Глава 18
МСТИТЕЛИ
В первое мгновение Ивар решил, что ослышался. Что-то мягкое и рыхлое набилось в уши, заглушив сопение товарищей, шорох стекающей по стенам воды и равномерный шум из-за каменной глыбы.
– Что ты сказал? – переспросил он.
– Конунг Хаук по прозвищу Лед пал в битве на пристани… – Сигфред с трудом выдавил из себя эти слова, которые даже на слух были горькими.
Ивару почудилось, что на него обрушился потолок. Что-то гулко ударило по ушам, темнота обволокла глаза, лицо заледенело, точно под порывом прилетевшего с севера ветра.
Конунг мертв.
Такого просто не могло быть. Хаук, безупречный воин и лучший вождь из всех, что когда-либо водили викингов в бой, не мог пасть в обычной схватке здесь, в этом далеком, чужом городе, от руки южан, которые едва умеют держать оружие…
Ивар просто не мог поверить в это. Но в то же время он прекрасно понимал, что Сигфред не стал бы шутить таким образом.
Прошло немало времени, прежде чем он вновь смог вернуться к реальности. Потолок опять был на месте, густыми, вонючими облаками плавал мрак. Все молчали, лишь с той стороны, где расположился Гудрёд, слышалось что-то, подозрительно похожее на всхлипы.
«А ведь Хаук спас близнецам жизнь, – вспомнил Ивар, – выловил их из моря, вырвал из жадной пасти Эгира…»
– Как… – Язык не повиновался ему, будто окостенел, и двигать им было больно. – Как это произошло?
– Нас было пятеро в этом доме, когда напали ромеи, – заговорил Сигфред негромко, – двое погибли еще там. А когда я, Рёгнвальд и конунг прибежали к причалу, там уже сражались остальные. Мы сумели продраться, почти достигли корабля, когда кто-то достал его копьем в горло, – тут голос рассказчика пресекся, – и он… он сразил еще троих, после чего крикнул Эйрику: «Уплывайте! Встретимся за пивом у Хникара!» И упал…
– А ты, ты почему выжил? – Ивара вдруг охватила бешеная, жгучая ярость. Хотелось выть, бросаться на стены, колотить их руками. Чтобы пошла кровь, чтобы внешняя боль заглушила эту, внутреннюю…
– Он нес меня на себе… – подал голос Рёгнвальд, пробудившийся, несмотря на все руны Ингьяльда. – Я уже не мог идти, и Сигфред тащил меня, отбиваясь от ромеев. А потом просто свалился от усталости! Даже у берсерка есть предел сил!
– Священная ярость покинула меня, – глухо добавил Сигфред, – и сил осталось не больше, чем у младенца. Что я мог сделать? Так они и взяли нас в плен.
– А что драккар? – Ивар ощущал, как колотится в груди сердце, стремясь вырваться из клетки ребер.
– Судя по всему, Эйрик успел его увести, – вновь заговорил Рёгнвальд. – Наверняка за ним отправили погоню, но поймай-ка викинга в море!
– Ну что же, – сказал Ивар, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, – теперь я хоть знаю, для чего мы должны отсюда сбежать.
– Для мести! – глухо рокотнул из тьмы Кари, проявив неприсущую ему обычно сообразительность.
– Для нее, родимой, – почти простонал Нерейд, – ох, как бы я хотел вонзить меч в брюхо той свинье, что сидит на императорском троне!
– Только трус мстит сразу, а раб – никогда, – возразил Ивар, вовремя вспомнив пословицу. – Надо чуть потерпеть!
– Можно сколько угодно алкать мести, – уныло пробормотал Сигфред, – только отсюда нам не выбраться. Выход всего один, да и тот ведет прямо во дворец. Даже если мы и сломаем решетки, то потом придется биться со всей императорской стражей.
– Зачем портить решетки? – удивился Ингьяльд. – Тут, за этой стеной, – он саданул кулаком по камню, который отозвался глухим стуком, – не так далеко море. Я даже чувствую его запах, слышу, как плещутся волны…
– Так вот что это за шум! – догадался Ивар. – Но, судя по тому как долго нас вели вниз, мы на изрядной глубине…
– И если проломить стену, то мы утонем, – хмыкнул Нерейд, – это, конечно, лучше, чем подыхать тут, в грязи и сырости, но все же…
– Почему утонем? – Ингьяльд говорил горячо и убежденно, без обычной робости. – Вода хлынет сюда, но разве кто-то из нас не умеет плавать? Выплывем!
– А Рёгнвальд? – спросил Гудрёд.
– Вытащим как-нибудь… – уже без прежней решимости добавил молодой эриль. – Ну не сидеть же здесь и не ждать, когда нас выпустят…
– Этого бы я вам не советовал, – в голосе Сигфреда зазвучало отвращение, – холодно, темно, кормят отвратительно и редко. За те три дня, что мы тут, я изрядно соскучился по нормальной жизни. Можно попробовать сломать решетку и прорваться наверх. Погибнем, так хоть в бою! Все лучше, чем давиться этой дрянью и ворочаться в дерьме!
– В общем, тебе решать, Ивар! – Нерейд завозился, устраиваясь поудобнее.
– Это еще почему? – опешил тот.
– А кому ж еще? – Удивился Болтун. – Ты был у нас старшим во время путешествия в Багдад. Привык, так сказать, принимать решения… Вот и давай, принимай!
Ивар поморщился. В походе все было ясно – ты старший, тебе за все и отвечать. Но, возвращаясь в Миклагард, он рассчитывал сложить с себя ношу власти, чтобы вновь стать простым воином в дружине конунга Хаука…
Не получилось.
– Мне больше нравится вариант со стеной, – сказал Ивар после некоторого размышления, – шансов тут больше.
– Отлично. – Даже в темноте было видно, как кивнул Ингьяльд. – Мне нужно немного отдохнуть, да и ломать камень лучше всего под утро, когда у стражи бдительность ослабнет…
– Как ты здесь утро увидишь? – проворчал Нерейд. – Мы ж под землей! Тут всегда темно, как у медведя в заднице!
– Все-то тебе известно, везде-то ты побывал… – беззлобно отшутился юный эриль. – Я время сердцем чувствую! Зря, что ли, меня Арнвид два года натаскивал?
– Вот и узнаем, зря или нет! – заключил Ивар. – А сейчас не мешайте ему отдыхать!
Вязаная руна, похожая на уродливый куст без листьев, мерцала неприятным, режущим глаза светом. Ингьяльд присоединял к ней все новые линии, и свечение становилось ярче. По бугристым стенам поползли блики, стал виден грязный пол, черная дыра в углу.
Если молодой эриль не ошибся, то наверху сейчас стояло самое предрассветное время, когда веки тяжелеют даже у самых выносливых. Судя по тому, как сильно хотелось спать, так оно и было.
– Ну что, готовы? – спросил Ингьяльд, повернувшись к остальным.
– Да! – прорычал Кари. К его спине остатками пут был привязан Рёгнвальд.
Остальные ограничились кивками.
– Давай! – махнул рукой Ивар, ощущая, как по спине ползет предательский холодок.
Ингьяльд кивнул, повернулся к стене. К руне добавилась еще одна линия, шепот искусного викинга неожиданно громко отразился от стен.
В глубине шершавой глыбы что-то зарокотало, раздался треск, под ногами дрогнуло. Огромные куски камня на глазах крошились, распадаясь в песок и пыль. Руна, лишившись опоры, осталась висеть в пустоте, освещая пролом, который продолжал расширяться.
А потом сквозь дыру пенящимся темным потоком хлынула вода. Руна зашипела и погасла.
– Держаться! – только и успел выкрикнуть Ивар. Его завертело, потащило назад, к решетке.
Ингьяльд пробормотал что-то неразборчивое, выставил перед собой скрещенные руки. Беснующийся поток успокоился. Вода продолжала прибывать, но намного медленнее.
– Вперед! Быстрее! – Голос молодого эриля был хриплым от напряжения. – Я забыл про прилив! Уровень воды гораздо выше нашей темницы! Нужно выбраться в море, пока я держу поток! Иначе не выплывем!
Ивар оттолкнулся от решетки и поплыл туда, где должна быть дыра, ведущая к свободе. Наткнулся рукой на что-то мягкое.
– Осторожнее! – выругалось оно голосом Нерейда. – Ты мне чуть глаз не выдавил!
Отверстие уже все было занято водой. Пришлось нырять.
Под водой оказалось куда холоднее. Ивар продвигался широкими гребками, изо всех сил вглядываясь в окружающий мрак. Встречное течение было ощутимо, но особенно не мешало, руки то и дело цеплялись за края пробитого Ингьяльдом тоннеля.
Потом касания прекратились, а далеко вверху забрезжил слабый свет. Грудь горела, страшно хотелось вдохнуть.
Чувствуя, как темнеет в глазах, Ивар рванул вверх. Никакой встречный поток плыть не мешал, зато вода казалась плотной, точно смола. Руки и ноги сводило, мышцы потихоньку цепенели.
Очутившись на поверхности, он жадно втянул сырой воздух. Грудь едва не лопнула от напора, а накатившая волна заставила хлебнуть соленого месива. Ивар закашлялся, замолотил руками, пытаясь удержаться на плаву.
Смешно было бы утонуть, выбравшись перед этим с такой глубины.
Отплевавшись, он смог оглядеться. Солнце еще не взошло, но было уже светло. Над морем клубился утренний туман. Из него выступала серая, лоснящаяся туша утеса, в недрах которого, похоже, и размещалась темница. Императорский дворец с воды виден не был.
Волна неподалеку лопнула, будто яйцо, и оттуда, как встрепанный рыжеволосый птенец, вылупился Нерейд. Лицо его было перекошено, а рот распахнут в безмолвной жажде жизни.
Почти сразу всплыл Гудрёд, чуть позже величественно, как кит, явился на поверхность Кари. Привязанный к его спине Рёгнвальд чуть заметно шевелил руками, а значит – был жив.
Сигфред вынырнул с задержкой.
– Где Ингьяльд? – выпалил Ивар, подгребая к нему.
– Не знаю… – просипел берсерк, жадно и часто дыша. Его русые волосы, потемневшие от влаги, свисали слипшимися прядями, а на осунувшемся лице нос казался особенно длинным. – Он шел за мной…
Ивар не успел ничего сказать, как с громким плеском море выплюнуло из себя голову молодого эриля.
– Мы смогли! Смогли! – ликующе вскрикнул он, не успев отдышаться.
– Береги дыхание!.. – посоветовал ему Ивар и проорал, стараясь, чтобы его было слышно сквозь свист ветра и гул волн: – Все за мной!
Ивар выбрал северо-восточное направление. Там, насколько он помнил, до границы города было ближе. А вылезать на берег в пределах Миклагарда было бы безумием. Словно волосатые морские лягушки, они медленно проталкивались сквозь воду. Слева проплывал высокий, утесистый берег. Ударяясь в него, волны откатывались с рокочущим гулом. Удивленно орали, проносясь над головами людей, чайки.
Неправдоподобно огромная городская стена осталась позади, когда солнце уже взошло. Его желтые лучи растеклись по небосклону, точно растопленное масло по сковородке, но пока еще вязли в тумане.
Ивар искренне надеялся, что стража на стене беглецов не заметила.
Нужно было выбираться на берег, но подходящее место пока не попадалось. Блестящие от влаги острые камни и вздымающиеся из волн отвесные стены мало годились Для того, чтобы измученные люди наконец могли выйти из воды.
Короткая полоска серого песка показалась настоящим даром богов.
Ивар свернул туда и вскоре с облегчением почувствовал под ногами твердое. Преодолевая сопротивление волн, которые не хотели отпускать так неожиданно забредших к ним гостей, он выбрался на сушу.
Руки и ноги дрожали, прохладный ветер пробирал до костей. Пустой живот будто прилип к спине, а в голове поселилась мерзкая, болезненная тяжесть.
Хотелось лечь и помереть прямо тут.
Не обращая внимания на это желание, Ивар повернулся. Люди, доверившиеся ему, могли нуждаться в помощи. Что значила по сравнению с этим собственная слабость?
Ингьяльда, потерявшего много сил еще в темнице, пришлось вытаскивать на руках.
– Ничего… – хрипел Нерейд, укладывая молодого эриля на песок. – Главное – выбрались… Остальное ерунда!
– Это верно! – поддакнул Сигфред, шумно отдуваясь. – Жрать нечего, оружия нет, вокруг одни враги – это все ерунда!
– По сравнению с пчелами, – глубокомысленно заметил Гудрёд.
– С какими пчелами? – нахмурился Кари.
– Которые жужжат, – доступно пояснил Нерейд, – в полосочку такие, желтые. А если подумать, то и пчелы тоже ерунда!
Ивар сидел на мокром и холодном песке и думал, что викинги все как один спятили. Но в этом, учитывая события последних дней, не было ничего удивительного. Он и сам чувствовал себя несколько странно, радость спасения мешалась в душе с горечью от смерти Хаука.
– Ладно, – сказал Ивар, – нечего рассиживаться. Идти надо.
– Куда?.. – спросил Ингьяльд. Лицо искусного викинга, все еще лежащего на песке, было зеленым, как молодая листва, а голос звучал едва слышно.
– Подальше отсюда! – твердо ответил Ивар, поднимаясь на ноги. Его слегка пошатывало, но это не имело значения. – Для начала уйдем от города! А потом начнем искать своих!
– А вдруг Эйрик повел драккар домой? – предположил Гудрёд.
– Не мог он так поступить! – неожиданно вместо Ивара отозвался Кари. – Он же знает, что мы должны вернуться…
– Будем надеяться на то, что ему не отшибло память… – пробормотал Ивар. – А теперь пошли, пошли! Кари, бери Рёгнвальда. Ингьяльд, сможешь идти сам?..
Лес оказался на удивление густым и диким. Наткнуться на такой неподалеку от столь крупного города, как Миклагард, было настоящей находкой. Викинги, выглядевшие со стороны словно отряд оживших утопленников, пробирались между стволами незнакомых деревьев, пересекали заросли кустарника.
– Пожрать бы чего… – ворчал Нерейд, с жадностью озираясь. – Эх, где мой лук? Я бы кого-нибудь пристрелил…
– Будешь бухтеть, – обрывал его Ивар, стараясь не слышать, как недовольное бурчание доносится из собственного живота, – слопаем тебя самого! Вон какую задницу наел!..
Болтун сконфуженно умолкал, но через сотню шагов все начиналось сначала.
Дорога попалась как раз кстати, чтобы прервать очередной приступ красноречия изголодавшегося Нерейда. Истоптанная и покрытая шрамами от тележных колес, она уверенно разрезала лес на две части.
– Ага! – обрадовался Сигфред. – Похоже, что тут люди ездят! А у людей может быть то, что нам нужно!
– Ты что, предлагаешь грабить? – неожиданно смутился Гудрёд. – Неудобно как-то!
– А что тебя смущает?
– Оружия нету! – почесывая в затылке, пояснил молодой викинг. – Не с голыми же руками…
– Разберемся! – осадил спорщиков Ивар. – Рёгнвальда вон туда, а ты, Гудрёд, за ним присмотришь. Кари, выломай с пяток дубин поздоровее!
Некоторое время с той стороны, куда удалился могучий берсерк, доносился громкий хруст и треск. Судя по звукам, многие деревья рисковали сегодня лишиться веток.
Вернулся Кари, таща под мышками здоровенные сучья с торчащими ветвями. Видимо, он не мудрствуя лукаво завалил несколько не самых толстых деревьев и как мог разделил стволы на части.
– Ну что ж, ничего… – помахивая доставшейся ему дубиной, оскалился Нерейд. – Не меч, конечно, но тоже сойдет!
– Ты возьми с собой Сигфреда, – приказал ему Ивар, – и спрячьтесь на той стороне дороги. Вон там, за кустами. Выскакивать только по моей команде!
– Это по какой? – подозрительно уставился Нерейд.
– По пяти сигнальным кострам, разложенным в виде руны Огня. – Совершенно серьезно ответил Ивар, повергнув собеседника в кратковременный шок. – Все, идите!
– А мне что делать? – спросил Ингьяльд. Дубина в его огромных ладонях казалась палочкой, но чувствовалось, что с ней эриль ощущает себя неловко.
– Давай к Гудрёду! – махнул рукой Ивар. – Справимся вчетвером.
Ивар и Кари прилегли за стволом толстенной сосны, очень удачно упавшей вдоль дороги. Одежда как следует не просохла, лежать на земле было холодно. Только это удерживало викингов от того, чтобы задремать.
Лес был пуст и тих, точно заброшенный сарай: Шелестели ветви, где-то далеко перекрикивались птицы.
Стук копыт скрадывался в этом шуме так хорошо, что Ивар уловил его едва ли раньше, чем увидел всадников.
– Готовься! – Кари пришлось слегка подтолкнуть. Тот очумело замотал головой.
Всадников оказалось трое. Лошади их выглядели сытыми и ухоженными, а седельные сумки – плотно набитыми. Одежда одного выдавала богатого купца, другие двое были вооружены, под плащами мягко серебрились кольчуги.
– Придется попотеть… – прошептал Ивар, распрямился и одним прыжком выскочил на дорогу.
Спиной ощутил, как его движение повторил Кари. За левым плечом послышалось его тяжелое сопение.
Всадники придержали коней, на одутловатом лице купца мелькнул страх, но тут же пропал. Его спутники, судя по всему – охранники, потащили из ножен клинки.
– Ну что, – сказал Ивар спокойно, – сами все отдадите или просить придется?
– Это еще что за чучело? – ощерился купец, брезгливо сжав губы. Двое оборванцев, один из которых был до отвращения беловолосым, а другой – на удивление здоровым, не выглядели опасными. Дубины их годились разве только для того, чтобы отгонять собак. – Ты хоть понял, смерд, кому грозишь?
– Не беспокойтесь, господин! – сказал один из охранников, двинув коня вперед. – Сейчас мы прогоним это отребье… Ты бы еще хворостиной вооружился, урод!
Лезвие кривого, по азиатской моде, меча матово сверкнуло, ловя лучи холодного зимнего солнца.
– По-хорошему не вышло… – почти грустно промолвил Ивар и крикнул громко: – Одину слава! Бей городских!
Кари с нечленораздельным рыком прыгнул вперед, взмахнул дубиной, которая вполне могла заменить оглоблю. В последний момент берсерка мотнуло, и удар, предназначавшийся всаднику, пришелся в голову лошади. Та взвизгнула и рухнула на бок. Наездник что есть мочи брякнулся о землю и остался лежать, ошеломленно выпучив глаза.
Второй ринулся в атаку, надеясь достать противника клинком, пока Кари будет вновь поднимать дубину. Но Ивар был начеку. В ближний бой он не полез, понимая, что палка, сколь бы толстой и увесистой она ни была, все же плохая защита против отточенной стали. Тем не менее бросок получился удачным.
Дубинка угодила второму воину прямо в грудь. Охранник на мгновение потерял скорость и тут же был сбит на землю. Палица Кари проломила ему череп, темная кровь медленно впитывалась в дорожную пыль.
Купец с ужасом озирался. Путь к бегству был перекрыт. Сзади приближались еще двое оборванцев, также вооруженных дубьем. Оно более не казалось смешным.
– Ч-что вам надо? – промямлил купец.
– Слезай с коня! – велел один из нападавших, тот, что со светлыми волосами. Посмотрев в его голубые глаза, купец понял, что лучше не спорить. Он спустился на землю, и ловкие руки тут же обыскали его, сорвали пояс, на котором были кошель и нож.
– Прибьем их? – кровожадно улыбнувшись, спросил один из тех, кто не участвовал в схватке. Волосы у него были рыжие, будто лисья шкура, а глаза темные и очень глубоко посаженные. Вообще, обликом грабители походили на русичей, но были без бород, да и повадками отличались.
– Нет, – ответил светловолосый, который, судя по всему, был за старшего, и его холодный взгляд заставил купца задрожать. – Раздевайся!
– Что?.. – не сразу сообразил тот.
– Раздевайся! – повторил Ивар. – Или тебе что, уши мечом прочистить? Нам нужна твоя одежда!
Оглушенного стражника Нерейд с Сигфредом уже раздели и теперь связывали веревками, которые они скрутили из собственных порванных и грязных лохмотьев. Кари с ножом в руках склонился над убитой лошадью. Он ловко и умело свежевал ее, заворачивая ломти кровоточащего мяса в куски шкуры.
При этом зрелище купца начал бить озноб.
Раздетых ромеев оставили связанными у самой дороги.
– Кто-нибудь вас найдет, – сказал Ивар на прощание, – а если нет, так сами освободитесь.
Костер жадно трещал, заглатывая подбрасываемые в него поленья. В воздух летели снопы искр, волнами расходилось в стороны тепло. Сухой одежды и обуви, снятой с незадачливых путников, хватило не на всех, и на колышках около огня сохли сапоги, висели распятые рубахи.
Нерейд, облаченный в чужие подштанники и кольчугу, переворачивал вертел, на котором поджаривались куски конины. Мясо шкварчало, с него капал жир, заставляя пламя шипеть, запах терзал обоняние не хуже, чем волки загнанного оленя.
– Когда же, когда? – глотая слюну, приставал Гудрёд.
– Скоро… – невозмутимо отвечал Нерейд, выглядевший в своем наряде несколько диковинно.
Вечерняя тьма сгущалась. По рыжим волосам Болтуна метались блики. Чудилось, что длинные пряди шевелятся.
– Все, готово! – сообщил он, в очередной раз потыкав мясо ножом. – Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста.
– А гостей не попотчуете? – спросили вдруг из тьмы.
Ивар вскинулся, кляня себя за неосторожность. Решил, что никто не будет их искать, и даже стражу не выставил. Впрочем, будь это воины императора, они бы разговаривать с беглецами не стали.
– Почему бы и нет? – медленно проговорил он. – Подходи к нашему костру…
Краем уха услышал, как зашелестела сталь – один из трофейных клинков покинул ножны. Кари потянул к себе дубину.
– Вот это дело! – пробасил кто-то, и на освещенное пространство ступил широкоплечий и высокий воин. Русая бородка на его лице была коротко подстрижена, из-под кольчуги с короткими рукавами выпирал округлый живот. За поясом красовался огромный топор. – Нет ничего лучше мяса!
– Это ты верно говоришь, – осторожно заметил Ивар, рукой придерживая готового броситься в бой Кари. – Но только мы не будем угощать того, кто даже не назвал своего имени.
– Во нахал! – Бородач с топором осклабился. – Залез в чужие угодья, да еще имя спрашивает! Люблю таких! Имя мне Афанасий! Меня всяк в этих краях знает, а вы словно с неба свалились!
– Какие такие угодья? – изумленно заморгал Сигф-ред.
– Промысловые, – охотно пояснил бородач. – Мы тут это… промышляем по дорогам. Сечете?
– Э-э… сечем… – отозвался Ивар. – Подвигайся, Афанасий, к нашему костру, и твои друзья, что во тьме прячутся, пусть тоже присоединяются. Мяса на всех хватит!
– Глазастый! – с уважением покачал головой бородач. – Или ушастый! Эй, ребята, выходи! И бочонок не забудьте!
– Какой бочонок? – тут же оживился Нерейд.
– А с пивом! – Афанасий задумчиво сглотнул. – Чего всухомятку жевать-то?
«Ребята» не замедлили появиться. Их было двое. Один, долговязый и худосочный парень с жидкой боро-денкой, нес на плече огромный двуручный меч чуть ли не выше себя ростом.
– Олешер, – представил его Афанасий, – а вон тот – Гаркуш!
Гаркуш оказался белобрыс и невысок. Он держал под мышкой объемистый бочонок, в котором мелодично булькало.
– Вот и пиво! – облизнувшись, пророкотал Афанасий.
– О! – Нерейд сморгнул, на его глазах заблестели слезы. – Воистину вы спасли меня от страшных мучений! Я не пивал этого столько, что даже вкус забыл… Я буду молить Одина, чтобы он отвел вам место в Вальхалле!
– Не знаю, о чем ты гуторишь, – нахмурился Афанасий, – но пиво доброе!
Владелец топора не соврал. Хмельной напиток оказался темным и крепким. От нескольких глотков полегчало на душе, отступила усталость. Можно было не обращать внимания на то, что конина сверху подгорела, а внутри не прожарилась. Мясной сок тек по пальцам, викинги громко чавкали.
– Уф!.. – выдохнул Афанасий, прикончив очередной ломоть и облизав ладони. – Хорошо! Поели, теперь можно и потолковать!
– Можно… – кивнул Ивар, внутренне подбираясь.
– Это вы ограбили троих на дороге? – спросил Афанасий. Взгляд его, несмотря на выпитое пиво, был острым, как шило.
– Мы, – ответил Ивар.
– Зря вы их не добили… – Афанасий добродушно сощурился, глядя в огонь, рыгнул. – Это пришлось сделать нам.
– Зачем?
– Не нужно оставлять следов! – Афанасий срыгнул и резко сменил тему: – И все же скажи мне, кто вы такие и что тут делаете?
Ивар на мгновение задумался. Скрывать что-либо смысла не имело. Вряд ли люди, грабящие проезжих на большой дороге (именно подобными делами, вне всякого сомнения, «промышлял» Афанасий со товарищи), выдадут беглецов имперским стражникам.
– Долгая история… – промолвил он наконец. – И началась она с того, что…
Бородатый разбойник слушал внимательно, не перебивая.
– Ничего себе!.. – пробормотал он, когда Ивар закончил, и покосился на викингов с уважением. – Сбежали из тюрьмы под дворцом! Силен ваш волхв, нечего сказать! Так вы, значит, те самые северяне, о которых только и было разговоров осенью?
– Выходит, что те, – отозвался Ивар.
– Да, славно вы тогда выкупали мечи в ромейской крови. – Афанасий почесал пятерней широкую грудь. Кольчуга под его толстыми пальцами чуть слышно позвякивала. – Что же, надо тогда вам подсобить. Отправимся пока в наше убежище подлечитесь, отдохнете. А там поможем и ваших сыскать, которые на корабле!
– Почему ты собрался помогать нам? – с подозрением поинтересовался Ивар.
– Всякий враг нынешнего императора – наш друг! – торжественно объявил Афанасий. Лицо его посерьезнело, в глазах появился фанатичный блеск.
– Это еще почему? – влез в беседу Нерейд, слегка осоловевший от выпитого и съеденного.
– Мы славяне! – гордо возвестил Афанасий. – Те, кто не пошел, как русичи, на службу империи, а живут своим разумением! А в императрице Зое, которую сверг нынешний узурпатор, половина славянской крови, ее мать – дочь князя Божеслава Дулебского. И если на троне утвердится славянская династия, то империя, в которой ромеев едва ли десятая часть, сможет жить свободно!
– Ого! – Нерейд выпучил глаза и завистливо вздохнул. – Вот уж не думал, что разбойники умеют так складно баять!
– Мы не просто разбойники! – Афанасий выпятил грудь. – Мы называем себя Мстители и стираем с лица земли всякую погань, осмеливающуюся угнетать гордых славян!
– Тогда уж лучше Стиратели! – усмехнулся Ингьяльд.
– Это прозвище не столь красиво!.. – возразил ему высокий парень, названный Олешером. С мечом он не расстался даже за едой, положил его на колени. Огромное лезвие мрачно посверкивало. – Кто захочет зваться Сти-рателем? А Мститель – это звучит гордо! Кроме того, никто не подумает, что мы занимаемся стиркой…
– Ладно, утро вечера мудренее… – Афанасий зевнул, разинув устрашающих размеров пасть. – Пора спать. Завтра с утра отправимся к нам. Дозор можно не выставлять, никто вас не потревожит…
– Это почему? – нахмурился Ивар.
– А всех, кто пытался в этих местах грабить, – пояснил Олешер, – мы под нож пустили. Чтобы всякие корыстолюбивые негодяи под ногами у нас, борцов за идею, не мельтешили!
И владелец громадного меча кротко улыбнулся. Вопросов больше не последовало.
– Вот и пришли. – Афанасий обернулся и изобразил на лице радушие. – Проходите, гости дорогие…
Обширная поляна, на которую он их вывел, ограничивалась с двух сторон лесом. Поодаль напротив них чернела скала, похожая на закаменевшее чудовище. Шерстью выглядели выросшие на ней трава и кусты, разинутой пастью – зев немаленькой пещеры.
С четвертой стороны, журча и напевая, нес воду ручей.
– Как-то мы легко дошли, – сказал Ивар, – никаких часовых, ничего…
Афанасий мягко улыбнулся и посмотрел на него точно на несмышленого ребенка.
– Эх ты, викинг, в море родился, меж волн живешь! А в лесу мы хозяева! Вел я вас тайной тропой, что в обход всех засек, ловушек и волчьих ям идет. Чужак сюда просто не доберется. А часовым зачем себя показывать, если я с вами? Вы их даже не заметили…
Ивар смешался, чувствуя, что краснеет.
– Ничего, – заметив его смущение, махнул рукой Афанасий, – у каждого свои сильные стороны и свои слабости.
Из пещеры высунулась чья-то растрепанная голова и произнесла сердито:
– Чего орешь? Дай поспать!
– Все бы тебе дрыхнуть, Егорий! – ухмыльнулся Афанасий и в полный голос рявкнул: – Вставайте, подонки, к вам гости пришли!
Лохматый Егорий застонал и растворился в недрах скалы.
– А почему подонки? – спросил Ивар у Олешера.
– У нас в ватаге много выходцев с Дона, – объяснил тот. – Есть такая река далеко на севере. Подонки – те, кто живет на ее берегах.
Около пещеры темнела проплешина кострища, а у самого выхода из нее, под прикрытием скалы, кучей были сложены дрова. Гаркуш сноровисто развел костер. Афанасий скрылся внутри пещеры и громогласно ревел там, будто медведь, заставший в берлоге чужаков.
Голоса тех, кто отвечал ему, казались жалкими и слабыми.
– Нас тут немного, – добавил Олешер, выволакивая из пещеры бочку с пивом. – Это лишь место, где живет старшой с ближней дружиной. Но если мы идем на серьезное дело, то по первому слову Афанасия из соседних поселений являются сотни бойцов!
Речи долговязого Мстителя отдавали бахвальством, но Ивар решил держать свои сомнения при себе.
– Сейчас мы вас приоденем! – высунувшись из пещеры, громогласно сообщил Афанасий. За собой он волок громадный мешок. – А то выглядите как оборванцы! Примеряйте!
В мешке оказалась одежда, доставшаяся Мстителям во время «промысла». Некоторые вещи были в крови, другие выглядели так, словно пролежали в скомканном состоянии лет сто, иные вовсе сгнили.
Но выбора у них не было. Викинги, те, кому вчера не досталось трофеев, с шутками меняли старую, загаженную в темнице одежду. Сложнее всего дело обстояло с Кари: рубахи трещали на его широченных плечах, могучие лапищи не пролезали в рукава.
– Да, – изрек Нерейд грустно, когда от очередной обновки остались только клочки, – и куда мы тебя только кормили? Придется теперь голым ходить…
И, согнувшись, рыжий викинг вновь принялся усердно копаться в мешке.
Ивар, сидя у костра вместе с Олешером, с улыбкой наблюдал за этой сценой. Из пещеры один за другим вылезали заспанные разбойники.
– Это вот Егорий, – сказал Олешер про первого из них – черноволосого парня с надменным выражением на лице, – его ты уже видел…
– Он что, любит дрыхнуть?
– Ага, – Олешер кивнул, – и еще похвастаться! Ты его байкам не верь, а то такого про себя наплетет! А вот это Синица…
Следующий Мститель оказался невысок и остронос. Волосы у него были желтые, а повадками он и вправду напоминал маленькую, непоседливую птичку.
– Он лучший в тех делах, когда надо куда-то залезть, – сообщил Олешер, – на скалу там, на стену…
– А на айсберг? – в шутку спросил Ивар.
– А что такое айсберг?
– Ледяная гора… – Ивар вовремя спохватился: вряд ли кто, кроме жителей Северных Земель, мог видеть дрейфующие в море громадные глыбы льда.
– Синица и на ледяную гору вскарабкается! – убежденно промолвил обладатель громадного меча и принялся ковырять им в зубах. Зрелище впечатляло.
Вечер неторопливо и бесшумно опускался на лес. Разбойничья стоянка опустела. Большинство из викингов спали. Егорий, Синица и прочие Мстители, с которыми Ивара знакомили утром, в полдень ушли, чтобы сменить соратников на сторожевых постах. А те, кто возвратился после бессонной ночи, были необщительны и сразу улеглись отдыхать.
У костра остались только Ивар и Афанасий. Главный Мститель лениво развалился на плаще, расстеленном на траве. Рядом с ним стояла кружка с пивом, такая большая, что сошла бы за маленький бочонок, а в округлом животе славянина уже булькало немало хмельного напитка.
Ивару пиво обрыдло. Хотелось действовать. Изнывая от безделья, он чувствовал, что предает память погибшего в Миклагарде конунга. Ивар почти слышал голоса убитых соратников, взывавших к мести.
– Не дергайся ты… – Афанасий, должно быть, заметил настроение гостя. – Завтра отправим людей на поиски. Найдем ваш драккар, если он дальше Афин не забрался!
– Что драккар, – вздохнул Ивар в ответ, – это лишь возможность для отступления! А я думаю о мести! Нельзя плыть домой, не отплатив за смерть вождя!
– Это ты хорошо сказал, – покачал головой Афанасий и шумно отхлебнул из кружки. – Вот только как ты собираешься мстить?
– Добраться до императора, – Ивар сам испугался, ощутив, как от ненависти содрогается его голос, – и вонзить ему меч в брюхо!
– Даже если бы у тебя нашелся десяток драккаров и тысяча воинов, – бородатый Мститель усмехнулся, – то ты все равно не прорвался бы даже в город, не говоря о дворце. Там слишком много воинов!
– А зачем прорываться? – Ивар вдруг ощутил, что ему стало холодно, и подкинул в костер пару поленьев. – Ведь наверняка есть потайные ходы, ведущие во дворец. Надо лишь пробраться туда. А уж дворцовую стражу мы одолеем!
На этот раз Афанасий молчал долго. Чуть заметно шевелились его густые брови, тени бродили по широкому лицу.
– В это верю, – сказал он наконец, – один раз вы с ней уже справились. Но вот попасть во дворец… Есть у меня в Царьграде человек, зовут его Крыса… В бою от него толку мало, но зато он все городские норы и подземелья знает лучше, чем пьяница – кабаки:
– Ну и?.. – Ивар неотрывно смотрел в светлые, круглые глаза Мстителя.
– Если уж кто и знает путь во дворец, то только он… – тяжко вздохнул Афанасий и вдруг залихватски улыбнулся. – Ладно, завтра же пошлем связного в город за Крысой! Если такой лаз прокопан, то он вас проведет.
– А ты сам не желаешь отправиться с нами? – Ивар внимательно поглядел на чешущегося и зевающего разбойника. – Помог бы вернуть трон императрице!
– А ведь это было бы славным подвигом, – усмехнулся Афанасий. – Отчего нет? Я согласен!
– А вот теперь можно и выпить! – Ивар облизал пересохшие губы.
– Это завсегда! – Бородач потянулся к стоящему рядом с ним бочонку. – Так что я сам пойду! И Олешера возьму – его хлебом не корми, только дай мечищем кому-нибудь глотку вспороть! Ну, за победу!..
– За нашу победу! – И кружки соприкоснулись с деревянным стуком. Плеснуло пиво, поползла через край пена.
