Глава 24
Скелеты в шкафу
Ужин получился знатный и вполне роскошный. И провели его в гостиной за большим столом, где только недавно ещё заседала толпа товарищей, обсуждающих, как найти Галлиарду Фойтинэ и как её спасти. Так что пять человек, восседающих вольготно за столом, почувствовали настоящий праздник.
Все успели умыться, прихорошиться и обрести более пристойный вид. Даже Аза умыла свою прелестную мордашку, но так и продолжала скрывать её наполовину за длинной и широкой чёлкой. Следовало ей сделать замечание, что так и косоглазие заработать можно, но нравоучениями пока никто заниматься не спешил. Все чинно ели в торжественном молчании.
Ну и апогеем праздника стал поданный десерт в виде кусочков чешуйчатой пиняссы. Вкус у неё оказался изумительный, и каждый свою порцию доел, чуть не вылизывая тарелку. Разве что капризно кривящаяся Аза часть порции так и оставила на тарелке. Но Труммера не это смущало, а чистое, вымытое личико маркизы. Что-то в нём проскальзывало надменное и холодное и очень опасное в своём узнавании. Жаль, что чёлка мешала.
Да и Галли не дала толком присмотреться, сосредотачивая внимание общества на себе и на своих заявлениях:
– Поели? Теперь можно и пообщаться. Тем более что в нашей компании совершенно новый, посторонний для меня человек. – При этом она уставилась прямо в глаза Элен. – Чтобы мы могли в дальнейшем доверять друг другу во всём, приоткрывая некоторые наши секреты, предлагаю, чтобы ты первая всё честно и откровенно рассказала о себе. Расскажешь?
Учительница пожала плечами:
– Могу и рассказать… Только хочу напомнить одну очевидную истину. Не всегда честность способствует налаживанию дружеских, чистосердечных отношений. У меня за плечами осталось столько крови и грязи, и столько нехороших людей жаждут моей смерти, что вы можете просто испугаться моей компании и выгнать меня из дома взашей.
После такого вступления Поль заметил на себе сразу три требовательных взгляда. Должного ответа по-мужски требовала не только сестра с подругой, но и маркиза, застолбившая за собой не только место в комнате данного дома, но и пространство в сердце честной Галлиарды. Так что как говорится: «Друг моего лучшего друга – и для меня настоящий друг!»
Поэтому пришлось соответствовать.
– Уважаемая няня! Я уже и так оказал доверие, поручив тебе опекать свою сестру и разрешив проживание в своём доме. Но в то же время и я беру некую ответственность над тобой, обязуюсь и тебя с твоей сестрой защищать от внешних угроз. А значит, в любом случае меня следует предупредить обо всех возможных неприятностях и сложностях в твоей судьбе. Что и как? Откуда нам ждать беды? Что именно тебе грозит и по какому поводу? Давай не стесняйся. Здесь все свои.
Причём последнее заявление он делал искренне. В девочке, с которой прошёл кровное братание, он ни капельки не сомневался. Пусть и был с ней знаком менее суток. А своей подруге доверял давно и бесконечно. Раз она ручается за маркизу, привела её в дом и опекает, словно младшую родственницу, значит, нет смысла терзаться даже толикой каких-либо сомнений. Естественно, что Аза – весьма и весьма противоречивый, сложный человек, но ведь и у каждого человека характер разный. Его надо принимать как должное, обращая внимание только на общность устремлений, честность и внутренний духовный мир. И рассматривать девушку прежде всего как союзника и соратника, а уже потом как капризную и не всегда адекватную особу.
Судя по реакции Ласки, Галли и Азы, такой ответ мужчины их вполне удовлетворил. Потому что теперь уже все дружно уставились на Элен. Та опять пожала плечами, словно признавая право здесь присутствующих прикоснуться к её личной истории, и довольно грамотно, литературно начала своё повествование.
Родилась она в королевстве Каплияны, расположенном более чем в тысяче километров от Большой стены. Ну и можно сказать, что с самого детства судьба была предопределена у всех детей семейства Макиллайна. Их родители преподавали в столичном университете, а посему и дочек приобщили да пристрастили к знаниям с малолетства. Аннет имела идеальный слух, буквально жила музыкой и в конце концов именно в ней нашла своё призвание. Элен прекрасно разбиралась в точных науках, в литературе и в истории. Ну и высокая протекция их родителей, которые к тому моменту стали ректором и деканом университета, оказалась решающей: молодых женщин пристроили к обучению принцев королевских кровей. А настолько удачно оказались на своём месте, что удержались там и при воспитании следующего поколения монархической династии.
И всё у них было прекрасно и гармонично, если не считать только одного казуса: обе сестры так и остались незамужними. Вначале слишком глаза разбегались от обилия кандидатов в мужья. Затем некий фривольно-беззаботный период в жизни настал, когда кавалеры менялись как перчатки. Потом дамы начали предъявлять своим возможным спутникам жизни слишком большие требования и претензии. А потом, после тридцати, уже и поздно стало рожать и устраивать семейный очаг. Жалели в принципе обе, что остались без детей, но жизнь всё равно оставалась интересной, насыщенной, многогранной, так что продолжали удерживаться в струе своего времени. И смирились с тем, чего уже достигли. Потому что перестали сомневаться: в сытости, благости и почёте доживут до глубокой старости.
Но тут и грянула лихая пора, кровавая вакханалия, которая время от времени меняла династии в Диких землях и сотрясала устои, казалось бы, самых незыблемых и крепких государств. Каплияны вдруг оказались во власти ярых республиканцев, которые под корень решили вырезать само упоминание о монархии. А когда наступает подобная революция, каток репрессий не щадит никого. В том числе и представителей науки и людей, несущих знания другим. Вот и оказался разгромлен университет, убиты почти все преподаватели, несмотря на их возраст, а цитадель с королевским двором окружёна толпой, жаждущей только крови и не желающей оставлять в живых кого бы то ни было из находящихся во дворце.
Естественно, что подземный ход из цитадели имелся, и не один. Да только беспечность последних поколений сыграла плохую роль в судьбе монархии. Один тоннель, ведущий за пределы столицы, оказался обваленным. Второй – уходящий за реку – затоплен. Оставался в целостности лишь тот, который выводил прямо в город, недалеко от рыночной площади. Да только как туда выбраться? Особенно если каждого мужчину или молодого парня останавливали на каждом углу и требовали предъявить выдаваемые республиканским комитетом пропуска. Да и вообще, зная о существовании подземных ходов, народ настолько тщательно патрулировал улицы и настолько тщательно всматривался в лица подозрительных мужчин, что выскользнуть из осады никто из королевской семьи не мечтал. И так со стен было видно, как озверевшие толпы волокли любого подозрительного человека и предавали казни. Причём казни, несмотря на стенания родственников невинно убиенных, происходили по десять раз на дню.
Ну и самое плохое, что помощи было ждать неоткуда. И хоть продуктов хватило бы ещё на несколько лет, вода тоже имелась сразу в двух колодцах, но к осаждающим постепенно подтягивались сторонники со всей страны. Строились катапульты, штурмовые башни, сбивались длинные лестницы и прочие приспособления для штурма. И в один печальный день штурм начался. И уже к вечеру стало понятно, что последний оплот монархии падёт если не ночью, то в крайнем случае к завтрашнему вечеру.
Тогда король и вызвал сестёр Макиллайна и попросил выполнить его последнюю волю. А именно, переодеться в простенькие платья служанок, загримироваться должным образом и, унося самых малолетних наследников династии, проскользнуть в город, а там и вырваться прочь из него. Сёстры согласились, понимая, что в любом ином случае они все равно обречены на смерть. А так хоть какой-никакой, а шанс. Да и наследников спасти очень хотелось.
И как только окончательно стемнело, их осторожно выпустили через люк, подгадав момент, когда рядом не было большого скопления народа. Учительницам повезло вначале невероятно. Неся полуторагодовалых детей, они не только покинули опасный центр, но к утру, когда открыли ворота, и саму столицу покинули вполне благополучно. Смешались с небольшой группой нищенок и беженцев, да и подались в первом, наугад выбранном направлении.
А вот дальше удача от них отвернулась. Ещё в видимости городских башен на группу навалилась внушительная банда не то дезертиров, не то революционеров, у которых в насквозь пропитых мозгах не оставалось ничего человеческого. Мужчин и детей они убили сразу. Всех. А женщин долго и жестоко насиловали. Скорее всего, и тех в конце собирались зарезать, да банду спугнуло формирование кавалеристов, которые хоть внешне походили на какое-то подобие армии. Завидев всадников, бандиты ломанулись в лес, так и не успев уничтожить свидетелей своих злодеяний. Печальней всего, что проскакавшие рядом кавалеристы даже не остановились, чтобы оказать помощь окровавленным, обесчещенным женщинам. Похоже, они мчались в столицу, чтобы успеть к финальному разграблению королевского дворца.
Между тем умирающая королевская династия оставила прощальный подарок своим озверевшим подданным. Через три дня после падения цитадели в столице возникла эпидемия «гончей лихорадки». Она потому и называлась гончей, что незаметный инкубационный период длился двое суток, а затем человек умирал в течение часа. Как потом донеслись слухи до окраин Каплиян, за сутки с небольшим в столице вымерли девять десятых жителей и «гостей» столицы. А из тех, кто выжил, половина получила пожизненные увечья в виде ноздреватой, покрытой оспинами кожи по всему телу. Сумели-таки умирающие короли отомстить за себя и за своих детей.
Как сёстры отыскали в себе силы встать после надругательств над собой и как этих сил хватило потом для продолжения жизни, они сами толком не поняли. Вначале стремились отыскать трупики отданных под их опеку деток. Потом надо было похоронить по-человечески последних отпрысков династии. Сделали это в глубине леса, на случайно найденной поляне. А когда уже собрались умереть от зубов диких зверей, наткнулись на избушку лесника. Там их выходила и вернула к жизни одиноко живущая вдова, она же травница. Через несколько дней новые силы отыскались, чтобы двинуться дальше в путь. Нашли в ином большом городе знакомого, который и доставил учительниц за Большую стену, устроил у своего давнего знакомого дона Сэлвика.
И вот Элен здесь.
Причём на этом рассказ она не окончила. После небольшой паузы продолжила:
– Хочу, чтобы вы до конца поверили в мою откровенность, чистосердечность всего сказанного. Поэтому вправе открыть ещё один секрет, который мне передал король в последние минуты нашей встречи. Секрет касался последних наследников короны, и его следовало передать именно им. Но раз уж их нет в живых, то я не имею права молчать… Да и не верю в эту сказку…
Уже заскучавшая было Аза несколько оживилась:
– Тогда зачем вообще рассказывать, раз сама не веришь?
– Не знаю… Может, Ласке пригодится. Или вам всем…
– Считаешь нужным – рассказывай! – вынес свой вердикт Труммер.
– Так вот, король утверждал, что родоначальник их династии был непосредственным потомком одного из дэмов…
– Хм! – фыркнула маркиза с явной насмешкой и пренебрежением. – Да у… нас там в Диких землях все подобное утверждают. В кого ни плюнь, так прямо внук или внучка великих властелинов! Мой дед про своего деда тоже подобные сказки рассказывал.
Галлиарда накрыла её ладошку своей и мягко укорила:
– Маленькая, не спеши судить людей, только опираясь на своё мнение. Давай вначале выслушаем до конца.
– Я вся внимание! – тут же скорчила Аза потешную физиономию. Словно и не было паузы, няня продолжила:
– …только вот родоначальник не оставил чётких указаний своим потомкам, кто именно из дэмов его отец или мать. Зато оставил указание, где именно искать некий ценный артефакт, упрятанный в одной из комнат Имения. Артефакт относится к древней истории возникновения самого ДОМА и называется «компас Тра». По утверждениям короля, любой дэм отдаст что угодно за обладание этим предметом. И уж точно обеспечит безбедное существование последних отпрысков королевского рода.
– В самом деле, сказка! – как-то неискренне хихикала Рейна. – О таком артефакте наверняка и сами дэмы не слыхали.
– А в каком точно Имении? И где именно? – решила уточнить Галлиарда.
– В каком точно, неизвестно. Зато указано конкретное место. Бесценный артефакт упрятан под паркетом, рисунок на котором изображает крону ветвистого дерева.
Вот тут уже маркиза рассмеялась откровенно и зло:
– В ДОМЕ – сорок два Имения! В каждом – более полумиллиона комнат. И в половине из них рисунок на паркете можно смело принять за крону дерева.
– А ты откуда знаешь? – со всей детской непосредственностью поинтересовалась Ласка.
– Книгу читала, которую родители почему-то прятали от меня. Так там приводилось очень много статистических данных по Виллам, Полигонам и Крепостям. Да и дэмы никогда из этого не делали секрета.
Тогда девочка переключилась на брата, наморщившего лоб:
– А ты видел такую комнату? И что было в той, откуда мы на море любовались?
А’перву в этом плане повезло. Официально он единственный среди собравшихся, да, пожалуй, и среди большинства населения данной окраины Ро́змора, мог похвастаться визитами в Имения сразу четырёх дэмов. Ну и лучше всего он успел изучить помещения, точнее говоря, больше увидеть их, на Вилле Бенджамина Надариэля. Вот потому сейчас и ломал извилины, пытаясь припомнить увиденные красоты.
Но ничего конкретного так с ходу и не вспомнил.
– Там и в самом деле столько рисунков на полу, что перестаёшь обращать на них внимания. Ну а в той комнате, где паркет грел мои босые ноги и одновременно охлаждал, была морская тематика: вроде как рыбацкий баркас с косым парусом.
– А я, кроме моря, ничего там не запомнила, – скорбно призналась малышка. Тогда как Аза Рейна удивилась совсем иному факту:
– Греет и сразу холодит? А это как?
– Не знаю, волшебный, наверное, – пробормотал Поль, всё ещё перелистывающий картинки своих воспоминаний. – Управляющий утверждал, что такой древесины уже нет в мироздании. Да и слуги на тот паркет боялись водой капнуть…
– И тебя в самом деле пустили на такой паркет босыми ногами?
– Ну… так получилось…
– Он меня туда понёс, чтобы я море увидела! – похвасталась Ласка братом. Пока её история появления в этом мире оставалась тайной для всех. Поэтому маркиза ещё более озадачилась услышанным:
– А ты чего в Имении дэма Прогрессора делала?
Дитё уже собралось что-то отвечать, печально вздохнув перед этим, но её остановил хозяин дома:
– Историю своей сестры я расскажу напоследок. Давайте вначале дослушаем Элен.
– А мне больше нечего рассказывать, – пожала няня плечами. – Ничего не скрыла. И вряд ли вас заинтересуются иные кошмарные подробности нашего дальнего путешествия.
– Тогда, может, хоть что-то припомнишь ещё о самом артефакте? – Видно было, что Труммер весьма и весьма заинтересован перспективой пополнения казны. – Ведь прежде чем заинтриговать хотя бы того же Бенджамина, надо хотя бы приблизительно намекнуть ему на конкретную ценность раритета. Ещё лучше указать его предназначение. А то вдруг «компас Тра» окажется допотопным компьютером, а то и вообще арифмометром?
На это Элен только с сожалением помотала головой. Ничего больше она не знала.
При этом никто не заметил, как встали домиком брови Азы и как сильно она прикусила губу, заставляя себя промолчать. Видимо, очень хотела что-то спросить, но удержалась. Зато благодарно посмотрела на подругу, которая задала похожий вопрос:
– А что такое компьютер?
– О-о! Это чудо электроники, средство общения и конгломерат для сбора всемирной информации! – восторженно заявил Поль. – Дэмы ими или чем-то подобным пользуются всегда, но в тайне даже от своего окружения. А мне повезло это благо видеть на Земле ещё во время первой миссии туда. И чего только в том устройстве нет! Можно общаться с человеком, который находится на другом краю мира, и видеть его движущееся изображение при этом. Черпать любую, порой совершенно секретную информацию. Производить невероятно сложные вычисления. Создавать чертежи любой сложности. Писать книги. Рисовать великолепные картины…
Он, наверное, и дальше перечислял бы, но его с фырканьем перебила Аза:
– Ишь, какой умный! Всезнайка, что ли? А не боишься, что Прогрессор тебе за лишнюю болтовню язык вместе с головой отрежет?
– С какой стати? По этому поводу он меня о молчании не предупреждал, да и моим россказням никто не поверит, кроме вас. И то ты ведь не поверила?
– Как раз я поверила! – пафосно заявила Аза и тут же дала пояснения: – Потому что всегда верила моему дедушке. А он много чего интересного рассказывал о тайнах дэмов.
– Ага! Ещё скажи, что твой дедушка служил главным консулом или управляющим Имения! – Теперь уже Поль скривился в презрительной усмешке.
– Не скажу! Зато точно знаю: дед моего деда – прямой потомок властелины!
– О как? – уже в открытую насмехался парень. – Не ты ли недавно утверждала, что в Диких землях живут сплошные хвастунишки, называющие себя внуками или внучками дэмов?
– Я! Но у меня есть доказательства: мой дальний предок – прямой потомок Азнары Ревельдайны Непревзойдённой!
И словно последний аргумент, отбросила с лица чёлку и высокомерно задрала подбородок. И поощера, видевшего изображения красавицы тысячи раз, наконец пробило озарением. Он с силой ударил себя ладонью по лбу и завопил:
– Точно! Вот на кого ты похожа: на Кобру! А я-то всё никак понять не могу, где я тебя видел или кого ты мне напоминаешь! – И сочувственно выдохнув, добавил совсем неожиданное определение: – Бедненькая! – увидев, что девушка категорически не согласна с таким определением, согласно замахал руками. – Ладно, ладно! Мы тебя в обиду не дадим! Только вот рассказывать свою историю теперь твоя очередь.
Девушка недовольно скривилась и зло уставилась на Поля:
– Только не надо меня сравнивать с Коброй, мне больше нравится прозвище Непревзойдённая…
И тут же, заключённая в объятия рядом сидящей подругой, получила заверения:
– Ты в сотни раз прекрасней и лучше, чем какая-то Несравненная! И не сомневайся в этом!
– Спасибо! Я тебя тоже люблю! – Они даже чмокнули друг дружку в щёки, доказывая свои симпатии глядящему на них с иронией Труммеру. – Но мне так неохота о себе рассказывать… Это ведь совсем неинтересно… Да и про родных вспоминать в сгоревшем замке…
– Тогда я расскажу! Хорошо? – загорелась баронета Фойтинэ. – Тем более что всё о тебе знаю. А если что забуду или не так скажу, ты меня подправишь.
И получив согласный кивок, приступила к повествованию.
Хотя сам рассказ, сжатый и без лишних купюр, получился вполне коротким и лаконичным. Жила-была девочка, росла в роскоши и достатке до двадцати трёх лет. Потом враги сожгли замок вместе со всеми родственниками. Оставшись одна-одинешенька, она кое-как добралась до Параиса, потратив на это почти все имеющиеся средства. Используя свою силу удара и некие навыки игры, сумела записаться на занятия теннисом в пятнадцатом секторе. Но толком позаниматься так и не успела. Через несколько суток её похитили неизвестные. Угрожали страшными издевательствами, бросили с мешком на голове в узилище. А уже дальше – совместные приключения с новой подругой.
Но, дойдя до этого места, баронета вдруг замолкла, закручинилась и заявила:
– Дальше – мало интересного. Может, потом когда расскажу… Да и посмотрите на Ласку! Она же уже спит! Измучилась совсем!
– Да вы сидите! – подхватилась на ноги Элен, а потом и девочку, аккуратно вынимая из кресла, куда та уже давно перебралась. – Я её сама и раздену, и уложу…
Но не успела сделать и шага, как произошло событие, никем не ожидаемое. Наполовину забранное кусками тканей, наполовину фанерой, окно вдруг вздрогнуло, а потом от повторного удара стало падать внутрь гостиной. И просто счастье, что с той стороны стола уже не было ни малявки, ни её няни! Край окна, звеня последними осколками, ударил мощно по спинкам стульев, после чего с затихающим грохотом обломки достигли пола.
Все так и оставались на своих местах и пялились недоумённо на виновницу ставшего безобразия. Ну разве что Поль успел выхватить пистолет и теперь направлял его подрагивающей рукой в створ окна. А там маячила недоумённая, даже какая-то смущённая на вид морда здоровенной гарпии.
Как ни странно, но первой свои эмоции высказала самая смелая и бесстрашная в данном коллективе. Она моментально проснулась от грохота и теперь интенсивно пыталась вырваться из рук няни. Но при этом весьма бойко и напористо восклицала:
– Птичка! Большая и сильная птичка! Она тоже сможет нас покатать, правда, Поль? Можно она будет моей?