Глава 15.
Дорога в небо
– О Уицилопочтли! – заверещал маленький жрец за спинами воинов. – Помоги детям своим, дай сил!
Рассветное сияние на востоке стало ярким, ударило в глаза, от невидимого пока светила точно полетели огненные стрелы. Ивар ощутил, как зудит в глазницах, как хочется отступить, прикрыть веки.
– Врешь! Не возьмешь! – зло прохрипел Арнвид.
Раздался тонкий, еле слышный писк, сияние исчезло, как сдутая ветром паутина. Гравицкоатль пошатнулся, вскинул руки. На лицах ацтеков появилось ошеломление, они начали пятиться.
– Не гнаться за ними! – рявкнул Ивар. – Кто высунется наружу – сам того прирежу!
Один из отступающих упал, сраженный мечом Кари, второй свалился со стрелой в затылке. Ивар придержал рычащего, рвущегося в бой берсерка, а Ингьяльд и еще один викинг ухватились за двери и мощным рывком захлопнули их.
– Неплохо повеселились, – сказал Арнвид слабым голосом.
– Это точно, – Ивар быстро оглядел зал. – Надо только решить, что будем делать дальше.
– Как что? – опешил Ульв. – Сражаться до последнего!
– Ответ смелый, но не умный, – Ивар оторвал кусок от одежды поверженного ацтека и вытер окровавленный меч. – В этом случае мы непременно погибнем, хотя и не сразу.
– Зато вымостим дорогу в Вальхаллу телами врагов! – заявил Нерейд.
– Ты так спешишь к престолу Одина? – Ивар оглядел дружинников, отметил, что в первой стычке обошлись без погибших. – Я бы предпочел выжить.
– Что ты предлагаешь, конунг? – Арнвид смотрел с ожиданием.
– Их не так много, надеялись задавить нас быстро. Пока соберутся все, пока приготовятся – мы должны попытаться вырваться из города. По дамбе будет сложно, но если захватим большую лодку, то кто сравнится с нами в гребле?
– Пожалуй, никто, – кивнул Ингьяльд.
– Так что сейчас попробуем пробиться к ближайшему каналу. – Ивар бросил взгляд на мертвых ацтеков. – Возьмите у них щиты. Строимся плотно, и помните, что враги вовсе не хотят нас убить! Они жаждут взять каждого в плен и принести в жертву мерзким богам!
Викинги гневно зароптали.
Пока собирали щиты и строились, Арнвид прислушивался к происходящему снаружи. Оттуда доносились злые голоса, что-то топало и лязгало, словно ползла металлическая сороконожка размером с бревно.
– Готовы? – Ивар, расположившийся в центре строя, вскинул меч. – Тогда вперед! Одину слава!
– И его противникам тоже, – пробурчал Гримгельмир, не взявший щита, зато вооружившийся двумя обсидиановыми клинками.
Двери с треском распахнулись, вылетевшая из них группа викингов врезалась в рыхлый строй готовящихся к повторному нападению ацтеков, как каменное ядро в глину. Зазвучали испуганные вопли, брызнула кровь, под сапогами захрустели кости упавших.
Ивар одним ударом снес верхушку щита у воина напротив, вторым вогнал меч прямо в смуглое лицо. Краем глаза увидел, как голова другого ацтека лопнула под ударом Кари, брызнуло алым.
– Строй держать! – рявкнул конунг. Сунувшийся в сторону Нерейд тут же вернулся назад.
Во время первого натиска викинги пробились на десяток шагов, но на них набросились со всех сторон, прибежали новые воины, в стеганых доспехах и с перьями на голове.
– Удавить бы крысу, – просипел орудующий мечом Ивар, глядя на мелькающее в стороне злобное лицо Гравицкоатля.
– Еще… удавим, – пообещал Рёгнвальд, могучим ударом переламывая меч противника.
Медленно двигались вперед, по узкой дорожке, тесня перед собой волну орущих и наседающих ацтеков. Длинные и тяжелые мечи викингов крушили обтянутые шкурами щиты, разбивали непрочные шлемы и протыкали панцири, впивались в плоть с яростью бешеных змей.
Кари работал, точно молотобоец в кузне, его меч покраснел от кончика лезвия до рукоятки. Нерейд рычал, как рысь, Ульв сражался так, словно у него и в самом деле было шесть рук.
Раненые с воем отползали прочь, в заросли, викинги скользили на крови, выпущенных кишках.
– Вот так встреча, клянусь Гунгниром, – Ивар удивленно хмыкнул, обнаружив перед собой Куаутемока.
Отразил его выпад, а ответный удар обрушил на голову, повернув клинок плашмя. Хрустнуло, треснуло, в стороны полетели перья, глаза молодого ацтека закатились.
Ивар мощным толчком отшвырнул его прочь, чтобы не попал под чужой удар. Ингьяльд махнул клинком вдоль земли, будто косой, очередного врага с воплем унесло в сторону, и обнаружилось, что дальше никого нет. Ивар огляделся, пытаясь найти среди погибших Гравицкоатля, но хитроумный жрец успел сбежать.
– Бегом! – скомандовал конунг. – К воротам!
Руки тряслись, по лицам тек пот, а ноги и вовсе подгибались, но викинги мчались, не обращая внимания на цветущие деревья, мелодично журчащие фонтаны и пение птиц в императорских садах.
– Вот еще враги, – сказал Нерейд, когда открылись ворота и замерший около них строй копейщиков. – Зачем ты, конунг, того парня пощадил? Ведь мог зарубить, я видел.
– Чем он виноват, если у них вся порода такая подлая? – пропыхтел Ивар, пытаясь восстановить дыхание, вскинул клинок. – К бою!
– Одину слава! – проревели викинги.
Воины у ворот, которых было всего десятка три, дрогнули, но не побежали. Ивар двумя ударами обрубил два наконечника копий, присел, избегая удара, а потом прыгнул вперед.
– Руби! – рядом оказался Кари, три копья поразили его в голую грудь, одно сломалось, два других отскочили, как от стены.
– Они каменные! – завопил кто-то из ацтеков испуганно.
– Во имя императора! Сражайтесь! – ответил другой.
Пот заливал глаза, Ивар рубил, почти ничего не видя перед собой, ориентируясь на звук и чутье. От чужих ударов не уворачивался, закрывался посеченным ацтекским щитом.
Потом ткнулся лицом во что-то твердое и шершавое, понял, что это ворота.
– Вынимай засов! – крикнули рядом.
– Сейчас! – Кари вцепился в запирающее ворота бревно, на руках и спине берсерка вздулись чудовищные мускулы.
Засов поддался, полетел в сторону, сшибив двоих ацтеков, что еще оставались на ногах. Ивар толкнул тяжелую, будто скала створку, первым скользнул в открывшуюся щель.
– Свобода! – гаркнул бросившийся за ним Нерейд и осекся.
Главная площадь Теночтитлана была пустынной, но из ведущих на запад улиц выходили отряды воинов, под утренним ветерком колыхались перья на шлемах, блестели лезвия мечей, топоров.
– Да… – сказал Арнвид упавшим голосом. – Тут и ляжем. Хотя я вижу свободную дорогу.
Ивар проследил за взглядом эриля, понял, что смотрит тот в сторону храмового квартала.
– За мной! – конунг сорвался с места еще до того, как понял, что именно будет делать.
С этой стороны воинов не было, лишь у ворот в увенчанной змеиными головами стене суетились жрецы.
Их смели с одного маху, точно вепрь – ограду из тростника, только стукнули упавшие дубины, усаженные обсидиановыми шипами, да полетели наземь клочья черных плащей.
Гримгельмир вырвался вперед, со всего маху прыгнул на закрытые ворота, растопырив руки. Загромыхало, как в сильную грозу, поднялась туча пыли, тяжелые створки вылетели, будто в них ударили горой. Ограда содрогнулась, одна из змеиных голов рухнула, брызнули осколки.
– Здорово! – восхитился Нерейд. – Куда дальше, конунг?
В глубине храмового квартала слышались испуганные вопли, на вершинах пирамид тревожно ревели раковины. За спиной, на площади тоже что-то орали, приближался отряд ацтеков.
– Туда! – оглядевшись, Ивар ткнул пальцем на ближайшее святилище, то самое, где приносили жертву богу огня. – Там сверху удобно обороняться.
– Хорошо придумано, – пропыхтел Нерейд, мчась рядом с конунгом. – Не победим, так в рожу всем сверху плюнем…
Лежавший неподвижно Гримгельмир вскочил, отряхнулся и побежал за остальными.
Под ногами замелькали ступени, Ивар ощутил, что задыхается, а сердце готово выпрыгнуть через горло и поскакать впереди, но он лишь крепче стиснул рукоять меча.
– Прочь, святотатцы! – на край площадки выскочили жрецы, оскаленные, визжащие, с вытаращенными глазами.
– Руби ворон! – страшно крикнул Ульв, обогнал замедлившего ход конунга, замахнулся.
Жрецы падали один за другим, бестолково махали руками, но не отступали.
Когда Ивар взобрался на площадку, из защитников святилища не осталось в живых никого. Отдышался, убрал клинок в ножны и оглянулся, чтобы посмотреть, где погоня.
Ацтеки топтались у подножия пирамиды, лезть наверх не спешили.
– Отличное место, чтобы дать последний бой и умереть, – Арнвид счастливо улыбнулся, приложил ладонь ко лбу. – Да и погибнуть на рассвете – хорошая примета.
Из-за гор на востоке вырвался ослепительный солнечный луч, упал на вершину пирамиды.
Гравицкоатль выглядел точно ощипанный заживо индюк – дергал головой, встряхивал руками, а глаз поднять не смел. Лепетал нечто непонятное, так что император потихоньку начинал злиться.
– Погоди, во имя Уицилопочтли, – сказал он, откладывая недокуренную трубку. – Ты можешь мне просто сказать – захвачены они в плен или нет?
– Они… э… гхм… у… – промямлил жрец.
– Либо тебя заколдовали, либо ты разучился говорить, – правитель ацтеков нахмурился, поднялся на ноги. – Пойдем, я сам посмотрю, что вы там наворотили.
Проснулся император, как обычно, до рассвета, и после омовения велел позвать к себе Гравицкоатля, обещавшего к восходу приготовить чужаков для жертвоприношения.
Тот явился, но толку от этого оказалось мало.
– Владыка! – жрец неожиданно обрел голос. – Не ходите туда! Это слишком ужасно!
– Да? – император аккуратно обошел его. – Тогда я тем более должен это видеть.
Впереди шествовали воины ближней охраны, открывали двери. Встречные слуги падали ниц, прижимались лбами к полу. Позади суетливо бежал Гравицкоатль, слышалось его тяжелое дыхание.
Покой Горной Свежести, где сегодня ночевал император, остался позади, они обогнули зверинец, и вышли к зданию, где обитали чужаки.
Двери Покоя Соленой Воды, порубленные и посеченные, висели криво, крыльцо было залито кровью, а дальше по дорожке, ведущей к воротам, в багровых лужах валялись отрубленные пальцы, руки и носы, белели выбитые зубы.
Трупы успели убрать.
– Ничего себе, – проговорил император, пытаясь понять, что произошло. – Они сумели прорваться?
– Владыка, мы достойны казни, – командир воинов-ягуаров опустился на одно колено, склонил голову. – Но эти существа, они просто демоны… Они убивали моих лучших воинов, а те были как беспомощные дети!
– Это я вижу, – император заглянул внутрь покоя и сморщился: там царил такой разгром, будто пировали все четыреста богов пьянства. – Ну-ка пойдем, посмотрим, что дальше…
Он пошел по дорожке, аккуратно обходя кровавые лужи.
Дворцовые ворота оказались на месте, но засов валялся в стороне, слуги укладывали на носилки тела. Надрывно стонали раненые, около которых суетились лекари.
– А кто-нибудь из них погиб? Взят в плен? – поинтересовался император.
– Мы убили двоих, – пискнул Гравицкоатль.
– Покажите мне их.
Два могучих тела лежали отдельно. У одного оказалась разрублена шея, металлическая рубаха второго напоминала сито, столько в ней было пробоин. Голубые глаза спокойно и насмешливо смотрели в небо, светлые волосы потемнели и слиплись от пота и пыли.
– Похороните их как отважных воинов, – распорядился император и зашагал к воротам.
Когда вышел на площадь, ожидавший там командир воинов-орлов вытянулся, бросил злорадный взгляд на предводителя ягуаров, вечных соперников, сказал бодро:
– Мы готовы напасть на них и захватить, если владыка отдаст приказ!
– Где они?
Командир орлов молча показал на вершину главной пирамиды.
– Вот это здорово, великолепно, – император ощутил, как в нем, подобно огню в вулкане, просыпается гнев. – Полтора десятка чужаков проходят сквозь всю мою армию и захватывают главный храм! Что они сделали с воротами?
– Вышибли, – убитым голосом сказал Гравицкоатль.
– Руками?!
– Мы не знаем, – жрец опустил голову.
– Многие считают наказанием богов голод или болезни, – сказал император с презрением, – но для правителя истинная кара – глупые подданные. Идите и захватите чужаков, даже если для этого придется потом заново отстраивать святилище!
– Повиновение владыке, – оба командира поклонились и побежали туда, где ждали воины.
Голову бога облекал причудливый шлем, в руке хозяин храма держал древко знамени, сшитого из птичьих перьев, а на шее его висела цепь из золота, украшенная человеческими сердцами с яблоко величиной.
– Да, впечатляет… – проговорил Ивар, оглядывая статую. – Как его зовут? Все имя не запомню, хотя на местных именах только язык ломать…
– Уицилопочтли, – пояснил Арнвид. – Предок ацтеков, как я понял.
– А второй? Тот, у которого в храме все раковинами истыкано?
– Тлалок, тот, что присылает дожди.
– Сколько же у них богов? – Ивар задрал голову, пытаясь проникнуть взглядом в сумрак под пирамидальной крышей.
– Целая куча, – эриль чуть ли не с головой залез в каменную чашу для жертвенных сердец, и голос его прозвучал глухо, точно из пещеры. – Там дальше есть еще один храм, в нем собраны боги всех племен и городов, завоеванных ацтеками. Им тоже приносят жертвы…
– Ну надо же, – Ивар почесал подбородок. – Как если бы мы привезли домой богов Бретланда, Гардарики и других земель. Ладно, пойдем, а то как бы ни напали…
Солнце поднялось высоко, пригревало, и викинги, расположившиеся на площадке перед двумя храмами, скинули рубахи и кольчуги, лежали, почесывая животы.
– Того гляди, заснете, – хмыкнул Ивар.
– Это вряд ли, – Нерейд ехидно улыбнулся. – Выспимся теперь в Вальхалле. Хотя кровати там, наверное, тоже непростые, из каких-нибудь щитов, наверное… Как думаешь, эриль?
– Вот уж не знаю, – сварливо ответил Арнвид, подошедший к краю площадки. – Там, на площади, такая толпа собралась, что любо-дорого посмотреть. Сейчас нас убивать придут.
– Скорее бы, а то я проголодался, – вздохнул Кари. – А в палатах Одина – вечный пир, мясо, пиво…
Ульв с причмокиванием облизнулся, Ивар ощутил, как шевельнулись в брюхе кишки.
– Идут, – сказал Арнвид, снизу донесся слаженный крик.
– И вечный бой, – Нерейд лениво поднялся, принялся натягивать кольчугу, – покой нас только снится. Может быть, закидаем наступающих статуями из храмов?
– Не стоит, – Ивар покачал головой, – незачем обижать богов, пусть даже чужих.
Выстроились вдоль края площадки, перекрывая лестницу, широкую, но очень крутую у вершины пирамиды. Снизу на нее полезли ацтеки, напоминая забирающихся на пень муравьев.
– Эх, последние стрелы… – Нерейд спускал тетиву раз за разом, не промахивался, пораженные враги летели вниз, но бреши в строю наступающих заполнялись свежими воинами.
– Одину слава! – крик получился слабым, но мечи викингов опустились дружно.
Ивар рубанул оказавшегося ближе всех ацтека, тот повалился, сшиб наступавшего за ним.
– Вот так, вот так… – приговаривал Кари, с каждым словом нанося по удару.
Ацтеки, взобравшиеся на последнюю ступеньку, не успевали вскинуть оружие, как их сталкивали вниз. Вслепую тыкали вверх, надеясь зацепить врагов, но пока не преуспели.
Никто из викингов не был даже ранен.
– Это вам за маму, это вам за папу, – Ингьяльд ловко орудовал клинком, слишком коротким для его длинных рук и наверняка вспоминал меч, некогда полученный в дар от правителя Нордмандии, а сейчас находящийся на драккаре. – А это за бабушку с дедушкой…
– Совсем ума лишился, – пробормотал Арнвид. В этот раз отстранить эриля от участия в схватке никто и не подумал – зачем беречься, если битва все равно последняя и других не будет?
– Ага, – Ивар понял, что начинает скучать: перед викингами громоздился настоящий вал из трупов, ацтеки с муравьиным упорством лезли по ним, спотыкались, падали.
Кровь ручейками текла по покатым стенкам пирамиды.
Снизу, от подножия раздался гневный крик, и ацтеки, прикрывшись щитами, начали отступать.
– Уф, а то я что-то упарился, – Ульв опустил меч, с которого капали тягучие алые капли, вытер лоб.
– Ничего, еще не раз вспотеешь, – ответил Ивар, вглядываясь туда, где в окружении командиров стоял сам император. – Не думаю, что эти ребята отступят. Упорные.
Ждать долго не пришлось. Правитель ацтеков сделал величественный жест, и новые отряды воинов побежали к пирамиде, полезли вверх, на этот раз не только по лестнице, но и по боковым стенкам.
Забираться там было очень неудобно, без приставных лестниц и вовсе невозможно, и будь викингов хотя бы десятка три, они бы могли закрыть всю площадку и держаться долго.
– Теперь так просто не отобьемся, – проговорил Ивар. – Для начала закроем лестницу, а потом встанем в круг…
Кари хватал трупы, поднимал легко, точно котят, и швырял вниз, в нападающих ацтеков. Сбивал по двое-трое, те катились вниз, ломая руки и ноги. Уцелевшие не обращали на это внимания, резво лезли вверх, глаза их фанатично блестели, из глоток рвался кровожадный вой.
Ивар отразил выпад добравшегося до верха воина, ударил сам.
Меч поднимать удавалось с трудом, он весил словно гора, руки потяжелели, а ноги и вовсе дрожали, как у коня, проскакавшего по всем Северным Землям без отдыха.
Крики раздались за спиной – ацтеки все же забрались где-то сбоку, зашли викингам в тыл.
– В круг! – рыкнул конунг, скорее ощутил, чем увидел, как сдвинулись дружинники, образуя щетинящееся стальными лезвиями кольцо.
Ивар чувствовал, как жарит солнце, как струйки пота текут под кольчугой. Слышал крики, хриплое дыхание, глухой стук и скрежет, переступал с ноги на ногу, отражал удары. В голове расползалась гулкая пустота, мысли гасли как звезды поутру.
Время куда-то исчезло, Ивар не мог сказать, сколько они находятся на вершине пирамиды, сколько врагов он зарубил. Он просто сражался, надеясь отнять как можно больше чужих жизней до того момента, как упадет.
Меч, некогда выкованный сидхе, не подводил.
Ацтеки сражали озверело, били наверняка, давно оставили мысль взять чужаков в плен, просто старались их убить.
За спиной заорали, потом вопли раздались со всех сторон. Ивар ткнул мечом и едва не провалился в пустоту – перед ним не оказалось противника.
– Что за ерунда, возьми меня тролли? – пропыхтел кто-то.
– Где? – конунг вытер лицо, такое мокрое, будто ему на волосы вылили ведро воды, повернул голову.
Ацтеки куда-то делись, последние с испуганными воплями удрали по лестнице, перепрыгивая через трупы соратников.
– Это мы их так напугали? – сказал Ульв, недоуменно моргая белесыми ресницами.
– Это просто Кари воздух испортил, – сообщил Нерейд с доброй улыбкой. – Вот они и не выдержали.
– Ничего я не портил, – берсерк, покрытый кровью с головы до ног, обидчиво заморгал.
– Может, не заметил в горячке боя? – предположил Нерейд.
– Нет, дело не в нас, – медленно проговорил Арнвид, и ткнул рукой вверх.
Ивар поднял голову и ощутил, что от удивления зашевелились волосы на затылке – в небе красовалась окаймленная белым пламенем дыра.
В ней виднелся странный пейзаж – заросшие травой холмы, горы вдали, еще одно солнце – Ивар специально глянул в сторону, чтобы проверить, на месте ли настоящее.
– Это что еще за штука? – Ульв поднял меч, точно собирался биться со странным явлением.
– Ты еще не догадался? – взволнованно сказал Ингьяльд. – Это проход в другой мир! Как тогда, на тропе дэвов…
– А чего он открылся? – вступил в разговор Нерейд.
– Тут его открывают постоянно, – на лице Арнвида появилась улыбка. – Приносят кровавые жертвы, лишь бы привести в этот мир своих богов. Мы же сегодня учинили такое жертвоприношение, что на всех местных божеств хватит, но поскольку никакого обряда призыва не провели, проход открылся просто так, сам по себе. И смотрите, он приближается, скоро мы сможем войти!
– Ты хочешь пойти туда? – Рёгнвальд покачал головой. – Ты знаешь, что нас там ждет? Как выберемся назад?
– Вариантов немного, – вмешался Гримгельмир. – Либо остаться здесь и погибнуть сегодня же. Либо уйти и сохранить жизнь. Пусть ненадолго, но все же сохранить. Решайте, я уйду в любом случае.
– Не хочется прослыть трусом, но я бы пошел с ним, – проговорил Нерейд. – Где мы только не бывали, и в стране фэйри, и у этих самых дэвов, а все время возвращались. Из Вальхаллы же еще никто домой не вернулся, чтобы точно рассказать, чем там кормят…
От подножия пирамиды доносились монотонные вопли, пение – ацтеки при виде непонятного явления начали молиться.
– Я не могу решать такое дело один, – проговорил Ивар, – каждый должен высказаться: уходить нам или оставаться.
– Уходить, – прогудел Кари, на лице которого пламенела царапина, а обнаженный торс покрывали синяки.
– Уходить! – загомонили прочие дружинники.
– Хорошо, что вы едины, – Ивар взглянул на эриля. – Когда эта твоя дорога окажется доступной для нас? А то что-то медленно она спускается, ацтеки могут напасть еще.
– Она не моя, – Арнвид улыбнулся. – И ускорить ее продвижение я не могу.
– Я могу, – Гримгельмир отшвырнул меч, тот со стуком запрыгал по камням.
Внук Вафтруднира вышел к центру площадки, закинул вверх лицо, оскалил черные зубы. Фигура его размазалась, поплыла, как тогда на корабле, вставший на месте низкорослого человека исполин распрямился, вытянул руки.
Ацтеки внизу завопили громче, а дыра надвинулась, из нее потекло мягкое зеленоватое сияние, образовавшее что-то вроде лестницы.
– Все, мы можем идти, – вновь ставший обычного роста Гримгельмир пошатнулся, но тут же выпрямился.
– Прямо по этой штуке? – недоверчиво осведомился Нерейд.
– По ней, – отпрыск великанов уверенно шагнул в свечение, сияющая ступенька под его ногой чуть прогнулась, но выдержала.
– За ним, – приказал Ивар. – А то еще опомнятся и полезут, эти, с перьями…
Он шагал, стараясь не глядеть под ноги, слышал за спиной удивленные вскрики и сопение соратников.
Но только когда под сапогами зашелестела необычайно высокая и шелковистая трава, конунг позволил себе оглянуться. Пирамида осталась внизу, какая-то маленькая, окровавленная, заваленная трупами.
Еще ниже виднелась площадь, толпящиеся на ней ацтеки.
– Помашем нашим друзьям ручкой, – Нерейд оскалился. – Чем бы в них бросить?
– Плюнь, – посоветовал Арнвид. – Хотя слюна все одно не долетит…
– Шутники, – проворчал Гримгельмир. – Сейчас я проход закрою…
Он поднял ногу и топнул, земля колыхнулась, точно драккар в бурю, Ивар с трудом удержался на ногах, кое-кто из викингов помянул троллей.
– А открыть заново сможешь? – взгляд эриля, обращенный на Гримгельмира, был остр, словно игла.
– Если захочу, – внук Вафтруднира посмотрел с презрением. – Вы забываете, что это вы тут в гостях, а я – дома.
– Ладно вам ссориться, – сказал Ивар примирительно. – Нужно для начала разобраться, где мы оказались, и решить, что делать.
– Ух ты, солнце-то, солнце! – воскликнул Нерейд, пялящийся куда-то вверх.
Небо в зените выглядело светлым, почти белым, а вместо светила по нему медленно двигался исполинский сияющий орел, сотканный из расплавленного золота. Можно было разглядеть глаз, полный свирепого пламени, огневеющие перья, клюв и когти на лапах.
Вокруг орла сверкали искорки, а если прислушаться, можно было уловить доносящееся сверху пение.
На западе, несмотря на день, все было темным, во мраке посверкивали звезды, меж ними угадывались какие-то темные уродливые фигуры.
– Демоны конца мира, – сказал Арнвид потрясенно. – В тот день, когда они пожрут солнце, наступит местный Рагнарёк…
– Туда мы, пожалуй, не пойдем, – заявил Ингьяльд. – Как и на север.
– А что там? – Ивар глянул в сторону полуночи.
Северный горизонт тоже покрывала мгла, плотная и колышущаяся, точно туман, из нее торчали мрачные строения из черного камня, до ужаса напоминающие пирамиды ацтеков.
– Там обитает Тескатлипока, – голос Арнвида упал до шепота. – Тот самый бог без головы, явившийся нам в лагере хуастеков.
– Вряд ли он угостит нас пивом, – заметил Нерейд. – В лучшем случае – кровью. Что остается – юг и восток?
– Драккар, если смотреть из Теночтитлана, на востоке, – сказал Ивар. – Но сможем ли мы там выйти в обычный мир?
– Надо идти на юг, – вмешался Гримгельмир. – Там, я чую, есть выходы, которыми сможете воспользоваться даже вы.
– А ты куда отправишься? – спросил Ингьяльд.
– Пока мне в ту же сторону, – уклончиво сказал внук великана. – А там посмотрим.
Холм, на вершине которого они стояли, колыхнулся, пополз в сторону, прочие затряслись, как исполинские черепахи, решившие устроить состязание в скорости, из глубины донеслось недовольное бурчание.
Викинги попадали на колени, на ногах удержались только Кари да Гримгельмир.
– Что происходит? – рявкнул Ивар.
– Земля тут живая! – ответил Арнвид, перекрикивая гул. – Может, ей вздумалось шевельнуться?
Грохот постепенно стих, холмы замерли.
– Ничего себе, – Ульв глядел потрясенно. – А если захочет почесаться? Прямо в том месте, где мы стоим?
– Поэтому нечего стоять, – Ивар поднялся на ноги, отряхнул штаны. – Надо идти.
Оглядел дружинников, сунул меч в ножны и зашагал на юг, туда, где за иззубренными вершинами гор дрожало бело-розовое сияние, будто там готовилось взойти еще одно солнце.
Ручей журчал мягко и мелодично, как будто кто-то играл на дивном инструменте из тысяч струн, а вода была такой прозрачной, что можно было разглядеть каждую песчинку на дне.
– Можно ли это пить? – спросил Нерейд, высунувший язык, точно собака. – А то сильно хочется…
Солнце, пребывающее ныне в облике пылающего воина в уборе из перьев и с круглым щитом в руке, жарило вовсю, воздух дрожал от зноя.
– Наверное, можно, – без особой уверенности ответил Арнвид, зачерпывая воду ладонью.
За полдня, проведенных в этом мире, привыкли, что все вокруг меняется, что солнце может перекинуться орлом или человеком, равнина – холмами, скалы – пропастью, заросшее травой поле обернуться спящим исполином, истыканным ростками, как еж – иглами.
Тут имелась жизнь, странная, непривычная для человека. В небе то и дело пролетали полупрозрачные существа, похожие на ленты водорослей. Один раз викинги видели кролика, такого огромного, что волк побежал бы от него со всех ног. Зверь сидел на задних лапах и глядел на людей с нескрываемым изумлением.
Эриль понюхал воду, осторожно лизнул ее, потом выпил, сказал задумчиво:
– Вроде ничего, вкусно.
– Подождем немного, – Ивар ухватил за рукав рванувшегося к ручью Ингьяльда. – Если это яд…
Поток вскипел, заклокотал, точно в него швырнули сотни раскаленных камней, в стороны полетели брызги, пена. Из белой, бурлящей воды медленно поднялась стройная фигура, засверкали прозрачные волосы, открылись яркие, синие глаза.
Викинги отшатнулись, Нерейд медленно потянул из ножен меч.
– Яд? – мелодичный голос звенел от гнева. – Как ты посмел оскорбить меня, дитя земли и огня? Я дарю жизнь, а не смерть!
– Прости, богиня в сверкающей юбке, – к удивлению Ивара, Арнвид поклонился, низко, почтительно. – Мы просто немного заблудились и еще не поняли, куда попали. Надеюсь, что это небольшое приношение сможет умерить твой гнев…
Он снял с пояса нож, полоснул себя по предплечью, выступили тягучие алые капли.
Богиня улыбнулась, открыв сверкающие белые зубы, откинулась назад, так что крупная грудь с острыми кончиками, прозрачная, точно волна, обозначилась четче, а потом бросилась вперед.
Зашумело, волны забурлили вокруг ног викингов, Ивар сквозь толстую кожу ощутил их прохладу. Пенный язык лизнул руку Арнвида, кровь исчезла, и тут же бушующая вода отступила.
– Приношение принято… – шипящий голос донесся из потока, и все исчезло.
Перед викингами вновь был самый обыкновенный ручей, журчали волны, квакали ниже по течению лягушки.
– Ничего себе, – сказал Ивар. – Что это за баба и когда ты только успел с ней познакомиться?
– Пока вы пуза чесали да мечтали о пиве, я с Куаутемоком беседовал, – эриль смотрел орлом, глаза довольно блестели. – Имя ее я не трезвым не выговорю, но знаю, что она за воду отвечает… Можно пить смело.
– Ну смотри, если отравлюсь, я и после смерти вернусь, чтобы отомстить, – Нерейд опустился на четвереньки, принялся жадно лакать, словно огромный пес. Рыжие лохмы упали в воду, кончики потемнели.
– Не отравишься, – Ивар присел, зачерпнул ладонью. Вода оказалась холодной и вкусной, от нее заныли зубы, а по телу пошла волна свежести.
– Может, вымоемся? – предложил Кари.
– Некогда, – Ивар с сожалением глянул на поблескивающий под солнцем ручеек, отряхнул руки. – Надо идти. Кто знает, сколько еще осталось до прохода в мир людей?
Викинги напились так, что при ходьбе в животах булькало, точно в бурдюках.
– Дождя бы, – вздохнул Ингьяльд, у которого пот капал с бровей, по носу бежали мутные капли.
– Смотри, допросишься, – одернул его Арнвид.
За горами впереди загрохотало, будто отряд великанов принялся лупить палками по железу, от южного горизонта к зениту поползли тучи, темные, рваные, с лохматыми краями.
Сбивались вместе, слипались, образуя что-то вроде громадной подушки.
Солнечный орел скрылся, свет померк, а из-за гор высунулось что-то, поначалу показавшееся Ивару еще одной тучей. Приглядевшись, он понял, что это голова, принадлежащая существу ростом до неба.
На плоском лице сверкали похожие на зеркала глаза, толстые губы окаймляли пасть, усеянную тысячами острых зубов.
– Ррррр! – пророкотал великан, поднялись ручищи, способные сокрушать города.
Порыв ветра ударил в лицо, принес запах влаги, тучи зашевелились, в них что-то блеснуло, с мокрым шелестом на землю обрушился похожий на лавину дождь.
– Убить тебя сразу или подождать? – спросил Арнвид, оглядываясь на ученика.
Ингьяльд лишь уныло вздохнул.
Крупные капли лупили по спине и плечам, били в глаза с меткостью опытных лучников, под ногами хлюпало, на склонах холмов непонятно откуда появлялись бурные потоки.
Туча в небесах, несмотря на сильный ветер, и не думала двигаться с места. Великан на горизонте время от времени рычал, взмахивал руками, в вышине металось что-то, похожее то ли на огненную змею, то ли на молнию, распарывало мрак вспышками.
В земле хрустело и чмокало, стебли вылезали из почвы, как зеленые черви. Перли вверх с такой силой, что едва не подбрасывали шагающих по ним людей, деревья поднимались на глазах, голые места покрывались свежей порослью.
– Ничего себе, – Ивар наклонился, оторвал корень, за который зацепился ногой.
Что-то сильно ударило в зад, едва не опрокинуло – выросший в считанные мгновения куст толкался, норовил подняться выше.
Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Великан исчез, тучи рассеялись, солнце засияло вновь, от мокрой земли с ядовитым шипением потекли струи пара.
– Я чувствую себя как в кастрюле, – заметил Ульв. – Сейчас сварюсь.
– Интересно, будет ли у нас хоть что-то на ужин? – заметил Ивар. – Нерейд, у тебя сохранились стрелы?
– Наконечники есть, так что можно выстругать, – мрачно отозвался рыжий викинг.
– Зачем? – сказал Ингьяльд, показывая в сторону. – Вон целое поле кукурузы, бери и ешь…
Стебли торчали толстые, в руку, огромные початки напоминали золотые, на зернах сверкали капельки воды.
– А это точно можно брать? – недоверчиво спросил Ивар, оглядывая поле, расположенное среди невытоптанной травы, но выглядящее так, словно за ним ухаживали каждый день.
– Нужно, – кивнул эриль. – Только придется заплатить, иначе хозяева обидятся.
– Кровью?
– Тут так принято, – Арнвид ткнул себя ножом в ладонь, сжал руку, окропляя ближайший побег. – О Шилонен, мать кукурузы, прими наш скромный дар в ответ на добрую пищу, что ты нам послала…
– Уж послала так послала, – Нерейд, а за ним и другие викинги последовали примеру эриля, кровь закапала на землю.
Только Гримгельмир стоял неподвижно, губы его презрительно кривились.
Стебли кукурузы затрепетали, хотя никакого ветра не было и в помине, и кровь, пролившаяся на землю, с чавкающим звуком исчезла. На мгновение Ивару показалось, что он видит очертания женской фигуры в зелени, но видение тут же пропало.
– Собирайте, – Арнвид протянул руку и сорвал початок, тот отломился легко, как сухая ветка.
Мешков не было, так что кукурузой набили связанную рубаху Ульва, Кари повесил ее через плечо.
– С голоду не помрем, – сказал Ивар.
– Не переживай, конунг, – Нерейд мерзко ухмыльнулся. – Сдается мне, что для смерти в этом мире найдутся предлоги посерьезнее, чем голод.
Кукурузное поле скрылось за горизонтом, потянулись холмы, усеянные цветами, алыми, как кровь, желтыми, точно масло, синими, оранжевыми или чисто-белыми.
Казалось, что шагаешь посреди осколков рухнувшей наземь радуги.
Ветер носил густые сладкие запахи, с тяжелым гудением летали шмели, крупные мохнатые пчелы, порхали огромные, в ладонь бабочки, а крошечные птички, быстрые, словно молния, переговаривались скрипучими голосами, при виде людей бросались прочь.
– Эх, красиво, – заметил Нерейд, срывая похожий на багровую миску цветок. – Так и хочется бросить оружие, упасть в траву и лежать, глядя в небо…
– Явно перегрелся, – заметил Арнвид озабоченно. – Пора в тенек, прилечь.
