А в это время, в северной Атлантике. 45 с.ш., 45 з.д., 28 апреля 1943.
Ей везло меньше чем "сестре". И совершенно незаслуженно. Она была виновата лишь в том, что родилась позже, в совершенно неподходяще время. Сестра "Мэри" успела блеснуть в еще мирные, хотя и предгрозовые, тридцатые, на трансатлантических рейсах. И бизнесмены, и просто туристы, богатые американцы, среди которых путешествия по миру входили в моду (помните знаменитую "контору Кука, если вас одолеет скука, и вы захотите увидеть мир"), охотно платили немалые деньги за билет, пять суток через океан, с точностью пассажирского поезда. А ведь были уже и авиарейсы - но те самолеты, четырехмоторные "клиперы" Сикорского, огромные гидропланы (на случай весьма вероятного отказа моторов и посадки на воду) еще не были серьезным конкурентом: что предпочло бы подавляющее большинство пассажиров, двадцать часов в кресле, под оглушительный рев моторов, или пять суток путешествия в гостиничных удобствах каюты-люкс?
Она, вслед за сестрой, должна была стать торжеством Британии. После той Великой Войны британский лев почил на лаврах, и большая часть рынка атлантических пассажирских перевозок, на которых раньше безусловно доминировали англичане, оказалась вдруг у континентальных конкурентов. Немецкие "Бремен" и "Европа", итальянский "Рекс", французская "Нормандия" - по сути, эти лайнеры делали ту работу, которую после взяли на себя многочисленные авиакомпании, оцените прибыль! А вот бывшая "владычица морей" оказалась в стороне, самым новым, большим и быстрым ее судном была "Мавритания", построенная еще перед той войной - однотипная с "Лузитанией", которую Черчилль сознательно подставил под торпеды немецкой подлодки, ради того, чтобы США вышли из состояния нейтралитета. Теперь же Англия не могла смотреть, как такие доходы уплывают мимо ее рук. И была построена сначала первая "сестра", "Куин Мэри", по последнему слову техники и науки, восемьдесят тысяч тонн (вдвое крупнее самого большого британского линкора), двенадцатипалубный плавучий дворец, где были бассейн, теннисный корт, площадки для игры в гольф и крикет, особое место для прогулок с животными, а также два кинотеатра, три библиотеки, три десятка салонов для бесед и танцевальных залов, где в каютах первого класса были не только ванна и душ, с горячей водой, но и персональные радиотелефоны для связи с берегом ("межгород"!), и все это несется через океан со скоростью тридцать узлов. Постройка этого плавучего чуда света стоила колоссальных денег - однако уже через год цена проданных билетов окупила все затраты, дальше началась чистая прибыль.
"Элизабет" должна была стать ее улучшением, использовав накопившийся опыт, быть чуть больше, чуть быстрее, чуть комфортабельнее, те же двенадцать палуб, бассейн, корты, многочисленные общественные помещения и роскошное убранство кают. Она обещала затмить свою старшую сестру - но началась война. И "Элизабет", еще по сути, недостроенная, совершила первый трансатлантический рейс, спасаясь от немецких бомбежек. В Нью-Йорке уже стояла ее сестра "Мэри", срочно переоборудуемая в военный транспорт, все элементы декорации, ненужная роскошь, демонтировались и сдавались на берег. А "Элизабет" нечего было и сдавать, всех этих внешний атрибутов "королевы" она так и не успела получить.
Первоначально, по проекту, обе сестры брали на борт по 5500 солдат, вместо довоенных двух тысяч пассажиров. Это было сочтено расточительством, уже в конце 1941 был отдан приказ довести штатную вместимость лайнеров до пятнадцати тысяч человек. Во всех свободных помещениях разместили многоярусные койки и гамаки, но мест все равно набралось лишь двенадцать с половиной тысяч, было разрешено принимать на борт еще три на палубу, сидя, так что невозможно было повернуться, спать приходилось по очереди. И это был еще не предел - в августе 1942 был зафиксирован рекорд, рейс "Куин Мери" через Атлантику, имея на борту 16683 пассажира и 863 члена экипажа. "Черные королевы", названные так за окраску корпусов (хотя в войну сменили цвет на малозаметный серый), ходили не только в Атлантике, их видели и Сидней, и Сингапур (естественно, до захвата его японцами). Но главным делом их жизни стала перевозка в Англию американских солдат для будущего "Оверлорда", случившейся в нашей истории высадки в Нормандии. Пехотинцы, танкисты, артиллеристы, не говоря уже о всяких тыловых службах - личный состав отдельно от техники, плывшей в трюмах грузовых пароходов.
В нашей истории, обе "королевы" отлично справились с этой работой, вдвоем перевезя больше трети всего личного состава экспедиционной американской армии. В оба конца - после войны они так же везли солдат обратно, домой. А затем было короткое торжество, когда младшая сестра получила наконец все ей положенное, и роскошную отделку, и славу, и деньги - но Голубую Ленту ей завоевать так и не удалось. Но жизнь снова оказалась к ней несправедливой. Уже в конце пятидесятых через океан полетели первые реактивные, и очень скоро большие лайнеры оказались не у дел. Но если "Мэри" была уготована почетная жизнь корабля-музея, пусть и не у себя дома, а в Калифорнии, в Лонг-Бич, то "Элизабет" была продана гонконгскому судовладельцу для переделки в плавучий то ли университет, то ли отель. Однако во время работ на борту вспыхнул пожар, и "Элизабет" сгорела дотла. А владелец честно получил страховку, и продал металлолом.
Но история уже перевела стрелку. И судьба, по крайней мере, младшей "королевы", оказалась совсем иной.
Британский Королевский флот, Роял Нэви, бесспорно, воевать умел. Но британские адмиралы никогда не встречались с противником, имеющим авианосцы (за исключением одного эпизода, апрель сорок второго, когда соединение Нагумо, то самое, "перл-харборское", вырвалось в Индийский океан и нанесло удар по Цейлону, попутно утопив в близлежащих водах авианосец "Гермес" и крейсера "Корнуолл" и "Дорсетшир"). Потому, британцы не имели тактических наработок против авиаударных групп (впрочем, этим тогда грешили и американцы, новая тактика лишь зарождалась, проходила проверку опытом - чего стоит даже победоносный Мидуэй, когда два американских соединения, находясь рядом, так и не могли наладить взаимодействие, и победа пришла к ним по сути, в результате невероятного везения, а не военно-морского искусства?). В данном же конкретном случае, британцы сделали подряд три ошибки.
Первым было то, что получив сведения о выходе в море "Шарнхорста" и "Цеппелина", приняли за цель немецкого удара очередной северный конвой. Очень удачно совпало по срока, да и желание отыграться за прошлые разы выглядело со стороны немцев логичным. Ну что же, Джерри, мы вас ждем - в охранении линкор, хоть и старый, "Ривендж", но с пятнадцатидюймовыми, и два авианосца, хоть и эскортники, типа "Арчер", но по десятку истребителей каждый выпустить может. И конечно, конвойная мелочь - но гуннам здесь сильно прищемили хвост, даже их субмарины боятся заходить далеко на север, бог знает как русским это удалось, но нам спокойнее, больше не надо бояться быть потопленными. Так что, штаб уже связывался с командованием русского Северного Флота, готовясь делить славу в счет будущей победы. Головко улыбался, стараясь не показывать беспокойства. Это надо было немцам вылезти в море, когда К-25 ушла! Однако же, и без потомков кое-что у нас есть - в море были развернуты подлодки с новыми торпедами, авиаполки на аэродромах Банак и Хебуктен подготовились к удару, к Ту-2 подвешивались торпеды, авиаразведчики просматривали заданные районы. Отобьемся - не сорок первый, чай!
Второй ошибкой британцев было, что они не обеспокоились, потеряв связь с патрульным "Сандерлендом". Летающая лодка, тихоходная и слабо вооруженная, не имела никаких шансов против Ме-109, поднятых на перехват с палубы "Цеппелина". А адмирал Тилле, за последние полгода имевший кучу неприятностей от русской радиовойны, своевременно озаботился отдать приказ о глушении всех в диапазоне, используемом воздушными разведчиками. Лишь через шесть часов в эфир ушло распоряжение, патрульному самолету из соседнего района сместить свой маршрут и посмотреть - но германская эскадра уже успела выйти из зоны обнаружения, и к тому же наступила темнота.
Третьим обстоятельством, даже пожалуй не ошибкой, было то, что британцы полагали поведение противника обычным рейдом. В то время как немцы быстро шли на конкретную, определенную цель, зная график движения "королев" и рассчитав приблизительно место и время встречи. Никто в штабе не удосужился послать на "Элизабет" предупреждение. Оно и не потребовалось бы, будь в паре с "Шарнхорстом" его близнец "Гнейзенау", или даже хоть сам "Тирпиц". От надводного противника "куин" легко уйдет, это правило казалось незыблемым. Что с того, что номинально ход "Шарнгорста" тридцать один узел (на приемных испытаниях, в процессе службы - меньше), равен или чуть больше чем у "Мэри" или "Элизабет"? Дело в том, что военные корабли способны развивать такую скорость на ограниченное время (чтобы не остаться без топлива посреди океана), лайнер же держит тридцать узлов весь рейс, все пять суток через океан! Так что, шансов сблизиться практически нет, а с предельной дальности обнаружения линкор может расстрелять по быстроходной цели весь боезапас, не добившись ни одного попадания. Вот только от самолетов кораблю не уйти никак...
Жаль что не удалось совершить все это в день рождения фюрера! Катапульта "Шарнгорста" выплюнула три бортовых разведчика "Арадо", один за другим, для поиска по вееру, чтобы компенсировать возможную ошибку. На борту "Цеппелина" уже готовили авиагруппу. Адмирал Тилле знал про опыт японского союзника, когда именно катапультные самолеты крейсеров искали цель, чтобы не ослаблять ударные эскадрильи. К тому же оставался шанс, что гидросамолет в удаленном районе океана случайный наблюдатель примет за свой, британский или американский - а хорошо узнаваемые силуэты палубных "Штук" сразу укажут, авианосец рядом.
Адмирал не сомневался, что по возвращении, его на берегу встретит гестапо. Странным образом, это делало его решительным, развязывало руки - не надо было бояться что-то потерять, так как он уже потерял все. И оставалось лишь погромче хлопнуть дверью на прощание. Если уж не удалось добраться до русского "змея", так пусть за все ответят британцы. И даже если вверенная ему эскадра повторит судьбу "Бисмарка", это будет лично для него все же лучше подвала на Принц-Альбертштрассе, допросов, пыток, и пули в затылок, А еще ходили слухи, что арестованных заговорщиков там насмерть забивают сапогами - нет, лучше уж умереть на мостике, войти в анналы героем, а заодно и обезопасить семью, ведь тогда ее не посмеют тронуть? Сейчас адмиралу казалось, что он понимает русских, которые, по утверждению пропагандистов, в каждый свой поход идут именно так, чтобы не быть по возвращении казненными НКВД. Впрочем, и японцы говорили что-то похожее, о пути самурая? О возвращении не думать, выполнять задачу. А повезет остаться живым, хорошо.
И когда один из разведчиков доложил по радио, "вижу цель, это она", уже через четверть часа был отдан приказ о взлете ударной эскадрильи - поставлена задача, штурманы вычислили курс, самолеты и экипажи полностью готовы. Две девятки "юнкерсов" ушли к цели. Без истребительного сопровождения, за ненадобностью. Тысячи километров до берега, вражеских истребителей здесь не было и быть не могло.
На борту "Куин Элизабет", совершающей обычный рейс Нью-Йорк - Лох-Ю (в Шотландии), никто не подозревал о приближающейся угрозе. Даже когда вахтенные увидели вдали быстро приближающуюся группу самолетов. У восточного побережья США точно так же совершали учебные полеты эскадрильи палубной авиации - правда, до берега было уже далеко, но кто знает этих летунов, какие у них задачи? Никто не думал, что здесь может быть враг в небе. И никто из молодых американских солдат не видел вживую Ю-87.
Только когда "Штуки" свалились на крыло, заходя в пикирование, на "Элизабет" поняли, что что-то не так. Но было поздно. Капитан успел отдать приказ, право на борт, сбивая бомбардировщикам прицел. Но лайнер в восемьдесят три тысячи тонн, это не эсминец. А по цели без противодействия немецкие летчики умели бомбить очень хорошо. Каждый Ю-87 нес по одной полутонной бомбе и паре стокилограммовых. Попало больше десятка (сколько точно, установить не удалось). На борту было свыше четырнадцати тысяч американских военнослужащих, не считая почти девятисот человек экипажа (не лето, чтобы брать людей на палубу - но и не та политическая и военная обстановка, чтобы не напихать пассажиров во все внутренние помещения, и даже коридоры). Многие погибли, даже не поняв, что случилось, возникли пожары. Но самыми опасными бомбами оказались две. Одна, всего лишь "сотка", разворотила радиорубку, лайнер не успел ничего сообщить. Вторая, полутонная, даже не попала в корабль, а взорвалась у самого борта. Но лайнер не линкор, не имеет ни брони, ни ПМЗ. Обшивка разошлась, и вода стала поступать внутрь. Повреждение не было смертельно опасным, само по себе. Но из-за него уже нельзя было дать полный ход, хотя котлы и машины не пострадали, так как бомбы взрывались выше, пробивая самые верхние палубы надстройки.
Ад продолжался, когда самолеты улетели. К чести молодых американцев, жаждущих скорее сразиться в Европе с сумасшедшим фюрером, паники не было. Многочисленные добровольцы пытались помочь экипажу пробиться через месиво, где только что были каюты, забитые людьми, найти живых и перенести вниз, в санчасть. По палубам и переборкам текла кровь, и продолжались пожары. Но страха не было - было лишь желание драться и отомстить.
Этой возможности им не дали. Когда через три часа на горизонте возник военный корабль, о чем поспешили доложить сигнальщики, многие на борту решили, что это их приключение закончилось, "большие хорошие парни" уже здесь, и сейчас все возьмут под контроль. "Шарнхорст" не стрелял, пока не сократил дистанцию, (жалко было тратить боекомплект, и ответного огня можно было не бояться), и лишь с двадцати кабельтовых дал залп всем бортом, из главного калибра и шестидюймовых, фактически прямой наводкой. Снаряды рвали "Куин Элизабет" на части, и даже те, которые не попадали, а взрывались рядом, осколками и взрывной волной сметали людей с открытых палуб, кто-то бросался вниз в надежде спастись, и сталкивались на трапах с теми, кто рвался наверх, не желая быть замурованным в отсеках, и хотя бы увидеть, что происходит. Мостик был уничтожен одним из первых залпов, капитан лайнера погиб. Кто-то из уцелевших офицеров приказал спускать шлюпки, это удалось сделать лишь на правом, противоположном от врага, борту, все шлюпки левого борта были уже уничтожены или изрешечены осколками. И шлюпок, и плотов, никак не могло хватить на пятнадцать тысяч человек. А вода в северной Атлантике в апреле холодна, как зимой.
Глядя на костер вдали, адмирал Тилле испытывал чувства древнего викинга, поразившего врага. Что сегодня не ему отправляться в Валгаллу, а нескольким тысячам еврейских плутократов в ад! Огромный лайнер горел уже весь, с носа до кормы, страшно было смотреть, но на нем еще оставались живые. На палубе было заметно какое-то шевеление, и вдруг ожила одна из зениток, но снаряды легли с большим недолетом. Это обозлило адмирала, и когда горящая "королева" наконец скрылась под водой, Тилле приказал продолжить огонь из 105-миллиметровых, по скоплению шлюпок и плотов. А затем "Шарнгорст" прошел через то самое место, рубя винтами плотики и тела, и все свободные от вахты, приказом вызванные наверх, смотрели на торжество германского оружия, на плавающих недочеловеков, это вам, унтерменши, за наш страх, за гибель тысяч из нас в проклятом Норвежском море, за череду необъяснимых поражений! Германию и ее флот еще рано списывать со счетов!
-Домой? - с видимым облегчением спросил капитан цур зее Хюфмайер, командир линкора - курс норд-ост!
-Отставить! - бросил Тилле - мы не до конца выполнили приказ нашего великого фюрера, максимально нарушить судоходство англичан! Где противник, от которого вы спешите убежать? Сейчас мы спустимся на юг, до основной трассы их конвоев. И будем охотится там, пока позволит топливо и боезапас. Герр кригс-комиссар, вы со мной согласны? Вахтенный офицер, запишите в журнал!
Ну а после вернемся уже не в Норвегию, в в Брест, подумал герр адмирал. Английские бомбежки, еще один прорыв через Ла-Манш? После русского полярного ужаса нас этим не испугаешь!
И никто на мостике "Шарнгорста" еще не предполагал, что выбранный ими курс через какие-то полторы тысячи миль (что это, по морским меркам, трое суток не самого полного хода?) пересечется с курсом покалеченной "Айовы". Расшифрованную радиограмму от лица "U-181" передадут адмиралу только через час.
Через сутки Тилле прочтет еще одну радиограмму. Лодка U-195, по пути из Бордо в Индийский океан приняв радиограмму "камрада Люта", сумеет найти американскую эскадру. Восемь эсминцев с сонарами, это страшная сила, и корветтен-капитан Хайнц Бушшел благоразумно решил стрелять со слишком большого расстояния, на пределе дальности хода торпед. Но линкор, едва ползущий восьмиузловым ходом и почти не управляемый, никак не мог уклониться. Одна торпеда взорвалась в носовой оконечности, сразу позади броневого траверза. Будь это японское "длинное копье" с полутонной взрывчатки, все было бы кончено, поскольку ПТЗ "Айовы" рассчитывалась на семьсот фунтов (чуть больше трехсот кило) тротила, и скорее всего, рванул бы расположенный прямо за местом попадания погреб первой башни. Вес боеголовки стандартных немецких торпед составлял всего двести восемьдесят кило, но это был не тротил, а смесь с добавкой алюминия, так что возникло множество крупных и мелких неприятностей. В наружном борту образовалась пробоина размером семь на четыре, что отнюдь не способствовало улучшению ходкости. Все четыре переборки ПТЗ оказались пробиты, воды затопила погреб, лишив линкор трети боезапаса главного калибра. Вышла из строя антенна радара из-за разрыва кабеля и нескольких сварных швов в решетке. Башня номер один могла стрелять лишь в случае крайней необходимости, даже при подаче боеприпасов из второго погреба, через "бродвей". Броневая защита в этом месте (район погребов!) значительно ослабла. Было потеряно свыше четырехсот тонн топлива, зато принято через пробоину девятьсот тонн воды, корабль осел "свиньей", с дифферентом на нос (еще минус ходкость и управляемость). На фоне этого, гибель семи человек из команды погреба было самым мелкой неприятностью (двое погибли при взрыве, пятеро были оглушены, ранены или контужены, и не сумели выбраться из затапливаемого отсека).
А самое главное, что U-195, пережив яростную, но недостаточно умелую бомбежку, передала в эфир о встрече с американцами, указав состав эскадры, координаты, курс, скорость, и факт вероятного повреждения главной цели. И это было лишь начало охоты.
