свое любимое место, устроившись на коленках на старой софе в гостиной, уткнув подбородок в маленькие ладони и прижав веснушчатый носик к стеклу, ожидая появления Холли.
Дэнни, конечно, не показывает своего беспокойства, но и он волнуется. Ему исполнилось шесть лет, когда умер Рик. Он был уже достаточно взрослым, чтобы все помнить. Чтобы помнить, как отец ушел из дома однажды и не вернулся. Он никогда об этом не говорил, но Холли знала, как ему не нравится, когда она отсутствует. Знала, что он переживает до тех пор, пока не увидит ее.
Она должна быть там немедленно. Сейчас!
Схватив ремень безопасности, она одной рукой пристегнула его, другой — включила двигатель. Встреча с Моссом подождет, а теперь ей нужна была только ее семья.
Большой старый дом в викторианском стиле сверкал огнями, как рождественская елка, и, въезжая на дорожку к дому, Холли счастливо рассмеялась. Все ее страхи исчезли. Дома. Она наконец-то была дома.
В здании горели все огни — но это ведь Триша! Она никогда в жизни не выключала свет. Еще когда сестра была ребенком, Холли прослеживала ее передвижения по дому по числу включенных ламп, разбросанной одежды и обуви, огрызков яблок, грязных тарелок и брошенных книг.
Припарковав машину рядом с автомобилем Триши, Холли заметила в окне личико Лизбет. Она распахнула ворота — как всегда с трудом — и улыбнулась, увидев Чарли, несущегося ей навстречу, виляя хвостом, с глупым выражением на морде от радости.
Как всегда, его надо было помыть и расчесать. Шерсть его слиплась от грязи. Она резко прикрикнула, пытаясь спастись от его прыжков. Он остановился и попытался отползти назад. Холли вздохнула.
— Чарли, прости, пожалуйста.
Она опустилась на колени, и он с надеждой посмотрел на нее, затем прыгнул вперед с радостным лаем, норовя сбить ее с ног всем своим девяностофунтовым весом.
— Хорошо, хорошо, хватит.
Засмеявшись, она поднялась на ноги и оттолкнула его. Неизвестного происхождения, он появился на их ферме год назад, брошенный и измученный, и остался навсегда. Нужно бы отвезти его в лечебницу, напомнила она себе в тысячный раз, у них и так достаточно живности!
В этот момент из дверей выскочила Типпи, другая заблудшая собака, черно-белый колли, выброшенный кем-то в грязь и оставленный умирать, — еще одно добавление к их многочисленному семейству.
— Мамочка! — Лизбет выбежала из дверей и помчалась через веранду по ступенькам вниз. Ее маленькое грязное личико светилось от радости. — Я боялась, что ты никогда не приедешь!
— Ты шутишь? И оставить все это? — Засмеявшись и схватив девочку в объятия, она закружилась с ней. — Так хорошо опять увидеть тебя!
Лизбет громко запротестовала:
— Ты меня задушишь!
Холли прижалась к мягким спутанным волосам дочери, крепко зажмурив глаза.
— Я скучала по тебе, солнышко. Я действительно скучала, — шептала она.
— Я тоже скучала, мамочка. — Но дочка крутилась в ее руках, пытаясь освободиться, и Холли опустила ее на землю. — Тетя Триша очень сердита, что ты опоздала, а Брендон и Бекка ссорились весь день! — Она посмотрела на мать. — Я сделала сандвичи к ленчу, а Брендон сказал, что я положила в них собачью еду, и потом Бекка сказала, что ее тошнит, и потом тетя Триша рассердилась, и…
— Подожди, солнышко, дай мне отдышаться, — засмеялась Холли. — У вас был очень занятный день!
— Брендон сломал мою куклу. — Глаза Лизбет горели от возмущения. — Тетя Триша сказала, что он нечаянно, но я знаю, что он сделал это нарочно. А знаешь, что натворила Бекка? — Ее глаза округлились. — Она…
— Давай поговорим позже, хорошо? — Холли мягко остановила девочку. — Вы ужинали?
— Нет, они еще не ужинали. — Триша поджидала у дверей. — Холли, ты обещала вернуться к четырем. Ты же знаешь, что у меня сегодня свидание. Мне пришлось отказаться от парикмахера, и сейчас я должна уезжать, чтобы успеть принять ванну и переодеться.
— Триша, прости, — спокойно заметила Холли, входя в дом и направляясь на кухню. — Но ты не поверишь, что… О Боже мой, что здесь стряслось? — Она замерла на месте, не веря своим глазам. — Здесь что — бомба взорвалась?
— Всего лишь четверо детей, — грустно ответила Триша, отбрасывая со лба прядь светлых волос. — Я не знаю, что с ними случилось сегодня, но…
Холли почти не слышала ее, уставившись в полном изумлении на место катастрофы, которое когда-то было ее кухней. На всех столах громоздились горы грязных тарелок, кастрюль, столовых приборов в общем все, что использовалось для еды в доме. Пол представлял собой болото из рассыпанной муки, воды и мокрых полотенец.
Здесь был форт, составленный из картонных коробок, как раз в уголке, где они обычно завтракали. Он был завален одеялами и подушками, слоем когда-то чистых простынь. Джетдаун, черно-белый кот, которого нашла Лизбет два месяца назад, сидел на столе, быстро лакая молоко из лужицы, одним глазом следя за ней, а другим — за метлой у плиты.
— Слезай немедленно! Триша! — Холли в отчаянии всплеснула руками. — Утром здесь все было чисто!
Увидев выражение ее лица, Лизбет смущенно хихикнула.
— Мы… м-м-м… играли.
— Брендон уронил пакет с мукой, — вставила Триша. — Дэнни начал ему помогать убрать все это и как-то нечаянно рассыпал сахар и… — Триша пожала плечами.
В дверях столовой с грохотом появились Брендон и Бекка, раскрасневшиеся, с широко раскрытыми глазами, похожие друг на друга, как две горошины.
— Привет, тетя Холли, — хором прокричали они. — Мы играли!
— Не сомневаюсь, — еле слышно ответила Холли. — Хорошо поиграли?
— Да! — Они ускакали, за ними следовал шлейф из рассыпанной муки.
— Привет, мам! — Дэнни улыбнулся ей из дверей гостиной, явно обрадованный, но старающийся скрыть свои чувства перед теткой. — У тебя тоже был хороший день?
— Мог бы быть и получше. — Она проглотила вдруг подступившие слезы. Затем подошла к нему, опустилась на колени и крепко обняла, спрятав лицо в его волосах. — Я соскучилась!
— Я тоже, мам, — прошептал он, обнимая ее в ответ.
— Я уже ухожу, — сказала Триша. — Близнецы остаются до утра.
— Близнецы? — Холли медленно поднялась и посмотрела на сестру. — О, Триша, только не сегодня. Я не могу сегодня. Так много всего случилось, и я…
— Ну нет, Холли. Ты же обещала! Ты сказала, если я присмотрю за ними сегодня, то…
— Мам, с тобой все в порядке? — Дэнни испуганно посмотрел на нее. — Ты выглядишь как-то странно!
Внутри Холли все кричало: нет, у меня не все в порядке! Вооруженный человек вломился в мою машину, и я должна рассказать об этом полиции, мой дом выглядит как разрушенный город в один из самых страшных дней войны.
Но один взгляд на расстроенное лицо Дэнни заставил ее проглотить свой гнев и беспокойство. Она глубоко вздохнула, поборов готовые выступить слезы.
— Триша, я серьезно, это не совсем подходящее время! Позвони маме, и спроси ее…
— Ты что-то бледна, Холли. — Триша с участием посмотрела на сестру. — Не заболеваешь?
— Я… — Холли открыла рот, готовая выпалить всю свою историю. Затем она вздохнула и покачала головой. — Нет, все хорошо. Я просто устала.
— Ты устала? — Триша закатила глаза. Затем слегка нахмурилась. — Ты сказала, с тобой что-то случилось…
— Я… чуть не попала в аварию, вот и все. — Она не могла сейчас говорить о случившемся. Пока не могла. — Триша, постарайся отдохнуть сегодня вечером. Не волнуйся за детей.
Триша все еще казалась обеспокоенной. Затем улыбнулась.
— Ну хорошо, если ты в порядке, Брендон, Бекка, я уезжаю. Идите сюда и попрощайтесь с мамочкой!
Как только Триша удалилась в поисках близнецов, Дэнни подошел поближе и прислонился к столику, скорчив гримасу.
— Ма-ам! Они непременно должны здесь остаться? Они же были у нас весь день?
— Это всего лишь на ночь, Дэнни. — Улыбнулась Холли, откидывая спутанные волосы с его лба. Он так иногда напоминал ей Рика, что сжималось сердце.
— Но они ужасны, — громко сказала Лизбет. — И они не будут спать в моей кровати?
— Они будут спать в комнате для гостей, как всегда, — успокоила Холли, целуя ее в макушку. — Вообще-то, так не говорят о своих кузенах, маленькая леди.
— Но они меня дразнят, — прошептала девочка. — Они все меня дразнят!
— Перестань вести себя как маленькая, — толкнул ее локтем Дэнни.
Лизбет вскрикнула и отпрянула назад.
— Все, хватит, — твердо произнесла Холли. — Дэнни, отведи сестру наверх, вымой ей лицо и руки и надень чистую пижаму.
Лизбет встревоженно посмотрела на Холли.
— Но я хочу есть.
— Я знаю, солнышко. Я собираюсь сейчас приготовить ужин. — Она еще раз оглядела кухню, сердце ее упало. — Если смогу найти плиту.
— Спасибо, Холли. — Триша помахала ей рукой, проходя к двери. — Я приеду утром и заберу ребятишек.
— Прекрасно. — Слова Холли достигли уже захлопнувшейся двери. — Отдыхай!
— Не беспокойся, мам. Я помогу тебе, — сказал Дэнни, взяв сестру за руку. — Пойдем, крошка!
— Я не крошка, — воинственно заявила Лизбет. — Я уже большая.
Весь вечер она приводила дом в порядок. Дважды загрузив машину, она покончила с грязной посудой, затем выстирала все грязное белье, и кухня приобрела нормальный вид. Холли вычистила ванные, прибралась в гостиной, и трое из четверых ребятишек находились уже в постели.
Дэнни все еще был на ногах, он накормил собак и кошек и устраивал весь зверинец на ночь.
Чуть позже девяти Холли решила остановиться, почувствовав себя настолько усталой, что валилась с ног. Весь вечер голова раскалывалась от боли, наконец она сдалась и приняла какую-то таблетку, затем отправилась в гостиную с чашкой дымящегося крепкого чая и рухнула в большое удобное кресло у камина.
Сноубол возник в комнате и прыгнул ей на колени, громко мурлыкая. С минуту он умывался, а затем удобно устроился на ее коленях. Холли рассеянно поглаживала его шерстку.
Она должна позвонить Моссу. Должна. Холли закрыла глаза и стала поглаживать лоб, обдумывая все случившееся. Как она села в машину у ресторана и поехала. Как подняла глаза и увидела в зеркальце появившуюся широкоплечую фигуру… пистолет.
Она ощутила легкий трепет и покрепче обхватила руками кружку. Кол. Его зовут Кол.
И несмотря на весь испытанный ею страх, она улыбнулась, вспоминая, как он выговаривал ей за то, что ездит на лысых колесах. Как рассердился, услышав, что Холли собирается ловить машину, чтобы добраться до города. Его слова напомнили ей брата. Или мужа.
Но это был отчаявшийся преступник. Она должна сообщить о нем властям. Нахмурив брови, Холли отхлебнула глоток чая. Ее отец воспитал их как законопослушных граждан, и она пыталась делать то же самое в отношении Лизбет и Дэнни. Она должна позвонить Моссу.
Но сама мысль о Моссе вызывала у нее неприязнь. Холли возненавидела его, еще когда они были детьми, и до сих пор терпеть не могла; разница была только в том, что теперь она его не боялась. Не… совсем.
Холли опять свела брови. Если сейчас позвонить ему, ей придется сказать, что она одна с детьми на ферме и не может приехать в город. И он непременно заявится сюда, чтобы записать показания. Она уверена, что он приедет один. И Холли останется наедине с ним и четырьмя спящими детьми.
Конечно, она всегда может позвонить родителям. Отец будет здесь через десять минут, и Дж. Д. придется вести себя разумно в присутствии Томаса Паркса.
Но это тоже было сложно. Она не могла вызвать отца, не потревожив мать, или, хуже того, не признавшись в том, что случилось, и не перепугав ее до смерти. Мама позвонит Кевину, и он примчится сюда, обуреваемый братскими чувствами, чтобы защитить ее, и в следующую минуту будет диктовать Моссу, что следует делать, а тот начнет злиться и неминуемо вспыхнет ссора. Дети проснутся, раздастся рев и…
Голова загудела при одной этой мысли.
— Завтра, завтра, — твердила она. Она позвонит утром.

 

Только утро уже было в полном разгаре, прежде чем у Холли высвободилась минутка хотя бы вспомнить о Моссе, не говоря уже о звонке. Близнецы проснулись в плохом настроении, отказались от каши на завтрак, не захотели играть, а требовали отправить их домой сейчас же. И громко демонстрировали свое недовольство ее отказом.
Дэнни и собаки исчезли в неизвестном направлении, а Лизбет, чувствуя себя ненужной и нелюбимой, слонялась вокруг, надув губки, с глазами, полными слез. Наконец Холли — терпение ее истощилось — велела ей отправляться в свою комнату и не выходить, пока ее настроение не улучшится. Результат не замедлил сказаться — громкие возгласы недовольства и хлопающие двери. Холли нахмурилась, слыша топот маленьких ножек по ступенькам.
Она только собралась пойти наверх и помириться, как появилась Триша в радужном настроении, гордо демонстрируя подаренные ей сережки.
— Карл такой хороший! Не верится, что мы встречаемся всего восемь недель!
Триша высунула язык, рассмеялась и обняла Холли.
— Спасибо, что позволила детям переночевать. Мы с Карлом отправились обедать к Скампини, затем вернулись ко мне домой. Но я забыла, где мои бокалы под шампанское! — Она опять рассмеялась. — Я достала самую сексуальную ночную рубашку и распланировала сделать эту ночь незабываемой, но замерзла и влезла во фланелевую пижаму и меховые шлепанцы. Затем мы сидели на диване и смотрели хоккей — романтично, не так ли?
— Звучит прекрасно, по крайней мере для меня!
Триша чуть нахмурилась.
— Извини, я иногда забываю…
— Не глупи, — успокоила ее Холли. — Как обед? Там все было хорошо?
— О, Холли — это фантастика! — Триша сделала большие глаза. — Карл заказал телятину «пикатто», а я — великолепные спагетти с креветками, жалко даже было их есть. Ты должна как-нибудь сходить туда. О, вспомнила! — Она загадочно улыбнулась. — Дон Коррант спрашивал о тебе. Ты его помнишь? Я вас знакомила на рождественской вечеринке.
— Смутно. — Холли припомнила кого-то, стоявшего слишком близко. Карие глаза, каштановые волосы. — Он был плохо подстрижен.
Триша закатила глаза.
— Ты стала модным критиком. Он хороший, Холли. И одинок.
— Я не сомневаюсь, Триша. Но я предпочитаю выбирать сама.
— Ну и почему же ты медлишь? Когда в последний раз у тебя было свидание?
— Счастливо, Триша, — мягко сказала Холли, подталкивая сестру к выходу. — Хорошо поговорили.
— У тебя не было свидания, ты не была на свидании с тех самых пор, как умер Рик.
— Нет, я была.
— Назови хоть одного человека! — хитро заметила Триша.
— Роджер Моррисон.
— О! — Триша театрально закатила глаза. — Он же ровесник папы! И ты пошла с ним обедать, только чтобы отметить вашу удачу по работе. Я имею в виду настоящее свидание, Холли. Обед, танцы, вино… прикосновения, зажженные свечи, секс. — Она бросила на Холли внимательный взгляд. — Кстати, о сексе, когда в последний раз ты…
— А ты не опоздаешь в церковь? — поинтересовалась Холли.
— С тех самых пор, — сухо констатировала Триша. — Ты знаешь, что говорят, старшая сестренка? Невозделанный сад никогда не зацветет?
— Думай о своем саде и оставь меня в покое, хорошо? — Холли снова мягко подтолкнула Тришу. — Я бы хотела поговорить с тобой, но знаю, как ты занята. И не забудь, что ты обещала заехать завтра и забрать все вещи для церковной распродажи. В самом деле, приезжай ужинать. Мама тоже обещала заглянуть, мы проведем прекрасный вечер. У меня масса вещей, которые можно забрать.
— Интересно, — протянула Триша. — Но я не шучу, Холли. Тебе действительно нужен мужчина.
— Увидимся завтра!
— Мужчина, Холли, — бросила через плечо Триша. — Ты помнишь, как они выглядят? Это такие высокие существа с широкими плечами! Они удобны, чтобы согревать ноги ночами.
— У меня нет в этом необходимости — две собаки, четыре или пять кошек в Доме, спасибо. — Холли помахала рукой. — До свидания, ребята!
Бекка взмахнула рукой, а Брендон улыбнулся ей, и они исчезли. Наконец-то она осталась одна.
Все вокруг дышало спокойствием, и Холли стояла и наслаждалась, подняв лицо к солнцу. В воздухе были разлиты запахи травы, сырой земли и поздней весны. Она подняла руки и с удовольствием потянулась, чувствуя, как уходит напряжение.
Промелькнула мысль о Моссе. Только сначала она должна помириться с Лизбет.
Повернувшись, Холли пересекла веранду и вошла в дом. Ничего не случится, если она отложит звонок на час. Сделает это попозже, уговаривала себя Холли, поднимаясь по лестнице, чтобы поговорить с дочерью. Она обязательно позвонит Моссу… позже.
Но вспомнила об этом, уже устроившись на ночь в постели.
Ей потребовались все ее дипломатические способности, чтобы помириться с Лизбет. Она провела с ней все время после полудня, рассказывая сказки и играя, затем приготовила целое блюдо печенья. Потом Дэнни понадобилась помощь в приготовлении домашнего задания. Она провела с ним два часа на коленках у пруда, вылавливая что-то зеленое и скользкое, отправляя это в банки и наклеивая на них этикетки. Лизбет старательно дожидалась, когда она освободится, и заявила, что к завтрашнему дню ей нужен костюм. Костюм принцессы. И печенье…
Что касается печенья, это просто. А вот сделать костюм принцессы из старой простыни, кое-каких безделушек и нескольких ярдов серебряной мишуры, извлеченной из ящика с рождественскими игрушками, заняло гораздо больше времени.
Тем не менее это был обычный, нормальный день. Сонно улыбаясь, Холли перевернулась на спину, чуть не задавив устроившегося на кровати кота. В те долгие кошмарные месяцы после гибели Рика ей казалось, что она не сможет выдержать. Ей было двадцать девять лет. Она осталась с двумя детьми на руках, дом заложен, работы не находилось, и сердце ее разбито. Слишком часто случались дни, которые Холли проводила в слезах, измученная, испуганная и одинокая.
Но она выстояла. Родителям не очень понравилось, когда Холли заявила, что поступает на работу. Они предлагали свою помощь, пока Лизбет не подрастет. Но ей было необходимо отвлечься и стать независимой. Маленькая местная бухгалтерская фирма наняла Холли. Ей привезли ЭВМ и оснастили ее телефон специальной линией, чтобы она могла работать дома.
Но вскоре Холли поняла, что ей больше нравится работать самостоятельно, то есть оказывать специальные услуги, какие не могли предложить крупные фирмы. Через одиннадцать месяцев после гибели Рика появилась бухгалтерская фирма «Триано», существующая до настоящего времени.
Холли вспомнила слова Триши, что ей нужен мужчина в жизни. Сказано было так, будто ей стоит лишь щелкнуть пальцами — и он сразу появится. Но это совсем не просто! Вдовы с двумя маленькими детьми не особенно привлекают мужчин, и ей будет трудно найти нового отца для своих ребятишек.
Кроме того, засыпая думала Холли, она еще не готова. Конечно, она не отшельница, как считала Триша. В прошлом году у нее было два свидания. Обоих мужчин Холли знала уже давно, еще в школе, оба разведены, она им нравилась. Эти две встречи прошли по одному сценарию. Холли чувствовала себя неуютно, и спустя несколько минут ей не о чем было с ними разговаривать. Вечер тянулся бесконечно. Оба проводили ее домой до полуночи, поцеловали, прощаясь, и спешили прочь с явным облегчением. Никто из них больше не позвонил.
Уже в полусне как бы безо всякой причины ее мысли вернулись к незнакомцу.
Ее незнакомцу. До сих пор она никому о нем не рассказывала. Он стал ее незнакомцем.
Это было странное ощущение. Какое-то глубоко личное чувство.
Кол.
Она все еще видела его глаза.
Они были внимательны и осторожны. И полны боли. И усталости, бесконечной усталости. Но за ними угадывались теплота, юмор, нежность.
Та же нежность была в его прикосновениях, когда он набросил ей на плечи свою куртку, защищая от ветра. Она припомнила выражение этих темных, темных глаз, глядевших на нее сверху, грубую теплоту его губ, на какое-то мгновение коснувшихся ее.
Странно, что теперь она так думает об этом, испытывая в тот момент лишь настоящий ужас. Но сейчас, спустя два дня, Холли ясно ощущала то, что ускользнуло от нее.
Например, его рот. Твердый рот, не привыкший часто улыбаться. Упрямый подбородок, покрытый темной порослью.
И его руки. Сильные рабочие руки, с обломанными ногтями, содранными суставами пальцев. Она вдруг представила себе, как эти руки прикасаются к ней.
Холли отогнала наконец эти полувоспоминания-полумечтания и перевернулась на бок. Женщина может попасть в беду, позволив себе подобные мысли. Даже о человеке, с которым она никогда больше не встретится!

 

Следующий день — понедельник — был таким сумасшедшим, таким ненормальным, что, когда он подошел к концу, Холли пришлось уверять себя, что она не придумала ни Кола, ни пистолета, ни всего остального.
К пяти часам, когда все немного вошло в норму, она подумывала, не позвонить ли Моссу до того, как приедут Триша и родители. Но Холли прекрасно представляла себе реакцию Мосса, если сейчас рассказать ему о происшедшем. Промолчать целых два дня, но ведь она все это время была так занята.
Холли открыла дверцу духовки и начала поливать жарившихся для ужина цыплят. А может, она с самого начала вовсе и не собиралась звонить Моссу? — неожиданно подумалось ей.
Но когда раздался стук у входной двери и Лизбет помчалась по коридору встречать бабушку, а собаки забегали и залаяли, и кошки разлетелись в разные стороны, мысли о Коле и Дж. Д. Моссе сразу вылетели у нее из головы.
— Ну, Холли, это один из самых вкусных ужинов за долгое время. — Отец со вздохом отодвинул тарелку, с вожделением поглядывая на последний толстый кусочек яблочного пирога.
— И не думай об этом, Томас Паркс. — Мать Холли потянулась и отодвинула тарелку с пирогом подальше от него. — Ты уже съел больше чем достаточно. Хочешь ты того или нет в твоем возрасте надо следить за калориями. — Она посмотрела на его талию. — И что значит «лучший ужин за долгое время»? Это прозвучало так, будто я плохо кормлю тебя?
— Нет, нет, дорогая, — пробормотал муж, в последний раз посмотрев на лакомый кусочек. — Это слишком жирное, здесь слишком много калорий — как будто я какой-то кролик у Дэнни.
— А тебе, милая, вовсе не нужно было так уж стараться. — Выговорила мать теперь уже Холли. — Достаточно приготовить суп и сандвичи.
— Ладно, ладно, — рассмеялась Холли, — вы трое сегодня трудились изо всех сил, сортируя весь этот мусор в гараже. Хороший ужин — единственное, чем я могу вас отблагодарить.
— Я не понимаю, почему мы организуем эту ежегодную распродажу именно в церкви? — пожаловалась Триша. — Мы просто должны пригласить всех сюда, и пусть они сами везут купленные вещи в город!
Холли улыбнулась. Триша, так же как и все они, получала огромное удовольствие, разбираясь в содержимом гаража: вытаскивая вещи для распродажи и засовывая их в старый родительский фургон.
На кухне хлопнула дверь, и Холли оглянулась. Она накрыла ужин в столовой, но дети ели на кухне. Там все время стоял страшный шум, и вдруг все стихло. Воцарилась подозрительная тишина.
— Чем там заняты дети? Я терпеть не могу, когда они затихают. — Триша поднялась, усаживая Холли на место. — Моя очередь. Принести кофе?
— Спасибо, Триша. Джетдаун, слезай со стола немедленно! — стало слышно, как кот спрыгнул откуда-то. Он появился в дверях, облизываясь, и всем своим видом показывая, что не понимает, о чем идет речь.
— Тебе надо что-то делать с этим зверьем, которое дети тащат со всей округи, — сказала ей мать, покачав головой. — Дом начинает превращаться в Ноев ковчег!
— У меня есть прелестный серый котенок, которому необходим уход. — Холли вопросительно посмотрела на мать.
— О нет, нет. Я уже дважды попалась на эту удочку, и у меня в доме сейчас живут две толстые ленивые кошки. Достаточно, ни одной больше!
— Мамочка. — В дверях появилась Лизбет и подошла к стулу Холли. Глаза горят от возбуждения, щеки пылают. — Можно мне еще курицу?
— Еще? — Холли обняла Лизбет. — Где же все это поместится?
— Я просто хочу есть. — Она улыбнулась Холли беззубой искренней улыбкой. На щеке была грязь, кофточка застегнута неправильно.
— Х-м-м. — Холли положила куриную ножку на тарелку. — Но это в последний раз, хорошо?
Лизбет охотно закивала головой.
— Привет, бабушка. Привет, дедушка!
— Ты не хочешь обнять дедушку?
— Я должна идти, — в нетерпении сказала Лизбет. Она все же задержалась, звонко расцеловала деда и поспешила назад на кухню.
Отец Холли рассмеялся.
— Иметь бы мне хотя бы половину ее энергии!
— Мне тоже. — Холли слегка повернулась в кресле, следя за дочерью. Лизбет задержалась на кухне, чтобы схватить со стола остатки хлеба, затем поспешила к двери, осторожно держа тарелку. Холли заметила, что она проделала это уже дважды за последние двадцать минут. С тарелкой, полной еды. Что происходит?
Как раз в этот момент вошла Триша с кофейником.
— Бекка и Брендон в гостиной играют с железной дорогой Дэнни, но самого Дэнни нигде нет. И Лизбет только что вышла с тарелкой еды. В чем дело?
— Бог знает, — честно ответила Холли. — Она, наверное, кого-то кормит. Возможно, очередную кошку.
— Холли, не позволяй ей играть со всеми этими приблудными животными — она что-нибудь может подхватить.
Холли улыбнулась.
— Невозможно заставить Лизбет отказаться кормить ее «заброшенных», как она их называет. А Дэнни, конечно, с ней.
— Как ты об этом догадалась?
— Я просто их знаю, — рассмеялась Холли, наполняя чашку кофе для Триши. — Папа, ты съешь этот последний кусочек или будешь только смотреть на него?
Триша и ее родители уехали вскоре после семи, но до этого сначала Лизбет, а потом Дэнни опять заходили за едой. Последний раз это было молоко, почти половина пакета. Притворившись, что она ничего не заметила, Холли проводила родителей к их нагруженной машине, поцеловала отца на прощание, обняла мать, Тришу и близнецов.
— До свидания! — Она помахала им вслед, затем повернулась и пошла к дому, жадно вдыхая прохладный чистый ночной воздух.
На небе светились миллионы звезд, и Холли задержалась на минутку, любуясь ими и с улыбкой вспоминая, как отец боролся с искушением. Она завернула пирог в бумагу и сунула ему в карман, когда они шли к машине, припомнив их маленькие секреты и хитрости, когда Холли была еще ребенком. Ее мать не знала и половины того, что они вытворяли!
Все еще улыбаясь, Холли вошла в дом, поймав кота, когда он запрыгивал на стол. Ее появление в дверях так его испугало, что он свалился со стола и грохнулся на пол, затем вскочил и бросился в столовую, преследуемый Типпи.
Она увидела Лизбет, важно спускающуюся по ступенькам, в руках у нее одеяло и одна из лучших простыней Холли.
— Замри, маленькая леди!
Лизбет встала как вкопанная. Она выглядела такой же виноватой, как и кот.
— Привет, мамочка!
— Привет. Что ты собираешься делать с этим одеялом, милая?
— О… — Лизбет пожала плечами, посылая Холли одну из самых невинных улыбок. — Ничего.
— Ничего? — Холли подняла бровь. — То же самое «ничего», что проделывала со всей едой, которую таскали ты и Дэнни?
— Ну… — Лизбет стояла на одной ножке, личико ее сморщилось от усилий придумать что-либо правдоподобное. — Я м-м-м…
— Давай, крошка, — сказала со смехом Холли. — Выкладывай, кого ты там кормишь?
— Ну, м-м-м…
Забрав из ее рук одеяло и простыню, Холли положила их на стул, затем протянула руку.
— Хорошо, показывай, что там у тебя. Кормить заброшенную собаку — это одно, но укладывать ее спать на хорошие одеяла — совсем другое.
— Ну, это не совсем собака.
— Что же это? Еще кошка?
— Не совсем. — Лизбет выглядела несчастной.
В этот момент вбежал Дэнни, бледный и запыхавшийся, держа в руках большой фонарь, который Холли хранила в бельевом шкафу.
— Лизбет, я велел тебе… — Он увидел мать и замолчал. Посмотрел на одеяло, потом на Холли.
— Пошли. — Она направилась к двери, жестом приказав им следовать за собой. — Посмотрим, что вы там прячете!
Дэнни собрался было поспорить, но вздохнул и пошел за ней, опустил плечи. Он толкнул Лизбет локтем.
— Я велел тебе не говорить! — яростно зашептал он. — Я велел забрать все и немедленно возвращаться.
— О, — всхлипнула Лизбет. — Я пыталась!
— Прекрати, Дэниэл! — сказала Холли, открывая им дверь. — Пошли вместе. Показывайте мне, что происходит.
Волоча ноги, Дэнни неохотно повел ее на задний двор и еще более неохотно к заброшенной конюшне. Лизбет взволнованно бежала впереди и пыталась открыть дверь, поднявшись на цыпочки, чтобы отодвинуть металлическую задвижку.
— Отойди Лизбет, — нетерпеливо сказал Дэнни. — Дай мне. — Он отодвинул задвижку и распахнул дверь, глядя на Холли. — Он — здесь! — Жестом показал на заднее стойло. — Я взял солому, чтобы сделать ему постель.
В большой конюшне царило молчание, было темно и прохладно, пахло сеном и чуть-чуть лошадьми и кожей… Дэнни зажег фонарь, и Холли зажмурилась от яркого света. Лизбет вскрикнула и прижалась к Холли.
— Ну, показывайте вашу находку!
Их шаги гулко раздавались в тишине. Холли слышала, как потрескивал деревянный пол, как над их головами шуршали крылья, кто-то прятался от света. Конюшню уже очень давно использовали как склад, и Холли удивилась, какую же живность они потревожили?
— Зачем же вы притащили его сюда? — Ее голос звучал слишком громко.
— Мы этого не делали, — Дэнни оглянулся. — Он уже был здесь. Чарли его нашел.
Дэнни осветил последнее стойло, и Холли увидела одно из ее лучших шерстяных одеял, покрывавшее кучу соломы. Она осторожно отодвинула Дэнни в сторону и вошла в стойло, наклонилась и попыталась разглядеть, какое же бедное существо обнаружили ее дети на этот раз. Ее мать права, ферма Эпплвуд превращается в ковчег.
Холли нагнулась и медленно откинула краешек одеяла. Мужская голова приподнялась, повернулась, и их глаза встретились. Мрачные холодные глаза. И затем, пока ошеломленная Холли собиралась с мыслями, покрытая кровью рука схватила ее за запястье и заставила упасть на колени.
Назад: Глава вторая
Дальше: Глава четвертая