Кэптен Джон МакКри, командир линкора "Айова". Атлантика, 40 с.ш., 32 з.д., примерно 200 миль на запад от Азорских островов. 1 мая 1943
Господи, позволь нам быстрее унести ноги!
А как это сделать, если полный ход моей красавицы всего восемь узлов? И больше никак не дать, потому что чтобы держаться на курсе, мы вынуждены работать левым внешним валом, единственным полностью исправным, назад. А вся тяга вперед, от левого внутреннего, с вибрацией, едва держим треть возможных оборотов, и от этого еще вычет реверса на левый внешний! И поступление воды через дейдвуд усиливается, пока успеваем откачивать, благо мощности хватает - но стрелять кормовой башней категорически нельзя. И радаров у нас больше нет, накрылись магнетроны, что уцелело после первого попадания торпеды, не пережило второго.
Хотя я боялся большего. Что немецкие лодки сейчас навалятся на нас слаженной командой, взаимодействуя друг с другом. Неужели нам повезло выйти из зоны действия той, самой первой стаи? Последующие атаки все же носили черты импровизации, в них не было мастерства того ганса, который незаметно проник внутрь ордера, выбрал цель, и демонстративно ушел под бомбами, как под обстрелом в полный рост. Вторая атака была опасна, будь на месте этого гунна японец, мы бы наверное, взорвались. И плохо было, что пострадал именно правый борт, теперь нас еще больше заваливало с курса вбок, пришлось увеличить обороты назад на левом-внешнем, скорость упала с восьми узлов до шести, а про управляемость вообще молчу, сделать левую циркуляцию мы наверное, не могли бы в принципе, вправо было легче, достаточно перевести левый внешний на полный вперед.
Слава господу, у нам уже идет помощь. Сразу две противолодочные группы, одна, во главе с авианосцем "Санфи", из Балтимора, вторая, авианосец "Кард", была снята с сопровождения британского конвоя. Когда мы достигнем базы, и "Айова" наконец встанет в док, я позабочусь, чтобы у политиканов, которые послали в бой фактически еще не готовые к нему корабли, были очень большие проблемы. Надеюсь, старина Фрэнки не забыл еще своего помощника по военно-морским делам? (прим. - Д.МакКри, в 1942 был помощником Ф.Д.Рузвельта, до назначения командиром ЛК Айова. - В.С.).
А каким простым все казалось? Как отнять кошелек у старого калеки. Испания не имела в этих краях сколько-нибудь серьезной вооруженной силы - и чем Канарские острова хуже Кубы ли Филиппин? Кстати, операция не отменена, повернувшие было назад транспорта с десантом в сопровождении своего эскорта, четырех эсминцев, по требованию из Вашингтона, продолжили путь. Что ж, теперь за эту авантюру отвечаю не я. Хотя угроза от немецких субмарин в этом случае даже меньше, поскольку острова ближе, а пятидюймовок эсминцев хватит, чтобы подавить испанское сопротивление. Но вот задницей чую, что у нас еще будут серьезные проблемы - да, прав был мой дед, говоря, идешь охотиться на кроликов, на всякий случай приготовь заряд и на медведя. Когда мы наконец перейдем на Тихий Океан - интересно, случится ли у нас там поход столь же напряженный и опасный? Будет смешно, если окажется, что среди миссий "Айовы" за весь ее, без всякого сомнения, долгий и славный путь, самой жаркой окажется именно первая, учебная, когда мы и драться-то по настоящему были не должны.
И очень мешали спасенные. Адмирал умер на второй день, его и еще два десятка несчастных, скончавшихся уже у нас на борту, похоронили в море. Что не прибавило боевой дух остальным из экипажа авианосца, тысяча триста человек, как вы думаете, куда их дели? Мало того, что в кубриках не повернуться. Казалось бы, лишние руки на борту, хоть для заделки пробоин и прочих ремонтных работ? Но наш корабль был им незнаком, и те из них, кто были обожжены, не тяжелые, занявшие весь наш лазарет, но и легкораненые, которые могли бы нести службу, злостно уклонялись от работы, вели панические разговоры, что могло вредно повлиять уже на наш экипаж. Мой старший помощник вообще предложил "загнать это стадо куда-нибудь с глаз долой, чтобы не путались под ногами", на что я ответил, прекрасно, а знает ли он на корабле такое место, где поместить больше тысячи человек?
Безопаснее было бы идти противолодочным зигзагом, но для нас это, по понятным причинам, было невыполнимо. Так что вся надежда была на эсминцы. Они спасли нашу подраненную красотку, когда встретилась еще одна субмарина, на этот раз немец вообще не рискнул приближаться, и стрелял по "Мобилу". Одна торпеда попала в левый борт перед первой трубой, машины, котлы и погреба не пострадали, но из-за пробоины нельзя было развить большой ход, и затопило централь - главный вычислитель СУО - хотя орудия остались целы, огневая мощь крейсера упала в разы. И вышел из строя радар, отныне мы во всем могли полагаться лишь на эсминцы.
Слабым утешением было лишь то, что этому волку Деница уйти не удалось. Сразу два эсминца, "Вадсворт" и "Хелфорт", последовательно зашли в атаку, сбросив глубинные бомбы. Как донесли с эсминцев, картина была впечатляющей, море вспучилось, и с глубины вылетели огромные пузыри воздуха, соляр и обломки. И эта субмарина хоть не успеет донести остальным о наших координатах, курсе и скорости.
Несмотря на все усилия, наш курс все больше отклонялся вправо, немного, по чуть-чуть, но постоянно. Так как для поворота влево на десять градусов, пришлось бы сделать циркуляцию вправо на триста пятьдесят, то я решил скорректировать курс, когда он перейдет нулевое направление, чистый норд.
Было утро первое мая. Мы шли курсом 355, шесть узлов, при волнении три балла, слабая облачность, умеренный юго-западный ветер. "Мобил" теперь не шел впереди во главе завесы эсминцев, а держался правее нас, как раньше несчастный "Белью Вуд", признаюсь, я приказал ему быть там, чтобы прикрыть наш пробитый правый борт от возможной атаки, но его скорость была выше, и он все время уходил с нашего траверза вперед, что было нежелательно, при возможной нашей потере управления и циркуляции вправо, возникала опасность столкновения. В одиннадцать часов с "Хелфорта", идущего крайним левофлановым, передали о двух целях на радаре, по пеленгу 275, очень скоро они были обнаружены визуально, сначала мачты над горизонтом, затем обрисовались силуэты на предельной для дальномеров дистанции двенадцать миль.
Проклятые британцы! Как я узнал много позже, о возможном выходе в море "Шарнгорста" с "Цеппелином" они сообщили нам через несколько дней, среди прочего! А так как они уверяли, что цель выхода немцев, это очередной русский конвой, то штаб нашего Восточного военно-морского округа совершенно не был обеспокоен. И никто не озаботился сообщить нам, находящимся в зоне ответственности Североатлантического командования Британских ВМС! Оттого, мы не могли подозревать даже о теоретической возможности встретить немецкий линкор в этих водах! И никто еще не знал о трагедии "Куин Элизабет".
Заметив нас, один из неопознанных кораблей резко повернул вправо, курсом на юг, сохраняя и даже увеличивая дистанцию, второй же продолжал идти курсом где-то 135, быстро сближаясь. Мы могли наблюдать его в ракурсе где-то под сорок пять, поэтому опознание по силуэту было затруднено. Кому-то на мостике он показался похожим на "Уичиту", но ведь она вроде в Тихом океане? Расстояние было слишком велико, чтобы можно было разобрать цвета его флага. А его ответ на наш запрос по радио не удалось расшифровать. Что было вполне возможным - поскольку в то время мы и британцы имели общий шифр и код лишь при выполнении конкретной совместной задачи, а связаться с британцем, занятым своим собственным делом, мы могли только через вышестоящий береговой штаб.
"Хелфорд", один из эсминцев нашего левофлангового дозора доложил, что на его сигнал ратьером чужак ответил, крейсер Его Величества "Ливерпуль". Позже меня упрекали, что я не открыл огонь первым. Господа, вы считаете, что я должен был, совершенно не имея оснований, расстрелять и утопить корабль союзника, присутствие которого в том районе было весьма вероятным? Тем более, подчеркиваю, он был классифицирован как легкий крейсер, то есть никак не могущий причинить нам ущерб даже в самом худшем случае! Он открыто, днем, не показывая никаких враждебных намерений, сближался с нашей эскадрой, в то же время казалось, направляясь мимо нее, будто желая пройти у нас за кормой. Силуэт его, с носового ракурса, действительно имел имел некоторое сходство с британским крейсером типа "Таун", две трехорудийные башни в носу, высокая надстройка. Его размеры - простите, но это невозможно определить с точностью при расстоянии до цели в десять миль!
Мы были к нему в ордере едва ли не ближе всех, если не считать "Хелфорда", находившегося практически у нас на траверзе. Второй эсминец левого фланга, "Сигсби", шел тем же курсом что и "Хелфорд", но на милю впереди. "Мобил" снова убежал вперед, и был сейчас в створе нас и чужака. Была ясная погода с хорошей видимостью, волнение не больше трех баллов. Многие из нашего экипажа, свободные от вахты, вышли на палубу, наслаждаясь погодой. Я не знал тогда, что почти никто из них никогда не увидит своего дома и родных.
Когда до чужака осталось меньше девяти миль, пришел ответ с берега, что британского крейсера в этом районе быть не может. Тогда, возможно, это испанец? И в свете недавних событий вокруг Канар, его намерения могут быть нам враждебны? Что ж, нашей красавице будет полезно впервые в ее пока еще короткой жизни пострелять по реальной мишени! Ну а если этот испанец остановится и спустит флаг, мне будет положена боевая награда - не так часто в современной войне удается захватывать врага в плен, как во времена Нельсона. Пары залпов шестнадцатидюймовыми для легкого крейсера хватит в избытке. Играть боевую тревогу!
И тут чужак резко отворачивает вправо, приводя нас в сектор стрельбы всем бортом. И с дистанции 85 кабельтовых открывает огонь. Когда мы еще не были готовы отвечать!
