Глава III
Войдя в кают-компанию, Вельда замерла от восхищения. Все было так необыкновенно красиво. Утром, когда она впервые ступила на борт яхты, она слишком волновалась, чтобы замечать что-то вокруг себя. А сейчас с удивлением заметила, что у Майка Медуэя прекрасный вкус. Вся мебель в помещении, несомненно, была старинной и ручной работы. Такие китайские гарнитуры стоят бешеных денег. Все резные бюро, секретеры, столики, стеклянные горки были заставлены не меньшими сокровищами.
На больших иллюминаторах, похожих скорее на обычные окна, висели пурпурные занавески из тончайшего китайского шелка в тон окрасу самой лодки «Морской дракон».
Роскошный ковер закрывал весь пол. Вельде захотелось поближе рассмотреть несколько китайских миниатюр, украшавших стены кают-компании. Наверняка эти картины тоже очень старинные и к тому же несут в себе глубокий сакральный смысл.
Однако Майк Медуэй сделал приглашающий жест в сторону мягкой софы, и девушка последовала на предупредительным хозяином. Ченг подал на золотом подносе два фужера с шампанским.
Вельда слегка пригубила свой фужер. Она прекрасно понимала, что на голодный желудок, а она с самого утра ничего не ела, шампанское сразу же ударит ей в голову.
Судя по обстановке помещения, Майк Медуэй превратил яхту в свой дом. Интересно, есть ли у него вообще где-нибудь родной дом, подумала Вельда. Спросить об этом напрямую она едва ли осмелится.
В другом конце каюты стоял стол, сервированный на две персоны.
Две длинные свечи из красного воска источали мягкий свет, создавая особую атмосферу, романтичную и возвышенную.
Майк Медуэй допил свой бокал с шампанским, и Ченг тут же поспешил объявить, что ужин подан.
Майк Медуэй поднялся с софы, следом встала и Вельда, осторожно отставив фужер в сторону и надеясь на то, что хозяин не заметит, что она сделала всего лишь один небольшой глоток.
Стол, как и говорил Медуэй, был украшен белыми орхидеями с нежными розовыми крапинками на лепестках. Орхидеи были так восхитительны, что Вельда непроизвольно потянулась к ним рукой, словно желая убедиться, что цветы и в самом деле живые.
– Конечно, они живые! – воскликнул Майк Медуэй.
Вельда бросила на него испуганный взгляд.
– Вы просто читаете мои мысли.
– О, это совсем не трудно! У вас такие выразительные глаза.
– Тогда я стану закрывать их, если не захочу, чтобы вы догадались, о чем я думаю.
– А у вас уже появились секреты от меня?
– Нет! Конечно же, нет! Но… просто это так странно, такое неловкое чувство… когда знаешь, что кто-то рядом читает твои мысли.
Трапеза началась с чая. Восхитительный жасминовый чай подали в крохотных пиалах. Следом появились блюда с моллюсками в пряном соусе, улитки, украшенные кусками имбиря, креветки и перепелиные яйца в корзинках из черной икры. Сугубо китайское меню! А Вельда полагала, что Медуэй предпочитает европейскую кухню.
Что ж, тем лучше! Она с радостью приготовилась отведать вкуснейших китайских деликатесов.
Тем более что все было приготовлено отменным поваром, который наверняка смог бы потягаться мастерством с лучшими кулинарами мира.
На горячее подали утку и цыплят с семенами лотоса, каштанами и грецкими орехами.
Пробуя яства, Вельда все время прикидывала, смогла бы она повторить хотя бы один из этих кулинарных шедевров, если бы начала подрабатывать кухаркой.
Затем наступила очередь еще одной смены горячего: мясные шарики в тесте и пернатая дичь с гарниром из каких-то миниатюрных грибов. Кляр был таким воздушным и невесомым, что почти не чувствовался.
Когда Вельда поняла, что не сможет более проглотить ни кусочка, перед ней поставили тарелку с супом. По китайской традиции, ужин начинают с чая, а вот суп подают уже по ходу трапезы после третьей или четвертой смены блюд.
– Это – ю-ци-танг, знаменитый китайский суп из плавников акулы, – заметил Медуэй. – Большой деликатес.
– И баснословно дорогой. Большинству китайцев, которые живут по соседству со мной, он не по карману, – ответила Вельда.
При этих словах Медуэй нахмурился.
– К слову, должен заметить, что не считаю, что у вас с братом подходящее соседство.
Вельда непроизвольно вскинула подбородок, словно приготовившись к ответной атаке.
– Иного соседства мы не можем себе позволить. Но чувствуем себя вполне комфортно среди этих людей.
Повисла короткая пауза. Вельда подумала, что Медуэй захочет возразить ей, но, поскольку он молчал, она продолжила:
– Китайцы, живущие рядом с нами, это все родители моих учеников. Они очень добры ко мне. Есть и хорошая сторона в нашей бедности: красть у меня нечего, а потому я могу быть спокойна за сохранность своего имущества.
Она старалась говорить со светской непринужденностью, но, заметив, что Майк Медуэй сидит, недовольно насупившись, девушка встревожилась.
– Пожалуйста, давайте не будем больше обо мне! Лучше… расскажите о своей работе! Должно быть, это очень занимательно…
Она снова сделала короткую паузу, но затем храбро закончила:
– И если можно… позвольте мне после ужина взглянуть на все эти прекрасные вещи, которые собраны в вашей кают-компании. Здесь так красиво!
Майк Медуэй улыбнулся.
– Вы действительно неподражаемая девушка, Вельда. Обычно женщины, с которыми я ужинаю, предпочитают говорить только о себе.
Вельда страшно растерялась, услышав, что он назвал ее просто по имени. И снова он предупредил ее вопрос, словно прочитав мысли.
– Я ведь знавал еще вашего отца. А потому думаю, что мы можем обойтись без ненужных формальностей типа мисс или мистер.
– О, нет! Боюсь, с моей стороны, это прозвучит слишком фамильярно, если я стану величать вас просто «Майк». Хотя, если честно, все в Гонконге называют вас именно так: Майк.
– Словом, фамильярничать со мной вы не хотите? Но почему?
Неожиданный вопрос! Он застал Вельду врасплох. Некоторое время она оцепенело смотрела на него.
– Вы… вы такой важный, такой… влиятельный человек. Многие вас просто обожают и в то же время трепещут от страха. Я и сама… готова, как те китайцы… упасть перед вами ниц.
Майк Медуэй бросил на девушку долгий выразительный взгляд, словно отказываясь верить ее словам. Наконец он сказал:
– Совершенно напрасно! Такой красивой девушке не пристало падать на колени ни перед кем. Это мужчины должны валяться у ваших ног! А вы должны принимать все их восторги и многочисленные знаки внимания как должное.
Вельда весело рассмеялась в ответ.
– У меня нет знакомых мужчин среди европейцев. Одни китайцы. А потому и обучаться премудростям светского этикета мне совсем ни к чему!
– Вот это меня и тревожит!
– Но… почему? – непроизвольно вырвалось у нее.
– Потому что вы растрачиваете свою красоту самым непозволительным образом. Ни одной юной девушке и в голову бы не пришло вести себя подобным образом.
Вельда не нашлась с ответом, и Медуэй продолжил:
– Вы должны что ни вечер отправляться на балы, вы должны блистать на них, сводить мужчин с ума! И на каждый танец у вас должно быть зарезервировано не менее шести потенциальных партнеров.
Он замолчал, но через какое-то время снова возобновил свой монолог.
– Вам надо срочно возвращаться в Англию. Вас должны представить королеве. Или хотя бы принцу Уэльскому и его супруге. Вам следует подумать о замужестве.
Вельда снова рассмеялась.
– Звучит, как сказка. Но поймите же, роль традиционной светской дебютантки – не для меня! Когда-то мама мечтала о таком будущем для меня. Но здесь, в Гонконге….
Она умолкла.
– Что в Гонконге? – нетерпеливо переспросил ее Медуэй.
– Здесь это может быть… истолковано превратно. Если люди узнают, что я живу одна, без чьей-либо опеки, без кого-то из взрослых… они наверняка попытаются отобрать у меня Джимми.
В ее голосе послышался неприкрытый страх.
– Так вы боитесь, что мальчика могут определить в приют? – задумчиво бросил Медуэй.
Вельда сделала глубокий вдох.
– Да! Это… это приводит меня… в ужас, – прошептала она едва слышно. – Теперь вы понимаете, почему я обратилась к вам за помощью? Просто мне больше не к кому обратиться. А я хочу, чтобы Джимми учился в школе.
– С будущим Джимми мы уже определились! – Майк Медуэй бросил участливый взгляд на девушку. – Самое время подумать о вашем будущем.
– О, за меня не стоит беспокоиться! Я смогу позаботиться о себе.
– Очень сомневаюсь! – лаконично ответил Медуэй.
Разговор оборвался, ибо подали очередную перемену блюд: карп, целиком запеченный в сладко-винном соусе.
Затем наступил черед сладостей. Тонкие ломтики апельсина в сахарном сиропе. Медуэй показал Вельде, как следует управляться с этим лакомством. Он брал ломтик и погружал его в ледяную воду, отчего апельсины моментально превращались в конфеты наподобие ирисок.
Все это было безумно вкусно, но Вельда задолго до окончания обеда почувствовала, что сыта и при всем желании не сможет проглотить более ни кусочка.
Когда они поднялись из-за стола, она с улыбкой заметила:
– Пожалуй, самое время воскурить пахучие палочки в честь китайского божества, покровительствующего кулинарии. Кажется, его имя – Ксо-Куан.
Медуэй улыбнулся в ответ.
– Между прочим, в моей галерее наверху имеется отдельный алтарь в честь этого бога.
– Тогда могу предположить со всей уверенностью, что ваш шеф-повар ежедневно возносит ему пылкие молитвы. И за это вознаграждается сторицей: все было необыкновенно вкусно.
– Я обязательно передам ему ваши слова! – улыбнулся Медуэй. – Думаю, он будет весьма польщен вашими комплиментами.
Они снова перешли к дивану. Ченг и двое мальчиков-служек, помогавших ему обслуживать хозяина и гостью во время трапезы, быстро убрали обеденный стол и унесли прочь всю снедь, после чего плотно прикрыли за собой дверь и оставили Медуэя и Вельду наедине.
– Прежде чем распрощаться и отправиться домой, – начала Вельда, – можно я взгляну поближе на все те прелестные вещицы, которые меня окружают? Насколько я могу судить со своего места, это все статуэтки из нефрита.
– Сделайте одолжение, взгляните, – великодушно разрешил Майк Медуэй, но сам, удобно устроившись в большом кресле, и не подумал последовать за девушкой, а продолжал неотрывно наблюдать за каждым ее движением.
Вельда осторожно открыла стеклянную дверцу. Все статуэтки были намертво закреплены на полках. Иначе во время шторма или сильной качки они могли упасть и разбиться.
Несмотря на то что Вельда прожила в Гонконге достаточно долго, она и понятия не имела о том, что нефрит может иметь такую широкую цветовую гамму, начиная от белоснежно-белого и до глубокого, насыщенного изумрудно-зеленого тона. А некоторые фигурки были такими темными, что казались вырезанными из черного камня.
Она осторожно потрогала несколько статуэток, легко коснувшись их дрожащими от восхищения пальчиками.
– Мама как-то сказала мне, будто китайцы верят в то, что нефрит попадает на землю прямо с неба. И будто бы этот камень исцеляет все болезни и даже дарует людям бессмертие.
– Вы бы хотели жить вечно? – шутливым тоном поинтересовался у нее Медуэй.
– Странный вопрос! Мы, люди, и так бессмертны! – ответила ему Вельда, не поворачивая головы. – Ведь смерти на самом деле нет!
– Вот как? – переспросил он удивленно. – То есть вы, как я понимаю, сторонница буддистской теории реинкарнации?
– Пожалуй, в чем-то я согласна с ними, – задумчиво обронила девушка. – Жизнь и смерть – это, по-моему, несовместные вещи. Пока ты жив, ты жив! То есть смерти для тебя нет. Да и потом, когда тело человека одолевает физическая немощь, что мешает ему продолжать совершенствовать себя духовно, чтобы постепенно достичь того состояния умиротворения, которое буддисты именуют нирваной?
Последовала долгая пауза.
– Вы снова несказанно удивили меня, – наконец заявил Медуэй.
– Почему?
– Мне еще не доводилось встречать англичанок, которые бы так просто и ясно рассуждали о столь сложных материях.
– О! – немного смутилась Вельда. – Но как же иначе понять, что такое справедливость применительно к каждому отдельно взятому человеку?
Она осторожно прошлась пальчиками по нежным лепесткам лотоса, который неизвестный китайский мастер вырезал из белого и бледно-зеленого нефрита.
– Между прочим, нефрит помогает отгонять от человека дурные мысли, – неожиданно промолвила она и добавила: – Если бы у меня дома был такой прекрасный цветок из нефрита, я бы каждый день прикасалась к нему, чтобы лишний раз убедиться в том, что все мои помыслы чисты и направлены только на хорошее.
– Неужели нефрит вам нравится больше бриллиантов? – провоцирующим тоном поинтересовался у нее Медуэй.
– Это несложный вопрос! – рассмеялась в ответ Вельда. – Поскольку в обозримом будущем я не стану владелицей ни нефритов, ни бриллиантов, то скажу так. Бриллианты, наверное, украсили бы меня внешне, зато нефрит принес бы больше пользы моей душе. А потому лично я выбрала бы тот камень, который дарует бессмертие.
И снова в серых глазах Майка Медуэя мелькнуло удивление.
Но Вельда в это время была занята разглядыванием резной фигурки из коралла: Ванг-Му, оседлавший волны морского прибоя.
Каждая новая статуэтка казалась еще более прекрасной, чем предыдущая. Наконец она закончила осмотр экспозиции и сказала с глубоким вздохом:
– Пора домой! Спасибо, что разрешили мне ознакомиться с поистине бесценными экспонатами вашей коллекции.
– Неужели вы так торопитесь побыстрее со мной распрощаться? – волнующе глубоким голосом спросил у нее Майк.
– За домом присматривает Билл, мне не хочется задерживать его допоздна.
Девушка снова вздохнула.
– Китайцы, как правило, встают очень рано и всегда шумят по утрам.
Последнюю фразу Вельда тем не менее произнесла с доброжелательной улыбкой, которая тоже поразила Медуэя.
Он продолжал сидеть в кресле, внимательно наблюдая за каждым движением Вельды. Вот она остановилась посреди комнаты и обвела восхищенным взглядом кают-компанию.
– У меня такое чувство, будто это и есть ваш дом, – проговорила она тихо, словно разговаривая сама с собой. – Здесь так красиво! Неудивительно, что все эти прекрасные вещи помогают вам сбросить напряжение после трудов, отдохнуть, расслабиться, отогнать прочь невеселые мысли. Наверное, это все равно, как если бы рядом с тобой находился близкий человек, которого любишь.
Девушка говорила что думала, не обращаясь ни к кому конкретно, просто размышляла вслух. Она так много времени проводила в одиночестве, что давно привыкла облекать свои мысли в слова и не ждать ответа.
Майк Медуэй медленно поднялся с кресла.
– Мне надо о многом переговорить с вами, Вельда, – начал он. – Коль скоро я согласился принять на себя ответственность за вашего брата, то резонно, если я захочу возложить на себя такую же ответственность и за вас. Думаю, ваш покойный отец не возражал бы против такого решения.
Вельда пораженно уставилась на него.
– Думаю… пока в этом… нет необходимости, – наконец выдавила она. Но слова ее звучали очень неуверенно.
– Не согласен! – воскликнул Майк. – Обещаю, я поселю вас в доме, который достоин вашей красоты, и где вы будете в полной безопасности. Я куплю вам одежду, которая лишь подчеркнет все ваши многочисленные достоинства. В этих нарядах вы будете еще очаровательнее и красивее, чем сейчас. – Голос Медуэя окреп и зазвучал особенно волнующе. – Мы будем очень счастливы!
Девушка широко распахнула глаза. Она смотрела на Медуэя в испуге, явно не понимая, о чем идет речь.
– Вы так прелестны, Вельда! Вы – самое прелестное создание на свете! Я еще не встречал более обворожительной девушки, чем вы.
Внезапно он приблизился к ней вплотную, обнял ее за талию и прижался губами к ее губам.
В первую минуту Вельда даже не поверила, что такое происходит с ней на самом деле. Его поцелуй вызвал в ней сладостную истому, которой она никогда раньше не испытывала. Словно молния пронзила вдруг все ее тело и рассыпалась на тысячи мелких сияющих осколков. Майк Медуэй тоже почувствовал, как она дрожит в его руках, и привлек к себе ее еще ближе. И вдруг она очнулась, пришла в себя, и на нее тут же обрушилась вся безжалостная суть предложения, исходящего от Майка Медуэя.
С громким вскриком Вельда что есть силы оттолкнула искусителя. Это застало Медуэя врасплох, и девушка сумела вырваться из его объятий. Прежде чем он понял, что произошло, Вельда опрометью бросилась к дверям и, дико озираясь по сторонам, выскочила вон.
Когда он последовал за ней, она уже сбегала по сходням. А в следующее мгновение ее белое платье смешалось с толпой, запрудившей пристань. Невероятно, но девушка буквально растворилась в воздухе, исчезла из вида, словно мираж. Какое-то время Медуэй оцепенело смотрел на толпу, словно надеясь, что Вельда еще вернется.
Кажется, он повел себя непростительно глупо! Приходилось признать очевидное: впервые в жизни он переоценил силу своих чар. Медленным шагом Медуэй побрел обратно в кают-компанию. Плотно прикрыв за собой дверь, он снова уселся в то кресло, из которого наблюдал за Вельдой, пока она изучала его коллекцию нефритовых безделушек. Глядя на ее грациозную хрупкую фигурку, следя за тем, как легко касаются ее нежные пальчики нефритовых статуэток, любуясь золотым сиянием ее волос, он чувствовал, как росло и крепло в нем желание обладать этим юным созданием. Еще никогда в своей жизни он не встречал более милого, более одухотворенного личика. В глазах девушки светился ум, что свидетельствовало о том, что она интересная, одухотворенная личность. Нет, что ни говори, а Вельда Армстронг разительно отличалась от большинства женщин, которых он знавал ранее.
Воистину, она была похожа на тех богинь из нефрита и розового кварца, которые украшали его кают-компанию. Неудивительно, что Медуэю захотелось обладать ею так же, как он обладал всеми этими дорогими безделушками. Стоило ему коснуться губ Вельды, как он моментально понял, что это первый поцелуй в ее жизни. Но она все равно должна была ответить на него так, как обычно отвечают женщины, когда их целует Медуэй. Они все уступают его ласкам так быстро, что он порой даже не успевал понять, а хочет ли он их на самом деле. Но с Вельдой все произошло с точностью до наоборот: она сбежала от него, оставив его наедине с диким желанием, впервые не встретившим взаимности.
И сейчас Медуэй уже вполне искренне переживал, чтобы с девушкой не приключилось никаких неприятностей. Одна! В такое время! Пешком домой от самой гавани!
– Какой же я дурак! – корил он себя. – Это же надо! Так напугать невинное создание!
Да, все случилось именно потому, что он впервые в жизни столкнулся со столь юным и столь невинным созданием. Надо же, невинным! До сих пор он с такими женщинами просто не встречался. Как человек острого ума и большой проницательности, Майк Медуэй хорошо разбирался в людях. Во всяком случае, так он считал до сего дня. И надо же! Такая чудовищная, такая непростительная ошибка. Единственным оправданием может быть то, что он действительно ни разу в жизни еще не сталкивался с девушками, похожими на Вельду. Получается, он не только напугал бедняжку, но и шокировал ее.
Она же наслышана (сама говорила ему об этом!) о всяких там Алмазных Лил и Прекрасных Жемчужинах. Наверняка слышала она и о том, что он знается и с другими женщинами подобного толка. Правда, в силу своей неискушенности Вельда едва ли понимает истинное положение всех этих женщин в его жизни. Или в жизни любого другого мужчины, чей досуг они услаждают. Хотя полной уверенности в том, что она ни о чем не догадывается, у него не было.
Но одно Вельда знала совершенно точно: ее мать никогда бы не приняла подобных женщин у себя в доме. Равно как и другие представительницы английской колонии здесь, в Гонконге.
«Девочка решила, что я поставил ее в один ряд со всеми этими красотками! – терзался угрызениями совести Майк Медуэй. – Как я мог повести себя так по-дурацки? – рассуждал он, меряя нервными шагами кают-компанию. Казалось, нефритовые богини бросали на него укоризненные взгляды. – Мне совсем голову снесло! Как же я с самого начала не понял главного? Коль скоро она обратилась ко мне за помощью, а я согласился помочь ей, то в ее глазах я приобрел ореол второго отца, человека, на которого она может всецело и полностью положиться. А я показал себя, как мужчина, сгорающий от пресловутой похоти! Есть чего испугаться».
Медуэй отправился спать далеко за полночь. Но и в постели он еще долго лежал без сна, перебирая в памяти мучительные подробности расставания с Вельдой.
Вельда примчалась домой, запыхавшись. Всю дорогу она бежала, петляя по узеньким улочкам и взбираясь вверх, на гору, возле которой примостился ее крохотный домик. И только ступив на тропинку, ведущую от большой дороги уже непосредственно к дому, она замедлила шаг и поправила растрепавшиеся волосы. Надо взять себя в руки, лихорадочно думала она. Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы посвящать Билла во все подробности сегодняшнего вечера.
«Какая же я дурочка! – корила она себя. – Ведь прекрасно знала, что говорят люди об этом Майке Медуэе. И после всех этих разговоров ожидала, что он поведет себя как-то иначе! Верх глупости!»
Будь она более рассудительной, никогда бы не согалсилась на ужин с мистером Медуэем тет-а-тет. С самого начала она повела себя неправильно. И недооценила возможности своего потенциального благодетеля. Она ведь больше всего на свете боялась, что он устроит шикарную вечеринку, на которой ей будет отведена роль нищенки, явившейся просить милостыню у могущественного владыки. Вельде и в голову не приходило, что при желании ее можно унизить и по-другому.
Когда Билл ушел к себе и она осталась одна, девушка принялась прокручивать в памяти все события минувшего вечера. Следовало признать, что поцелуй Медуэя оказался не только неожиданным, но и совсем не похожим на то, что она раньше воображала о поцелуях. Его поцелуй был таким нежным, таким легким… А еще, как только его губы коснулись ее губ, ее словно током ударило. Никогда раньше она не испытывала столь сладостных ощущений.
Улегшись в постель, Вельда еще долго металась в темноте без сна, стараясь изгнать из памяти все, что теперь было связано с ее первым поцелуем. Но все усилия оказались тщетными. Она хорошо понимала: этот поцелуй она запомнит на всю оставшуюся жизнь.
Потом она стала анализировать слова Медуэя. Зачем он предлагал ей дом? Наряды? А еще говорил, что вместе они будут счастливы. Интересно, что он имел в виду?
Неужели… О боже! Даже сама мысль об этом ужаснула девушку.
Неужели этот человек, которого она сегодня увидела впервые в жизни, откровенно предлагал ей стать его любовницей?
Нет! Этого не может быть! Она неправильно его поняла. Неверно истолковала смысл слов. Точнее, она их не расслышала как следует. Разве джентльмен может предложить подобную вещь дочери человека, который спас ему жизнь? Абсурд! Как вообще подобные мысли могли закрасться ей в голову?
И в ту же минуту она вдруг вспомнила его глубокий, волнующий голос. А какими комплиментами он ее осыпал, говорил ей, что она прелестна, что таких, как она, единицы. И как его сильные руки вдруг крепко обвили ее стан. А губы… его губы были такими требовательными. Он явно хотел от нее чего-то еще. Но чего?
Впрочем, что случилось, то случилось. И теперь Вельда чувствовала себя в полном замешательстве. А еще, она была откровенно шокирована.
Однако природное женское любопытство брало верх. Все же, что означали его слова? Каковы были его истинные намерения? Неужели он говорил правду, расточая льстивые речи по поводу ее внешности? И какую линию поведения в отношениях с ним ей следует избрать на будущее?
Внезапно Вельда подскочила в кровати, словно ее ужалили.
А что, если ее внезапный уход, вернее, побег, оскорбил мистера Медуэя? Она ведь даже не поблагодарила его за ужин. Вдруг он откажется от обещания помочь Джимми? Уйдет завтра в море и не напишет никакого поручительского письма.
Ее даже затрясло от одной только мысли о возможности такого развития событий. Сон как рукой сняло. Она встала с кровати и пошла в гостиную, открыла входную дверь и, выйдя на крыльцо, уставилась на гавань.
Стояла глухая ночь. Было тихо и тепло. Мириады звезд мерцали в небе, огоньки от проходящих мимо судов отражались в неподвижной воде.
Она задрала голову вверх, любуясь открывшейся ей панорамой звездного небосвода и чувствуя, как постепенно ее страхи уходят куда-то прочь. Напрасно она накручивает себя. На то нет веских причин.
– Господи! – взмолилась она, глядя на небо и обращаясь к кому-то неведомому и всемогущему. – Пожалуйста, сделай так, чтобы он не рассердился на меня. Пусть он поможет Джимми, даже… если чувствует теперь ко мне неприязнь.
То была самая горячая и искренняя молитва из всех, с которыми обращаются к Всевышнему.
Вельда снова взглянула на залив. А вдруг на одном из этих судов, покидающих гавань в столь поздний час и берущих курс в неизвестном ей направлении, находится сейчас Майк Медуэй?
У нее возникло странное чувство, что она готова взлететь и мчаться за ним по воздуху, чтобы остановить, задержать его. Он не должен все бросить и уехать просто так!
Во всяком случае, пока не поручится в письменной форме перед директором школы за ее младшего брата.
И снова она стала молиться. Молилась сбивчиво, неистово, тихо шептала срывающимся от волнения голосом слова молитвы. Маленькая, хрупкая девочка, затерянная под огромным звездным шатром, одна в целом мире, в этом огромном мире, расстилавшимся внизу.
– Пожалуйста, Господи… прошу Тебя… пожалуйста… ну пожалуйста….
Ченг разбудил хозяина, как обычно, с восходом солнца. И первой мыслью Майка стала тревога за Вельду. Это было продолжение тех угрызений совести, коими он терзался всю ночь, пока не забылся коротким и беспокойным сном. Он не мог не думать о Вельде.
Всякий раз, когда Медуэй совершал ошибку, он старался безотлагательно исправить ее. К тому же он – не из тех людей, кто привык отступать или отказываться от своего. Если уж он чего-то захотел, то, рано или поздно, должен заполучить объект своих желаний.
Одевшись, он, не дожидаясь завтрака, подошел к письменному столу и быстро написал коротенькую записку. Потом положил ее в конверт и написал на нем адрес Вельды Армстронг. После чего распорядился, чтобы Ченг незамедлительно доставил записку адресату.
Когда подали завтрак и он уселся за стол, то настроение его заметно улучшилось. Майк вдруг почувствовал, что ничего еще не потеряно и все обязательно наладится.
Как всегда, Вельда проснулась от громкого стрекотания голосов китаянок и криков их детей. Ее соседки по обе стороны дома вставали ни свет ни заря, но наступление каждого нового дня встречали с непередаваемой радостью.
Джимми тоже проснулся и теперь выпрашивал поскорее начать завтрак. Но Вельда еще не успела приготовить еду. Она принялась хлопотать возле очага, попутно напоминая брату об учебе.
– Сегодня, Джимми, с самого утра мы займемся арифметикой, – сказала она, ставя перед ним тарелку с завтраком.
– Ненавижу арифметику! – возмущенно воскликнул Джимми.
– А ты попроси своих китайских друзей помочь тебе. Они такие смышленые. Ты же сам видел, как они быстро считают в уме, когда покупают что-то или торгуются в лавках.
Вельда улыбнулась, глянув на расстроенное личико брата.
– Кем бы ты ни стал, Джимми, во взрослой жизни ты должен научиться правильно тратить заработанные деньги. Знаешь, умение считать собственные деньги еще никому не повредило.
При последних словах она с горечью подумала о том, что именно этого умения и недоставало ее покойному отцу. Иначе не обнаружилось бы столько долгов после его гибели.
– О, я стану очень, очень богатым, когда вырасту! – с гордостью заявил Джимми. – Таким, как мистер Медуэй. Билл говорит, что мистер Медуэй может купить весь Гонконг, если захочет.
– Что ж, если у мистера Медуэя возникнет когда-нибудь такое желание, то прежде всего потому, что он хорошо знает арифметику и умеет считать.
Пример, конечно, банальный, подумала она про себя, но для педагогических целей вполне сгодится.
Правда, Джимми ее совсем не слушал. Вельда вздохнула. Видно, опять придется усаживать его за уроки со скандалом.
Она занималась с братом каждое утро после завтрака. А сегодня у нее вообще весь день свободный: китайцы отмечают какой-то национальный праздник, и потому занятий в школе не будет.
Пока она прикидывала, с какой стороны лучше подступить к брату, чтобы заставить его заниматься, послышался стук в дверь. Она поспешила открыть и увидела на пороге моряка-китайца. И сразу же догадалась, что он пришел от Майка Медуэя.
– Письмо для мисси Армстлонг! – важно объявил китаец, нещадно коверкая слова, и протянул ей конверт.
– Я и есть мисс Армстронг. Спасибо! – проговорила она, беря протянутый конверт.
– Я подождать ответа.
– Хорошо! – Вельда подозревала, что он так скажет. Она прошла в дом, оставив дверь открытой.
Джимми еще возился с завтраком. Увидев матроса, мальчик уставился на него широко раскрытыми глазами.
– Он служит на корабле мистера Медуэя? – поинтересовался он у сестры.
Но та ничего не ответила, полностью погрузившись в свои мысли. Она дрожащей рукой вскрыла конверт и достала записку. Глянув на нее, она подумала, что почерк мистера Медуэя – такой же, как и он сам: сильный, четкий, решительный. Вначале буквы прыгали у нее перед глазами, категорически отказываясь складываться в слова. Но она взяла себя в руки и еще раз перечитала послание.
Глубокоуважаемая мисс Армстронг!
Я подумал, что, прежде чем отсылать свое поручительство директору школы, мне бы не помешало встретиться и поговорить с Вашим братом лично.
Приглашаю Вас обоих на сегодняшний ланч. До встречи на борту моей яхты ровно в час дня.
С искренним почтением,
Майк Медуэй.
Итак, все коротко, ясно и по существу. Вполне логично, подумала Вельда, что мистер Медуэй захотел посмотреть на ее брата. Но сердце ее упало при одной только мысли о том, что и ей придется встретиться с Майком. Ни за что на свете! После всего, что случилось вчера… Этот поцелуй, а затем ее побег…
Вельда достала чистый лист бумаги из бюро и присела к столу.
– Что это за письмо? – пристал к ней Джимми.
– Мистер Медуэй хочет посмотреть на тебя и приглашает нас к себе на ланч. Подожди минутку, я сейчас все расскажу.
– Меня пустят на его яхту?
Но Вельда ничего не ответила.
Тогда мальчик вскочил из-за стола, пулей вылетел во двор и начал засыпать посыльного вопросами о джонке, которая принадлежит мистеру Медуэю. Естественно, его интересовало, где уже побывал Медуэй и куда собирается отплыть в ближайшее время. Вельде было слышно, как китаец обстоятельно отвечает на вопросы брата.
Между тем она своим красивым бисерным почерком (мама всегда подчеркивала, что писать надо не только разборчиво, но и красиво) начертала несколько строк в ответ.
Милостивый сударь!
Благодарю за приглашение. Ровно к часу дня я обязательно приведу к Вам Джимми.
К большому сожалению, сама я не смогу воспользоваться Вашим любезным приглашением – у меня на это время назначена другая встреча.
Без пятнадцати два я буду ждать Джимми на пирсе.
С наилучшими пожеланиями,
Вельда Армстронг.
Перечитав написанное, она задумалась. Стоит ли ей благодарить за вчерашний ужин? Пожалуй, нет. Так быстрее забудется неприятный эпизод, который омрачил весь вечер.
Словом, ее собственное послание было выдержано в том же официальном тоне, что и записка Медуэя.
Она взяла конверт, вложила в него письмо и аккуратно написала адрес, а затем пошла во двор, чтобы вручить ответ посыльному.
Когда Вельда появилась на пороге, матрос увлеченно рассказывал Джимми о дельфинах, которых видел во время последнего плавания. А еще о том, какую огромную рыбу он поймал на днях в океане.
– Пожалуйста, передайте это мистеру Медуэю, – сказала Вельда, вручая ему письмо.
– Быстро понесу хозяину! – тут же подорвался матрос, после чего отсалютовал ей, улыбнулся Джимми и мгновенно исчез из виду.
Вельда взяла мальчика за руку и повела его в дом.
– Послушай меня, Джимми! Сегодня ты будешь обедать вместе с мистером Медуэем. Ты помнишь, как ведут себя воспитанные дети за столом? Помни о манерах. И, пожалуйста, разумно отвечай на все вопросы, которые задаст тебе мистер Медуэй.
– А о чем он будет меня спрашивать?
– Понятия не имею. Но ты можешь поговорить с ним о его кораблях и о той яхте, на которой пройдет ваш ланч. Там очень красиво.
– Как думаешь, мистер Медуэй позволит мне осмотреть ее?
– Не знаю, милый. Но прошу тебя, будь паинькой. Веди себя как следует. Ты же понимаешь, как важно произвести на мистера Медуэя должное впечатление. Тогда он напишет директору школы, что ты будешь одним из лучших его учеников и ни в чем не уступишь своим сверстникам.
Джимми погрузился в глубокие раздумья.
– А вдруг они будут лучше меня по арифметике?
– Такое вполне возможно. Особенно, если ты не будешь внимательно слушать все то, что я объясняю тебе на наших уроках.
– Так и быть! – уныло сказал Джимми. – Пойду решать примеры на сложение и постараюсь выучить эту ужасную таблицу умножения.
При последних словах мальчонка скорчил такую забавную рожицу, что Вельда невольно улыбнулась.
Но она понимала, как важно для брата поступить в школу, имея за плечами хотя бы небольшой запас простейших знаний. Особенно по тем предметам, которые он станет изучать уже в стенах учебного заведения. Ее все время мучил страх, что Джимми недостаточно подготовлен для своего возраста. Словом, целых два часа они рьяно занимались арифметикой.
Затем Вельда переодела Джимми в его выходной костюмчик. Правда, он, как и ее собственные наряды, был изрядно поношен. К тому же брат уже явно вырос из него.
И все же, думала она про себя, крепко держа Джимми за руку, когда они направились к пристани, ее брат – очень милый ребенок. И симпатичный!
Он унаследовал от отца цвет волос, его глаза, румянец на щеках. Но главное – ему передалось необыкновенное обаяние Ральфа Армстронга. Живой, любознательный ребенок, которого интересовало всё вокруг: люди, дома, животные. Как и его покойный отец, он никогда не испытывал скуки, не мучился, не зная, чем себя занять. Даже самый длинный день был ему короток, потому что вокруг столько всего интересного и занимательного.
Неудивительно, что мать была так счастлива в браке с отцом. В их доме всегда царила любовь. Казалось, даже воздух вокруг супругов Армстронг вибрировал от счастья.
«Где бы ни был сейчас папа, я знаю, это он помогает нам! – думала Вельда. – Только благодаря его отваге у нас появился шанс сделать из Джимми джентльмена. Ведь это он спас жизнь маленькому Майку Медуэю. Он познакомил нас с Биллом, и тот стал работать и помогать нам. И вот Джимми пойдет в школу тоже благодаря заступничеству отца».
А там, лет через пять, мелькнуло у нее в голове, кто знает, вдруг Майк Медуэй согласится помочь Джимми поступить в Итон. Впрочем, она постаралась тут же отогнать от себя подобные фантазии прочь. Целых пять лет впереди! Огромный срок. Кто его знает, что может случиться со всеми ними за это время.
Пока надо довольствоваться тем, что есть. Джимми наконец-то пойдет в школу и сможет начать нормально учиться. К тому же будет общаться с мальчиками своего круга. И ей не придется больше волноваться, где он, с кем и что делает днями напролет.
Вельда была настолько поглощена собственными мыслями, что даже не замечала, где они идут. Джимми, напротив, интересовало все вокруг. Она с трудом оттащила его от витрины аптечной лавки, заставленной рядами разноцветных бутылочек, которые он принялся внимательно разглядывать. В этих бутылочках хранились всякие диковинные снадобья: медвежий жир, добытый в горах Тибета, высушенный морской конек, выловленный в водах Тонкинского залива. А еще тут были змеи, по большей части гадюки, которых отловили в джунглях Нанси. Один китайский приятель Джимми много рассказывал ему о змеях, и мальчик вознамерился обзавестись собственной гадюкой, чем поверг Вельду в нескрываемый ужас. Вот и сейчас он возобновил разговор о пользе змей и о том, что, может быть, в один прекрасный день ему повезет, и он сам, своими руками поймает настоящего питона.
Так, за разговорами они незаметно подошли к тому месту, где на якоре стояла яхта «Морской дракон».
Увидев резную голову дракона на корме, мальчик издал радостный крик:
– Ты только посмотри, Вельда! Самый настоящий дракон!
Вельда с трудом оторвала мальчика от созерцания дракона и потащила его к сходням.
Там она передала брата вахтенному матросу.
– Пожалуйста, отведите его к мистеру Медуэю! – попросила она вахтенного.
– Сию минуту, мисси! – вежливо ответил тот. – Не беспокойтесь, я присмотрю за молодым господином.
Вельда опасалась, что Медуэй может в любую минуту появиться на палубе и начнет уговаривать ее остаться на ланч, а потому она поспешно ретировалась прочь. Нужно было успеть сделать кое-какие покупки. Впрочем, сорока пяти минут ей с лихвой хватит на все ее дела.
Вельда медленно побрела вдоль пристани. На рейде стояло несколько британских канонерских лодок и величавый крейсер. Мощные военные корабли разительно контрастировали с грациозными джонками и утлыми рыболовецкими суденышками. Возле самого пирса, как всегда, стояли на приколе с десяток сампанов. Многие из них владельцы переоборудовали под постоянное жилье, ибо другого дома у них просто не было. Вот и сейчас в одной из лодок китаянка склонилась над водой и сосредоточенно стирала белье. На другом сампане молодая мать кормила малыша. Ребенок еще не достиг и трехлетнего возраста, но уверенно держал ручонкой куриное крылышко, старательно обгладывая мясо. Прямо к сампану была привязана большая клетка, в которой оживленно кудахтали куры.
Словом, в порту кипела своя жизнь, простая и понятная. Вельда поднялась выше и перешла на другую улочку. Улочка была такой узенькой, что карнизы крыш соприкасались друг с другом и почти полностью скрывали от пешеходов небосвод.
По обеим сторонам улочки тянулась нескончаемая вереница крохотных магазинчиков и лавок.
Вельда долго решала, какую рыбу купить на ужин. Выбор был, как всегда, необъятен: красный лютианус, выловленный в водах Хайнаня, морские лещи с красными шишечками между глаз, рыбы-ящерицы с двумя рядами острых мелких зубов в пасти, палтус и морские языки, слишком дорогие, чтобы они с братом могли позволить себе подобное лакомство.
Наконец она выбрала одну большую, но при этом самую дешевую рыбину. На ужин им с Джимми хватит. Потом она заглянула в лавку, где торговали живыми птицами. Множество синекрылых сорок стрекотали на все лады в своих тесных клетках. Вельда вдруг вспомнила, что существует старинное китайское поверье, согласно которому голубые сороки приносят счастье.
Ей захотелось купить себе одну такую сороку, чтобы быть абсолютно уверенной в том, что они с Джимми будут счастливы.
Впрочем, для этого надо совсем немногое: Майк Медуэй должен написать письмо директору школы. И тогда ей не о чем будет больше волноваться.
Но Вельда вовремя спохватилась. Разве она может позволить себе подобную расточительность? Она еще некоторое время потопталась возле клеток с сороками, слушая их веселую трескотню. Быть может, они все же услышали ее заветное желание и теперь помогут ей его осуществить.
Вельда проследовала дальше. Улицы стали шире и красивее. С крыш больших домов свешивались вниз красочные орнаменты и разноцветные стяги. В этих домах проживали состоятельные китайцы. Все балконы утопали в цветах и были увиты плющом и диким виноградом.
Вельда невольно залюбовалась открывшейся панорамой. Однако пришло время спешить назад. Ей не хотелось, чтобы Джимми слишком докучал мистеру Медуэю, отнимая у него драгоценное время.
Ровно без пятнадцати два она поднялась по сходням на борт яхты «Морской дракон» и встретила там прежнего вахтенного.
– Я пришла за братом, – пояснила она ему.
– Хозяин сказал, что хочет видеть вас, мисси. Что-то важное.
В первую минуту Вельда хотела сказать «нет», развернуться и уйти прочь. Но не может же она отправиться домой без Джимми. А потому она молча последовала за матросом. Кажется, подумала она с горечью, Майк Медуэй выиграл этот раунд. Ей с самого начала стоило предвидеть, что бороться с ним бесполезно.
