Ожидая подвоха, Викинг не двигался с места. Вполне могло оказаться, что расхождение боевиков является банальной ловушкой, где нападающего выманивают на живую приманку и он сам становится объектом охоты. Такому опытному профессионалу, как Идальго, затеять подобную игру по силам и по уму.

Викинг весь обратился в слух. Мозг, отметая естественный фон, сортировал приходящие шумы. Вот, кажется, то, что ему нужно: отдаленный хруст ветки под неосторожной ногой человека. Кроме него самого и преследуемых, в радиусе минимум двух километров быть никого не должно. Значит, это тот, кто ему нужен. Судя по направлению, откуда донесся треск, беглец движется к болоту.

Включив радиостанцию, он связался с группой захвата и дал им команду подтянуться на полкилометра ближе, причем открыто, со всеми возможными звуковыми эффектами, чтобы пугнуть убегающего и заставить его повернуть в сторону Викинга. Оглянувшись на лежащее тело, он ощутил секундный, но тут же исчезнувший зуд желания пополнить свой арсенал почти новеньким «вальтером», чья узнаваемая ребристая рукоять торчала из кобуры. Жаль бросать оружие, однако оно ему сейчас не понадобится – оставшихся нужно взять живыми.

Минут через семь бесшумного бега, смахивающего на слалом между деревьями и кустами, он вплотную приблизился к третьему преследуемому. Тот, заслышав крики загонщиков, начал терять темп и забирать вправо, прижимаясь к уже близкому болоту. Викинг повернул еще круче и пошел наперерез. Он двигался пригнувшись, почти касаясь руками земли, от укрытия к укрытию, замирая на секунду, чтобы сделать глоток воздуха, как ящерица, которая не может дышать на ходу. Еще рывок – и его тело распласталось на земле – объект был на подходе.

Хрипя, как загнанная лошадь, ломая ветки, из зарослей, буквально в пяти метрах от засады, на крохотный открытый пятачок леса выбежал высокий худощавый мужчина. Мышцы Викинга напружинились. Человек сделал шаг, второй… и неловко попытался отшатнуться, закрыться ладонью, забыв про автомат в его руках, от стремительно метнувшейся к нему тени. Несмотря на неожиданность и быстроту нападения, натренированное тело все же успело среагировать, дернуться, пытаясь поставить защиту, но опоздало на какие-то доли секунды. Неудержимая сила закрутила его, словно налетевшее торнадо, выбила из рук оружие и швырнула на землю, а резкий удар в область шеи мгновенно парализовал мышцы и заклинил дыхание. Он попытался вобрать в себя воздух, но грудная клетка, онемев, превратилась в неподвижный бетонный корсет, намертво сдавивший сердце. Сознание начало медленно угасать…

Переход от забытья к реальности был долгим, а в финальной части еще и безрадостным. Боевик попытался пошевелить конечностями, но не смог: они были надежно скручены, причем его же ремнями – брючным и брезентовым от автомата. Руки охватывали бедра, связанные кисти болтались где-то под ними, подбородок упирался прямо в колени. Над ним склонилось хмурое лицо человека с холодными и жесткими глазами.

Незнакомец ухватил пальцами мочку уха лежащего и поднес к ней лезвие ножа, в котором тот узнал свое собственное оружие.

– Говоришь по-английски? – негромко задал вопрос неизвестный.

Боевик на секунду замешкался с ответом, но почувствовав, что сталь безжалостно впивается в плоть, ответил:

– Да, говорю. Что вам от меня нужно?

– Двое твоих товарищей уже мертвы. Если ты не хочешь отправиться следом за ними, быстро отвечай на мои вопросы. У меня мало времени, и возиться с тобой некогда, – все так же спокойно произнес мужчина. – И не стоит меня обманывать, не советую.

Нож еще сильнее врезался в ухо, и боевик ощутил, как по щеке побежала теплая струйка крови. Сморщившись от боли, он заговорил. Это был профессионал и иллюзий от общения с себе подобными не питал. На месте его мучителя он поступил бы точно так же. Но сейчас ему досталась роль проигравшего.

– Я отвечу на любые вопросы, – быстро сказал он.

– Где сейчас Идальго?

Боевик не испытывал никаких угрызений совести. Операция провалена, денег за нее не заплатят, особой преданности и любви к своему командиру он не имел. Более того, сейчас речь шла конкретно, и в этом не было сомнений, о его жизни или смерти. И если он будет откровенен, то может появиться маленький шанс не разделять судьбу коллег. И он заговорил:

– После боя Идальго дал нам троим команду уходить на север к побережью, а сам двинулся в направлении болота. Встречу назначил на той стороне в районе плантаций. Вот все, что я знаю.

Информация была скудная и противная, но Викинг чувствовал, что боевик не врет. Включив радиостанцию, он связался с группой захвата.

– Девятый, я Одиннадцатый. Усилить бдительность. Через вас возможен прорыв одиночки. Оружие не применять ни в коем случае и немедленно сообщить об инциденте мне. Это же распоряжение передайте Десятому и Шестнадцатому – группам, блокирующим перешеек. «Вертушкам» немедленно организовать поиск с воздуха на болоте. Сообщите Седьмому, что три объекта мною отработаны, два из них «холодные», один еще «теплый». Основной фигурант отделился от группы на старте. Я продолжаю работу. Конец связи.

Викинг щелкнул тумблером, выключая станцию, и… вздрогнул от оглушительного выстрела над ухом, едва не опалившего волосы. Он застыл, ничего не успев предпринять, так как в затылок немедленно уперся ствол. Судя по звуку, это был пистолет, а запах сгоревшего пороха, ударивший в нос, подтвердил, что огонь велся именно из него. Удивительно, но нежданный выстрел предназначался недавнему пленнику, бившемуся сейчас на земле в судорогах агонии.

– Ты немного ошибся, – спокойно прозвучал голос за его спиной. – Не два «холодных», а три. И скоро вполне может появиться и четвертый.

«Вот я и вляпался, как сопливый мальчишка», – с тоской и досадой подумал Викинг.

Идальго оказался умнее, чем можно было предположить, а он сам, потеряв бдительность, лопухнулся самым наипаскуднейшим образом. Была же мысль, что боевики попробуют его поймать на приманку, однако в ожидаемой схеме отсутствовал четвертый – отсидевшийся в сторонке и так неожиданно оказавшийся за спиной Идальго.

И он, идиот, расслабился, услышав, что этот лис оторвался от основной группы. Вот и «получил фашист гранату» в обмен на трех живцов.

Викинг стоял, неподвижно опустив руки, не пытаясь дернуться. Позади него находился волчара, который без всякого сомнения пустит ему пулю в затылок, если только он попробует шевельнуться. А так, коли его сразу не шлепнули, хоть и ничтожный шанс на жизнь, но остается. Значит, для каких-то целей пленник Идальго нужен – как заложник, источник информации, – это знает только он сам. А отсюда следует предположение, что, может быть, еще не все потеряно. Может, да, а может, и нет…

– Руки поднять вверх и сделать пять шагов вперед, – негромко распорядился голос из-за спины. – И без шуток.

«Какие уж тут шутки», – угрюмо подумал Викинг, безропотно выполняя команду.

– Медленно повернись ко мне лицом. Хорошо! Двумя пальцами, аккуратно достань из-за пояса «узи» и отбрось его в сторону. Теперь то же самое проделай с ножом. Больше у тебя ничего нет? Пэрфекто! Прекрасно!

Встретились два холодных, оценивающих друг друга взгляда. Викинг мог более подробно и ближе рассмотреть террориста. Выглядит на свои сорок два года. Жилистый, худощавый. Сразу заметна тренированность тела и уверенность в движениях. Достойный соперник, если выдастся возможность для схватки. Кроме короткоствольного револьвера, вооружен нашим родным «каштаном», висящим на левом плече. Вот уж действительно: «Проникновенье наше по планете…»

Идальго не менее внимательно и испытующе разглядывал стоящего перед ним Викинга. Он первым нарушил затянувшуюся паузу:

– Так ты, как предполагаю, и есть тот самый русский, из-за которого заварилась вся эта каша?

Викинг вполне миролюбиво заговорил:

– Да, я русский, вот только заварил это не я, а придурок Россет. Еще три дня назад мне ничего не было известно об этом острове и не было никакого дела до того, что здесь творится.

– Тема, конечно, спорная, но, возможно, ты отчасти и прав, – задумчиво ответил Идальго. – Генри был весьма недурным прикрытием, жаль только, с головой у парня не все в порядке. Вот и результат, а точнее, финал, не совсем утешителен. Так что же мы будем делать дальше?

– Финал чего и для кого неутешителен? – решил сыграть под дурачка Викинг. – И хотелось бы знать: кто подразумевается под словом «мы»?

– Вопросы остаются без ответа. Ты прекрасно все понимаешь, и не стоит показывать мне большую глупость, чем она есть на самом деле, – криво усмехнувшись, сказал Идальго.

– А из каких же источников тебе известен уровень моей глупости?

– Из личного общения. Умный не стоял бы сейчас под дулом пистолета, – уже со злостью отчеканил Идальго. – И хватит болтать. Со мною это бесполезно, я прекрасно знаю приемы и способы общения с противником, поэтому не надейся, что разговоры могут меня отвлечь. Отвечай только на конкретные вопросы коротко и ясно. А вот это тебе для пущей смиренности…

Он, не опуская револьвера, пошарил левой рукой за спиной и бросил к ногам Викинга наручники.

– Надень-ка их. Надеюсь, эти предметы тебе знакомы? Учить, как пользоваться, не надо?

– Не стоит, – угрюмо проворчал Викинг, медленно нагибаясь за ними. – Обучен…

Он не спеша прилаживал стальные кольца на запястья и одновременно лихорадочно просчитывал ситуацию. Кажется, мочить его сразу не собираются, и это несколько обнадеживает. Второй маленький плюсик: наручники застегнуты не за спиной, а спереди. Это может дать чуть большую свободу действий и подвижность. В остальном ничего особо положительного пока не проявлялось.

– Подтяни потуже, – сказал Идальго, внимательно наблюдая за действиями пленника. – Вот так сойдет. Теперь приступим к делу. Как я понял из радиопереговоров, с двух сторон нас стерегут твои друзья, с третьей – непроходимое болото. Мышеловка готова захлопнуться, да вот незадача: ты, думаю, немного переоценил свои силы, закрывая в одиночку брешь со стороны побережья. В общем-то, задумка вполне логична, и мне рваться туда смысла нет, но есть маленькое уточнение. Одному там делать нечего, а вдвоем с тобой мы вполне можем найти выход из капкана. Как ты думаешь, есть в моих словах доля истины?

– Я ничего не думаю, – буркнул Викинг.

– И правильно делаешь. Мыслительный процесс мне придется взять на себя, а ты станешь только исполнять то, что я прикажу. В подтверждение нашей дружбы сейчас ты свяжешься по радиостанции со своими людьми и осведомишься, как выполняются твои распоряжения. Как видишь, этот разговор будет носить совершенно безобидный характер. И попрошу без шуток.

Викинг включил радиостанцию и вызвал абонента:

– Девятый, я Одиннадцатый, прием.

– Я Девятый, вас слушаю, – немедленно откликнулась трубка.

– Доложите, как выполняются мои приказания и есть ли какие изменения в обстановке?

– Одиннадцатый, изменений в обстановке нет никаких. Меры безопасности приняты, ждем подкрепление для усиления постов. «Вертушка» начинает прочесывать болото. Ждем дальнейших указаний. Седьмому данные по работе с объектами переданы. Он беспокоится и ждет информации.

Викинг вопросительно взглянул на Идальго. Тот кивнул головой и негромко сказал:

– Заканчивай разговор.

– Одиннадцатый, я вас понял. Находитесь на связи и ждите дальнейших распоряжений, – сказал Викинг и отпустил тангенту.

– Выключи радиостанцию и кинь ее мне, – приказал Идальго. Викинг щелкнул тумблером и небрежно бросил аппарат на землю к ногам террориста. «Опытный гаденыш, – разочарованно отметил он про себя. – Подстраховывается качественно. Знает старый фокус, как можно, не произнося ни слова, нажатиями одной тангенты, меняя фон в эфире, подать сигнал SOS». – Обстановка вполне понятна, и она меня пока устраивает. Пока! Какие у тебя есть предложения по нашей дальнейшей совместной деятельности?

Викинг, хмыкнув себе под нос, промолчал.

– Я так и понял, что ты перекладываешь ответственность на мои плечи и всецело полагаешься, опять же, на мою рассудительность, – иронично заметил Идальго. – Жаль, конечно. Так хотелось взаимности и любви, но ничего не поделаешь, видимо, не суждено.

Чуть в стороне послышался приближающийся шум вертолетного двигателя. Викинг задрал вверх голову, вглядываясь в разрывы ветвей. На мгновение скосив глаза, он поймал насмешливый взгляд Идальго.

– Не стоит крутиться, пытаясь меня отвлечь. Я на такие уловки не поддаюсь. Если тебя так интересует, что там такое трещит, могу подсказать, что вертолет полетел разыскивать меня на болоте, – сказал террорист. – И нам также пора в путь, только в другую сторону, противоположную, – время поджимает, – и уже жестким тоном приказал: – Быстро двигаемся к берегу. И никаких глупостей по дороге. При малейшей попытке неповиновения буду стрелять без всякого предупреждения. Вперед!

Викинг двигался быстрым шагом, повторяя уже не однажды пройденный им маршрут. Отличие от предыдущих марш-бросков было в том, что за спиной периодически звучали команды Идальго:

– Правее… Принимай влево… Скорее!..

На середине пути Идальго сделал остановку и, передав ему радиостанцию, приказал запросить обстановку и отдать распоряжение на выдвижение группы захвата к перешейку якобы с целью сжатия «мешка». Было понятно, что террорист тянет время и, отвлекая внимание коммандос, отрывается от них в единственном относительно неконтролируемом направлении.

Викинг считал, что Руэнтос не оставит прибрежную полосу без присмотра. Естественно, блокировать весь берег он не сможет, но осаду острова со стороны океана не снимет, пока не закончится операция. И его спутник вряд ли не осознает данную реальность, хотя и стремится выбраться из леса к берегу. Смущала уверенность в действиях и поведении Идальго. Он не производил впечатления загнанного беглеца и упорно двигался вперед к непонятной пока цели. Следовательно, у него был конкретный план действий, и Викинг, без всякого сомнения, занимал в нем вполне определенную строку. Только так можно было объяснить факт, что он до сих пор жив.

Ничего не оставалось, как дожидаться финальной части этого действа.

Минут через двадцать навстречу потянул свежий поток воздуха. Викинг оглянулся на Идальго, но тот только молча махнул дулом револьвера: следуем дальше.

Метров через сто лес начал потихоньку отступать, и они вышли к океану. Остановившись у самой кромки зарослей, террорист приказал Викингу лечь на землю, а сам осторожно выглянул из зелени и осмотрел берег. Спокойствие и невозмутимость лица, обратившегося к пленнику, показали, что рекогносцировка местности его удовлетворила.

Идальго присел на землю на безопасном расстоянии и задумчиво посмотрел на Викинга.

– Слушай меня внимательно, – после паузы сказал террорист. – Ты, надеюсь, не идиот и не думаешь, что я тебе сохранил жизнь из соображений гуманности или безмерной любви к ближнему. Просто у меня есть конкретная цель: выбраться с острова. В зависимости от того, как ты исполнишь свою роль, будет отмерено, сколько тебе осталось жить – минуту, час, день, месяц, год. Это не подлежит обсуждению и торговле. Надеюсь, все понятно?

Викинг промолчал и лишь неопределенно пожал плечами.

– Мы находимся примерно в четырех-пяти километрах от маяка, – продолжил Идальго. – Сейчас ты вызовешь сюда вертолет с целью преследования преступника, то есть меня. При этом все предложения помощи, если вдруг таковые поступят, должны быть категорически отвергнуты. Более того, дашь приказ коммандос оставаться на своих местах и не трогаться без твоего разрешения. Это первый этап. Второе: когда вертолет будет на подходе, свяжешься снова и доложишь, и эта информация должна дойти до экипажа вертолета, что террорист задержан и находится в твоих руках и ты, а точнее – мы, готов к эвакуации. При прибытии вертолета ты исполняешь роль задержанного преступника, а я, соответственно, охотника за головами.

– А если прилетит тот, кто меня знает? – угрюмо спросил Викинг.

– Сомневаюсь. Летчикам тебя вряд ли представляли, а на этап преследования люди более серьезные, с которыми ты мог иметь контакт, вряд ли пойдут – они более привычны не рисковать, а руководить из уютного места и появляться тогда, когда все опасности остались позади и пришло время собирать лавры победителей.

Классный расклад! Но самое занимательное в этом спектакле – роль марионетки, которую Викинг должен исполнить.

Издалека, со стороны особняка Россета, наплывал стрекот вертолетного двигателя. На его просьбу вызвать машину среагировали быстро. Прошло не более пяти-семи минут.

Идальго чуть кивнул головой, подавая знак, и Викинг нажал на тангенту радиостанции:

– Седьмой, я Одиннадцатый, прием.

– Одиннадцатый, я Седьмой, на приеме, слушаю вас.

– Седьмой, срочно передайте на «вертушку», что задание изменилось и они должны подобрать двоих. Место для эвакуации прежнее. Сообщите старшему, что охота завершилась. Прием.

После недолгого молчания радиостанция щелкнула и загремела голосом Руэнтоса:

– Доложи, что там у тебя? Все получилось? Взял живым?

– Повторяю: охота завершилась, эвакуируйте двоих. Все подробности при встрече, – сухо ответил Викинг.

– Вас понял, Одиннадцатый, – после секундной паузы прозвучал голос полковника.

Шум двигателя приближался. Викинг спокойно сидел на песке, ничем не выдавая своего предстартового состояния. Он понимал, что, если им не будет срочно принято никаких экстраординарных мер, его жизнь измерится всего лишь несколькими шагами до вертолета и первая же, максимум – вторая пуля будет выпущена в него.

Неожиданно радиостанция, лежащая рядом с ним, заработала, вызывая Одиннадцатого. Идальго удивленно поднял брови, но потом махнул дулом револьвера, указывая на аппарат:

– Ответь.

Радист сообщил, повторив дважды, что экипажу вертолета команда передана и эвакуация для двоих подготовлена. Викингу показалось, что он сделал небольшой акцент, ударение на последние слова. А может, это ему просто показалось.

– Вас понял, – завершил он разговор. – До скорой встречи.

Идальго во время передачи внимательно слушал доносившийся из включенной на полную мощность радиостанции голос, одновременно внимательно наблюдая за Викингом, но никак не отреагировал на эти переговоры, видимо, посчитав их простым докладом. Прислушавшись к уже близкому реву вертолета, он встал и сухо сказал:

– Поднимайся. Нам пора.

Сняв с плеча «каштан», Идальго, после недолгого раздумья, положил его на песок – в ближнем бою автомат может стать обузой. Они вышли на песчаную береговую полосу. Викинг шел впереди, держа перед собой скованные руки, Идальго – метрах в пяти за ним. Пузатый «хью» вырвался из-за деревьев неподалеку, прошел по дуге над океаном и, подлетев к кромке пляжа, развернулся боком, зависнув метрах на тридцати, покрыв густой рябью воду. Стоя вполоборота к Идальго, краем глаза Викинг заметил, как террорист машет пилотам, призывая садиться. Времени на сомнения не оставалось – или сейчас, или уже никогда.

Вскинув над головой руки, он что есть мочи, перекрикивая рев двигателя, закричал первое, что пришло в голову:

– Не стрелять! Не стрелять! – и сам рухнул на песок. Падая, Викинг успел заметить вскинутую вверх к вертолету голову на мгновение отвлекшегося террориста, на что и была сделана ставка.

Едва коснувшись пальцами песка, он стремительным волчком метнулся к террористу, бессознательно отметив взметнувшийся рядом с ним фонтанчик песка от выстрела успевшего все же среагировать Идальго, и врезался плечом в его грудь, сбивая с ног. Вторая пуля ушла в воздух. Изогнувшись в падении, Викинг сумел достать кисть, сжимающую револьвер, и впечатал ее каблуком в песок, выбивая оружие.

Гримаса боли, промелькнувшая на мгновение на лице Идальго, сменилась дикой яростью. Жилистое тренированное тело вывернулось из-под навалившегося на него Викинга. Оба вскочили на ноги и замерли, приняв боевые стойки. Совсем неожиданная очередь сверху из крупнокалиберного пулемета, тактово прерывая ритм вертолетного двигателя, вздыбила песок в нескольких метрах от них, но бойцы не обратили на это никакого внимания. Взгляды стоящих были прикованы друг к другу, и уже ничто не могло оторвать их от предстоящей схватки.

Идальго, чуть шевеля согнутыми руками с полусжатыми пальцами, мелкими плавными шажками с пятки на носок двинулся по кругу. Викинг спокойно стоял на месте, чуть поворачивая корпус, контролируя каждое движение соперника. Он не собирался первым идти на контакт, не зная силы и тактики Идальго. Кроме того, закованные в наручники кисти хотя и не очень сильно, но все же снижали его боевые возможности и свободу действий. Пускай сначала покажет себя во всей красе противник, а уж потом и он постарается не ударить в грязь лицом.

Пока ничего особенного в работе Идальго он не замечал. Вполне стандартные, правда – достаточно отработанные движения классического кунг-фу с единственной и не слишком принципиальной изюминкой – переменой право– и левосторонней стоек.

Боковым зрением Викинг отметил, что вертолет приземляется метрах в семидесяти от них и с небольшой высоты из него выпрыгивают люди. Игра подходила к финальной части, и в принципе можно было не рисковать, вступая врукопашную с террористом, однако унижение, которое испытал Викинг, попав в лапы Идальго, требовало проучить самоуверенного негодяя.

Боясь, чтобы прибывшие не вмешались в их диалог, Викинг поднял вверх руки и открытыми ладонями дал знак бегущим к ним коммандос остановиться. Неизвестно, поняли они его просьбу или нет, но это движение, отвлекшее его на секунду, едва не позволило пропустить начало боя.

Идальго, чуть изменив ритм мелкого шага, с полуоборота провел стремительный выпад ногой, целясь в грудь Викинга. Если бы он не уловил в последний момент движения соперника, судя по скорости пролетевшего мимо ботинка, его ребра могли запросто изменить местоположение, проткнув при этом легкие. Уклонившись от первого удара, Викинг плавно ушел в сторону, и попытки Идальго пустить в ход руки для стандартного завершения атаки нашли на своем пути пустоту.

Вторая попытка нападения практически повторяла первую: шажки, выпад ногой с закрутки, удары руками… Класс Идальго как рукопашника начинал Викинга разочаровывать. Несколько отработанных приемов могли произвести впечатление на несведущих зрителей или окружение террориста, но только не на Викинга. Кроме того, было заметно, что тот никогда не тренировался на песке и качественное выполнение приемов дается ему с большим трудом. Для остроты ощущений Викинг, уходя, достал соперника голенью скользящим ударом в живот и, похоже, несколько охладил пыл нападающего. Было видно, что парень не привык получать плюхи.

Быстро оправившись от удара, Идальго сменил тактику и начал плясать на месте, то уходя, то опять приближаясь, производя ложные атаки. Это выглядело не совсем приглядно для хорошего бойца, но неожиданно Викинг понял, что таким методом соперник оттесняет его в сторону и приближается к лежащему неподалеку револьверу. В ответ он сам сделал вид, что нападает, и, наглядно изобразив подготовку к атаке с замиранием и киношным хеканьем, резко ушел от приготовившегося к защите Идальго и одним прыжком оказался рядом с оружием. Наступив ногой, Викинг со старанием первоклассника втер револьвер в песок, чтобы человеку, хоть немного знакомому с азами огневой подготовки, стало понятно, что пользоваться им по прямому назначению невозможно. После подобной экзекуции оружие либо даст осечку, либо выстрел разорвет ствол.

Увидев, что его хитрость разгадана, Идальго со злостью мотнул головой, наклонился и выдернул из ножен на поясе приличных размеров кинжал. Викинг внимательно следил за действиями противника, определяя его компетентность. Тот провел несколько пассов, перебрасывая кинжал из руки в руку. По этим движениям и стойке было заметно, что Идальго обучен работе с холодным оружием. Данный стиль Викингу был прекрасно знаком. Любитель ножевого боя Сережа Алексин – Алексаша, показывал ему подобные приемы, носящие название «наваррские пляски». Интересно, но не сверхсложно.

Отметив краем глаза, что люди с вертолета выполнили его просьбу и, не вмешиваясь в драку, стоят метрах в тридцати от места схватки, он пошел на сближение с соперником. Наступала пора заканчивать представление.

Теперь уже Идальго, ожидая Викинга, стоял на месте, заметно покачиваясь из стороны в сторону. Этим боец сбивает противника, чтобы тот не смог определить, в какую сторону он совершит выпад. Хорошие, видимо, учителя были, многому учили, да жаль, недоросль подкачал – топорно работает.

Не доходя до соперника пяти шагов, Викинг неожиданно присел на корточки, широко раздвинув колени, и сложил руки ладонь к ладони перед грудью, благо наручники это позволяли. Идальго на секунду опешил от его позы, но быстро пришел в себя и начал осторожно, с едва заметным «наваррским» притоптыванием ногой, подкрадываться к противнику. Кинжал в его руках выписывал сложные фигуры – восьмерки, ломаные углы, сливающиеся в единый замысловатый, сверкающий под солнцем узор.

Викинг, концентрируясь, с полуприкрытыми глазами, не меняя позы, сидел и смотрел в одну точку. Его тело, сжав энергию в критическую массу, было готово к бою, а мозг автономно, казалось, без его желания и участия, просчитывал предстоящие действия.

Со стороны могло показаться, что преимущество на стороне Идальго, а он находится в неудобном, проигрышном положении со скованными руками, в скрюченном состоянии, но это было неверно. Стойка была исходной для схватки с противником, вооруженным холодным оружием, да и наручники не были большой помехой. Более того, заученные, штампованные движения террориста облегчали выполнение задачи и сводили ее к простому холодному расчету.

Идальго сделал еще один шаг, кинжал прокрутил одну уже знакомую фигуру, вторую… Пора! Викинг начал клониться к земле, не сводя глаз с невидимой точки пространства, и со стороны казалось, что он сейчас потеряет равновесие и рухнет, ткнувшись подбородком в песок. Этого не произошло.

В самый последний момент сложенные ладони разомкнулись, находя опору, и ноги, молнией мелькнув по дуге, выстрелили в противника, поймав ту долю секунды, когда кинжал перелетал из руки в руку. Правая нога рубанула по кистям не успевшего среагировать Идальго и отбросила тесак в сторону, а левая, разножкой, довершая начатое, скользнула по груди и закрутила его тело.

Надо отдать должное, реакция у террориста была отменной, однако не столь быстрой, как у соперника. Развернувшись к Викингу, он не успел удивиться, что тот уже стоит перед ним на ногах, как сильный и болезненный скользящий удар сложенными кулаками снизу в подбородок рванул голову вверх. Колено врезалось в пах, а заключительный аккорд, обрушившийся сверху на склоненную шею, поверг Идальго на песок.

У Викинга чесались руки, а вернее – ноги, еще поработать над поверженным, но «Бендер не велел» добивать террориста – Руэнтос просил представить его живым и здоровым. Он и сам понимал, что Идальго надо будет демонстрировать мировой общественности, прессе. А фотогеничность власть имущих выигрывает на фоне сытого и здорового преступника, а не измордованного негуманным отношением.

Позади него раздались жидкие, но старательные аплодисменты одного из зрителей. Обернувшись на эти звуки, Викинг был приятно удивлен, если не сказать – растроган. В ладоши хлопал лично полковник Руэнтос. А он-то думал, что сей муж готовит сейчас мундир для подвешивания очередной награды. Приятно ошибся… Кстати, становилось вполне понятно, почему трое крепких коммандос, стоящие рядом с полковником с автоматами на изготовку, не вмешались в схватку и дали ему порезвиться. Что же, и на том спасибо!

Викинг в ответ прижал стреноженные руки к животу и отвесил благодарной публике короткий иронический поклон.

Руэнтос что-то сказал одному из солдат, и тот побежал к вертолету. Потом не спеша подошел ближе, оглядел лежащего на песке без движения Идальго и кивнул своему сопровождению:

– Займитесь им. Как ты сам? – спросил он, повернувшись к Викингу.

– Сильных жалоб на здоровье нет.

– Ну и хвала Исусу. А этот-то будет жить? Ты его не слишком сильно приласкал?

– Нет, все в порядке. Скоро придет в себя.

Руэнтос удовлетворенно кивнул и начал наблюдать за парнями, обшаривающими Идальго. Викинг нетерпеливо кашлянул, обращая на себя внимание полковника.

– Может, меня сначала освободите от наручников?

– А нужно? – бесхитростно, но с усмешкой в глазах спросил полковник. – Я вот думаю, не пристегнуть ли и тебя к этому негодяю да подержать пару деньков у себя в подвале и чуть-чуть вправить мозги. Сколько нервов я попортил за время знакомства с тобой! Надо же как-то восстановить душевное равновесие? Что на это скажешь?

– Скажу, что ты придурок и большего не заслуживаешь, – устало бросил Викинг.

– Вот и дождался… Хотя бы из уважения к моим погонам и должности вел бы себя прилично. Ну совершенно невоспитанный молодой человек. Снимите с него наручники, – дал команду своим людям Руэнтос. – Так что тут такое приключилось?

– Немного прокололся, – не стал кривить душой Викинг. – Поймали на подсадного.

– Я так и понял по последним сообщениям, что у тебя что-то неладно. Был в одном месте, оказался в другом… Поэтому и прилетел сам проверить. Он что, хотел вертолет захватить?

– Другого выхода у него не было. Хотел поменять роли и сработать под меня. Пришлось ждать до последних минут, пока не представилась возможность.

– Молодец этот Идальго! – восхитился Руэнтос. – Пожалуй, это действительно был для него единственный шанс выбраться. Кстати, мне понравилось, как ты дрался. Вот этот… со сложенными руками прием – это откуда? Впервые такое вижу.

– Из Индии. Есть такой полузабытый вид борьбы, – неохотно ответил Викинг.

– Ладно, покажешь как-нибудь. А вот и наш клиент начинает приходить в себя, – сказал полковник, услышав стон.

Он наклонился, нависая глыбой над лежащим Идальго, уже превращенным солдатами в недвижный куль.

– Вот и глазки открыл. Да не смотри так страшно на меня, а то испугаюсь и убегу, а тебя еще начальству показывать надо. Беседовать с тобой нам не о чем, поэтому полетели-ка мы к дому Россета.

– Какому такому начальству? – осведомился Викинг.

– Министр внутренних дел Вильяс собственной персоной скоро прилетит. Он же операцию держит на контроле, – подчеркивая последнее слово, хохотнул Руэнтос. – Надо уважить старика, а то он последнее время сам у Президента на этом самом контроле, с великим трудом за свое шатающееся кресло держится. А тут такая удача подвалила. Сейчас прибудет. Я уже сообщил об успешном окончании акции. Надуется от гордости и самоуважения к себе, увидишь. Такую операцию провернул, поднял престиж Сьерра-Марино на мировом уровне.

Ухоженный некогда особняк Россета после произошедших событий выглядел отвратительно. Фронтон, колонны были обильно испещрены следами от пуль, вдоль фасада валялись осколки выбитых оконных стекол и обломки мебели, а из подсобного помещения, расположенного сбоку, вытягивало темный густой дым. Пожара по полной программе, похоже, не намечалось, так как в окно уже был засунут шланг и человек, им орудующий, особой прыти и озабоченности не проявлял, а только уныло пускал струю на что-то тлеющее внутри. По обширному двору деловито сновали вооруженные коммандос. Их количество явно превышало состав подразделения, прибывшего по воздуху, следовательно, это был уже десант, высадившийся с кораблей.

Слева, прямо на огромной клумбе, устало опустив лопасти винтов, стоял собрат вертолета, доставившего Руэнтоса, Викинга, Идальго и сопровождающих бойцов, – такой же пузатый «хью». Их машина двигателя не выключала и сразу после высадки поднялась в воздух и отвалила в сторону океана. Третий транспортник – Викинг заметил во время перелета – находился на лужайке возле домика на отшибе. «Кобр» поблизости не наблюдалось.

Из других достопримечательностей Викинг заметил группу лежащих ничком на земле людей числом десять-двенадцать под присмотром четырех коммандос и неподалеку, без охраны, уложенный ряд тел, покрытых белыми простынями, позаимствованными, вероятно, из гардероба Россета. В общем, обстановка была спокойная, деловитая и соответствовала месту, времени и свершившимся событиям.

К Руэнтосу сразу по прибытии подбежал офицер с нашивками лейтенанта, вытянулся, отдал честь и начал докладывать обстановку. Полковник внимательно выслушал его, пару раз одобрительно кивнул и отдал несколько распоряжений.

Идальго, бросившего на прощание в сторону Викинга взгляд, полный ненависти, повели в дом. Он сам стоял молча, отрешенный от происходящего вокруг, не вслушиваясь в слова окружающих. На него как-то резко, волной, навалилась усталость, перешедшая в безразличие ко всему.

Полковник, закончив разговор с лейтенантом, повернулся к Викингу, о чем-то его спросил, повторил сказанное и, удивленный отсутствием реакции собеседника и его застывшим взглядом, легонько толкнул в плечо, возвращая в реальный мир.

– Как ты себя чувствуешь? – с некоторой тревогой спросил Руэнтос.

– Все нормально, – встряхнув головой и приходя в себя, ответил Викинг. – Устал немного.

– Тебе, наверное, надо отдохнуть?

– Ничего, обойдусь. Не в первый раз…

– Проголодался? Есть будешь? Я сейчас дам команду, чтобы тебя накормили.

– Ничего не надо. Хочу только пить.

– Пошли в дом, – кивнул головой Руэнтос. – Сейчас все организуем – и пить, и есть, и отдыхать. Это тебе пока не хочется ничего. Начнешь – мигом аппетит проснется. По себе знаю, что после такой напряженной работы не сразу приходишь в себя.

В светлой гостиной, с затоптанными солдатскими ботинками зеркальными полами, Викинг сел в кресло и устало отвалился на мягкую спинку. Через несколько минут принесли завернутый в фольгу большой пакет, по виду – саморазогревающийся комплект из штатовского сухого пайка, и пару пластиковых бутылок апельсинового сока. Отвернув тугую пробку, Викинг залпом осушил одну, а вторую, сделав паузу, начал пить не спеша, смакуя холодную и ароматную жидкость.

Руэнтос расположился неподалеку на роскошном атласном диване. На низком журнальном столике перед ним уже стояла переносная радиостанция и два черных полевых телефона со змеящимися шнурами, уходящими в распахнутое окно. Они периодически звонили, телефонист выслушивал сообщения и передавал их, а иногда и сами трубки полковнику; в зал вбегали с докладами люди, отдавались приказы; кого-то распекали.

Вот только Викингу здесь делать уже было совсем нечего, и он чувствовал себя лишним в этой деловой суете. Разорвав фольгу и неохотно поковыряв пластмассовой вилкой в пресной пище, он отодвинул пакет в сторону.

Руэнтос спросил:

– Ну как, пришел в себя?

– Отдохнул… – неопределенно пожал плечами Викинг.

– Минут через сорок прилетит министр. К встрече почти все готово, – сказал Руэнтос и на мгновение задумался. – Ты знаешь, я до самой последней секунды не верил, что операция будет успешной и пройдет так гладко. До сих пор в голове не укладывается этот неожиданно свалившийся на голову расклад с Идальго и «Красным легионом». Кто бы мог подумать, что террористы кружат совсем рядом? Более того, от этого дела потянулись крепкие ниточки и дальше. После моей информации начал активничать Интерпол, хотя, мне кажется, у них уже были какие-то завязки. Кстати, похоже, мы решили еще одну очень важную проблему – в общей суматохе застрелили Генри Россета. Идиот полез на рожон под пули, и мои ребята его скосили.

– Как решили проблему? – удивился Викинг. – А реакция его семьи?

– Думаю, что с этим не будет проблем. Легенда уже есть, и она должна всех устроить: герой вьетнамской войны погиб в схватке с террористами. Есть отголоски слухов, что вполне разумный Россет несколько тяготится выходками своего брата. Думаю, он не будет дотошно лезть в детали случившегося. Версия борца, павшего смертью храбрых в борьбе с мировым терроризмом, просто великолепна. Она выгодна и для него, и для нас. Вряд ли родственники Россета захотят скандала и, соответственно, сворачивания своих предприятий в Сьерра-Марино, приносящих им солидную прибыль. Какое у тебя мнение по этому поводу?

– Никакого, – сказал Викинг. – Хорошо, что все уже закончилось.

– Вот так номер! Почему такое уныние? – засмеялся Руэнтос. – Главное действующее лицо, раскрывшее небывалый заговор и проявившее чудеса героизма при задержании негодяя, которого уже десять лет не могут выловить спецслужбы доброй половины мира, так наплевательски относится к свершившемуся подвигу. Готовься к встрече с министром и, думаю, вскоре – с Президентом. Наград, цветов, шампанского и прочих знаков внимания и почтения будет намного больше, чем ты можешь себе представить.

– Мне не нужны реклама и известность. Более того, я был бы очень рад, если вся шумиха вокруг этого дела пройдет мимо. Мое пребывание в Сьерра-Марино и задачи, которые предстоит еще выполнить по делу Осколовых и до которых я никак не могу добраться, совершенно не нуждаются в рекламе. Да и времени потеряно много. И моему руководству это вряд ли придется по душе. Есть предложение, чтобы о моем участии в операции знал ограниченный круг лиц. Пусть лавры достанутся кому угодно – министру Вильясу, тебе, Президенту, а я пока побуду в тени под скромным грифом «для служебного пользования». Это очень большая просьба, я настаиваю на ней и считаю, что заслужил, чтобы она была выполнена.

Руэнтос недоуменно пожал плечами.

– Не совсем понимаю… Если реально взвесить, то поимка Идальго, без всякого сомнения, перетягивает дело Осколовых и не идет с ним ни в какое сравнение, – сказал он и на секунду задумался. – Хотя могу принять, как сотрудник спецслужбы, что шум вокруг твоей персоны действительно может оказаться лишним. Уверен, министр притащит с собой корреспондентов, а они ребята дотошные и случайно могут докопаться до ненужных подробностей. Согласен с тобой. Ничего не имею против просьбы и считаю ее вполне законной. Единственное, чего не могу обещать, так это того, что тебя оставят без серьезной награды. Ты ее заслужил, и я буду ходатайствовать о твоем награждении вместе с другими участниками.

– Как хочешь, – поморщился Викинг. – Меня это не слишком волнует. Кстати, ты разобрался с утечкой из своего департамента?

– Разобрался. – Полковник бешено сверкнул глазами, и Викинг понял, что затронул больную тему. – Уже сутки моя служба безопасности разматывает клубок. В департаменте была только одна мелкая крыса, но от нее ведут нити в другие места, к более серьезным людям. Судя по всему, «Красный легион» хотел надежно у нас обосноваться и создал обширную сеть, причем на самых различных административных уровнях. Аресты уже начались. Боюсь только, что Вильяс, в силу своей некомпетентности, начнет трубить о победе и кто-то из агентов влияния уйдет и сядет на дно.

– Ладно, это твои проблемы, и тебе с ними бороться. Моего вмешательства в эти дела, надеюсь, не потребуется. Давай решать, что делать со мной.

– Какие у тебя предложения?

– В лагуне находится катер, на котором я плыл, когда меня захватил Россет. Надеюсь, при штурме острова твои люди его не уничтожили, приняв за ракетный крейсер, и он цел. Я хочу катер забрать, тем более что вещь не моя и ее нужно возвратить владельцу. Хочу уйти в одно укромное место и отсидеться, пока не улягутся все страсти, – сказал Викинг, с удивлением отмечая, как Руэнтос, выслушивая просьбу, застенчиво прячет глаза.

Викинг знал, что чувство смущения полковнику не присуще, и настороженно замолк, ожидая очередной неприятности. Прокашлявшись и покряхтев, Руэнтос поднял на него светлый и прозрачный, как у невинного дитяти, взгляд и виновато пожал плечами.

– Извини! И постарайся понять меня правильно. Я знаю, куда ты сейчас направишься. Могу сообщить, что утренние беглецы благополучно добрались до места и находятся в безопасности. Единственный нюанс – эта безопасность обеспечивается моими людьми. Движение катера от острова до бухточки проследили по радару, и я отправил туда команду для проверки. После этого выставил охрану. Без моего приказа ни один человек оттуда не уйдет. Я не знаю, какие у тебя планы, хотя и догадываюсь о них, но поделать ничего не могу. Если до Арриана дойдет, что его дочь после всего случившегося упорхнула дальше, да еще при моем явном попустительстве, будет грандиозный скандал. В принципе мне плевать на Эрнандо, однако, сам понимаешь, должность обязывает…

Викинг с восхищением и злостью смотрел на Руэнтоса. Он легко просчитал ситуацию. Хватило одного намека, всего лишь нескольких слов в разговоре о том, что через девушку есть выход на Хервасио, чтобы эта хитрая бестия разгадала его планы.

Викинг выдержал паузу, упершись тяжелым взглядом в ясные и безмятежные очи Руэнтоса, и устало, но с чувством подытожил разговор:

– Свинья ты, полковник, больше никто. Как на тебя пахать, так с превеликим удовольствием, а от тебя ничего доброго не дождаться, одни проблемы.

– Еще раз приношу свои извинения, но в этой ситуации ничего поделать не могу, – виновато развел руками полковник. – Давай развяжемся с этими террористами, и я, клянусь, всех своих кину на дело Осколовых. Сьерра-Марино перевернем с ног на голову, но с этим делом разберемся. Даю слово!

– Ладно, закончили тему. Давай своим приказание, чтобы мне отдали катер, я все равно поплыву.

Катер, гулко шлепая днищем о волны, быстро приближался к берегу. Далеко справа, на взгорье, просматривался городок Сантино, к которому не так давно он стремился и куда так и не попал, а впереди, сползая к океану, стояла сплошная зеленая полоса леса. Викинг внимательно вглядывался в заросли, стараясь не пропустить замаскированного входа в бухточку.

Люди полковника быстро подготовили катер, заправили горючим, и к его приходу на пирс суденышко умиротворенно гудело на малых оборотах, готовясь к отплытию. Кораблям, стоящим на рейде, передали распоряжение беспрепятственно пропустить Викинга. С охраной, находящейся в бухточке, попытались связаться, но она не ответила. Руэнтос ругнулся в эфир на курортников, оставшихся на материке, и попросил по прибытии на место передать этим олухам, чтобы те вышли на связь с ним лично для беседы по поводу правки их ослиных мозгов. Он спешил – делегация во главе с министром Вильясом должна была прибыть с минуты на минуту. На прощание он хлопнул Викинга по плечу, пожелал ему скорой встречи и хорошего отдыха.