ГЛАВА 9
— Дорогой, неужели тебе нравится вся эта безвкусица? — спросила Надежда, брезгливо сморщив напудренный носик. — Ты посмотри, что они подали к столу, это же кошмар!
— Это не кошмар, а национальная украинская кухня, — возразил ей Евгений. — И она мне не может не нравиться.
— Бред какой-то, — фыркнула красотка. — Сколько я тебя знаю, ты всегда был гурманом.
— Никакого бреда здесь нет, мне действительно нравится украинская кухня. Я же не всегда был олигархом и гурманом. Когда-то я был простым ребенком, который родился в обыкновенной рабочей семье и все свое детство провел у любимой бабушки в украинской деревеньке.
— Ты хочешь сказать, что, увидев вот эти «деликатесы», снова впал в детство? — хмыкнула Надя. — Как это на тебя похоже, Евгений Петрович — романтик с большой дороги.
— Да, я романтик, и что в этом плохого?! — совершенно спокойно отреагировал тот. — Тебе, моя милая Наденька, нужно сказать спасибо этой черте моего характера, иначе...
— Что «иначе»? — хищно прищурилась она.
— Я лучше промолчу, не хочу портить настроение в такой замечательный праздник, — улыбнулся Евгений. — Кстати, попробуй вот этот пирог, он называется маковник. Моя бабушка замечательно умела его печь, и сейчас он напомнил мне о ней.
— О каком пироге ты говоришь, Женя? — сморщилась Надежда. — Ты же прекрасно знаешь, что я не ем мучного.
— Извини, совершенно вылетело из головы, что ты постоянно испытываешь на себе какую-нибудь новомодную диету, — хмыкнул он. — Не хочешь пирог, тогда попробуй вот этот картофель в сливках. Не представляешь, как это вкусно — пальчики оближешь!
— Картофель я тоже не ем, — раздраженно напомнила она. — Решил надо мной поиздеваться? Ты бы мне еще бисквитный тортик со взбитыми сливками предложил.
— А пойду-ка я, приглашу кого-нибудь из девушек на танец, — улыбнулся Евгений. — Хочу немного поразмяться, мне кажется, я засиделся за столом.
— Тебе не надоело еще волочиться здесь за всеми юбками подряд, причем на моих глазах? — злобно прошипела Надежда.
— Я не волочусь, а просто весело провожу время. Ведь ты же не хочешь со мной танцевать.
— Еще не хватало, чтобы я толкалась в толпе этих плебеев, — фыркнула красотка. — Если тебе по вкусу всякий сброд, ради бога, только меня уволь.
— Надя, я очень прошу, перестань капризничать.
— Я вовсе не капризничаю, а только высказываю свою точку зрения. Проводи меня в номер.
— Прямо сейчас?
— Немедленно!
— Но ведь еще совсем мало времени, праздник в самом разгаре, я не хочу уходить.
— А я устала.
— Хорошо, я сейчас скажу одному из охранников, чтобы он тебя проводил до номера. Сергей, будь добр, подойди сюда! — крикнул Евгений парню, который сидел за соседним столиком.
— А ты что, собираешься остаться? — спросила Надежда.
— Не собираюсь, а остаюсь! — беспечно пожал плечами Евгений, весело глядя на «кипящую» подругу.
— Аа-а-а, все понятно, я знаю, для чего ты хочешь остаться, — ехидно и злобно прищурилась она.
— И для чего же?
— Не нужно делать из меня идиотку, которая ничего не замечает! — истерично вскрикнула Надежда. — Я видела, какими глазами ты смотрел на эту... на эту неотесанную деревенщину.
— Это ты о ком? — снова улыбнулся Евгений.
— Я говорю про эту чертову Солоху, с которой ты глаз не сводил в течение всего вечера. И не смей смеяться, когда я разговариваю с тобой о серьезных вещах! — взвилась Надежда, но, увидев, что на них начали обращать внимание, тут же постаралась взять себя в руки. — Хорошо, пусть меня проводит Сергей, доброй ночи, дорогой, — почти спокойно произнесла она, через силу улыбнулась и, грациозно поправив накидку из чернобурки, пошла к дверям. На полпути она резко остановилась и, развернувшись, пошла в сторону дамской комнаты.
А тем временем Маргарита с Наташей буквально за пять минут до описанных событий как можно незаметнее постарались вывести своего в дым пьяного директора из ресторана. Чтобы его никто не узнал, девушки надвинули ему на глаза папаху. Вывести из зала, это, конечно, очень мягко звучит, точнее сказать — подруги его вынесли из ресторана на своих хрупких плечах. Очень не хотелось тащить такую тяжесть, но пришлось.
Как только они оказались в холле, приставили обмякшего начальника к стенке в укромном уголке, и Наташа сразу же побежала на ресепшен.
— Валера, выручай! Нужно отнести нашего Бобрика куда-нибудь, чтобы он мог хорошенько... короче, нужно его отнести.
— Отнести? — усмехнулся тот. — Он что, надрался так, что сам идти не в состоянии?
— Вот именно, не в состоянии, — проворчала Наталья. — Ну так ты поможешь или нет?
— Да не вопрос, даже интересно, — пожал плечами администратор. — Пять лет здесь работаю и ни разу не видел Бобрика пьяным. Он же вроде трезвенником был или просто маскировался? — засмеялся он. — Многие алкоголики тщательно скрывают свой «недуг». Может, и наш Бобрик из их числа? А на вид и не скажешь, — ехидно прищурился Валера. — Какой артист пропадает, а!
— Валер, прекращай зубоскалить, пошли уже! — прикрикнула на него Наташа. — Сейчас, ей-богу, не до шуток. Ну какой из нашего Бобрика алкоголик? Я бы на его месте... тут такое творится, что без бутылки ну никак, — закатила она глаза.
— Что-то случилось? — насторожился администратор. — Я сегодня дежурю и должен быть в курсе всех событий. От меня нельзя ничего скрывать, говори, что произошло?
— Ничего не произошло, лучше пошли быстрее, — бросила Наташа и, резко развернувшись, ринулась в ту сторону, где оставила Маргариту с Бобриком, Валерий поторопился за ней. Увидев, как Назарова едва удерживает пьяного директора, прислонив его к стене, он удивленно присвистнул:
— Ничего себе пельмень! Я думал, ты преувеличиваешь, а тут и в самом деле полный швах. Вот так Бобрик, вот так строгий директор, трезвенник, язвенник, твою мать налево.
— Валер, хватит болтать попусту, хватай его и тащи на второй этаж, — шикнула Наташа. — Не дай бог, кто-нибудь из отдыхающих увидит его в таком состоянии. Представляешь, какие разговоры пойдут?
— Да уж, перспективу радужной не назовешь, — согласился парень.
— Нужно отнести Бобрика в какой-нибудь номер и положить на кровать, пусть проспится, — подсказала Наталья.
— Не проблема, — ответил Валерий и, схватив недееспособного начальника поперек туловища, забросил его к себе на плечо. — Вроде маленький, а тяжелый, — надрывно пропыхтел он, шагая по лестнице на второй этаж.
— Свободные номера, надеюсь, есть? — спросила Маргарита.
— Да, десятый, туда никто не приехал, — ответил Валерий и тут же чертыхнулся: — Черт, ключ от этого номера на ресепшене.
— Я сбегаю, — вызвалась Наталья, но в это время раздался пронзительный звонок в дверь центрального входа.
— Блин, кого это принесло в такое время? — выругался Валера и, скинув свою ношу с плеча, прислонил к стене у двери шестого номера. — Подержите его, чтобы не упал, а я сейчас сбегаю посмотрю, кто там приехал, а заодно и ключ от десятого возьму.
— Нашел где остановиться, — проворчала Маргарита, бросив опасливый взгляд на дверь. — Он там, — шепнула она Наталье.
— Кто? — не поняла та.
— Кто-кто, конь в пальто!
— Ты хочешь сказать, что это тот самый номер? — ахнула подруга.
— Валера, дорогой, давай быстрее шевелись! — крикнула она вслед администратору. — Скоро уже гости начнут по своим номерам расползаться, а мы тут стоим... все в белом, блин.
— Ладно, постараюсь, — откликнулся тот, сбегая по лестнице.
— Надо же мне было так влипнуть, — проворчала Маргарита. — Как представлю, что теперь будет, аж тошнить начинает.
— А ты поменьше представляй — здоровее будешь, — дала совет Наталья. — Твое дело маленькое — с подносом бегать, а за все остальное пусть вон господин директор отвечает, — кивнула она на Бобрикова.
— Ничего не получится, Наташ, — вздохнула Маргарита. — Ведь первой труп обнаружила именно я.
— Ну ты! И что с того?!
— Значит, следственные органы будут мотать нервы в первую очередь мне.
— А ты не позволяй, чтобы мотали. Ты же в этот труп не стреляла, а только его нашла? И вообще они не имеют никакого права...
— Тихо, — шикнула на нее Маргарита. — Кажется, по лестнице кто-то идет.
— Наверное, Валерка с ключом возвращается.
— Валерка ходит в ботинках на низком каблуке, а не на шпильке, — возразила Маргарита.
—Ты слышишь? Только туфли на шпильке могут так цокать.
— Блин горелый, и правда! — ахнула Наташа. — Что делать-то, Марго? Куда нам Бобрика девать?
Та ничего не ответила, а, отлепив начальника от стенки, запихнула его в дверь шестого номера. Тот почему-то не упал, а снова послушно прислонился к стене в прихожей, повесив лысую голову на грудь. Недолго думая, Рита и подругу толкнула туда же, да так быстро, что та даже не успела опомниться.
— Держи его, а то упадет, — выдохнула Маргарита и, резко закрыв дверь, прислонила к ней ухо. Она услышала, как мимо торопливо процокали чьи-то каблучки, а следом прошлепали тяжелые шаги. Рита осторожно приоткрыла дверь и посмотрела в конец коридора. Она увидела, что у номера класса «люкс» стоит мадам фру-фру, а охранник пытается открыть дверь.
— Ты можешь побыстрее открывать? — недовольно спросила Надежда. — Я с ног валюсь от усталости, а ты возишься с этим замком, как будто у тебя рук нет.
— Уже готово, момент, я проверю помещение, и тогда вы сможете войти, — ответил телохранитель и, распахнув дверь, прошел в номер первым. Девица осталась стоять в коридоре, ожидая, когда охранник все проверит и разрешит ей войти. Она нетерпеливо постукивала ножкой по полу и нервно теребила свою сумочку.
— Конюшня, отстойник, дерьмо, — словно змея, шипела она. — Как только ума хватило притащить меня в эту дыру? Еще и издевается, мерзавец. Ну ничего, будет и на моей улице праздник.
— Все нормально! Прошу, мадам, вы можете проходить, — услышала Надежда голос охранника.
— Наконец-то! Не прошло и года, — проворчала она, входя в номер. — Спустись вниз и скажи своему хозяину, что я его жду.
— Во-первых, он мне не хозяин, а работодатель, а во-вторых, он сказал, чтобы я никуда не уходил отсюда, — спокойно, но очень убедительно возразил телохранитель.
— А я говорю — пошел вон, идиот! — взвизгнула Надежда. — Я собираюсь принять ванну и буду раздеваться догола. У тебя есть желание мне в этом помочь?
Молодой человек вышел из номера, захлопнул дверь и с непроницаемым лицом встал рядом с ней. Желваки на его скулах ходили ходуном, а кулаки он сжал до хруста в суставах.
— Живут же люди, — пробормотала Маргарита. — Шаг вправо, шаг влево — расстрел. Вот интересно, в туалет они тоже с охраной ходят? А эта дамочка — та еще штучка, советнику не позавидуешь, — усмехнулась она. — Надо же было жениться на такой стерве. У телохранителя зубы от злости так и скрепят, аж отсюда слышно. Он наверняка с удовольствием оторвал бы этой кобре голову, если бы ему за это ничего не было. А что делать? Нанялся холуем, так терпи, любезный.
— Марго, может, хватит уже страдать шпионскими страстями? За кем ты там подсматриваешь? Ты думаешь, мне очень удобно стоять и держать вот этот куль, неизвестно чем набитый? — раздраженно спросила Наталья, показывая на Бобрикова. — Он уже сладко спит, а мы с ним все нянчимся. Куда его девать-то будем? Может, прямо на полу и уложим?
— Тш-ш, — зашипела та, осторожно прикрывая дверь. — Ты чего так кричишь, он же может услышать?!
— Кто?
— Охранник, кто же еще!
— Да мне по барабану охранники, лучше скажи, что с Бобриком делать?! — взвилась Наталья. — Я же не Жаботинский, чтобы его держать с легкостью, блин! Может, здесь его уложить? — повторила она.
— Неудобно его в прихожей оставлять, да еще на полу. Как-никак он директор, хоть и пьяный, — возразила Маргарита. — Давай отнесем на кровать.
— Ты что ненормальная? — округлила глаза Наталья. — Ты же говорила, будто там... ну этот...
— Ты про труп?
— Ну а про кого же я еще могу говорить, черт возьми? — раздраженно спросила Наталья. — Да стой ты спокойно, не вертись, — тряхнула она Бобрикова, да так сильно, что тот даже приоткрыл глаза.
— Все готово? Где горилка? Она холодная? — забормотал он, пытаясь вырваться из рук Натальи. — А сейчас народная пляска — гопак, убей бог мою душу, ик.
— Ща как врежу, будешь знать, где горилка и насколько она холодная, а заодно и гопака спляшешь, — процедила та сквозь зубы. — Ну, куда его девать-то? — снова спросила она у Маргариты.
— Я уже сказала, на кровать нужно положить, ему необходимо проспаться.
— А я тебе ответила, что ты ненормальная. Как можно положить живого человека рядом с покойником?
— Мне кажется, что ему теперь наплевать, с кем лежать в одной кровати, — хмыкнула Маргарита. — С моделью из «Космополитена» или с нашим Бобриком.
— Ему-то, может, и наплевать, а вот насчет Бобрика я очень сомневаюсь, — хихикнула Наталья. — Представляешь, что с ним будет, когда он проснется?
— Раньше чем через три, а то и четыре часа, он все равно не очухается после такого количества спиртного, — отмахнулась Маргарита. — А за это время мы обязательно что-нибудь придумаем. Так что давай, подруга, вперед и с песней.
— Может, все же Валерку подождем? Он сказал, что десятый номер свободен, и ключ обещал принести.
— Валерку мы теперь вряд ли дождемся, — возразила Маргарита. — Ты же видела, одна гостья уже из ресторана ушла.
— И что?
— Да то, что нет никакой гарантии, что еще кто-нибудь не захочет пойти в свой номер, а это значит: пойдут к нему за ключами. Потом еще и в дверь центрального входа звонили, похоже, кто-то приехал. Может, как раз тот человек, что десятый номер бронировал. Ко всему прочему, охранник в коридоре у номера «люкс» застыл как истукан, и думаю, что в ближайшее время оттаивать он не собирается.
— Так давай я сама на ресепшен за ключом от «десятки» сбегаю, — вызвалась Наталья.
— Наташ, у тебя что, проблемы со слухом? — раздраженно спросила Маргарита. — Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Возможно, приехал человек, который бронировал ту самую десятку.
— Это вряд ли, — отмахнулась та. — Ты случайно не забыла, что сегодня рождественская ночь?
— Нет, не забыла, и что это меняет?!
— Какой дурак в Рождество попрется в пансионат под утро?
— Если даже и так, то мы все равно не можем вынести Бобрика из номера.
— Почему?
— По кочану! В коридоре телохранитель стоит у номера «люкс». Как мы мимо него понесем эту пьяную свинью?
— Подумаешь, проблема! — фыркнула Наталья. — Напялим директору на уши папаху, и все дела. Думаешь, этот твой телохранитель будет разглядывать, кто там под папахой сопит? Ему посторонние пьяные тела по барабану, он приставлен другое тело охранять.
— Хорошо, пусть так, но как мы Бобрика потащим в эту «десятку» без Валерки, ты подумала? Его придется через весь коридор переть, потом поворот пройти, а затем еще до самого конца другого коридора пилить. Я не знаю, как ты, а у меня сил точно не хватит. Сама же недавно говорила, что не намерена надрывать свое молодое привлекательное тело, — улыбнулась Маргарита. — И даже не столько в этом дело, сколько в том, что мы запросто можем встретиться в это время с кем-нибудь из гостей. Потом разговоров не оберешься. Оно нам надо?
— Логично, — нехотя согласилась Наташа.
— Мораль сей басни такова: берем господина директора за ноги и за руки, а дальше дело техники.
— Я боюсь!
— Чего ты боишься?
— Не чего, а кого, — нахмурилась Наталья. — Я покойников до жути боюсь.
— У меня тоже не вызывает эстетического восторга смотреть на них, но у нас нет другого выхода, — развела Маргарита руками. — Да ты не бойся, тебе не придется на него смотреть. Его и не видно совсем, он с головой одеялом накрыт, — успокоила она подругу.
— А как же ты его увидела?
— Приподняла одеяло и увидела.
— И ты так просто об этом говоришь? — изумилась Наташа. — Я бы, наверное, прямо на месте умерла.
— Мне умирать еще рано, — хмыкнула Маргарита. — Ну, а если серьезно, то я даже не подозревала, что увижу такой кошмар. Я ведь в номер пришла, чтобы проверить, не случилось ли чего, и спросить, почему он не пришел на праздник, а как увидела... Я тебе уже все рассказывала. Признаюсь честно, было до такой степени жутко, что я думала, у меня сердце остановится.
— Еще бы, — согласилась с ней Наташа. — У меня бы оно точно остановилось.
— Ну что, берем и несем?— кивнула Маргарита на Бобрикова.
— А мы справимся?
— Надо попробовать, — пожала Рита плечами. — Ты бери его за ноги, а я просуну ему руки под мышки и на раз-два-три поднимаем. Глядишь, как-нибудь и дотащим.
— А если его просто взять за ноги и по полу проволочь? Так ведь легче, — озвучила свое предложение Наташа.
— И что потом будет с его костюмом пана Головы? Он же казенный, если ты не забыла. Как и те, что на нас, между прочим, — напомнила Маргарита.
— Об этом я как-то не подумала. Ладно, делать нечего, придется тащить, — тяжело вздохнула Наташа, хватаясь за ноги директора. — Раз, два, три — взяли!
Сопя от натуги, с горем пополам подругам все же удалось донести своего начальника почти до самой кровати.
— Ой, погоди, я больше не могу, давай передохнем, — пропыхтела Наташа, бросая его ноги на пол. — Сказал бы мне кто-нибудь, чем я буду заниматься в рождественскую ночь, я бы сдохла от смеха.
— Да уж, ситуация — нарочно не придумаешь, — согласилась с ней Маргарита, вытирая пот со лба. — Валерка прав, наш Бобрик маленький, но до чего же тяжелый.
— У пьяных все мышцы расслабляются, поэтому они становятся неподъемными.
— А мозги бестолковыми, — проворчала Рита, сердито посмотрев на Бобрикова. — Была бы моя воля, прибила б его, к чертям собачьим. Напился — и трава не расти, а нам отдувайся.
— Марго, давай быстрее положим его на кровать и смотаемся отсюда, — сказала Наташа, с опаской глядя на возвышающийся бугорок одеяла. — Мне что-то жутко. Сердце так сильно стучит, будто вот-вот из груди выскочит. Зря ты мне все рассказала: меньше знаешь — крепче спишь.
— После драки кулаками не машут, сама напросилась. Давай, поднимаем, — велела Маргарита, хватаясь за безвольные плечи начальника. Наташа тут же взялась за ноги. — Раз, два, три — взяли! Ух ты, — выдохнула она, и подруги, закинули Бобрикова на кровать практически рядом с трупом. Не удержав равновесия, Рита повалилась вслед за начальником, увлекая за собой Наташу. В результате они одновременно упали прямо на директора. Матрас спружинил, отчего труп подпрыгнул и... свалился на пол.
— Ой, мамочки, — взвизгнула Наташа, безумными глазами уставившись на лицо покойника. Ей показалось, что его открытые мертвые глаза смотрят прямо на нее. Она, точно ужаленная, вихрем слетела с кровати и заметалась по комнате, зажимая рот руками.
— Наташ, что с тобой? Тебе плохо? — забеспокоилась Маргарита, подбегая к побледневшей как смерть подруге. — Пойди в ванную комнату и умойся холодной водой, сразу легче станет.
— М-м-м, у-у-у, м-м-м, — мотала та головой.
— Черт, как же не вовремя этот покойник с кровати грохнулся, — сморщилась Рита. — Ведь его теперь сразу увидят, если кто-нибудь сюда войдет. Вот незадача! И что нам делать? О, кажется, я придумала! Его нужно под кровать затолкать, — радостно предложила она. — Ты мне должна помочь, я одна не справлюсь.
— М-м-м, у-у-у, — еще громче замычала Наталья, продолжая зажимать рот, и вдруг ее вывернуло буквально наизнанку, причем половина этой «изнанки» оказалась на казенной одежде Маргариты.
— Блин, что ты делаешь?! — закричала та, с ужасом глядя на обляпанную кофту и юбку. — Это же костюм с «Мосфильма».
— Я не виновата, мне ужас как плохо, — всхлипнула Наташа и, вытаращив глаза, снова зажала рот рукой. — М-м-м...
Махнув на нее рукой и матерясь на чем свет, Маргарита опрометью понеслась в ванную, чтобы спасти казенное имущество. Наташа с вытаращенными глазами тут же ринулась за ней, продолжая издавать надрывные звуки.