Глава 5
ГРОБНИЦА В ПЕСКАХ
С палубы галеры доносился равномерный стук металла по металлу. Бывшие рабы, получив в руки топоры и молоты, освобождали себя от цепей.
На драккаре, который оставался привязанным к большому судну, также кипела бурная деятельность. Оживленные викинги, смеясь и переговариваясь, рассовывали по сундукам добычу, доставшуюся от пиратов. Те мотались по здешним морям не зря – их корабль оказался просто набит золотыми и серебряными монетами, искусно выполненными украшениями, роскошными тканями и многими чудными вещами, которые северяне видели впервые…
Ивар с грохотом опустил крышку своего сундука, который с начала похода заполнился почти наполовину, и затолкал его под лавку. С кряхтением распрямился, ощущая, как ноет натруженная поясница.
Худощавый человек перебрался через борт галеры и медленно, неуверенными движениями, принялся спускаться по веревке. Когда он достиг драккара, Ивар узнал Арнульфа.
Сакс приоделся и ничем, кроме короткой стрижки раба, не напоминал полуголого, забитого гребца. Оглядевшись, он уверенно зашагал прямо к Хауку. Снедаемый любопытством, Ивар двинулся туда же.
– Славный конунг, позволь спросить у тебя, куда вы направляетесь? – вкрадчивым, мурлыкающим голосом поинтересовался бывший купец.
Хаук обернулся.
– Не вижу смысла это скрывать, – ответил он, – мы идем на восток. Хотим добраться до Миклагарда.
– До Константинополя? – На загорелом лице Арнульфа мелькнуло удивление, сменившееся выражением расчетливого спокойствия. – Вы туда не дойдете!
– Это еще почему? – Конунг посмотрел на сакса в упор, но тот под ледяным взглядом даже не дрогнул.
– В двух днях пути на восток отсюда лежат населенные земли Алжира, – проговорил Арнульф. – В каждом порту там по десятку таких галер, как эта.
– Спасибо за известие. – На лице Хаука не дрогнул ни единый мускул. – Мы обойдем их морем.
– Возьмите меня с собой, – попросил сакс, – я на галере уже три года и хорошо знаю эти воды.
– И ты хочешь плыть с нами до Миклагарда? – Хаук Лед слегка нахмурился, явно не понимая собеседника.
– Да, – кивнул Арнульф, – но сначала я покажу вам дорогу туда, где спрятаны такие богатства, рядом с которыми то, что вы захватили сегодня, – кучка грязи.
– Интересно… – сказал подоспевший Арнвид. – И где же они находятся?
– В древней гробнице, которая расположена в пустыне к востоку отсюда, неподалеку от берега. – Бывший гребец улыбнулся, поняв, что викинги клюнули на его наживку. – Жители песков считают, что там обитают злые духи, и поэтому богатства остаются нетронутыми. Естественно, если мы доберемся до сокровищ, то я хочу получить свою долю! Одну десятую!
– В пустыне? – переспросил эриль.
– Да! – подтвердил Арнульф. – Эта вот песчаная равнина называется пустыней.
– Я понял тебя, – промолвил Хаук низким, тяжелым голосом, – но мы должны посоветоваться. Отойди на корму и побудь там.
Когда сакс удалился, конунг повернулся к Арнвиду и уперся в него мутным взглядом.
– Ну? – поинтересовался он. – Что скажешь?
– Не нравится мне эта затея, конунг… – Эриль огладил лысину. – Если эта гробница хранит в себе богатства, то местные колдуны наверняка защитили ее при помощи своего искусства. Не зря же возникли слухи о злых духах?
– Разве ты не справишься с этим колдовством?
– Могу и не справиться!.. – мотнул головой Арнвид. – Тут все чужое, и колдовство, скорее всего, окажется мне непонятным.
– Ничего, мы будем на тебя надеяться, – проговорил Хаук. – Что скажут руны?
Эриль долго шуршал пальцами в мешочке, где прятались костяные пластинки с выжженными на них волшебными знаками, а когда вытащил одну из них, то лицо его вытянулось.
– Знак Тиса, – сообщил Арнвид, – тяжкие испытания ждут нас на этом пути, о конунг. Потери и задержки мы получим точно, а вот богатство – вряд ли.
– Ясно, – в светлых, как молодой лед в глазах Хаука светилось несгибаемое упорство, – но я надеюсь, моей удачи хватит, чтобы преодолеть препятствия. И кроме того, это место нам все равно по дороге!
Эриль вздохнул и сунул руну назад в мешочек. На его лице отчетливо обозначилось уныние.
– Сакс, подойди! – Конунг махнул рукой, дождался, пока Арнульф окажется рядом, и объявил: – Мы решили принять твое предложение. Занимай вон ту последнюю скамью по левому борту. И будь готов к тому, что умение грести, которое ты приобрел на пиратской галере, в ближайшие дни тебе пригодится!..
Кто под небосводом? —
В друга рад отвагу
Был всяк вселить —
Хильд метель гремела.
Дважды в песне лютой
Весел навьих ран
Добывали славу
Ньерды стрел крылатых.
Голос Арнвида, обычно дребезжащий и не особенно приятный, в те моменты, когда он исполнял висы, разительно менялся. Вот и сейчас он легко перекрывал шум волн и свист ветра.
Викинги слушали затаив дыхание. Нет ничего выше искусства скальда. Сам Один дарит избранным умение слагать стихи, скупо отмеряя драгоценный напиток, мед поэзии, некогда похищенный у великанов.
Кормит Игга чайку —
Воителю достался
Крепок тур стремнины —
Враг перины змея.
Чрево мясом серков
Досыта наполнил
Серый скакун Меньи —
Хауку подобен.
– Ты почтил меня великой честью! – сказал Хаук после паузы. В голосе его, обычно ровном, в этот раз явственно проскальзывало восхищение. – Песня твоя стоит столь много, что я даже не знаю, чем могу отплатить за нее! Проси чего хочешь!
– Мне ничего не нужно, – улыбнулся эриль и добавил: – А отплатить ты можешь разве что своей дружбой!
Воины восхищённо заревели.
– Я не могу обещать тебе дружбы, – пожал плечами конунг, – она у тебя уже есть! Но прими в знак благодарности вот этот перстень! Его добыл мой отец во время похода на Восточный Путь!
И Хаук снял с пальца кольцо, украшенное сапфиром размером с голубиное яйцо. Камень красиво переливался всеми оттенками голубого, и тускло светилось золото, показывая, что выкован перстень достаточно давно.
Подарок был вполне достоин стихов.
Драккар резво плыл на северо-восток. Следуя советам Арнульфа, от того места, где произошла битва, викинги направили корабль прочь от берега, и второй день шли вдали от него. Ветер постоянно менялся, руны Арнвида помогали слабо, и почти все время приходилось грести.
Сакс не жаловался, он привык к жизни на судне, и даже руки его украшали точно такие же мозоли, как и у северян.
– Отдохнули, и будет, – промолвил конунг. – Все на весла!
– Вот так возвышенная поэзия сменяется грубой прозой! – возвестил Нерейд, с отвращением на лице усаживаясь на лавку. – Вместо того чтобы услаждать свой слух изысканными висами, а утробу – пивом, мы должны орудовать этими гнусными деревяшками!
– Греби лучше! – посоветовал рыжему балагуру Ве-мунд. – А не то твой слух усладят изысканные стихи местных пиратов, а утробу – протухшая вода!
Нерейд оскорбленно вздохнул и принял обиженный вид, но деваться ему было некуда, и вскоре он вместе с другими орудовал веслом, толкая драккар по поверхности моря.
– Ну что, где то место, где нам высаживаться? – Голос конунга звучал спокойно, но все же в нем чувствовалось нетерпение. С самого утра драккар двигался вдоль берега, на котором уныло громоздились дюны, похожие друг на друга, как листья на дереве. Желтая поверхность пустыни простиралась на юг, и казалось, что в песчаных барханах ничего не шевелится. Шуршали набегающие на берег волны.
– Скоро уже. – Арнульф облизал пересохшие губы, глаза его возбужденно блестели, словно два голубых камушка. – Там должна быть красная скала, на самом берегу! Ее невозможно не заметить!
– А откуда ты вообще узнал об этой гробнице? – поинтересовался Арнвид. Спасаясь от жары, он обмотал лысину куском ткани.
– От одного соседа по скамье на галере, – охотно ответил сакс, не отрывая взгляда от берега. – Он стал рабом за какую-то провинность, а до этого был большим человеком в этих местах. Он мне и рассказал.
– А где он теперь? – не отставал любопытный эриль?.
– Умер год назад… – равнодушно сообщил Арнульф. – Его забили плетьми.
Красная скала показалась около полудня, когда зной стал невыносим. С безоблачного неба, солнце на котором выцвело до серого цвета, лились волны жара, нагревшийся воздух упругими струями колыхался над пустыней. Над палубой витал горький запах раскаленной смолы. Викинги все были мокрые от пота и едва шевелили веслами. Впору было поверить, что Муслелльхейм, Мир Пламени, находится рядом, за горизонтом.
– Вот она! – Ликующий крик Арнульфа заставил всех вздрогнуть.
Алая, словно брусничный сок, скала высилась на самом берегу, точно застрявший в песке шлем гигантского воина, и волны с шипением лизали ее подножие.
– Там! Там! – Сакс подпрыгивал на месте, показывая, куда направить корабль. – За скалой должно быть русло высохшей реки!
Драккар уткнулся в берег, воины один за другим прыгали в волны. Ухватились за борта, рванули и вытащили полкорпуса судна на песок. Смоленое брюхо драккара жирно лоснилось.
– Сколько идти до гробницы? – спросил Хаук, отдав приказ разбивать стоянку.
– По пустыне лучше двигаться ночью, – коротко отозвался Арнульф. – Если выйдем с закатом, то к восходу будем на месте!
– Охрана там есть?
– Нет, – мотнул головой сакс, – но мы можем наткнуться на обитателей пустыни, бедуинов. Они беспощадны в бою!
– Хорошо… – Конунг кивнул, на мгновение замолк, обводя взглядом суетящихся дружинников. – Со мной пойдут…
Ивар, как и ожидал, оказался среди тех, кому предстояло отправиться в пески. Всего Хаук отобрал пятнадцать человек, самых опытных и умелых. Эйрику, как всегда, выпала участь охранять корабль.
Солнце перемещалось по небу со скоростью улитки. Тень от скалы неторопливо придвигалась все ближе к драккару, пока не наползла на него, подобно туше громадного чудовища. Она заглотила корабль целиком и тут же начала бледнеть, показывая, что на западе, за скалой, пылающий диск светила коснулся горизонта.
Ночь наступила с ошеломляющей быстротой. Свет исчез, на небо гурьбой высыпали звезды.
– Ну что, идем? – спросил Хаук, поднимаясь на ноги.
Его примеру последовали отобранные для похода дружинники. Ивар проверил, на месте ли оружие, после чего закинул за спину объемистый мешок. В нем протестующе булькнуло. Он, как и многие из викингов, был нагружен мехами с водой. Хотя бывший купец уверял, что вдали от корабля они проведут всего две ночи, запас воды мог им пригодиться.
– Смотрите не заблудитесь там! – напутствовал соратников Эйрик. – А то надоест мне ждать – уплыву домой!
– Мы-то не заблудимся! – ответил Сигфред. – Это вы тут от скуки ряской зарастете!
Они шагали, под ногами поскрипывал песок, за спиной постепенно удалялась красная скала, нависавшая где-то сзади темной, неясной тенью. Устье реки оказалось неглубоким, извилистым оврагом с плоским дном и довольно крутыми стенками.
– А когда тут бывает вода? – полюбопытствовал Нерейд, без устали вертя кудрявой головой.
– Весной! – отозвался идущий впереди всех Арнульф. – В период дождей. Очень недолго, да и не каждый год.
В темноте слышалось шуршание – по песку шныряли какие-то животные, пару раз Ивар краем глаза видел стремительные тени. Из глубины пустыни ветер прино сил тоскливый вой, сменяющийся раздраженным тявканьем.
– Кто это? – насторожился Хаук, услышав его в первый раз.
– Шакалы! – успокоил его сакс. – Они едят только падаль, для нас не опасны.
Из-за восточного горизонта высунулась луна, круглая и блестящая, как серебряное блюдо. Белый свет ее вольно растекся по песку, и стало видно, что пустыня вокруг изменилась. Русло реки сузилось, потеряло глубину, а по сторонам от него не было крупных дюн. Во все стороны тянулась ровная поберхность, покрытая мелкими песчаными горбиками. Все это походило на странное, застывшее море.
Лишь далеко впереди, на самом горизонте, что-то темнело.
– Это скалы, – пояснил Арнульф, предупреждая вопрос. – Они тянутся на юг, именно в них и расположена гробница.
Высокие, крутые горы приближались. Вскоре они уже напоминали гребень гигантского дракона, некогда погрузившегося тут в сон и со временем засыпанного песком. В свете луны они выглядели черными и лоснящимися, точно китовая кожа.
Русло реки, теперь уже просто неглубокая ложбина, свернуло на юго-запад, а потом вовсе пропало.
– Так, и куда дальше? – поинтересовался конунг.
– Прямо на юг, к скалам! – с уверенностью ответил Арнульф. Самый слабый на вид, он едва не бежал впереди спутников. Казалось, неведомая сила тащит бывшего раба на веревке.
Когда добрались до подножия скал, луна клонилась к закату, а на востоке поднималось слабенькое белесое свечение – первый признак близкого утра. Ивар чувствовал, как гудят ноги. Плечи ныли под тяжестью груза. Несмотря на прохладу, хотелось пить.
Арнульф остановился лишь на несколько мгновений, а затем повел отряд в узкое ущелье между скалами. В движениях его чувствовалась уверенность, словно он ходил этой дорогой много раз.
Среди чудовищно огромных глыб камня было неуютно. Ивару чудилось, что любая из них может рухнуть на осмелившихся забраться сюда людей. Викинги шагали цепочкой, пробираясь через расщелины, преодолевая каменные завалы.
Узкая полоса неба, видимая высоко над головой, успела окраситься розовым, когда безумное нагромождение скал резко оборвалось, открыв тянущуюся до самого горизонта пустыню. У самого подножия каменных исполинов, отличаясь от них разве что формой, высилась гробница.
Больше ничем столь нелепое сооружение быть не могло.
Она была построена в форме ступенчатой квадратной пирамиды, основание которой имело в длину не менее полусотни шагов. Углы нижнего яруса занимали большие уродливые статуи из темного камня.
– Ну и красавцы! – присвистнул Нерейд, увидев их.
– Нам сюда? – спросил Хаук у Арнульфа, который, похоже, готов был пуститься в пляс от радости.
– Да! Да! – заголосил сакс. – Идемте же быстрее!
– Нет уж, – отрезал конунг, – кто знает, что ждет нас внутри? Сначала передохнем и поедим.
Викинги расселись прямо на камнях, забулькали извлеченные из мешков мехи с водой. Ивар быстро утолил голод, а затем, не сдержав любопытства, отправился рассматривать исполинское сооружение. За ним увязался Нерейд.
Песок не был здесь плотным и слежавшимся, как у моря. Нога проваливалась в него по щиколотку, а легкие, почти невесомые песчинки облачками взлетали в воздух.
– Как по болоту идешь… – пожаловался Нерейд и чихнул от попавшей в нос пыли.
Солнце поднялось, из него, будто из дыры в Мус-пелльхейм, лился нестерпимый жар. Но, несмотря на это, черный камень гробницы оставался холодным, словно покрытый темным налетом лед. Положенная на него ладонь вскоре начинала неметь.
С близкого расстояния статуи выглядели еще уродливее. Изображали они крылатых людей в ниспадающих одеждах, но вместо лиц виднелись безобразные звериные морды, а волосы им заменяли перья. В руке каждый из крыланов держал меч.
– Как бы они стражами не оказались, – сказал Ивар, вглядываясь в закрытые глаза ближайшей статуи. – Вроде тех, с которыми нам пришлось иметь дело в Бретланде.
– Только там ребята помельче были. – Рыжий викинг смерил взглядом каменный клинок, длиной превосходящий человеческое тело. – Если таким мечом ударить, то мокрого места не останется! Уж пусть это будут просто украшения!
Не поленившись, они обошли всю гробницу и обнаружили два совершенно одинаковых входа. Вырезанные в камне полукруглые арки расположились в противоположных сторонах нижнего яруса, и за ними лежала тьма. Солнечный свет как будто опасался проникать внутрь пирамиды.
– Хватит ли у нас факелов? – возвращаясь к своим, бормотал Нерейд. – А то я жуть как не люблю бродить в Темноте. Пауки, крысы, брр…
Услышав о двух входах, конунг остался спокоен, а вот Арнульф растерялся.
– Как же так? – помедлив, спросил он, моргая белесыми ресницами. – И куда же нам идти?
– Разделимся на два отряда… – после некоторого размышления решил Хаук, и его пронзительный взгляд уперся в Ивара.
Тот испытал острое желание провалиться сквозь землю.
Но скала не поспешила расступиться под ногами, и вскоре Ивар оказался во главе отряда из восьми человек.
– Вы берете на себя южный вход, – приказал конунг. – Если выйдете наружу первыми, ждите нас до заката – и только потом идите за нами. Даст Харбард, мы ещё встретимся!
И, развернувшись, Хаук зашагал прочь. За ним, невесело перешучиваясь, поплелись воины его отряда. Ивар смотрел вслед конунгу, и в душе его ворочались нехорошие предчувствия.
– Пошли, что ли? – нетерпеливо спросил Вемунд, взмахнув секирой так, что загудел воздух.
– Пошли!.. – вздохнул Ивар.
Они окунулись во тьму, точно в густую, холодную жидкость. Кожу неприятно защекотало. Даже факелы внутри гробницы горели как-то робко, с треском и шипением, бросая свет лишь на несколько шагов вперед.
Ивар двигался первым, держа в одной руке факел, в другой – обнаженный меч. За спиной топали соратники. В какой-то момент он споткнулся о невидимый выступ, будто бы высунувшийся из пола, и тут же спереди, из неведомых недр, донесся могучий гулкий вздох. В темноте зашевелилось что-то громадное.
– Стоять! – Ивар вскинул факел повыше, крепче сжал рукоять меча. Но ничего не происходило, все вновь было тихо и спокойно.
– Где же сокровища? – заворчал кто-то за спиной.
– Подожди, сейчас тебе их вынесут на блюде! – язвительно ответил Сигфред.
А спустя еще десяток шагов коридор закончился. Стены оборвались, потолок ушел вверх, свет факела утонул в кромешной мгле, разлитой впереди. Викинги оказались на пороге громадного зала.
– Ну, что делать будем? – В голосе Вемунда слышалось ожидание.
Ивар молчал, болезненно ощущая собственную нерешительность. Ничего путного в голову не приходило. Счастье еще, что не пришлось плутать по лабиринту.
– Идем вперед! – сказал он после паузы. – Держаться всем вместе!
После первого же шага во тьме зародилось эхо, вскоре его тревожный шепоток доносился со всех сторон. Мерещилось, что отовсюду приближаются шаги. Приобретенное за годы походов чутье кричало: стой! замри! Но Ивар, сжав зубы, упорно шел вперед.
По спине холодными ручейками стекал пот.
Зал окончился так же неожиданно, как и начался. Выплыли из тьмы стены, потолок опустился сверху, подобно громадной, бесшумной птице.
– А может, стоит того, все тут осмотреть? – высказал предположение кто-то из викингов. – Мы же только посередке прошлись, а сокровища могут сбоку лежать, у стен!
– Это гробница, – отозвался Ивар, – и сокровища должны быть сложены рядом с телом того, кто погребен здесь. Ты что, не знаешь, как хоронят конунгов?
Коридор вскоре повернул, и Ивар понял, что если бы они двинулись по прямой, то давно бы прошли пирамиду насквозь. Затем последовал еще поворот, и тут же проход оборвался, закончившись лестницей, поднимающейся вверх. Ступеньки были покрыты как вовром толстым слоем пыли. За долгие века тут, похоже, не ступала нога человека.
Стоило коснуться пыли, как та тут же взвилась в воздух, в горле запершило, в носу зачесалось, на глаза навернулись слезы. С трудом различая хоть что-то сквозь их пелену и из последних сил удерживаясь от чиха, Ивар выбрался на круглую площадку наверху лестницы, где, оглядевшись, успел увидеть несколько темных проемов в стенах.
Из крайнего прохода слева выступила высокая фигура. Блеснул металл.
Ивар инстинктивно отпрыгнул, хрястнулся плечом о каменную глыбу. Из-за его спины выскочил Вемунд, по ушам ударил лязг соприкоснувшихся клинков.
– Стой, стой! Свои! – Голос конунга прозвучал точно гром первой весенней грозы, извещающей, что время холодов закончилось.
Ивар отклеился от стены и все же не удержался, чихнул.
– Откуда вы здесь? – спросил он, чувствуя, что голос от попавшей в горло пыли звучит хрипло.
– Оттуда же, откуда и вы! – съехидничал подоспевший Нерейд. В руках он держал факел, блики бегали по длинным рыжим волосам, и казалось, что голова викинга окружена языками пламени. – Бродили по этим коридорам, чуть сапоги себе не стоптали…
Ивар вздохнул, испытывая невероятное облегчение оттого, что больше не придется принимать решения и командовать своими же соратниками.
– Судя по всему, вы не нашли сокровищ? – Сварливый голос принадлежал Арнвиду.
– Нет, – честно ответил Ивар, – если только не считать таковыми пыль.
– Может быть, тут и нет ничего? – Эриль сурово посмотрел на Хаука. – Может; нам стоит отправиться назад?
– Как же так? – тоненько и отчаянно воскликнул Арнульф. – Нет! Надо идти дальше!
– Сакс прав… – тяжело кивнул конунг. – Ведь не зря же мы тащились сюда через пустыню? Обыщем все, и, если не найдем ничего, такова судьба. А бросать дело на полпути недостойно мужчины. Все за мной!
От лестничной площадки, кроме того прохода, из которого явился отряд Хаука, отходили еще два. Правый из них вел в комнату, лишенную пола, и если бы не осторожный Нерейд, посветивший перед собой факелом, то кто-нибудь из викингов наверняка свалился бы в этот смертоносный колодец.
Оставался один путь.
Последний коридор оказался заметно шире и выше остальных, стены его выглядели гладкими, точно отполированными, и были очень холодными на ощупь. Однако из коридора тянуло слабым теплом.
– Десница Тора! – ахнул шагавший впереди всех Нерейд. А через несколько мгновений, когда Ивар ступил в пределы исполинского зала, он сам с трудом удержался от изумленного вскрика.
Здесь был свет. Громадный каменный гроб, установленный в центре зала, источал бледно-зеленое сияние. Если тут был похоронен человек, то при жизни он был настоящим великаном. Края надгробия украшали точно такие же фигуры, как и саму гробницу, только несколько меньших размеров. Волны свечения пробегали по их крыльям, растекались по клинкам, обрамляли страшные лица, оставляя впечатление, что каменные стражи шевелятся…
А за гробом, игриво моргая из полутьмы сотнями янтарных глаз, аккуратными стопками были сложены слитки золота.
Ивар ощутил, как в груди у него сперло дыхание. Столько драгоценного металла он не мог себе даже вообразить. Тут его было больше, чем в сокровищницах всех конунгов, ярлов и херсиров Северных Земель.
Судя по судорожным всхлипам; выпученным глазам и невнятно произнесенным ругательствам, прочие викинги также испытали потрясение.
– Вот оно! Вот оно! – Арнульф взвизгнул и кинулся вперед.
Прямо на его пути из пола беззвучно выдавилась светящаяся синим человекообразная фигура. Обнаженный торс и руки бугрились мускулами, на ногах красовались широкие штаны, а на голове – обычный для этих мест головной убор (от сакса удалось узнать, что он носит название «тюрбан»).
Бывший купец охнул, рванул с пояса меч. Но толстые и длинные, точно оглобли, лапищи уже ухватили его за горло, и крик захлебнулся в неразборчивом хрипе. Клинок вывалился из ослабевшей руки Арнульфа и лязгнул об пол.
– Вот тебе и злые духи… – оторопело пробормотал Нерейд. – Звали – получите!..
– Арнвид, будь готов! – бросил конунг. – Остальные – за мной!
Обмякшее тело Арнульфа мягко повалилось на пол. Даже в полутьме было видно, как посинело его лицо. Светящаяся тварь удавила человека с такой же легкостью, с какой ребенок отрывает лапки мухе.
Викинги приближались к застывшей фигуре цепью, выставив перед собой клинки. За их спинами Арнвид делал суетливые движения руками, вырисовывая в воздухе сложную, составную руну. Пот катился по лицу эриля.
Вблизи обитатель гробницы выглядел отвратительно. Безволосая кожа его лоснилась, словно у лягушки, а вместо глаз зияли провалы, в которых пылало багровое пламя. Его морда напоминала человеческое лицо и казалась поэтому особенно страшной.
– Бей! – И Хаук первым обрушил клинок, направив его в грудь светящемуся созданию.
Тварь отпрянула с ошеломляющей быстротой. Увернулась от удара, чтобы попасть под секиру Вемунда. Но тяжелое и острое лезвие Великанши Битвы прошло через грудь обитателя гробницы легко, словно через облако.
Толстый викинг на мгновение замешкался. Этой заминки явившейся из-под земли твари хватило, чтобы подкрасться незаметно. Внезапно светящиеся руки метнулись вперед и сомкнулись на толстой, будто древесный ствол, шее викинга.
Вемунд зарычал, лицо его побагровело. Он выронил секиру, попытался перехватить лапы противник. И это, к удивлению Ивара, ему удалось. Вздулись могучие мускулы, пальцы, поросшие коротким рыжим волосом, сошлись на предплечьях обитателя гробницы. Должно быть, соприкасаясь с человеком, он и сам становился несколько плотнее.
Та же мысль, судя по всему, пришла в голову и конунгу.
– Руби его! – выкрикнул он.
Несколько клинков свистнули, полоснув воздух, но никакого вреда причинить не смогли. Светящийся великан дергался, явно испытывая боль, но хватки не ослаблял. Вемунд, несмотря на всю чудовищную силу, не мог ему противостоять. Глаза его выпучились, а ноги подогнулись.
Понимая, что его друг погибает, Ивар в отчаянии ткнул жителя гробницы в бок. Лезвие меча засветилось желтым огнем, словно на него упал луч солнца, и тут же дикий рев огласил помещение.
Из тела светящегося гиганта, из того места, куда вонзился клинок, изготовленный древними мастерами сидхе и предназначенный как раз для битв с такими вот бесплотными существами, ударил сноп ослепительно белого пламени. Хранитель сокровищ дергался, но Вемунда не выпускал.
– Ты ранил его! – с нескрываемой радостью воскликнул Нерейд. – Бей еще!
Но тут в дело вступил Арнвид. Законченная им руна поплыла по воздуху, рассыпая вокруг фиолетовые искры, с мягким звоном шлепнулась прямо в морду подземной твари и разметалась на сотни осколков…
Светящегося гиганта отшвырнуло, точно его стукнули бревном. С воем он отлетел к стене и погрузился в нее. Освобожденный Вемунд повалился на землю, как куль с зерном, дернулся и затих.
– Отходим!.. – прохрипел эриль. Его шатало, а худые, старческие руки тряслись. – Тут все получается с таким трудом! Я не уверен, что смогу сделать еще что-нибудь…
– Но Ивар ранил его! – воскликнул Сигфред. – Сокровища наши!
– Эта тварь вернется, – вздохнул Арнвид, – и будет куда более осторожна!
– Уходим! – Присевший рядом с поверженным толстяком конунг резко поднялся, гладкий лоб его перечеркнула мрачная складка. – Возьмите Вемунда, у него сломана шея!
– Как?! – воскликнул растерявшийся Нерейд.
– Вот так! – ответил Хаук. – Быстро, быстро. И подберите секиру. Ивар, ты и Арнвид идете последними!
Кари легко подхватил Вемунда, Сигфред – Великаншу Битвы, и викинги поспешно двинулись в обратный путь. Проходы, залы и лестницы сменяли друг друга, дыхание царапало пересохшее горло, и Ивар просто бежал, не думая ни о чем и сжимая рукоять меча. Больше всего он боялся, что светящийся обитатель гробницы явится откуда-нибудь из стены.
Рядом надрывно сипел Арнвид. Толку от него, случись вновь схватка с бесплотным убийцей, не было бы никакого. Лицо эриля казалось бледнее лунного света, под глазами набрякли мешки, похожие на лягушачью икру.
Замерцавший впереди дневной свет прибавил сил. Ивар выскочил из-под арки, на голову и плечи обрушилась жара, ветер швырнул в лицо горсть песка. Он закашлялся, едва не задохнувшись раскаленным, как в кузнице, воздухом, но все же это была земля, обыденный, привычный мир…
Ни за что на свете он не пошел бы вновь в недра гробницы, горделиво торчащей из песка.
Арнвид хлопотал около Вемунда, которого уложили на землю. Прочие викинги столпились вокруг.
– Мое искусство бессильно, – с горечью произнес эриль, после того как несколько рун, начертанных на лбу толстого викинга, со злым шипением исчезли с кожи, – он отправился в чертоги Гаута, и никто не вернет его в Мидгард.
– Почему?! Нет! Нет! – запротестовал Нерейд. Впервые за долгие годы совместных походов Ивар видел на лице рыжего шутника искреннее, настоящее горе. – Не может такого быть…
Недостойно мужчины горевать по другу, павшему в битве, но ни у кого в этот момент не возникло даже мысли осудить Нерейда. Тяжко потерять соратника, с которым много лет сражался рука об руку и пировал за одним столом. Будет, может быть, встреча в Вальхалле, но когда состоится она и состоится ли вообще – знают разве что Норны…
– Не в добрый час я затеял этот поход… – промолвил Хаук. Лицо его посерело от усталости и осевшей на коже пыли. – И удача моя мне изменила!
– Не вини себя, конунг! – Арнвид с усилием поднялся, слегка хрустнули его колени. – Вемунд Боров совершил в этом мире все, что суждено, и погиб, сражаясь за нас. Пусть покоится его тело здесь, далеко от родины, среди песков.
– Хорошо, – кивнул Хаук, – Кари и Ивар, найдите камень для надгробия, а остальные – копайте могилу.
До драккара добрались только утром следующего дня. Нетерпением горели глаза тех, кто оставался на корабле, но оно тут же исчезло при виде мрачных и подавленных воинов, вернувшихся из пустыни.
– Боги отвернулись от нас, конунг? – осторожно спросил Эйрик Две Марки.
– Да… – глухо отозвался Хаук. – Достаньте пиво. Вечером мы помянем Вемунда Борова и Арнульфа Сакса.
Солнце, толстое, точно насосавшийся крови комар, коснулось отвисшим боком горизонта. С хлопком вылетело дно у бочонка, и в подставленные кружки полился коричневый, пенящийся напиток.
– Пусть Вемунду славно пируется в Вальхалле, а Арнульф попадет к престолу своего бога! – сказал Хаук и сделал солидный глоток.
Поначалу пили в молчании, но потихоньку хмель развязал языки.
– Куда мы поплывем дальше, конунг? – спросил Даг. – Сундуки наши полны добром, а силы истощаются. Скоро осень. Может быть, стоит повернуть назад? Зачем нам Миклагард, если этот поход и так покроет нас славой?
– Если мы развернем драккар на запад, то осенние шторма встретят нас в пути, и даже к йолю мы не успеем добраться до Трандхейма, – возразил Хаук. – А что до Миклагарда… Это самый большой город на свете, он полон чудес и диковин, правят там могучие конунги, которым принадлежат огромные земли! Людей там живет больше, чем в Вике, Вестфальде и Агдире, а дома все сплошь из камня. Ни один человек из Северных Земель еще не бывал там. Неужели вы не хотите оказаться первыми?
– А кто тебе все это наплел, конунг? – вмешался уже успевший набраться Нерейд. В облике его исчезла обычная веселость, темные глаза зловеще горели. – Почему ты поверил чьим-то бредням?
– Думай, что говоришь, Нерейд Болтун! – Холодный голос Хаука заставил даже самых пьяных подобраться и вспомнить, кто тут вождь. – Мне поведал о Миклагарде один дан, а он разговаривал с достойным купцом из земель вендов, который сам бывал в этом великом городе!
Впрочем, если вам не нравится, куда я вас веду, то вы вправе выбрать другого конунга…
Ивар вздрогнул. Даже мысль о том, что на носу драк-кара будет стоять кто-то другой, а не Хаук Лед, вызвала дрожь.
– Не нужен нам никто другой! Ты наш вождь! – раздались нестройные выкрики, быстро, впрочем, слившиеся в единый хор.
– Вот и слава Одину. – Хаук обвел дружинников пронзительным взглядом, в котором не было и следа хмеля. – Тогда я отправляюсь спать. Завтра с рассветом мы выходим в море!
– В море… – Нерейд заглянул в кружку, обнаружил, что она пуста, и потянулся к бочонку, который еще был наполовину полон. – Уже без Вемунда. Я всегда смеялся над ним, но он знал, что я не со зла…
Он опрокинул кружку в рот. Послышались хлюпающие звуки, на шее рыжего викинга задвигался выпирающий кадык.
– Ох, завтра мне будет плохо… – едва слышно пробормотал Нерейд, вытерев губы. – Ну и пусть! Раньше я считал, что мне мешает спать его храп, но теперь я думаю, что не смогу без него заснуть…
– Нам всем будет его не хватать, – заметил Арнвид. – И пусть воспоминанием о нем будет следующая виса:
Памяти достоин —
Сразил врагов немало —
Дуб непогоды князя
Пищи чайки Хрофта.
Виса получилась величественная, хоть и состояла всего из одного хельминга. Дружинники заколотили кулаками по лежащим тут же щитам, благодаря скальда за его искусство, а Нерейд всхлипнул, после чего опрокинулся на спину, словно ему в грудь вонзилась стрела. Вскоре с его стороны послышалось негромкое сипение.
– Ничего, время смягчает боль от любого горя, – сказал Арнвид, зевая, – не думаю, что Нерейд будет горевать долго. И все же Хаук поступил опрометчиво, решив отправиться за этими сокровищами. Недобрые дисы нашептали ему это решение!
– Все ошибаются, – пожал плечами Ивар.
– Конунг не имеет права на ошибку… – покачал головой эриль. – Тот вождь, который часто ошибается, уже не вождь. Люди не захотят за ним следовать!
– Что это была за тварь? – спросил Ивар. – Там, в подземелье?
Арнвид пугливо вздрогнул, взгляд его стал мрачен.
– Никогда таких не встречал… – ответил он медленно, осоловело глядя в костер. – Она, как я понял, состоит из чистого пламени. Может быть, это порождение Мус-пелльхейма! Местные колдуны нашли способ связать его и поставить на службу… Ну а вообще, пора спать, – проговорил эриль после паузы и добавил, обреченно вздохнув: – Завтра опять на весла…
Мягко шелестели, набегая на берег, волны, негромко переговаривались оставшиеся на страже воины, а Ивар все лежал и не мог уснуть, вновь и вновь вспоминая погибшего вчера Вемунда. Странно и горько было думать о человеке, которого ты больше никогда не сможешь увидеть, который не уехал, не пропал неизвестно где, а просто умер, оставив этот мир…
