Глава 9. Ночной кошмар
Заметив, что на «Королевском охотнике» ставят паруса и выхаживают якорь, и, услышав, как воют на нем трубы и гремят барабаны, Дик Тейлор понял: дальнейшее углубление конфликта неминуемо приведет к открытому столкновению, исход которого предугадать было несложно. Поэтому, срочно собрав своих людей на шканцах, он раздраженно бросил:
— Джентльмены, хватит валять дурака! Если мы ввяжемся в бой, всех нас отправят в сундук к Дэви Джонсу.
— Что ты предлагаешь? — спросил Бен Хэлси, тупо уставившись на вожака.
— Надо замять ссору!
— Но как?
— Не знаю! Давайте думать.
— Вилкен заварил эту кашу, — проворчал боцман, — пусть он ее и расхлебывает.
Квартирмейстер с презрительным видом сплюнул на палубу, хотя с куда большим удовольствием избрал бы мишенью физиономию Хэлси.
— Они сами виноваты, — сказал он. — Я всего лишь следил за порядком и защищал интересы команды.
— Да, конечно, — съязвил боцман. — А теперь мы всей командой будем пожинать плоды твоей деятельности.
— Не время пререкаться, джентльмены, — вмешался в разговор Джо Хьюз. — Мы слабее, чем они, и, хотим мы того или не хотим, именно нам придется просить пардона.
— Что, всем вместе? — вскинул брови Фурбэн.
— Зачем же. — Хьюз нахмурился. — Пусть это сделают капитан и его старший помощник.
— Сатана и черти ада! — выругался Дик Тейлор, резко сдвинув треуголку на затылок. — С какой стати мне отвечать за содеянное квартирмейстером? Да и захочет ли капитан Брэдли слушать меня? Он давно искал случая поквитаться со мной и теперь вряд ли упустит предоставившуюся возможность.
— Что же делать? — прогундосил Лохматый, ожесточенно царапая ногтями почерневшую от загара лысину.
— Нужно, чтобы кто-то выступил посредником в нашем деле, — заметил боцман.
— Посредником? — Тейлор задумался. — Идея неплохая. Но кто возьмется за это?
— Почему бы нам не использовать Недорезанного Капитана? — предложил Бен Хэлси. — Ты же сам говорил, что Брэдли относится к нему с непонятной доброжелательностью.
— Он на борту?
— Здесь, в большой каюте.
— Адамс! — капитан окликнул юнгу.
— Да, сэр!
— Сбегай в каюту и приведи сюда Недорезанного.
— Слушаюсь, сэр.
Узнав, о чем просят его пираты, Джон Барни отнесся к этому с известной долей скепсиса.
— Право, не знаю, — пожал он плечами. — Не обольщаетесь ли вы относительно моих способностей? Какой из меня парламентер?
— Капитан Брэдли благоволит к тебе, — сказал Тейлор. — Если ты прогуляешься вместе с нами на борт «Королевского охотника», он не откажется выслушать нас.
— Вы полагаете?
— Я знаю его характер.
— Чтож, можно попробовать…
— Будь уверен, — скривил рот Бен Хэлси, — в случае успеха мы не забудем об оказанной тобой услуге и щедро вознаградим тебя.
Договорившись с пленником, Дик Тейлор подошел к своему старшему помощнику и фамильярно положил пятерню ему на плечо.
— Вот что, братан. Сейчас я, ты, Недорезанный и двое матросов спустимся в лодку и отправимся на поклон к Брэдли. Если для восстановления мира потребуется, чтобы ты принес ему свои извинения, тебе придется это сделать.
— Ты смеешься, Дик? — Вилкен набычился и нервно задвигал челюстью.
— Мне не до смеха, Корнелис. Под угрозой срыва — все наше предприятие. Ради того, чтобы спасти положение, я готов унизиться и лизать Брэдли башмаки до тех пор, пока он не сменит гнев на милость. Надеюсь, вы, ребята, тоже зажмете свою гордость в кулак и сделаете все, что потребуется, лишь бы не доводить дело до потасовки. Сегодня — день нашего унижения. Но когда-нибудь мы возьмем реванш и тогда… Тогда тот, кто возвысился над нами сегодня, будет валятся у наших ног!
Через несколько минут лодка с белым флагом на корме заскользила по изумрудному зеркалу бухты. На фрегате заметили парламентеров. В тот же миг Брэдли приказал убрать паруса и снова стать на якорь.
Пит Хилтон, опершись о штурвал, скосил на капитана вопросительный взгляд.
— Как это понимать, Билли? Неужто они решили покаяться?
— Похоже, — кивнул капитан, неспешно прогуливаясь у гакаборта. — Впрочем, терпение. Сейчас все прояснится.
Пока Тейлор, Вилкен, Барни и один из матросов поднимались по наружному трапу на борт фрегата, команда последнего собралась на шканцах. Сюда же спустился с юта и капитан. Держался он подчеркнуто холодно, почти надменно.
Спустив на палубу, Тейлор показал морякам «Королевского охотника» две мозолистые, изрезанные шрамами ладони.
— Смотрите, джентльмены, — сказал он, — я пришел без оружия.
— С оружием или без — зачем ты пришел? — сухо осведомился капитан Брэдли.
— Мне показалось, что между нами случилось небольшое недоразумение.
— Если оскорбление капитана и одного из его людей ты называешь недоразумением, то нам не о чем с тобой говорить.
— Погоди, я не так выразился, — Тейлор с досадой тряхнул копной соломенных волос. — Конечно, мой квартирмейстер повел себя не слишком учтиво, я бы даже сказал — грубо. Но чего еще ожидать от неотесанного моряка? Он и папаше своему свернул бы шею, попадись тот ему под горячую руку…
— Дело не в манерах и не в дурном воспитании твоего квартирмейстера. Пусть он будет еще большей скотиной, чем есть — разве стал бы я на него обижаться за это? Все мы не ангелы, даже мистер Барни. — Брэдли перевел вопросительный взгляд на пленного капитана. — Верно?
Джон Барни утвердительно кивнул.
— Дело, следовательно, в ином, — продолжал командир «Королевского охотника». — За все, что мы делаем, мы должен отвечать: перед богом ли, перед чертом или перед людьми, с которыми нам приходится общаться. Вилкен наломал дров — пусть теперь отвечает за содеянное. А если твоя команда, Дик, стоит за него горой, то ей придется разделить с ним его ответственность.
— Команда «Причуды» сожалеет, что так вышло, и проголосовала за то, чтобы Вилкен принес обиженной стороне свои извинения, — сказал Тейлор. — Капитан Барни, стоящий здесь, может это подтвердить.
— В самом деле?
— Да, капитан Тейлор говорит правду, — промолвил бывший командир бригантины.
— На него это похоже… Кстати, а как вы очутились в его команде? Вас что, завербовали?
— Нет. Я по-прежнему нахожусь в плену.
— Жаль. Из вас вышел бы отличный пират… Ну, а что же молчит главный виновник торжества? — Брэдли повернул голову в сторону Корнелиса Вилкена.
Квартирмейстер «Причуды», красный и потный от жары и клокотавшей в нем ярости, проглотил застрявший в горле комок и просипел:
— Признаю свою вину, капитан… Прошу меня извинить…
— В чем же состоит твоя вина? — полюбопытствовал Билли Брэдли.
— В том, что я пытался наказать юнгу…
— Моего юнгу!
— Да, сэр… Так вот, я хотел его наказать, а надо было подать на него жалобу. — Квартирмейстер запнулся, потом добавил: — К тому же в тесноте каюты я, кажись, зацепил вас локтем.
— Двинул так, что я едва не подавился сыром, — уточнил командир «Королевского охотника».
— Из-за тесноты, сэр…
— Из-за твоей глупости!
— Прошу извинить меня и за это, сэр.
— Человек, который покаялся, достоин прощения, — Брэдли с насмешкой перевел взгляд на пленного капитана. — Кажется, так об этом толкуется в Евангелиях?
— Я не священник, капитан, — ответил Барни сдержанно, — но, сдается мне, вы неплохо знаете Священное писание.
— Достаточно, чтобы отпустить грехи заблудшей овце или отпеть того, кто уже упаковал вещи в дорогу на тот свет.
Обернувшись к своим людям, молча толпившимся на палубе, Брэдли спросил:
— Джентльмены, правильно ли я поступил, простив квартирмейстера «Причуды»? Может, следовало вышвырнуть его за борт?
— Капитан всегда прав! — весело воскликнул Том Фитцджеральд. — Ошибаются только кок, готовящий для всех стряпню, да простой матрос, ожидающий получить от него самый вкусный кусок.
— Полагаю, что спокойствие и порядок нужно было восстановить хотя бы для того, чтобы сберечь людей, — сказал штурман. — Они могут понадобиться нам для захвата «Феникса».
— Пит! — рявкнул капитан Брэдли, мрачнея. — Кто тянет тебя за язык?
— А что случилось, Билли? — удивился Хилтон. — Чем ты недоволен?
— Среди нас находится человек, не являющийся членом нашего братства!
— Ты имеешь в виду капитана Барни?
— Именно! Зачем ему знать о наших планах?
Штурман повел плечами.
— Какая разница? До тех пор, пока «Феникс» не окажется в наших руках, мы никого не выпустим из этой гавани, в том числе и мистера Барни.
— Как бы он не воспользовался той свободой передвижения, которую мы ему предоставили, и не сбежал от нас, — высказал опасение Дик Тейлор. — Может, заковать его в цепи? Или бросить в подземелье крепости?
— Джентльмены, могу заверить вас, что мне нет дела до ваших планов, и бежать от вас я тоже не собираюсь, — попытался успокоить пиратов Джон Барни. — Компания ваша оказалась не столь кровожадной, как я думал вначале, и у меня нет к вам никаких претензий. Единственное, о чем я хотел бы вас попросить — одолжите мне чистую рубашку. Я не менял белье уже два дня, а в столь жарком климате, где постоянно потеешь, это вредно для здоровья.
— Мертвые не потеют, — промолвил кто-то из разбойников загробным голосом, и эта «черная» острота несколько разрядила гнетущую атмосферу, царившую на борту фрегата.
— Капитана Барни можно понять, — заметил Чарлз Эванс. — Он джентльмен и, в отличие от некоторых наших собратьев, не привык все время находиться по уши в грязи. Если команда не возражает, я отведу его вниз и выдам из общего сундука свежую рубаху.
Эванс, безусловно, надеялся вывести своего школьного товарища из-под контроля людей Дика Тейлора и тем самым оградить его от возможности новых покушений со стороны боцмана Хэлси и других разбойников, не питавших к Барни никаких чувств, кроме чувства мести. Однако Тейлор жестом остановил его.
— Погоди, Чарли, — сказал он приветливым тоном. — Зачем же давать капитану Барни вещи с чужого плеча? На борту бригантины он получит одежду из своего собственного гардероба… Как ты думаешь, Корнелис, мы сможем вернуть капитану Барни кое-что из его вещей?
Корнелис Вилкен, уловив настроение окружающих, с готовностью ответил:
— Конечно. Уверен, наши ребята не станут возражать.
— Замечательно, — вновь вступил в разговор Билли Брэдли. — Надеюсь, Дик, что твои люди, отобравшие у этого человека столь славный корабль, сумеют хотя бы частично возместить ему его убытки.
— Он получит из своего гардероба все, в чем нуждается, — заверил капитана Брэдли Дик Тейлор.
Поскольку конфликт был улажен, парламентеры с «Причуды» могли откланяться и вернуться восвояси. Но прежде чем спуститься в ялик, Тейлор попросил капитана и команду «Королевского охотника» еще раз посетить бригантину и завершить праздничное застолье, столь нелепо прервавшееся.
Просьба была уважена. Пиратам, находившимся в форте, просигналили, что мир на кораблях восстановлен, а еще через некоторое время три шлюпки отвалили от борта «Королевского охотника» и, вспарывая форштевнями волны, резво побежали по гладкой зыби в сторону «Причуды».
Трудно описать ту чудовищную оргию, которую две помирившиеся команды устроили на борту бригантины. По приказу квартирмейстера матросы подняли на верхнюю палубу бочонки красного вина и водки из Франции, вскрыли их, и, отталкивая друг друга локтями, стали погружать в это алкогольное море свои кружки, фляги, кувшины и котелки. Наиболее азартные из них, рассыпая направо и налево шутки и прибаутки, бросались от бочонка к бочонку в тщетном стремлении объять необъятное. То здесь, то там по поводу и без повода вспыхивали мелкие потасовки, вполне, впрочем, безобидные, ибо уже через минуту можно было видеть, как драчуны, обнявшись в пьяном умилении, покатывались со смеху или плакались друг другу на свое нелегкое босоногое детство и безрадостную юность.
Созерцая этот бедлам, капитан Барни с тоской подумал: «Кажется, я теперь понимаю, почему господь не допускает пиратов в царство небесное, а отправляет их прямиком в преисподнюю. Попади эти люди в райский сад, через час от сада остались бы одни пеньки».
Все более хмелея и распаляясь, разбойники вытащили из трюма ящики и корзины, в которых находились бутылки с ямайским ромом и всевозможными сортами вин и, не имея штопоров, принялись отсекать горлышки саблями и кинжалами. Такой способ вскрытия бутылок был, конечно же, весьма быстрым, но абсолютно не практичным — как правило, из трех бутылок целехонькой оставалась лишь одна.
К шести часам вечера, когда люди уже не столько пили, сколько купались в роме, Дик Тейлор отыскал на баке Джона Барни и велел последнему идти в капитанскую каюту. Там, выполняя данное ему обещание, он передал пленнику три пакета, в которых находились панталоны, черная треуголка с галуном, парик, раскрашенный китайский веер и несколько чистых белоснежных рубашек с кружевными манжетами.
— Как видишь, пираты тоже умеют держать слово, — проворчал он. — Эти вещи квартирмейстер позволил передать тебе в качестве компенсации за понесенные тобой убытки.
Барни с благодарностью принял этот компенсационный дар и, пользуясь хорошим настроением капитана «Причуды», попросил у него разрешения остаться в каюте, чтобы переодеться.
— Я в этой конуре не ночую, — махнул рукой Тейлор, — так что ты можешь остаться здесь даже на ночь.
Сказав так, капитан разбойников толкнул дверь плечом и вышел.
Барни остался один. Откинув полы кафтана, он присел на край койки, которую приволокли в каюту из кубрика и поставили на то место, где прежде находились сундуки с книгами, с усталым видом осмотрелся по сторонам, заметил оброненный кем-то крестик на простой медной цепочке и, нагнувшись, поднял его. Повертев в руках, положил на стол и хотел было прилечь, когда за дверью послышались грузные шаги и спустя мгновение на пороге выросла сгорбленная фигура Бена Хэлси.
Сердито уставившись на Барни, боцман какое-то время буравил его своим единственным глазом, потом положил волосатую руку на эфес сабли и смачно сплюнул себе под ноги.
Вид этого человека вызывал у Барни отвращение, которое он не пытался скрывать.
— Я вам не советую плевать, мистер Хэлси, — сказал он. — Знающие люди говорят, что тот, кто плюется, на том свете будет лизать горячую сковороду.
— А я не советую тебе давать мне идиотских советов, — промолвил боцман. — Что это за свертки лежат возле тебя? Ты их украл?
— Нет, с ремеслом вора я не знаком, — ответил пленник. — Эти пакеты дал мне капитан Тейлор с разрешения вашего квартирмейстера.
— Квартирмейстера! — передразнил Барни боцман. — Чертов ублюдок! Не успел стать помощником капитана, а уже распоряжается общим имуществом! Ну-ка, разверни их, я посмотрю, что в них.
«Спорить с этим придурком бесполезно, — подумал пленник, — да, пожалуй, и опасно…».
Вздохнув, он подчинился приказу и вывалил на койку содержимое пакетов.
— Ого, — скривил губы боцман, — вот так порядки у нас на борту! Какой-то каналье дарят красивые вещи, а бедные моряки, рискующие своими шеями, ходят тем временем в дырявом тряпье. Ох уж этот квартирмейстер! Да и капитан хорош… Нет, если им позволить заниматься самоуправством и брать из общего сундука все, что им приглянется, в один прекрасный день они вовсе перестанут считаться с мнением команды и захватять всю власть на корабле в свои руки!
Так, возмущаясь и бронясь, Бен Хэлси в итоге присвоил себе все, что было возвращено пленному капитану.
— Вы что, хотите это у меня отнять? — Барни предпринял слабую попытку отстоять хоть что-нибудь из подаренного ему. — Но зачем вам эти вещи? В жарких широтах от них нет никакого проку.
— Тогда зачем они тебе? — съязвил боцман.
— Они пригодятся мне, когда я вернусь в Англию.
— В Англию? — Бен Хэлси вынул из ножен саблю и ударил ею Барни плашмя по плечу. — Это тебе за то, что ты пререкаешься со мной! Учти, негодяй, — никто не смеет идти против воли пирата! Мне ничего не стоит раскроить тебе череп, чтобы навсегда заткнуть твою глотку. — Пират наклонился к уху пленника и перешел на зловещий шепот. — А-а, может, ты думаешь, что меня накажут за убийство пленного капитана? Заблуждаешься! У меня на корабле есть немало друзей, которые сумеют вытянуть меня из любой тяжбы.
Барни ничего не оставалось, как поблагодарить Бена Хэлси за то, что он столь доходчиво растолковал ему действенность пиратских законов и раскрыл глаза на эффективность пиратского правосудия.
— То-то, — усмехнулся боцман. — И смотри — держи язык за зубами. Если взболтнешь о нашей встрече капитану или квартирмейстеру, я найду способ расквитаться с тобой.
Закончив разговор этой угрозой, Хэлси напялил на голову златокудрый парик и треуголку, перебросил через плечо панталоны и, не замечая комизма своего наряда, поплелся на палубу. Когда он появился там, то с удивлением обнаружил, что все пространство между фок- и грот-мачтами укрыто синими, алыми и желтыми кусками добротного голландского полотна. Несколько пьянчуг, устав пить, развалились прямо на палубе, тогда как их товарищи, еще державшиеся на ногах, бродили между ними с бутылками и кувшинами в руках и выливали остатки рома им на головы.
— Посмотрите! — воскликнул один из пиратов, тыча дрожащим пальцем в сторону боцмана. — Что это за огородное пугало?
— Клянусь святым Патриком, это — хорошая мишень! — загоготал другой. — Дайте-ка я запущу в него бутылкой!
— М-да-а! Ну и наряд у одноглазого. А рожа — еще страшней! Не дай бог приснится!
— Да гоните его отсюда! Эй, Бен, шельма, пошел вон!
Изрыгая проклятья, Бен Хэлси отбил саблей несколько брошенных в него бутылок, затем подбежал к фальшборту и, крикнув в сердцах: «Да пропади они пропадом!», — вышвырнул в море сначала панталоны и парик, а следом за ними и все прочие вещи, отобранные у Барни.
Настроение у него вконец испортилось. Опершись локтями о планширь, он уставился на бесконечную череду длинных пологих волн; последние бежали в сторону берега и постепенно затухали на мелководье.
«Может, махнуть на берег, — подумалось ему, — и развлечься в обществе черномазых девок?»
Однако, услышав звуки корабельного оркестра, донесшиеся из кают-компании, боцман отбросил эту мысль. «Спущусь вниз, — решил он, — и, если пинта ромового пунша не освежит меня, я точно кого-нибудь прирежу…».
В большой каюте веселились в основном «лорды». За столом, шумно переговариваясь, сидели капитан Брэдли, штурман Пит Хилтон, капитан Тейлор, квартирмейстер Вилкен и Джим Флай, а также некий Педро Нуньес — хмурый приземистый креол с оливковыми глазами, которого команда «Королевского охотника» избрала своим новым боцманом.
Почти одновременно с Беном Хэлси к пиршескому столу пожаловали юнга Боб Флетчер и пленный капитан; последнего пригласил капитан Брэдли.
— Я смотрю, этот Недорезанный пользуется у нас на борту теми же правами, что и остальные, — проворчал Хэлси, бросив на пленника недобрый взгляд.
— Наверно, это оттого, что я не нарушаю принятых в вашей среде законов и обычаев, — предположил Джон Барни. — Хотя для вас, мистер Хэлси, эти законы, по всей видимости, не писаны.
Глаз боцмана сузился и превратился в щелочку, внутри которой поблескивали дьявольские огоньки.
— На что ты намекаешь? — прохрипел он, положив ладонь на рукоять пистолета.
Музыканты, сидевшие в углу каюты, прекратили играть.
— У Недорезанного Капитана лихорадка, — успокоил боцмана Тейлор. — Ты же видишь, Бен, он бредит.
— Я знаю способ, как излечить человека от любой хвори, — в голосе Бена Хэлси слышалась угроза. — Показать?
— Показывай на себе, — осадил боцмана капитан Брэдли. — Что ты привязался к мистеру Барни?
— Он действует мне на нервы!
— Ну, так учти, я тоже знаю один способ, как успокаивать нервы, — раздраженно бросил командир «Королевского охотника».
— Мистер Хэлси злится оттого, что капитан Тейлор любезно вернул мне кое-что из моих вещей, — с улыбкой пояснил пленник.
— Вот как? — Дик Тейлор был слегка озадачен. — Почему же тебе это не нравится, Бен? Ты думаешь, я превысил свои полномочия? Но, поверь, свои действия я предварительно согласовал с квартирмейстером.
— Отцепитесь вы от меня! — закричал вдруг боцман, вскакивая на ноги. — Я чувствую, что моя персона всем осточертела! Даже тебе, Дик, хотя еще недавно мы считались добрыми товарищами… С некоторых пор тебе на меня наплевать, я это заметил. Теперь ты водишь дружбу с Вилкеном, он стал твоей правой рукой, а завтра, быть может, в друзья тебе набьётся Недорезанный! Ха! Славная будет компания!
— Полегче, Бен! — прикрикнул на боцмана Тейлор. — Ты явно не в себе.
— С мозгами у меня полный порядок, будь спокоен, — заверил капитана Хэлси. — А куда подевался ваш разум, джентльмены? Вы расшаркиваетесь перед этим проходимцем, едва не погубившим наших людей, да ещё вдобавок дарите ему вещи из общего сундука! По какому праву? Эти вещи — часть добычи. На них могут претендовать только члены братства!
— На них уже никто не может претендовать, — глядя на боцмана исподлобья, заметил Барни. — Вам ли не знать об этом, мистер Хэлси?
— Заткни пасть, или я накормлю тебя свинцом! — зарычал боцман, выхватывая из-за пояса пистолет.
Возможно, он хотел лишь припугнуть пленника. Но гадать в таких ситуациях не приходится. В дело моментально вмешались Вилкен и Нуньес, находившиеся рядом с разъярившимся Беном Хэлси. Квартирмейстер разбил о голову боцмана пустую бутылку из-под рома, а Нуньес обезоружил возмутителя спокойствия и силой усадил его за стол.
— Мистер Барни, — обратился к пленнику Брэдли, — вы о чем-то не договариваете. У вас с мистером Хэлси недавно состоялась ещё одна встреча?
— Да.
— Где это случилось?
— В моей… прошу прощения… в капитанской каюте, где капитан Тейлор позволил мне остаться на ночь.
— Что боцману было нужно от вас?
— Ничего. — Барни на мгновение замялся, а потом всё же рискнул признаться: — Он отнял у меня то, что перед этим мне вернули…
— Враньё! — возмутился боцман.
— Можно обыскать каюту — там ничего не осталось из тех вещей, которые передал мне капитан Тейлор.
— Мой сундук тоже можно обыскать, — ощерился Бен Хэлси. — Я разрешаю. Но если выяснится, что в нем нет вещей, якобы мной похищенных, я потребую сурово наказать этого болтуна за клевету!
— На корабле есть немало мест, где легко спрятать пару свёртков, — пожал плечами Джон Барни. — Кроме того, их можно отдать на хранение кому-то из команды…
— Капитан, вы обвиняете Бена Хэлси в том, что он вторично нанес вам обиду? — нахмурился Билли Брэдли.
— Обвиняю? Что вы! Я не являюсь членом вашего братства. К тому же и свидетелей у меня нет…
— В таком случае, вам не следовало бросать тень подозрения на этого честного разбойника! — назидательным тоном промолвил Брэдли.
— Вы правы, сэр, — с готовностью согласился пленник. — Пожалуй, я дал маху.
— Если это так, вам следует немедленно замять это дело, принеся мистеру Хэлси свои извинения.
— Да, конечно… Мистер Хэлси, — Барни повернулся в сторону одноглазого, — я сознаю, что поступил опрометчиво, оговорив вас перед присутствующими здесь джентльменами. Я признаю, что был неправ, раскаиваюсь и прошу вас простить меня.
— Бог простит, — буркнул боцман, вытирая рукавом потный лоб.
— И то верно, — усмехнулся Дик Тейлор. — Чтож, инцидент исчерпан. А теперь давайте выпьем еще по кружечке и потанцуем… Эй, музыканты, проснитесь! Пир продолжается!
К полуночи почти все пираты, находившиеся на борту бригантины, были мертвецки пьяны. Каждый второй из них погрузился в сон там, где пил: одни вповалку лежали на орудийной палубе в пространствах между лафетами, другие отключились на баке и на шканцах, часть «лордов» уснула в большой каюте. Дольше всех держался на ногах Боб Флетчер. Впрочем, как выяснилось, не только он. В первом часу ночи на верхнюю палубу выбрался квартирмейстер Вилкен. Шатаясь и широко расставляя ноги, словно при сильной бортовой качке, он двинулся в носовую часть судна. В гальюне он пробыл около пяти минут, затем вернулся на шканцы, задрал голову и долго смотрел, как в густом мраке горят мириады далеких галактик.
— Экое диво, — вдруг услышал он голос юнги.
Боб Флетчер стоял рядом с ним и тоже пялился на звездную россыпь.
— М-да, — неприязненно протянул Вилкен, узнав виновника своего недавнего унижения.
Потеряв к звездам всякий интерес, он прогнусавил себе под нос какое-то замысловатое ругательство и взял курс на капитанскую каюту.
Огня в каюте не было.
— Где-то здесь стояла койка, — Вилкен пошарил в темноте руками и нащупал чье-то тело. — Какого дьявола! Кто здесь?
Тело зашевелилось, и послышался сонный голос Джона Барни.
— Здесь — бывший командир этого судна… Капитан Тейлор позволил мне…
— Т-с-с, приятель, не валяй дурака и сматывайся. Слышишь, что я сказал? Поживей, поживей, а то придется подогнать тебя ножичком.
— Где же мне спать? — сделал слабую попытку отстоять свое место Барни.
— Где хочешь… Попробуй лечь на потолке, если сумеешь.
Барни предпочел лечь на полу у открытого кормового окна. Минут десять он прислушивался к тому, как квартирмейстер, ворочаясь с боку на бок, кряхтя и шмыгая носом, устраивался на ночлег. Потом мысли пленника завертелись в беспорядочном хороводе, он подогнул под себя одну ногу, пристроил отяжелевшую голову на локте правой руки и, призвав святого Георга защищать его от всяких напастей, погрузился в царство Морфея.
Сон капитана, однако, был недолгим. Обостренное чувство опасности, не покидавшее его с тех самых пор, как он угодил в лапы к форбанам, заставило Барни пробудиться от едва уловимого скрипа двери. Кто-то вошел в каюту.
Затаив дыхание и стараясь не шевелиться, капитан напряженно вслушивался в ночные шорохи. «Кого это черти принесли? — подумал он, ощущая неприятный холодок в конечностях. — Не корабельный ли домовой совершает традиционный обход своего жилища?»
Со стороны койки неожиданно послышались возня и громкий вздох — словно мифический Атлант сбросил с плеч давившую на него тяжесть.
«Что он там делает? — Барни хотел было подняться и вытолкать таинственного гостя за дверь, но какая-то невидимая сила сковала все части его тела, пригвоздив его к тому месту, где он лежал. — Странно, однако, почему незнакомец так осторожничает? Ходит тихо, едва ли не на цыпочках…».
Дверь снова скрипнула.
«Ушел…».
Барни перевел дыхание и попытался расслабиться.
«Какой-то новый запах… Раньше его здесь не было…».
Капитан глубоко вдохнул, и ему стало не по себе. По каюте расползался запах скотобойни — запах крови!
Вскочив на ноги, Барни лихорадочно пошарил вокруг себя руками, ухватился за край стола и прислушался — гулко стучало в висках и в груди.
«Где же лампа?»
Осторожно проведя ладонью по выпачканной вином скатерти, он нашел переносной фонарь и, преодолевая дрожь в руках, зажег его.
Огонь ночника осветил каюту тусклым желтым светом. Облизнув пересохшие губы, капитан медленно повернул голову в ту сторону, где стояла койка, и припухшие глаза его едва не вылезли из орбит.
На койке лежал обезглавленный труп. Кровью были забрызганы одежда убитого, стены каюты и пол — до самой двери. Отсеченная голова с оскалившимся в улыбке ртом покоилась в нескольких дюймах от тела.
— Господи, твоя воля, — капитан перекрестился и, стараясь не влезть в лужу крови, боком протиснулся к двери.
«За что же его так?»
Потрясенный увиденным, он не сразу сообразил, что Вилкен оказался случайной жертвой — убийца наверняка приходил по его, Джона Барни, душу.
Выскочив на палубу, капитан в растерянности остановился и с трудом перевел дыхание. Сердце его стучало, словно отбойный молоток.
«Господи, что же теперь будет? Подозрение может пасть на меня… Многим известно, что я пошел ночевать в эту каюту, а теперь в ней мертвец… Надо сматываться отсюда! Бежать… Но куда?»
Обуреваемый сомнениями, Барни осмотрелся по сторонам, крадучись шагнул к трапу, соединявшему шканцы с верхней открытой палубой, и ахнул.
На ступеньках, выпучив остекленевшие глаза, распластался юнга. Из уголка рта его стекала струйка крови.
Присев на корточки, капитан не поверил своим глазам: грудь Флетчера была пробита ударом сабли.
«По судну бродит смерть, — сказал он себе, — и косит всех, кто попадается ей под руку… Проклятое место! Все перепились и спят, и никто не ведает о том, что творится здесь под покровом ночи… Где же вахтенные? Наверное, тоже спят… Бедный мальчик. Какой злой ветер занес тебя в эту компанию?»
— Кто здесь? — За спиной Барни послышался сонный голос Дика Тейлора. — Это ты, Корнелис?
Капитан «Причуды» нетвердой походкой приблизился к застывшему от неожиданности пленнику.
— А, Недорезанный… Ты почему не спишь? Я же тебе позволил занять…
Тейлор осекся. Настороженный взгляд его упал на безжизненное, залитое кровью тело Боба Флетчера.
— На борту судна — убийца, — прошептал Барни.
Ему не понравилось, что голос его был тихим и несмелым, как у нашкодившего ученика.
— Убийца? — Дик Тейлор прищурил глаза и резким движением выхватил палаш; наклонившись к пленнику, он схватил его за плечо. — Не твоих ли рук это дело?
— Опомнитесь, капитан, — Барни предпринял неуклюжую попытку освободиться от железной хватки пирата, но тот приставил клинок к его горлу.
— Молчать!
— У меня нет оружия… и потом… смотрите, мои руки чисты.
Тейлор вынул из кармана свисток и трижды свистнул, подзывая к себе вахтенных. На свист тут же прибежали Джим Флай и двое перепуганных матросов.
— Поднять всех на ноги! — скомандовал капитан. — Общий сбор! И принесите еще огня!
Через минуту корабль напоминал потревоженный курятник. Бранясь и чертыхаясь, заспанные разбойники с помятыми лицами и мутными от перепоя глазами собрались у решетчатого люка на палубе шканцев; то тут, то там слышались охи, вздохи и восклицания: «Кого убили? Юнгу? Да что ты! Сволочи! Зарезали? А кто? Разорвать шельму на части! Э-э, вон он лежит… Бедняга Флетчер! Хороший был моряк».
Вдруг, перекрывая шум голосов на палубе, откуда-то из чрева кормовой надстройки долетели жуткие крики.
«Нашли квартирмейстера!» — мелькнуло в голове Барни.
Предположение его подтвердилось спустя несколько минут, когда на шканцах появились три свирепого вида матроса. Они тащили тело Корнелиса Вилкена, замотанное в отрез алого голландского полотна. Следом за ними шел капитан Брэдли — растрепанный и хмурый, как шквальное облако.
— Кто это? Неужели еще один труп? — раздались голоса.
— Мы нашли его в капитанской каюте, — объявил один из матросов, тащивших тело убитого. — Ему прокололи сердце и отрезали голову!
— Да кто же это?
— Квартирмейстер.
— Вилкен? — толпа пришла в беспорядочное движение, голоса, полные гнева и возмущения, слились в один гул. — Что за чертовщина? Сразу двоих убили… Кто-то дорого заплатит за это…
— Тихо! — поднял руку Дик Тейлор. — Хватит галдеть!
Шум стих.
— Положите мертвяков на крышку люка.
Когда это распоряжение было выполнено, капитан «Причуды» подошел к изголовью убитых.
— Джентльмены, среди нас завелся живодер! Кто-то подло, под покровом темноты, поднял руку на двоих наших честных собратьев. — Тейлор повысил голос. — Кто он?! Как изобличить его? Я подозреваю, что это дело рук… пленного капитана!
Толпа зашевелилась. Напряженные потные лица, освещенные мерцающим светом фонарей и свечей, исказились злобой, и десятки пар глаз, казалось, вот-вот испепелят Джона Барни адским пламенем ненависти.
— Повесить его! — закричал боцман, потрясая кулаком откуда-то из-за спин матросов. — Я давно говорил, что он опаснее бешеной собаки!
— Повесить, — подхватили тут все, — вздернуть мерзавца! Эй, у борта! Тащите сюда конец грота-браса! Пусть эта крыса исполнит свой последний танец на рее!
Ослепленные яростью и жаждой мести, пираты не придали ровно никакого значения тому факту, что Дик Тейлор высказал лишь предположение о причастности пленного капитана к ночным убийствам. Но, к счастью для последнего, в этой беспокойной ревущей толпе нашелся человек, обративший внимание на немаловажное обстоятельство, ускользнувшее от внимания остальных, а именно: Тейлор не мотивировал свои подозрения и не подкрепил их ни вещественными доказательствами, ни свидетельствами очевидцев.
Этим внимательным человеком был капитан Брэдли.
