И в самом деле: поверить в рассказ Таис было нелегко.

Да что там «поверить»! Просто даже понять – и то.

– Видишь ли, Сергей, – объясняла через пробоину в стене неутомимая Таис. – Мы находимся как бы одновременно и на нашей Земле, и в параллельном мире.

– Насчет параллельного мира это я заметил, – ввернул я с компетентной миной. – Василиски, солнечные пушки…

– Вот-вот! – подхватила Таис. – Всего этого не было в нашей, земной истории. И получается, нельзя просто сказать, что мы очутились в прошлом. Поначалу я вообще подумала, что меня запульнуло на другую планету! То есть я считала, что Вторая Гробница Александра переместила меня не во времени, а в пространстве. Но за три года я разобралась, в чем тут дело. В действительности это – наша Земля. Но вот только история у нее – альтернативная. И притом альтернативная очень сильно.

– Альтернативная? Это вроде как Гитлер победил Сталина? – навострил уши дядя Вова, хронический любитель желтой прессы.

– Ну или как «Варяг» утопил всех японцев и в России не было революции и Ленина, – привел более патриотичный пример я.

– Ты мне Ленина не трожь! – дядя Вова пригрозил пудовым кулаком. – А, впрочем, ладно… – я уже давно заметил, мой друг остывал так же быстро, как заводился.

– Ну да, примерно, – поспешила согласиться Таис. – Только понять ту точку, в которой история этого мира пошла по-другому, вам как неспециалистам будет трудно.

Это прозвучало как вызов.

И я – поскольку Таис мне очень нравилась – не мог оставить этот вызов без ответа.

Подумаешь, историчка! Много о себе воображает!

– Нет-нет-нет, – твердо сказал я. – Хоть мы и неспециалисты, а объяснений все равно хотим! В конце концов, времени у нас до чертиков, ужин съеден, лимонный сок кончился, а спать совершенно не хочется!

Таис вздохнула. Дескать, уговорили.

– Ну, значит, так, – сказала она деловито. – Вы, что такое Средние века, знаете? Ну там, рыцари, Крестовые походы…

– Я «Властелин Колец» смотрел, – сказал дядя Вова, просветлев лицом. – Племянницу водил.

– Я про Крестовые походы понимаю, кое-что слышал, – добавил я. – Ричард Львиное Сердце, осада Иерусалима, Гроб Господень и все дела…

Я и правда был наслышан. У меня одноклассник был, Боря Зильберман. Так когда я к нему в гости в Израиль летал на прошлый Новый год, мне этими Крестовыми походами экскурсоводы плешь проели! Там в Израиле такого камня нет, где бы Самый Главный Крестоносец не посидел и свой крестик не выцарапал, на память благодарным потомкам.

– Вот и чудесно, что понимаете! – Таис оживилась. – Так вот, во времена Крестовых походов европейцы познакомились с такой вещью, как алхимия. Тогда алхимия была одной из наук, в которой весьма преуспевали арабы. А в Западной Европе тогда шла мода на все арабское.

– Так алхимия – это же лженаука! – вставил дядя Вова. – Как и эта… ёкарный бабай… астрология! Разве нет?

– Для нас, в двадцать первом веке, это, может, и лженаука… Но здесь – здесь я хочу привлечь ваше внимание к тому факту, что «лженаукой» нас едва не сожгли заживо!

– Это когда еще?

– Две недели назад возле рифа Морской Царь. Солнечные пушки помните?

– Так там научно всё было! Они солнечный свет собирают и мнэ-э… сгущают… Или концентрируют… Хрен знает…

И тут до меня дошло!

– Дядя Вова, подумай своей головой! У нас, в двадцать первом веке, вот так вот «сгущать солнечный свет» в военных целях никто пока и не научился!

– А лазер?

– Что – «лазер»? Лазер – это совсем другое! Лазер он… как бы выдавливает… выдавливает пучок фотонов из подходящего кристалла при помощи подаваемой электроэнергии. Но этот процесс никакого отношения к солнцу не имеет вообще! И, кстати, заметь, ни одного корабля лазером пока что никто не сжег! Только все обещают!

– А в «Звездных войнах»?

– Старшина, сколько вам лет? – не удержался от иронии я.

– Да мне-то порядком, но племяннице…

– Не ссорьтесь, горячие эстонские парни, – примирительно сказала Таис. – Факт в том, что алхимики реально были. Что они были для своего времени очень умные. Они изучали тайны мироздания и много чего в них поняли. Настолько много, что в нашем мире католической церкви пришлось сочинять целую огромную спецслужбу – инквизицию, – чтобы их деятельность задавить…

– Погоди, вспомнил! – вскинулся я. – Алхимики – они же золото делали! Верно?

– Верно. Среди прочих, их интересовал вопрос, как получить золото из какой-нибудь дряни.

– Да, такой вопрос меня тоже интересует! И только «Кока-кола», похоже, нашла на этот вопрос ответ, – саркастично прибавил я.

– И вот жил в Средние века, а точнее, в тринадцатом веке, такой мудрец-алхимик, – невозмутимо продолжала Таис. – Звали его Раймунд Луллий… Был он вообще-то из Испании. Но много катался по всяким арабам… Когда я учила историю, нам говорили, что Луллий ездил в Северную Африку, в Тунис. Но уже здесь я узнала, что добирался он из своей родной Испании аж до самой Сокотры – то есть, если угодно, до самого далекого края Западной Африки. А потом и до Омана, то есть до Южной Аравии. И вот в Южной Аравии, а конкретно в Салале, у него была целая лаборатория…

– И что он, этот твой чувачок? Придумал, как свинец в золото превращать?

– Представь себе – да!

– Офигенно! – обрадовался дядя Вова. – И что, нормальное было золото? Или вроде нашего, нечистое? А может, какое-то такое… алхимическое? Ну то есть не золото совсем?

– Хороший вопрос, – с хитроумной улыбкой сказала Таис. – С этого-то вопроса все и началось…

– У кого началось?

– У Луллия… И в конечном счете у нас… Вначале Луллий смог получить из свинца несколько маленьких слитков обычного химического золота высочайшей пробы. Но вся загвоздка была в том, что алхимия – это мистическое учение. Оно – про волшебство. Настоящий алхимик стремился не просто наварить бочку золота и купить на него земель, рабов и колесниц, а создать такие штуки, при помощи которых можно творить настоящие чудеса. Ну, например, воскрешать мертвых.

– Да ладно! Это ненаучно! – проворчал дядя Вова. – Придумали еще тоже – мертвых воскрешать, нехристи!

– Можно подумать, свинец в золото превращать это сильно научно, – возразил ему я.

– Журналы научно-популярные надо читать, Сергуня! – внезапно взвился дядя Вова. – Вот как я, например! Тогда ты бы знал, что когда свинец бомбардируют особыми частицами, из него получается что-о-о? Золото и получается! То есть – научно!

Я не хотел признавать своего поражения в этом раунде спора, поэтому по-быстренькому скомкал дискуссию.

– Ну не знаю… Может, и так… Но разве это имеет прямое отношение к делу?

В этот момент за дверью послышались шаги стражника, и мы все почли за лучшее не злить местных правоохранителей попусту.

Наш разговор продолжился уже следующей ночью.

– Так мы остановились на том, – напомнил я, – что Луллий научился получать золото из свинца. Но этого ему было мало и он захотел научиться воскрешать мертвых.

– Совершенно верно, – улыбнулась Таис. Ей определенно понравилось, что я оказался хорошим учеником. – Луллий погрузился в расшифровку арабских манускриптов, которые обещали, что в Салале существует некий древний Источник Преображения. И в конце концов Луллий раскопал там, в Салале, скажем так… древний реактор атлантов.

– Атомный? – спросил дядя Вова. – И что еще за атланты?

– Атланты – это такая цивилизация, которая существовала раньше всех других цивилизаций. Намного раньше даже, чем Шумер и Древний Египет… Она достигла очень высокого уровня технического развития, но потом от этого своего уровня и погибла.

– Ага, то есть реактор все-таки атомный! – обрадовался дядя Вова. – Ну, раз уровень технический высокий был, да?

– Не атомный, – строго ответила Таис и стало ясно, что либо она сама толком не знает подробностей, либо очень не хочет в них вдаваться.

Я решил помочь девушке:

– Товарищ старшина, да побоку реактор! Важно, что потом вышло-то. Давай, Таис, рассказывай главное.

– Главное, что Луллий реактор не только раскопал, но и смог запустить его. И… р-раз! Весь мир преобразился. Причем до неузнаваемости.

– Типа он раскрутил Землю наоборот? При помощи этого реактора? – спросил дядя Вова с недоверчивой миной.

– Хуже. Луллий раскрутил наоборот пару законсервированных временных потоков. И не спрашивайте меня, что это значит. Рассказываю со слов одного из местных знающих…

– Мага, что ли?

– Да нет, ученого. Ну то есть, конечно, мага. Но не в том смысле, как те, которые на службе у разных прохиндеев педали всем разводят, забрасывая их файерболами…

– То есть я правильно понял, что мы втроем сейчас как раз и очутились в одном из таких расконсервированных временных потоков? – спросил я. – Который Луллий при помощи реактора атлантов запустил?

– Да.

– А шанс попасть в свой родной поток у нас есть? Ну, туда, где Российская Федерация, Красная площадь и Путин В. В.?

– Знающие говорят, что есть. И что некоторым это удавалось, притом неоднократно. Но придется попотеть. Собрать кое-какие артефакты.

– Вроде той диадемы с хрусталями, из-за которой Рихард и Лод друг друга едва не зарезали? Там, на острове Скелетов? – уточнил я.

– Угадал. Ты вообще сообразительный, Сережа, – Таис улыбнулась как-то очень смутительно. – Но, кроме диадемы с хрусталями, нужен еще портал. И, по некоторым сведениям, еще один артефакт: расшитый магическими знаками пояс.

– То есть когда мы найдем этот пояс, то с имеющейся диадемой мы, чисто теоретически, можем отправиться в Салалу, найти портал и отправиться домой?!

– Именно так!

– А ты-то сама этого хочешь? – спросил я. Меня несколько смутило спокойствие, с которым Таис рассказывала все эти на голову не налазящие, сногсшибательные сведения.

– Я так сильно этого хочу, Сережа, что положила на обретение знаний о диадеме, поясе и портале три года своей драгоценной жизни! Ты думаешь, легко было стать доверенным лицом Рихарда Волка Пустыни? Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти? В каких передрягах побывать? Какие услуги ему оказать?

При слове «услуги» в голову полезли дерганые картинки разнузданного секса и физического насилия. Но я постарался все эти картинки стереть, как закрывают браузер. Усилием воли.

Взять – и закрыть.

Жизнь научила меня: нужно думать о людях хорошо. Особенно о женщинах. Вопреки всему.

– Я думаю, Таис, ты очень ценный кадр. И любой соображающий мужик хотел бы, чтобы ты была его помощницей. Или хотя бы секретаршей. Или даже просто знакомой. Я вообще тобой восхищаюсь! – сказал я совершенно искренне.

Исполненное душевного тепла молчание Таис было мне наградой.

– Значит, так, народ, – резюмировал, широко зевая, дядя Вова. – Предлагаю принять такое решение. Держимся все вместе, копаем ход. Когда выберемся из тюрьмы, начинаем искать пояс, о котором говорила Таис. Потом нанимаем корабль и идем в эту вашу Салалу. Находим портал – и отправляемся домой! Я ничего не пропустил? Все верно?

– Все верно, – кивнула Таис. – Осталось главное.

– Что?

– Прокричать: «Один за всех – и все за одного!»

– А что, и прокричим!

И мы прокричали. Но – шепотом.

За этими разговорами о судьбах мира и параллельных потоках истории мы, конечно, засиделись допоздна.

А потому сон мой был тревожным.

Во-первых, фантасмагорически громко храпел дядя Вова. А во-вторых, мне не давала покоя пространственная близость Таис.

Хоть и за кирпичной стеной, она была рядом! Черт возьми, совсем-совсем близко!

Поэтому ручей, зажурчавший прямо у нас в камере, я заслышал из нашей мушкетерской компании первым.

Ручей?!

Какой еще, к дьяволу, «ручей»?

Я вскочил на ноги и тотчас принял бойцовскую стойку.

Кому вмазать? И, кстати, за что?

Однако посторонних в камере не было.

А вот серебрящиеся струи воды действительно тянулись с потолка колдовскими нитями и, более того, неуклонно собирались на полу в несколько внушительных луж! Потоп!

– Сергуня, вставай! Батареи прорвало! – вскинулся на своем матрасике дядя Вова.

– А ну тс-с-с! – вполголоса приказал я.

Почему-то я сразу сообразил, что этот удивительный серебристый поток несет нам что-то хорошее. И не имеет ничего общего с авариями в сетях водоснабжения (к слову, в Офире отсутствующих напрочь).

Я оказался прав!

Спустя пару мгновений лужи на полу стремительно набухли, увеличились в размерах каждая примерно вдесятеро и породили… три человеческие фигуры, каждая из которых была облачена в слабо светящийся кокон!

Если бы какая-то часть меня не была уверена в том, что всё происходящее, включая коконы, мне попросту снится, я, пожалуй, сильно испугался бы.

А так – испугался не сильно.

Тем более что в одной из фигур я сразу узнал… – балахон, капюшон, резко очерченная линия скул, горящие глаза фанатика и костистые руки человека, бесконечно далекого от физического труда… – ну конечно же, упыря Кадама, нашего старого знакомца!

– …И я повелеваю вам, огнеборные Серу Гей и Вла Ди Мир, присоединиться к нашей экспедиции в полном соответствии с клятвами, данными вами нашему повелителю, всевеличайшему и всеблагому, всемудрейшему и всепрозорливейшему Бин Назиму!

Кадам закончил свой выспренный монолог и воззрился на нас с дядей Вовой взглядом, преисполненным державного величия.

– Повелеваешь? Нам? – переспросил я.

– Повелеваю! – легко подтвердил Кадам, не услышав в моих словах ни сарказма, ни иронии (впрочем, я уже заметил, что у придворных магов с этим плоховато).

– Но мы же находимся под следствием! В тюрьме сидим! – добавил дядя Вова.

– Я лично не могу счесть это препятствием, достойным внимания! – отмахнулся от аргумента Кадам.

– То есть ты можешь сделать так, чтобы нас освободили?! – воскликнули мы с дядей Вовой хором.

– Я могу сделать так, чтобы вы оказались за пределами своего узилища еще до того, как взойдет солнце!

Честно говоря, я был готов подписаться на что угодно, ну, может, кроме торговли своим молодым и красивым телом, лишь бы не жрать больше устриц и не ковырять гвоздем кладку в холодной каменной стене!

– И чтобы ты сделал это, мы должны просто пообещать принять участие в твоей экспедиции? – уточнил дядя Вова.

Кадам кивнул. Кивнули и двое его молчаливых адептов.

– Хорошо. Мы пообещаем. Но только с одним условием.

– Говори!

– В соседней камере сидит симпатичная девушка. Ее зовут Таис. Мы с ней давно дружим. Без нее наши магические силы тают со скоростью, которая вас очень огорчит! Поэтому вы должны освободить ее вместе с нами. В противном случае – мы против. Лучше умереть в тюрьме, чем жить без Таис!

Дядя Вова поглядел на меня одобрительно. Он любил, когда я делал покерфейс и дипломатично качал права.

– Девушка Таис сидит в той камере, что слева? Или в той камере, что справа? – уточнил Кадам ледяным тоном несмазанного робота.

– Вон в той! – дядя Вова указал на стену.

– Девушка Таис присоединится к нашему отряду еще до того, как взойдет солнце, – постановил Кадам.

Помимо серебристого ручья и бездонных луж на полу, наше с дядей Вовой освобождение из опостылевшего вонючего узилища практически не сопровождалось спецэффектами. Ну или, точнее сказать, нас гуманно избавили от созерцания этих спецэффектов.

Кадам возложил на наши затылки свои узкие сухие ладони, попросил закрыть глаза, и… я как будто заснул!

А проснулся уже на берегу моря. Кажется, что через несколько суток (это было, конечно, иллюзией восприятия).

За горизонтом алел край солнечного диска. Загорелые обветренные рыбаки возвращались к пристани с ночным уловом. Разносчики съестного уже тянулись в порт со своим товаром, громко и витиевато его нахваливая.

А ветер с моря казался… таким вкусным и духовитым, как пирожок с клубникой!

– Вот это да! Вот это классно! – радостно восклицал дядя Вова, методично ощупывая свои конечности. – Все-таки ты мировой парень, Кадам… Я всегда это знал!

«Что же не говорил?» – ехидно подумал я.

– Благодарю, – Кадам сдержанно кивнул. Сама бесстрастность.

– Подожди, но где же Таис? – спросил я, оглядевшись. – Девушка из соседней камеры! Ты же слово дал!

– Немного терпения, огнеборный. Мои адепты вот-вот приведут ее сюда.

В самом деле, через несколько минут мы увидели, что со стороны пыльного рыбацкого поселка на окраине Офира, огороженного стенами из старых сетей, к нам бодрым шагом идут трое: двое тщедушных мужчин и великолепно сложенная женщина в кожаных штанах и грязной рубахе.

И если мужчин в балахонах спутать с обычными гражданами было невозможно, то Таис я поначалу не узнал: так сильно исхудала и осунулась моя прелесть, с тех пор как я последний раз видел ее при дневном свете!

– Ну что же, теперь бы еще пообедать по-человечески – и можно за этой вашей принцессой, – резюмировал дядя Вова, хищно цыкая зубом.

Потом было еще много чего интересного. Например, нас с дядей Вовой и Таис отправили в баню, в настоящий хамам, с черным мылом и чуткими руками массажистов. Там мы воспрянули духом и привели в порядок свои заморенные тушки.

Затем мы, под покровом сумерек, наведались в гостиницу. Благодаря прозорливой щедрости, проявленной мною в день вселения, толстяк-администратор Ардаш сохранил в неприкосновенности и нашу комнату, и наши вещи, включая стрелковое оружие. Ведь оказалось, что я, не вникая, оплатил ему оптом три недели проживания!

Честно скажу, после того, как я взял в руки свой «Утес», после того, как я ласково огладил «Печенег», посидел на тяжелом, пахнущем сталью и северным ветром ящике с патронами, самочувствие мое резко пошло в гору. Пусть еще кто-нибудь попробует засадить меня за решетку!

А потом, снова под покровом ночи и особых непроницаемых магических коконов – мало ли, может, нас ищут? – мы в сопровождении Кадама и его адептов вернулись на тот же усыпанный белой галькой берег.

Там нас тихонько подобрала шлюпка и провезла нас по теплому, как парное молоко, ночному морю прямехонько к судну с игривым названием «Попрыгунья».

Эта посудина была куда менее шикарной, чем «Голодный кракен».

И значительно менее ходкой, чем «Любовница ветра».

Но после смрада, скуки и тесноты каменного мешка я был от «Попрыгуньи» в экстазе!

Вдуматься только, нас не четвертуют!

Мы снова в гуще событий!

Мы снова нужны! Снова незаменимы!

И можно сидеть на палубе и просто греться на солнышке.

Вначале греешь левый бок… Потом – правый…

Увы, наше путешествие на «Попрыгунье» продлилось всего два дня.

На исходе вторых суток мы высадились на берег, где нас уже поджидал многоголовый караван, который загодя собрали и оснастили Шень Ди с Тутарбаном.

В этом караване я увидал немало знакомых лиц. Там были и пехотинцы, и матросы, и гребцы с «Голодного кракена». Все те, кого Лод Рыжая Борода высадил на необитаемом острове (на деле оказавшемся очень даже обитаемым).

Я был рад видеть всех! А они как будто были рады видеть нас с дядей Вовой…

Хотя, я думаю, дело было не в наших персональных достоинствах, а в особенностях наших огнетворных палок.

Так уж устроены люди, корыстные макаки.