Что-то гибкое и холодное скользнуло по его ноге. Викинг остановился и принял вертикальное положение. Концы ласт коснулись дна. Значит, глубина около двух метров. Луч маяка выхватил из темноты светлую песчаную полоску берега и совсем черную стену зарослей, подходящих почти вплотную к воде.

Викинг настороженно затих, пытаясь рассмотреть близкий берег, и начал вслушиваться. Посторонних звуков, кроме шелеста волн, лениво накатывающих на песок, и отдаленного треска цикад, слышно не было. Очередная порция света, пришедшая от маяка, заставила его нырнуть. Викинг заработал ластами и аккуратно, едва покрытый водой, стараясь случайно не плеснуть, поплыл к отмели. Когда его грудь коснулась песка и он почувствовал, что очередная невысокая волна перекатилась через тело, осторожно приподнял голову над поверхностью воды и снова прислушался. На берегу все было спокойно.

Он замер и пару минут, пережидая, ничего не предпринимал. Убедившись, что близкой опасности нет, на интервале затухшего света маяка, вслед за волной, Викинг перекатился метра на четыре поближе к берегу и снова затих.

Его чувства начали обостряться, как у зверя. Все звуки, доносившиеся до ушей, стали концентрироваться и отделяться друг от друга. Естественные шумы прибоя, звон цикад, едва различимый шелест листвы слились и словно бы ушли куда-то далеко и затихли, растворились. Барабанные перепонки начали сверхчувствительно улавливать неслышимые посторонние звуки, доносившиеся с берега. Казалось, дыхание человека, биение чужого сердца, движения век должны быть им услышаны…

Но тщетно, вокруг все было по-прежнему спокойно, и ничего опасности не предвещало.

Он скинул с ног ласты и дождался очередных секунд тьмы. Вскочив, Викинг рванул что есть сил по мелководью. Преодолев оставшийся десяток метров по воде, он перелетел через полосу пляжа и, ощутив под ногами траву, рухнул на землю. Пришедший свет маяка выхватил из мрака ночи совсем рядом с ним, в полуметре, заросли.

Он заполз в кусты и, расстегнув карабины, снял и стал распаковывать мешки. Достав из них содержимое, Викинг начал экипироваться. «Узи» он аккуратно отложил в сторону, стараясь, чтобы песок случайно не попал на затворную раму – в этом была слабость израильского изделия. От грязи и песка автомат заклинивало намертво, и в боевых условиях быстро привести его в рабочее состояние становилось проблемой. Запасные магазины и фонари загрузил в нагрудные карманы, а портативную радиостанцию закрепил на поясе. Проверив, как выходит лезвие тесака из ножен на голени, Викинг поднял с земли автомат. Оружие привычно легло в ладони. Он большим пальцем перевел предохранитель в положение для автоматической стрельбы и, по привычке, проверяя, подтянул по резьбе глушитель. Кажется, все в порядке.

Выбирая место для своего десантирования, Викинг осознанно уклонился от условленной точки встречи с Дювалье. Как говорится, береженого и бог бережет – поэтому он высадился в сторонке. Хотя в темноте ориентироваться было тяжело, он был уверен, что бывший сокамерник должен его ожидать примерно в километре отсюда.

Викинг взглянул на светящийся циферблат наручных часов. До полуночи оставалось семь минут. Как в «Золотом ключике»: «Была уже середина ночи, но в Городе Дураков никто не ложился спать». Теперь бы определить самое главное – кто дурак?

Он осторожно, держа наготове «узи», передвигался вдоль прибрежных зарослей, прижимаясь к ним при проблесках света маяка. Несколько раз останавливался, двадцать-тридцать секунд вслушивался в окружающие звуки и снова продолжал свой путь. На движение до условленной точки встречи Викинг определил себе тридцать минут, или тысячу двести пятьдесят шагов. После тысячного шага его перебежки стали короче. Несмотря на то что время на выслушивание шорохов с каждой остановкой все увеличивалось, обнаружить ничего и никого не удавалось.

Назначенный рубеж достигнут. Никаких признаков встречи не видно и не слышно. Идем дальше. Перебежка… Слушаем… Перебежка… Слушаем…

Безуспешно досчитав до полутора тысяч, Викинг наткнулся на дерево, вырвавшееся из леса на полосу пляжа, и сел на песок, прислонившись к морщинистому стволу. По его расчетам, даже если вкралась ошибка плюс-минус двести метров, в любом случае он уже должен был обнаружить Дювалье. В голове зароились варианты один другого хуже. Самый безобидный – Жак замаскировался так, что его невозможно обнаружить, – он не принял. Чувства у Викинга обострились до такой степени, что пропустить залегшего в нескольких метрах от него человека было невозможно, а тем более Дювалье. Долгое сидение в заточении придало телу канадца особо стойкий и специфический аромат, который невозможно было уничтожить даже тщательным мытьем в ручье.

Нужно было срочно принимать решение. Отсутствие Жака – факт отвратительный. Почему это произошло – загадка. С другой стороны, засады ребят Идальго на берегу также нет, следовательно, они не знают о назначенном рандеву. Есть надежда, что Дювалье и женщины пока на свободе. Отчего же тогда никто его не встречает? Сидеть и ждать у моря погоды бессмысленно, надо действовать.

Парню-рулевому на катере поставлена задача ждать до наступления рассвета и, если от Викинга не поступит к этому времени сигнала, уходить в укромную бухточку – убежище Домингоса. В этом случае спустя сутки, с наступлением сумерек, он снова должен будет прийти к острову и опять ожидать условленного знака. Третьей попытки уже не будет.

В общем-то, и вторая под вопросом. Намеченный на завтра штурм и захват острова, позиция, а вернее, положение Руэнтоса вряд ли позволят увезти с острова женщин, и в первую очередь Христу, если они к этому моменту будут здесь находиться. Тогда все его планы будут нарушены и сегодняшние ночные метания совершенно бесполезны. Нужно рассчитывать только на эту ночь, на один-единственный заход.

До рассвета остается не более трех с половиной часов. Сидеть на берегу и ждать появления Дювалье бессмысленно. Надо идти к лагерю беглецов и, если они еще там, уводить на берег для эвакуации.

Он вскочил на ноги и огляделся. Свет маяка его уже не доставал. Темная стена зарослей высилась на фоне чуть более светлого неба. Ему придется идти не менее часа по густому лесу и, особенно вначале, – в полном мраке. Маршрут движения также был весьма приблизительным. Изучая карту, он автоматически отложил в память азимут движения от точки встречи до лагеря, но это была прямая, которую трудно будет сохранить, петляя между деревьями.

Викинг переложил «узи» в левую руку и вытащил нож. Держа его перед собой, как слепой трость, и ощупывая им дорогу на уровне глаз, раздвигая ветви, он углубился в лес. Пройдя десяток метров, несколько раз споткнувшись о невидимые корни, Викинг остановился, присел на корточки и достал фонарь. Поставив переключатель на самый экономный режим и прикрыв его всем телом, он включил свет и поднес к отражателю нож, в торце рукояти которого был вмонтирован компас. Поймав нужное направление, Викинг выключил свет, зацепил фонарик за карабинчик на груди и двинулся вперед.

Нужно было спешить, однако каждый шаг давался с большим трудом и делился на несколько этапов. Прощупав ножом перед собой путь, Викинг, сохраняя равновесие, балансировал на одной ноге, подавал согнутую ногу бедром вперед, раздвигая попадавшиеся на пути ветви, затем разгибал колено и двигал голенью. В заключение он осторожно опускал стопу на землю, стараясь не хрустнуть случайно попавшей под подошву сухой веткой. Получался трехчетвертной ритм сверхмедленного вальса: раз, два, три… раз, два, три…

Начало движения давалось трудно, но, приноровившись, Викинг стал идти все быстрее и быстрее. Уже метров через двести, когда посчитал, что в этих дебрях его вряд ли кто-то будет выслеживать, стал периодически, на мгновение, все так же прикрывая локтем стекло, зажигать фонарь. Он выхватывал перед собой несколько метров пути, одновременно сверяя и корректируя его по компасу. И все это время Викинг ни на секунду не ослаблял внимания, напряженно вслушиваясь в звуки леса.

Шум накатывающихся на берег волн остался далеко позади и был уже не слышен. Густая тишина, окутывающая путника, нарушалась только шелестом верхушек деревьев под слабым, плавающим в вышине ветром и редкими – далекими и близкими – звуками ночной суеты всяческой мелкой живности. Сам Викинг двигался бесшумно и не вносил лишнего беспокойства в естественный ход жизни глухой лесной чащи. И все в том же ритме вальса, только быстрее, чем в самом начале: раз, два, три… раз, два, три…

Через некоторое время он почувствовал на теле легкую испарину. Воздух стал более влажным и тягучим, и легкие ощутили духоту и сырость. Приближение болот давало о себе знать. Викинг взглянул на часы. Стрелки показывали половину второго. Прошел почти час, как он начал свой марш-бросок. Значит, до цели осталось совсем немного, хотя как знать – в этой темени, забрав на сотню метров в сторону, он может метаться по зарослям в поисках лагеря беглецов до самого утра, до восхода солнца. И еще если повезет, то не влезет в какую-нибудь трясину.

В подтверждение его мыслей нога немного погрузилась в мягкую почву. Вот и первый звоночек. Он нагнулся и дотронулся рукой до земли. Так и есть – около увязшего по рант ботинка выступила вода. Куда теперь двигаться?

Викинг сделал шаг вперед и опять почувствовал подошвой пружинистую мягкость. Влево – то же самое. Вправо – грунт более твердый. Он короткой вспышкой фонаря подсветил себе путь и двинулся в ту сторону. Что-то для трясины рановато, по расчетам еще с полкилометра надо бы пройти. В памяти всплыли очертания карты. Лагерь располагался на южной оконечности болота. Выше этого места метров на семьсот значки, обозначающие зыбкую почву, выползали из него и изгибались падающей каплей. Судя по всему, он забрал немного влево и вышел именно на этот аппендикс.

Викинг замедлил темп движения и фонарь включал все реже и реже. Он теперь опасался уже не столько врагов, сколько друзей. Если охрана выставлена, то неопытные часовые с перепугу могут полосануть из автомата так, что мало не покажется.

Он резко остановился. Обостренный слух уловил новый звук. Викинг прислушался. Похоже на журчание воды.

«Что это может быть? – заработали мысли. – Текущая вода – откуда она взялась?… Господи, да это же ручей! Вот классная привязка к местности, по которой он легко найдет своих спутников».

Викинг напряг память: «Убежище беглецов находится у истока ручья – это абсолютно точно. Вода из чаши родника текла влево… он стоял лицом к лагерю… Все верно, ручей уходит на северо-запад и впадает в болото, вероятно, именно в этот аппендикс, на который он сейчас вышел. Других ручьев поблизости быть не должно. Принимаем данное предположение за основу и ориентируемся».

Викинг осторожно двинулся вперед. Журчание слышалось все ближе и ближе. Вот и ручей. Он опустился на колено и коснулся ладонью поверхности воды. Едва уловимое течение ласково погладило кожу и показало направление бега в ту сторону, куда Викинг и рассчитывал. Путь к истоку определен.

Бесшумно продвигаясь по лесу параллельно ручью, он напрягал органы чувств, чтобы обнаружить чужое присутствие. Неожиданно нога ощутила под подошвой препятствие. Перешагивая через него, Викинг двинул ступню вперед, случайно задел за невидимый в темноте сучок, и шорох сдвинувшейся ветки ударил в уши. Он поморщился от произведенного шума, который в принципе мог услышать только сам, и тут же замер на месте. Слева за ручьем его напряженный слух уловил движение и шелест листьев.

Похоже, в лесу появилась живая душа. Викинг осторожно опустился на колено и напрягся. Звуки, привлекшие внимание, больше не повторялись, однако все его тело, каждая клетка почувствовали рядом – не более чем в тридцати-сорока метрах – присутствие человека. Выждав пару минут, Викинг осторожно двинулся в направлении уловленного шума. Кто там, враг или друг?

Перейдя ручей, он переместился немного вправо и начал обходной маневр. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что в зарослях кто-то затаился. Его уши еще пару раз улавливали почти неслышимые шорохи и движения. Каждый шаг очень медленно, но приближал его к цели. Вот уже осталось не более десятка метров. Пять… Три…

Двинув вперед руку, Викинг наткнулся на шершавую кору и застыл на месте. Теперь только дерево разделяло его с затаившимся во тьме человеком. Кто он? Игра в молчанку затягивалась. Решение являлось одно: брать невидимку, а дальше – разбираться, друг он или враг.

Совершенно неожиданно лежащий заворочался и тяжко вздохнул. Медленно снимая с себя напряжение, Викинг выпрямился и перевел дыхание.

Тембр и специфика вздоха были ему хорошо знакомы: глубокий затяжной вдох и короткий энергичный выдох. Уже неоднократно Викингу приходилось выслушивать эти звуки, выражавшие укоризну, а иногда – и возмущение. Затаившийся в глухом ночном лесу таинственный незнакомец превратился в прекрасную знакомую и дал надежду на успешное выполнение задуманного.

Он выждал несколько секунд и негромко, спокойным и будничным голосом, правда, на всякий случай все еще прячась за стволом дерева, произнес в темноту:

– Надя! Это я, Вадим. Будь спокойна и не поднимай шума.

Он услышал шорох дернувшегося от испуга тела, снова тишину и после недолгой паузы взволнованный, срывающийся шепот женщины:

– Ты здесь? Живой?!

Последний вопрос несколько озадачил Викинга.

– Вообще-то под привидение я могу сработать, но не вижу особого смысла. Как писали раньше в письмах: жив, здоров, чего и вам желаю. На бесплотный дух пока не потяну.

– Ты где? – уже более спокойно спросила Надежда.

– Рядом, за деревом. Спрятался, чтобы ты ненароком в меня не пульнула из автомата, – ответил он. – Погоди, сейчас зажгу фонарик.

– А у меня нет никакого оружия, – сообщила Надежда. – Дювалье оставил автомат себе и сказал, чтобы в случае опасности я просто кричала и поднимала тревогу.

– Как у вас дела?

– Все хорошо, – быстро и с радостью в голосе ответила Надежда. – Все живы, хотя пришлось немного поволноваться. Мы слышали недалеко от лагеря голоса людей, но они прошли стороной. Как ты смог выбраться? Жак видел самолет падающим в океан и сказал, что вероятнее всего ты погиб.

– Так вот в чем дело, – с усмешкой протянул Викинг. – Вот откуда вопрос, живой я или нет. Явление усопшего в ночи. Материализация духов. Рассказывать, что со мной приключилось, долго, а времени у нас в обрез. До рассвета нас ждет катер. Надо срочно поднимать людей и спешить на берег. До лагеря далеко?

– Метров сто, не больше.

– Поднимайся, срочно идем туда! Пока ты дежурила, ничего подозрительного не слышала?

– Нет, все было тихо.

– Тогда можно попользоваться фонарем. Показывай, в каком направлении нам двигаться.

Викинг не дал никому ни на минуту расслабиться и выразить восторг по поводу его появления в живом виде, а также категорически отмел любые расспросы. Никаких разговоров, срочные сборы – и в путь. Он построил команду гуськом. Сам шел впереди, следом за ним старушка Лоуренсия – он решил соразмерять скорость движения с ее шагами, хотя, как заметил ранее, бабуля была довольно шустра и по лесу передвигалась легко. Если самый старый человек среди них может так ходить, пускай и остальные за ней поспевают.

Далее следовал адвокат, который, кажется, окончательно расклеился и на ноги поднялся только с помощью Дювалье. Викинг был готов бросить его и не тащить за собой, однако Жак настоял на том, чтобы Элиас шел с ними. Препираться ни времени, ни желания не оставалось, и Викинг только махнул рукой на очередную блажь канадца и сухо бросил ему:

– Если этот паразит будет нас задерживать, можешь его нести, но темп сбивать я не дам.

Дювалье двигался сразу за адвокатом, за ним – Христа, а замыкала шествие Надежда. Картина, если бы ее можно было разглядеть в темноте, вполне соответствовала духу и тематике брейгелевского полотна: оборваннные слепые, положив руку на плечо идущего впереди, спотыкаясь и падая, бредут неизвестно куда.

Викинг все чаще смотрел на стрелки часов и закидывал вверх голову, выглядывая небо и звезды, скупо прорывающиеся в редкие прогалы между густыми сплетениями ветвей. Время поджимало, рассвет приближался с каждым шагом, с каждой потерянной минутой. На шум и топот, доносившиеся из-за спины, Викинг уже не обращал никакого внимания. Бороться с этим явлением было невозможно, и поэтому он, махнув рукой – будь что будет, – вел и вел вперед свою колонну.

Викинг очередной раз взглянул на часы. Прошло уже более пятидесяти минут, как они вышли из лагеря. Он встал и передал по цепочке, чтобы все затихли. Что слышно? Ничего нового – все те же естественные лесные звуки. Колонна снова двинулась вперед. Через двадцать минут очередная остановка. Люди замерли, вслушиваясь вместе с Викингом. Результат прежний. Шагаем дальше.

Неожиданно он почувствовал легкое движение воздуха, словно кто-то провел рядом с лицом нежным пером, ласково коснувшись щеки самыми кончиками невесомого пуха. Еще прикосновение…

Викинг заметил, что ветви пропускают навстречу слабое дуновение свежести. Может быть, это ему казалось, но нет, он уже ощущал кожей и вдыхал в себя запах близкого океана. Вот, кажется, слух поймал шелестящий звук волны, накатывающейся на берег. Остановившиеся за ним замерли… Все верно, это прибой, а значит, и завершение их лесного странствия.

Усадив людей на землю, Викинг мягко и неслышно двинулся к близкому берегу. Заросли быстро закончились, под ногами тихо хрустнул песок, свет далекого маяка скользнул по листьям. Он осмотрелся по сторонам. Похоже, они вышли правильно, далеко не отклонились, а самое главное, вовремя – горизонт уже начинал сереть.

Викинг отстегнул фонарь, направил его в океан и послал туда серию коротких вспышек. Через десять секунд он повторил эту операцию. Ответа на его действия не поступило, что являлось абсолютно правильным. Как они и договорились с человеком Домингоса, тот не должен был выдавать себя никакими сигналами, которые могли быть замечены с острова. Острый и напряженный слух Викинга уловил едва слышимый звук работы двигателя на малых оборотах. Он бросился назад, в лес. Выбежав к беглецам, фонарем осветил лица сидящих. Дювалье выдохнул с надеждой:

– Ну что? Получается?

– Все нормально. Сейчас будем эвакуироваться, – торопливо ответил Викинг. – Выдвигаемся на берег. На выходе я беру под наблюдение левый фланг, Жак – правый. Первыми на катер садятся женщины, затем адвокат, и последним идет Дювалье.

– А ты? – вырвалось у Надежды.

– Я пока остаюсь на острове. У меня здесь еще есть дела.

– Почему опять ты? – растерянно сказала она.

– Так нужно, и не будем это обсуждать. Катер вас доставит в одно очень укромное место, где и будете дожидаться моего возвращения, – категорично ответил Викинг. – За мной!

Звук катера стал более отчетливым. Несколько редких вспышек фонариком подкорректировали рулевому курс и обозначили место посадки. Викинг неожиданно ощутил на своем запястье маленькую ручку сеньоры Лоуренсии, сидевшей рядом с ним.

– Что случилось? – обратился он к старушке.

– Спасибо тебе за помощь, – негромко ответила женщина. – Ты настоящий воин. Судьба мужчины воевать, любить и беречь женщин. Я вижу, что твой род достойно нес на себе эту ношу. Путь, который выбрал тебя, нелегок, и впереди будет еще много жестокости, крови и грязи, но воин пройдет через все это не запачкавшись, если его помыслы чисты. А ты еще не потерял это качество.

Возбужденный Викинг не сразу понял, о чем говорит старушка, так как был полностью поглощен ожиданием катера и предстоящей посадкой.

– Не волнуйтесь, сеньора, все будет хорошо, – ответил он автоматически, вслушиваясь в приближающийся звук двигателя. – Скоро катер доставит вас в безопасное место, и не надо будет ни о чем беспокоиться.

Лоуренсия крепко сжала запястье Викинга.

– Послушай, сынок, у нас мало времени, а я должна поведать тебе слишком важные вещи. Я верю, что все должно закончиться благополучно и люди будут спасены. Меня беспокоит другое: ты в суете, в войне и постоянной тревоге забываешь о главном – о себе. Чужая воля руководит тобой и твоими мыслями. Нельзя считать, что это плохо или хорошо, – такова судьба… Завтра ты станешь другим, и совсем не потому, что изменится твоя внутренняя сущность. Она останется прежней, просто в душе наконец проявится зерно, зревшее в тебе всю жизнь, зерно, брошенное при твоем зачатии. И этот росток должен будет прорасти, вызреть и дать продолжение себе подобному. Но его можно сгубить, оттолкнув от себя тех, кто уже рядом или будет близок. Твоя душа находится в жестком коконе, и только сам человек может прорвать его и сбросить с себя. Вряд ли ты полностью можешь осознать то, о чем я сейчас говорю. Понимание придет позже, когда наступит время прозрения. Не отталкивай судьбу, будь милостив к ней, найди свое «я» в другом человеке, отдай частичку себя. И последнее: ты уже дважды спас жизнь и тело, спасешь и еще раз, но уже душу, а может быть, даже большее – и жизнь, и душу, и сам смысл существования. Вот, наверное, все, что я тебе могу сказать. Попробуй это понять, хотя от понятия до осмысления может пролечь долгий и нелегкий путь.

Викинг сидел, несколько смущенный и ошарашенный услышанным. Он не мог до конца разобраться, что же хотела ему объяснить, поведать старая сеньора. А может быть, и не стоило сейчас ничего понимать. Ее слова, очень странные и непонятные образы отложились в подсознании. Викинг ощутил, что все сказанное подспудно существовало в нем раньше и только не могло найти выражения, вырваться наружу. Он почувствовал разливающееся по телу тепло от слов этой старой женщины.

Что таили ее предсказания? Что означает дважды спасенная жизнь и будущее спасение чьей-то души? Викинг пока ничего этого не понимал. Он осознавал только одно – не надо сейчас ни о чем говорить и спрашивать. Все должно прийти позже…

Он так же тихо, как и сеньора Лоуренсия, произнес:

– Спасибо, матушка. Если смогу, я выполню то, что вы сказали. Я найду себя…

– Тебе спасибо, сынок, – ласково и спокойно ответила старушка. – А теперь давай попрощаемся, я ухожу.

– Как уходите? А катер? Здесь оставаться очень опасно.

– Мне некуда уезжать и незачем. Здесь моя земля, могилы моих предков, мужа, сыновей, и я должна находится рядом с ними, а скоро – и вместе с ними. И беспокоиться за свою жизнь мне уже поздно. Чем быстрее моя душа соединится с душами близких, тем скорее мы обретем счастье и спокойствие – и они, и я… Прощай, сынок. Счастья тебе!

Сеньора Лоуренсия встала, нашла сухими губами лоб Викинга и поцеловала его.

– Прощай! – произнесла она еще раз и неслышно шагнула в темноту.

Викинг чувствовал, что не надо останавливать женщину, не надо пытаться изменить ее судьбу. Как сказала она сама: «… путь, который выбрал тебя». Вероятно, так оно и есть!

Его привел в себя слабый сухой звук трения днища катера о песок. Двигатель продолжал работать на малых оборотах. Викинг дважды зажег фонарь, передавая последний установленный сигнал «все в порядке». Он осторожно и тихо выдвинулся из зарослей на песчаную полосу. Уйдя на пару шагов влево, Викинг присел на одно колено и повел дулом «узи» из стороны в сторону. За спиной были слышны шаги Дювалье, проделывающего точно такой же маневр, только вправо. По своему опыту Викинг знал, как сложно преодоление водных преград, железных дорог, трасс и эвакуация. Без надежной обороны все обречено на провал.

Выждав секунд тридцать и убедившись, что опасности нет, он негромко дал команду на посадку. Песок заскрипел под ногами бегущих первыми женщин, и две тени скользнули к сереющему в расплывающейся темноте корпусу катера.

– Дювалье, вперед! – скомандовал он еще раз.

Тяжелые шаги канадца переплелись с неровной походкой и вздохами адвоката. Послышался шум от забирающихся на катер беглецов. Кто-то сорвался, упал и громко плеснул водой. Викинг, сжав зубы, выругался про себя. Но нет, все затихло, посадка, похоже, закончилась.

Скользящими шагами он перемахнул через песчаную полосу и подскочил к катеру. Через борт к нему свесилось лицо парня-рулевого.

– Все по плану: уходите в бухточку и ждете меня, – отдал команду Викинг и, помогая себе плечом, сильно оттолкнул судно от берега. Парень кивнул и скрылся. Через секунду двигатель заработал чуть громче, послышался щелчок включающегося сцепления, и катер начал плавно пятиться от берега. Викинг махнул рукой на прощание, не надеясь, что кто-то это заметит, но ему показалось, что с борта точно так же махнули в ответ.

Затягивать расставание смысла не было, и он, развернувшись, быстро двинулся к зарослям. Включив радиостанцию, Викинг нажал на кнопку тангенты:

– Седьмой, Седьмой, я Одиннадцатый, – проговорил он в микрофон.

Седьмой откликнулся мгновенно:

– Я слушаю вас.

– «Утренняя заря», – произнес Викинг установленную фразу, чтобы радист убедился в подлинности абонента, имеющего право давать распоряжения, и передал свою просьбу: – Сообщите на сторожевой корабль, чтобы они беспрепятственно пропустили катер, идущий от острова к материку.

Несколько секунд трубка молчала, затем проснулась, и голос Седьмого любезно произнес, что корабль сообщение принял. В это время со стороны океана донесся сильный рев двигателя – катер набрал полные обороты. Постепенно этот звук начал уплывать и становиться все глуше и глуше, а затем и вовсе стал похож на далекое шмелиное гудение.

Викинг присел на землю и облегченно вздохнул. Кажется, акция прошла успешно. Как там гласит народная мудрость: «Гора с плеч…»? Нет, более точно: «Баба с возу…» Это ближе к истине. Даже две бабы.

Он взглянул на светлеющий горизонт и покачал головой. На отдых времени уже не было. До рассвета, а значит, и до начала операции, оставалось не более часа, и ему уже пора выдвигаться на исходную позицию. Викинг должен был находиться поближе к месту предстоящих событий. Дав себе еще пару минут передышки, он поднялся и быстрым неслышным шагом двинулся параллельно береговой полосе, держа курс на неблизкий маяк.

Он успел вовремя. В четыре часа пятьдесят минут радиостанция ожила и еле слышно закурлыкала:

– Всем номерам с Первого по Двадцатый! Примите сигнал «Солнечная колесница». Повторяю, «Солнечная колесница» для всех, «Солнечная колесница» для всех…

Как и в прошлый раз, он залег в пышный куст неподалеку от дома на отшибе, только переместился чуть ближе к берегу. Охрана состояла из двух человек, по виду – ребят Идальго. Один сидел на ступеньках крыльца, а второй прохаживался вдоль зарослей, подступавших к лужайке перед особнячком. Без сомнения, тыльную часть здания стерег еще один охранник, но с занятой Викингом позиции он был не виден.

Несмотря на раннее утро, дом уже начинал оживать. Пару раз в пристройку, где находилась радиорелейная станция, пробегал человек, но быстро возвращался назад.

«Со связью, видать, проблемы, – отметил Викинг. – Руэнтос, как и обещал, перекрыл им каналы».

Вот на крыльцо вышли двое вооруженных и экипированных людей и, перебросившись несколькими словами с охранником, закурили. Через минуту из двери на лужайку потянулись и другие.

«Один, второй, третий… седьмой… одиннадцатый, – начал пересчитывать их Викинг. – Всего, вместе с охранниками, восемнадцать человек. Не видно Идальго и двух вчерашних знакомцев. Подводим итог: реальных боевых штыков более двадцати, и все сконцентрированы в одном месте. Местную гвардию Россета в расчет пока не берем. Похоже, что у боевиков сейчас будет построение и развод. Ах, какой удобный момент. Что там полковник медлит? Пора уже начинать. Надо его поторопить».

Викинг начал осторожно выбираться из своего убежища. Удалившись на безопасное расстояние, он двинулся вдоль дорожки, ведущей к маяку, на ходу включая радиостанцию. Решив, что его уже никто не услышит, стал вызывать радиста:

– Седьмой, Седьмой, я Одиннадцатый, вы слышите меня? – сказал он и отпустил кнопку тангенты.

– Одиннадцатый, я Седьмой, нахожусь на связи, – мгновенно откликнулся голос в трубке.

– Седьмой, срочно необходима огневая поддержка с воздуха. Заход со стороны объекта «шесть» на объект «два». Цель – живая сила.

– Назовите код абонента, чтобы я передал ваши целеуказания, – сухо прозвучал все тот же голос. Викинг чертыхнулся про себя, вспомнив, что забыл назвать условленную кодовую фразу, подтверждающую его санкции, которая к тому же с началом операции поменялась.

– «Океанский прилив», – произнес он в микрофон и еще раз повторил: – Заход со стороны объекта «шесть» на объект номер «два». «Двойка» – основная цель.

– Вас понял, Одиннадцатый, передаю, – так же бесстрастно ответил радист и через несколько секунд сообщил: – Ваши целеуказания переданы, «охотники» идут к вам.

То, что «охотники» на подходе, Викинг уже понял сам. Со стороны океана доносился нарастающий клекот вертолетных двигателей. Подобравшись поближе к берегу, он осторожно выглянул из зарослей.

Пять геликоптеров на малой высоте над поверхностью океана неслись к острову. Впереди – два вертолета боевой поддержки, а проще – штурмовика, «AH-1T Cobra», за ними – три транспортника «UH 1B Huey».

«Машинки хотя и не новые, но надежные, – отметил Викинг. – Не иначе как гуманитарная помощь штатовского брата Республике Сьерра-Марино. И для таких операций, как эта, они еще очень даже сгодятся».

В километре от острова строй машин распался. Две «кобры» и, следом за ними, один транспортник начали забирать влево, выходя на указанную им директрису, а оставшиеся два «хью» пошли прямо. Викинг поморщился и схватил радиостанцию.

– Седьмой, я Одиннадцатый, «Океанский прилив». На объект «два» необходим как минимум еще один «пузатый». Дайте «охотникам» корректировку. – Ему не понравилось, что на основной, с его точки зрения, объект выходит только треть десанта, а основные силы брошены на резиденцию Россета.

Несколько секунд молчания, и радиостанция заработала снова.

– Одиннадцатый, все идет по плану. Второй «пузатый» заходит на «двойку» с фланга, – передал радист. – Третий отсекает «единицу» от «пятерки». Основной десант через десять минут начнет высадку с судов, охватывая всю жилую зону.

Такие маневры Викинга вполне удовлетворяли. Со стороны океана идет полное блокирование побережья, гнездышко Идальго охватывают с двух сторон, а с третьей, со стороны леса, будет он сам. Кроме того, особняк Россета – объект номер один, отсекают от зиндана – «пятерки», и охватывают с тыла. Вполне грамотная армейская операция. Учеба в Вест-Пойнте пошла юному Саше Руэнтосу на пользу.

Ну что же, теперь пора метнуться в сторону, чтобы «кобры» случайно не накрыли его. Викинг, отходя, еще раз бросил взгляд на заходящие со стороны маяка вертолеты. Транспортник «хью» отстал от штурмовиков и завис над океаном, пережидая предстоящую огневую «гребенку».

«Кобры» уступом, опустив вниз носы, шли над причалом к цели. С направляющих первого сорвались две ракеты и, оставляя белые выхлопы, пронеслись над головой Викинга. Через секунду раздались взрывы, слившиеся в одну общую и дикую какофонию. Ударная волна прокатилась по лесу и, уже ослабленная, ткнулась в спину Викинга.

После пуска ракет первый вертолет, резко наклонившись, ушел влево на вираж, а следующий за ним близнец выпустил из обеих ШКАСов длинные трассирующие очереди. Он накрыл сплошной свинцовой четырехметровой полосой заросли, накатывая эту смертоносную волну от берега к дому. Ребята-пилоты не церемонились и делали свое дело качественно, устраивая ностальгирующему ветерану Россету маленький пылающий Вьетнам.

По логике поведения летчиков, у коммандос с зависшего над океаном «хью», идущего следом, такое понятие, как гуманизм, вряд ли вызывает слезу умиления. Оставлять что-то живое и шевелящееся на своем пути они явно не пожелают. Поэтому Викинг решил срочно улепетывать подальше от директрисы их атаки. Он на рысях рванул в близлежащие заросли.

Викинг заложил по лесу довольно крутую дугу, выходя на позицию, перекрывающую отход оставшимся в живых в сторону болот. Смысла ввязываться в разгорающийся неподалеку бой он не видел. Парни полковника с поставленной им задачей справятся и без него. Помимо глухо гукающих с высоты крупнокалиберных пулеметов в смертельную перекличку включилось автоматическое оружие. Похоже, десантники высадились и начали наступление. Издалека, со стороны особняка Генри Россета, также доносились выстрелы, но их интенсивность была намного слабее и затухала с каждой минутой.

Через некоторое время снизилась активность стрельбы и в районе домика на отшибе – базы Идальго. Оттуда еще доносились короткие очереди, пару раз негромко хлопнули взрывы гранат, но они звучали все реже и реже и скоро совсем затихли. Гул двигателей вертолетов плавал над лесом, то уходя, то опять приближаясь. Неожиданно заработала радиостанция.

– Одиннадцатый, ответьте Седьмому.

– Одиннадцатый на связи, слушаю вас.

– Одиннадцатый, доложите свое месторасположение.

– Четыреста метров севернее объекта номер два.

Станция замолчала на несколько секунд и затем заговорила уже голосом Руэнтоса:

– Одиннадцатый, в твою сторону уходят четыре боевика. По предварительным данным, среди них находится Идальго. Вертолеты обнаружить и преследовать этот отряд, а также корректировать действия погони не могут в связи с густой зеленью. Высылаю группу захвата. Прошу принять меры по задержанию или уничтожению боевиков.

– Вас понял. Дайте минуту на обдумывание, – произнес в микрофон Викинг.

Вот и ему нашлось стоящее дело, на что-то смог сгодиться. Быстренько проанализировав обстановку, он вызвал Руэнтоса:

– Срочно сообщите частоты группы захвата, чтобы я мог с ними связаться, и подтвердите им полномочия на подчинение моим приказаниям. Передайте вертолетам приказ только вести наблюдение за местностью без применения оружия. Связь с ними через командира группы. Какие указания будут дополнительно?

Радиостанция на время затихла.

– Ваши полномочия подтверждены, радист частоты сейчас вам передаст, экипажи вертолетов предупреждены, – после паузы лаконично сообщил Руэнтос. – Указаний нет, есть просьба: постараться взять Идальго живым. Мои люди могут сорваться и перекрошить всех подряд.

– Вас понял, приступаю к работе. Конец связи, – подытожил разговор Викинг.

Получив частоты, он настроил канал, связался с командиром коммандос и поставил ему задачу вытянуть своих людей на азимут нижней оконечности болота. За эту линию преследуемые выскочить еще не могли. Группа захвата, создавая шум, совместно с вертолетами должна не спеша гнать их на север, в перешеек между топью и прибрежной полосой. Туда, где будет ждать Викинг. Загонщики и дичь поменялись местами.

Прошло сорок минут с начала охоты. За это время Викинг успел совершить пятикилометровый кросс по берегу и метров на семьсот углубиться в лес. Воздушная разведка однажды засекла в прогале зелени одинокую фигуру, по внешнему виду – беглеца, и тут же его потеряла. Экипажу вертолета было сразу дано указание уйти от места обнаружения, чтобы преследуемые не начали метаться из стороны в сторону. Маршрут бегства примерно совпадал с тем, что планировал Викинг, загоняя их в мешок, и выводил на двухкилометровый отрезок леса, ограниченный с одной стороны океаном, а с другой – болотом. Единственное, что ему не нравилось, так это – обнаружение только одного фигуранта. Он очень боялся дробления группы с целью одиночного просачивания через сети загонщиков. Однако не стоило торопить события. Скоро все станет известным и понятным. Их пути должны вот-вот пересечься.

Викинг связался с коммандос и приказал им остановиться, а вертолетам покинуть район планируемой встречи. Пусть беглецы решат, что они оторвались от погони, да и лишняя толкотня и суета посторонних при захвате ни к чему хорошему не приведут.

Напрягая слух, Викинг вслушивался в шумы леса. Вот наконец издалека до него донесся негармоничный звук присутствия хомо сапиенс в природе. Кто-то грубо ломился через густые заросли. Он напряг слух. Определить количество идущих было трудно, но было ясно, что шел не один, а по крайней мере два или три человека.

Вырубив радиостанцию, чтобы она случайно не пискнула в самый ненужный момент, Викинг вскочил на ноги и пошел наперехват. Он неслышно несся между деревьями, приближаясь все ближе и ближе к цели. Усталость от прошедших бурных суток бесследно исчезла, и тело стало легким и раскованным.

Направление бегущих уловить по шуму и топоту было нетрудно, а очень скоро стало различимо и их тяжелое, загнанное дыхание. Викинг снизил темп погони и перешел на короткие перебежки от укрытия к укрытию. Краем глаза он захватил в разрыве зелени движение и мгновенно рухнул на землю. Выждав несколько секунд, Викинг поднялся на ноги и, пригнувшись, скользящими шагами двинулся параллельно курсу беглецов, держась чуть позади. Чувствовалось, что они устали, но темп для пересеченной местности все равно держали высокий.

Сколько их? Викинг разглядел впереди по ходу движения разреженный участок леса и остановился. Между кустов появился один, следом за ним второй, третий… Всего трое.

«Где четвертый? И есть ли среди них Идальго? – лихорадочно заработали мысли. – Со спины разглядеть трудно, однако последний в сером камуфляже явно не он – росточком не вышел и комплекция не та, потяжелее будет. Беречь, кроме Идальго, здесь было некого – команды не поступало, поэтому и начинать работать следовало с замыкающего. Крутить кадриль с тремя озлобленными волками ох как опасно, вполне могут покусать, следовательно, надо начинать было „рубить хвосты“.

Не усложняя себе задачу, ничтоже сумняшеся, Викинг перевел рычажок предохранителя на одиночный огонь, поставил «узи» на упор – развилку ствола дерева, прицелился и плавно нажал на курок. Расстояние до бегущих было не более шестидесяти метров, поэтому конечный результат сомнений не вызывал. Автомат глухо гукнул глушителем, и бегущий в арьергарде, словно наткнувшись на невидимую стену, резко остановился и, не издав ни звука, начал медленно заваливаться вправо.

Викинг быстро ушел с линии огня.

Судя по реакции противника, ребята ему попались серьезные. Ретируясь, краем глаза успел заметить, что на выстрел и потерю в своих рядах беглецы среагировали мгновенно. Собственно, сам выстрел они вряд ли услышали. Сработало звериное чутье самосохранения, которое вырабатывается годами и кровью – своей и товарищей.

Тело убитого еще не успело упасть на землю, как они, ощутив неладное позади себя, прыснули в стороны, рассредотачиваясь и занимая оборону от невидимого противника. Буквально через секунду две очереди, правда, неприцельных, прошли веером по зарослям. Особого эффекта автоматический огонь в лесу, как правило, не приносит, если только не попадешь под шальную пулю, но ощущения все равно испытываешь довольно неприятные, слыша, как пули рвут вокруг листья, срезают ветки и врезаются с противным чавканьем в деревья.

Уходя от обстрела, пригибаясь как можно ниже к земле, Викинг из тыла преследуемых переместился во фланг, а затем – и вовсе вышел вперед, заняв позицию на предполагаемом курсе беглецов. Теперь он был готов встретить их в лоб. Застыв на месте, Викинг прислушался. Преследуемые находились от него не более чем в ста метрах, и пока с той стороны не доносилось ни единого звука.

Его слух обострился до звериного. Вот он уловил шевеления, неразборчивый шепот, снова безмолвие, а затем услышал бегущего человека. Через пять-шесть секунд шум затих, но через мгновение опять возобновился, и примерно через такой же промежуток времени все повторилось сначала: тишина… бег… тишина…

Викинг быстро разобрался в новой тактике беглецов. Они начали двигаться короткими перебежками, прикрывая друг друга во время перемещений.

«Парни работают логично, но предсказуемо», – мелькнула мысль, но он тут же осекся. Слух различил, что шумы начали разделяться и уходить друг от друга.

«А вот это не совсем хорошо, – подумал Викинг. – Если они решили разойтись в стороны и выбираться самостоятельно, задача усложняется. Кто из них Идальго и кого брать первым, непонятно. Пока занимаешься одним, второй может в это время пойти на отрыв, и гоняйся потом за ним по всему лесу. И к тому же где-то болтается еще и четвертый. Пора ускорять события и идти наперехват, чтобы убрать лишних».

Он осторожно выдвинулся в направлении ближайшего к нему преследуемого. Тот уже сбросил ритм перебежек и двигался без остановок, но намного медленнее и явно осмотрительнее, чем раньше. Викинг ушел еще левее, чтобы атаковать беглеца с неожиданного для него угла, хотя можно было догадаться, что ребята Идальго готовы к любым неожиданностям и сюрпризам.

Шорох и шаги приближались к Викингу, и он сам со всеми мыслимыми предосторожностями двигался им навстречу. Решение на захват или ликвидацию нужно будет принимать в самый последний момент, когда личность противника идентифицируется.

Метрах в тридцати, за слоновьими лопухами низкорослых пальм промелькнул силуэт крадущегося мужчины. Викинг перехватил «узи» левой рукой, а правой вытянул нож. Пока непонятно, тот это, кто ему нужен, или рядовой нукер. Человек двигался вполоборота к наблюдающему за ним Викингу, нервно озирая заросли в противоположном направлении, поводя из стороны в сторону дулом «М16». Несколько шагов вперед, и расстояние сократилось до каких-нибудь пятнадцати метров. Вот человек начал разворачивать корпус, повел головой…

У Викинга, если можно так выразиться в подобной ситуации, отлегло от сердца. Профиль неизвестного и темно-серая кожа лица под надвинутой на глаза бейсболкой выявили явное африканское происхождение, не имеющее никакого сходства с резкими орлиными чертами Идальго.

Недолгий выбор между огнестрельным и холодным оружием пал на последнее. Шума ни от того, ни от другого практически нет, но нож уже лежал в удобной правой руке, и расстояние для броска вполне подходило. Не раздумывая, Викинг коротко размахнулся, метнул нож. Он целился в шею, однако в последний момент, когда бросок остановить было невозможно, обреченный начал поворачиваться в сторону своей смерти и случайно склонил голову. Последнее, что смог увидеть боевик в своей жизни – летящую в его глазницу увеличивающуюся черную точку, через мгновение превратившуюся в ослепительную вспышку, взорвавшую его мозг…