Глава 6
МИКЛАГАРД
На возникшее у горизонта темное пятнышко Ивар поначалу не обратил внимания – мало ли что пригрезится. Мазнув по нему равнодушным взглядом, он продолжил орудовать веслом. Три дня миновало после того, как драккар отошел от берега и двинулся на северо-восток, по пути, описанном Арнульфом Саксом до его гибели. Все это время царило полное безветрие. Руны Арнвида не помогали, после всех усилий эриля море оставалось гладким, точно огромное зеркало, и отчего-то боязно было нарушать чистоту серебристо-голубой поверхности воды.
Но деваться было некуда. Викинги усердно гребли, обливаясь потом, а безжалостное светило, куда более горячее, чем на родине, обрушивало на них потоки испепеляющего жара.
– Корабль! – Негромкий возглас Нерейда заставил Ивара оторваться от размышлений.
– Где? – завертел головой конунг.
– А вон там! – И рыжий викинг уверенно указал на то самое пятнышко, на которое Ивар обратил так мало внимания. – Большой…
– Они нас видят? – поинтересовался Хаук, поднимаясь в полный рост.
– Судя по тому, что уверенно идут в нашу сторону, да, – усмехнулся Нерейд, – и похоже, нам от них не уйти.
– Тогда нет смысла тратить силы на греблю, – конунг повел плечами, словно скидывая невидимый груз, – так что все – к оружию!
Драккар продолжал по инерции скользить вперед, оставляя за кормой узкий шлейф из белой пены, но весла уже не втыкались в мягкое тело моря. Вытащив их, викинги поспешно надевали кольчуги.
– Хоть повеселимся, – сказал Сигфред, озабоченно разглядывая свой клинок. – Опостылела эта гребля! А тут – отправишь пару человек в Хель, и душа радуется!
– Смотри, как бы тебя самого туда не отправили! – хмыкнул Нерейд. Он несколько оправился после гибели друга, но пока еще не стал тем бесшабашным весельчаком, каким его привыкли видеть. – Вон корабль какой здоровый! Найдется там меч или копье и на твою голову!
– Ничего, – жизнерадостно ответил тощий берсерк, – если суждена мне сегодня гибель, то стоит радоваться по поводу того, что мне больше не придется выслушивать твои плоские шутки!
Нерейд лишь улыбнулся, но ничего не сказал.
Корабль приближался со скоростью летящей птицы. Стало видно, насколько он велик: воду пенили по нескольку рядов весел с каждого борта, а над палубой торчали бесполезные сейчас высокие мачты, по сравнению с которыми мачта драккара казалась жалким огрызком.
– Сейчас мы им зададим! – кровожадно проговорил Эйрик, подбрасывая и ловя меч. Лезвие сверкало на солнце, а рукоять оружия после каждого броска словно прилипала к ладони старого воина.
Неизвестное судно подплыло на расстояние полета стрелы, стали видны выстроившиеся вдоль борта воины с необычно большими луками. Искорки посверкивали на доспехах.
– Щиты поднять! – приказал Хаук, напряженно разглядывая чужаков. – Но первыми не стрелять!
– Куда уж тут стрелять, – приуныл Нерейд, – у нас луков с десяток, а у них – и не сосчитать. Вмиг нашпигуют нас стрелами, как свинину чесноком!
Корабль приблизился, борт его навис над драккаром, но стрельбы пока не было.
– Чего они тянут? – сквозь зубы спросил Ивар, которому надоело держать тяжелый щит просто так.
Будто в ответ на его слова, через борт чужого корабля перегнулся высокий человек в белом плаще поверх кольчуги и в сверкающем золотом шлеме. Поднеся ладони ко рту, он гулко пророкотал:
– Именем цезаря императора я приказываю вам остановиться и сдаться!
– Именем кого? – недоуменно выпучил глаза Нерейд.
Но конунг не растерялся. Бесстрашно выйдя из-под защиты щитов, он крикнул в ответ:
– А мы и так никуда не двигаемся! Но оружие не сложим! Что вам от нас нужно?
Человек в золоченом шлеме на мгновение, похоже, растерялся от подобной наглости. Привык, наверно, что при его появлении все сразу вскидывают лапки.
– Прежде всего я должен узнать, кто вы такие! – обретя дар речи, громко возвестил он. – Мой долг, как стратига империи, уничтожать пиратов!
– Мы не пираты, – ответил Хаук, – я конунг – Хаук Лед из Северных Земель.
– Кто? – Даже с такого расстояния было видно, как исказилось от удивления лицо стратига. – Никогда не слышал ни о каких Северных Землях…
– Но это не значит, что их не существует! – отозвался Хаук.
– Хорошо! – после некоторого размышления сказал стратиг. – Конунг Хаук, я, Михаил Врана, приглашаю тебя на свой дромон. Мы сможем обсудить сложившуюся ситуацию и прийти к решению.
– Красиво говорит! – сказал Арнвид почти завистливо. – Что думаешь делать?
– Пойду к ним, – ответил конунг спокойно, – тебя с собой возьму, Кари да еще Ивара. А что делать? Если вздумаем биться, то, Нерейд прав, они просто перестреляют нас сверху.
Высоченный борт надвинулся вплотную, весла втянулись в отверстия, точно змеи в норы. Сверху с легким шорохом упала веревочная лестница.
– Поднимайтесь! – прозвучал зычный голос стратига.
Хаук, ловко перебирая руками, полез вверх. Ивар ожидал своей очереди, а за его спиной эриль наставлял ученика.
– Если с нами что-то случится, тут голос Арнвида предательски дрогнул, – то попробуй поджечь их корабль. Слово огня ты помнишь?
– Помню! – ответил Ингьяльд, и такая уверенность звучала в его голосе, что легко было поверить, что громадный дромон будет превращен в головешку только с помощью одной руны.
На палубе чужого судна их встретили нацеленные прямо в лица наконечники стрел. Лучники стояли полукругом, и в острых взглядах чувствовалась привычка убивать.
Ивар ощутил, как все внутри напружинилось. Кари угрюмо косился на чужаков, размышляя, должно быть, скольких он успеет прикончить, прежде чем его истыкают стрелами.
С кряхтеньем перевалившись через борт, на палубу ступил Арнвид. Подъем по шатающейся лестнице дался ему нелегко, но гордый эриль скорее бы помер, чем попросил о помощи.
– Пойдемте! – сказал появившийся из-за спин воинов стратиг. – Поговорим в палатке, там не так печет!
На корме, прямо на палубе, оказался разбит небольшой круглый шатер. У входа в него замерли двое высоченных воинов в странных кольчугах, собранных не из колец, а из пластин. Под круглыми шлемами блестели настороженные глаза, а пальцы, лежащие на эфесах мечей, были напряжены.
– Заходите! – Нырнув под сень шатра, стратиг первым делом стащил шлем. Под ним оказались короткие черные волосы. – Садитесь вон туда.
Рука Михаила указала на широкую скамейку. Внутри палатки тоже властвовала жара, но солнце не жгло голову, и это уже было приятно. В воздухе витал незнакомый сладкий аромат.
– Ну что?.. – Врана взял со стола высокий серебряный кувшин с узким горлом, плеснул в стакан багровой жидкости. Ивар невольно сглотнул. – Еще раз кто вы такие и что делаете здесь, в водах империи?
– Мое имя Хаук Лед, – с достоинством ответил конунг, – и мы вместе с моей дружиной плывем в Миклагард.
– Куда? – Стратиг едва не поперхнулся.
– В Константинополь! – вовремя подсказал Арнвид, запомнивший услышанное от сакса название.
– Вот как? – Михаил широко улыбнулся, показав криво торчащие зубы, похожие на доски в старом заборе. На лице его можно было прочитать сомнение. – Я не вижу оснований не верить вашим словам, и все же вы совсем не похожи на мусульманских пиратов…
Викинги хранили молчание, а Врана широкими шагами расхаживал по палатке, размышляя вслух:
– Что вы не сарацины – точно, среди них таких белобрысых и нет, – он остановился и задумчиво почесал нос, – и это хорошо, значит, вы не враги. Но ни про каких конунгов и Северные Земли я никогда не слышал! И что же мне с вами делать, во имя цезаря императора?..
– Что он все время поминает какого-то кейсара? – вполголоса поинтересовался Кари, на лбу которого от умственных усилий образовалась пара складок.
– Наверно, так называют того конунга, которому принадлежит этот корабль… – шепнул Ивар.
– …Но препятствовать варварам, приплывшим неведомо откуда, чтобы посмотреть град Константина, – нехорошо для благородного ромея… – Стратиг, похоже, пришел к решению. – Я сделаю вид, что вы купеческий корабль из Далмации, дам вам подорожную до самой столицы, а вы мне за это заплатите пошлину десять марок золотом!
– Заплатим что? – подозрительно уставившись на Врану, полюбопытствовал Хаук. – И зачем?
– Пошлину! – охотно пояснил Михаил. – Подать за право торговать внутри империи.
– Мы не собираемся торговать! – запальчиво возразил эриль.
– А те, кто плывут к нам не торговать, плывут грабить! – с хитрой улыбкой добавил Врана. – Выбирайте – либо пошлина, либо бой!
– Мы заплатим… – после некоторого размышления сказал конунг. – Ивар, живей на драккар! Золото возьмешь в моем сундуке.
Когда Ивар вернулся, нагруженный драгоценным металлом, точно богатый купец, то помимо стратига и викингов в палатке обнаружился бледноватый юноша в длинном темном одеянии. Высунув от усердия язык, он старательно водил пером по листу пергамента, украшенному снизу огромной аляповатой печатью.
– Эту штуку вы предъявите любому, кто осмелится чинить вам препятствия! – рыкнул Михаил, когда подорожная была посыпана песком для просушки. На золото он даже не взглянул, небрежным жестом велев сгрузить его в углу палатки. Понимал, что викинги не пойдут на обман. – Она удостоверяет, что вы добрые гости империи и цезаря, а не злостные разбойники. Но не вздумайте грабить на землях империи, – тут Врана грозно нахмурил брови, – везде стоят войска, а по морю плавают боевые корабли!
– Я понял тебя, стратиг! – отозвался Хаук, бережно принимая из рук писца подорожную. – А в какую сторону нам плыть, чтобы быстрее добраться до Миклагарда?
Михаил вздохнул – что взять с варваров, которые даже стольный город не могут назвать правильно, – но ответил:
– В двух днях на север лежит остров Крит. Обогните его с востока и плывите строго на север. Не промахнетесь!
Улыбаясь как любимым родственникам, Врана проводил их до борта, пожелал счастливого пути, а потом еще долго махал вслед. Ясно было, что стало причиной его хорошего настроения, – десять марок золота, обретших сегодня нового хозяина.
Ветер напомнил о себе утром следующего дня. Примчался с юга, будто принес горячее дыхание невидимого великана, вздыбил море горбиками волн, заставил драк-кар закачаться и заскрипеть.
Викинги спешно кинулись ставить парус. Поднятое полотнище круто выгнулось, натянулись удерживающие его веревки, и корабль довольно резво двинулся на север.
– Вот и славно, – вытирая пот со лба, сказал Нерейд, – хоть от гребли отдохнем…
– Да уж… – устало кивнул Ивар, и тут его взгляд упал на парус. Алый диск солнца, гордо именующийся Кровавым Глазом, под жарким небом юга выцвел и едва выделялся на белом полотнище. – Посмотри, что с рисунком сделалось!
– Он не красный, а серый, – задумчиво нахмурившись, сказал рыжий викинг, на губах которого играла слабая улыбка, – теперь не Кровавый Глаз, а Каменный!
– Плохое название… – буркнул подошедший Арнвид, который, похоже, слышал весь разговор. – Солнце на нашем парусе цвета благородной стали! Уж тогда Стальной Глаз!
Викинги дружно загоготали.
Попутный ветер держался до самого вечера. Ночью парус сняли, памятуя о том, что земля близко, утром укрепили снова, а к полудню впереди показалась темная полоса берега.
– Вот он, остров, про который говорил тот ромей! – обрадовался Арнвид. – Надо бы причалить!
– Надо! – невозмутимо отозвался конунг. – Воды у нас маловато, да и запасы провизии пополнить не помешает.
Берег приближался. Видна была узкая полоса золотого песка, за ней уходили в глубь острова поросшие деревьями зеленые холмы, а надо всем нависали угрюмые вершины гор. Меж садов, одним боком упираясь в небольшую речушку, расположилось крупное селение. Среди Одинаковых домиков виднелось нечто высокое и белое с крестом наверху. У пристаней покачивались небольшие одномачтовые суденышки.
– Вот туда правь, – велел конунг рулевому, – чуть в сторону от селения!
При виде драккара на узких улочках закипела не совсем понятная суета, забегали люди. К тому моменту, когда украшенный драконьей головой нос уткнулся в песок, от селения к кораблю двинулась изрядная толпа.
– Чего это они сюда прутся? – почесывая затылок, спросил Эйрик, и ладонь его сама легла на рукоять меча.
– Да уж вряд ли для радушной встречи! – ответил конунг, напряженно всматриваясь в приближающихся людей. – Всем надеть кольчуги!
Упрашивать викингов не пришлось.
– Что, покрошим их в фарш? – предложил Нерейд, кровожадно сверкая глазами, когда стало ясно, что обитатели острова собрались напасть на драккар. – А потом ворвемся в это селение и хорошенько там пограбим!
– Этого не будет! – холодно осадил Хаук зарвавшегося дружинника. – Все на берег, в боевой порядок!
Орущие и размахивающие оружием крестьяне невольно замедлили шаг, когда перед ними выросла стена круглых щитов. Серебристые блики бегали по длинным кольчугам и округлым шлемам, а в странно светлых глазах пришедших с моря воинов легко читалась готовность к бою.
Толпа остановилась. Из нее выступил дородный, краснолицый человек, в руках которого большой изогнутый меч смотрелся словно седло на спине собаки.
– Мы не допустим грабежа! – запальчиво крикнул толстяк. – Убирайтесь на свое судно и плывите отсюда!
– Может, их всех убить?.. – подумал вслух Кари таким голосом, что толпа шарахнулась назад и даже краснолицый предводитель слегка побледнел.
– Мы пришли сюда не грабить! – зычно объявил конунг, не обратив внимания на предложение берсерка. – Мы вам не враги!
– Да?! А зачем тогда вы на берег с оружием слезли? – взъерепенился толстяк.
– Вы нас вынудили к этому, – Хаук чуть пожал плечами, – ринудшись навстречу, да еще не с пустыми, руками!
Толпа недовольно загудела. На лице вожака появилось недоуменное выражение.
– Ну так… тогда чего вы хотите?
– Мы хотели бы купить у вас еды… воды… вина, – пояснил конунг, – надеюсь, вы знаете, что такое серебро и золото?
– О, разумеется! – Толстяк облизнулся и стал удивительно похож на здоровенного кота с красной мордой. Меч из его рук куда-то исчез. – Торговать мы готовы!
– Вот так всегда… – с наигранной обидой пробормотал Нерейд. – Так и не подеремся!
– Отправляйтесь-ка все на корабль! – приказал нахмурившийся Хаук. – А то еще испортите весь торг! Со мной останутся…
Для торгово-закупочных операций были выбраны Арнвид с учеником, Ивар и Даг. Последние двое – явно для солидности. Все то время, что краснолицый торговался с конунгом и эрилем, они откровенно проскучали. Да и Ингьяльд подал голос лишь в тот момент, когда берег опустел, а закупленные припасы принялись грузить на драккар.
– Эх, учитель, – сказал он с сомнением, – тебе не кажется, что по марке серебра за мех с вином и по марке золота за тушу копченой козлятины – это дороговато?
– Не знаю, – без особой уверенности отозвался Арнвид, поглаживая лысину, – зато воду они дали бесплатно, да и вон те штучки, называемые оливки, – тоже…
– Надо их хоть попробовать. – Ивар потянулся к большой корзине, которую до краев наполняли маленькие зеленые плоды, ухватил целую горсть.
Рот наполнился горечью, зубы заскрежетали по прячущимся внутри мякоти косточкам. Ивар поспешно сплюнул:
– Ну и кха-адость! Кха-кха!
– Вот гады, незрелые подсунули! – возмутился Арнвид. – Порази их Тор!
– Может, их все же догнать и убить? – оживился молчаливый Даг, откровенно скучавший.
– И ты туда же! – вскинул руку Хаук. – Забудь об этом! Корзину оставьте. Похоже, нас слегка надули… Ну что ж, впредь будем умнее!
Берег, вдоль которого плыл драккар, оказался на удивление густо заселен. Деревушки встречались так часто, что по ним можно было отмечать пройденное расстояние. Жители обращали на корабль викингов столько же внимания, сколько спящий кот – на ползущего по потолку таракана. Встречные суда тоже не спешили укрыться, завидев над водной гладью нос с драконьей башкой.
– Чего это они? – спросил как-то раз Нерейд, уязвленный таким обстоятельством. – Может быть, сожжем пару деревень? А то даже неловко как-то! Викинги мы или нет?
– Ага, сожжем!.. – огрызнулся Ивар. – И дальше куда? Впереди – Миклагард, позади – узкий пролив, через который незаметно не уйти. И что?
Рыжий викинг недовольно вздохнул и улегся на лавку – вздремнуть, пока ветер позволяет не грести. Мрачное выражение на его лице явственно говорило – глаза бы мои на это не смотрели…
До того как войти в узкий пролив, ведущий к Мик-лагарду, драккар много дней двигался на север, перемещаясь от острова к острову. Все они были разными – маленькими и большими, скалистыми и низменными. На крошечных кусках суши паслись стада коз, которые охраняли суровые пастухи. Около других островов, покрытых зеленью рощ, толклись рыбачьи суденышки, при виде корабля викингов бросающиеся в стороны, точно мальки от хищной рыбины. Пару раз встречались военные корабли – огромные дромоны, переполненные лучниками.
Северяне скрипели зубами от желания сразиться, но конунг позволял хозяевам здешних вод чуть ли не брать на абордаж свое судно. Пергаментный лист, выданный стратигом, действовал на воинов Миклагарда куда лучше, чем мечи или копья, заставляя их терять интерес к драк-кару…
Последняя такая встреча состоялась не далее как вчера. Круглолицый стратиг подробно описал Хауку дальнейший путь к имперской столице, до которой, по его словам, осталось совсем ничего.
Драккар скользил на восток. Навстречу ему по небу перемещалось солнце. В этих местах жар его оказался куда слабее, чем на юге, в стране смуглых серков. Или просто дело было в том, что по всем подсчетам наступила осень.
– Смотрите!.. – раздался с носа сдавленный вскрик. В нем звучал ужас, смешанный с восхищением.
Ивар поспешно обернулся. Над берегом серой горой вздымалась чудовищных размеров крепостная стена. Она возносилась на такую высоту, что ограды бриттских замков выглядели бы рядом с ней убогими заборчиками, а составляющие ее блоки сдвинули бы с места разве что йотуны. Фигурки стражей на вершине башни, боком упирающейся прямо в море, казались крошечными.
Ивар ощутил, как по спине пробежала дрожь. Рассудок отказывался поверить в то, что подобное может быть сотворено руками людей.
– Миклагард… – изрек конунг севшим голосом.
Стена тянулась в глубь земли, теряясь где-то за горизонтом. Вдоль моря она была гораздо ниже, но и здесь производила внушительное впечатление. Зеленоватые волны с глухим шорохом плескались у подножия вырастающих из воды бастионов. Решимости пойти на приступ у викингов не чувствовалось…
Около стены драккар оказался среди множества плывущих в разные стороны кораблей. Некоторые были такими странными, что даже Эйрик, повидавший в жизни немало, взирал на них с удивлением. Драккару приходилось лавировать, идти зигзагом, чтобы уступить дорогу более быстрым или обогнать тихоходов.
Очередная башня стала последней. На середине ее высоты из отверстия высовывалась стальная цепь такой толщины, что даже волку Фенриру стоило бы немалого труда порвать ее. Каждое звено размером превышало телегу. Напоминавшая исполинского червяка, цепь уходила под воду, чтобы вновь выползти у другой башни, едва различимой на противоположном берегу глубоко вдающегося в сушу залива, из-за обилия судов похожего на бурлящий котел. Запахи, принесенные ветром, вызывали мысли о гигантской помойке.
– И нам сюда? – с ужасом вопросил Ивар, изумленно уставившись на сплошное мельтешение лодок, кораблей, больших и маленьких, гребных и парусных. Порядка тут было не больше, чем в пьяной драке.
– Судя по всему, да! – бесстрастно ответил конунг. – Правь вон туда, к свободному причалу.
С других судов с любопытством пялились на низкий и стройный силуэт драккара, на венчающую его штевень драконью голову, на висящие у бортов округлые щиты. Впрочем, несмотря на то что видели здесь подобное судно впервые, уступать дорогу никто не спешил.
Весла месили нечто маслянистое и дурно пахнущее, меньше всего похожее на морскую воду. В заменяющей ее жидкости плавали обрывки ткани, какие-то очистки, всякий хлам. Один раз мимо проплыл страшно оскаленный труп с перерезанным горлом.
Судя по тому, что никому до него не было дела, такое здесь считалось в порядке вещей.
– Да, лихой народ тут живет… – задумчиво заметил Арнвид, провожая взглядом покачивающегося на волнах мертвеца.
Несмотря на обилие кораблей, свободных причалов вполне хватало. Пристать к берегу так, как это привыкли делать викинги – вытащив драккар на сушу, – оказалось невозможно, и пришлось привязывать судно веревками к деревянным столбам, установленным на дощатом помосте.
Не успели дружинники закончить это дело, как рядом с драккаром объявился наряженный во что-то вроде женского платья тип с крысиной мордочкой и темными, бегающими глазками. Сопровождали его, судя по куда более скромной одежде, несколько слуг.
– Именем цесаревны императрицы сообщите свои имена, откуда прибыли и с какой целью… – монотонно пробубнил родственник крысы.
– А ты кто такой? – поинтересовался Нерейд, высовываясь из-за борта.
При виде его наглой рыжей морды расфуфыренный пришелец отступил на шаг, но тона не сбавил.
– Я чиновник портового управления Стратилат! – с напором заявил он.
– Все ясно, – коротко произнес конунг, развернул перед чиновником свиток, полученный от Михаила Враны.
Но пергаментный лист не произвел никакого эффекта, надменное выражение на мордочке говорящего грызуна не изменилось.
– Ну и что? – окрысился Стратилат. – Вы не враги империи, ну это и так ясно, иначе наш доблестный флот давно бы утопил вас где-нибудь в Дарданеллах! Еще раз: ваши имена, откуда прибыли и с какой целью?
– Конунг Хаук Лед с дружиной! – отчеканил предводитель викингов, а выражение его лица свидетельствовало о том, что он сейчас борется с желанием зарубить надоедливого чиновника на месте. Но в этом случае пришлось бы прирезать еще и сопровождающих, а потом объясняться с кичливыми стражниками, которые прогуливались неподалеку…
Прибывшие со Стратилатом слуги все как один извлекли из-под одежд письменные принадлежности и зашуршали перьями.
– Что такое «конунг»? – спросил чиновник.
– Князь! – ответил Хаук.
Глаза на крысиной мордочке суетливо дернулись, словно грызун осознал, что позарился на слишком большой кусок, который сложно будет проглотить.
– Откуда прибыли? – В голосе чиновника тем не менее ничего не изменилось.
– Из Северных Земель, – сказал конунг, – из фюлька Трандхейм.
– А почему они пишут все одновременно? – влез в разговор любопытный эриль. Судя по блестящим глазам, он бы дорого дал, чтобы заглянуть в записи.
– Одна копия пойдет в канцелярию начальника порта, другая – в торговое управление, а третья – главному шпиону гавани… – без особой охоты отозвался Стратилат. – Что имеете для продажи?
– Ничего, – покачал головой Хаук.
– Как так? – изумился чиновник и недоуменно уставился на вождя викингов. – Не может быть! Я обязан осмотреть ваш корабль!
– Ты что, не веришь мне? – Голос конунга звучал подчеркнуто спокойно, но при взгляде на его безмятежное лицо у Стратилата пропало желание ступать на палубу драккара.
– В-верю, – чуть отодвигаясь и оглядываясь на стражу, промолвил он, – но только если вас поймают на торговле неразрешенным товаром, то штраф будет очень большой!
– Ничего, не бойся! – утешил чиновника конунг. – Мы не торговцы.
– Ладно… – Тот утомленно кивнул, но в глазах его сквозило ошеломление. – Вам остается только заплатить подать за право пребывания на земле империи…
– Сколько?
– По золотой монете с человека и двадцать – со всего корабля, – Стратилат вытащил откуда-то из-под одежды небольшие, искусно выполненные весы с чашечками, – и монеты должны быть полновесными!
Местных денег на драккаре не нашлось, и сторговались на том, что общая сумма подати составит две марки золотом.
– Имейте в виду, что ходить с оружием на территории города не возбраняется… – предупредил чиновник, когда подать была отсчитана, а писцы спрятали свои принадлежности. – Но любой, обнаживший его, будет сурово наказан! Вы, скорее всего, язычники, так что обряды свои можете справлять на корабле, но никак не на земле!..
– Велика сила христианского бога, – пробормотал Хаук, глядя в спину удаляющемуся Стратилату, – если он сумел покорить такой большой город!
Порт окружали длинные угрюмые здания, скорее всего – склады. За ними возвышались крыши домов, таких высоких, каких викинги никогда не видели. Между ними торчали кресты, венчающие капища бога Христа. По воздуху разносился мягкий колокольный звон.
– Ну что, нужно сходить, посмотреть что да как в городе! – Конунг повернулся к дружинникам. На него уставились четыре десятка полных надежды глаз. Каждый хотел сойти на землю. – Сегодня проведем разведку, так что пойдут только несколько человек!
Викинги недовольно загудели, изображая рой рассерженных пчел. Конунг не обратил на это внимания.
На доски причала, ступили пятеро: сам Хаук, Ивар, Нерейд, Кари и Ингьяльд. Хотели взять Арнвида, но эриль отказался, отправив вместо себя ученика. Конунг заставил всех снять кольчуги.
– Не в бой идем!.. – изрек он выразительно.
Они шагали по причалам, где сновали полуголые, пахнущие потом грузчики. В их мускулистых руках были мешки, бочонки, рулоны и еще много всякого, что нужно перенести с кораблей на сушу и обратно.
Потом шли по довольно широкой улице, где сплошным потоком катились десятки телег. Встречались и пустые, но большинство были нагружены самым разнообразным товаром.
От понуканий возчиков и рева тягловых животных пухла голова; взбитая колесами и копытами пыль лезла в нос и в глаза; запахи казались такими густыми, что их почти можно было видеть.
В сутолоке викинги несколько растерялись. Ивар ошалело крутил головой, Нерейд оглядывался с таким видом, словно выискивал, в кого всадить стрелу, Кари ворчал, точно обиженный медведь, и только конунг оставался невозмутимым.
Но в первый же проулок, открывшийся по левую руку, свернуть не замедлил. Тут было блаженно тихо и запахи витали какие-то сладкие. Над дверями похожих, будто травинки на лугу, домов висели алые флажки, а вдоль стен выстроились женщины.
Ивар сначала решил, что ему померещилось, моргнул и затряс головой, отгоняя видение. Но оно никуда не пропало. Остальные, судя по реакции, видели то же самое. Рядом судорожно вздохнул Нерейд, приглушенно ахнул за спиной Ингьяльд.
Стоящие двумя шеренгами женщины были очень скудно одеты. Нет, какая-то одежда на них имелась, но она совершенно не привлекала внимания. Взгляд прилипал к обнаженным частям стройных тел. Лоснилась кожа, явно чем-то натертая, белая, словно снег, смуглая или даже черная, всех возможных оттенков, вызывающе торчали груди и ягодицы. Пышные волосы самых разных цветов – от темных, как перья вороны, до золотых, цвета благородного металла, – падали на голые плечи кудряшками или прямыми прядями.
– Что уставился, красавчик? – хриплым голосом спросила ближайшая к викингам женщина, пышнотелая брюнетка. – Или никогда такого не видел?
– Ыыыы… – только и сумел выдавить Ивар. Ноги словно приросли к земле, отказываясь нести хозяина дальше.
Нерейд медленно, точно наевшийся мухоморов колдун, сделал несколько шагов, и рука его, трясущаяся, как в лихорадке, потянулась к обнаженной груди очередной красавицы, белокожей и голубоглазой блондинки, которая статью бы поспорила с самой Фрейей.
– Смотреть можешь сколько хочешь, – сказала та, со смехом отодвигаясь в сторону, – но за то, чтобы потрогать, ты должен заплатить!
Рыжий викинг с усилием сглотнул слюну, его затуманенный взгляд слегка прояснился.
– Пойдем отсюда! – жарко прошептал Ингьяльд. – Еще немного – и я поведу себя недостойным для будущего эриля образом!
– Уходим! – резко сказал Хаук и, ухватив за шкирку Нерейда, который, похоже, решил, что неплохо бы тут остаться, поволок его за собой.
Ивар захлопнул непристойно раскрывшийся рот и принялся помогать конунгу. Нерейд ругался и шипел, будто змея, которой наступили на хвост, но не сопротивлялся.
– Эй, вы уже нас покидаете? – огорчилась брюнетка. – Вы на вид такие жеребцы, мы могли бы изрядно позабавиться…
И она облизала губы длинным розовым языком. От этого зрелища оглянувшегося Ивара пробрала дрожь.
– Такие крепкие мальчики, а испугались! – завизжала еще одна женщина, и ее соседки разразились хохотом.
– Или ваши концы от долгого пребывания в море совсем обвисли?.. – Это было последнее, что слышали викинги.
Вонючий и пыльный воздух шумной улицы подействовал в этот момент словно неприятное на вкус, но нужное лекарство.
– Что это было? – дребезжащим от удивления голосом вопросил Нерейд, проявляя некоторые признаки разумности. – Или это мне померещилось?
– Нет! – ответил честный Ингьяльд, грустно вздыхая и разводя ручищами. – Скорее всего, мы попали к женщинам, которые продают любовь за деньги.
– Мы туда сходим – обязательно!.. – ободрил соратников конунг, которому всегдашняя невозмутимость в этот раз далась нелегко. – Каждый из дружины. Но потом! А сейчас мы должны посмотреть город!
Припортовый район вскоре кончился, и потянулись высокие дома, нижний этаж в которых занимали лавки. Нашлись среди них и оружейные. В их полумраке мягко серебрились лезвия тонких и изящных клинков, подобных которым никто не видел в Северных Землях. В других кипами лежали ткани, тонкие, словно паутина, и такие яркие, что болели глаза. Ковры были толсты и мохнаты, точно невиданные плоские гусеницы, а искусство их создателей заставило бы побледнеть от зависти ремесленников Валланда и Бретланда.
Многоголосо орали продавцы, зазывая покупателей к прилавкам:
– Подходи, лучшие копья во всей Европе! Сами тычут куда надо, сами кольчуги пробивают!
– Секретные снадобья от мужской слабости. У старцев на смертном одре поднимает… Последние продаю!
– Ткани из самой Серики, из чрева червей!
Про червей продавец, похоже, врал, но ткани и на самом деле оказались чудные, полупрозрачные и блестящие. Ивар представил себе Рагнхильд в одежде из такого полотна, и сердце его тоскливо дернулось.
– Пряности: перец, мускат, гвоздика, кардамон! Зажигают в утробе огонь, с ними съешь даже дохлую кошку… Что значит – дорого? Убирайся вон, противный!
– Украшения, достойные самого правителя Багдада. Порадуйте ваших жен…
Глаза разбегались, большого труда стоило удержать их вместе. Викингов постоянно толкали, дергали за рукава, куда-то порывались тащить. Под ногами путались оборванные дети, канючили подаяние нищие. Тут же вертелись предсказатели и пророки, готовые за серебряную монету открыть все тайны будущего.
Ивар ощущал себя куском мяса в кипящем супе. Голова раздувалась, грозя лопнуть; чудилось, что весь огромный город, в сотни раз больший любого селения, виданного до сих пор, представляет собой бесконечный рынок.
Поэтому, когда толчея неожиданно кончилась, а шум и вопли остались за спиной, он испытал немалое облегчение.
– Уф! – выдохнул Кари. – Они же все чокнутые!
– Похоже, – согласился конунг. – Пойдем дальше?
В этом районе дома были куда ниже, но выглядели богаче. Ко многим из них примыкали огороженные сплошными заборами сады, через стены свисали ветви деревьев, ветер шелестел в листве.
Людей тут было мало. Навстречу протопал, окинув викингов мрачными взглядами, отряд стражников. Четверо чернокожих, тела которых едва прикрывали набедренные повязки, пронесли что-то вроде носилок. В них развалился толстый, надменный человек в богатой одежде.
А потом улица свернула и оборвалась, упершись в ворота, проделанные в высокой каменной стене. Она тянулась в обе стороны, насколько хватало глаз, огораживая несколько обширных холмов. На них раскинулось нечто, могущее быть только дворцом. По сравнению с ним обиталище конунга Бретланда Артура смотрелось жалкой лачугой. Изящные белые здания, связанные друг с другом галереями, тонули в зелени садов, а надо всеми постройками высилась грозная крепость, зубцы которой темнели на фоне синевы неба.
– Ого, – сказал Ивар, чувствуя, что более не в силах удивляться, – богато живет здешний конунг. Который кейсар…
– И император, – добавил Нерейд. Голос его звучал жалобно. – Я уже все, свалюсь сейчас от изумления! Мне нужно выпить!
– Выпьем, – заверил его конунг, похлопав по кожаному кошелю, висящему на поясе. – Вот только золото на местные деньги поменяем…
Для этого пришлось возвращаться в торговый район. Меняла, проведший обмен, судя по его хитрой роже, изрядно на нем нажился, но викингам было не до мелочей. Им всем, до дрожи в коленках и до колотья в боку, хотелось промочить горло.
Подходящее место вскоре сыскалось. Заглянув в дверь, над которой болталась вывеска с изображением большой кружки, северяне окунулись в упоительный хмельной аромат.
– Хозяин, пива! – рявкнул Нерейд, усаживаясь за длинный, похожий на лавку, стол. В полутемном помещении таверны было не людно, лишь дальние от входа столы занимали какие-то мрачные личности неопределенной внешности.
– А деньги у вас есть? – поинтересовался подошедший трактирщик. – А то знаю я вас, варваров. Вы всегда тумаками расплачиваетесь…
Хаук молча кинул на столешницу золотую монету. Та зазвенела, и глаза трактирщика вылезли на лоб, как у страдающей запором совы. Он в мгновение исчез, а вернулся с целой охапкой кружек, по стенкам которых сползала переливавшаяся через край пена.
Ивар проглотил свою порцию в один миг и только потом ощутил, что у пива какой-то странный вкус. После второй кружки в голове зашумело, хотя обычно для этого требовалось куда больше хмельного напитка.
– Хорошо… – глуповато улыбаясь, промямлил Нерейд, и тут же за его спиной возникла темная фигура. Ивар успел краем глаза заметить кивок хозяина; и на голову рыжему викингу обрушилась суковатая дубина.
Она с треском переломилась, а Ивар, затылком ощутив приближение опасности, дернулся в сторону. Ему удар пришелся по плечу. Оно тут же заныло. Гневно взревел Кари.
Ивар вскочил, ощущая, как дрожат ноги, махнул рукой назад, попал во что-то мягкое. Только потом увидел, как сбитый кулаком тип, из тех, что ранее сидели в углу, катится по полу.
Остальные плотной цепью окружали викингов. В руках сверкали ножи.
– Эй, что тут происходит? – вялым, не своим голосом спросил Хаук. И его одурманило странное пиво.
– Ограбление! – глумливо ухмыльнулся хозяин, с лица которого исчезли последние остатки дружелюбия. – Вы, грязные варвары, прибываете в Константинополь только затем, чтобы потратить деньги. Так что не все ли равно, где вы их оставите? И не вздумайте обнажать мечи, тут же позову стражу! Кто докажет, что не вы первыми начали?
Ивар, взявшийся было за оружие, тут же отдернул пальцы.
– Ну что, отдадите золото по-хорошему? – спросил трактирщик.
– Нет! – В голосе конунга прозвучала холодная ярость. – Бей! Одину слава!
Удар Кари был такой силы, что попавший под него разбойник с глухим воплем улетел к стене, где и затих. Ивар ринулся вперед, ощущая, как путаются мысли – то ли от дурмана, то ли от бешенства…
Руку ошпарила боль, но ему было все равно, и он всадил кулак в горло одного из бандитов. Тот упал, а Ивар, не раздумывая, прыгнул на второго, повалил его и принялся остервенело колотить по лицу.
Когда поднялся, то все было кончено. Неудачливые грабители в живописных позах возлежали на полу и столах, а Кари доламывал о голову хозяина остатки лавки, которой, судя по всему, дрался. Ингьяльд обсасывал покрытые кровью костяшки пальцев, а Нерейд с перекошенной рожей ощупывал макушку, о которую так удачно сломалась дубина с руку толщиной.
– Запомни, тварь, – сказал конунг на прощанье, – что северяне слишком крепки для твоего пойла!
Про боль в предплечье Ивар вспомнил лишь тогда, когда они подходили к кораблю. Осмотрев руку, он обнаружил на локте небольшой, но глубокий порез.
