ПЕСНЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Круг четвертый (окончание). — Круг пятый. — Скупцы и расточители

1. Когда разлитый в воздухе безбурном
Зной дня слабей, чем хладная луна,
Осиленный землей или Сатурном, 

4. А геомантам  , пред зарей, видна
Fortuna major там, где торопливо
Восточная светлеет сторона,

7. В мой сон вступила женщина  : гугнива,
С культями вместо рук, лицом желта,
Она хромала и глядела криво.

10. Я на нее смотрел; как теплота
Живит издрогнувшее за ночь тело,
Так и мой взгляд ей развязал уста,

13. Помог ей тотчас выпрямиться смело
И гиблое лицо свое облечь
В такие краски, как любовь велела. 

16. Как только у нее явилась речь,
Она запела так, что я от плена
С трудом бы мог вниманье уберечь.

19. "Я, — призрак пел, — я нежная сирена,
Мутящая рассудок моряков,
И голос мой для них всему замена.

22. Улисса совратил мой сладкий зов
С его пути  ; и тот, кто мной пленится,
Уходит редко из моих оков".

25. Скорей, чем рот ее успел закрыться,
Святая и усердная жена 
Возникла возле, чтобы той смутиться.

28. "Вергилий, о Вергилий, кто она?" —
Ее был возглас; он же, стоя рядом,
Взирал, как эта чистая гневна.

31. Она ее схватила с грозным взглядом
И, ткань порвав, открыла ей живот;
Меня он разбудил несносным смрадом.

34. "Я трижды звал, потом оставил счет, —
Сказал мой вождь, чуть я повел очами. —
Вставай, пора идти! Отыщем вход".

37. Я встал; уже наполнились лучами
По всей горе священные круги;
Мы шли с недавним солнцем за плечами.

40. Я следом направлял мои шаги,
Изогнутый под грузом размышлений,
Как половина мостовой дуги.

43. Вдруг раздалось: "Придите, здесь ступени", —
И ласка в этом голосе была,
Какой не слышно в нашей смертной сени.

46. Раскрыв, подобно лебедю, крыла,
Так говоривший нас наверх направил,
Туда, где в камне лестница вела.

49. Он, обмахнув нас перьями, прибавил,
Что те, "qui lugent"  , счастье обрели,
И утешенье, ждущее их, славил.

52. "Ты что склонился чуть не до земли?" —
Так начал говорить мне мой вожатый,
Когда мы выше ангела взошли.

55. И я: "Иду, сомненьями объятый;
Я видел сон и жаждал бы ясней
Понять язык его замысловатый".

58. И он: "Ты видел ведьму древних дней, 
Ту самую, о ком скорбят над нами;
Ты видел, как разделываться с ней.

61. С тебя довольно; землю бей стопами!
Взор обрати к вабилу  , что кружит
Предвечный царь огромными кругами!"

64. Как сокол долго под ноги глядит,
Потом, услышав оклик, встрепенется
И тянется туда, где будет сыт,

67. Так сделал я; и так, пока сечется
Ведущей вверх тропой громада скал,
Всходил к уступу, где дорога вьется.

70. Вступая в пятый круг, я увидал
Народ, который, двинуться не смея,
Лицом к земле поверженный, рыдал.

73. "Adhaesit pavimento anima mea!"  —
Услышал я повсюду скорбный звук,
Едва слова сквозь вздохи разумея.

76. "Избранники, чье облегченье мук —
И в правде, и в надежде, укажите,
Как нам подняться в следующий круг!"

79. "Когда вы здесь меж нами не лежите,
То, чтобы путь туда найти верней,
Кнаруже правое плечо держите".

82. Так молвил вождь, и так среди теней
Ему ответили; а кто ответил,
Мой слух мне указал всего точней.

85. Я взор наставника глазами встретил;
И он позволил, сделав бодрый знак,
То, что в просящем облике заметил.

88. Тогда, во всем свободный, я мой шаг
Направил ближе к месту, где скорбело
Созданье это, и промолвил так:

91. "Дух, льющий слезы, чтобы в них созрело
То, без чего возврата к богу нет,
Скажи, прервав твое святое дело:

94. Кем был ты  ; почему у вас хребет
Вверх обращен; и чем могу хоть мало
Тебе помочь, живым покинув свет?"

97. "Зачем нас небо так ничком прижало,
Ты будешь знать; но раньше scias quod
Fui successor Petri,  — тень сказала. —

100. Меж Кьявери и Сьестри воды льет
Большой поток  , и с ним одноименный
Высокий титул отличил мой род.

103. Я свыше месяца влачил, согбенный,
Блюдя от грязи, мантию Петра;
Пред ней — как пух все тяжести вселенной.

106. Увы, я поздно стал на путь добра!
Но я познал, уже как пастырь Рима,
Что жизнь земная — лживая мара.

109. Душа, я видел, как и встарь томима,
А выше стать в той жизни я не мог, —
И этой восхотел неудержимо.

112. До той поры я жалок и далек
От бога был, неизмеримо жадный,
И казнь, как видишь, на себя навлек.

115. Здесь явлен образ жадности наглядный
Вот в этих душах, что окрест лежат;
На всей горе нет муки столь нещадной.

118. Как там подняться не хотел наш взгляд
К высотам, устремляемый к земному,
Так здесь возмездьем он к земле прижат.

121. Как жадность там порыв любви к благому
Гасила в нас и не влекла к делам, 
Так здесь возмездье, хоть и по-иному,

124. Стопы и руки связывает нам,
И мы простерты будем без движенья,
Пока угодно правым небесам".

127. Став на колени из благоговенья,
Я начал речь, но и по слуху он
Заметил этот признак уваженья

130. И молвил: "Почему ты так склонен?"
И я в ответ: "Таков ваш сан великий,
Что совестью я, стоя, уязвлен".

133. "Брат, встань! — ответил этот дух безликий. —
Ошибся ты: со всеми и с тобой
Я сослужитель одного владыки.

136. Тому, кто звук Евангелья святой,
Гласящий "Neque nubent"  , разумеет,
Понятно будет сказанное мной.

139. Теперь иди; мне скорбь моя довлеет;
Ты мне мешаешь слезы лить, стеня,
В которых то, что говорил ты, зреет. 

142. Есть добрая Аладжа у меня,
Племянница, — и только бы дурного
В ней не посеяла моя родня!

145. Там у меня нет никого другого".

Отправить