Глава IV
Ченг поджидал Вельду, стоя у дверей в кают-компанию. Увидев ее, он широко распахнул дверь и громко объявил:
– Мисси Армстлонг!
Вельда смущенно сделала шаг вперед и тут же услышала веселый звонкий смех Джимми. Они с Майком Медуэем сидели за тем же самым столом, за которым вчера ужинала она. Стол, на радость ребенку, был заставлен всевозможными сладостями. Мальчик сжимал в руке большую шоколадку. При виде Вельды Медуэй приподнялся со своего места.
– Добрый день, мисс Армстронг! Вижу, вы точны, как часы. Ценю такую пунктуальность, тем более что у меня полно работы.
Голос его звучал холодно и бесстрастно. Вчера он разговаривал с ней совсем иным тоном.
– У нас был просто потрясающий обед! – выпалил Джимми, не дав Вельде даже рта раскрыть. – Ты только взгляни на все эти горы шоколадных конфет.
Вельда с улыбкой посмотрела на брата.
– Нам пора домой, милый! – ласково сказала она ребенку. – Но прежде ты должен поблагодарить мистера Медуэя за то, что он согласился встретиться с тобой.
Майк Медуэй подошел к письменному столу и взял листок бумаги. Затем он повернулся к Джимми.
– Мне надо переговорить с твоей сестрой, Джимми. А ты пока ступай, попроси Ченга показать тебе яхту.
Джимми издал радостный возглас.
– Можно, да? Как здорово!
Он в мгновение ока проглотил оставшийся кусок шоколадки и бросился к выходу.
Когда мальчик исчез за дверьми, Майк Медуэй медленно проговорил, не глядя на Вельду:
– Вот письмо, которое я написал директору школы. Думаю, оно вас устроит.
Вельда почувствовала, как несильно заколотилось ее сердце. Слава богу! Он все же написал это письмо!
Но одновременно ее насторожил и даже огорчил тон, которым он сообщил ей эту новость.
Она взяла протянутое письмо.
Милостивый сударь!
Насколько мне известно, вы согласны зачислить в состав учащихся вверенной Вам школы сына капитана Ральфа Армстронга.
Поскольку капитан Армстронг был не только моим давним другом, но и человеком, который когда-то спас мне жизнь, то я почту за честь выступить поручителем юного Джеймса Армстронга с последующей оплатой его учебы в Вашем учебном заведении, включая и все дополнительные расходы, кои Вы сочтете нужными для его дальнейшего образования.
С уважением,
Майкл Медуэй.
Вельда быстро пробежала глазами текст письма.
– Большое спасибо! Спасибо! Но… я не могу позволить вам платить за учебу Джимми! Я постараюсь… справиться сама.
Медуэй недовольно нахмурился.
– Я не собираюсь ничего менять в своем письме! – холодно отрезал он. – Именно в таком виде я и собираюсь отослать его. Или так, или никак!
– Нет! – растерянно пролепетала Вельда. – Я не могу… я не должна взваливать на вас лишние хлопоты. Поймите… Джимми – это моя забота, и я настаиваю….
Майк Медуэй положил бумагу на стол.
– Разумеется, мисс Армстронг, вы вправе найти себе другого поручителя. Но я хотел бы особо подчеркнуть, что ваше излишнее упрямство нанесет Джимми только вред.
Медуэй немного помолчал, а потом закончил свою мысль:
– Одноклассники станут откровенно издеваться над мальчиком, унижать его, насмехаться. Еще бы! Сестра – прачка! Надо же, пошла в прислуги, чтобы оплачивать учебу младшего брата.
Последние слова он произнес с откровенным презрением в голосе. Кровь прилила к щекам Вельды.
– Понимаю, – тихо проронила она. – Это… это очень глупо с моей стороны. Спасибо вам… за все! Я вам очень благодарна!
Легкая улыбка искривила уголки губ Медуэя. Итак, он все же выиграл битву. Да, но какой ценой? Бедняжка едва держится на ногах. Ведь он бил это хрупкое и беззащитное создание словами наотмашь, не щадя ее чувств и не выбирая выражений.
Майк молча положил письмо обратно в конверт и, не поворачивая головы в сторону Вельды, добавил:
– Да! Вот еще что! Здешняя публика похожа на попугаев. Любят потрещать на чужой счет. И чтобы завсегдатаи гостиных в Гонконге не бросились перемывать вам косточки, словом, во избежание всяких сплетен, я собираюсь дать четко понять всем и вся, что меня интересует Джимми, и только он. До вас мне дела нет! С этим ясно?
Вельда издала негромкое восклицание. Судя по всему, ей и в голову не приходило, что она может стать объектом чужих пересудов.
– Поэтому, – продолжил он как ни в чем не бывало, – завтра я намереваюсь устроить для Джимми фейерверк. На вечер будут приглашены все ученики школы вместе с их родителями.
Вельда издала очередное восклицание.
– Фейерверк?! Вечер?! – проговорила она, слегка запинаясь.
– Да. Джимми сказал мне, что больше всего на свете он любит смотреть на фейерверки. Думаю, и другим мальчикам понравится такая забава.
– Боже мой! Какое чудо! Но как? Нет! Я не могу… не могу позволить вам… это слишком…
Впервые с момента появления девушки в его кают-компании Майк Медуэй улыбнулся.
– Вот ваш отец, он бы обязательно понял те мотивы, которые мною движут, – сказал он. – Надеюсь, вы тоже поймете, если хорошенько все обдумаете.
Вельда благодарственно сложила руки и прижала их к сердцу.
– Я… я могу только от всей души… еще раз поблагодарить вас. Я вам так признательна!
Но в ту же минуту у нее появилась неприятная мысль, как странно и нелепо будет смотреться она среди всей этой важной публики. Разряженные в пух и прах мамаши других мальчиков наверняка обольют ее презрением.
И снова Майк Медуэй без труда прочитал ход ее мыслей и тут поспешил развеять все страхи Вельды.
– Чтобы позабавить Джимми так, как он того заслуживает, я решил устроить не просто прием с фейерверком, а костюмированный вечер в китайском стиле. Все гости должны быть только в китайских нарядах.
Вельда подняла на него изумленный взгляд.
– Завтра днем я пришлю вам карнавальные костюмы. А ровно в шесть тридцать моя карета снова приедет за вами и доставит сюда, на яхту.
Вельда выслушала молча. Да и что она могла сказать? Ее зеленые глаза, казалось, заполнили все ее худенькое личико, и в них плескались изумление, восторг и испуг.
В кают-компании повисла тишина. Майк Медуэй подошел к дверям и распахнул их.
Вельда молча побрела следом, чувствуя, что она обязана что-то сказать на прощание. Вот только что?
Но Медуэй, не оборачиваясь, быстро поднялся по трапу на палубу и окликнул Джимми. Тот уже успел взобраться на нос яхты и с интересом разглядывал со всех сторон резную голову дракона, которая украшала носовую часть лодки.
– Джимми! – еще раз позвал его Медуэй.
Мальчик вихрем скатился с носа яхты и подбежал к попечителю.
– Какая у вас замечательная яхта! – воскликнул он с восторгом. – Лучший корабль в мире! Когда я стану большим, у меня тоже будет такой корабль.
– Замечательный план! – одобрил инициативу ребенка Медуэй. – Ну, пока о делах насущных. Сестра сообщит тебе, что я устраиваю специально для тебя вечер с фейерверком. И ты на этом вечере будешь хозяином, станешь встречать гостей, всех тех мальчиков, с которыми скоро будешь учиться.
– Вечер с фейерверком?! Здесь, на борту яхты?
– Разумеется, здесь. Обещаю, таких фейерверков еще не видел Гонконг. Мы устроим самый грандиозный праздник из всех.
Джимми издал ликующий вопль и, подбежав к Медуэю, обхватил его ручонками за талию и прижался к нему всем телом.
Медуэй бросил мимолетный взгляд на Вельду и увидел в ее глазах слезы. Он молча взял Джимми за руку и повел его к сходням.
– А сейчас ступай! – сказал он, прощаясь. – У меня еще много работы. Надо разослать всем гостям приглашения. И позаботиться о том, чтобы угощение было не хуже, чем у нас с тобой сегодня.
– Фейерверк будет большим, да? – все еще никак не мог успокоиться мальчик. – И петарды будут взмывать высоко в небо, а потом падать оттуда, словно звезды?
– Так все и будет! – клятвенно заверил его Майк Медуэй.
На выходе к причалу их поджидал Ченг с корзинкой в руке. Майк взял у него из рук корзинку и вручил ее Джимми.
– Здесь шоколадные конфеты и другие лакомства, которые тебе так понравились за обедом. Это вам на ужин. Только, пожалуйста, не объедайся! Иначе заболеешь, и наш праздник сорвется.
Джимми крепко ухватил ручонками корзинку с провизией.
– Я обязательно угощу этой вкуснятиной своих китайских друзей. Они тоже смогут полюбоваться завтра фейерверком с пристани.
– Да, поглазеть на такие красочные зрелища обычно приходит много китайцев.
Джимми ступил ножкой на сходни и тут же обернулся назад.
– А вы не забудете о своем обещании? – вдруг спросил он. – Не уйдете в море сегодня ночью?
Медуэй рассмеялся.
– Клянусь, завтра я еще буду здесь!
Джимми вздохнул с облегчением, как будто его миновала страшная угроза, и бодро зашагал по сходням. Майк Медуэй сделал шаг в сторону, пропуская Вельду вперед.
– Надеюсь, мисс Армстронг, вы поможете мне осуществить все задуманное наилучшим образом.
– Я… я очень вам благодарна! – тихо проронила она.
Она взглянула на него. Ей хотелось выкрикнуть с мольбой, чтобы он на нее не злился и простил ее вчерашнюю нелепую выходку.
Но Медуэй уже повернулся к ней спиной и зашагал прочь.
Вельда сразу же почувствовала себя лишней на этой шикарной яхте и проворно побежала вслед за братом на пристань. Догнав Джимми, она молча забрала из его рук тяжелую корзинку. Говорить не хотелось. К счастью, в этом не было нужды. Джимми щебетал всю дорогу без умолку. Предстоящий праздник привел его в крайне возбужденное состояние. А Вельда между тем уныло размышляла о том, какая же она дурочка. Зато Майкл Медуэй поразительно умен и очень проницателен.
Конечно же, узнай местные дамы о том, что мистер Медуэй затевает праздник в ее честь, то-то была бы им пища для пересудов и сплетен.
Из рассказов Билла она уже поняла, что стоило кому-нибудь из местных увидеть его обедающим, прогуливающимся в открытом экипаже или даже просто разговаривающим с какой-нибудь молодой дамой из английской колонии, как моментально молва об этом разносилась повсюду, а произошедшее обрастало множеством слухов и домыслов. Причем зачастую сильно преувеличенных, а то и просто абсурдных, не имеющих ничего общего с действительностью.
Вельда могла лишь догадываться о том, как шушукались в великосветских гостиных, обсуждая встречи Медуэя с женщинами типа Прекрасной Жемчужины или Алмазной Лил. Да и всех других представительниц слабого пола, кому посчастливилось подняться на борт его яхты «Морской дракон». Поэтому он и не пригласил никого из посторонних на вчерашний ужин. Как же она с самого начала не догадалась, что он просто хотел избежать лишних расспросов. Кто она такая? Что делает? Почему она здесь? Надо думать, что если бы за ужином присутствовали и другие гости, то еще до захода солнца весь Гонконг знал бы о том, что у мистера Медуэя появилась новая пассия.
«Какая же я идиотка! – в который раз укорила себя Вельда. – Ведь я должна была поблагодарить его не только за Джимми, но и за ту предусмотрительность, которую он проявил по отношению ко мне».
А сегодня мистер Медуэй держался с ней подчеркнуто холодно, не называл ее больше по имени, и вообще….
«Я обидела его! – решила она. – И даже оскорбила, когда убежала прочь, словно девчонка. А он угостил меня вкуснейшим ужином и проявил такое понимание в том, что касается Джимми».
Уложив брата в кровать, Вельда устроилась на ступеньках крыльца и устремила взор в сторону бухты. Не то чтобы она пыталась разглядеть яхту Медуэя, но мыслями она была там, на ее борту.
Интересно, с кем он сегодня ужинает, размышляла Вельда. Но в любом случае, кто бы это ни был, очередной гость развлечет Майка Медуэя много лучше, чем это удалось ей. Потому что никто другой (или другая) не убежит стремглав прочь, даже не поблагодарив за трапезу.
Он ведь и поцеловал ее исключительно из жалости. Наверняка ему просто стало ее жаль. Ведь в его глазах она такой же ребенок, как ее брат для нее самой.
«Нет, все же я последняя дурочка на свете! К тому же я совершенно не умею контролировать себя и свои поступки!» – продолжала сокрушаться Вельда.
И вдруг почувствовала, как при мысли о Медуэе ее тело вновь пронзила странная, сладостная дрожь. Она обдала ее горячей волной, напугав и став причиной новых вопросов. Что же это за чувство?
Девушка поднялась со ступенек и побрела обратно в дом, плотно прикрыв за собой дверь. Всё! Больше никаких огней в гавани и никаких звезд на ночном небе. Какое ей дело до красоты этой божественной ночи? Спать! Почему-то на нее вдруг нахлынула беспричинная тоска. Страшная тяжесть навалилась на сердце, а она и понятия не имела, откуда и почему пришла эта неожиданная грусть.
На следующий день Джимми невозможно было усадить за уроки. Чтобы привлечь его внимание к арифметике, Вельда даже придумала специальные примеры про фейерверки. Сколько петард отправится в небо при первом залпе? Сколько шутих взорвется при втором? Сколько вообще залпов он мечтает услышать?
После завтрака Вельда заторопилась на склад, где проводила занятия с учениками.
На ее уроки ходила детвора всех возрастов. Они рассаживались прямо на земле полукругом вокруг школьной доски, скрестив ноги, и старательно повторяли за учительницей каждое слово, которое она писала на доске.
Однако сегодня ей стоило немалых усилий, чтобы сконцентрироваться на уроке. А всё из-за Джимми! Два часа она терзала себя и учеников, но, наконец, не выдержала и рассказала им о предстоящем празднике, добавив, что если они захотят посмотреть на фейерверк, то должны будут попросить разрешения у родителей пойти на пристань.
В отличие от Джимми маленькие китайцы не стали оглашать воздух радостными воплями. Они просто вежливо улыбнулись. Зато их глаза заискрились, заблестели и вспыхнули таким огнем, что в полутемном складском помещении как будто сразу стало светлее.
Как только Вельда объявила об окончании урока, детишки сразу полезли в карманы. Они доставали оттуда кто монетку, кто две. Это были деньги, которые дали им родители, чтобы заплатить за учебу. На сломанном стуле возле дверей стояла красная железная баночка, в которую дети, проходя мимо, клали монетки. Вельде было слышно, как они звякали по одной, падая на дно. Несколько детишек, потупив глаза от смущения, тихонько прошмыгнули мимо банки, ничего туда не положив.
Впрочем, когда она вместе с жестянкой возвращалась домой, то не сомневалась, что завтра они с Джимми не умрут с голода. Впрочем, они бы и так не умерли. Ведь в корзинке, которую презентовал Медуэй Джимми на прощание, были не только шоколадные конфеты и восточные сладости, которые так пришлись по вкусу ее брату. Там еще лежала и готовая утка, аккуратно завернутая в бумагу. К ней в качестве гарнира прилагались фаршированные яблоки, грецкие орехи и специальные пряные травы.
– Надо же! – гадала Вельда, выкладывая утку на блюдо. – Кто же из слуг Медуэя такой предусмотрительный и добрый?
Разумеется, весь день Джимми думал и говорил только о предстоящем фейерверке. Его возбуждение нарастало с каждым часом, и Вельда даже стала опасаться, что может случиться что-то непредвиденное, нечто такое, что помешает празднику. Вдруг Майк Медуэй и в самом деле забудет про свое обещание? Конечно, абсурдная мысль, но все же… Одно она знала точно: если по каким-то причинам фейерверк не состоится, у ее брата разорвется от горя сердце. Однако сразу же после обеда они получили весомое подтверждение того, что праздник состоится.
В дверь постучали. Джимми ринулся открывать и увидел на пороге посыльного с двумя огромными плательными коробками.
– О, это наши карнавальные костюмы! – радостно закричал мальчик. – Китайские наряды!
Вначале Вельда открыла коробку поменьше. В ней лежала одежда для Джимми. Атласная курточка изумрудно-зеленого цвета и оранжевые штанишки, тоже из атласа. На спинке курточки вышит дракон. Но особенно Джимми впечатлили башмачки с задранными вверх носками.
Мальчик настоял на том, чтобы примерить костюм немедленно. Поскольку, как уже поняла Вельда, Майк Медуэй ничего не пускал на самотек и привык во всем добиваться совершенства, она не была удивлена тому, что одежда оказалась верхом изящества и красоты. Костюмчик сидел на ребенке как влитой.
Немного волнуясь, она открыла коробку, в которой лежал наряд, предназначенный ей.
Для Вельды Майк Медуэй выбрал (она почему-то не сомневалась, что все вещи он выбирал лично) атласную тунику насыщенного розового цвета, на которой были вышиты яркие китайские цветы. Рукава и ворот были оторочены бледно-зеленым шелком, в тон ее глаз. Интересно, догадался ли сам Майк Медуэй о таком счастливом совпадении, подумала она. Штанишки тоже были из розового атласа, а в комплект к ним прилагалась юбка прямого покроя с разрезами по бокам. Такие юбки китаянки обычно одевают по торжественным случаям. Юбка тоже была богато расшита цветами и сзади, и спереди, повторяя тот же замысловатый узор, что и на тунике.
Вельда разложила вещи на кровати и замерла в восхищении. У нее еще никогда не было таких красивых нарядов. Вдобавок, на самом дне коробки она обнаружила еще и венок из цветов. Он был несколько необычной, вытянутой вверх и заостренной формы. Такими венками китаянки обычно украшают себе голову, отправляясь на праздник. Вельда примерила венок и с восторгом отметила, что он ей очень к лицу.
Джимми вообще категорически отказался снимать карнавальный костюм. С большим трудом Вельде удалось уговорить его снять обновки и дождаться вечера.
Когда наступило время наряжаться и ехать на праздник, первая облачилась в карнавальный костюм Вельда. Она сделала это специально, зная, что, как только она нарядит Джимми, брат тут же помчится на улицу проверять, не приехала ли за ними карета. А ей не хотелось, чтобы его увидел кто-то из посторонних. Их китайские костюмы разительно отличались от одежды, которую носили бедняки, их соседи. И зачем ей лишние разговоры на свой счет?
Наконец пришел Билл и объявил, что карета уже на пути к дому. Когда она подъехала к воротам, Билл тотчас позвал их, и они быстро прошмыгнули по тропинке, чтобы никто из соседей не заметил их бегства. Но соседей видно не было. Наверное, подумала Вельда, они уже толпятся на пристани в ожидании праздника. Недаром она предупредила своих учеников о готовящемся фейерверке.
Майк Медуэй прислал за ними тот же элегантный экипаж, в котором она ехала вместе с ним на ужин. Вельда подумала, что она ничем не лучше брата. Она почти физически ощущала, как, по мере приближения к пристани, в ней поднимается волна радостного ожидания.
Перед выходом из дома Вельда в последний раз глянула на себя в зеркало. Только истинный волшебник, подумала она, любуясь собственным отражением, сумел бы так искусно нарядить ее в столь прекрасный наряд, не поранив при этом ее гордость и не задев самолюбия.
Впрочем, тут же попыталась урезонить она себя, это ведь не наряд в широком смысле, а всего лишь карнавальный костюм, который надо будет отослать обратно уже завтра. Пожалуй, даже мама не нашла бы ничего предосудительного в том, что она позаимствовала на время чужой наряд. Ведь речь идет всего лишь о карнавале, и костюм ей нужен всего лишь на один вечер.
Что не мешало ей в глубине души задаваться сакраментальным вопросом: восхитится ли Майк Медуэй, увидев ее в облике китаянки. Едва ли! Вчера он держался с ней так неприступно и так холодно… Напрашивается однозначный вывод: как женщина, она ни капельки не интересует его.
И все его сладкие речи, которые он говорил в тот вечер, когда поцеловал ее, имели иной смыл, который она сначала не уловила. Скорее всего он просто подшучивал над ней и даже насмехался. А она из пустяка раздула целую драму. Придала всему произошедшему, как и его словам, совсем иное значение. А он и в мыслях не держал ничего дурного!
«Наверное, он посчитал меня весьма самонадеянной молодой особой. И очень невоспитанной», – сокрушалась Вельда, вспоминая роковой вечер.
Ах, если бы все можно было вернуть назад! Но увы! Время нельзя повернуть вспять.
Когда они въехали на пристань, Джимми прильнул к окошку кареты. Но вот лошади остановились прямо напротив яхты, и мальчик издал еще один восхищенный возглас, увидев, как празднично украшена яхта. Разноцветные флаги причудливых форм и расцветок реяли на мачтах, такими же яркими флагами были украшены сходни и палуба. Только китайцы могут столь искусно драпировать материю, создавая из нее изысканные узоры. И, конечно же, повсюду были цветы! Море цветов на палубе.
Вахтенный матрос, встретивший их, тоже был облачен в китайский национальный костюм, что совсем не удивило Вельду. Странно, если бы на китайском вечере именно китаец оказался в костюме англичанина. Ченг провел их с Джимми в кают-компанию, где их встретил Майк Медуэй в эффектном костюме. Его роскошный халат, украшенный ручной вышивкой, без сомнения, был очень старинным и наверняка стоил целое состояние.
Джимми, позабыв обо всех формальностях, подбежал к нему вприпрыжку и закричал:
– А вот и мы! Вот и мы! Я не мог дождаться, когда снова окажусь здесь!
– Ну, вот и дождался! – улыбнулся ему Медуэй. – Но только, пожалуйста, не забудь: ты на этом вечере – главный. А потому будешь вместе со мной встречать гостей на правах хозяина.
Затем Медуэй повернулся к Вельде:
– Добрый вечер, мисс Армстронг! Сегодня у нас вечер в китайском стиле, а потому никаких рукопожатий, хорошо? Будем кланяться друг другу на китайский манер.
Он немного помолчал и добавил:
– Позвольте мне приветствовать на этом утлом суденышке столь дорогих гостей. Вы оказываете мне большую честь своим присутствием.
Медуэй заговорил витиеватым языком изысканного китайского церемониала, как самый настоящий мандарин, и Вельда невольно издала короткий смешок. Настолько это было достоверно и забавно одновременно.
Она плавно опустилась на колени и склонила голову, пока не коснулась лбом пола, исполнив свою роль в этом необычном приветствии.
Джимми с удивлением уставился на сестру, а Майк Медуэй одобрительно улыбнулся.
– Великолепно, мисс Армстронг! Боюсь, никто из наших сегодняшних гостей не сумеет повторить ваш поклон, выполненный с таким мастерством и изяществом.
Вельда подняла голову и сказала, не поднимаясь с колен:
– О, не сомневайтесь, они смогут! Они сделают для вас что угодно. Стоит вам только попросить.
– Да, но вы подумайте, что будет завтра! Все эти люди начнут терзаться тем, что пошли на добровольное унижение и все такое. А в итоге, виноватым окажусь я. И мне будут перемывать кости бог знает сколько времени.
Вельда рассмеялась, ибо так оно и было бы на самом деле.
А Майк Медуэй между тем взял Джимми за руку, и они вместе направились на палубу встречать первых гостей.
Вельда интуитивно поняла, что Медуэй предпочитает, чтобы она держалась в тени, а потому с радостью осталась в кают-компании. Постепенно кают-компания стала заполняться гостями. Ченг и его подручные проворно сновали по салону, угощая собравшихся всевозможными напитками.
Матерей приглашенных на праздник школьников, конечно же, в первую очередь интересовало, кто она такая. Но когда Вельда объяснила им, что она – дочь покойного Ральфа Армстронга, то посыпались новые расспросы. Где она живет, почему никто не слышал о ней после смерти матери, и прочее. Вельда отвечала уклончиво, старательно обходя неудобные вопросы. Но когда гостей пригласили наверх, где прямо на палубе были накрыты столы с обильным угощением, она наконец вздохнула с явным облегчением.
Сервировка была выполнена по принципу шведского стола: все гости самостоятельно обслуживали себя и сами накладывали на тарелки яства, которые пришлись им по вкусу. Вельда, обозревая горы съестного, невольно подумала, что им с Джимми этой еды хватило бы на целый год. Мальчики, особенно те, кто постарше, особо не стеснялись и вовсю уминали лакомства, снова и снова подходя к столам за добавкой. Стоило ли удивляться, что все эти продуктовые пирамиды, целые монбланы из деликатесов, к концу вечера были съедены подчистую.
Майк Медуэй все время был среди гостей. С Вельдой он не заговаривал, и она получила отличную возможность понаблюдать за ним со стороны. Пустив в ход все свое природное обаяние, он очень быстро очаровал всех дам. Она также слышала, как и отцы детей, негромко обмениваясь впечатлениями друг с другом, говорили, что «этот Медуэй – чертовски приятный малый».
Вельда вдруг вспомнила, как отец однажды сказал ей, что богатым всегда завидуют. Иногда эта зависть может перерасти даже в откровенную ненависть. Но вот с Майком Медуэем, судя по всему, было иначе. Что-то было в его характере такое, что сразу же располагало людей к себе. А потому, несмотря на богатство и влиятельность, обитатели английской колонии в Гонконге любили и уважали его.
Как только стемнело, послышались первые залпы фейерверка. Как и обещал Медуэй, нынешний фейерверк по своему размаху и великолепию превзошел все те, которые он устраивал раньше. Во всяком случае, гости твердили в один голос – ничего грандиознее и красивее они в жизни не видели.
Невероятно, размышляла Вельда. Как это под силу одному человеку организовать такой зрелищный праздник, да еще за столь короткое время. Петарды и шутихи веером взмывали в небо и рассыпались каскадом красных, зеленых и желтых огней. Из воды били самые настоящие разноцветные фонтаны света.
Фантастическое по красоте шоу, сопровождавшееся криками, громами хлопушек и петард, а также овациями зрителей, длилось больше часа. Но вот стала зажигаться иллюминация на судне, пришвартованном в гавани чуть поодаль их яхты. Мальчишки сгрудились возле борта «Морского дракона», чтобы получше разглядеть, что происходит на соседнем судне. Сначала зажглись квадратики из белого света. Потом внутри каждого квадратика вспыхнул ярко-алый огонек, и, наконец, в самой середине загорелись синие точки. А все вместе вдруг, неожиданно для всех, сложилось в красочное световое послание:
«СПОКОЙНОЙ НОЧИ! УДАЧИ ВО ВСЕМ! ДЖЕЙМС АРМСТРОНГ».
Снова ночной воздух огласился радостными криками восхищенной детворы. Мальчишки прыгали, махали руками, выкрикивали какие-то приветственные слова.
Джимми стоял раскрасневшийся от возбуждения. Его переполняло чувство гордости, однако в глазах ребенка можно было при желании прочитать и смущение, и даже некоторую робость.
Что ж, подумала Вельда, Майк Медуэй действительно сполна расплатился по старым долгам с ее покойным отцом. Наверное, трудно найти второго такого человека, который повел бы себя с такой щедростью, бескорыстием и полной самоотдачей. Праздник удался на славу!
Родители стали потихоньку разбирать своих чад и разъезжаться по домам. Что оказалось совсем не простым делом, ибо дети до последнего надеялись на продолжение чудес и категорически отказывались покидать яхту.
Многие, прощаясь с Вельдой, тут же приглашали ее вместе с Джимми к себе в гости, обещали прислать отдельные приглашения на обед или на чашечку чая.
– Думаю, ваш брат не приступит к занятиям раньше, чем окончатся пасхальные каникулы, – сказала ей одна из мамаш. – Так что у наших мальчиков будет достаточно времени, чтобы познакомиться поближе и подружиться еще до того, как Джимми переступит порог школы.
– Это было бы просто замечательно! – благодарственно улыбнулась ей Вельда. А про себя подумала, что если бы все эти элегантные дамы знали, где они с братом живут, то, вполне возможно, не стали бы так рьяно навязываться им в друзья.
Слишком поздно до нее дошло, что в предложении Майка Медуэя поселить ее в приличном доме был свой резон, не имеющий ничего общего с теми дурацкими страхами, которые она сама себе напридумывала. Конечно же, он думал в первую очередь о Джимми, и только о нем. О каких светских контактах можно вести речь, когда они живут в одном из беднейших кварталов города, а их собственный дом немногим отличается от убогой хижины самого нищего рабочего.
Вельда подумала, что, может, ей еще представится сегодня шанс объясниться с мистером Медуэем. Тогда она честно признается ему, что неправильно поняла его слова и неверно истолковала смысл его предложения.
Но вот последний гость распрощался с хозяином яхты и покинул ее борт. Вельда почувствовала, что того же Медуэй ждет и от нее.
– Моя карета ждет вас! – сухо сказал он ей. – Надеюсь, вечер вам понравился.
– О! У меня… просто нет слов… чтобы выразить вам свою благодарность! – пролепетала она едва слышно и тут же поняла, что Майк Медуэй даже не слушает ее.
Он склонился к Джимми и подхватил его на руки.
– Итак, молодой человек! Каково ваше мнение о состоявшемся фейерверке? Вы удовлетворены?
– Еще как! – радостно воскликнул мальчуган. – Самый лучший, самый красивый фейерверк из всех, которые я видел! И вообще….
Тут поток его красноречия иссяк, и Джимми в порыве чувств обнял Майка Медуэя.
– Вы – самый добрый человек на свете! – проговорил он наконец и поцеловал его в щеку.
Медуэй рассмеялся и опустил мальчика на землю.
– Ну, хоть один человек на свете оценил меня по достоинству.
Вельде хотелось сказать, что она согласна с Джимми, но она решила, что неловко так по-детски выражать благодарность, когда рядом с ними находятся Ченг и другие матросы. А Джимми между тем продолжал изливать на присутствующих свой восторг.
Майк Медуэй не подал ей руки на прощание, но когда она ступила ногой на трап, вдруг сказал:
– До свидания, мисс Армстронг. Завтра я отплываю из Гонконга. Когда вернусь, обязательно изыщу возможность увидеться с Джимми.
Но не успела она ответить, как он повернулся к ней спиной и зашагал прочь. Вельда уныло побрела вслед за братом к поджидавшей их на пристани карете.
И вот, наконец, они снова дома! Первым делом Вельда переодела Джимми в пижаму и уложила его в кроватку. Потом аккуратно сложила карнавальный костюм и упаковала пестрое одеяние в коробку. Джимми все еще был настроен на продолжение разговоров, но Вельда строго приказала ему спать и, плотно прикрыв дверь в детскую, побрела к себе в спальню. И только тут спохватилась, что забыла снять с головы венок. Она посмотрела на себя в зеркало: сегодня она выглядела совсем иначе. Интересно, заметил ли эту перемену Майк Медуэй?
Едва ли! В его глазах она – всего лишь глупая невоспитанная девчонка, которая закатила ему безобразную сцену. И это в знак благодарности за ужин, на который он ее пригласил. Наверняка когда она неожиданно появилась на яхте в первый день их встречи, то нарушила какие-то очень важные деловые планы мистера Медуэя. Быть может, и не только деловые. Ведь он уделил им с братом столько личного времени.
«Какая же я дурочка! – уже в который раз принялась она корить себя, пристально глядя на свое отражение в зеркале. – Мне выпал самый счастливый билет из всех, какие можно только вообразить! Передо мной открылась дорога в рай, а я испугалась и убежала прочь».
Она медленно сняла венок с головы и вдруг явственно услышала глубокий волнующий голос Майка Медуэя, когда он говорил ей о том, как она впустую растрачивает свою красоту.
«Ну, и что из того? – тут же рассердилась она на себя. – Да он тысячу раз расточал подобные комплименты тысячам женщин и до меня. Да и кто я такая по сравнению со всеми красавицами, которые ублажают его досуг здесь, в Гонконге, в Сингапуре и в десятках других городов, разбросанных по всему миру? Уж они-то готовы по первому же его слову исполнить любое его желание».
Правда, представления Вельды об этих желаниях были весьма смутные и расплывчатые. Но одно она знала точно: никто из этих женщин не стал бы противиться его поцелуям. Напротив, все они были бы премного счастливы и довольны, если бы их стал целовать такой мужчина, как Майк Медуэй.
А уж отталкивать его от себя, убегать прочь – это бы им точно не пришло в голову!
«Вот он завтра уйдет в море, – размышляла она с тоской. – И, вполне возможно, я больше никогда не увижу его».
Сама мысль об этом показалась ей столь нестерпимой, что она почувствовала, как заныло сердце.
Ах, как же ей хотелось его похвал и одобрения, как страстно жаждала она еще раз услышать, что она хороша собой!
Вельда снова надела на голову венок и принялась разглядывать себя в зеркале придирчивым взглядом.
Вне всякого сомнения, ее китайский наряд был самым красивым и изысканным на вечере. Большинство дам отнеслись к затее Медуэя устроить костюмированную вечеринку как к очередной причуде и нарядились китаянками только потому, что таково было одно из условий приглашения. Мужчины и вообще предпочли явиться в обычных вечерних костюмах, но в китайских шляпах, а прямо поверх фраков натянули на себя национальные туники. И лишь несколько джентльменов явились на карнавал в облачении мандаринов, как это сделал сам хозяин вечера. Впрочем, их халаты, конечно же, не шли ни в какое сравнение с тем роскошным одеянием, которое было на Майке Медуэе.
Не сомневалась Вельда и в том, что ее атласная туника розового шелка, расшитая роскошными цветами, была самым красивым и самым дорогим нарядом в китайском стиле среди всех дамских костюмов.
Вопрос только, где Майк Медуэй сумел так быстро раздобыть для нее такой изысканный наряд. Наверняка позаимствовал на время у Прекрасной Жемчужины или у Алмазной Лил. А может, и еще у какой-нибудь восточной красавицы, о которой Билл даже еще не слышал. Возможно, последние светские сплетни еще не успели докатиться до его слуха.
Острая, словно клинок кинжала, боль пронзила ей сердце. Вельда отвернулась от зеркала и горько всхлипнула. Какая же она дурочка! Не поняла очевидного! Она влюбилась в Майка Медуэя!
