Глава 25
Первые ссоры
После малышки обрела дар речи и Галлиарда:
– Почему она ещё здесь?! – набросилась она с претензиями на маркизу. – Почему не улетела давным-давно?
– Понятия не имею! – как-то слишком уж неискренне отвечала Аза. – Может, она ориентацию потеряла? Такое у них бывает… Или плоды пиняссы здесь чувствует и улетать не хочет?.. Кто поймёт, что в куриных мозгах этих зверушек творится…
Труммер попытался пригладить вставшие торчком волосы у себя на голове, сглотнул нервно и, не убирая пистолет в кобуру, строго поинтересовался у подруги:
– Так это вы обе данное чудовище за собой привлекли?
– Не привлекали мы эту гарпию, – устало выдохнула Галли. – Мы на ней просто прилетели сюда.
После чего все с минуту с разными мыслями в голове завороженно наблюдали за существом, покорителем воздушного океана. Оно осторожно просунуло голову в створку окна, внимательно присмотрелось ко всем трём женщинам и остановило свой взгляд на маркизе. После чего просительно и смиренно защелкало зубастой пастью.
Это действо показалось устрашающим только Элен, которая о таких чудищах и не читала, наверное. Потому что няня ещё крепче сжала вырывающееся дитя и шагнула за кресло. Тогда как остальные понимали: животинка хочет кушать. Даже малявка об этом догадалась, заканючив капризным голосом:
– Надо гарпию покормить. Она голодная-я-я… По-о-оль! Можно я ей дам кусочек хлеба? И поглажу?..
Сунуть в такую пасть кусочек хлеба и сам Поль не рискнул бы. Зато загорелся вдруг желанием всё-таки услышать о совместных приключениях своей подруги и её подруги. И так проблем хоть отбавляй, да ещё и Галли что-то недоговаривает. Только вот ребёнка следовало всё-таки уложить спать. Да и няню вместе с ней, пусть отдыхают обе после выпавших на их долю треволнений.
– Элен, уложи малышку спать, да и сама ложись. Ласка, милая, спокойной ночи! Дай я тебе в щёчку поцелую…
Спрятав всё-таки пистолет в кобуру, поцеловал капризно надувшую губки девочку. Затем с братской ревностью проследил, как это сделала Галли, а потом и Аза с некоторым снисхождением и после короткого раздумья.
Когда остались втроём, первым делом отпугнул продолжающую щёлкать зубами гарпию:
– Кыш! Пошла прочь! Лети к своему хозяину! – подождав, пока птица-животное обиженно уйдёт в глубину сада, вновь уселся за стол, ворча себе под нос: – Странная она какая-то, слишком уж настырная, – после чего уставился на подругу. – Давай начинай рассказывать, что вы там натворили во время побега.
Та морщила носик, не зная, с чего начать, зато неожиданную инициативу проявила Аза:
– Я расскажу! У меня лучше получится!
И в течение получаса отбарабанила всю историю, в которой баронета Фойтинэ выглядела по меньшей мере эпической героиней. И стены она проламывала ударом ноги, и всяких негодяев душила небрежным движением кисти. И всяким насильникам голыми руками головы сворачивала. И жуткую сообразительность продемонстрировала. И чем накормить гарпию, подсказала. И чего только ни сотворила для спасения себя и новой подруги.
Красочно получилось. Пафосно. Даже сама Галли заслушалась с отвисшей челюстью, словно не о ней шёл разговор. А уж Поль вообще пялился на подругу круглыми глазами. И резюмировал в итоге охрипшим голосом:
– Ну ты даёшь! Никогда бы не подумал, что ты на такое способна!
– Хм! Да я сама поверить не могу до сих пор, – разглядывала свои руки баронета. – Да и ты знаешь, что я никогда не стремилась кого-то убивать…
После чего вздрогнула и оглянулась на бурое пятно крови, которое впиталось в доски пола возле входной двери. Именно там умер от удара ножом лазутчик банды, убитый её рукой. Что и вызвало у неё же новые сомнения:
– Может, не стоило его убивать? А теперь судьба меня наказывает, превратив в настоящего убийцу?
– Забудь! И не бери в голову всякие глупости! – заверил её Поль. – Если Аза всё правильно изложила, то тюремщики заслужили подобную участь. Только вот из всего этого вытекает новая для нас проблема…
Он замолк, задумавшись, и нервничающая подруга его поторопила:
– Что за проблема? Да и вообще, ты ни о своих приключениях пока ни слова не рассказал, ни о сестре не дал малейших объяснений.
– Да погоди ты! Всё расскажу, никуда не денусь… Дай только сосредоточиться… Что-то важное я упускаю… А вот что, никак уловить не могу… Понимаешь, так получилось, что Бенджамин Надариэль всё-таки решил за тебя заступиться. Когда я с друзьями выяснил, чьи наемники тебя похитили, мне ничего иного не оставалось, как просить дэма о помощи…
– Ох! – прикрыла Галли в испуге рот ладошкой. Она хорошо знала, чем оборачиваются подобные просьбы к властелинам. – Зачем же ты так рисковал?!
– Как зачем? Ради тебя, милашка! – улыбнулся он ей и нежно погладил по руке. – Надо будет, я ещё сто раз рискну! Неужели сомневаешься?.. Только без слёз! У нас сегодня праздник! – успокоив подругу очередным поглаживанием, продолжил рассуждения: – Но тут дело совсем не в том… Даже не знаю, какое определение дать тому, что случилось потом: то ли не повезло, то ли посчастливилось?.. Но я услышал разговор Бенджамина с Азнарой… И что хуже всего, Кобра потребовала от меня явиться к ней как можно скорей. Тогда, мол, она решит твою и мою участь…
– К ней? – выдохнула в испуге баронета. – Не ходи!
– Ты так думаешь?.. Вот и я сомневаюсь… Тем более раз ты уже на свободе…
В диалог встряла Рейна:
– А что тебе приказал по этому поводу Прогрессор?
– Да однозначно заявил, что придётся мне идти…
– Так почему же ты ещё здесь?
После такого вопроса, заданного строгим, ледяным тоном, Поль глянул на маркизу с недоумением. Потом фыркнул и не столько стал отчитываться, как размышлять вслух:
– Ну, во-первых, у меня есть важное текущее задание от Прогрессора. Пока я его не выполню, я формально имею право не откликаться на приказ Кобры. Во-вторых, раз вы и сами спаслись, то я по факту данного события вообще должен спрятаться и сделать всё возможное, чтобы обо мне забыли. Всё-таки я не думаю, что дэма мается бездельем и сходит с ума от скуки. Наверняка она тоже занята круглые сутки своими оргиями и оголтелым развратом и уже забыла о моей наглой просьбе спасти Галлиарду.
– О-о, наивный! – перешла Аза на угрожающий тон. – Ты плохо знаешь дэмов. Они ничего не забывают! Никогда!.. И всегда наказывают обнаглевших, зажравшихся людишек!.. И когда начинают мстить…
– Да хватит его пугать, маленькая! – оборвала подругу раздосадованная баронета. – А то он может и не понять твоих шуточек, у него с юмором всегда было плохо.
– Ха! Кто бы говорил! – перешёл Труммер на тон, полный сарказма. – Сама сколько раз ко мне прибегала, прося объяснить смысл анекдота. И это уже после того, как весело вместе со всеми отсмеялась.
– Неправда!..
– Правда, правда! И умение Азы пошутить в такой вот нелёгкой обстановке я ценю невероятно! Молодец, замухрышка! Ой-й-й!.. Я хотел сказать – Непревзойдённая!
Видно было, что он тоже пытается пошутить, но у него не совсем получается. А вот у Азы, артистично вошедшей в роль, получилось великолепно:
– Ещё раз назовёшь меня замухрышкой, я тебя… испепелю! – Глаза у неё налились бешенством, скулы заострились, выставленные вперёд пальцы скрючились, словно готовые впиться в плоть и разорвать её.
Тем более странной показалась реакция Поля и Галлиарды: они расхохотались! Ещё и комментируя увиденное весьма непритязательным способом:
– Она неподражаема!
– Сыграла Кобру лучше самой Кобры!
– И если её похитят для подмены двойников, ах!..
– …Ха! Она легко заменит дэму, а её саму запроторит в иные миры!..
– И никто об этом не догадается!
Присматриваясь к ним вначале со злобой, потом с изумлением, маркиза постепенно успокоилась, распрямилась, убрала выставленные вперёд пальцы. Огонь, горящий в глазах, исчез. А потом и на похорошевшее личико наползла несмелая улыбка:
– Что, и в самом деле получилось сыграть?
– О-о-о! Великолепно! – восторгался Поль. – Зря ты пошла в теннисистки, по тебе просто плачут подмостки лучших театров Параиса!
– Правда? – Всё-таки улыбка вновь стала превращаться в гримасу. На это обратила внимание Галли и прервала веселье:
– Всё! Пошутили и хватит! Ведёте себя как дети и городите несусветные глупости. Додумался же: на подмостки! Да ей прятаться теперь надо до самой старости! А ты её в артистки толкаешь. Она возьмёт сдуру и попрётся, а потом в лаборатории Кобры очнётся. Не слушай его, маленькая!
– Ага! Как ей шутить, так можно? А как мне, то не слушай его? Ха! – возмутился и Поль. – Тем более, что и артистка она так себе…
– Вот нахал! Чем тебе её роль не понравилась?
– Чем, чем… Переигрывает! Никогда и ни при каких обстоятельствах величественная дэма себя так вести не станет. Она всегда должна оставаться холодной, рассудительной и расчётливой. И убивать железной логикой, а не… а не выставленными вперёд, изогнутыми, словно подагрой, пальчиками!
– Да что же ты несёшь, презренный?! – повысила голос Галлиарда. – Ты ведь сам в великом искусстве ни грана не понимаешь, а пытаешься оценить игру других! Как тебе не стыдно?!
Труммер отвечал подруге аналогичными обвинениями. Ругань между ними нарастала.
А совершенно позабытая «артистка» сидела за столом и пялилась на своих новых знакомых. И никак не могла понять: они это натурально так ссорятся или притворно?
Но как ни присматривалась, так и не смогла заметить фальши, наигранности или лжи. То есть получалось, что лучшие друзья спорили по пустякам, а точнее говоря, дурачились от всей души, искренне, с упоением. Забыв обо всём на свете и отбросив в сторону все свои проблемы.
Ну и как можно на таких «шутников» обижаться?
