Глава 9
РАЗМЕР ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ
Вокруг, горделиво воздев к небу вершины, высились горы. Словно земля некогда вздыбилась, сотрясаемая штормом исполинской силы, а затем волны так и застыли, забыв расплескаться каменными брызгами. Под ногами коней шуршала высокая трава, а из зарослей кустарника с криком спасались, ощутив сотрясение почвы под копытами, толстые суматошные птицы.
Боль в седалищах путешественников, измученных верховой ездой, превращала дорогу в тяжелое испытание. Проводник, приставленный к викингам еще в Камелоте, вел отряд едва приметными тропами, которые петляли не хуже пьяного лесоруба. Сворачивали в ущелья, вдруг начинали взбираться на почти отвесные склоны.
– Как думаешь, есть у нас шансы одолеть великана? – поинтересовался Ивар у Арнвида, когда дорога несколько расширилась и было можно скакать бок о бок.
– Непобедимых существ нет, – мудро изрек в ответ эриль, который без пива откровенно скучал. – И нет бессмертных. Каждому суждена гибель, даже сильнейшему из сильных. И…
Что хотел дальше сказать Арнвид, осталось невыясненным. Конь его споткнулся, эриля подбросило, а при приземлении в седло он прикусил язык. Все заготовленные слова захлебнулись в сдавленном сипе.
– Ууу, мать богоффф…
Дорогу пересек довольно широкий ручей с такой прозрачной водой, что было видно, как у каменистого дна неторопливо перемещаются большие, степенного вида серые рыбины с черными и желтыми пятнышками на округлых боках.
Кони с плеском вошли в поток, течение замутилось, и обитатели ручья брызнули в стороны.
– Вон там, за леском – деревня, – весело заявил проводник. – Там передохнем, а к вечеру вы будете у логова чудовища…
– Будете, вот как, – пробормотал Нерейд, внимательно разглядывая спину проводника. – А ты, значит, с нами не отправишься?
И пальцы рыжего викинга почти нежно огладили рукоять меча.
Лесок промчались в один миг. Сомкнулись над головой, чтобы тут же разойтись, кроны невысоких елей. Все вокруг было пропитано горьким ароматом хвои. Глухо простучали по каменистой почве копыта.
Ивар не сразу понял, почему резко остановился проводник, почему замедлили бег скакунов прочие викинги. Но затем широкая спина ехавшего впереди Кари уплыла куда-то в сторону, и он увидел…
Деревни не было.
Там, где должны были стоять дома, высились груды развалин. Между обломками бревен, кусками досок и пучками пакли валялись искореженные тела.
Мужчины, женщины, дети.
Нечто чудовищно сильное позабавилось с ними так же, как злой ребенок – со своими куклами. У некоторых были оторваны руки или ноги, у многих не хватало голов, некоторые были перекручены, как выжимаемые тряпки. На нескольких трупах виднелись следы зубов.
Здоровенных зубов.
По распластанным телам с деловитым карканьем расхаживали огромные черные вороны. Трясли крыльями, стараясь вырвать кусок повкуснее, и плыл над землей сладковатый запах мертвечины…
Ивар ощутил, как к горлу подкатывает тошнота. Пошатнувшись, он поспешно спрыгнул с коня и прислонился лбом к его боку – лишь бы не видеть ужасной картины…
– Как же так? – В бормотании проводника слышался ужас. – Это же… Не может быть… Отсюда до его логова полдня пути… Он же никогда так далеко не заходил!
– Значит – зашел, – жестко отрезал Хаук и, судя по стуку копыт, направил коня вперед. – Надо все осмотреть. Вдруг остался кто живой…
– Он живых не оставляет, – сказал проводник и зарыдал, тонко поскуливая, словно обиженная собака.
Сделав усилие, Ивар оторвался от теплого конского бока. Возвращаться в седло не стал, зашагал так, ведя скакуна в поводу. Рвотные позывы продолжали сотрясать нутро. Сжатые челюсти натужно хрустели, собственные зубы грозили искрошиться.
Завидев приближающихся людей, вороны с недовольными карканьем взмыли в воздух. Хлопанье крыльев на мгновение оглушило Ивара, прямо перед ним на землю упало одинокое черное перо.
Острое, точно копейное жало.
Из того, что он видел в деревне, Ивар запомнил немногое, но то, что запомнил, врезалось в память навсегда: изумление, застывшее на неповрежденном лице совсем молодой девушки, с немым укором глядящие в небо прекрасные синие глаза, и тело, расплющенное в лепешку. Разорванный почти пополам могучий мужик с топором в руке, лезвие искорежено так, словно хозяин бил им по валуну; труп мальчика с аккуратно обгрызенными боками…
Живых не было.
Лицо Ивара закаменело от напряжения. Когда страшное зрелище осталось позади, он с некоторым трудом смог разжать намертво склеившиеся челюсти и поднять взгляд на соратников.
Хаук был спокоен, как обычно. Арнвид ожесточенно дергал себя за бороденку, и в светлых стариковских глазах плясал неожиданно молодой гнев. Вемунд не переставая ругался. Кари выглядел мрачнее грозовой тучи. И даже Нерейд, вечный насмешник, был серьезнее, чем при жертвоприношении.
Это пугало даже больше, чем изуродованные останки.
– Когда я вижу такое, – проговорил Арнвид, – я не прикидываю, есть у нас шансы победить или нет. Я иду и сражаюсь до последнего, Потому что тому, кто делает подобное, нельзя позволить жить!
– Нельзя! – истово прохрипел Вемунд.
– Нельзя, – кивнул Кари.
– Никак нельзя. – Подброшенный в воздух топор Торира с чмоканьем вернулся в его ладонь.
– Тогда чего мы ждем? – Конунг пожал плечами и повернулся к проводнику. – Эй ты, скудоумный, хватит ныть, как баба. Отдохнуть тут нам не судьба, так что показывай дорогу…
– Я… не поеду с вами, – проводник давился рыданиями, будто обжора кусками мяса. – Нет, ни за что!
– Тогда скажи, куда идти?! – Арнвид презрительно скривился. – Без тебя, думаю, легко обойдемся…
– Вон в то ущелье, – вскинул руку проводник, – до черной скалы, от нее на запад, а там увидите…
– Дальше пойдем пешком. – В голосе Хаука звенела сталь, он уже не просто говорил, он приказывал. – Еще ни одному из рыцарей конь не помог уцелеть, так что обойдемся без лошадей. Оставим их здесь с нашим плаксивым другом.
– Рядом с этими? – взвился проводник, указывая на трупы. – Ни за что!
– Тогда айда с нами?.. – предложил конунг. Проводник, смешавшись, замолк. – Ладно, не обязательно же тебе здесь ночевать. Схоронишься хотя бы у того ручья, что мы проезжали…
Идти пешком после многодневного путешествия верхом поначалу было почти приятно. Но камни, норовящие подвернуться под ногу, и тяжелый груз, который пришлось волочить на собственной спине, заставили Ивара вскоре вспомнить о таком удобном седле…
Вот уж не думал он, что будет мечтать о поездке верхом.
К черной, словно душа злодея, скале, добрались в сумерках. Ночевали в небольшой пещере, не разводя огня, а с первыми лучами солнца, по утреннему холодку двинулись дальше.
Под ногами хрустели мелкие камушки. Из трещин, в обилии рассекающих серые безжизненные скалы, струйками поднимался дым. Он становился все гуще, пока не затянул все вокруг сплошной пеленой. Видно было лишь на расстоянии нескольких шагов.
Оставалось полагаться в основном на слух.
Но слышалось только сиротливое завывание ветра меж голых вершин. Дым ел глаза, лез в ноздри, горло словно драли когтями. То один, то другой из викингов разражался сухим лающим кашлем.
– Нет уж, – повернув к Ивару красное от напряжения лицо, проговорил Арнвид, – в море гораздо лучше. Там хоть воздух чистый…
Земля слегка вздрогнула, и тут же спереди донесся далекий рев. Так мог бы реветь медведь, будь его глотка размером с драккар.
Ивар вздрогнул и судорожно вздохнул.
– Значит, правильно идем, – спокойно кивнул Хаук. – Ради бороды Отца Ратей, не топайте так, если не хотите заночевать в чужом брюхе!
Дальше шли в напряженном молчании. Затянутое дымом ущелье казалось бесконечным, время от времени доносились взревывания, которые с каждым разом становились все сильнее и сильнее. С одним из них докатилась волна вони, такой нестерпимой, что Нерейд не выдержал:
– Спаси меня боги! – прогнусавил он, зажимая нос. – Этот великан, похоже, вчера поужинал чем-то несвежим!
– Тихо! – цыкнул Арнвид. – А то сегодня на обед у него будет свежачок!
Ущелье кончилось внезапно. Только что по сторонам тянулись серые стены, изрытые трещинами, точно лицо старика – морщинами, и в одно мгновение они резко разошлись в стороны. Вонь ударила в нос посильнее иного кулака.
Впереди раскинулась огромная котловина. Ветру было где над ней разгуляться, и серый дым, порождение проклятой земли, здесь не господствовал безраздельно. Видны были каменистые откосы, кое-где обрывающиеся отвесными склонами. Дно котловины украшали исполинские каменные глыбы.
Когда одна из них зашевелилась, Ивар решил, что сошел с ума. Гигантский обломок скалы неожиданно покачнулся, причудливо разложился на части, и вот уже на ноги поднялось громадное, куда выше мачты драккара, подобие человека.
Портила впечатление только серая, совершенно лишенная растительности кожа.
На чреслах великана болталось нечто похожее на юбку из множества сшитых между собой шкур. Руки чудовища, в ладони которого поместился бы человек, свисали ниже колен, а голова, размерами превосходящая пивную бочку, росла прямо из плеч, уродливо нависая над широкой грудью.
Затаившихся у входа в котловину викингов великан, похоже, не замечал. Он бесцельно бродил между скал, точно человек, забывший, куда он идет и зачем, и при каждом его шаге дрожала земля.
– Да, такого секирой не разрубишь, – грустным голосом сообщил Вемунд, который, похоже, впервые в жизни усомнился в возможностях Великанши Битвы.
– Йотун, клянусь грудью Фрейи! – забывшись, бормотал Арнвид. – Настоящий! Интереснейшая форма жизни! Рассмотреть бы его поближе! Узнать, что у него внутри…
– Понятно что! – мрачно сказал Нерейд совсем непохожим на себя тоном. – Кишки, а в них – дерьмо из сожранных людей!
Эриль не выдержал, покраснел.
– Давай-ка чуть в сторону, – добавил Хаук, – а то как бы эта форма жизни нас самих не увидела!
Наблюдать за чудовищем оставили глазастого Торира. Другие викинги отошли подальше от входа в котловину и расселись на камнях.
– Как эту тварь прикончить – вот в чем вопрос. – Хаук подпер кулаком подбородок. – Арнвид, скажи-ка нам, чем можно убить йотуна?
– Мьёлльниром, – без тени сомнения отозвался эриль. – По башке… Р-р-раз, и все!
– Ага, а к Тору за ним ты сам отправишься, – усмехнулся Нерейд. – В Асгард пешочком. А как дойдешь, попросишь – дай, отец Магни, молот, нам тут одного великана пришибить надо…
– Хватит зубоскалить, – оборвал шутника конунг. – Ты в силах одолеть его рунами?
– Нет, – покачал головой Арнвид. – Они на йотунов не действуют. А убить его можно, как и человека, – оружием. Вот только шкура его тверже камня. Остается лишь ее пробить…
– Что никому до сих пор сделать не удавалось, – вздохнул Вемунд, почесывая затылок.
– У всех есть уязвимые места! – уверенно заявил Ивар.
– Ага, только у некоторых они очень хорошо спрятаны! – ухмыльнулся Нерейд.
Дрогнула земля, из котловины донесся раздраженный рев, от которого, как показалось, зашатались скалы. Ивар почувствовал, как его череп трясется, словно пустой бочонок, в котором катышком грязи болтается мозг.
– Ничего себе, – пробормотал эриль, – и чего он так орет? Занозу посадил?
– Сюда направляется, – сообщил со своего поста Торир. – Не спеша, но уверенно!
– Нас увидел? – вскинулся Нерейд. Ивар ощутил, как сердце болезненно дернулось в груди.
– Нет, зрение у них отвратительное, как и слух, – покачал головой Арнвид.
– Но спрятаться все равно надо. – Рука Хаука поднялась, указывая на груду камней у стены ущелья. – Все туда. Быстро!
Ивар вскочил, суетливо дернулся, едва не забыв заплечный мешок. Земля тряслась, предвещая приближение чудовища, а внутри просыпался страх, боязнь быть растоптанным, уничтоженным неодолимой силой, перед которой ты слабее, чем заяц перед волком…
Сапоги предательски скользили по камням.
– Быстрее, сявки коротконогие! – сипел за спиной Арнвид. – Он близко!
Ивар юркнул за каменную груду и упал, прижавшись к холодным камням теснее, чем в младенчестве – к материнской груди. Сердце колотилось, точно рыба в сачке, а над головой непрерывно гремел рев великана.
Голос ожившего ужаса.
Они замерли, застыли, словно каждый стремился стать меньше букашки. Скалы вокруг шатались, затем нечто огромное прошло в нескольких шагах, распространяя вокруг запах застарелого пота. Свет солнечных лучей, проникавших в ущелье откуда-то сверху, на мгновение затмился, скрытый исполинской фигурой, затем засиял вновь, и тяжелые шаги стали удаляться…
– Пронесло! – истово вздохнул Вёмунд, поднимая голову.
– То-то я думаю, почему так воняет! – скорчив брезгливую физиономию, заявил Нерейд.
Вёмунд зло сверкнул глазами, открыл было рот…
– Тихо, горячие северные парни! – властно поднял руку конунг, и перебранка умерла, еще не родившись. – Потом подеретесь! Сейчас дело! Куда, по-твоему, – тут Хаук в упор взглянул на Арнвида, – отправился этот красавец?
– За едой, должно быть, – не очень уверенно ответил тот, – зачем ему еще уходить?
– Как бы лошадей наших не схарчил, – пробормотал Нерейд.
– Пойдем посмотрим на его логовище. – Конунг решительно поднялся на ноги. – Вдруг это поможет?..
В котловине дыма было, меньше, но холодный и сырой ветер залезал под одежду, вызывая невольную дрожь. Вонь стояла такая, что впору было зажимать нос. Некоторое время Ивар думал, что не выдержит и позорно брякнется в обморок, на потеху соратникам.
Но обошлось. Принюхался.
Пейзаж дополняли груды самых разнообразных предметов, среди которых выделялись тщательно обглоданные конские костяки и рыцарские доспехи, разорванные и покореженные, точно были сделаны из тонкой жести.
– Вот они все, доблестные рыцари, которые пытались убить великана, – покачав головой, грустно сказал Арнвид.
– Как бы нам не оказаться тут же, – опасливо пробурчал Вёмунд, крепче сжимая секиру. Ему очень не нравилось здесь, в этом сыром и вонючем месте.
– Не окажемся, – уверенно ответил эриль. – Эти бедолаги шли на дело поодиночке, в крайнем случае, вдвоем. А нас – целая дружина!
– Страшись, вражина! – срифмовал Нерейд, но даже сам не засмеялся, понимая, что для шуток сейчас не время.
Логовище великана обнаружилось в том месте, где стены котловины из пологих становились отвесными, вздыбливаясь застывшим водопадом черного камня высотой в десяток человеческих ростов. У подножия скалы были грудой навалены шкуры, содранные, судя по всему, с медведей. Здесь же возвышалось нечто вроде стола, сооруженного из трех валунов, каждый из которых не сдвинула бы с места и пара быков. Серую плиту столешницы пятнали уродливые черные потеки.
Судя по запаху, естественные потребности великан справлял тут же.
– И как он только дышит в такой вони? – возмущенно вопросил Арнвид, морща нос.
– Свое дерьмо не пахнет! – с видом знатока ответил Нерейд.
Во время этой познавательной беседы Ивар, очарованный исполинской мощью утеса, задрал голову, пытаясь разглядеть, что таится на его вершине. Какая-то мысль, еще не до конца оформленная, вертелась у него в голове, настойчиво пробивая выход наружу.
– А что, если, – сказал Ивар неожиданно даже для самого себя, не заметив, как замолчали и повернулись к нему спутники, – свалить на голову нашему огромному приятелю вон тот камешек. Он висит над пропастью как раз над его изголовьем…
И Ивар ткнул пальцем на каменную глыбу, по форме похожую на огромную шапку, небрежно брошенную кем-то из богов на самом краю отвесной скалы. Она выглядела достаточно большой и тяжелой, чтобы разбить даже великанскую голову.
– Идея неплохая, – сказал Хаук. – И даже если ничего не выйдет, то великан не сможет достать нас сразу… На этот склон ему не влезть.
– Надо побывать там, наверху, – назидательно заметил Арнвид. – А что, если эта глыба намертво приросла к земле? И присмотрим заодно пути отхода…
– Вперед! – скомандовал конунг, и они отправились искать место для подъема.
Оно нашлось в сотне шагов к северу, где отвесные скалы прорезал длинный шершавый язык осыпи.
Камни под ногами скрипели и издевательски шатались, ежеминутно грозя падением, надоевший за день груз давил на плечи, а мышцы ног отзывались болью на каждый шаг. В груди что-то хрипело, грозя разорвать ребра, и Ивар карабкался, держась на чистом упрямстве, заставляя себя не отставать от размеренно шагающего впереди Торира, который, как казалось, вообще не знает усталости.
Когда закончился подъем, он просто не заметил. Вдруг выяснилось, что дальше идти не надо. Все стояли, дыша, словно собаки в жаркий полдень, а котловина, служившая пристанищем для великана, лежала внизу, видимая как на ладони. Здесь, на высоте, Ивар с наслаждением вдохнул свежий ветерок, лишенный запаха гнилых шкур, мертвечины и великанских испражнений.
– Ты и Арнвид со мной, осматривать камень. – Острый взгляд конунга уперся в Ивара подобно копью, а голос подстегнул лучше кнута. – Остальные – выше. Поищите там местечко, где можно спрятаться в случае чего.
За каменной «шапкой» обнаружилась ровная площадка, словно специально предназначенная для укрытия. Сама глыба держалась на первый взгляд прочно.
– Давай-ка толкнем, – не тратя времени на разговоры, предложил Хаук, и мешки с грузом полетели на землю.
С облегчением расправив затекшие плечи, Ивар уперся в холодную поверхность камня.
– Р-раз! – Толчок не произвел на глыбу никакого впечатления.
– Р-раз! – Громадный камень чуть дрогнул, точно пробуждаясь от векового сна.
– Хватит! – И Хаук отошел в сторону, вытирая пот со лба. – Всемером должны справиться. А если еще и подпорки удастся воткнуть…
Вскоре вернулись посланные на разведку викинги. Торир был невозмутим, как обычно, Кари тащился с привычной ленивой гримасой, но зато лицо Нерейда прямо лучилось сознанием до конца выполненного долга.
– Что там? – не утерпев, спросил Арнвид.
– Вон за той грядой, – рыжий викинг поднял руку, указывая на гребень, опоясывающий котловину, – заросшая сосняком долина, в центре которой озеро.
– Там разобьем лагерь! – решил конунг. – А сосняк очень даже пригодится…
В этот момент Ивар наивно подумал, что разбивка лагеря означает отдых. Он с наслаждением ступил на шуршащую под ногами хвою, напился воды из круглого, как солнце, озера…
– Все за топоры! – Возглас Хаука ткнул в сердце острее копья. – Пока великана нет, нужно подвести под камень жерди. Вон те сосны как раз сгодятся… А ты, Торир, иди к нашему камушку, в дозор!
Торир поспешно удалился, а прочие викинги, мрачно ругаясь, принялись рубить гибкие стволы толщиной в мужскую руку. От того, что конунг трудится вместе с остальными, становилось легче, но ненамного. Топор норовил вывернуться из пальцев, смола липла на ладони, застывая черными потеками, а щепки летели в стороны, намереваясь впиться в мокрое от пота лицо.
Первая мозоль на ладони Ивара успела лопнуть, когда работа была закончена. Молодой викинг с облегчением опустил руки…
– Теперь берем все на плечи, и понесли! – Хаук был безжалостен, казалось, сердце его на самом деле состояло изо льда, вырубленного у истока самого холодного из ледников.
Торир замер на краю обрыва, настороженный, словно воробей у своего гнезда.
– Все чисто, – доложил он, когда принесенные жерди были с грохотом свалены на землю.
В этот самый момент ветер донес далекое взревывание, а земля чуть заметно содрогнулась.
– Вот и хозяин пожаловал, – проговорил Хаук. – Быстрее! Нам нужно успеть до того, как он появится тут…
Жерди не желали лезть в узкие щели под камнем. Их приходилось обтесывать. Под лезвия словно нарочно лезли сучки, а за спиной разъяренным ужом шипел конунг:
– Быстрее! Быстрее!
Последняя жердь скользнула на свое место в тот момент, когда исполинская фигура воздвиглась в разломе, ведущем из котловины во внешний мир. В руках великан держал нечто неразличимое на таком расстоянии, но явно имевшее четко определенную судьбу – стать обедом для недобитого йотуна.
– Все за камень! – скомандовал конунг, будто сомневаясь в здравом уме собственных дружинников.
Они тесно сгрудились за каменной «шапкой». Вемунд шумно дышал Ивару в ухо, резким и неприятным казался запах чужого пота, а тяжелые шаги, от которых подпрыгивали скалы, становились все громче и громче…
Сердце трепетало перед приближающейся мощью.
Потом что-то огромное заворочалось совсем рядом, затем раздалось звучное хлюпанье, которое бывает, когда тонет корабль, и могучий голос, от которого неприятно вибрировало в голове, проревел:
– Ух, человеческим духом пахнет…
Ивар замер, стараясь не дышать. И не важно, что вершина скалы гораздо выше макушки великана и тот, даже если бы над обрывом не было камня, не мог их видеть. Все это мгновенно забылось, сметенное леденящим вихрем ужаса. Вот сейчас огромная лапища опустится сверху, ухватит в горсть…
Чувствуя, что от испуга темнеет в глазах, Ивар изо всех сил укусил себя за запястье. Боль стегнула по руке, отвлекая от страха, заставляя тело вновь слушаться, а голову соображать. Ивар ощущал, как колотится, постепенно замедляя ход, его сердце.
– Человеческим духом пахнет, – повторил недоуменно великан и, судя по равномерным хлюпающим звукам, принюхался.
Викинги сидели тише мышей, около норки которых рыскает голодная кошка.
Но великан оказался слишком ленив. Сопливое сопение его вскоре стихло, а на смену ему пришли чавкающие звуки, от которых Ивара замутило. Перед глазами сама возникла картинка, как йотун окровавленными руками рвет куски из человеческих тел…
Справиться с собственным воображением оказалось не легче, чем со страхом.
Закончив трапезу, йотун удовлетворенно рыгнул. Викингов обдало «ароматом» сырого мяса. После этого обитатель котловины долго кряхтел и бурчал что-то себе под нос, затем затих. Но тишина длилась недолго, откуда-то снизу, как показалось, из недр скалы, раздался глухой ритмичный рев. Ивар от неожиданности едва не подпрыгнул.
Рев то нарастал, то слабел, напоминая гул прибоя в каменистых фьордах далекой родины.
– Глянь, чего там, – прошептал Хаук Ториру.
Топор в Глазу, верткий, как змея, ловко обогнул валун и скрылся из виду. Вернулся разведчик довольно скоро, и удовлетворение было написано на его прыщавой роже.
– Дрыхнет, – сообщил Торир. – Без задних ног. Храпит так, что меня чуть с обрыва не скинуло…
– Ну, другого шанса у нас не будет! – Хаук распрямился в полный рост, глаза его решительно сверкнули. – Упремся во славу всех богов!
– Даруй Тор силу нашим мышцам! – очень вовремя брякнул Арнвид.
Ивар навалился на камень всем весом. Рядом кряхтел, налегая на шест, Нерейд. Слышалось сопение Вемунда и приглушенные ругательства, доносящиеся оттуда, где стоял Арнвид.
Каменная глыба качнулась раз, другой, чуть сдвинулась, а потом, будто издеваясь над потугами людей, замерла на месте.
– Навались! – скомандовал конунг сиплым от напряжения голосом.
Ивар нажимал что есть силы, чувствуя, как дрожат жилы, как кожа рвется в кровь о щербатые поверхности валуна. Ноги месили землю, грозя вырыть в ней ямы, и скрипели, жалуясь на жизнь, сапоги. Вздувшиеся, словно обожравшиеся змеи, мышцы готовы были лопнуть.
Но проклятый камень не желал двигаться.
Треск сломанного дерева заполнил уши, что-то стукнуло Ивара по спине, а когда он повернулся, то увидел Кари с обломком шеста в руках. Прямо в скуле огромного викинга, войдя в плоть не хуже стрелы, торчала длинная щепка, а глаза Ленивого заливал багрянец боевого бешенства…
– В стороны! – только и успел бросить Хаук, а викинги уже и сами шарахнулись от ставшего опасным соратника:
Но тот не обратил на них никакого внимания. Отшвырнул обломок жерди, которой только что пытался поддеть камень, и с гортанным ревом бросился на глыбу. Человеческая плоть, ставшая вдруг крепче стали, соприкоснулась с обломком скалы…
Раздался грохот, как от удара камнем по камню. Пыль взвилась столбом.
Не выдержав напора, валун, похожий на шапку, покачнулся и медленно, будто во сне, стал заваливаться за край обрыва. Под его тяжестью каменный выступ обломился, и осколки скалы устремилась вниз, к мирно спящему великану…
«Вот тебе и конец!» – злорадно успел подумать Ивар, после чего раздалось громогласное «бумм!». Скалы содрогнулись, и викинги все как один брякнулись на собственные задницы. Даже Кари Ленивый, начавший приходить в себя, не удержался на ногах.
Все замерли, вслушиваясь в сгустившуюся над горами тишину.
– Где стучат?
Голос великана, сонный и спокойный, словно не ему только что на макушку упал солидный кусок скалы, заставил Ивара вздрогнуть. Йотун уцелел? Но как? Неужели голова его крепче камня?
– Где стучат? Ничего не слышу, – повторил великан недоуменно, и последняя надежда рухнула. Сброшенный камень, способный разрушить крепостную башню, ничем не навредил громадному чудовищу.
И когда громогласный храп возобновился, только конунг нашел в себе силы подняться на ноги.
– Идем отсюда, – сказал он голосом, в котором осталось слишком мало холодной невозмутимости и появилось слишком много разочарования. – Мы должны попытаться еще раз, уже по-другому!
Маленький костерок, разведенный на крошечной поляне, со всех сторон окруженной густыми зарослями, сердито шипел и плевался искрами. Пламя отражалось в глазах сидящих вокруг него мужчин какими-то блеклыми и чахлыми огоньками.
Только таким оно и может быть в глазах тех, кто полон отчаяния.
– Ты что-то говорил про уязвимые места, Арнвид, – разлепил губы конунг. – Голова, как я понял, у йотунов – сильное место. А какие слабые?
– Глаза, скорее всего, – пожал плечами эриль. Он сидел сгорбившись, и во всей его маленькой фигуре видна была усталость, груз прожитых лет, который был незаметен до сего дня. – Только как до них добраться?
– Но убить его можно? – Даже Нерейд выглядел подавленным и таким измученным, словно пытался пересечь море вплавь,
– Можно, – кивнул Арнвид. – В принципе.
– А если он брякнется с большой высоты, то руки-ноги себе поломает, как человек? – В голове Хаука, похоже, созрел какой-то план.
– Надеюсь, – вновь пожал плечами эриль, но во взгляде его, доселе тусклом, проснулся интерес.
– Про то, что твои руны на него не подействуют, ты говорил. – В светло-голубых глазах Хаука замелькали ледяные искорки. – Но обмануть его, создать морок, который великан примет за чистую монету, ты сможешь?
– Смотря что надо будет ему показать.
– Горы на месте пропасти.
– Это я сумею, – кивнул Арнвид. – Ты хочешь заманить чудовище в ловушку? Но как?
– Да, – ответил конунг. – С ловушкой ты угадал. Но, чтобы наш твердолобый приятель пошел в нее, нам понадобится живец. Тот, кто разозлит великана и заставит идти за собой. Ты не годишься – твое дело морок, Кари и Вемунд слишком медленно бегают…
– Это могу быть я, – сказал Ивар, ощущая, как внутри него подозрительно знакомый голос взвыл зимней метелью: «Зачем? Ты же погибнешь! Великан тебя раздавит…»
Шесть пар изумленных глаз повернулись к Ивару, и никак не менее пяти глоток одновременно извергли один вопрос:
– Ты?
– Да. – Молодой викинг смешался и говорил все тише и тише. – Я бегаю быстрее вас всех, а более ничего особенного не умею… В случае неудачи я не стану большой потерей…
– Не тебе судить, каково другим будет лишиться тебя! – довольно резко прервал его Арнвид.
– Но предложил он сам себя верно. – Голос Хаука звучал спокойно, словно не о смертельно опасном деле велась речь, а о банальной партии в мерилз, – Нерейд и Торир пригодятся, как лучники, из меня бегун плохой, так что отправить больше некого…
«Как некого? – взревел внутри Ивара страх. – Кого угодно, лишь бы не меня! Не меня!» Но крики эти были слышны ему одному, хотя плотно сжатые челюсти молодого викинга слегка подрагивали, выдавая смятение чувств.
– Значит, так тому и быть, – подвел итог конунг. – Тушим костер, а завтра с утра начнем готовиться…
Начертанная прямо на земле руническая надпись поражала размерами. Каждый из. восьми использованных знаков высотой превосходил человеческий рост, а канавки, составляющие руны, были глубиной больше ладони.
– Красота? – спросил составлявший надпись Арнвид, закончив работу и отступив на несколько шагов.
– Красота! – совершенно искренне согласился Ивар, которого с самого утра колотило от страха.
Он изо всех сил старался этого не показывать, но то и дело натыкался на сочувственные взгляды соратников. Поэтому молодой викинг и ушел к эрилю, который был слишком занят, чтобы обращать внимание на чувства окружающих.
Подготовка заняла два дня. Подходящая пропасть, бесстыдно выпятившая клыки скал на дне, обнаружилась к северо-востоку от котловины. Целый день эриль потратил на то, чтобы составить соответствующее рунное заклинание, а Хаук с остальными – на уточнение плана. Ивару дали отдохнуть, и ему было до дрожи в коленках страшно думать почему.
Перед смертью не надышишься.
– Ну что, – скрипучий голос Арнвида прервал размышления, – пожалуй, пора привести все это в действие…
И эриль забормотал, заводил руками над громадной надписью. Затем руны словно поплыли, смазались, от них поднялась легкая дымка, которая полезла в глаза…
Ивар сморгнул, и все исчезло.
– Что, не действует? – спросил он.
– Все действует, – отозвался конунг, наблюдавший за происходящим с высоты обрыва. – Поднимись сюда и все увидишь…
Оставив Арнвида в одиночестве, Ивар послушно взобрался наверх. Повернулся и замер, точно громом пораженный. За его спиной, там, откуда он только что поднялся, не было пропасти. Все – и камни, и бегущий по дну ручеек, скрылось, спрятавшись под мороком, показывающим каменистое взгорье, тянущееся до самого горизонта.
Ивар зажмурился и вновь открыл глаза. Видение не исчезло.
– Все готовы? – спросил Хаук, обращаясь к викингам, оставшимся внизу.
– Готовы, – ответил Торир, и словно басистое эхо отозвался Вемунд:
– Готовы!
– Ступай, Ивар! – Лицо конунга было спокойным и серьезным. – Я верю, что ты справишься. Помни, что ты должен не просто выманить его из котловины, а еще и разозлить. Иди и не бойся. Твоя удача сохранит тебя.
Ивар вздохнул, силясь сказать, что он вовсе и не боится, но лживые слова мокрым комом застряли в горле. Развернувшись и чувствуя, как дрожат колени, он зашагал к великанской котловине. С каждым шагом становилось все труднее идти, будто к ногам прилипали все камни, встреченные по дороге.
В какой-то момент он даже остановился, со стыдом осознавая, что от страха не в силах двигаться дальше.
Понадобилось время, чтобы заставить себя сделать еще шаг.
Потом стало легче.
Котловина открылась перед ним огромной миской, заполненной дурно пахнущим супом из редкого дыма. Кусками гнилого мяса высились скалы. Великан был на месте. Сидел, привалившись к стене котловины, и что-то бубнил себе под нос.
Глубоко вздохнув, Ивар сделал еще шаг и оказался на самом краю.
– Эй, ты… – Вместо крика вышел писк, и йотун его не услышал.
– Эй, ты, отпрыск шелудивой собаки, сблудившей с бешеным волком! – На этот раз получилось лучше, и Ивар даже нашел силы удивиться мощи своего голоса.
Великан поднял голову и огляделся.
– Да, я с тобой разговариваю, вонючая отрыжка Бергельмира! – И молодой викинг запрыгал на месте, размахивая руками. Наживку должно быть видно. – Ты настолько туп, что не понимаешь, что я тебе говорю?
– Человек… – прогрохотало между скал. – Сам пришел…
– Я-то человек! – Ивар гордо подбоченился, стараясь не сорваться с места прежде времени. – А ты – гнусное отребье, прячущее свое уродство в горах! Мерзкий рукоблудник, позор племени йотунов!
Нет, великан был туп, но не настолько, чтобы не понимать оскорблений. Да, с места он поднялся неспешно, но затем шаги его ускорились.
– Раздавлю! – исторгла его глотка. – Крикливый карлик!
На бегу великан сшиб одну из скал, но даже не заметил этого.
– Беги-беги, тупая голова, – посоветовал Ивар, ощущая, как трясутся от страха поджилки. Громадная туша приближалась слишком быстро. – Правда, что у йотунов мозги из камня, а считать они умеют только до одного?
– Убью! – великан совершил исполинский прыжок, в одно мгновение оказавшись совсем рядом. Пальцы, каждый из которых был толще ствола сосны, вцепились в край котловины.
Не дожидаясь, пока йотун подтянется, Ивар сорвался с места и побежал. Легконогий, лишенный груза и оружия, он мчался так, что ветер свистел в ушах, а скалы мелькали по сторонам серыми тенями. Но на двадцать его шагов приходился один великанский, и все ближе грохотала тяжелая поступь.
Струйки пота стекали по лбу, чтобы тут же высохнуть под встречным ветром, все больше усилий приходилось прикладывать, взбегая на пригорки, и молодой викинг с ужасом осознал, что слабеет.
– Стой, не уйдешь! – проревело в вышине самозваным громом.
Чувствуя, что легкие сейчас лопнут, Ивар прибавил шагу. Вихрем взлетел по пологому склону, чтобы выскочить на самый край обманного всхолмья. На мгновение обернулся, успел увидеть лишь тянущиеся к нему громадные ладони. И ноги сами сорвали его с опасного места.
Что-то хлопнуло позади, раздался раздраженный крик, а Ивар уже погружался, спускался сквозь несуществующий валун. В последний момент он понял, что проскочил слишком далеко и уже валится во вполне реальную пропасть…
Сердце болезненно екнуло.
Чья-то твердая рука ухватила за плечо, и Ивар завис, самыми кончиками пальцев зацепившись за спасительный уступ.
– Тебе не туда, – сказал Хаук и вытащил молодого викинга на скалу.
Нечто огромное закрыло свет над ними, загрохотали камни, и великан, подобно гигантской птице, воспарил над пропастью. На лице его застыло выражение крайнего изумления.
Затем огромная туша низринулась вниз.
