Глава вторая
— Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?
— Следи за дорогой, солнышко, — резко произнес Кол. — Нам ни к чему оказаться в кювете.
— Пошел к черту! — Ее голос дрожал от слез, от перенесенного испуга, и в следующую секунду она так резко затормозила, что Кол еле удержался на сиденье. — Выходи! Выходи немедленно!
— Не останавливайся! — приказал Кол. Она замешкалась, и он, посмотрев на нее, произнес низким беспощадным голосом. — Сними ногу с педали и поезжай. Немедленно!
Она взглянула на него, выражение страха сменилось настоящим ужасом. Сердце ее замерло на секунду, затем она отпустила тормоз, и машина снова начала набирать скорость. Холли всю трясло.
— Что вы хотите? — прошептала она.
— Я хочу, чтобы ты меня подвезла, всего лишь, — прорычал он. Кол протиснулся между сиденьями, намеренно на запахивая куртку. Он увидел, как расширились ее глаза; ему стало ясно, что она, как Кол и рассчитывал, заметила пистолет за поясом его джинсов. Он хотел, чтобы девица все поняла, открыто не угрожая ей.
— Просто продолжай вести машину, — спокойно добавил Кол. — Я не причиню тебе вреда. Мне нужно только попасть в Уайт Попларс.
Метнув на него короткий испуганный взгляд, она отвела глаза, нервно облизывая губы.
— Я могла бы дать вам деньги на автобус. — Голос ее охрип от волнения.
— Слишком много людей, — мрачно улыбаясь, он собрал бумаги с переднего сиденья и уселся, откинувшись на спинку. — Чуть сбавь скорость, дорогая. Я понимаю, что тебе хотелось бы быть остановленной за превышение скорости, но это не совсем удачная мысль, не так ли? И не пытайся светить фарами или что-либо еще.
Она ничего не ответила, но сбросила скорость, и фургон опять плавно заскользил по дороге.
Кол слегка улыбнулся.
— Умница. Пойми, мне только нужно добраться до Уайт Попларса, и, если ты затеешь что-нибудь, нам обоим будет не на пользу. — Он посмотрел в зеркальце, чтобы удостовериться, не преследуют ли их, но на дороге было пусто. — Извини, что все так получилось, но я попал в переделку, и у меня просто нет времени на вежливость.
Он видел, что она ему не поверила. Девушка боялась его, боялась, что он может с ней сделать. В ее голове возникали десятки жутких историй, виденных ею по телевизору, об одиноких женщинах за рулем и мужчинах, чьими жертвами они стали.
Хотя, подумал Кол с восхищением, девушка держалась лучше, чем он ожидал. Она была ужасно бледна, и каждая клеточка ее напряженного тела дрожала от страха, но не потеряла над собой контроль, ее побелевшие пальцы вцепились в руль, глаза смотрели вперед.
Кол понимал, что рисковал, обнаруживая себя только теперь, когда девушка уже за рулем. Но гораздо рискованнее было действовать на стоянке, где их окружали люди и она могла бы позвать на помощь и убежать. Таким образом, если она не потеряет управления и не убьет их обоих, он мог надеяться добраться до Уайт Попларса.
Посмотрев на спидометр, Кол обрадовался, что она придерживается нормальной скорости, затем проверил, не включила ли она фары или еще какой-нибудь сигнал. Если полиция остановит ее, то, скорее всего, поймет, кто с ней рядом. А он вовсе не хотел отягощать свою совесть еще и убийством женщины и оставлять возможного ребенка сиротой.
Она продолжала следить за дорогой, но он понимал, что девица напряжена как струна, краем глаза наблюдая за каждым его движением.
Вблизи ее кожа напоминала бледный фарфор, и он поймал себя на мысли, что она похожа на кожу олененка, мягкость и гладкость которой трудно ощутить пальцами. Выгоревшие от солнца разноцветные пряди ее волос были небрежно стянуты бело-голубой лентой. И ее глаза! Боже, как они красивы! Огромные, с густыми ресницами цвета спелой пшеницы.
Не думай об этом, раздраженно оборвал он свои мысли, вновь сосредотачиваясь на лежащей перед ним дороге. Подобные мысли лишь доведут до беды.
Господи, как хорошо опять ехать по шоссе: синее небо раскинулось над головой, по обе стороны дороги расстилались зеленые холмы, и ни высокой стены, ни вооруженной охраны. А запах! Даже смешанный с выхлопными газами. В воздухе чувствовался аромат травы, сена, зеленых деревьев и солнечного света.
Так же пахло и от женщины, сидевшей рядом. Только в аромате, исходившем от нее, присутствовал также слабый, но ощутимый запах настоящих духов. Внутри него все сжималось, когда этот запах достигал его ноздрей. И вновь, на этот раз совсем по-другому, он посмотрел на нее, оценивая здоровый блеск ее кожи и волос, очертания груди под грубым хлопчатобумажным свитером, то, как мягкие джинсы облегали ее стройные бедра, изгиб ее…
Плохая идея. Он выдохнул сквозь зубы и постарался избавиться от мыслей, заполнивших его сознание. Не сейчас. Не здесь. Не с этой женщиной. Не раньше, чем он сделает то, для чего приехал.
— Дж. Д. Мосс все еще шеф полиции в Уайт Попларсе?
Женщина слегка нахмурилась.
— Да.
— А что старина Фрэнк Веймаут? У него хватило денег купить достаточно голосов и остаться мэром?
— Да, он все еще мэр, — медленно произнесла она, пытаясь понять, куда ведут его вопросы, какое они имеют к ней отношение. — Вы друг Дж. Д. Мосса?
В голосе девушки прозвучала надежда, и Кол внимательно посмотрел на нее:
— Нет, я не его друг.
Он видел, как исчезала эта надежда из ее глаз так же внезапно, как и появилась, увидел, что она снова борется со страхом. Вспомнил о собственном неверии, о страхе, охватившем его четыре года назад, когда он столкнулся с правосудием в Уайт Попларсе. Конечно, ее нельзя за это винить. Это не Уайт Попларс убил его брата и отправил его самого в тюрьму, это все — алчность.
— Я могла бы одолжить вам фургон.
Он слегка повернул голову и снова посмотрел на нее. Их взгляды встретились. Холли отчаянно старалась выглядеть спокойной и уравновешенной. Ей представлялось очень важным, чтобы он не понял, насколько она напугана.
— И деньги, — добавила она, как будто речь шла о каком-то пустячном деле. — У меня в кошельке около двухсот долларов. Вы можете их взять. На бензин и продукты. Оставьте фургон там, куда вы направляетесь, а я его заберу позже.
— А что делать с тобой? — спросил он с интересом, вопрошающе глядя на нее. В его темных глазах появились веселые искорки.
— О, со мной все будет в порядке, — заверила Холли, вовсе не надеясь, что это сработает. — Вы можете высадить меня на ближайшей бензоколонке, и я позвоню своей сестре, она за мной приедет.
— Полицейские, ты имеешь в виду. — В голосе его прозвучали хриплые нотки, как будто он отвык разговаривать.
— Я не сделаю этого. — Холли невинно распахнула глаза, как будто эта мысль никогда не приходила ей в голову. — Зачем мне это нужно? Вы говорили, что вас лишь необходимо подвезти, не так ли?
К ее ужасу, он рассмеялся. Медленный ленивый звук погасил все ее надежды.
— Я так не думаю, — сказал он, — однако ты достаточно умна! — Он кивнул в сторону шоссе. — Продолжай вести машину!
Он собирается меня убить, подумала Холли. Эта мысль уже несколько мгновений вертелась в голове, но она пыталась ее отогнать, отказывалась ей поверить. Собственный мозг как бы защищал ее, давал время, чтобы найти выход из положения.
Он убьет ее. Если она не сможет его остановить.
Она должна обуздать свой страх и не позволить ему помешать ей собраться с мыслями, попытаться отыскать какую-то возможность ускользнуть.
Холли подумала об оружии и о возможности им завладеть, хотя и не представляла, каким образом. Но в то же время он не мог ей ничего сделать, пока она вела машину.
Голова пухла от всяческих мыслей. Холли искоса посмотрела на «попутчика». Он спокойно и непринужденно прислонился спиной к дверце автомобиля, наблюдая за ней. Одна нога расположилась у выключателя скоростей, другая расслаблено вытянута.
На самом деле Кол не был так спокоен. От него исходило чувство тревоги и опасности. Темные глаза внимательно смотрели, скрытые полями его шляпы. Каждый мускул тела был напряжен. Одно неверное движение — и он прыгнет, как волк на кролика, и Бог знает, что произойдет.
Продолжай вести машину, успокаивала она себя. Не делай резких движений, ничего глупого и старайся делать все, что он скажет.
— Как вас зовут?
И опять в его взгляде промелькнуло что-то похожее на восхищение.
— Кол, а тебя?
В его вопросе не было интереса, и Холли осторожно посмотрела на него.
— Холли.
Он рассеянно кивнул, разглядывая дорогу.
— Хорошее имя.
Внезапно она поняла, что он пытается помочь ей расслабиться. И пока Холли старательно обдумывала, что бы это значило и как она может этим воспользоваться, он заерзал на сиденье и вытащил из-за спины одну из кукол Лизбет…
Оглядев ее, он обратился к Холли с легкой улыбкой.
— Дети?
Страх парализовал ее. Перед глазами замелькали яркие картины: как он заставляет ее ехать на ферму Эпплвуд, как стоит перед Денни и Лизбет, мучая ее рассказами, что с ними сделает, если она откажется ему помогать. Но ничто на свете не заставит ее отвезти его на ферму!
— Нет! — Она произнесла это слишком быстро, слишком напряженно, стиснув руками руль так, что пальцы ее побелели, заставляя себя успокоиться. — Это игрушка дочки моей подруги. Я отвозила ее в школу вчера утром и…
— Прекрати! — Его голос был твердым и жестким.
Холли осторожно вздохнула, ее сердце готово было выскочить из груди, она не осмеливалась смотреть на него.
— Прекратить — что?
— Я не… — Он вдруг прервал фразу и выругался. — Знаешь, Холли, я понимаю, что испугал тебя до смерти, но, клянусь Богом, я не причиню тебе никакого вреда. И твоим детям тоже. Я никогда… — Он медленно покачал головой, уставившись в окно. — Я никогда не смогу этого сделать.
Конечно, это просто уловка. Холли читала о таких мужчинах, которые делали все возможное, чтобы успокоить свои жертвы, расслабить их, и тогда они поверят в свою безопасность. А потом наступало самое страшное. Она судорожно вздохнула, думая, что ответить, что ожидать, что необходимо сделать.
Однако вскоре Холли поняла, что он не обращает на нее никакого внимания. Вместо этого Кол, как он себя назвал, все еще смотрел в окно. На лице его сохранялось холодное рассеянное выражение, он выглядел усталым и задумчивым. Как человек, попавший в беду. Как человек, доведенный до отчаяния действиями, которые не мог предотвратить. Широкие плечи под курткой поникли, усталое лицо прорезали морщины. Щетина, покрывавшая его щеки, придавала ему изможденный вид.
— Какие у вас неприятности? — Слова вылетели сами собой, она не успела их сдержать.
Казалось, он удивился. На лице появилась слабая улыбка.
— Больше, чем ты можешь себе представить, солнышко. Не будем об этом, хорошо?
Она нахмурилась.
— Вы не выглядите как… как…
— Я не выгляжу как сумасшедший маньяк-убийца, который бродит повсюду и крадет женщин в ресторане у стоянок?
Горечь в его голосе была давней, устоявшейся, а гнев в глазах направлен не на нее, а на что-то извне, что принадлежало другому миру. Она удивилась, поняв, что ее страх испаряется, и рискнула внимательнее посмотреть на него.
— Нет, вы не похожи на такого.
— Твоя мама сказала бы, что это доказательство моей вины. Половина убийц в стране выглядит куда лучше, чем я.
Улыбка, взявшаяся неизвестно откуда, осветила лицо Холли. Ей не удалось скрыть ее, удивившись, как она могла найти что-то смешное во всем происходящем.
— Говоря по правде, я не убийца, не маньяк. Хотя это и не означает, что я не намерен добраться до Уайт Попларса любой ценой — и в целости и сохранности. Поэтому, не могла бы ты еще немного сбросить скорость, прежде чем нас остановят?
Они проехали длинный плавный поворот и оказались на развилке; ее пассажир вдруг наклонился вперед.
— Эта дорога огибает каменоломню?
Пальцы Холли вцепились в руль, в голове закружились страшные картины. Не позволяй ему заставить тебя покинуть шоссе! Никаких проселочных дорог, никаких скрытых мест, где он может заставить тебя съехать с дороги и…
Нахмурившись, он посмотрел на нее, и она кивнула.
— Но мост там закрыт, — спокойно произнесла Холли, изо всех сил скрывая волнение. — Все равно, если полиция ищет вас, она будет проверять все проселочные дороги.
— Кто говорит о полиции?
— Никто, но… — Она растерянно посмотрела на него. — Я просто подумала…
— Сверни на этом повороте, — повторил он, в глазах застыло холодное выражение. — Если ты сказала правду по поводу моста, я извинюсь. Если нет…
— Я… — Холли прикусила губу, сбросила скорость и стала сворачивать с шоссе. — Если не полиция ищет вас, то кто?
— Почему ты решила, что меня ищут?
— Вы ведете себя, как человек, прячущийся от кого-то, — спокойно ответила она, еще замедляя ход машины, так как они подъезжали к перекрестку. — На север или на юг?
— На север. И меня никто не ищет. Я сам охочусь.
Холли взглянула на его пистолет и вздрогнула. Включив левый подфарник и остановившись у поворота, она свернула на север.
— Хорошо. Поезжай к мосту, — его лицо осветилось быстрой улыбкой, — и, если он все еще на месте, пересечешь его и затем поедешь по проселочной дороге на той стороне.
Холли помедлила, затем призналась:
— Я сказала неправду про мост.
— Я так и понял. Когда мы доедем до каменоломни, проезжай мимо старых разработок туда, где начинается тропа, ведущая через холм прямо в город. И там ты меня высадишь.
Он прекрасно знает местность. Эта тропа не была отмечена ни на одной карте. Только местные уроженцы знали о ней.
Заинтригованная, она еще раз внимательно посмотрела на него. Кто же он и кого ищет? Она его не узнавала, но это ни о чем не говорило. Ей было всего восемнадцать, когда она уехала учиться в колледж в Чикаго и лишь изредка возвращалась сюда.
Рик и она приехали сюда четыре года назад в поисках мира и душевного спокойствия, которых не нашли в большом городе. Но здесь произошли такие изменения! Иногда она просто не узнавала городка, где родилась. Люди, с которыми она росла, уехали, их место заняли другие. В результате работы корпорации здесь появилось много новых лиц, хотя жители Блаффса, этих огромных богатых домов на горе, возвышающейся над рекой и самим городом, остались в основном прежние.
— Вы — из Уайт Попларса?
Вопрос слегка удивил Кола. Он посмотрел на нее, любуясь, как полуденное солнце освещает ее волосы и светлую кожу, и понял, что думает о жизни с женщиной, такой, как она… Проснуться утром и, повернув голову, увидеть ее рядом, теплую и сонную, всю светящуюся на рассвете. Вернуться с работы домой и встретить ее, улыбающуюся, ожидающую его, ее невероятные глаза полны любви… Лежать в кровати и следить за ней, за ее последними приготовлениями ко сну; как она приподнимает простыню и скользит внутрь к нему, пахнущая шелком и духами, слышать ее легкий смех, потянуться к ней и…
— Нет. — Голос его внезапно охрип. — А ты?
— Я родилась здесь. Но потом уехала и вернулась всего четыре года назад.
— Я приезжал сюда четыре года назад. — Слова были полны горечи.
— У вас здесь семья?
Его лицо напряглось, и Кол вынужден был задержать дыхание.
— Больше нет.
— Но она была? — Холли пыталась определить его семью среди своих знакомых, друзей, вместе с которыми она выросла.
— Мой брат жил здесь два года, — коротко ответил Кол. — Он мертв.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже.
— Вы кого-нибудь навещаете?
Кол выдавил улыбку.
— Ты всегда так много говоришь, когда нервничаешь?
Она ответила негодующим взглядом. Затем, удивившись сама, улыбнулась. Улыбка вспыхнула лишь на мгновение, но она принесла ему облегчение гораздо больше, чем он мог предполагать.
— Да. Думаю, что да.
— Все в порядке. Еще несколько миль, и все закончится. Затем ты меня высадишь. И все. — Для нее, по крайней мере, подумал про себя Кол. Для него же это очередной шаг к достижению цели.
Он пожал плечами, снял украденную шляпу и провел пальцами по волосам, чувствуя себя безумно усталым.
Кол потратил почти половину денег, украденных им на ферме в Миссури, на дешевую комнатенку в мотеле, где провел прошлую ночь, считая, что должен отдохнуть перед встречей с Моссом. Но он не мог спать спокойно, его пугал каждый звук, каждый порыв ветра казался ему угрозой. Кол заснул только перед рассветом и проснулся через час, совершенно разбитый.
Изнеможение охватило его, он старался побороть это чувство, прекрасно понимая, что если задремлет, то всему конец. Чтобы чем-то заняться, он взял в руки бумаги и счета и стал их перелистывать. Чуть сдвинул брови, прочитав ее имя.
— Холли Триано.
Она вопросительно посмотрела на него, затем ее взгляд упал на конверты в его руках, и губы ее непроизвольно сжались.
— Правильно.
— Ты знаешь Рика Триано?
На мгновение она замерла.
— Он был… Он мой муж. Вы его знаете?
Глаза Кола сузились.
— Был?
— Он мой муж!
— Ты сказала «был». — Затем он потряс головой, показывая, что ему все равно, чей муж Триано. — Да, я знал его. Я однажды встречался с ним. Он рассказывал мне о статье, которую собирался написать.
Триано что-то обнаружил три года назад. Что-то очень важное, если это привело его в Оклахому, в тюрьму, где находился Кол. Рик каким-то образом договорился с тюремщиком, и тот разрешил им получасовую встречу. Затем он уехал, радостный от волнения, обещая вернуться с магнитофоном и свидетелем, чтобы записать заявление Кола.
Но он не вернулся. То ли ниточка оборвалась, то ли Триано занялся другими проблемами или просто потерял к нему интерес. Может, кто-то в Уайт Попларсе приказал ему остановиться. Кто-нибудь вроде Дж. Д. Мосса.
— Он все еще работает в газете?
Секундное промедление.
— Нет.
Она не смотрела на него, и Кол задумался, почему Холли лжет. Затем он понял, что она просто защищает Триано от неведомой угрозы. Кол попытался улыбнуться. Интересно бы разыскать Триано и спросить его, почему он оставил свою затею и не хочется ли ему узнать еще более горячие факты?
С другой стороны, какова бы ни была первоначальная история, никому сейчас нет до нее никакого дела. Прошло уже четыре года. А что касается убийства Стива Донована… Люди уверены, что виновник наказан. Мосс все для этого сделал. Кроме того, с горечью подумал Кол, они с братом не были местными жителями, а в таких городках, как Уайт Попларс, не любили незнакомцев. Местные жители были очень рада, что все так быстро разрешилось; им совсем ни к чему раскапывать все это вновь.
А что касается вероятности, что на этот раз правда выйдет наружу… Кол усмехнулся. Триано был газетчик, он не мог совершить чудо.
Кроме того, Кол не искал правосудия. Он был одержим жаждой мести. Это все, что ему оставалось.
Донован расправил плечи и посмотрел в зеркало заднего вида, они были одни на дороге. Не то чтобы он боялся погони. Ему потребовалось всего пять секунд, чтобы открыть старый замок фургона и проскользнуть внутрь. Он был уверен, что никто ничего не заметил. Но трудно отделаться от привычки оглядываться.
Когда Кол вновь посмотрел в зеркало, Холли исподтишка взглянула на него. Он нервничал слишком явно для человека, которому нечего скрывать. Может быть, и правда, что он ехал в Уайт Попларс встретиться с кем-то, он она готова была поклясться, что этот Кол прячется.
Именно поэтому ее пассажир выглядел таким измученным, как будто давно находился в бегах, не осмеливаясь остановиться и отдохнуть.
Странно, что он был знаком с Риком. Или нет, если хорошенько подумать. Рик был настоящим, прирожденным репортером. Он мог раскопать такие сведения, раскрыть такие темные делишки, о которых никто в обществе и не слышал. Всегда был занят поисками сведений, ответов на загадочные вопросы. Когда они переехали в Уайт Попларс и Рик стал редактором местной газеты, он сразу с головой окунулся в дела и через несколько недель уже расследовал с десяток происшествий, которые прежний редактор либо попросту проигнорировал либо занимался поверхностно.
Конечно, в основном это касалось проблем делового и политического характера. Рик появился в городе свободным от обязательств перед кем-либо, свободным от необходимости соблюдать лояльность. А его коньком были «жареные факты», если использовать журналистский жаргон. Ему нужно лишь учуять что-то «с душком» — какое-то прикрытие, намек на дружескую, но нечистоплотную услугу, на подкуп, сомнительный союз, — и он делал стойку.
По этой причине у него появилось много врагов еще в Чикаго. Они появились и здесь. Он что-то раскопал тогда, три года назад, когда его убили, и, хотя ей не были известны детали, она знала, что это имеет какое-то отношение к гигантской корпорации «Сибринг» и ее клубу в Блаффсе. Но Рик не успел докопаться до истины, его сбила машина, и этим все кончилось.
Холли посмотрела на незнакомца и хотела спросить его о Рике. Ей интересно было узнать, где они встречались, о чем разговаривали, выяснить мельчайшие детали. Каждая минута, проведенная Риком с этим человеком, оказалась отнятой у нее, и она почувствовала знакомое недовольство при мысли — сколько же минут и часов он отдавал другим. То время, которое должно было принадлежать только ей. Он делил свою жизнь на кусочки, посвящая их такому большому числу людей. Тогда она об этом не задумывалась — просто любила его и наслаждалась ответной безграничной любовью.
Но сейчас, когда Рика уже не было, Холли ненавидела то время, которое он посвящал другим, все его разговоры с кем-то, в которых она не участвовала. Он принадлежал ей, черт возьми, а сейчас Холли опять приходится делить ее любимого — через три года после его смерти!
Если бы Кол не следил за дорогой и не знал о повороте, они проскочили бы его. Он не сомневался, что девушка добровольно не свернет на узкую проселочную дорогу — и не мог винить ее за это, — но, заметив, что страшный пассажир увидел поворот, Холли сбросила скорость и свернула.
Около четверти мили машина тряслась по ухабам заброшенной проселочной дороги. Затем колея стала более устойчивой, густые заросли кустарника остались позади, уступив место осинам, дубам и белым тополям.
Они проехали еще полмили, затем деревья сменились большими камнями, и они оказались на горе Каттерс, возвышавшейся над долиной реки и городом.
Это гора ничем особенным не отличалась. Гряда гор возвышалась над долиной всего на несколько сот футов, протянувшись цепью с севера на юг. Каменоломня когда-то снабжала город строительным материалом для небоскребов в Миннеаполисе и Чикаго. Она была заброшена уже давно, когда цена рабочей силы возросла и стало невыгодным перевозить камни. Поэтому сейчас здесь все было запущено, остались лишь часть обработанных блоков и… прекрасный вид на окружающую местность.
Кол когда-то наслаждался им, в тот самый чудесный весенний день, проведенный вместе со Стивом. Брат показывал ему его новый город и окрестности, полный гордости и восхищения. Но тот день закончился их горячим и жестоким спором, а через два дня Стива не стало и…
Кол очнулся. Нельзя опять возрождать все это в памяти, надо думать совсем о другом. Он должен найти Мосса и убить его.
— Остановись!
Холли тревожно посмотрела на него, затем остановила машину совсем рядом с тем местом, где начиналась дорога в гору.
— Хорошо. — Кол осмотрелся, вокруг ничего подозрительного не было. Где-то неподалеку прокричала ворона, недовольная вторжением людей, и какая-то другая птица подхватила ее крик. — Выходи!
— Выходить? — Голос Холли задрожал, и он услышал, каким учащенным стало ее дыхание. Она уставилась на него широко распахнутыми испуганными глазами. — Вы сказали, что, если я довезу вас, вы позволите мне…
— Я решил сделать по-другому. — Усмехнувшись, он нагнулся и повернул ключ, выключив двигатель. — Выходи из машины! — Даже в сумеречном свете раннего вечера он заметил, как она побледнела.
— Н-но…
— Выходи! — Он выдернул ключи и подтолкнул ее, не решаясь открыть свою дверь и подойти к ней снаружи. Она запрет двери в ту же секунду, как он выйдет из автомобиля, и ему будет очень трудно вытащить ее оттуда.
Кол почувствовал, как она напряглась, и почти ожидал, что девушка набросится на него, борясь за свою жизнь, но она открыла дверь и выбралась наружу.
— Стой! — Его голос резкой нотой разорвал тишину, и она вздрогнула. — И не думай о побеге! — Перебравшись через водительское сиденье, он тоже покинул фургон.
Испуганно оглядываясь, она пошла вперед, но, к его облегчению, не пыталась бежать. Меньше всего ему хотелось играть в кошки-мышки в близлежащем лесу, когда уже надвигалась ночь.
И он не мог позволить ей уйти.
Кол вытащил из-за пояса пистолет, и она чуть простонала, отступая назад. Не спуская с нее глаз, он отошел к фургону.
— Где твоя запаска?
— Моя… что? — недоуменно прошептала она.
— Твое запасное колесо, где оно?
— У меня… у меня его нет. — Она готова была расплакаться, как будто боялась наказания за проступки, которые совершила.
Кол воззрился на нее.
— У тебя нет запаски? Как же ты ездишь на этих лысых колесах без запаски?
Она моргнула.
— У меня… сломалась скобка. — Она указала на то место, где крепилось запасное колесо. Оно должно помещаться внутри. Но когда я…
— …Когда ты решила грузить сюда мебель, ты плюнула и уехала без него. — Он выругался и со злостью провел руками по волосам. — Я хотел прострелить одно из твоих колес. Я был бы уже далеко, пока ты сумела бы заменить его.
Он снова выругался, посмотрел на фургон, сознавая, как рассыпается хорошо продуманный план.
— Я не могу бросить тебя здесь с испорченным колесом и без запаски, — прорычал он, указывая на быстро темнеющее небо. — Через полчаса будет совсем темно!
— Все будет в порядке, — с надеждой прошептала Холли. — Я дойду до дороги и проголосую там…
— Проголосую! — Он хмыкнул. — Леди, неужели ты не знаешь, сколько вокруг бродит маньяков, поджидающих женщин на дорогах? Нет, так не пойдет. — Кол энергично покачал головой. Затем, заметив ее недоверчивое выражение, понял ее мысли и рассмеялся. — Да, милая, я в отчаянном положении, но я не сумасшедший.
Бормоча ругательства себе под нос, он засунул пистолет за пояс джинсов. Подбросил ключи и внимательно огляделся. Примерно в пятидесяти футах начинался мелкий кустарник, и Кол, помедлив секунду, размахнулся и забросил ключи. Они сверкнули в воздухе и упали прямо в середину кустарника.
Взглянув на Холли, он увидел, что ее сотрясает дрожь. Она обхватила себя руками, пытаясь согреться. Повинуясь внезапно возникшему чувству, он снял куртку, подошел к девушке и накинул кожанку ей на плечи.
— Ты сегодня совершила прекрасный поступок, Холли Триано, — мягко произнес он, вглядываясь в ее запрокинутое лицо, находившееся так близко, что он чувствовал чистый легкий запах ее кожи и волос. Эти глаза — огромные и бездонные, этот рот — мягкий, нежно очерченный таким сильным желанием, что все внутри у него сжалось.
Желание и утрата чего-то важного, того, чего никогда не было и никогда не будет… Она была прекрасна и совершенна, а он, даже если выживет в ближайшие несколько дней, все равно больше никогда ее не увидит. Может быть, только в зале суда.
И он поймал себя на мысли, что почти хочет этого. Только бы взглянуть на ее лицо, посмотреть в ее глаза.
Он глубоко и осторожно втянул в себя воздух и понял, что все еще придерживает куртку, наброшенную на ее плечи. Она не двигалась и казалась более удивленной, чем испуганной. Кол улыбнулся ей.
— С этих пор не разговаривай со всякими странными людьми, хорошо? Никогда нельзя быть уверенным, что они собой представляют. — И не в силах сдержать себя, зная, что он не должен этого делать, коснулся ее губ.
Они оказались холодными и нежными. Кол прикоснулся к ним лишь на миг, не осмеливаясь на большее, но ему хотелось — нет, ему было необходимо! — ощутить их вкус. С сожалением отшатнувшись от нее, он заглянул в эти бездонные голубые глаза.
— Береги себя, леди, — прошептал он.
Затем отступил от нее, скрипнув зубами. Обвел взглядом долину, где далеко внизу уже светились огоньки.
— Я понимаю, что не могу ни о чем просить тебя, но мне бы очень хотелось, чтобы ты подождала пару часов, прежде чем звонить Моссу. — Оглянулся, блеснула улыбка. — Но, что бы ни случилось, спасибо тебе. Мне было приятно провести с тобой время.
И затем, повернувшись на каблуках, не оглядываясь, зашагал по дороге.
