Глава 10
В тот же момент, когда Майкл в запале произнес эти слова, он пожалел об этом.
— Эбби, прости…
Она так побелела, что Майкл подумал: Эбби теряет сознание. Он кинулся к ней, но она вздрогнула, как от острой боли, и это инстинктивное движение пронзило его, словно ножом. Он был прав, она не должна сталкиваться с неправдоподобно страшной изнанкой жизни. Господи, Эбби вообще не должна была быть вовлечена в это смертельно опасное дело. Ведь не укради он ее — она погибла бы вместе со своими телохранителями!
Воцарилась гнетущая тишина, только из окна доносился монотонный шум города. Эбби, подавленная услышанным, отвернулась, перед ее глазами возникла мирная картина: двое мужчин, играющих с ней в карты и обменивающихся впечатлениями о рок-оркестрах.
Они мертвы. В это трудно было поверить, тем более что это произошло из-за нее! Чувство вины обрушилось на Эбби со всей неотвратимостью.
Пряча лицо, она спросила Майкла безжизненным потухшим голосом:
— Расскажи подробнее, как это произошло.
Майклу было больно видеть страдающую Эбби: она выглядела такой несчастной, потерянной.
— Еще ведется расследование, — сказал он с тоской в голосе. — Когда мы забрали тебя оттуда, то попросили ребят из отдела наркотиков пока оставаться на месте, как в засаде. И прошлой ночью дом просто взлетел на воздух. Они не успели даже испугаться, как все было кончено.
Эбби с горечью вспомнила, как часто она сама произносила эти расхожие слова? Смерть можно принять легче, если она настигает внезапно. Но правда ли это? Смерть есть смерть…
Она повернулась к Майклу:
— Ты знал их?
Он покачал головой.
— Не очень. Ребята из этого подразделения держатся в стороне.
— Этот взрыв предназначался мне, верно, Майкл?
— Следователи пытаются решить это сейчас, — солгал он во спасение. — Возможно, роковой взрыв как-то связан с другими делами, над которыми работали эти ребята, не исключена и месть…
— Майкл, перестань! — Она резко повернулась к нему, сверкнув глазами. — Твоя ложь мне не поможет. Я должна знать всю правду!
Майкл нежно взял ее за руки, словно это могло смягчить его рассказ о гибели молодых людей, — не для нее, а для него самого. Он должен был заботиться о слишком многом, происходящем на грани жизни и смерти, и непрестанно думать о безопасности Эбби. «Это цена, которую ты платишь за то, что оказался впутанным в это темное дело» — звучали в ушах слова лейтенанта. Пророческие слова, думал он, чувствуя, как разрывается его сердце при виде искаженного страданием лица Эбби.
Она старалась нарушить его жизненное credo. Но если ты не обладаешь какими-то твердыми, устоявшимися убеждениями, то как ты должен поступать, чем руководствоваться?
— Ну, хорошо, — сдался он, глядя ей прямо в глаза и пытаясь предвосхитить ее поведение. Он пытался смягчить удар, хотя и знал — эффект будет ничтожный. — Они думают, что это Марлоу пытался таким образом обезопасить себя. Или через тебя добраться до меня. — Он грустно улыбнулся. — Наши отношения, видимо, перестали быть тайной. Я раскаиваюсь, Эбби, мне не следовало рассказывать тебе об этой трагедии. Я не прощу себе малодушия: не устоял перед твоей настойчивостью и боязнью потерять тебя.
Он видел, как его собственные муки отражаются в ее глазах. Она приблизилась к нему, согревая своим любящим взглядом.
— Я понимаю, — проникновенно сказала она.
Эбби не собиралась наказывать его за то, что он подверг ее такому испытанию. В выражении ее глаз было только беспокойство. Она легкими прикосновениями пыталась разгладить видимые морщинки — следы его мучительного душевного напряжения.
— Я бы хотела любой ценой добиться того, чтобы тебе стало легче.
Он обнял ее, его мощное тело прильнуло к Эбби. Она, пожалуй, права — вдвоем легче переносить любые невзгоды. Майкл вздрогнул от одной гвоздем застрявшей в его сознании мысли: это он попросил тех ребят остаться. Если бы Майкл не сделал этого, они бы не погибли…
— Есть один путь, — искренне признался Майкл, прижавшись щекой к ее мягким волосам, — я обещал лейтенанту, что после того как немного посплю, привезу тебя обратно для важного заявления.
Эбби уткнулась головой ему в грудь и сомкнула руки за его спиной. Даже после тяжкой ночи угольки страсти еще тлели в Майкле, и она ощущала исходящее от них тепло всеми порами своего тела. Ее поразило, что всего лишь один день, проведенный с ним, так необратимо изменил ее. Но Эбби тревожило, что эти несколько часов сделали ее полностью зависимой от Майкла. Она понимала, что должна была воспротивиться его власти над ней, особенно когда еще так много нерешенного ждет их в будущем.
— Когда ты должен вернуться на службу? — спросила она, закрыв глаза и ощущая радостное возбуждение от его ласковых прикосновений.
Так хорошо было снова оказаться в его объятиях. О Господи, если бы только они могли вместе оставаться в этой чудесной комнате, недосягаемой (пока!) для преступников. Если бы можно было выходить отсюда и не сталкиваться со смертельной опасностью, поджидающей чуть ли не за каждым углом. Опечаленная, Эбби прильнула к Вивиано еще сильнее.
— Я точно и не знаю, — сказал он. — Я не знаю. Магнассон постоянно дергает меня; он утверждает, что теперь моя деятельность способна лишь помешать достижению их цели.
— Каким это образом? Я отказываюсь понимать.
Майкл нахмурился:
— У меня много сложных незавершенных дел, связанных с «Кровавыми» и «Партизанами». А положение на улицах не стало лучше. — Легкое удовлетворение мелькнуло на его вдруг прояснившемся лице. — Правда, мне пришлось изрядно постараться, чтобы схватить парня, который убил Гектора. Поймал его сегодня утром.
Эбби довольно улыбнулась.
— Хоть одним незаконченным делом стало меньше.
— Ты права, дорогая. К сожалению, остальные незавершенные дела еще ждут своего часа. И я боюсь, что лейтенант Кэпшоу не так терпелив, как я.
Эбби наградила своего сержанта долгим, нежным поцелуем.
— В таком случае, — сказала она, — чуть позже я пойду и надену мои выходные джинсы, в которых я наношу официальные визиты в полицейский участок.
— Сделай это немедленно, — распорядился Майкл, — прежде чем мы воспользуемся возможностью…
Эбби вдруг стала серьезной:
— Я бы рискнула затеять немедленно нашу «игру» уже ради того, чтобы видеть, как ты будешь объяснять свое опоздание лейтенанту. И мистеру Магнассону.
— Лейтенант давно махнул на меня рукой. А Магнассону я бы с удовольствием рассказал о нашей любви, боюсь только, что этот фанатичный сухарь просто не поймет, о чем идет речь.
Несмотря на шутливый тон, Эбби мгновенно уловила, что его по-прежнему угнетает воспоминание о погибших парнях.
— Но это же не твоя вина, Майкл.
— Все случившееся — и моя вина, — помрачнев, ответил Майкл. — Во всяком случае, так утверждает непорочный Магнассон.
С нежной, все понимающей улыбкой она медленно покачала головой:
— Ты снова спас мне жизнь, Майкл! Когда завершим дела в полиции, мы найдем чем заняться…
Участок нисколько не изменился за последние несколько дней. Эбби успела возненавидеть эти грязные стены и несмолкаемый разноголосый шум. Но что она люто ненавидела, так это снова и снова рассматривать истрепанные альбомы с мерзкими фотографиями подозреваемых.
Неужели чинушам из Агентства кажется, что на сей раз этот неуловимый парень станет более узнаваемым. Эбби уже доставляло удовольствие видеть их разочарованные физиономии, когда она по-прежнему не решалась сказать: «Да, это определенно тот мужчина, который вышиб мою дверь и пытался задушить меня».
Свэнн заверил Эбби, что множество людей испытывают трудности при узнавании «плохих парней» на фотографиях, но Магнассона такая плохая память на лица возмущала. Она заявила Магнассону, что если его собственные люди, специально для того обученные, не смогли распознать преступника, то чего же требовать от нее — врача, а не профессионального сыщика!
— Вы думаете, что тот, кто напал на меня, и террорист, взорвавший «безопасный дом», — одно и то же лицо?
— Во всяком случае, эта версия кажется правдоподобной. Особенно если учесть, что он уже сделал попытку напасть на вас, — сказал Магнассон и бросил уничтожающий взгляд на Майкла. — Я серьезно думаю, мисс Фицджеральд, что вы подвергаетесь большему риску, позволяя сержанту оберегать вас; вы находились бы в большей безопасности под нашей защитой.
— Такова уж доктор Фицджеральд, — холодно произнесла Эбби. — А могу я вас спросить, большему риску, чем что? Чем возможность быть взорванной в вашем «безопасном доме»?
Майкл был готов аплодировать находчивости Эбби.
— Вивиано… — зашипел лейтенант Кэпшоу, считая, видимо, что он отвечает за дерзкий ответ доктора.
— Успокойтесь! Подумаем лучше, что мы будем делать дальше, — резонно заметила Эбби.
— Ничего такого, что могло бы затронуть вас, доктор Фицджеральд, — заверил ее Магнассон, сделав язвительный акцент на слове «доктор».
— Вы заверяли меня в надежности вашей охраны и в прошлый раз, — напомнила она ему, — а после этого за мной была устроена настоящая охота: чуть не убили в собственной квартире и, наконец, едва не взорвали. Я содрогаюсь от одной мысли, что случилось бы со мной, если бы вы оставили меня в качестве завидной приманки в «безопасном доме», как вы и задумали поначалу.
И Майкл и Свэнн готовы были дать отпор наглому Магнассону.
— Если я что-то и усвоил, общаясь с вашим Агентством, — ядовито заметил Майкл, — так это глубокое убеждение в вашей несостоятельности. Вы не можете (или не хотите) уберечь доктора Фицджеральд от опасности.
— Может быть, устроить еще одну встречу с прессой? — предложила Эбби. — Майкл, я уверена, что ты будешь рад снова пообщаться с журналистами и репортерами.
— Для вас будет безопаснее, если вы откажетесь от легкомысленного утверждения, что даже мельком видели Марлоу, — посоветовал Магнассон, не обращая внимания на ее предложение. — По крайней мере, сейчас.
— Я не собираюсь лишать Майкла главной роли, — насмешливо сказала Эбби.
Один только Майкл заметил, каких усилий стоило ей держаться уверенно и независимо.
— Возможно, это и не принесет вреда, если бы вы присутствовали при том, когда сержант Вивиано будет делать свое заявление. Прессе, конечно, важно знать, что вам удалось спастись после происшедшего в вашей квартире, — процедил Магнассон.
Эбби одарила его очаровательной улыбкой.
— Я тоже в этом крайне заинтересована, мистер Магнассон.
Майкл стоял по одну сторону Эбби, Свэнн — по другую. Она узнала по крайней мере четырех полицейских в штатском в толпе, когда явилась пресса, чтобы получить информацию из первых рук о ее спасении и взрыве «безопасного Дома». Эти последние новости сообщил Майкл.
— Благодаря информации, представленной офицером Вивиано, — сказал лейтенант в своем предварительном заявлении, — мы теперь имеем более ясное представление о том, кого мы ищем.
— Что помогло вернуть память сержанту Вивиано? — спросил один из репортеров. Лейтенант обратился к Эбби с просьбой, чтобы она дала профессиональный комментарий как врач.
Эбби застал врасплох этот репортерский вопрос, однако, она быстро нашлась.
— Она должна была вернуться, — уверенно ответила Эбби. — Время провала памяти зависит от неведомых нам капризов природы. — Или от полнолуния, морских приливов, или указания Агентства по борьбе с наркотиками, иронизировала она про себя.
— Доктор Фицджеральд, — продолжал репортер, — а вы не припоминаете, видели ли вы второго участника этого преступления?
Она усмехнулась.
— Извините, но я не могла оторвать глаз от дула револьвера.
Беседа высших полицейских чинов с прессой состоялась в небольшом конференц-зале.
Эбби наблюдала за происходящим через стеклянные перегородки. Это зрелище было интереснее, чем трехактный мюзикл. Магнассон, молчаливый дирижер этого сомнительного шоу, располагался за председательским столом и не отрывал глаз от присутствующих. Эбби готова была послать воздушный поцелуй любовавшемуся собственной персоной сотруднику Агентства.
Она сосредоточила свое внимание на следующем вопросе о предварительном обвинении, и особенно на том, что отвечал на него лейтенант. Но вдруг она заметила того, «второго», человека — Марлоу. Боже мой! Неужели? Он шел по направлению к парадной двери; как и тогда, на нем был костюм. Она огляделась по сторонам, но никто, по-видимому, не обратил внимания на Марлоу. Она подумала, что, может быть, он именно сейчас и доставлен в участок?
— Майкл, — тайком шепнула она ему на ухо. — Почему здесь Марлоу?
Майкл не поверил своим ушам. Он никого не видел, кроме выходящего из конференц-зала Магнассона.
— Где?!
— Он только что скрылся через главный вход.
— Что за наваждение! Когда же кончится эта зловещая игра? — возмутился раздосадованный сержант.
Журналисты услышали последние его слова. Майкл осекся, ругая себя за несдержанность. Лейтенант Кэпшоу хмуро посмотрел на Майкла.
— Мне казалось, ты говорил, что Марлоу — опустившийся подонок. — Эбби усиленно делала вид, что нашептывает Вивиано что-то сугубо интимное.
— Так оно и есть. Не понимаю, что тебя смущает?
— Он одет в приличный костюм, слишком дорогой для подонка.
Майкл сорвался с места. Пока лейтенант благодарил прессу за внимание, он пулей выскочил из комнаты вслед за Магнассоном и подозрительным «неизвестным», которого видела Эбби, узнав в нем второго бандита.
— Эбби утверждает, что несколько минут назад видела, как Марлоу вышел вслед за вами, не кажется ли вам это совпадение странным? — спросил Майкл.
Лицо Магнассона было непроницаемо.
— Марлоу сидит дома со своей леди, — как можно спокойнее произнес наделенный особыми полномочиями сотрудник Агентства.
— Эбби настаивает, что ясно видела его; у нее нет ни малейших сомнений.
Магнассон высокомерно оглядел сержанта с ног до головы:
— И вы смеете думать, что я позволил бы преступнику разгуливать вместе со мной? Не будьте столь наивны, Вивиано!
У Майкла лопнуло терпение.
— Я думаю, что вы делаете все возможное и невозможное для достижения целей, поставленных Агентством, и платите за это человеческими жизнями, мистер Магнассон.
— Я не ослышался, вы говорили о Марлоу? — спросил Свэнн, подходя к ним вместе с Эбби.
— Его здесь не было, — железным тоном повторил Магнассон.
— Тогда это был его двойник? — спросила Эбби. — Он как две капли воды похож на человека, которого я видела.
— Доктор Фицджеральд, — устало сказал Магнассон. — Зачем Марлоу лезть в пекло? Как мог преступник, которого разыскивают, оказаться добровольно в центре полицейского участка?
— Вот это меня удивляет и наводит на грустные мысли. Я также видела его в субботу вечером у здания муниципалитета.
Майкл насторожился.
— В какое время ты его видела? Разве ты забыла, что в субботу вечером на тебя было совершено нападение?
— В тот вечер я смотрела новости по четвертому каналу телевидения и вспомнила об этом здесь, когда снова увидела его. В новостях мелькнул короткий кадр с Марлоу в толпе возле муниципалитета. — Увидев злое, искаженное гримасой ненависти лицо Магнассона, Эбби несколько смягчила свой уверенный тон. — По крайней мере, я думаю, что видела его. Это был тот парень, что звонил ко мне в дверь и чуть не убил меня.
Магнассон выпрямился:
— У меня много дел, неотложных дел, мисс Фицджеральд. Дайте мне знать, если он снова появится перед вашими зоркими глазами. — Ироничное выражение его лица говорило, что для него «явление» Марлоу так же невероятно, как, например, увидеть Маргарет Тэтчер на митинге ирландских террористов. Не дожидаясь ответа, Магнассон вышел в холл.
Эбби с чувством брезгливости проводила его взглядом, выражающим презрение и боль.
— Но я не страдаю галлюцинациями, — это был он, верь мне, Майкл. Разве Магнассон не может ошибаться? Так уж непогрешим этот истукан?!
Майкл ласково обнял ее.
— Этот парень действительно был очень похож на Марлоу?
— Настолько похож, что я близка была к обмороку, как в тот раз, помнишь?
Майкл посмотрел на лейтенанта Свэнна — он глубоко задумался… В этот момент мимо проходили репортеры. Эбби отлично понимала, что кроется за их преувеличенной слащавой приветливостью: большинство из них надеялось получить доверительную новую информацию для своих корреспонденции. Она почувствовала, как напряглась рука Майкла. Но дипломатичная Эбби только вежливо улыбалась им, не произнося ни слова.
Должно быть, Майкл подал знак кому-то из телевизионщиков. Когда холл почти опустел, к ним подошел один из комментаторов, которого Эбби узнала.
Майкл незаметно отвел его в сторону:
— Хотите эксклюзивный материал?
Комментатор был опытным и, на всякий случай, уточнил:
— Вы имеете право давать такие обещания?
Майкл указал на лейтенанта Свэнна:
— Он такие права имеет.
Свэнн приблизился к ним.
Телекомментатор, настроенный весьма доброжелательно, спросил:
— Что я могу сделать для вас полезного?
— Нам нужно просмотреть пленки субботних десятичасовых новостей. Это возможно?
После небольшой паузы журналист произнес:
— И я получу эксклюзив?
Майкл кивнул ему в знак согласия.
— Когда я смогу придать огласке эту злополучную историю, вы получите материал первым.
— Что-то вроде шоу — «пони с собакой»?
Эбби увидела очаровательную улыбку пай-мальчика на лице Майкла. Неплохой актер сержант, подумала она с гордостью.
— Держите связь со мной — все будет в порядке, — пообещал репортер.
Взглянув на часы, он сказал:
— Сейчас я спешу готовить передачу к эфиру. Вы можете быть в студии около восьми?
Наскоро посовещавшись со Свэнном, Майкл сказал, что его устраивает время, и они обменялись рукопожатием. Майкл, Свэнн и Эбби вернулись в опустевший конференц-зал.
— Нам надо обговорить некоторые детали, — сказал Свэнн. — Где ты собираешься заняться этим?
Майкл сам еще точно не знал где.
— Я приглашена? — спросила Эбби.
— Это единственный способ держать тебя под надзором.
— В таком случае мы должны поесть.
— Поесть? — изумился Майкл, блеснув глазами. — И это все, о чем ты сейчас способна думать?
— Нет, но это — единственное, что в данный момент касается одинаково всех нас троих.
Как бывало часто, ее реплика рассмешила Свэнна.
— В таком случае, — согласился Майкл, — как насчет «Белого замка»?
— Это набитая калориями котлета — твоя обычная еда? — спросила Эбби.
— Да, а еще я люблю пасту, особое блюдо из спагетти.
Бросив на Майкла удивленный взгляд, Эбби медленно с сомнением покачала головой:
— Но как, мой бравый сержант, тебе удается сохранять форму, открой секрет?
Майкла задели шутки Эбби.
— Надоело, конечно, — согласился он. — А что бы ты хотела съесть?
— Что угодно, только не то, что здесь подают.
В конце концов они решили вернуться в «Амбассадор-Ист» и заказать хороший ужин в бюро обслуживания.
Втроем они уже направились к выходу из участка, чтобы поехать ужинать, когда их встретил Магнассон, вошедший через другую дверь.
— Подождите, Вивиано, — окликнул он Майкла, — я надеялся перехватить вас до того, как вы выкинете очередную эскападу.
Майкл остановился перед ним так, чтобы закрыть собой Эбби. Она заметила, что он делает это инстинктивно.
— Кажется, Магнассон, я не забыл попрощаться с вами.
— Надеюсь, что нет, Вивиано. Только что я получил свежие новости от моего секретного агента. Убийцы установлены. Иногородние, скорее всего, вы их не знаете. Братья из Филадельфии, их двое. Снимки только что поступили.
Вручив Майклу две черно-белых фотографии, Магнассон бросил взгляд на побледневшую Эбби:
— Их фамилия Травеленос. Ну как, я, надеюсь, развеял ваши подозрения, связанные со взрывом в «безопасном доме»?
Майкл, передав фотографии Свэнну, ответил с каменным лицом:
— Спасибо. Нет, мои подозрения не поколеблены. Я не хочу, чтобы ваш список невинно убитых продолжал возрастать.
Майкл и Свэнн направились к двери, Свэнн все еще держал фотографии в руке. У Эбби не хватило сил, чтобы последовать за ними. Она застыла на месте. Ее лицо казалось безжизненным…
Эбби пыталась осмыслить угрозы, которые исходили от Магнассона по отношению к Майклу. Каждый час ее пребывания в этом городе был заполнен одними и теми же мыслями: как сбить со следа преступников? По пути она выдумывала всякие забавные истории, чтобы снять напряжение.
Больше она не могла обманывать себя. Опасность стала явной и зримой. Она приобрела имя. Травеленосы, кем бы они ни были, но им хорошо заплатили, чтобы они приехали из Филадельфии и убили Майкла.
Магнассон увидел, как страдает Эбби, и его невыразительное лицо просветлело. Он был доволен.
— Как настроение, доктор Фицджеральд? Согласны ли вы теперь воспользоваться «безопасным домом»?
Эбби гордо вздернула свою красивую головку, даже не взглянув на стоявшего рядом с ней Магнассона. Майкл и Свэнн с волнением обернулись к ней. Майкл молча положил ладонь на ее руку. Эбби предстояло принять одно из самых тяжких решений в своей жизни.
— Мистер Магнассон, — сказала она так твердо, как только могла. — Я не намерена вверять себя в руки того, кто способен с такой легкостью относиться к жизни другого человека. Ваша служба не удосужилась сообщить обреченным, что их ждет смерть. Поэтому вы можете отправляться ко всем чертям!!
Дорога к отелю казалась бесконечной. Майкл повез Эбби сначала на юг, за Бурхэм-парк, потом за мрачное чудище Маккормик-плэйс, затем на запад и, лишь сделав несколько больших кругов по городу, свернул к Стэйт-стрит. Когда они достигли торгового центра в Вокере — целого подземного мира, который Эбби всегда называла про себя «Изумрудным Городом» из-за множества зеленых огней реклам и вывесок, — Майкл остановил машину и включил аварийные огни-мигалки.
— В чем дело? — спросила Эбби, насторожившись.
За все время кружения по улицам Чикаго они не обмолвились и словом — глаза Майкла были устремлены то на шоссе, то в зеркало заднего вида.
— В этом. — Он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее.
Эбби оттаяла; ощущения близости Майкла оказалось достаточно, чтобы остановить навернувшиеся слезы.
— Я хотел поцеловать тебя еще в участке, когда ты здорово отделала Магнассона. — Он засмеялся и снова поцеловал ее. — Ты была великолепна!
— Я была разъярена, — уточнила Эбби.
Улыбка дрожала на ее губах. Что за волшебник Майкл! Еще совсем недавно она испытывала смертельный страх за него, а сейчас она чувствовала себя возбужденной! Эбби порозовела, ей стало тепло и уютно…
— Как ты не хочешь понять, что твоя безопасность совершенно не интересовала этого бездушного карьериста?
— Именно это нечеловеческое равнодушие (отнюдь не хладнокровие) и сделало из него такого образцового государственного чиновника!
— Майкл, — остановила Эбби разгоряченного сержанта, — ты не находишь, что автомобиль не самое безопасное место для влюбленных?
— Не… — Он не договорил и снова прильнул к Эбби. Мимо них в обоих направлениях проносились машины, некоторые проскакивали буквально в нескольких дюймах, нещадно нажимая на клаксоны, но Майкл, однако, не обращал на них никакого внимания. Он весь был поглощен Эбби…
— А что, если кто-нибудь следит за нами?
— Следит, не сомневаюсь в этом, — за нами следует Свэнн.
Эбби отодвинулась от Майкла и обернулась, чтобы разглядеть машину Свэнна. Похоже, их неожиданная остановка ничуть не встревожила мудрого лейтенанта.
Эбби почему-то почувствовала себя неловко. Она выключила аварийные огни и потянулась к зажиганию.
— Поехали, ковбой. Мне не хочется, чтобы кто-нибудь чужой заглянул в окошко этой полицейской машины без опознавательных знаков.
Майкл засмеялся, поворачивая ключ зажигания. Но вдруг на какой-то момент он стал опять серьезным.
— Эбби, — нерешительно произнес Майкл, и она мгновенно поняла, какие слова сейчас последуют. — Может быть, ты будешь в большей безопасности, если примешь предложение Магнассона?
Эбби не могла допустить и мысли, чтобы поверить в искренность предложения Магнассона.
— Если мне и придется в последующие несколько дней беспокоиться о тебе, то я собираюсь разделить это тревожное чувство с тобой. А не на другом конце города. Требовать другого от меня — жестоко, Майкл.
— Хорошо, дорогая, не волнуйся.
— Что ж, — сказал некоторое время спустя Свэнн, — если вы сами не обладаете хорошим вкусом и аппетитом, берите пример с ближнего.
С этими словами он расправился с последним куском отварной лососины.
— Ты, наверное, имел в виду, что у тебя вообще нет никакого вкуса, Свэнн? — не совсем удачно сострил Майкл, наматывая длинную тонкую ниточку спагетти на свою вилку.
— Я всего лишь хотел сказать, что в выборе меню перестал полагаться на тебя, Вивиано.
Эбби наблюдала за двумя полицейскими-приятелями, грызя креветку в чесночном соусе и размышляя над тем, как простоватый доброжелательный юмор помогает им держать себя в руках в любых ситуациях. Хорошая шутка, произнесенная к месту, порой единственный способ, чтобы не сойти с ума. Она хотела бы, чтобы у нее оставалась энергия и для шуток; но ощущение реальной опасности, нависшей над Майклом, сковывало Эбби.
— Ты в самом деле считаешь, что отварная лососина лучше, чем гамбургер? — спросил развеселившийся Майкл, хотя его собственный заказ был очень скромным.
Свэнн на этот вопрос не ответил, а задал свой:
— Не будь самонадеянным, сержант! Возможно, после этого бездарного ужина у тебя не останется никакой надежды на победу. Что ты об этом думаешь, док?
Эбби, не найдя подходящих слов, кротко улыбнулась. Она не мешала им обмениваться за обедом добродушными шпильками. Позднее она молча сидела со стаканом вина, в то время как Майкл и Свэнн обсуждали план атаки на службу Агентства.
— У Магнассона голова затесана не с того конца, — лаконично решил Свэнн. — Мне кажется, он утратил все связи с улицей.
— Твои агенты что-нибудь тебе сообщили?
Свэнн покачал головой.
— Пока только одни предположения. А твои?
Майкл сделал глоток пива и, помолчав, ответил:
— Мендельсон собирает очень осторожно сведения для меня от агентов. Ты сам хорошо понимаешь, что нельзя провести судно с тяжелым грузом, не подняв волны. Особенно когда вокруг до этого рейса была сплошная гладь.
Свэнн не мог не согласиться с Майклом.
— Я запросил информацию об этих Травеленосах. К утру мы кое-что узнаем.
— Спасибо, приятель.
Был уже восьмой час вечера, и Эбби почувствовала усталость, возможно, от выпитого вина. Но ей очень хотелось забраться в уютную теплую постель, ощутить себя в безопасности под защитой надежных полицейских и тщательно подобранных служащих отеля и проспать безмятежно целую неделю. А, проще говоря, Эбби просто хотелось спрятаться от происков Магнассона.
Но, взглянув на Майкла, она поняла, что не сможет этого сделать. Переутомление, трагедия, случившаяся в ночь его дежурства, заметно отразилась на нем, и с каждым днем пережитое потрясение становилось все заметнее. Подбородок заострился, морщины на лбу как будто застыли. Майкл не жалел себя, своих сил, чтобы защитить ее. Как может она покинуть его, когда он так нуждается в ее любви?
— Время отправляться, Эбби. Мы обещали в восемь часов быть в студии.
Она с неохотой стала собираться.
Журналист встретил их у дверей телевизионной студии. Длинные коридоры телецентра были почти пусты, только какое-то невнятное бормотание доносилось из маленькой студии, где готовилась передача о погоде. Эбби увидела ведущего, который каждый день появлялся на экране, но так как он был без парика, то едва узнала его.
Их провели в небольшой зал, где стоял телевизор, на котором лежали четыре или пять видеокассет. Журналист пригласил их занять места.
— Какой сюжет? — спросил он. Эбби потерла сонные глаза.
— Кажется, что-то о переустройстве города. Это было в муниципалитете.
Должно быть, тележурналист хорошо знал содержание записи, потому что сразу выбрал нужную кассету и вставил ее в видеомагнитофон. Эбби не отрывала глаз от экрана, как только послышался голос репортера.
…На экране возникла толпа — приблизительно двадцать человек собравшихся, чтобы достигнуть определенного соглашения о вложении средств в развитие Вест-сайда. А вокруг сновали люди, занятые обычными повседневными делами по городскому управлению: несколько коммивояжеров, молодой человек со своей девушкой, осматривающие достопримечательности этой части Чикаго.
— Вот он! — усталость Эбби как рукой сняло.
От толпы отделился человек и быстро пошел куда-то прочь. Майкл наклонился к журналисту:
— Остановите пленку!
Лента остановилась, мужчина в кадре застыл, его лицо было видно почти анфас.
Эбби представила его разъяренного, крадущегося за очередной жертвой с револьвером в руке, у нее похолодели руки.
— Он действительно очень похож на Марлоу, — изумился Майкл.
Свэнн, не отрывая глаз от экрана, заметил:
— Почти точная копия. Неудивительно, что Эбби узнала его.
— Марлоу? — спросил телевизионщик. — Это имя, которое вы собирались мне назвать?
Майкл обратился к Эбби:
— Через несколько дней мы можем открыть имя преступника, как ты думаешь?
Эбби еле слышно произнесла:
— Это он.
— Марлоу имеет какое-то отношение к ограблению? — спросил журналист, скептически глядя на застывшее лицо, запечатленное телекамерой.
— Возможно, — уклончиво ответил Майкл.
— Тогда вы подозреваете совсем другого человека.
Все трое с недоумением взглянули на него.
— Кто он? — потребовал Майкл.
— Джон Дероса. Бизнесмен, увлеченный делом. Он жертвует временем, чтобы помочь программе развития района Вест-сайд, пришедшего в упадок. Власти подумывают о том, чтобы присвоить парку, который собираются разбить в Вест-сайде, его имя.
— Дероса? — спросил Майкл. — Никогда не слышал о нем.
— Он появился в Чикаго лет пять назад. С того времени Дероса приобрел широкие связи и весьма удачно вложил солидный капитал в два бизнес-центра в Вокере и комфортабельные дома вдоль Лэйк-шор.
Майкл заметил, что Эбби рассеянно слушала журналиста: она по-прежнему не отрывала глаз от экрана.
— О чем ты думаешь?
Но почему вид этого человека даже на пленке вызывает ужасный озноб? — думала Эбби. Возможно, если бы фотографии в альбомах, которые показывали в участке, могли двигаться, как изображение на этой пленке, ей удалось бы распознать этого проклятого человека. Если бы она могла видеть, как воровато бегают глаза Марлоу, непередаваемо гнусное выражение его лица, какую-то волчью повадку, тогда бы у нее не оставалось сомнений.
— И все-таки поразительное сходство, — не сдавалась Эбби, делая вид, что откровения тележурналиста ее не очень-то поколебали.
— Это не тот человек, которого я видел, Эбби, — сказал Майкл. — Он не Марлоу.
— Ты в этом уверен…
— Я уверен, так же, как и Свэнн, — сказал Майкл.
Журналист насторожился.
— Марлоу — это имя парня, которого вы видели? Того, с кем док могла спутать?
— Того, с кем она спутала, — невозмутимо уточнил Майкл, показав на экран. — Вы же сами можете видеть, что она опознала совсем не того человека.
— А почему этот Марлоу еще не «гость» чикагских полисменов?
Выражение лица Свэнна было таким же невозмутимым, как у Майкла.
— Мы стараемся.
Настороженное выражение исчезло с лица представителя прессы. Он весело и дружелюбно улыбался.
— Верю, но не забудьте: у меня право на первое сообщение.
Майкл поднялся.
— Договорились, — сказал он и протянул руку. Журналист крепко пожал ее.
Когда Майкл обернулся, чтобы помочь Эбби встать, он был поражен смятенным выражением ее лица. На нее этот человек, видимо, произвел слишком сильное впечатление, если она не могла отрешиться от своей правоты. Возможно, когда они поймают Марлоу, она не ошибется, узнав его. Но теперь, размышлял Майкл, придется разыгрывать долгую кропотливую партию, а не уповать на счастливый случай.
— Послушай, — обратился Майкл к журналисту, который убирал только что просмотренную кассету, — ты можешь оказать мне еще одну услугу?
— Смотря какую.
— Могу я получить все, что есть в вашем досье на этого «благотворителя» Дероса?
— Думаю, что это возможно, никто за это не сдерет кожу с моей спины. Но, как я уже сказал, у него большие связи.
Майкл весело улыбнулся.
— Мой босс пока еще в состоянии арестовать его босса.
Свэнн наконец заговорил, когда они втроем вышли к автомобильной стоянке. Эбби заметила, что ее спутники всматривались в каждую тень.
— Ты знаешь что-то, что мне неизвестно? — спросил он Майкла.
Майкл сдержанно ответил, помогая Эбби сесть в машину.
— Ты знаешь меня — я верю в предчувствия; больше всего боюсь проморгать что-нибудь важное.
Свэнн понизил голос:
— Ты хочешь, чтобы Эбби чувствовала себя лучше?
Майкл загадочно улыбнулся:
— Я хочу, чтобы я чувствовал себя лучше. Но шарахаться от любой подозрительной физиономии не собираюсь.
— Не возражаешь, чтобы я проводил тебя обратно?
— Согласен, лейтенант.
Майкл украдкой кинул быстрый взгляд на Эбби, которая сидела на переднем сиденье и с несчастным видом смотрела на шоссе. Он понизил голос:
— Давай постараемся покончить с этим делом побыстрее, Свэнн. Я не знаю, сколько времени она еще может продержаться.
Свэнн, как всегда, был невозмутим. Но Майкл не сомневался в его расположении и преданности.
— Завтра тебя подхвачу, приятель.
— Хорошо, завтра увидимся.
Когда Свэнн направился к своей машине, то предостерег Майкла в своей обычной манере:
— И не корми больше эту милую леди всякой там быстрой едой, ты слышишь?
