14

Как только Джейк разрешил Индиго уйти, она повернулась и выскользнула из кухни. Войдя в темную спальню, она остановилась и оглядела мрачные стены, чувствуя себя зверем, угодившим в ловушку. Он пошутил? Она охнула и закрыла рукой рот; он играл с ней; другого объяснения не было. Оказалось, быть замужем за этим человеком еще страшнее, чем она себе представляла.

Ноги ее ослабели, и она кое-как добралась до постели. Крепко зажмурив глаза, Индиго усилием воли попыталась отогнать от себя все мысли. Иначе она бы разревелась, но доставить ему такое удовольствие у нее не было ни малейшего желания…

Проклиная себя на чем свет стоит, Джейк вскочил на ноги, схватил лампу и прошел по дому. Он увидел, что Индиго лежит поперек кровати, зарывшись лицом в подушку. Поставив лампу на тумбочку, Джейк сел рядом с ней и положил руку ей на спину.

— Индиго, пожалуйста, не плачь.

Она подняла голову. Лицо ее было перекошено, однако глаза оставались сухими.

— Я не плачу.

Джейк отвел взгляд в сторону, на стены.

— Я должен перед тобой извиниться. Я и не думал издеваться. Просто, мне казалось… словом, я неправильно тебя понял и очень жалею об этом.

Его слова прозвучали так сухо и официально и настолько не соответствовали его внутреннему состоянию, что Джейк готов был застонать. Он снова посмотрел на нее. Индиго уткнулась в подушку. Рыжие пряди выбились из косы и разметались по затылку, как пучки медной проволоки.

— Все в порядке, — ответила она глухим голосом.

Но это была неправда. Она была подавлена случившимся, и он намеренно пытался растормошить ее и дать вылить свою обиду, забывая, что ее воспитание не позволяло ей мстить за оскорбление. Ответственность, которая легла на его плечи, пугала Джейка. Неужели он получил право распоряжаться ее жизнью? Нередко он вообще не понимал эту девушку.

— Я вел себя как идиот.

Он коснулся пальцами ее рубашки и слегка покрутил привлекательные завитки на голове.

— Видишь ли, я думал… — продолжал он.

Он почувствовал, как она буквально сжалась от его прикосновения, и понял, насколько он ей был противен. Джейк вздохнул и убрал руку. Он не мог винить ее.

Он откинулся назад так, чтобы видеть половинку ее лица.

— Индиго, может, все-таки взглянешь на меня? Она повернула голову и посмотрела на него своими голубыми глазами.

— Конечно, я не заслуживаю прощения, но, может быть, по доброте душевной ты все же простишь? И попробуешь забыть мою мерзкую выходку?

По выражению ее лица было ясно вино, что она не видит причин спускать ему. Джейку ничего не оставалось, как смириться с этим.

— Знаю, что мне нет оправдания. Но у меня есть сестра — Мэри-Бет. Ты очень напоминаешь мне ее — не внешне, а характером. Так вот она…

Глядя в ее бездонные голубые глаза, Джейк продолжал рассказывать, едва слыша, что он говорит, и лишь искренне надеясь на то, что она поймет его, когда узнает об их сражениях, в которых воля одного сталкивалась с волей другого. Наконец, умолкнув, он заметил, что ее лицо немного смягчилось.

— Она действительно разбила все тарелки? А ты что сделал?

Джейк убрал завиток с ее щеки.

— Я спрятал подальше китайскую вазу и заорал, чтобы она прекратила. А что мне еще оставалось?

— На чем же вы едите дома?

У Джейка внутри все сжалось. Он и забыл, что должен играть роль человека малообеспеченного. Слава Богу, ей и в голову не пришло, что та китайская ваза могла быть очень дорогой.

— Нам пришлось купить новые тарелки. Но вернемся к разговору о Мэри-Бет. Почему я, собственно, начал говорить о ней? Если ей чего-нибудь захочется, она любыми способами попытается переубедить меня. И прибегнет к любым уловкам. Она может целыми днями не разговаривать со мной, и это совершенно выбивает меня из колеи. Я думал… когда ты…

— Ты думал, что и я решила прибегнуть к тем же уловкам, — договорила она за него.

Джейк кивнул и, вспомнив, какое у нее было выражение лица на кухне, снова испытал некоторую досаду.

— Когда я приказал тебе раздеться, я и не думал, что ты в самом деле начнешь г ее с себя снимать. Я был уверен, что ты возмутишься и убежишь.

— А куда мне бежать? — тихо возразила она.

Ее вопрос резанул Джейка по самому сердцу. Ведь ей действительно некуда бежать. Для нее не существует другой земли, кроме Вулфс-Лэндинга.

— Я никогда больше тебе этого не прикажу, — пообещал он.

— То есть раздеться?

Он не хотел разрушать надежду, мелькнувшую в ее глазах.

— Я никогда не заставлю тебя унижаться, — поправился он. — Ты прощаешь меня?

Ее взгляд смягчился.

— Да, я прощаю тебя за то, что ты заставил меня снять рубашку.

Он почувствовал в ее словах намек и улыбнулся.

— Но ты не прощаешь меня за то, что я заставляю тебя сидеть дома.

Она ничего не ответила, но ее молчание было красноречивее слов.

— Индиго, я бы с удовольствием изменил свое решение, но не могу. Мне остается только сожалеть, что я рассердил тебя и испортил тебе настроение.

— Нет, я не сержусь, — произнесла Индиго, закрыв глаза. — Просто в душе какая-то пустота.

Боже, он чувствовал себя настоящим негодяем. Но самое ужасное заключалось в том, что на самом деле он им не был. Ему безумно хотелось заключить ее в объятия и как-то утешить. Однако после того, что произошло на кухне, он решил не рисковать.

Он сел на матрац и откинулся спиной на изголовье кровати. Похлопывая подушку, лежавшую рядом, он сказал:

— Почему бы тебе не сесть тут, со мной? Может, если мы поговорим и все выясним, в душе у тебя уже не будет прежней пустоты?

Она приподнялась на локтях и посмотрела вперед.

— Иди садись, — мягко настаивал он. — Обещаю, что не стану кусаться.

Она нехотя подползла к нему на коленях. Когда Индиго устроилась рядом, Джейк обхватил ее рукой за плечи. И тут же почувствовал, как напряглось ее тело: близость с ним претила ей.

И в голову ему закралось ужасное подозрение. «Это твое желание?» Он смотрел на ее склоненную голову. Ему следует выяснить это именно сейчас, прежде чем заводить серьезный разговор.

Коснувшись завитка у нее на затылке, Джейк сказал:

— Мне нравится, когда ты заплетаешь волосы в косу. Но было бы лучше, если б ты их распустила.

Она подняла руки и начала вытаскивать шпильки. Джейк с горечью наблюдал, как она расправляла пальцами свои рыжие волосы. Шелковые пряди рассыпались по его руке и упали на его колени. Он ненавидел себя за то, что собирался сказать. Но, черт возьми, должен же он выяснить!

— Индиго, я вовсе не имел в виду, чтобы ты сделала это прямо сейчас.

Она откинула волосы с глаз, чтобы разглядеть его. Никогда раньше он не видел так отчетливо, насколько в ее внешности переплелись черты обоих родителей. Изящество матери и царственный облик отца сотворили лицо, которое поражало одновременно и красотой, и нежностью. Индиго удивительно сочетала в себе гордость и покорность, силу и слабость. Ему никогда не понять ее.

У Джейка екнуло сердце при виде того, как она смутилась. Индиго отвернула от него голову и принялась снова убирать волосы. Ей показалось, что он озабочен какой-то серьезной проблемой, а Джейк, по крайней мере, получил ответ на свой вопрос.

Он прислонил голову к стене и уставился в потолок.

— Индиго, раз уж ты их распустила, оставь как есть, — тихо сказал он.

Уголком глаза он видел, что она отбросила шпильки в сторону и сложила руки на коленях. Воцарилась тишина. На какой-то момент Джейк даже этому обрадовался. Боже, не удивительно, что она была против этого замужества. С первого дня их знакомства в ней проявились три черты: стремление к свободе, невероятная гордость и преданность отцовским убеждениям. А теперь, как ей казалось, она стала собственностью белого человека.

Джейк постарался вспомнить те эпизоды, когда Хантер проявил свою волю. В его присутствии это произошло дважды и оба раза — прошлой ночью. Сначала Хантер едва заметно приподнял руку, призывая жену замолчать, когда она попыталась возражать против замужества Индиго, а потом грозно повысил голос на дочь, когда та решила сама защитить себя. «Ты перечишь мне, Индиго?» Джейк закрыл глаза, вспомнив, как задрожал ее голос: «Нет, отец, я никогда не стану тебе перечить».

И теперь власть, которую Хантер имел над своей дочерью, перешла к Джейку.

Постепенно, преодолевая отвращение, он стал осознавать, что — это реальность и никуда от нее не денешься. Нет, он не считал, что мужчина не должен быть главой семьи. Как раз наоборот. Просто его коробило при мысли о том, что любое его желание Индиго воспринимает как приказ. Интересно, сколько она вот так бы сидела и по его желанию заплетала и расплетала косу? Наверное, всю ночь напролет, с ужасом подумала он. Несмотря на явную бессмысленность его приказов.

Он не чувствовал себя готовым с этим смириться. Его смертельно пугало то, что Индиго все его слова понимает буквально и немедленно повинуется. В порыве ярости он мог бы крикнуть, чтобы она сунула голову в кормушку для лошадей или пошла утопилась в реке. Там, где он жил раньше, у людей часто срывалось такое с языка. Да и у него самого тоже. А Мэри-Бет в ответ лишь показывала ему язык. И не сосчитать, сколько раз он клялся задушить ее. Индиго могла бы всерьез отнестись к такой угрозе.

Джейку жутко хотелось расхохотаться. Вся ситуация казалась ему до чрезвычайности нелепой. В доме белых никогда не возникает сомнений в том, кто хозяин в семье, поскольку, чтобы установить свое главенство, мужчина начинает шуметь, угрожать, а то и драться. В доме Хантера, чей авторитет действительно непререкаем, человек посторонний может растеряться и не сразу понять, кто верховодит, так как Хантеру редко приходится доказывать свое превосходство.

По мнению Джейка, так и следовало жить. Все в доме Хантера чувствовали себя более или менее счастливыми. Трудность заключалась в одном: Джейк не был уверен, что сумеет последовать примеру своего тестя. Он не привык взвешивать в уме свои слова и выпаливал их сразу. Никто никогда раньше перед ним не пресмыкался и не бросался исполнять все его желания. И теперь он получил такую власть над конкретным человеком. Это пугало.

И в то же время завораживало.

Впервые в жизни Джейку приоткрылась другая, тайная сторона его натуры. Какой мужчина в глубине души не мечтал хоть когда-нибудь, чтобы рядом с ним оказалось чудесное существо, готовое исполнить все его приказы, полурабыня, полуобольстительница, которая удовлетворит любую прихоть? В большинстве случаев мужчины лишь рисуют в своем воображении сладостные картины и не пытаются воплотить их в жизнь. Для Джейка далекие мечты неожиданно превратились в реальность.

Он обнимал красивую, чудную, невинную девушку, которая сделает все, что он скажет. Даже сейчас она сидела молча, ожидая, когда он заговорит. Расслабившись, Джейк представил себе соблазнительную картину: Индиго в великолепной наготе склонилась над ним, рассыпав свои медные волосы вокруг его лица, и он ловит губами ее груди.

Джейк передвинул руку, лежавшую у нее на плече, и коснулся нежного бархата шеи. Рассеянно поглаживая пальцами ее горло, он представил себе, как она лежит перед ним, приподнимая бедра и отдаваясь ему в сладостной истоме. Его пульс участился, и он надавил пальцем ей на щеку, чтобы повернуть к себе ее лицо.

Увидев так близко темные губы Индиго и почувствовав ее теплое дыхание, Джейк чуть было не удержался, чтобы поцеловать ее. Она принадлежала ему. И даже сам Господь Бог не смог бы осудить его. Джейку даже незачем ждать: он мог потребовать от нее все, что хотел.

Эта мысль угнетающе подействовала на него. «Это твое желание?» Господи, помоги, он живой человек и может не устоять перед соблазном. Джейк сглотнул и отогнал от себя коварные картины. Наверное, живому человеку свойственно поддаваться искушению, но если Джейк сейчас позволит себе какую-нибудь вольность, он станет самым низким негодяем на свете.

Ее мерцающие голубые глаза заволокла темная серебристая пелена, как у зверя, охваченного страхом. Он понял, что это могло быть откровением лишь для него, но не для нее. Индиго знала, что, выйдя замуж, будет обречена на пожизненное рабство. Не далее как прошлой ночью она все взвесила и смирилась с тем, что навеки повязана с Джейком.

У Джейка появилось неприятное ощущение, будто кто-то сжал ему горло.

— Мы собирались поговорить с тобой о том, как избавить тебя от душевной пустоты.

— Это ощущение пройдет, — тихо ответила она. — Со временем я привыкну принимать жизнь такой, как она есть.

Джейк ощутил острую душевную боль и необычный для себя прилив нежности к Индиго. Он не мог определить словами, что с ним происходит, да и не хотелось ему сейчас копаться в своих переживаниях. Достаточно было того, что он ясно почувствовал желание оградить ее от бед. Индиго оказалась первым человеком, который был абсолютно беззащитен перед ним, полностью в его власти, — драгоценный дар, который вручил ему ее отец. Джейк знал, что Хантер любил свою дочь и, передавая ее Джейку, он тем самым выражал ему свое полное доверие. Джейк хотел доказать, что он достоин этого доверия.

— Думаю, со временем нам обоим удастся ко многому привыкнуть, Индиго, — сказал он мягко, — но это не значит, что сейчас ты должна чувствовать себя более несчастной, чем следует, не правда ли? За последние сутки ты лишилась многого, что было дорого тебе. Думаю, можно некоторым образом смягчить чувство утраты, если вернуть тебе кое-что.

Хотя он все еще придерживал пальцем щеку Индиго, она отвернулась. Джейк касался ладонью нежной шеи и чувствовал, как бьется пульс в ее гортани.

— Некоторые вещи вернуть уже невозможно, — прошептала Индиго с дрожью в голосе.

— Что правда, то правда. Вернуть тебе Лобо я не могу.

— Не можешь.

— Но, мне кажется, все-таки что-нибудь я могу для тебя сделать!

Она с любопытством посмотрела на него:

— Что-нибудь? Джейк улыбнулся.

— Я знаю: тебя ужасно угнетает то, что ты не можешь отныне бродить в лесах. Не думаю, конечно, что прогулки доставят тебе прежнее удовольствие, поскольку теперь рядом с тобою буду тащиться я. Но все-таки обещаю, что каждый день буду раньше уходить с рудника, чтобы выводить тебя гулять.

— Правда?

— Абсолютная.

Особой радости Индиго не выразила и лишь сказала:

— Это будет замечательно, Джейк. Спасибо. Но, он еще не выложил все свои козыри.

— И до тех пор, пока у тебя не появится возможность вернуться на рудник, я с удовольствием буду сидеть с тобой у реки и смотреть, как ты намываешь золото. Тебе станет от этого легче?

Темная серебристая пелена в глазах стала рассеиваться, и Индиго даже слегка улыбнулась.

— Да, намного легче.

Для большего эффекта Джейк выдержал паузу и начал:

— Догадываюсь, о чем ты еще волнуешься: с тех пор, как я запретил тебе ходить в лес охотиться, Беззубый остался без мяса. А потому обещаю: пока ты не сможешь вернуться к этому занятию, я сам буду следить, чтобы в коптильне постоянно было свежее мясо. Это означает, что тебе не нужно будет самой следить за этим и раз в неделю по вечерам отлучаться из дома, но поскольку ты можешь гулять в другие дни, думаю, ты сумеешь это пережить.

Она резко повернула голову и посмотрела Джейку прямо в глаза.

— Беззубый? Но ты сказал, что не… Джейк приложил палец к ее губам.

— Я помню, что я говорил. Но вот в чем дело: я не растолковал тебе, что я имел в виду. Я не хотел сказать, что мне не нравиться, когда ты кормишь пуму. Просто я волнуюсь за тебя.

Он пожал плечами:

— Но легкие переживания вряд ли убьют меня.

— То есть ты разрешаешь мне кормить пуму?

— А я и не запрещал тебе этого, Индиго. Ты меня не поняла. Постараюсь с этого момента не произносить вслух того, что я не подразум…

Индиго бросилась ему на грудь и не дала договорить. Джейк был застигнут врасплох и буквально потерял равновесие. Она обхватила его руками за шею и чуть не задушила в объятиях.

— О Джейк! Спасибо! Я весь день так переживала за Беззубого. Спасибо!

Джейк на какое-то мгновение растерялся и не знал, куда девать свои руки, так как не хотел портить ей настроение. Сегодня его едва хватило на то, чтобы заставить замолчать свою разыгравшуюся фантазию, и вот опять искушение, да еще какое. Держать в руках Индиго, трепещущую и полную огня… Уткнувшись лицом в ее шелковистые волосы, Джейк не совладал с собой и дал волю инстинктивному желанию крепко обнять ее.

На этот раз им не овладели мрачные мысли. Он чувствовал только восторг. Но так же, как и в прошлый раз, — мимолетный. Он заметил, как она напряглась, и ослабил объятия, чтобы дать ей возможность слегка отстраниться. Увидев ее лицо, он чуть не рассмеялся. Индиго была смущена и не могла понять, что это вдруг на нее нашло. Более того: теперь она не знала, как выпутаться из столь неловкого положения.

Чтобы не осложнять их отношений, Джейк решил помочь ей и первым разжал руки. Возможно, наступит день, когда она придет в его объятия и не захочет вырываться. Приподняв ее лицо за подбородок, он наклонился и заглянул ей в глаза.

— Давай уберемся на кухне и пойдем кормить эту несчастную кошку, а то она снова не даст твоим родителям заснуть.

Глаза Индиго увлажнились и, казалось, вот-вот потекут слезы. Она скривила губы, и подбородок ее задрожал. Джейк недоумевал, чем же он ее обидел, но не успел спросить. Она заговорила первой:

— Топер был, конечно, прав. Ты же не говорил ничего такого Денверу, да?

При этих словах его сердце на мгновение замерло, а потом бешено заколотилось от страха.

— Что не говорил?

В эту секунду из ее глаз хлынули слезы и покатились по щекам.

— Дорогая, о чем ты? — спросил Джейк. Она качнула головой.

— Неважно. Мне достаточно знать, что Топер был прав и ты не говорил ничего такого Денверу. Я не собираюсь повторять лживые слова: они не достойны того.

Джейк понял, что Денвер сказал что-то оскорбительное.

— Индиго, сегодня утром Шорти слышал слово в слово весь наш разговор с Денвером. Так что если ты в чем-то сомневаешься, можешь спросить у Шорти. Или у меня. При условии, что доверяешь мне.

Она вытерла мокрые щеки и покачала головой.

— У меня нет ни к кому никаких вопросов. Во всяком случае, — сейчас.

Но Джейк решил до конца прояснить это дело. Именно потому, что это заставило прослезиться такую гордячку, как Индиго, которая никогда не плакала.

— Что он сказал? Будь добра, расскажи мне. Она посмотрела на него с укором и густо покраснела. Она крепко сжала руки в кулаки.

Джейк вздохнул.

— Милая, если тебе так трудно говорить об этом, просто забудь ваш разговор.

Она мотнула головой.

— Он сказал, что когда я тебе осточертею, ты… Индиго с такой силой прикусила нижнюю губу, что кожа вокруг побелела.

— Он сказал, что я должна буду многих ублажать… чтобы отработать те деньги, которые ты заплатил моему отцу за невесту, и что он тоже не раз попользуется мной.

Она глубоко вздохнула и всхлипнула.

— Боже! — это слово вырвалось у Джейка так, словно его ударили поддых. — Индиго, почему ты сразу мне не рассказала?

Она пристально посмотрела на него.

— Я… мне…

И молча развела руками. Джейк судорожно сглотнул.

— Ты решила, что это могло быть правдой? Она помедлила и кивнула.

— Я рассердила тебя? — спросила она дрожащим голосом.

Он простонал:

— Нет, Индиго, не ты.

Схватив девушку за талию, он поднялся с постели и увлек ее за собой. Стоя с ней лицом к лицу и запустив пальцы ей в волосы на затылке, он немного отклонил назад ее голову и прошептал:

— Хочу обещать тебе две вещи. Слушай внимательно и запоминай, хорошо?

Она настороженно посмотрела на него и кивнула.

— Первое. Я с радостью уплатил положенную сумму за невесту, потому что хотел показать, что уважаю обычаи твоего отца. Мне наплевать на деньги. Я не считал, что покупаю невесту. И сейчас так не считаю. И в будущем не изменю своего мнения. Это ясно?

— Да.

— Второе. Только через мой труп тебя посмеет коснуться какой-нибудь другой мужчина. Ни за какие деньги на свете я не позволю этого. И хочу, чтобы моя мысль дошла до тебя. Я знаю, что такие вещи случаются. Причем нередко. Но с тобой этого не случится никогда. Поняла?

Со слезами на глазах она кивнула. Джейк прижал ее лицо к своей груди и качался с ней в обнимку из стороны в сторону. Его просто трясло от негодования.

— Если кто-нибудь еще скажет тебе подобную гадость, сразу говори мне. Ладно?

— Да, — тихо ответила она.

Джейк крепко зажмурился при мысли о том, сколько времени она молча терзалась подозрениями. Он дал Томпкинсу клятву и собирался сдержать свое слово. Томпкинс собственной шкурой ответит за слезы Индиго.