Песнь двадцатая
Так рассказ Мартина Фьерро
и его сынов рассказы ?
были праздничному люду
в поученье и утеху.
Десять лет, лет безотрадных,
провели они в разлуке
и теперь, найдя друг друга,
были счастливы безмерно.
И когда они умолкли,
от толпы вдруг отделился
человек и позволенья
попросил стать с ними рядом.
Парень молодой и ладный,
он с учтивостью держался,
был он пришлый,- лишь недавно
появился в той округе.
Говорили, что вернулся
он со службы пограничной,
что на скачках на последних
лавочника обыграл он;
но на праздник он явился
в бедной, порванной одежде:
истинным певцам прилично
только бедностью гордиться.
У старейших испросил он
дозволенья молвить слово;
имени не открывая,
объявил чистосердечно,
что его Жуком прозвали,
и, когда честному люду
выслушать его угодно,
то, рассказ его услышав,
кто таков он - все узнают.
Тут он взял свою гитару,
тут собрание притихло,
и, перебирая струны,
начал свою повесть Жук.
