12
Графиня д'Оранж встретила Гяура в маленьком летнем садике, стоя на берегу миниатюрного пруда, берега которого были усеяны розоватыми валунами, а плес буквально вскипал рыбьими стаями.
— Так кем вы назвали себя? — томно спросила она, стоя к Гяуру в профиль. В руке у нее синела небольшая чашечка с кормом для рыбок. — Вы уж извините, слуга доложил слишком невнятно.
Гяур представился еще раз и, подойдя поближе, протянул д'Оранж письмо.
— От хорошо известной вам графини де Ляфер.
— От очень хорошо известной, — двусмысленно повторила владелица пруда. — Она еще жива?
Рука Гяура слегка вздрогнула. И это не осталось незамеченным.
— А почему вы решили, что к этому времени она должна была погибнуть?
— Да нет же, — рассмеялась мадам д'Оранж. И смех ее показался Гяуру совершенно естественным. — Это я к тому, что графиня вдруг неожиданно исчезла из Варшавы. И долгое время мы гадали, куда она могла деваться. В одно время даже пошел слух, что… Тем более что из Парижа прибыли люди… Впрочем, это неважно. В сплетни варшавского двора вас посвятят другие женщины.
— Но вы не договариваете слишком многое. И вряд ли кто-либо знает больше вас.
— Поэтому и недоговариваю, — поучительно напомнила д'Оранж.
Молчание Гяура было признанием того, что эту дуэль он проиграл.
— Я только что прибыл из Каменца. Ко дню моего отъезда графиня находилась там. Неужели вам неизвестно было это? — Гяур говорил довольно резко, готовя д'Оранж к тому главному вопросу, ради которого прибыл сюда.
— Уже известно. Благодаря вам, — графиня поставила чашечку на ближайший камень и, похлопывая письмом по ладони, принялась внимательно изучать внешность полковника. — Но если быть точнее, известие о затворнице Каменца дошло до меня несколько дней назад. Вы удовлетворены?
— Вполне.
— А графине, я вижу, по-прежнему везет на посыльных: князь, полковник и все такое прочее…
— Полнеющая мадам д'Оранж все еще могла бы сойти за довольно молодую женщину, если бы не печать вселенской усталости на лице и не грубовато-сусальное выражение самого лица, какого-то полумужского-полуженского: приторно-изысканного в своих округленных формах, прыщевато-лоснящегося и самодовольно-глуповатого.
Было что-то отталкивающее в ее внешности. Что-то совершенно отталкивающее — вот что больше всего поразило Гяура. Хотя и понимал, что, возможно, его восприятие д'Оранж связано с трагедией, постигшей графиню де Ляфер; с предположением, что эта сусально-вежливая, улыбчивая мадам д'Оранж может быть связана с варварским похищением Дианы.
— Сейчас не время спорить о вкусах де Ляфер.
— О вкусах мадемуазель де Ляфер, господин князь, можно говорить бесконечно. И это всегда будет ко времени.
— Возможно, — согласился Гяур, едва сдерживая раздражение. — Но я просил бы вас как можно скорее обратиться к письму.
— Там что-то важное? — повертела им графиня.
— Не могу знать. Именно это и заставляет поторапливать вас. Уж извините.
— Да вы, кажется, чем-то встревожены? — грубо рванула печать графиня д'Оранж.
Гяур попытался отмолчаться, однако графиня упорно не сводила с него взгляда, решительно требуя ответа.
— Прежде чем говорить о своих тревогах, попросил бы все же прочесть послание графини.
— Это несложно, — улыбнулась д'Оранж.
* * *
Письмо она читала на ходу, медленно поднимаясь мраморной лестницей на невысокую террасу, где стояло несколько скамеек. Гяур молча следовал за ней.
Словно бы не замечая его, д'Оранж прислонилась к перилам, спиной к мужчине, и он еще раз вынужден был обратить внимание, что формы ее далеко не идеальны. Грубоватость и какая-то безбожная небрежность их очертаний еще были бы простительны, если бы принадлежали мужчине средних лет. Но уж никак не известной в Варшаве — как убеждала его в этом графиня де Ляфер — фрейлине королевы.
Покончив с чтением, графиня озабоченно взглянула на гонца и, запрокинув голову, несколько минут всматривалась в туманное поднебесье.
— Вам действительно неведом смысл сего письма? — наконец вспомнила о своем госте д'Оранж, бегло пробежав текст послания во второй раз.
— К сожалению.
— Если в нем есть что-либо, касающееся лично меня, можете не обращать на это внимания. Похоже, я слишком задержался с письмом. Явись я к вам хотя бы вчера, наша встреча выглядела бы иначе. А сегодня вынужден просить о помощи.
— Значит, графиня де Ляфер не зря предвидела такую возможность, — вновь совершенно искренне и непринужденно улыбнулась д'Оранж. — Вам понадобилась моя помощь. Она нужна графине. Не знаю, в каких вы отношениях с мадемуазель де Ляфер…
— Считайте, что ни в каких, — поспешно прояснила ситуацию д'Оранж. — Совершенно ни в каких. Вас это устраивает? А теперь говорите, что произошло?
— Графиня похищена. На нее совершено нападение. Какие-то вооруженные люди, облаченные в одежды монахов, остановили ее карету, напали и увезли графиню в неизвестном направлении.
— Это произошло уже здесь, в Варшаве?
— Здесь, и вам это хорошо известно.
— Но вы же утверждали, что она все еще в Каменце.
— Потому что ко времени моего отъезда из этого городка графиня действительно оставалась в нем.
— Ах да, вчера мне сказали, что она уже объявилась в Кракове. И вроде бы имела аудиенцию у короля. Никакие слухи, как видите, за графиней не поспевают.
— По пути в Краков она тоже подверглась вооруженному нападению. Правда, тогда воинам, сопровождавшим графиню, удалось часть нападающих перебить, часть развеять.
— Кто же были эти люди? Грабители?
— Нет, конечно. Не знаю, кем они были посланы, но то, что к разбойникам не принадлежали — это уж точно. Вот все, что я знаю со слов Кара-Батыра, слуги графини.
Д'Оранж нервно, глядя себе под ноги, прошлась по террасе.
— Итак, второе нападение подряд, в течение нескольких дней; Краков, затем Варшава… — рассуждала она вслух.
— Возможно, они и не связаны между собой, — заметил Гяур. — Но в любом случае я просил бы никому, решительно никому не сообщать подробности нашего разговора о нападении на графиню.
— Естественно, естественно, — заверила д'Оранж. Но, взглянув на князя, вдруг насторожилась: — Постойте. Если все это столь секретно, почему тогда вы решились рассказать мне? Только потому, что графиня де Ляфер назвала мое имя?
— И еще потому, что графиня направлялась к вам. Именно к вам. И схватили ее в какой-нибудь сотне шагов от вашего особняка. Об этом сообщил кучер, которому удалось бежать. То есть люди, устраивавшие эту засаду, знали, что, прибыв в столицу, графиня в первую очередь направится к вам. Несмотря на то, что, как вы изволили выразиться, отношения между вами были «никакими».
— Разве кто-то способен усомниться в этом? Кроме разве что вас, мой милый князь.
— И еще одно. Некоторые нападавшие разговаривали между собой и с графиней по-французски. Это предполагает, что речь идет о ваших земляках, графиня.
— А также о земляках мадемуазель де Ляфер, — сухо напомнила д'Оранж, останавливаясь напротив Гяура.
— Это способно каким-то образом изменить ход ваших рассуждений?
Д'Оранж окинула Гяура холодным усталым взглядом, однако полковник заметил, что его слова все же задели ее за живое.
— А почему это должно менять их?
— У нас не получится разговора, пока не ответите, причем довольно ясно: вы заинтересованы в том, чтобы спасти графиню де Ляфер, или же не заинтересованы? Я не знаю и не могу знать всех тонкостей ваших взаимоотношений. Хотя тот же Кара-Батыр, слуга графини… утверждает, что с Дианой вы познакомились давным-давно, еще во Франции. Поэтому я верю, что поможете.
Д'Оранж еще раз внимательно присмотрелась к лицу Гяура, словно решала для себя, стоит ли в самом деле помогать этому человеку в его поисках графини и согласно кивнула головой.
— Пойдемте со мной, — бросила она уже на ходу, — очевидно, нам стоит поговорить.
«Значит, я все же правильно поступил, что примчался именно к ней», — облегченно вздохнул Гяур, входя вслед за графиней в танцевальный зал.