Глава 20
Опасное соседство
Конечно, Полю хотелось крикнуть везущему их укротителю: «Поворачивай своего аскла обратно!» Естественно, что он понимал: лучше убраться отсюда немедленно и как можно дальше. Ибо чрезмерное столпотворение внизу жандармов не сулило ничего хорошего.
Только вот наездник, которому адрес и наказ доставки дал лично главный консул, не изменил бы маршрут и под страхом немедленного уничтожения. Ни новейшее оружие, ни острые клинки не помогли бы.
По причине многолюдности в маленьком дворике аскла приземлился прямо на улице. Так что все соседи, толпящиеся на крылечках своих домов или возле калиток, прекрасно рассмотрели доставленных пассажиров. Наверняка от их пристального внимания не укрылся и герб дэма Надариэля, которым была украшена сбруя летающего змея. Животное из личного вольера самого властелина! Ну и сама униформа наездника-укротителя говорила о многом. Такие «летуны» здесь не появляются. А тут пассажира доставили! Подобного отличия, скорее всего, не удостаивался ни один обитатель дальней окраины Ро́змора.
И многие размышляли одинаково:
«Ай да сосед у нас! Вон он каким оказался! И недаром его такие толпы жандармов ожидают. Хорошо это для нас или плохо? И что теперь будет?»
Последний вопрос мог трактоваться двояко. Первое: жандармы относятся к прибывшему парню и какой-то девчушке лояльно и дружески. Второе: на глазах соседей производится захват и арест прибывшего таким экзотическим способом соседа. Так что на крылечки и на улицу, пользуясь увлечённостью взрослых картиной посадки аскла, даже дети высыпали. Поголовно все замерли и прекратили разговоры, ожидая, чем же всё закончится.
Труммер не спешил. Отстегнулся медленно, с ленцой вылез из седла и долго возился с аккуратным извлечением Ласки. Лишь после того взял сестру за ручку и двинулся в сторону калитки. В спину долетела волна воздуха от взлетевшего змея, а вот со стороны собственных ворот и калитки никто навстречу не торопился. Мало того, двор покинули все жандармы, осталось только два офицера. И дожидались они хозяина дома с вежливыми улыбками на лицах.
«Кажется, они не по мою душу. И не по души помогавших мне товарищей. Следовательно, можно вести себя наглей. Если не качать права, пенясь и крича, то и не раболепствовать перед чинами. У кого бы научиться всем телом показывать собственную значимость и уверенность? Лучше всего это у Айзеля Франчука получается… Но разве к этому старому управляющему подступишься с такой просьбой?..»
Намерение держаться достойно вроде помогло найти нужные слова:
– Что-то случилось? Или вы отыскали похитителей моей подруги? – Лица незваных гостей стали кислыми, но продолжать следовало в том же духе: – Но зачем тогда вваливаться с такой новостью в мой палисадник всем составом участка?
– Увы, пока о баронете Фойтинэ ничего не известно, – скорбным тоном начал один из жандармов. – Мы тут совсем по другому делу.
– Пригласите в дом? – встрял его более наглый коллега. – Или…
– Поговорим лучше здесь! – строго оборвал его Поль. – В доме и так невероятный бардак, даже не знаю, как там теперь всё толком убрать… Ещё и вы нанесёте перегной на сапогах. Видел сверху, как вы по клумбам соседа опять топтались.
Жандармы переглянулись, и первый опять заговорил вполне вежливо, без присущего жандармам хамства:
– Как раз твоего соседа вопрос и касается. Его, если можно так выразиться… – обратив внимание на девочку, резко сменил тему: – Может, она уйдёт в дом? И кто она вообще?
– Моя сестра. Мы её с дэмом привезли из последней миссии. И пусть стоит здесь, со мной ей спокойнее.
– М-да? – Упоминание о миссии вызвало новую недовольную мимику на лицах следователей. – То есть у тебя есть алиби на последние десять часов?
– И не сомневайтесь. Потому что на аскла из личного вольера дэма я прилетел прямо из Имения. Только и у меня встречный вопрос: зачем мне алиби?
– Да по той причине, что часов шесть назад твоего соседа по садовому участку нашпиговали тучей арбалетных болтов. Долго стреляли, причём уже в мёртвое тело в основном. Словно специально акцию устрашения устроили. Убили прямо в палисаднике, аналогичном твоему. Но как и кто это сделал, ни одна живая душа не видела. Труп обнаружили всего три часа назад, случайно. Но что скажешь на это ты?
– Я? Хм! Только одно: этот любитель цветочков явно замешан в похищении моей подруги. И теперь подельники его убрали, чтобы замести все следы. Так что немедленно разыскивайте всех, с кем он знаком и с кем общался в последние несколько дней. Наверняка убийцы среди них.
– Обойдёмся без твоих советов! – обозлился второй, более заносчивый офицер, играющий роль злого следователя. – И для пользы и содействия следствию ты не спрашивать должен, а сам отвечать на все наши вопросы!
– Например, – тут же продолжил второй, со всем тщанием присматриваясь к портупеям Труммера. – Откуда у тебя такое дорогостоящее и модерновое оружие? Наши высшие чины подобного не имеют. Регистрационные разрешения у тебя есть?
– Бляхи или жетона нет. Да они мне и не нужны, – спокойно стал объяснять Поль.
– Ты думаешь, раз ты а’перв и участвуешь в миссиях, то тебе всё можно?!
– Нет, всё – нельзя. Просто знаю, что именное оружие не нуждается ни в регистрации, ни в разрешении.
После чего достал нож и продемонстрировал буквенную вязь своего имени. Затем и пистолет показать не поленился, со злорадством присматриваясь к вытянувшимся лицам жандармов. И чтобы окончательно их допечь, со вздохом притворного сожаления добавил:
– Может, и ещё чего ценного от дэма за самоотверженную службу перепадёт… Но за этим придётся явиться в Имение чуть позже, когда буду получать десятидневную и шестидневную награды.
Повисшая пауза позволила расслышать символический скрип шестерёнок в головах жандармов. Оставалось их только добить окончательно, пусть это и смотрится со стороны как банальное хвастовство и желание унизить ближнего:
– Также Бенджамин Надариэль проявил участие в моей беде и произвёл некие действия для поиска моей подруги. Не могу сказать, что всё разрешилось благополучно и окончательно, но местонахождение баронеты уже определено, и все виновные… вскоре будут наказаны.
При слове «виновные» он сделал многозначительную паузу и демонстративно осмотрел обоих офицеров. Виновными в ДОМЕ часто становились и те, кто не предпринимал должных действий по долгу своей службы или отлынивал от работы. Так что намёк был понят прекрасно, и оба офицера, с посеревшими лицами, тут же стали вежливо и поспешно прощаться. И покинули участок они так спешно, что даже девчушка всю подноготную их эмоций просекла:
– Поль, чего это они тебя так испугались?
– Это они не меня, это они твоего спасителя испугались, властелина Бенджамина. Того самого, в присутствии которого следует вежливо молчать, а при разговоре о котором высказываться только хорошо и с большим уважением. Запомни это хорошенько на всю жизнь. Иначе у нас могут быть очень крупные неприятности. Поняла?
Та усердно закивала головкой. Только вот глазки уже косила в сторону крыльца, а всё тело подпрыгивало от нетерпения ознакомиться с данной недвижимостью. Пришлось сделать себе зарубку в памяти: «Провести воспитательные беседы про неукоснительно вежливое отношение к дэмам!» После чего с особой гордостью открыть входную дверь их дома.
Малышка только первый раз прошлась с братом за руку, выслушивая его комментарии и пояснения. После чего, получив разрешение на самостоятельность, со скоростью вихря умчалась исследовать дом подробно, как и прилегающие к нему палисадник да участок с фруктовыми деревьями.
А остановившийся возле кухни Труммер задумался, что делать в первую очередь. Устроить небольшую трапезу? Затеять разговор с Лаской, выясняя в первую очередь всю её биографию? Или сразу отправиться на рынок в поисках мастеров для капитального ремонта кое-как вставленного наспех окна? Оно ведь требовало к себе внимания в первую очередь не по причине новых грабежей, а по причине нахождения в доме ребёнка. Будет пробегать мимо, коснётся нечаянно, окно и выпадет… На малышку!
Представив себе такую картинку только частично, Поль сразу вспотел и живо отбросил все иные направления своей деятельности. Поесть можно и потом: сам не голоден, дитё совсем недавно объелось фруктов. Узнать биографию тоже всегда успеется. Сестра отныне рядом, да и стоит ли травмировать ребёнка неприятными воспоминаниями о кошмарном прошлом? А вот безопасность быта – это наше всё!
Мало того, на рынке можно сразу же отыскать и няню! Или получить нужные рекомендации от знающих людей по теме её поиска.
Вот и тройная польза от прогулки нарисовалась, учитывая тот факт, что надо обязательно купить свежего молока, сыр, масло, свежий хлеб и… Список перед мысленным взором получился очень длинный, даже с излишком. Потому что взрослому можно питаться чем попало, а вот ребенку необходимы совсем иные продукты. Это если не учитывать, что следовало купить Ласке кое-что из одежды. Хотя бы самое главное для девочки, первостепенное. А впоследствии взвалить эти нелёгкие обязанности на плечи няни. Если она отыщется…
И озадаченно почесав пятернёй в затылке, Поль полез в кладовую за большими корзинками. Напоследок вспомнил, что может нагрянуть кто-нибудь из друзей, тот же Вак Лейзи Сосулька обещался заглянуть. Не помешало бы для них весточку оставить. Потому и написал записку с намерением прикрепить её на двери:
«Я с сестрой пошёл на рынок. Заодно мастеров поищем для ремонта окна. Скоро будем!»
Новость, что они идут на рынок, сестра восприняла с энтузиазмом. После чего сама крепко ухватила брату за руку. Вышли, заперли дверь, не забыв и записку прикрепить. В своём палисаднике они появились вместе, оживлённо обсуждая цвет одежды, который малышке больше всего нравился. Но дойти до калитки так и не успели:
– Эй, сосед! – послышалось слева. – Может, поговорим?
– Хотя бы несколькими словами перекинемся, – раздалось справа. – А то тут вокруг тебя такое творится, что не знаем, как и реагировать.
Главы семейств, проживающих по соседству, стояли, опираясь на разделяющий участки забор, высотой каждому по грудь. Скорее декоративный, чем защитный, он служил хлипкой границей между участками. А вот сами мужчины, массивные и нахмуренные, выглядели настороженными и озабоченными. С момента своего поселения здесь Труммер несколько раз с ними общался, и это происходило вполне мило, в атмосфере дружбы и благожелательности. О себе поведал без утайки: поощер, а’перв, мотается часто по работе и миссиям, просил присматривать за домом. В ответ мужики уверяли, что они простые садовники, женаты, по двое детей у каждого, и просили не стесняться, заходить в любое время, коль возникнут трудности.
Но когда расследовали недавнее похищение Галлиарды, оба соседа вдруг оказались глухонемыми и слепыми. На все вопросы пожимали плечами и утверждали, что ничего не видели и не слышали. А ведь такого просто не могло быть по умолчанию. Пусть нападение и произошло во время большого сна, грохот и звон ближайшие соседи обязаны были услышать. Может, оказались слишком трусливыми? А теперь совесть проснулась?
Именно с такими размышлениями Поль и откликнулся на приглашение:
– Готов! О чём говорить хотите? Или какими сведениями собираетесь поделиться?
– А ты что, на жандармов работаешь? – тут же отозвался один из соседей. – Чего это с тобой делиться надо?
– Мы тут люди тихие, спокойные, – добавил второй. – Лишнее внимание привлекать с себе не любим…
– Ага! Не любите? – стал догадываться Труммер, что тут к чему. – А чего так? Совесть нечиста? Или слишком осторожничаете? Даже если вашу жену грабители будут убивать или детей, то вы из нужника наружу носа не высунете?
– Это ты, мил друг, утрируешь! – не соглашались соседи. – Мы своих в обиду не дадим! Кого хошь порвём!
– А уж что ты там со своим соседом не поделил – это нас не касаемо. Но сдаётся нам, что война между вами случилась, вот и натравил он каких-то залётных на тебя. Пообещал, видимо, что добычи много возьмут или ещё как… А те при нападении подельника и потеряли. За что наводчику и отомстили. Наверняка ещё и тебе лично отомстить захотят.
Труммер удивлённо помотал головой:
– Ого! Как у вас лихо история закручена! Сами придумали или подсказал кто?
– Без подсказок умные. Сами умеем смотреть и выводы делать…
– Ну-ну! И какие выводы вы сделали?
– Не приживёшься ты здесь, парень! – не то чтобы с угрозой, но с явной наглецой в тоне заявил левосторонний сосед. – Не жандармы тебя со свету сведут, так дружки твоего покойного соседа.
– И подругу твою никто не сыщет, – осмелился на циничную язвительность сосед справа. – Похоже, и нет её больше в живых-то. Или в рабство продана в Дикие земли. Потому что не простые грабители к тебе приходили: окна выбили беззвучно, и ни одного крика не раздалось. В ином случае мы услышали бы обязательно.
Врали они оба! Нагло и бесстыже врали! Ещё и запугать пытались, выживая не понравившегося им чужака. Только не на того нарвались. И не могли знать, что стоящий сейчас между ними парень, пусть и скромный на вид да тихий, начинал свою дорогу к данному благосостоянию с самого дна здешнего общества. Знал много и умел грамотно своими знаниями пользоваться.
Другой вопрос, что упоминания о подруге разбередили раны в душе. Неприятные воспоминания нахлынули потоком и не дали адекватно ответить обнаглевшим мужикам, которые, несомненно, занимались тёмными делишками. Так что ничего лучше не вырвалось вначале, чем возражение:
– С моей подругой всё в порядке! В её судьбу сам дэм вмешался, так что вскоре она вернётся, вот увидите.
Не поверили. Ещё и с насмешками:
– Смешон, кто верует в сладость винограда, да не в силах дотянуться до него.
– И хороша девчонка была! Да, видимо, не в ту постель легла.
Оставалось только поражаться их беспредельной наглости и своего рода бесстрашию. Ведь видели прекрасно, парень с оружием, и оно явно не бутафорское. А всё равно хамили настолько дерзко, что закрадывались самые нехорошие предположения. Попахивало провокацией. Причём крупной, махровой. Оставалось только понять, откуда грозит неприятность и как правильно в ней подготовиться.
Но рука всё равно непроизвольно уже поглаживала рукоять новенького пистолета.
И тут из-за угла дома показались недавно вроде как ушедшие навсегда жандармские офицеры. Строго взглянув на соседей Поля, которые тут же стали словно ниже ростом, присев за забором, они обратились к хозяину:
– Мы обязаны сделать заявление. Касается оно завещания твоего расстрелянного соседа. Его только что принёс староста улицы.
– Мм?.. А я-то тут при чём? – недоумевал Труммер.
– То есть ты с бумагами незнаком и никогда о них не слышал?
– Ни краем уха! Хотя слух у меня гораздо лучший, чем у этих двоих! – И а’перв кивком головы указал на хмурящихся соседей.
Жандармы проследили за его взглядом, согласно кивнули, но продолжили разговор:
– Нам показалось несколько странным, что твой сосед вполне конкретно описал своего правопреемника и завещал ему всю свою недвижимость. И этот человек ты, Поль Труммер.
Выждав паузу, второй офицер задал вопрос:
– И как ты это прокомментируешь?
– Хм! Поражён не меньше вашего. И мне кажется, что это ошибка или просто розыгрыш. Мало ли что может написать выживший из ума старикан?
– Он не совсем старый был. При своём уме. И завещание написано на второй копии, с подписью нашего районного нотариуса. Вскоре будем у него и сверимся с первой копией…
– Вот тогда ко мне и приходите! – Поль не стал скрывать своего раздражения. – А то у всех ко мне вопросы и бессмысленные претензии, а мне с сестрой даже некогда на рынок сходить. И если бы только вопросы от жандармерии поступали. А тут ещё и соседи достают насмешками и утверждениями, что я здесь не приживусь. Дескать, всем не угодил своими контактами с органами правопорядка. А какие же у меня контакты? Смех, да и только! И подельниками убиенного старца стращают… Неужто лично были знакомы?
От таких речей соседи за заборами присели так, что только макушки остались видны. Но это им не помогло избежать дальнейших неприятностей. Офицеры, как оказалось, неплохо знали обоих. Потому что один из них не стал прятать язвительную улыбку при объяснении:
– Да этим двум типам недолго осталось на свободе гулять. Загремят вот-вот на каторгу. А то и к дэму прямо в лаборатории попадут. Хорош-ш-шие получатся воины!
Прилагательное он протянул специально, выделяя внутри одного слова второе: оши. Те самые оши, в которых трансформируются люди в лабораториях Полигонов, а потом отправляются воевать в иные миры.
После этого и затылков потенциальных каторжников не стало видно. А хохотнувший Поль спросил:
– Так мои соседушки в контрабанде замешаны? – Ему могли не отвечать, но ответили. Даже с некоторым сочувствием и симпатией:
– Хуже! Наркотиками промышляют. Так что ты с ними поосторожнее. Не вздумай близко сдружиться.
С тем и ушли, даже не попрощавшись. А Труммер тронул за руку на удивление долго простоявшую сестричку:
– Ладно, мала́я, поспешим на рынок! Не то вскоре там всё закроется, и мы ничего не купим. А молока у меня нет…
И вскоре они уже резво топали по улице к центру здешнего района.
