Вместо эпилога

Последние шаги разделяли Реверса и черный зев тоннеля, уводящего в недра холма. Сталкер не шел, а плелся, едва разбирая дорогу под ногами. Позади все еще чудились выстрелы и топот ног преследователей. Изнуренный нарушитель границы стремился к входу, на последнем дыхании переставляя нижние конечности.

В потайном кармане у него прятались вещицы, которые в иных обстоятельствах спасли бы жизнь. Но сейчас ничем не могли помочь. Обездвиживающий патрон скорее для друзей, а не для врагов. За деньги здесь и сейчас жизнь купить нельзя. В безразмерный «кисет» складывать нечего, все действительно важные для сталкера материальные объекты умещаются как раз в этом кармане. Пара других зонников могут поправить состояние здоровья или напрочь отобрать его у врага, а фиолетовая пыльца – сейчас просто красивенький порошок. Под его воздействием он мог бы вернуться в любую точку, где уже побывал. Но этот зонник ничем не мог помочь в познании дороги, еще не пройденной.

На очередном будущем этапе которой подстерегал новый враг. Реверс жестоко ошибся, подумав, что, кроме собственного израненного тела, никто и ничто не помешает ему войти в зев. Не все испытания остались за спиной.

Дикий рев всколыхнул пространство, разодрал воздух и добил ударным отзвуком до верхушек деревьев и крыш, уцелевших на некоторых домах Межреченска. По склону сверху ссыпалась массивная глыба, заставив Реверса броситься на землю и перекатом увести себя с линии атаки.

* * *

Ну, как же без него! Винни-пух. Негласный пахан прямоходящих зонных мутантов. Прототипом этому натуральному воплощению ночных кошмаров послужил обычный медведь. Необычным он стал с учетом всех метаморфоз, которые претерпел по воле Трота. Окрас сменился на ярко-желтый, совсем как у персонажа диснеевского варианта мультэкранизации легендарной детской книжки, голова деформировалась, пасть стала почти крокодильей, и отросли огромные кривые зазубренные когти. И это все при габаритах четыре метра вверх и полтора-два в ширь…

И эта образина преградила путь сталкеру, вынудила его затормозить, чтобы биться насмерть в паре шагов от желанного входа. Сойтись с этим монстром в поединке за жизнь – вот что преподнесла не пройденная дорога.

Лапы разили. Мутированный медвед использовал в бою весь их потенциал. Попадание такой лапы в голову было равносильно удару бревном, утыканным гвоздями. И, выжимая из себя последние капли сил, Реверс вертелся, как угорь на сковородке, наворачивая зигзаги вокруг монстра. Вскакивал и снова падал. Метался, словно муха на кухне, уворачивающаяся от взмахов полотенцем. Только кухня здесь адская, беспощадное пекло Трота.

При этом Реверсу приходилось еще и стрелять. Пули усвистывали куда попало, так как целиться, постоянно двигаясь и кувыркаясь, было невозможно. А ведь надо бы сохранить патроны, вспыхнуло в мыслях напоминание. Вдруг понадобятся там, внутри холма…

Но куда там! Оружие проглотило боезапас за обе щеки. И без того неуклюжий, нашпигованный пулями мутант едва передвигался. У Реверса в распоряжении остался только комплект последнего шанса – нож и граната. Все.

Требовалось моментально решить, как скормить винни-пуху гранату. С ножом-то против громадины и ловить нечего. Уязвимы в основном лапы и голова, так как брюхо и спина покрыты твердыми чешуйками. Вот если бы удалось лишить противника ходовых конечностей…

Большинство выстрелов, хоть как-то поразивших тварь, сталкер направлял в нижние лапы, но этого было недостаточно, чтобы нейтрализовать хотя бы одну, а голова почти не пострадала, только левое ухо отстрелено.

Придумать. Придумать. Придумать. Изобрести способ. Медвед все время напирал, и дистанция, их разделяющая, совсем короткая. Не под ноги же себе гранату бросать! Вот если б можно было обоим сдохнуть, тогда Реверса не парили бы такие мелочи, но здесь и сейчас его жизнь приобрела драгоценность как никогда… Позволить себя убить практически в створе входа?! В шаге от вожделенного зева пожертвовать собой – красиво, но обесценивает все принесенные жертвы. И долг еще не возвращен, тот, ради которого он вернулся.

Провести монстра по абнормалям? Хорошая схема, но до ближайшей далеко, шагов тридцать. С каким трудом Реверс протащился это расстояние! Тогда уж лучше сдохнуть, чем бежать назад. Да и если реально прикинуть возможности – из-за ранения быстро двигаться не получится, и максимум на середине расстояния враг его догонит.

Но другого способа нет. Попробовать хотя бы. Ясно, что не выгорит, но времени на раздумья не осталось – не торчать же столбом, пока тебя не прикончат. Медвед уже рядом и торжествующе ревет, подымая лапы для завершающих ударов…

И в этот миг ум победил силу. Вот так! Реверс распростерся на земле и прикинулся мертвым. Винни-пух озадаченно замер с воздетыми лапами. Чеку – прочь, гранату перебросить прямо за спину медведу. Чтобы перед глазами промелькнула, привлекла внимание… Тупой урод, решив, что с человеком – все, переключился на другую цель. Повернулся, наклонился, тронул упавшую гранату…

Винни-пух сам послужил сталкеру прикрытием от взрыва.

Лежащего Реверса окатило месивом из крови, ошметков органов и кусков шкуры мутанта. Дуэль окончена. Мощью взрыва и мощью смекалки Реверсу удалось выйти из нее победителем. Убить противника, гораздо более сильного. Выстоять.

Теперь вход хоть и завален кусками мяса и залит кровью, но свободен.

Реверс встал с придушенным стоном сквозь сцепленные зубы, покачался, восстанавливая равновесие, переступил через изуродованную башку медведа и вошел.

За входом поджидала темнота, и она приняла его, как родного. Свет остался сзади. Пройденный этап.

* * *

Махаморф… Она очаровывала. И начался танец – длинный, завораживающий. Виртуозно техничный. Танец смерти. В ее движениях – и ритм, и плавное очарование. Будто игривая любовница, заманивающая в свои сети очередного мачо. Жало, смертельное жало проносилось порой в миллиметре от носа, и поначалу только уклонялся, улавливал повадки и запоминал технику атаки необычного монстра. А потом стал наносить удары оставшимся оружием – ножом. Жалость – он уничтожал по-настоящему прекрасное, и не просто прекрасное, а живое, дышащее… А разве может быть прекрасным неживое, то, где жизни нет ни на йоту? Просто жизнь, возможно, это не только способ существования белковых тел. Она – гораздо более иная… Раз удар, и снова. Тело красивого гиперувеличенного насекомого покрывают разрезы, из них хлещет синяя кровь. Бабочка начинает трепетать, крылья лихорадочно бьются, она мечется по арене. Темп схватки ускорился до бешеного от медленно-неотрывного, он рубился, едва успевая уклоняться от роковых атак летучей твари. Хитрая, заманивала в ловушку, делала ложные выпады. Достойный противник. Я устал… Непомерно устал. Скорей бы этот бой закончился, но как бы я ни хотел, я не сдамся. Вымотан, ужасно, черт возьми, вымотан. Нужно вонзать лезвие и тут же выдергивать, убегать, ускользать, иначе дернется жало и проткнет тебе горло. Танцор танго!.. Спасусь, и не из таких заварух вылезал. Во имя Графа, во имя Касатки, во имя Цели! Муть. Все гаснет. Махаморф дергается в конвульсиях, погибает, крылья тускнеют. Печальная прекрасная бабочка, охранница подземных тоннелей, ведущих в пятый круг. Если бы у тебя были веки, я бы их закрыл. Когда я перешел на первое лицо?.. Слезы, кислые слезы… Несколько жестких обрушивающихся ударов довершают дело. Дальше. Я ко всему готов. Все прошел. И что бы ни было дальше, я точно уверен, что смогу. Я – верю, вера – наполнитель. Тьма… Снова окутан тьмой мой бренный силуэт. Не возвращаться!.. Первое помещение прошел. Что во втором? Другие препятствия, но я готов… Пещера раздваивается. Две кишки, два коридора, два пути, развилка… Между двумя мирами – граница. Стена. Куда бы ты ни пошел, придешь куда должен… куда заслужил. Бредешь. Направо. А точно ли?.. Ведь если ошибешься, а он, этот неуловимый Орел, удрапал в левый коридор, а здесь тебя ждет ловушка, из которой уже не выберешься, тогда что… Что тогда?! Нет, все равно ничего не напрасно! Иди, прими свою участь… Ты воин! Железо оружия, тепло в груди, ног не чувствую, сами по себе идут. Я ходил всегда сам по себе. Невиданный зверь, меняющий обличья, меняющий вселенные вокруг себя. Если бы Бог и существовал, думаю, он точно сделал бы меня своим ангелом. У меня уже есть богатый опыт в этом горьком занятии… О, я знаю, это гордо – гордость и непоколебимость пути, любви, света. Конец, перелив… Я окончательно сделал свой выбор. Направо. Может, я не первый здесь шел, но я здесь – первопроходец. И кажется, за той тьмой была другая тьма – теплей… Я нашел Орла. Не знаю зачем, но он меня дождался.

* * *

И снова свет! Теперь от темноты не осталось и следа, прокрутившись через пространства, неописуемые никакими адекватными словами, в результате я двигался через сверхматерию… Это сверхощущение то делалось более сильным, то ослабевало. Не помню, чем оно началось, не знаю, чем закончится, но главное: у меня вновь, опять, снова появилось ощущение пути, и ради этого стоило… Стоило пройти все пройденное, делать когда-то привалы, когда-то рывки. Нет ран, нет усталости – здесь только моя душа, она плывет в молочном море, море безмятежном, штилевом, и вот я вижу его. Страж, Орел, бывший ловец душ. Но бывших не бывает.

– Привет, бродяга, – говорит он. – Ты дошел. Поздравляю. Ты долго скитался. Пора получить вознаграждение.

– Это странно… Вот так тебя слышать и видеть. Я представлял встречу по-другому.

– Главное, что она случилась.

– Я чувствую тепло. Оно… оно согревает… я замерз, так холодно было.

– А знаешь, сколько ты прошел, пока добрался?

– Ровно столько, сколько нужно. Где мы?.. – спрашиваю я.

– Ровно там, где надо, – отвечает Орел. – Это место создано моим воображением для тебя. Это привал, лишь остановка в пути.

– Нет, оно и раньше было. Я чувствую – знамение, понимание, осознание!..

– Спи… Ты устал. Мы отправимся в путь потом. Мы найдем и исполним миссию, новую миссию. А пока отдыхай – в неведении, в спокойствии, в счастье… Только прежде скажи, ты хочешь услышать ответ?

– Я понял! Прозрел наконец! Жизнь… Жизнь – это и есть возвращение, – делюсь я наболевшим, выстраданным, заслуженным по праву. – Возвращение в измененное. Мы здесь уже были, и новая попытка – новое приспосабливание. Ответ излишен. Я приспособился. Нарушил правила. Трот этот был мне нов и непривычен, пока я сам не стал… перемененным. И смысл был в нем самом. В поиске. Охоте. Возвращении. Жизнь – это возвращение. Мы все когда-то здесь уже были, и все это с нами происходило, только при других условиях. В конечном счете мы адаптируемся к новым обстоятельствам, набираемся опыта, и наступает время для следующего обновления… Жизнь – это как зацикленная программа, выдающая постоянно новую картинку. Коренной алгоритм тот же. Я шел сюда, чтобы задать вопрос, но пока шел – задался другим вопросом, а волнует ли он меня так же, как прежде?.. Теперь я сам изменился. Я стал частью этой Зоны. Я хотел спросить, что повлекло за собой радикальные перемены? Что стало причиной изменения устоявшегося расклада?.. Но теперь у меня нет ощущения, что я возвратился не в ту Зону. Перестали мучить сладкие и одновременно страшные сны. Все… вернулось на круги своя.

– Спи, неугомонный… Потом разберешься, бред это у тебя или прозрение. Проснешься – пойдем дальше и дальше. Ты заслужил свое новое имя, Реверс. Ты вернулся. Ты дома, сталкер.