Книга: АУТ
Назад: 8
Дальше: 2

Новая работа

1

Дошла до точки. Докатилась. Кунико перевернула квартиру, обшарила все уголки, заглянула во все ящики, проверила все карманы — ничего, кроме жалкой мелочи и нескольких бумажек по тысяче йен в сумочке. Она уставилась на небольшой настенный календарь, но чем дольше смотрела на него, тем яснее сознавала неизбежность приближающейся встречи с Дзюмондзи. Масако устроила настоящий спектакль, когда уверяла его, что все будет в порядке, что они расплатятся с ним в срок, даже если придется сделать еще один заем, но время шло, а о проблемах Кунико не вспоминал никто, кроме ее самой. Даже Яои, похоже, забыла, что обещала расплатиться с подругой. По крайней мере пока Кунико не получила от нее ни йены.
Эти двое втянули ее в жуткое преступление, сделали своей сообщницей, а потом попросту бросили, как рыбку на берегу. В порыве ярости она смахнула лежавшие на столике глянцевые журналы мод. Потом, успокоившись, села, подтянула ногой ближайший, перевернула страницу и на несколько мгновений унеслась в сказочный мир, который обещали красочные рекламные картинки ее любимых фирм: «Шанель», «Гуччи», «Прада»… туфельки, сумочки, новые модели осеннего сезона…
Журналы были из мусорного бака, на них остались жирные пятна, но Кунико не трогали такие мелочи — ведь они достались бесплатно. Сроки ее собственной подписки давно истекли, так что в почтовом ящике было пусто, и она почти никуда не ездила, потому что не могла позволить себе заправить бак. Когда из всех развлечений человеку доступны только мыльные оперы да ток-шоу, он уже не воротит нос от выброшенных журналов. А ее финансовое положение в последнее время приблизилось к критическому — во-первых, из-за исчезнувшего бесследно Тэцуи, а во-вторых, потому что в августе она пропустила несколько ночных смен и в результате получила значительно меньше, чем обычно. Неудивительно, что деньги в конце концов кончились, а сбережений у нее не было уже давно. Нуждаться в самом необходимом, отказывать себе во всем — к такой жизни Кунико не привыкла, это просто было не в ее стиле, и чем сильнее затягивалась петля бедности, тем громче ей хотелось кричать от безысходности.
Она снова просмотрела раздел объявлений в надежде найти подходящую дневную работу, хотя и знала, что нигде ей не заплатят столько, чтобы рассчитаться по кредиту. Может быть, если согласиться на что-то сомнительное, что-то отдающее душком неприличия… Но нет, с ее внешностью на такое надеяться не приходилось, а потому она даже и не стала пробовать. В итоге не оставалось ничего другого, как продолжать работать в цехе, где, по крайней мере, платили более-менее прилично. В ней постоянно существовали, непрерывно сражаясь друг с другом, два неослабевающих импульса: желание быть богатой, модно одеваться и вести праздный образ жизни и комплекс неполноценности, сознание собственной ущербности, проявлявшееся порой столь сильно, что хотелось спрятаться в темноте от чужих оценивающих взглядов, свернуться комочком, сделаться невидимой.
Может быть, стоит объявить себя банкротом? Кунико попыталась представить возможные минусы такого решения, главный из который заключался в том, что ее могли навсегда лишить возможности пользоваться драгоценными кредитными карточками. Можно было бы, конечно, попытаться жить по средствам, но она никогда бы не согласилась на такую жизнь — уж лучше умереть!
Перебрав таким образом все возможные варианты, она вернулась к тому единственному, на который возлагала все надежды: обещанию Яои. Зачем биться головой о стену, когда впереди маячит перспектива сорвать солидный куш?
Решив не откладывать дело в долгий ящик, Кунико набрала номер. Она уже давно хотела позвонить Яои, но до сих пор сдерживалась, боясь, что полиция каким-то образом может прослушать их разговор. Теперь нужда победила страх.
— Это я, Кунико.
— О, — пробормотала Яои.
Похоже, звонок ее не обрадовал, но Кунико не собиралась останавливаться из-за таких мелочей.
— В газетах пишут, что с тебя сняты все подозрения.
— Подозрения? В чем? — растерянно спросила Яои.
Притворяется, что ничего не случилось, со злостью подумала Кунико. До нее доносился какой-то шум и детские голоса. Что-то уж больно они веселы, решила Кунико. Как будто все в порядке, как будто их папочка жив и здоров. Теперь ее раздражение перекинулось и на мальчиков. Им всем хорошо, а о ней никто и не думает.
— Не изображай из себя дурочку. Ты все прекрасно понимаешь. В газетах сообщают, что полиция арестовала владельца казино.
— А, ты об этом. Да, они, кажется, действительно кого-то арестовали.
— Кажется? Тебе чертовски крупно повезло. Уж и не знаю, чем ты заслужила такую удачу.
— Ну, ты ведь тоже была не на высоте, верно? Может, и не стоило бы говорить, но, если бы ты не оставила мешки в парке, его до сих пор бы так и не нашли. Масако ужасно на тебя злилась.
И эта туда! Ну и ну! Тот факт, что Яои, всегда такая тихая и послушная, осмелилась напомнить ей о совершенной ошибке, моментально довел Кунико до кипения.
— Ты… — злобно прошипела она. — Тебе хорошо говорить. Только не забывай, что не я его убила.
— Что тебе нужно? — Голос Яои звучал приглушенно, наверное она прикрыла трубку ладонью. — Чего ты хочешь? Что-то случилось?
— Да, случилось! Я на мели! У меня нет денег! Ты обещала заплатить, но время идет, а я так ничего и не получила. Можешь хотя бы назвать примерную дату?
— Ах, да. Извини, что так вышло. Но ничего определенного сказать не могу. Скорее всего, в сентябре, если ты, конечно, согласна ждать так долго.
— В сентябре? — Кунико едва не поперхнулась от возмущения. — Если не ошибаюсь, ты собиралась попросить денег у родителей. Так почему бы не объяснить, что они нужны тебе прямо сейчас?
— Ну, наверное, можно, — неуверенно протянула Яои. — Даже не знаю…
— Ты действительно собираешься дать мне пятьсот тысяч? Я могу на них рассчитывать?
— Конечно можешь. Заплачу, как и обещала.
— Хорошо. — Кунико облегченно вздохнула — по крайней мере в одном вопросе удалось добиться некоторой ясности. — Но сейчас я в очень стесненном положении. Ты могла бы одолжить мне хотя бы пятьдесят тысяч?
— Извини, но придется еще немного подождать…
— Меня это не устраивает. Попробуй найти какой-нибудь выход. Ты же получишь страховку или компенсацию?
— Нет-нет, о чем ты? — заволновалась Яои. — У него не было никакой страховки.
— Тогда мы с тобой в одной лодке: без мужей, без денег, но со счетами, по которым надо как-то платить. И как ты думаешь жить дальше?
— Сказать по правде, я об этом еще как-то не думала. Пока никаких перемен не планирую, останусь на работе, а потом будет видно. Мама тоже так считает.
Столь пространный ответ на чисто риторический вопрос всколыхнул уже улегшееся было раздражение.
— А что твои родители? Они-то помогут любимой дочери?
— Да, конечно, в этом я и не сомневаюсь. Но многого от них ждать не приходится.
— Хм, я надеялась услышать от тебя кое-что другое. По крайней мере, Масако обещала, что все будет не так.
— Извини, — прошептала Яои. — Мне очень жаль, но по-другому не получается.
— Знаешь, я ведь прошу не так уж и много. Твой отец еще работает — трудно представить, что у него совсем нет никаких сбережений.
Загнанная в угол отчаянием, сознавая, что надеяться больше не на что, она просила, умоляла, требовала, но Яои лишь повторяла, что денег нет, что нужно подождать, и в конце концов Кунико поняла, что впустую тратит деньги, и швырнула трубку на рычаг.
Следующей на очереди была Масако. Встречаясь на фабрике едва ли не каждый вечер, они практически не разговаривали. Узнав, что Масако и Дзюмондзи были в прошлом знакомы, Кунико стала относиться к подруге с еще большей настороженностью. При всех своих финансовых проблемах она по-прежнему отождествляла себя скорее с блестящим миром журналов мод, чем с полумраком грязных переулков, в котором обитали подобные Масако и Дзюмондзи.
Однако день платежа неумолимо приближался, и в такой ситуации не оставалось ничего другого, как идти на самые рискованные шаги. Кунико уже забыла, что именно из-за пренебрежения осторожностью и склонности к авантюрам оказалась замешанной в чужие проблемы. Она позвонила Масако.
На этот раз из трубки не доносилось никаких посторонних звуков, свидетельствовавших о чьем-либо присутствии. Интересно, подумала Кунико, что делает Масако, оставаясь одна в своем большом, чистом, аккуратном доме? Она вспомнила сцену в ванной и поежилась от пробежавшего по спине неприятного холодка. Как там сейчас? Удалось ли ей отмыть забрызганные кровью кафельные плитки? И что чувствует Масако, когда ложится в ванну, где еще недавно теснились набитые человеческим мясом мешки?
После таких картин Масако представлялась ей настоящим чудовищем.
— Это… Кунико… — запинаясь, сказала она.
— Ясно. Подошел срок платежа? — сразу, даже не поздоровавшись, перешла к делу Масако.
По крайней мере, она не стала притворяться.
— Да. И я не знаю, что делать.
— Тогда зачем звонишь? Я тоже не знаю. Решай свои проблемы сама.
— Но ты же сказала, что мы сможем взять кредит в другом месте, чтобы заплатить по текущему счету, — жалобно пробормотала Кунико, уже понимая, что приняла желаемое за действительное.
— Ну так иди и возьми! — отрезала Масако. — Дураков на свете много, так что ты без труда найдешь какого-нибудь остолопа, который согласится дать тебе денег. Расплатись с Дзюмондзи, а потом возьми другой кредит.
— Но это же ничего не решает. Получается просто бег по замкнутому кругу.
— А чем еще, по-твоему, ты занималась всю жизнь, как не бегала по кругу?
— Не разговаривай со мной так! Я только спрашиваю, что мне делать.
— Нет, тебе ведь не нужен никакой совет. Тебе нужны только деньги, и ничего больше.
Кунико даже вздрогнула — таким презрительным тоном с ней еще никто не разговаривал.
— Если уж на то пошло, то почему бы тебе не дать мне немного в долг? Я звонила Яои, но она ничего другого не предлагает, как только подождать.
— У меня нет лишних денег. Уверена, когда все уляжется, Яои расплатится, как и обещала. Наберись терпения и потерпи. Попробуй обойтись тем, что есть.
— Но как, если у меня ничего нет?
— Ты молода и здорова. Придумай что-нибудь.
Кунико бросила трубку. Ладно, придет день, и она еще посчитается с Масако, заставит ее пожалеть о сказанном. Другое дело, что в данный момент о мести можно было только мечтать. Ее переполняла злость.
Зазвонил интерком. Кунико вздрогнула, однако не двинулась с места. Хотелось свернуться в комочек, спрятаться, забиться в угол, пережить хотя бы этот проклятый день. Кунико закрыла уши и потрясла головой.
Звонок не умолкал. Кто там может быть? Еще один детектив? Или, что еще хуже, тот же самый, любопытный, сующий нос в чужие дела Имаи, уже приходивший к ней три недели назад. Ничего существенно важного она, кажется, ему не сказала, но ей очень не понравились его вопросы, его проницательный взгляд. Что, если у полиции появился свидетель, кто-то, кто видел возле парка Коганеи зеленый «фольксваген»? Что делать тогда? Нет, у нее просто нет сил разговаривать с ним сейчас. Уж лучше притвориться, что дома никого нет. Придя к такому решению, Кунико приглушила звук телевизора, но было уже поздно — в дверь постучали.
— Дзэноути-сан? Это Дзюмондзи из «Центра миллиона потребителей». Вы дома?
— Да, — пробормотала она в интерком. — Я знаю, знаю. Но ведь у меня еще есть в запасе несколько дней, разве не так?
— Конечно, срок еще не вышел. — Судя по тону, Дзюмондзи обрадовался, застав ее на месте. — Вообще-то я бы хотел поговорить с вами кое о чем другом.
— О чем?
— Уверен, вас это заинтересует. Не могли бы вы впустить меня на минутку?
Настороженность, как всегда, отступила перед любопытством, и Кунико открыла дверь. Сюрприз — гость держал в руке коробку с пирожными. Она подалась назад, вспомнив про свои толстые ноги, с трудом умещающиеся в короткие мятые шорты. Правда, и Дзюмондзи явился не в костюме — на нем были легкие хлопчатобумажные брюки, солнцезащитные очки и пестрая гавайская рубашка с райскими птичками на черном фоне.
— Извините, что побеспокоил, — сказал он, подавая ей коробку, — мне бы хотелось обсудить с вами кое-что.
Кунико еще колебалась, но его улыбка положила конец сомнениям.
— Входите.
Пока она в спешке собирала разбросанные по полу журналы, Дзюмондзи опустился на диван возле столика и с любопытством огляделся.
— Будете пирожные? — спросила Кунико, расставляя перед гостем блюдечки и раскладывая десертные вилки. В холодильнике нашлась и почти полная бутылка черного чая. — Если вы по поводу платежа, то уверяю вас, все в порядке. — Она знала, что лжет, и, чтобы не выдать себя, опустила глаза. — А деньги я переведу послезавтра. Это ведь еще не поздно?
— Вообще-то я пришел вовсе не из-за кредита, а совсем по другому поводу. — Он достал из кармана пачку сигарет и предложил хозяйке. В последнее время ей пришлось отказывать себе во многих удовольствиях, так что Кунико не стала отказываться и, торопливо закурив, с наслаждением затянулась. — Пожалуйста, оставьте сигареты себе, — великодушно предложил Дзюмондзи.
— Спасибо.
Она положила пачку на столик.
— Насколько я могу судить, положение у вас сейчас не из легких.
— Можно и так сказать, — со вздохом согласилась Кунико, которой уже изрядно надоело притворяться. — От мужа ничего не слышно, так что…
— Я подумал, что вам скоро на работу, вот и решил зайти пораньше. Хочу поговорить о женщине, согласившейся стать вашим поручителем… если не ошибаюсь, Ямамото-сан? — Кунико вздрогнула, едва не выронив сигарету, и с тревогой посмотрела на гостя. Дзюмондзи наблюдал за ней с добродушной улыбкой. — На следующее утро мне попалась газета, и я, признаться, был шокирован, когда понял, что она жена того несчастного, тело которого нашли в парке. С тех пор мне не дает покоя одна мысль: почему она согласилась выступить в качестве вашего поручителя в такой тяжелый для себя момент? — Гость говорил легко, без запинок, как будто заранее отрепетировал свою маленькую речь. — Вы можете удовлетворить мое любопытство?
— Почему согласилась? — Кунико пожала плечами. — Потому что мы подруги, вместе работаем.
— Хорошо, пусть так, но почему, в таком случае, вы не попросили о том же самом Масако-сан? Она более двадцати лет работала в кредитном союзе, и в такого рода делах для нее секретов нет.
— В кредитном союзе?
Так вот о чем умалчивала Масако. Что ж, такая работа как раз для нее. Кунико легко представила Масако за столом, перед компьютером в каком-нибудь никудышном банке.
— Итак, почему вы выбрали в качестве поручителя не Масако-сан, а Ямамото-сан? — повторил Дзюмондзи.
— А зачем вам это? — спросила Кунико.
Вполне естественный вопрос. Дзюмондзи рассмеялся и провел рукой по темно-каштановым волосам.
— Считайте, что мной движет самое обычное любопытство.
— Ну, все объясняется очень просто: Ямамото-сан — милая, приятная женщина. А Катори-сан не такая милая и приятная.
— И вы обратились к ней, несмотря на то что у нее только что пропал муж? Вас это не остановило?
— Я тогда и не знала, что он пропал. Попросила, и она согласилась.
— Удивительно, не так ли? Женщина соглашается разделить чужие проблемы, хотя у нее и своих выше головы. Вам так не кажется?
— Нет, не кажется. Я же сказала, что Ямамото-сан очень добрый, очень приятный человек.
— Ладно, пусть так. Но зачем тогда уже на следующий день Катори-сан пожелала забрать договор?
— Понятия не имею, — ответила Кунико.
Она уже успела сообразить, что гость явился к ней вовсе не из чистого любопытства, и, заподозрив неладное, начала паниковать.
— Может быть, дело в том, что Катори-сан, узнав об исчезновении мужа Ямамото-сан, решила удержать ее от опрометчивых шагов, — предположил Дзюмондзи.
— Нет, просто Масако считает меня идиоткой. Поэтому и вернулась за документом.
— Знаете, у нас что-то не складывается, — возразил гость и, закинув руки за голову, задумчиво посмотрел в потолок.
Игра в детектива явно доставляла ему удовольствие. Что до Кунико, то она, наслаждаясь обществом симпатичного мужчины, уже забыла обо всех недавних подозрениях.
— Я, пожалуй, съем пирожное.
— Да, конечно. Пожалуйста, угощайтесь. Они совсем свежие и самого лучшего качества. Полагаюсь на авторитетное мнение знакомой школьницы.
— Эта школьница, она ваша подружка? — лукаво глядя в карие глаза гостя, поинтересовалась Кунико.
— Нет-нет, что вы, — поспешил оправдаться Дзюмондзи, неумело пытаясь скрыть смущение.
— Держу пари, вы можете заполучить любую, даже самую молоденькую.
— Ну что вы, не преувеличивайте мои способности. — Кунико пожала плечами и занялась пирожным, очевидно отказавшись от попыток определить цель его визита. Дзюмондзи посмотрел на календарь с отмеченной на нем датой платежа. — Скажите, сколько вам еще осталось? — неожиданно спросил он.
— Платежей? Восемь, — грустно сказала Кунико и даже опустила вилочку.
— Восемь платежей. Это получается чуть больше четырехсот сорока тысяч йен. Знаете, что я сделаю? Я спишу вам долг, если вы обо всем мне расскажете.
— Спишете долг? — недоверчиво повторила она. — То есть как это?
— А вот так. Вам не придется больше ничего платить.
Секунду или две Кунико в изумлении смотрела на гостя, прокручивая в голове совершенно невероятное, необъяснимое предложение, и вышла из транса только тогда, когда заметила, что перепачкалась взбитыми сливками.
— И о чем я должна вам рассказать? — спросила Кунико, облизывая губы.
— О том, что вы сделали. Вы все.
— Но мы ничего не сделали.
Ей как-то удавалось удерживать вилку, но внутри она дрожала от возбуждения, а весы, на которых она взвешивала в жизни все, рассчитывая возможные прибыли и убытки, лихорадочно склонялись то в одну, то в другую сторону.
— Так уж и ничего? Неужели? Видите ли, я попросил своих людей навести справки, и они выяснили, что вы очень дружны, вы, Катори-сан, Ямамото-сан и еще одна женщина. Я полагаю, что вы, проникшись жалостью и сочувствием к госпоже Ямамото, решили помочь ей и…
— Помочь? В чем? Нет, мы ничего такого не делали.
Кунико так разволновалась, что даже отложила вилку. Вы сами сказали, что рассчитываете получить в ближайшее время большие деньги. — Он усмехнулся. — Признайтесь, вы надеетесь, что она вам заплатит?
— Заплатит за что?
— Не изображайте из себя дурочку. — Дзюмондзи, разумеется, не знал, что только что произнес те самые слова, которые сама Кунико недавно адресовала Яои. — Я имею в виду убийство Ямамото.
— Но я читала в газете, что полиция арестовала за убийство какого-то владельца казино.
— Действительно, в газетах именно так и пишут, только мне в это не верится. Похоже, дело обстояло иначе. Похоже на то…
— На что?
— На то, что кое-кто решил помочь подруге.
— Я ведь вам уже сказала — никто никому не помогал.
— Тогда почему госпожа Ямамото в такое тяжелое для себя время согласилась стать вашим поручителем? Мне трудно представить, что кто-то на ее месте захотел бы взваливать на себя чужие проблемы. Почему бы вам не рассказать мне обо всем и забыть о каких-то там платежах?
— Предположим, я вам расскажу. А что вы собираетесь делать потом?
Вопрос сорвался с языка сам собой, прежде чем Кунико успела закрыть рот, и в тот же миг в глазах Дзюмондзи блеснули огоньки.
— Ничего. Мне просто любопытно. Уверяю вас, у меня и в мыслях нет идти в полицию.
— А если я ничего вам не расскажу?
— Я и тогда ничего не стану делать. Но тогда вам придется так или иначе выплачивать всю сумму долга. Когда у нас следующий день? Послезавтра? Ну вот. Подумайте — восемь платежей по пятьдесят пять тысяч двести йен. Уверен, вы справитесь.
«В чем я уверена, — подумала, облизывая губы, Кунико, — так это в том, что у меня не наберется и пяти тысяч». Она еще раз облизала губы, но крема на них уже не осталось.
— Как вы можете гарантировать, что аннулируете кредит?
Дзюмондзи раскрыл лежащий у него на коленях «дипломат» и достал какие-то бумаги. Кунико узнала долговое обязательство.
— Я разорву его сразу же, как только вы обо всем мне расскажете. Разорву у вас на глазах.
Встроенные весы в голове Кунико тут же склонились в пользу предложения гостя. Если избавиться от платежей «Центру миллиона потребителей», то деньги, полученные от Яои, можно будет истратить исключительно на себя. Как только она поняла это, все остальные варианты перестали существовать.
— Ладно, расскажу.
— Правда? Вот и отлично, — сказал он и сухо рассмеялся.
Все остальное прошло легко. Кунико с удовольствием поведала Дзюмондзи о том, как Масако и Яои вынудили ее действовать по их плану. К черту последствия, потом разберемся — сейчас же ей хотелось посчитаться с этими двумя.
Назад: 8
Дальше: 2