Глава 21
Попытки давления
Злость и неожиданно вспыхнувшая ненависть – плохие советчики при выборе должного и верного поведения. Руководствуясь ими, люди порой такие поступки совершают, что потом всю жизнь каются. А порой и не каются, потому что жизнь резко обрывается.
Вот и оба соседа Труммера не придумали ничего лучше для начала, чем самоутвердиться хотя бы в обливании парня грязью и руганью. Дождались, пока все разошлись, убедились, что и жандармы из дома убиенного старика убрались, да и выглянули уже совершенно безбоязненно из-за своих заборов. И начали переговариваться через чужой палисадник, зная, что хозяин ушёл, а с улицы их за основным, несоразмрно высоким забором никто не видит. Может, изначально и не замышляли ничего плохого, только хотели душу отвести, но слово за слово, так завели друг друга, что почуяли в себе силы и готовность даже на офицеров жандармерии кинуться:
– Поддеть этих гадов на ножи следовало! – горячился один сосед, сотрясая забор при этом так, словно кого-то душил. – Тут же! Прямо на месте! Скоты они! Каторгой нам угрожали!
– Причём безосновательно угрожали! – не отставал от него второй. – Нет на нас у них никаких доказательств! И не было никогда! Твари подлые и лгуны! И этот стукач сразу им жаловаться начал. С ним по-человечески поговорить решили, а он сразу кляузничать да наговаривать на соседей принялся!
– Именно! Его первого на ножи и посадить! Ещё лучше – дом сжечь! Вместе с ним.
– Жаль, что на нас сразу и подумают… Надо было в его отсутствие. Тогда бы подозрение пало на тех, кто старого цветочника нашпиговал болтами.
– Эх, сразу не догадались!.. Но и сейчас не поздно такое же заявление сделать. Твои дома? – Получив кивок в подтверждение, стал излагать план: – Возвращайся в дом и постарайся увлечь своих делом на кухне или в гостиной. Сам через десять минут выскакивай в сад с клоком просмоленной пакли. Я тоже так сделаю. Быстро зажигаем и просовываем в щели вокруг выдавленного окна, там их полно. После чего бегом возвращаемся по домам. Принято?
Рассудительность всё-таки попыталась пробить себе дорогу в сознании другого наркоторговца:
– А как разгорится, наши дома не пострадают?
– Не ссы! Сами будем посматривать, первыми тревогу поднимем. Соседей позовём, да и пожарные приедут, им тут недалеко…
– Так они всё и погасят!
– А половина как минимум выгорит. Так что придётся этому выскочке всё равно съезжать отсюда или заново отстраиваться.
Вот так и сложился преступный план. На ровном месте и в течение десяти минут. Да и совершенные спонтанно преступления хуже всего раскрываются. Поди догадайся, кто виновен, если повода фактически и не было для подобной мести? Да и мысль свалить вину за поджог на убийц цветочника показалась злоумышленникам превосходной. Понимая, что следующий шанс представится не скоро, они внешне неспешно заторопились по домам. Отыскали что следует, заняли своих ничего не подозревающих жён и детей делом, да и вышли в сад словно на минутку. Обычное житейское дело, на которое даже родственники не обратят особого внимания.
Вначале встали за заборами и осмотрелись. Мало ли что, вдруг опять жандармы вернулись? Затем поощрительно кивнули друг другу и перепрыгнули на чужую территорию. По пять шагов, и вот уже подельники под перекошенным, вставленным кое-как окном. Спички в руках и просмоленная пакля, потрескивая чёрной копотью, разгорается беспощадным пламенем…
Но вот забросить паклю в щели злоумышленники так и не успели. Их отвлекла тень, накрывшая их с головой. А после того как они развернулись, то непроизвольно замерли с отвисшими челюстями. Испуг тоже помешал им двигать конечностями и соображать. Потому что прямо в сад, ломая многочисленные ветки и сотрясая деревья, рухнула в посадке громадная гарпия. На месте наездницы-укротительницы восседала какая-то замурзанная и взлохмаченная девушка, а вот в седле пассажира находилась та самая подруга Поля, поиск которой вела в данный момент жандармерия шестнадцатого сектора. Так что обоим соседям было от чего растеряться.
Получалось, что Труммер нисколько не врал, утверждая об участии самого дэма в судьбе девушки. Она не просто вернулась сюда так быстро, а ещё и на элитной гарпии прилетела. Ну и сейчас, глядящая на мужчин с клоками горящей пакли в руках, хмурилась всё больше и больше. Но пока ещё не могла поверить в очевидность увиденного, а потому спросила:
– Чем это вы тут занимаетесь?
– К-к-к-комары… – с трудом выдавил из себя один из соседей. Другой тут же с готовностью подхватил наспех состряпанную версию:
– Ага! Точно, комары! Мы вот пытаемся дымом их погонять…
И первым ринулся к своему забору. Перелетел его в красивом прыжке и скрылся в доме. Второй злодей поступил точно так же. Вот только оба паклю там и уронили, где их застукали на горячем. Чем не преминула возмутиться уже ступившая на землю Аза:
– Да эти скоты собирались дом поджечь! Чего стоишь? Поднимай крик! Ори на всю улицу и показывай улики иным соседям, пока доказательство горит!..
Она уже и сама собралась устроить скандал, но была остановлена рассудительным, спокойным голосом подруги:
– Не спеши. Мы сами в таком положении, когда привлекать к себе внимания не стоит. Гарпия у нас угнанная, чешуйчатые пиняссы – краденые, сами мы – беглые. Уж про трупы на нашем пути вообще упоминать не стоит. Всё это может перевесить закон «здравого интереса», и нам не поздоровится. Давай вначале поговорим с Полем, осмотримся, сами определимся, а уже потом станем решать иные актуальные вопросы.
Маркиза поморщилась, подёргала свой замурзанный носик и с неохотой согласилась:
– Если закон нас не защитит… Ладно, тогда ведём себя тихо. Пока! – и деловито принялась разгружать связки с трофейными плодами.
Законом «здравого интереса» называлось в ДОМЕ почти узаконенное право воровства, мелких пакостей и прочих интриг, совершаемых обитателями в соседних секторах. Этакая необъявленная война, в которых администрация всеми силами покрывала «своих» и нещадно вылавливала «чужаков». То есть та же кража летательного устройства расценивалась как экспроприация боевого трофея. Потрава сада самой дэмы – как исторический подвиг. Побег из тюрьмы чужого сектора – как эпическое приключение, не поддающееся никакому наказанию.
Другой вопрос, что воровать уникальные плоды в самом имении ещё никому не удавалось. Как и угонять элитную, здоровенную гарпию. Да и сам побег, обозначенный вешками трупов, мог спровоцировать жестокий скандал между администрациями. А уж если в него вмешаются властелины, последствия такой конфронтации трудно предсказать. Они могут оказаться строго полярными: могут провозгласить героем и борцом за справедливость и торжественно наградить, а могут не менее торжественно передать пострадавшей стороне. Или сами втихаря удавить виновных, дабы прекратить ненужные инсинуации.
Тем более что в совокупности подобный перечень подвигов мог потянуть на что угодно. Это даже бесшабашная Рейна понимала.
Каждая женщина ухватила по паре плодов и собрались двинуться к главному ходу со стороны улицы. Но Галли с недоумением ткнула в сторону гарпии:
– Чего это она не улетает?
– Понятия не имею, – пожала плечиками Аза. – Может, до сих пор амулет повиновения действует… А может, ей с нами понравилось? Ну сама посуди, кто ещё кормил это страшилище такими ценными плодами?
– Э, нет! Гони её отсюда! Она Полю весь сад объест! Да и сам он от её вида разрыв сердца получит.
– Почему ты так о нём волнуешься? – недоумевала маркиза. – То он у тебя высоты боится, то сердце у него слабенькое! Он что, и в самом деле задохлик такой?
– Ну как тебе не стыдно, маленькая? – начала возмущаться Фойтинэ. – Он сильный и бесстрашный, не сомневайся. Просто когда я утрирую, мне хочется чувствовать себя его постоянной защитницей и опекуншей. Вот и наговариваю немножко… Но ты тему не меняй: гони эту зверушку отсюда подальше!.. Или она опять тебя не слушается?..
Судя по тому, что подруга опустила очи вниз и растерянно ковыряла носком туфельки землю, животное опять вырвалось у неё из управления. Но тут же нашёлся выход:
– Да не переживай так! Если гарпию не покормить после полёта кашей, она сразу же вспомнит о своём хозяине и помчится к нему. Не успеем оглянуться, а её уже нет!
Такие заверения немного успокоили Галлиарду, и она двинулась к входной двери. И понятно, что первой обнаружила записку. После чего уставилась на неё в полном недоумении. Аза выглянула из-за локтя, тоже прочитала и высказала своё удивление самым непосредственным образом:
– Так у него и сестра есть?! А почему же ты не рассказывала об этом?
– Потому и не рассказывала, – фыркнула баронета. – Что у него нет никакой сестры… Но почерк его…
– Ага! Значит, он завёл себе какую-то девицу, а для отмазки глаз назвал её сестрой. Так, что ли? Не хочет, чтобы ты ревновала?
– Малышка, ты говоришь глупости! Я ведь тебе говорила сотни раз: мы с Полем дружим и только будем рады счастью друг друга, в чём бы оно ни выражалось. Но всё равно странно… Вот дождёмся их…
– Ждать – скучно. Давай мы за ними на рынок отправимся и проследим издалека, что это за сестра такая и чем они занимаются.
Галли сняла записку с двери, открыла замок запасным ключом, припрятанным в щели между упором для навеса и стенкой, и вошла внутрь. При этом не переставала ворчать:
– Рынок большой, мы наверняка с ними разминёмся. Да и следить за Полем – это стыдно и неправильно. Он сам придёт, всё нам расскажет. А вот устроить ему сюрприз – это в наших силах.
– Сюрприз? Какой? – Аза захлопала в восторге в ладоши. – Обожаю сюрпризы! Давай ведро с водой над дверью пристроим, пусть его обольёт!
– Что за глупости тебе в голову лезут?
– А после этого можем ещё и пух из подушки на него высыпать. Вот у него вид будет потешный: мокрый комок из перьев! Вылитый джымво после ливня! Ха-ха!
– Да уймись ты, егоза! – не могла и Фойтинэ удержаться от улыбки, представив своего друга в таком несуразном виде. – При данных обстоятельствах так шутить нельзя. Кидай эти пиняссы сюда, прикроем накидкой…
– Почему?
– А чтобы никто, случайно вошедший, не увидел. Ты ведь даже примерно цены этих плодов не представляешь.
– Да мотыль с ними, с плодами! – мило сердилась Аза. – Я спрашиваю, почему нельзя шутить? Что за обстоятельства?
– Да всё очень просто. – Баронета повела подругу на кухню, давая объяснения и заставляя попутно делать что-то по хозяйству. – Ты представь душевное состояние Поля… Вот бери нож и чисть картофель!.. Он весь в переживаниях обо мне, в моральном шоке, боится, что меня уже убили, и в таком вот состоянии возвращается домой…
– С сестрой?
– Да с кем угодно. Открывает дверь, входит, а его вдруг окатывает холодной водой.
– Он ведь только рад будет!
– Если бы… Да как ты картошку чистишь? Тоньше, тоньше кожуру снимай!.. А так Поль получит добавочный стресс, и вот тогда точно его сердечко не выдержит. Оно мне надо, такое счастье?.. Почищенный картофель клади вот в эту миску с водой…
– Эх! Не умеешь ты веселиться! – укорила подругу веселящаяся маркиза. И удивилась, когда услышала:
– Умею! Хочешь, сейчас посмеёмся?
– Хочу, хочу, хочу, хочу!
– Тогда смотри трюк. Называется «Необычайная точность с освежающим эффектом». Начали!
Галли выбрала самую здоровенную картофелину, после чего ткнула пальцем в потолок и пробормотала:
– Главное для меня – попасть вон в ту точку…
И лихо подбросила картофелину. Та не долетела до потолка считаные миллиметры и свалилась вниз. Да только упала прямо в центр миски с водой. Брызги окатили Азу если не с ног до головы, то лицо и грудь точно. А заблаговременно отошедшая в сторону баронета залилась радостным смехом.
– Ну как? – прорывались слова сквозь всхлипы хохота. – Правда, смешно?..
Скорее всего, она не рассмотрела, как гнев моментально обезобразил лицо недавней сокамерницы. Как окаменело всё тело Азы, медленно поворачивающееся к шутнице. Как правая рука отошла чуть в сторону и в сжатом кулаке что-то стало разгораться.
Зато общее аурное состояние подруги талантливая спортсменка уловила на инстинктивном уровне. Тут же поняла, что та смеяться не собирается, а, скорее, злится и собирается сказать какую-то грубость. Поэтому и дальше действовала, подчиняясь эмоциональным порывам. Шагнула к маркизе, крепко ее обняла и покрыла поцелуями мокрое личико:
– Ты чего, маленькая? Обиделась? Ну не сердись! Это же простенькая и невинная шутка. Ты бы знала, сколько раз мы вот так с Полем мочили друг друга. И никто ни разу не обиделся. Ну? Успокоилась? Расслабься, а то словно деревянная стала. Заодно и лицо твоё помоем. Хватит красоту такую под слоем грязи прятать. А хочешь, сразу иди в душ, а я тут сама главные приготовления закончу, а?
Вначале Аза угрюмо отвернулась. А потом всё-таки задышала спокойнее, гоня от себя неуместную обиду. Да и огонёк у неё в руке погас, так и не привлекая к себе ненужного внимания. А потом она заговорила, стараясь сделать вид, что мокрое лицо – совсем не причина для обиды:
– Ты знаешь, я тебе ещё не во всём созналась… Да и сама только недавно поняла.
– Ну? Что ещё страшного случилось, о чём я не знаю? – Галли чуть ли не силой усадила подругу на табурет, сама уселась рядом, обняла её за плечи и приготовилась внимательно слушать.
– Дело в том, что я знаю, почему сожгли наш замок со всеми моими родными. А теперь и догадываюсь, почему меня похитили именно в восемнадцатый сектор наёмники Кобры. Мой дед всегда хвастался по собственной дурости, что его дед – это потомок именно Азнары Ревельдайны. И наши женщины порой слишком уж были похожи на эту властительницу. Меня так вообще назвали в её часть, сократив её имя. И родители утверждали, что я на неё сильно похожа. Но строго советовали всегда помалкивать о родственных отношениях. Сама догадываешься, почему…
Баронета Фойтинэ не просто догадывалась, а не раз слышала жуткие истории о подобных двойниках. Дэмы всегда выискивали их с особым тщанием, а потом либо переделывали в лабораториях и отправляли в иные миры, либо подставляли вместо себя в тех местах, где на них готовились покушения. Никакие родственные или кровные отношения их при этом не волновали. Но в любом случае быть похожим на кого-то из дэмов считалось катастрофой. Поэтому лучше уж было изуродовать себя, чем попасть в регулярно составляемые списки двойников. И если Аза попала в такой список, да и была уже похищена, то её судьба выглядела вдвойне страшней и непритязательней. За ней возможна настоящая охота, от которой она может спрятаться только в Диких землях. Да и то не факт, что ей это удастся.
Так что любой человек, будь он в здравом рассудке и не самоубийца, пожелал бы немедленно прекратить всякие сношения с любым преследуемым двойником. Когда дэмы чего-то хотят, то добиваются этого в любом случае. Не выбирая методы достижения цели.
То есть в данной ситуации баронета, пекущаяся не столько о себе, как о своём ненаглядном дружке, просто обязана была выгнать взашей втёршуюся к ней в доверие девицу и приказать ей забыть дорогу к данному дому. Но она поступила иначе: крепче прижала к себе подругу и горячо зашептала:
– Ничего не бойся! Поль обязательно что-то придумает! А если не придумает, мы тебя всё равно в обиду не отдадим.
– Как же так? – уставилась маркиза на неё с удивлением. – А если твой Поль пострадает?
С минуту Галли раздумывала с полузакрытыми глазами. Словно прислушивалась к своим ощущениям. И только потом призналась:
– У меня такое предчувствие, что мы выкрутимся. Да и соврать Полю я не смогу. А он, узнав, что я оттолкнула от себя проверенную испытаниями подругу, сразу потеряет ко мне всё своё уважение.
– И что, ты согласна умереть, лишь бы не потерять его уважение?
– Увы, маленькая! Порой существуют такие принципы у каждого человека, что перешагнуть их – это хуже самой страшной смерти.
– Принципы? – никак не могла поверить Аза. – Которые нельзя перешагнуть? А как же тогда покаяние убийц, после которого им даруют прощение? Как же тогда ненависть, которая забывается и растворяется с годами? Как же тогда гордость, о которой создания забывают в критические моменты и ради куска хлеба, ради лишней минуты жизни готовы лебезить у ног более сильного хуже, чем дождевой червь?
– Ох, маленькая! Это ты уже в безбрежные философские дали зашла со своими вопросами. Забываешь, что никто не имеет права отвечать за поступки и действия всех разумных. Правильнее всего начать с себя, самого себя поднять в собственных глазах, самому себе вернуть гордость. Вот тогда и появляются в сознании барьеры, опуститься ниже которых человек не вправе. Вот тогда на него и смотрят все остальные, пытаясь улучшить себя, подтянуться к видимому уровню. Да и вообще… Если мы сейчас ударимся в философские диспуты, то никакого сюрприза у нас точно не получится. А мне очень хочется удивить Поля и его загадочную сестру вкусным ужином. Конечно, помимо самого факта нашего нежданного для него возвращения. Работаем?
И обе подруги вновь возобновили приготовление пищи. Естественно, не умолкая при этом ни на секунду.
