ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Спустя два часа Диане начало казаться, что трапеза никогда не кончится.

Граф наблюдал за ней, но она решила, что не доставит ему удовольствия увидеть ее замешательство. Напротив, она продолжала внимательно разглядывать обеденную залу.

Она была больше, чем зала в Сидене, сорок футов в длину, и в центральной стене был вырублен огромный очаг. Помост, стоящий на возвышении, с которого Диана осматривала залу, вмещал длинный трапезный стол, за которым могли усесться восемь или девять человек. Резной стул графа с высокой спинкой стоял во главе стола.

Служанка бросилась к графу, чтобы наполнить его кубок элем. После этого она сделала реверанс и очаровательно улыбнулась.

– Добро пожаловать домой, милорд, – сказала она, явно волнуясь. – Когда вас нет, здесь царит такая скука.

Мак-Кендрик рассмеялся, ущипнул девушку за розовую щечку и довольно фамильярно, как показалось Диане, шлепнул ее.

– Эйлис, тебе нравится соблазнять меня, – сказал он.

Увидев, как у девушки вспыхнули щеки и засияли глаза, Диана отметила про себя, что эта служанка явно боготворит своего господина.

Эта же сцена с незначительными вариациями повторялась весь вечер: девушки соперничали друг с другом в стремлении услужить своему господину. Диана презрительно поджала губы, глядя на то, как служанки из кожи вон лезут. Очевидно, граф Данморский ничем не отличается от ее брата: он тоже пользуется этими девушками, когда ему вздумается.

Хотя есть одно небольшое различие, заметила она, отхлебнув вина и ставя кубок на стол. Девушки не только с радостью прислуживают Торну, они всячески стараются, чтобы он обратил на них внимание, и, заметив его быстрый взгляд, вспыхивают от радости. Служанки в Сидене, напротив, всеми возможными путями стремились избежать встречи с Робертом.

Подошла еще одна служанка, и похожее действо повторилось. Когда девушка отошла, Диана повернулась к своему похитителю и саркастически заметила:

– Они просто светятся от счастья видеть вас дома.

Он, казалось, был удивлен:

– Что же в этом странного?

Служанки столпились в арке прохода и вдруг захихикали.

Диане стало любопытно, отчего им так весело. Она пыталась вспомнить, давно ли видела в Сидене служанок, которые вот так же перешептывались бы и заливались смехом. Нет, такого точно не случалось.

Закончив трапезу, Диана сполоснула руки в сосуде с водой, специально поставленном для этой цели, насухо вытерла свой нож и вложила его в ножны. Чувствуя усталость во всем теле, Диана все же сидела прямо, высоко подняв голову. Даже при таких необычных обстоятельствах девушка должна была помнить о том, что она представляет здесь клан Мак-Ларенов.

Когда наступила полночь, она наконец покинула залу, и к ее вящему неудовольствию граф, а не Гризель взялся сопровождать ее. Он отвел ее в другую комнату не в ту, где она отдыхала несколько часов назад. Диана, войдя, не могла сдержать вздох облегчения.

Комната была большой, вероятно угловой, с двумя окнами со ставнями. В очаге ярко горел огонь, кровать была завалена меховыми шкурами.

Торн окинул взглядом комнату, потом внимательно посмотрел на Диану.

– Надеюсь, условия вам понравились, – сказал он.

Раздраженная его снисходительным тоном, Диана сказала:

– Это единственное, что понравилось мне у вас!

Торн дьявольски усмехнулся:

– Я постараюсь сделать все, чтобы понравиться вам еще больше.

Не желая поддерживать его шутливый тон, Диана холодно взглянула на него:

– Тогда позвольте мне вернуться в Сиден.

– Всему свое время.

Диана отвернулась, почувствовав, что Торн что-то недоговаривает. «Всему свое время», – с тоской повторила она про себя его слова. Мак-Кендрик наверняка не догадывается, что ее брат, похоже, рад вообще избавиться от нее.

– Вы совершили большую ошибку, – сказала Диана. – Если вы хотели добиться возвращения своего брата, вам нужно было взять в заложники кого-нибудь другого.

Торн внимательно посмотрел на нее, прежде чем ответить:

– Вы думаете, что Мак-Ларенам безразлична судьба членов их клана?

Она тут же ощетинилась:

– Ничего подобного я не думаю!

– Тогда что вы думаете? – мягко поинтересовался он.

Диана прикусила губу.

– Ничего! Оставьте меня в покое! – резко ответила она.

Торн шагнул к ней. Подняв руку, он хотел положить ее на плечо девушки. Но она отпрянула.

– Если вы хотя бы пальцем меня коснетесь, я убью вас! – крикнула она и быстро выхватила серебряный кинжал.

Резко остановившись, Торн неотрывно смотрел на маленький, остро заточенный столовый ножик в ее руке.

Пристально разглядывая Торна, Диана заметила выражение изумления и гнева на его лице. Хотя она пользовалась этим ножом во время трапезы, он этого не заметил, в этом Диана была уверена. Если бы Торн увидел нож, он немедленно отнял бы его.

Она торжествовала – это был ее маленький успех. Мак-Кендрик должен уяснить, что, кроме других обязанностей, у тюремщика есть еще одна – он не должен спускать глаз со своего пленника.

– Вы льстите себе, дорогая, – сказал Торн, наконец. – Очевидно, вы считаете себя неотразимой. Хочу заверить, что я лично не нахожу вас даже привлекательной. – Она растерянно моргнула, и Торн слегка усмехнулся: – Вам трудно поверить в это?

Потирая тяжелый подбородок, он медленно обошел вокруг Дианы. Она не шелохнулась, но краешком глаза следила за его передвижением, пока он был в поле ее зрения.

– Слишком высокая, – сказал Торн резко. Без предупреждения он обхватил своей большой рукой ее руку повыше локтя. Прежде чем она смогла отреагировать, он разжал руку. – Я думаю, – продолжил он как бы между прочим, – такими руками может гордиться и мужчина.

Но когда его рука опустилась на ее бедро, Диана отбросила ее прочь:

– Я предупреждала вас: не смейте прикасаться ко мне!

– О!.. – Торн изобразил удивление. – Я думал, вы имеете в виду интимные прикосновения. И не станете возражать против жеста дружбы.

– Дружбы... – повторила Диана и осеклась.

Его лицо было сама святая невинность.

– Если вы неправильно поняли мои намерения, прошу извинить. – Он внезапно вновь стал холоден. – А теперь, я полагаю, вам нужен отдых. – Он направился к выходу и, оглянувшись на прощание, сказал: – Оставьте нож себе, Диана, если вам так спокойнее. Я не собираюсь вышибать дверь, чтобы насладиться нашими прелестями.

Отвернувшись, граф Данморский вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.

Слезы бессильного гнева навернулись на глаза Диане, хотя на то и не было особой причины. Этот человек бесит ее! Он своеволен! Деспотичен! Эти качества в мужчине она презирала больше всего.

Машинально она пощупала свою руку повыше локтя. Мышцы, и в самом деле, крепкие. Но она же не сидела за вышиванием, как многие известные ей знатные дамы. С девяти лет она по нескольку часов в день тренировалась с воинами защитниками Сидена. В четырнадцать лет ее экзаменовал сам Лаклан Гилбридж, считавшийся лучшим фехтовальщиком клана.

Она раздраженно бормотала себе под нос. Ей совершенно безразлично, что этот граф Данморский думает о ее внешности. Она решила, что это даже лучше, что он не находит ее привлекательной.

Чувствуя себя увереннее, она разделась и скользнула в кровать. Еще раз взглянув на закрытую входную дверь, она опустила голову на подушку и тут же заснула.