Глава 11
ТРОПА ДЭВОВ
На ночь решили не останавливаться. Вокруг сгустилась тревожащая темнота, прорезанная багровыми всполохами. Запах гари стал настолько силен, что воздух казался горьким, словно перекисшее пиво.
Ехали в полной тишине, даже ветер стих, только стучали копыта да откуда-то издалека доносился раздраженный рев, будто громадному зверю наступили на хвост.
Первые лучи рассвета застали караван на развалинах большого селения. От него осталось ровное поле, посыпанное еще теплым пеплом, из которого торчали закопченные остовы зданий, похожие на обгрызенные и брошенные куски громадной обгорелой краюхи.
– Не нравится мне здесь! – сказал Ингьяльд, зябко поведя плечами. – Слишком много смерти, и она тянет к нам жадные лапы…
– Что ты там лопочешь, волхв? – подъехал не расслышавший всего Бузислав. После того как ученик эриля продемонстрировал несомненный лекарский талант, старший из русичей проникся к нему изрядным уважением.
– Нужно уходить отсюда, – пояснил Ивар, которого тоже что-то тревожило, но что именно, он никак не мог уловить.
– Уходить, – на лице Бузислава мелькнуло изумление, – но…
Дальнейшие его слова перекрыл тонкий, пронзительный визг.
Из-за холмов, окаймляющих селение с севера, нестройной толпой выскочили около полусотни всадников. Видно было, как вздымается пыль из-под копыт маленьких поджарых скакунов, как крохотными искрами посверкивают воздетые над головами изогнутые клинки, называемые, как уже знал Ивар, саблями.
– Строй! – оглушив находящихся рядом, крикнул Бузислав, но его воины уже сами становились в боевой порядок.
Запели, загудели громадные луки, и в рядах атакующих одна за другой стали появляться бреши. Точно невидимые руки хватали всадников и сдергивали с седел, заставляя с силой ударяться о землю.
Сквозь яростный вой прорезались крики боли и испуганное ржание.
– Ивар, – сказал Бузислав серьезно, – в конной сшибке от вас толку мало, так что прикрывайте посла. Отвечаешь за него собственной задницей! Понял?
– Понял, – кивнул Ивар.
Викинги, повинуясь его приказу, сгрудились вокруг не потерявшего хладнокровия Мануила. Тот заранее надел кольчугу, а сейчас еще и вытащил короткий меч.
– Ишь, драться вздумал! – успел восхититься Нерейд, прежде чем пустил очередную стрелу. Турок в черной лохматой шапке, почти достигший рядов русичей, свалился с седла прямо под копыта.
– Дай-ка и я кое-чего попробую… – изменившимся голосом выдавил Ингьяльд. – Зря, что ли, меня Арнвид учил?
И прежде чем Ивар успел хоть что-то сказать, руки молодого эриля (теперь уже точно – не ученика) замелькали в воздухе, рисуя сложный, составной символ. Изломанная руна, испуская свет, режущий глаза, взвилась к небесам и лопнула с тихим звоном. И тут же из блеклого утреннего небосвода метнулась ослепительно-желтая многозубчатая молния.
Ее удар был не очень прицельным и пришелся в склон холма, оставив в земле дымящиеся, обугленные ямы. Атакующих турок она зацепила только краем, но этого хватило, чтобы превратить с десяток воинов в пылающие факелы. Остальных это, впрочем, не остановило. Завывая, как потерявшие разум волки, они обрушились на дружинников Бузислава.
Зазвенела сталь.
Ингьяльд, дрожа, начал вываливаться из седла. Глаза его были закрыты, из носа текла кровь, казавшаяся очень яркой на фоне неестественно белой кожи.
– Вот придурок, возомнил себя Тором! – воскликнул Ивар сердито. – Теперь еще и за ним следи! Гудрёд, уложи его куда-нибудь…
Молодой викинг успел подхватить падающего соратника у самой земли. Взял под мышки и потащил в сторону, где его не затопчут копытами и не проткнут случайной стрелой.
Вылетевший из схватки турок выбрал именно этот момент, чтобы с истошным визгом броситься в сторону викингов.
Стремительно взлетел и рухнул длинный меч Кари. Подставленная под него сабля переломилась с жалобным звоном, и тяжелое, заточенное до невероятной остроты лезвие прорезало турка от головы до ягодиц, остановившись лишь на уровне седла.
Удивленно моргнули и погасли два черных глаза. Одинаковые куски окровавленного мяса вперемежку с костями шлепнулись в пыль. Испуганный конь с ржанием кинулся в сторону.
– Может, подсобить им? – спросил Нереид, кровожадно скалясь и глядя туда, где рубились русичи. Он больше не стрелял, опасаясь задеть своих.
– Оставайся на месте, – сурово проговорил Ивар, – сказано было – прикрывать посла!
– Ух какой ты грозный!.. – ухмыльнулся рыжий викинг. – Прямо настоящий конунг!
Ответить у Ивара времени не нашлось. Еще несколько всадников в черных мохнатых шапках и легких кожаных доспехах прорвали строй русичей. Пришлось браться за дело.
Он отразил удар легкой сабли, но вторая тут же проехалась по ребрам, пересчитав звенья кольчуги. Широкий удар, который должен был снести врагу голову, пропал зря. Ивар так удивился, что чуть не прозевал атаку.
– Берегись! – крикнул кто-то сзади, и он инстинктивно дернулся. Острое лезвие едва не оцарапало шею.
Турки значительно уступали викингам в росте и силе, зато превосходили их в ловкости и умении сражаться верхом. Они вертелись в седлах, не боясь склоняться чуть ли не под животы коней, и зацепить любого из них было нелегким делом.
После первой неудачи Ивар сражался осторожно, стараясь не попасться на какую-либо хитрость. Рядом азартно вскрикивал Гудрёд, ревел что-то Кари, воздух гудел под его могучими ударами.
Он успел выбить из седла одного, другого сразил Нерейд, когда глухой, тоскливый крик прогудел над полем боя. Услышав его, турки одновременно развернулись и, нахлестывая коней, понеслись туда, откуда явились. Словно стая воронья, которую спугнули с трупа поверженного животного, они взлетели вверх по склону холма, один за другим скрываясь за его вершиной.
– Чего это они? – прохрипел Ивар, вытирая залитое потом лицо.
– Отступают! Поняли, что победы им не видать… – ответил Мануил, который, судя по тяжелому дыханию и царапине на скуле, тоже поучаствовал в бою. – Не ожидали, видимо, такого отпора. Но они вернутся, обязательно. Чтобы отомстить.
Подъехал Бузислав. Лицо у него было встревоженное:
– Что будем делать, посол? – спросил он. – Мы положили их три, десятка, но сами потеряли троих… Они могут менять двадцать за одного, но и тогда мы не устоим!
– Надо поворачивать на юг, – вздохнул Мануил, – в горы, к тропе дэвов. Турки туда не пойдут.
– Откуда это известно? – подозрительно покосившись, осведомился Ивар.
– Да уж известно, – ответил Мануил. – Я бывал в их землях с торговым караваном – давно, десять лет назад. Тогда хорошо узнал их обычаи. Они очень суеверны и не сунутся ни в какое место, которое их шаман посчитает священным, а про тропу дэвов слышали и у них…
– Хорошо, – кивнул старший из русичей, – тогда сейчас похороним наших – и выступаем… – Тут его взгляд упал на Ингьяльда. – Эй, что стряслось с вашим волхвом?
– Отдыхает, – пояснил Нерейд, – притомился малость. Такую красивую молнию соорудить – это же постараться надо!
– Надорвался, – добавил Ивар, испытывая острое желание стукнуть рыжему шутнику по башке, – сейчас оклемается.
– Ну-ну… – буркнул Бузислав и направил лошадь туда, где его люди суетились вокруг погибших.
Копыта цокали по камням, похожим на сброшенные панцири громадных черных жуков. Те скрежетали и качались под ногами, но спускающийся с гор язык каменной осыпи оказался единственным местом, где можно было подняться. Справа и слева вздымались недружелюбные скалы, такие отвесные, что взобраться на них не рискнул бы даже таракан.
– Нам точно сюда? – спросил Бузислав, когда его конь – могучий гнедой жеребец – неуверенно ступил на камни и всадник вынужден был спешиться.
– Наверное, есть другие пути, чтобы залезть наверх, – пожал плечами Мануил, который в последние дни вел караван, – но, для того чтобы их отыскать, нам придется возвращаться.
Русич хмуро промолчал и повел коня в поводу. Возвращаться и лишний раз встречаться с турками он не хотел. Трое лучших воинов остались в могилах на месте стычки, а четвертый, рыжебородый Витко, умер через день, когда рана на щеке, нанесенная саблей, с необычайной стремительностью загнила и принялась расползаться в стороны.
Искусство Ингьяльда оказалось бессильно.
Осыпь тянулась, и чудилось, что в любой момент она может поползти назад. Ивар шел, с трудом преодолевая страх. Ничто не спасет их, если огромная груда камней вдруг решит, что пора чуток переместиться. Под чудовищной тяжестью захрустят хрупкие человеческие кости, и ледяные просторы Хель распахнутся перед воинами, не сумевшими погибнуть в бою…
Когда ноги ощутили твердую поверхность, он вздохнул с облегчением.
Здесь действительно была тропа. Неширокая, она змейкой петляла среди нагромождения скал, уходя куда-то на юго-восток, туда, где виднелись белые шапки, красиво сидящие на могучих конусообразных пиках.
– Ох, замерзнем мы там, помяни мое слово.. – разглядывая горы, без энтузиазма сказал Нерейд. – Помню я, как в Каледонии несладко пришлось!
– А что там было? – спросил любопытный Гудрёд.
– Много чего! – необычно коротко для себя ответил рыжий викинг, и молодой воин не стал выпытывать подробности.
Ивар невольно поежился. Воспоминания о давних приключениях в холодных горах Каледонии, где викингам пришлось облазить множество пещер в поисках од-ной-единственной волшебной иглы, не были приятными.
Тропа оказалась узкой, и двигаться по ней можно было только цепочкой. Вокруг царило полное безмолвие, иногда нарушаемое воем ветра, возомнившего себя певцом. Деревья и кусты произрастали в долинах, и в отсутствие зелени глазам представлялись разные оттенки только одного цвета – серого.
Посольство и сопровождавшие его дружинники поднимались довольно быстро, и вскоре даже облака остались внизу. Заснеженные вершины приблизились, в свете негреющего солнца их склоны грозно блистали, слепя глаза. Ветер сделался холодным, точно вода в проруби, он легко проникал через одежду и добирался до тела.
Ночевали без костра. В спешке никто не удосужился захватить дров, здесь же их собирать было негде. Люди сбились в тесную кучу внутри посольского шатра, который всю ночь шатался и трясся под порывами злобно свистящего урагана. Несмотря на то что намотали на себя все что можно, включая конские попоны, к утру многие так замерзли, что с трудом шевелили руками и ногами.
– Да ты пр-прямо пр-ророк!.. – заметил Ивар Нерейду, чувствуя, как зубы отплясывают веселый танец. – Удачно предсказал, что мы тут померзнем. Может, еще чего напророчишь?
– Нет, – ответил, ежась, рыжий викинг, – не рискну. Я слышал, что в этих местах с пророками обходятся худо, забрасывают камнями. А их-то вокруг полно! Здоровье дороже…
– Какое уж тут здоровье… – пробурчал Гудрёд, садясь на коня, и вдруг оглушительно чихнул.
Лошадь дернулась, молодой воин едва не вылетел из седла, викинги дружно загоготали. Русичи взирали на них с явным недоумением – как, эти еще способны смеяться?
В этот день к серому цвету добавился белый. Под копытами хрустел снежок, а кое-где по сторонам от тропы из-под искрящегося на солнце покрова бесстыдно выглядывали гладкие и темные коленки ледников.
Удивляло то, что тропа, пробирающаяся сквозь хаотическое нагромождение скал, снега и льда, оставалась такой ровной, словно ее прокладывали специальна Но в то же время никаких следов того, что тут проходили люди – мусора, кострищ, лошадиного навоза, – видно не было.
Караван вился змеей, то ныряя в ложбины между скалами, то переползая через гребни, по обе стороны от которых лежали крутые и длинные склоны, – на них и смотреть было страшно.
А потом тропа оборвалась. Перегораживая ее, выросла сплошная скала, темно-синяя, точно застывшая кровь морских великанов. По сторонам ее венчали два острых пика, похожих на башни.
Викинги замыкали колонну, и поэтому им было плохо видно, что происходит впереди.
– Ну и куда нам дальше? – поинтересовался Ивар у ехавшего перед ним русича.
– Прямо… – отозвался тот, выслушав переданный по цепочке приказ. – Говорят, что это морок…
– Ну-ну, – буркнул Нерейд, – вразуми меня Яльфад, но это мне не нравится!
Передний всадник, судя по мышиной масти лошади – Мануил, бестрепетно двинулся прямо к синему монолиту. Соприкоснулся с ним, по камню прокатилась мягкая волна, все вокруг странно исказилось, а когда Ивар изумленно сморгнул, то посла у скалы уже не было и к ней подъезжал Бузислав.
Один за другим русичи-охранники и ромеи из посольской свиты исчезали, будто ныряя в камень. Мир вокруг трясся как в лихорадке, горные пики корежила судорога, и, несмотря на то что происходило это беснгумно, Ивар вдруг ощутил тошноту.
Вот настала и его очередь. Глубоко вдохнул, слегка пришпорил заартачившуюся лошадь. И тут же ощутил, что его затягивает в невероятно сильный водоворот.
Голову обожгло, но испугаться он не успел. И вновь осознал себя сидящим в седле. Впереди виднелась тропа, по сторонам те же горы. Однако что-то было не так.
– Дай место следующему!.. – крикнул расположившийся ниже по тропе Бузислав, сбив Ивара с мысли.
Ивар отъехал в сторону, и тут догадка озарила не хуже молнии – солнце! На блекло-сизом небе вместо привычного желтого кругляша болталось нечто огромное, нездорового серого оттенка.
– Сдается мне, что где-то я такое видел… – произнес за спиной Нерейд, и голос его звучал совсем не весело.
– Это где же? – полюбопытствовал старший из русичей.
– В Фэйрилэнде!.. – вздохнул рыжий викинг, и тут Ивар осознал, что именно с ними сейчас случилось. – В Стране Чар.
Двигаясь по тропе дэвов, они покинули мир людей.
– Где-где? – переспросил Бузислав.
– Долго рассказывать! – перебил уже готового к болтовне соратника осторожный Ивар. – Но я бы посоветовал быть готовым к любым неожиданностям.
Бузислав кивнул, но на лице его отразилось подозрение, что викинги от долгого путешествия по горам слегка повредились на голову.
Вопреки мрачным предчувствиям Ивара, ничего неожиданного поначалу не происходило. Тропа, столь же удобная, как и ранее, без торопливости шла под уклон, медленно перемещалось по небу странного вида светило, плыли облака, казавшиеся обрывками тончайшей кисеи.
– Где же эти дэвы? – спросил наконец Кари, растерянно хлопая белесыми ресницами.
– Скажи спасибо, что их нет! – осадил его Ивар. – А то появятся, и ты тут же запросишь, чтобы их не было!
– Ну это вряд ли, – уверенно сказал берсерк, – уж очень охота на них поглазеть!
– А они как, интересно, выглядят? – подал голос Гудрёд.
– Это надо у Мануила спрашивать, – нахмурился Ивар, – он нас сюда завел, так что должен знать.
Слева от тропы с грохотом обрушилась скала. На людей просыпался водопад осколков, а из облака каменной пыли, поднявшейся в воздух, высунулась огромная морда, которая могла бы принадлежать крысе размером с лошадь.
– Грр!.. – прорычала морда, выжидательно поглядывая на людей и выразительно водя длинным розовым языком по зубам, больше похожим на моржовые клыки.
– О, вот и дэв! – обрадовался Кари.
Крысоподобная тварь, издав низкий горловой рык, неторопливо потрусила вниз по склону, направляясь к людям. Тело ее было покрыто черной чешуей, о которую бессильно сломались выпущенные лучниками стрелы.
– Руби ее! – воскликнул Бузислав, выхватывая из ножен клинок и норовя развернуть лошадь. Сделать это на узкой тропе оказалось не так просто, и поэтому русича опередил Кари. Обычно медлительный, в этот раз он действовал с удивительным проворством.
Тварь зашипела, оскаливаясь, но могучий удар пришелся ей прямо в середину лба. Затрещала кость, необычно темная кровь хлынула потоком. Глаза, похожие на два светящихся рубина, медленно потухли, и тяжелое тело с шумом бухнулось наземь, едва не свалив Кари с ног.
– Ура! – пробасил тот, гордо вскидывая руки. – Одним ударом я сразил дэва!
– Не хотелось бы тебя огорчать, – проговорил Мануил, – но это, скорее всего, не дэв, а просто какое-нибудь животное. С дэвом ты бы так легко не совладал.
– Да? – На лице Кари отразилось разочарование. – Точно не дэв?
– Если верить описаниям, то дэвы схожи с огромными лохматыми людьми, – сообщил посол, – эта же тварь так же походит на человека, как дятел на черепаху.
– Но ты все равно молодец! – вмешался Ивар, чувствуя, что громадному воину сейчас как никогда нужна поддержка. – Завалил такую громадину…
– Ладно, поехали… – Голос Бузислава звучал слегка раздраженно. – Время идет. Если будем хвастаться тем, кто больше муравьев задавил, то до Багдада и к лету не доберемся!
С этим спорить было сложно. Кари с недовольным видом отошел от поверженного чудища, кровь из раны которого стекала к тропе тягучим, быстро застывающим ручейком.
А за следующим поворотом путников ждала башня. Неправдоподобно высокая, она возносилась к небесам фиолетово-черным древесным стволом, лишенным ветвей, и недобрыми глазами казались маленькие окошки. На остроконечной вершине вспыхивало нечто блестящее, словно там вертелось зеркало. Странно было, что путники не заметили колоссальное сооружение издалека.
– Кто же может тут жить? – Рыжие брови Нерейда в недоумении поднялись к волосам. – Кругом только скалы…
– А если это застава какая? Или крепость? – предположил Гудрёд.
– И чего она тут прикрывает? – парировал Ивар.
– Это обиталище колдуна, – положил конец спору Ингьяльд – Я ощущаю за толстыми каменными стенами силу. Враждебную нам!
Подтверждая слова эриля, тропа впереди внезапно вспучилась, из раскрывшихся провалов, похожих на черные безгубые рты, вырвалось яростное желтое пламя. Мануил едва удержал лошадь, которую обдало волной жара.
– Сейчас я ему покажу! – Ингьяльд вскинул руки и быстро начертал знак.
Налитый синевой, тяжелый на вид, тот поплыл вперед. Нависнув над полосой пламени, он лопнул, и огонь зашипел, испуганно прячась под землю, словно из тающей в воздухе руны хлестала вода.
– Вперед! – Зычная команда Бузислава разнеслась над караваном. Старший из русичей разумно решил, что нужно покинуть окрестности башни как можно скорее.
Но уйти им не позволили. Одно из узких на вид окон на вершине башни распахнулось, и оттуда вылетело нечто, что Ивар поначалу принял за большую птицу. Но «птица» оказалась человеком в длинной светлой мантии, стоящим на широком цветастом ковре. Потряхивая бахромой, тот величественно плыл по воздуху; развевалась по ветру длинная седая борода колдуна.
Человек на ковре что-то вскрикнул, поднял руку. Уродливая, бесформенная скала, напоминавшая кусок закаменевшего гигантского хлеба, тяжело поднялась в воздух и, пролетев несколько сотен шагов, с оглушительным грохотом плюхнулась на тропу, намертво перегородив ее.
Однако Ингьяльд вновь не сплоховал. Его руна, маленькая и светящаяся, как шаровая молния, размазалась по поверхности скалы сетью огненных линий. Огромная каменная глыба зарокотала и лопнула, будто перезрелый плод. Дымящиеся обломки разбросало далеко в стороны.
– Он же не стремится нас убить, – осторожно сказал Ивар, – только остановить. Может быть, хочет сказать что-нибудь доброе или подарок сделать…
– Вряд ли… – пробормотал Ингьяльд. По его лицу тек пот, а в глазах обозначилась сеть красных прожилок.
Подтверждая его слова, бородач на ковре что-то завопил. Воздух впереди каравана завибрировал, задрожал и потемнел, свиваясь в нечто вроде сплетенных из тумана жгутов.
– Ой, – очень тихо и растерянно сказал Ингьяльд, – а вот с этим я, пожалуй, не справлюсь.
Жгуты извивались и двигались, точно громадные черви. Сбившись вместе, они повисли поперек тропы пологом из серых колышущихся струй. Даже на расстоянии чувствовалось, какая мощь сокрыта в них. Казалось, что освободиться она может в любое мгновение, И тогда во все стороны вырвется ураган, который сметет скалы с такой же легкостью, как и людей.
Караван остановился. Тропа здесь была довольно широка, и Ивар вместе с эрилем проехали вперед, к Мануилу с Бузиславом.
– Сделать что-нибудь можешь? – спросил посол, мрачно глядя на Ингьяльда.
– Пока нет, – смущенно ответил тот, – но я постараюсь.
Ковер спланировал сверху и завис прямо над колдовским препятствием. Стоящий на нем человек огладил бороду и заговорил.
– И вы, ничтожные твари, осмелились состязаться со мной в искусстве управления стихиями? – загремел мощный голос. – Со мной, великим магом Золотуштрой?
– Э-э, великий маг, – осторожно ответил Мануил, – а позволь узнать, что ты от нас хочешь? Мы мирные путники, проезжаем через твои владения…
– «Мирные путники»! – прервал его Золотуштра. Глаза его гневно засверкали, а черный колпак на голове, до этого слегка свисавший набок, гневно выпрямился. – Клянусь четырьмя великими стихиями, я живу в этих горах девятьсот лет, но ни разу не видел такого злодейства, какое совершили только что вы, мерзкие слуги Аримана!
– Чьи слуги? – негромко спросил Бузислав. – Что там эта Золотуха плетет?
– Тихо ты!.. – цыкнул Мануил и, повернувшись к парящему в воздухе ковру, спросил: – Какое же злодейство мы совершили, о могучий?
– Вы убили Барсика! – Золотуштра многозначительно поднял палец.
– Кого? – не сдержал удивления Ивар.
– Барсика. Моего бедного домашнего звереныша! – пояснил расстроенный маг. – Он увидел людей и решил поиграть, но вместо ласки получил удар мечом!
– Это та тварь, которую зарубил Кари!.. – выпалил Бузислав. – Ничего себе Барсик!
– Есть! – вдруг звонким, чистым голосом воскликнул Ингьяльд. Молодой эриль что-то выкрикнул, скрестил пальцы в сложном жесте, после чего колышущиеся в воздухе вихри одновременно лопнули, а заключенный в них ветер ударил прямо вверх, где парил ковер мага.
Того должно было зашвырнуть выше неба, к Асгарду, но Золотуштра, несмотря на дурацкое имя, обладал, похоже, немалой колдовской силой. Летучая тряпка затряслась, точно в припадке, но осталась на месте; ветер сдернул колпак с головы мага, его мантия вздыбилась, обнажив довольно грязные подштанники и рубаху, которые не стирали как раз лет девятьсот. Видно было, как треплется в урагане борода и как маг изо всех сил машет руками, пытаясь удержаться на месте.
– Уходим, не ждем! – скомандовал Бузислав, срываясь с места.
Но не успели они проехать и сотни шагов, как ковер вновь появился над ними. Словно маленькое, но очень настырное облачко, он плыл против ветра. Маг, сидящий на нем (стоять, похоже, сил у него уже не было), едва не кипел от ярости.
– Ах так?.. – завизжал он, пыхтя, и от его лысины, которой позавидовал бы Арнвид, отразился солнечный луч. – Ну тогда держитесь…
Из широко открытого рта Золотуштры вырвался истошный, переливчатый вопль. Он прокатился над миром, заставив людей и лошадей вздрогнуть. Горы слегка содрогнулись, услышав его, а в недрах земли родился и неохотно угас раздраженный рокот.
– А дальше что? – хвастливо спросил Нерейд. – Нас криками не запугаешь…
И тут же его глаза полезли на лоб. Ивар проследил за направлением взгляда рыжего викинга, и сам едва удержался от ругательств. Горы вокруг больше не были безжизненными.
Великаны шагали со всех сторон. Огромные, волосатые, уродливые. Очень похожие на йотунов, только у тех не бывает заостренных мохнатых ушей, в которых болтаются серьги размером с кулак, и страшных лиц, перекошенных, точно у видений из кошмара.
К ним приближались дэвы. Именно такие, как описал их Мануил, и в количестве достаточном, чтобы составить команду не только для Нагльфара, но и еще для парочки драккаров. Ивар с тоской вспомнил, скольких усилий потребовало умерщвление всего одного йотуна, и вытащил из ножен меч.
Скорее всего, этот бой станет для него последним.
Но дэвы пока не нападали. Они кольцом могучих волосатых тел окружили сбившихся в кучу людей. Можно было почувствовать их запах, резкий и неприятный.
– Ты звал, хозяин? – голосом, напоминавшим горный обвал, пророкотало одно из страшилищ, совсем уж непотребное. Туловище его покрывали отвратительно белесые волосы, на месте носа торчала какая-то трубка, изгибающаяся в разные стороны, а уши вполне сгодились бы на небольшие паруса.
– Ой, держите меня, – пролепетал Ингьяльд, – меня сейчас вырвет…
– Звал! – ответил Золотуштра, оправившись после приступа кашля. – Постойте тут, последите, чтобы эти людишки не разбежались.
Несколько десятков-огромных, пылающих злобой глаз уставились на людей, и Ивар ощутил, как под этими взглядами любые мысли о сопротивлении испаряются, будто лужа на солнцепеке. Если йотуны были просто тупыми полуживотными, то дэвы оказались опасно умны.
– Вот хорошо!.. – прошипел маг, явно довольный эффектом. – Теперь-то уж вы меня выслушаете! Я еще раз повторяю, что вы, исчадия Аримана, убили бедного Барсика и должны за это заплатить!
– Ты убьешь нас? – поинтересовался Бузислав.
– Нет! – Золотуштра высокомерно поморщился. – Как вы могли такое подумать? Я, служитель светлых стихий Ахура-Мазды, не оскверню рук убийством живого существа! Кто из вас совершил преступление?
Кари беспокойно завозился, рот его медленно открылся, челюсть отпала. Но прежде чем берсерк успел что-либо сказать, в беседу вмешался Ивар.
– Убийство твоего животного совершил мой человек, – с неожиданной для себя смелостью сказал он, – и за его проступок я предлагаю тебе виру. Но она не должна быть слишком большой, ибо виновный действовал в неведении, посчитав домашнего зверя диким и опасным.
– Вира? Что это такое? – На круглом лице мага нарисовалось изумление.
– Золото, – пояснил Ивар. – В наших землях за убийство лошади полагается…
– Как смеешь ты предлагать презренный металл мне? – прервал его Золотуштра. – Ты думаешь, я променяю его на память о своем любимце? Нет, виновный должен будет остаться здесь, в башне, и добыть мне новое животное! После этого я его отпущу!
– Мы должны посовещаться! – громко ответил Бузислав.
Они съехались в кружок. Ивар, старший из русичей, и Мануил, выглядящий лишь слегка встревоженным.
– Похоже, Кари придется пожертвовать, – вкрадчиво сказал посол. – Что значит один воин по сравнению со всеми остальными?
– Нет, – возразил Ивар жестко, – я своего человека не оставлю!
– Что же ты предлагаешь? – спросил Бузислав. – Сражаться с этими уродами? Они нас издали скалами закидают…
– Нет, – ответил Ивар. – Мы останемся. Все вместе, впятером. Так мы быстрее поймаем ему новую зверюгу, а потом вас догоним. А один Кари тут наверняка сгинет.
– Ладно… – Мануил, должно быть, прочел в глазах викинга неодолимое упорство и решил не спорить. – Попробуем так!
– Что вам оставить из оружия и снаряжения? – поинтересовался Бузислав,
– Бурдюк с брагой, – отозвался Ивар. – Ведь она осталась?
Лицо русича удивленно вытянулось, но после паузы он кивнул.
Узнав о том, что вместо одного человека ему достанется пятеро, Золотуштра нахмурился.
– Это еще зачем? – спросил он. – Хотя, впрочем, дело ваше. Сбежать все равно не удастся!
Дэвы получили приказ: пропустить караван, когда будет подан сигнал. Викинги, провожаемые сочувственными взглядами, развернули лошадей в сторону башни. Маг на ковре летел впереди, указывая дорогу.
– Ну и втравил ты нас в историю, Кари… – сварливо бурчал Нерейд. – Чуть увидел зверушку – сразу рубить… Нет бы за ухом почесать!
Берсерк угрюмо отмалчивался.
Вблизи башня оказалась пугающе огромной. Чтобы посмотреть на ее верхушку, требовалось задирать голову до боли в шее. Черно-фиолетовые стены покрывало что-то, напоминающее белесый мох, там и сям виднелись трещины, достаточно глубокие, чтобы служить пристанищем для разных тварей.
У подножия каменного исполина, закрывающего собой солнце, было холодно.
Золотуштра небрежно махнул рукой, и прямоугольный кусок стены словно провалился внутрь, обнажив темное чрево башни.
– Заходите, не бойтесь! – жестом пригласил маг. – Если бы я хотел вас убить, то мог всего лишь повелеть дэвам…
Ивар первым ступил под темные своды. Он увидел, как Золотуштра щелкнул пальцами, над его толовой вспыхнул и затрещал, расшвыривая алые и золотые искры, огненный шар размером с голову ребенка. Свет упал на гладкие, точно полированные стены, усыпанный пометом и кусками чешуи пол. В нос ударил резкий запах мускуса.
– Вот тут Барсик и жил, – с тоской пробормотал мат. – Такой добрый был, ласковый… Коней своих привяжите вон там.
Костлявый палец указал на ряд торчащих из стены металлических скоб.
– А разве они нам не понадобятся? – спросил Ивар.
– Нет, – замотал плешивой головой Золотуштра. – Барсик из рода подземных чешуйчатых крысокабанов. Чтобы добыть детеныша из его породы, вам придется спуститься в пещеры.
Викинги привязали лошадей и остановились в нерешительности.
– Не беспокойтесь, я позабочусь, чтобы ваши кони не страдали от темноты и голода! – пообещал маг.
С улыбкой он поднял руку и пробормотал что-то. В тот же миг все звуки, издаваемые животными, исчезли. Ивар в панике оглянулся. Его лошадь застыла с поднятой передней ногой. Ее ноздри не двигались, дыхания не было слышно.
– Ты их заморозил? – ужаснулся Ингьяльд.
– Нет, остановил для них время, – самодовольно осклабился хозяин башни. – Чтобы вернуть все назад, вам потом достаточно будет притронуться к ним. А теперь вставайте вон туда.
И Золотуштра показал на массивную квадратную плиту, высеченную из гранита. Она сиротливо лежала на полу, а над ней в потолке чернело соответствующего размера отверстие.
– Это еще что? – подозрительно поинтересовался Нерейд.
– Узнаете… – ехидно усмехаясь, ответил маг.
Викинги сгрудились на плите, Золотуштра пробормотал что-то. Ивар ощутил, как камень под ним дернулся испуганным зверем, и тут же в ноги что-то сильно ударило.
По сторонам замелькали стены, что-то испуганно орал Гудрёд.
Судя по всему, их со страшной скоростью несло вверх.
Когда плита остановилась, Ивар с некоторым удивлением услышал частую дробь и не сразу сообразил, что это постукивают его собственные зубы.
– Да, здорово! – зарокотал за спиной Нерейд, голос которого был необычно хриплым. – Представьте, сколько сюда пришлось бы добираться по лестнице?
Викинги очутились в обширном помещении, стены которого занимали полки, заваленные свитками, связками каких-то листов, глиняными табличками и еще всякой ерундой. В центре стоял широкий стол с придвинутыми к нему креслами, а в снопах желтого света, врывающегося через широкие окна, величественно танцевали сонмы пылинок.
Пылью тут и пахло.
– Ага, вы уже тут!.. – сказал хозяин, влетая на ковре через окно. – Как вам этот способ передвижения?
– Великолепно! – похвалил Ивар.
– Ага! Ага! – Маг, похоже, иронии в словах викинга не уловил и раздулся от гордости, точно петух перед курами. – Я сам его придумал! Я вообще очень умный! Книга моих изречений пользуется большой популярностью среди мудрецов. «Так говорил Золотуштра», – может, слышали?
– Э… нет… – ответил Ивар, который смутно представлял, что же такое книга.
– Да? Жаль… – Хозяин башни печально вздохнул. – Ну вы располагайтесь тут, но ничего не трогайте. До утра можете отдыхать, а с рассветом отправитесь на охоту.
Повинуясь мановению ладони мага, между полок со свитками образовалась дверь, в которую и улетел ковер с Золотуштрой.
– Он что, пешком ходить не умеет? – оскалился Гудрёд.
– А бороду мог и подлиннее отрастить, – злорадно пробурчал Нерейд, – за девятьсот-то лет! Проживи я столько, ух бы и борода у меня была!
Ингьяльд бродил вдоль полок, во все глаза пялясь на разложенные там диковины: разноцветные драгоценные камни, светящиеся изнутри, причудливой формы деревяшки и нечто непонятное в прозрачных сосудах.
– А здесь у него ничего… – пробормотал Ивар, выглядывая в окно. Свежий ветер, пахнущий снегом и простором, ударил в лицо. В стороны, насколько хватало глаз, простирались горы – мешанина заснеженных пиков и ледников; лишь на востоке, на самом горизонте, виднелось нечто желтое. Черной змеей тянулся караван. С умопомрачительной высоты, на которой находился викинг, лошади казались не крупнее муравьев. Дэвы все куда-то подевались.
Пропасть внизу манила, приглашала шагнуть в нее. Ивар ощутил, как закружилась голова. Он крепче вцепился в подоконник.
– Ну что, пожалуй, надо выпить! – раздался позади голос Нерейда, —а потом взбулькивание, которое разом прогнало все дурные ощущения.
– Надо! – твердо сказал Ивар, отворачиваясь от окна.
Они успели опрокинуть по кружке, когда в стене беззвучно образовался дверной проем и сквозь него в комнату проскользнул Золотуштра, с любопытством шмыгающий носом. На этот раз колдун передвигался при помощи собственных ног, а на лысину натянул новый колпак, зеленый, расшитый золотыми звездами.
– Что это вы тут делаете? – поинтересовался маг.
– Слегка выпиваем, – осторожно объяснил Ивар. – Не желаете присоединиться?
– А что там? – Палец, похожий на заостренный засохший корень, указал на бурдюк.
– Брага, – честно сообщил Нерейд.
– Вы хотите меня отравить? – Золотуштра нахмурился и вскинул ладонь правой руки в сторону бурдюка. Затем на лице его появилось недоуменное выражение. – Там нет яда…
– Тогда выпейте с нами! – Нерейд уже отыскал в мешке запасную кружку и щедро плеснул в нее браги. – Это полагается пить залпом! Любой, кто не способен это сделать, в наших землях не считается мужчиной!
– Ты сомневаешься в моих способностях? – горделиво вопросил хозяин башни, принимая кружку. – Да я могу сотрясать горы и сводить с ума звезды!
И он лихо опрокинул брагу в себя. Спустя мгновение глаза его выпучились, будто у раздувшейся жабы, а лицо покраснело. Кадык на тощей шее судорожно дергался.
– О!.. – только и смог сказать маг, отняв кружку ото рта. Вгляд его осоловел. – Это… это… о!
– Еще по одной! – И Нерейд, смекнувший, что Золотуштра в своем уединении и думать забыл, что такое выпивка, наполнил его кружку.
– Я не могу! Мне хватит! – принялся отнекиваться маг.
– За Барсика! – привязался рыжий викинг. – Надо его помянуть! Пьем до дна!
Эту кружку Золотуштра прикончил чуть медленнее, чем предыдущую, но за третьей потянулся уже сам.
– Эх, Барсик, – сказал он, всхлипывая, – такой был зверек…
Викинги как зачарованные наблюдали, как Золотуштра уничтожает третью кружку. Мутная брага стекала по подбородку, терялась в бороде. Колпак со звездами залихватски съехал на одно ухо.
– Эх, где же ты, моя Сулико! – протянул маг тягучим голосом, едва закончив пить. Потом он порывался танцевать, подпрыгивал, выпил еще половину кружки и с деревянным стуком рухнул на пол.
– Все, готов! – звенящим от недоверия голосом сказал Гудрёд.
