Книга: Чумовая ночь под Рождество
Назад: ГЛАВА 9
Дальше: ГЛАВА 11

ГЛАВА 10

Девушки влетели в помещение ванной почти одновременно. Наташа тут же согнулась пополам над унитазом, а Маргарита начала лихорадочно стаскивать с себя одежду.
— Черт, черт, меня же теперь этот зануда Вадим со свету сживет. Ты себе не представляешь, что это за человек. А, ну да, тебе сейчас не до разговоров, — поняла она, глянув на зеленую подругу.
— О-о-ой, не могу, о-о-ой, мамочки, — жалобно стонала над унитазом Наташа.
— Придется все, что на мне, застирывать, а то будет вонять, — продолжала бормотать Рита, снимая и нижнее белье тоже.
— О-о-ой, умираю, — подвывала Наталья.
— Разве этим мылом можно что-то отстирать? Твою мать, похоже, не мой сегодня день, вернее, ночь. Еще и ключ в сток провалился, — выругалась Маргарита. — Совсем забыла, что он у меня в кармане лежал.
— О-о-ой, господи, да что же это такое? — продолжала стонать Наташа. — Какой ключ?
— Запасной от этого номера, я его на ресепшене взяла. Блин, придется слесаря вызывать, чтобы достал, а он будет только после праздника.
— Мамочки, как же мне плохо! — всхлипнула Наталья. — Да, плюнь ты на этот ключ, нашла время волноваться по таким пустякам.
— И то правда, не до мелочей сейчас, — согласилась Маргарита и продолжила стирку.
Она кое-как замыла пятна на юбке и кофте, сполоснула трусики и лифчик и, повесив все вещи на трубу, встала под душ. Наташа наконец почувствовала небольшое облегчение и вялыми руками сняла с себя одежду. Она увидела, что все же заляпала свой костюм и с раздражением бросила его на пол.
— Похоже, придется стирать, как и твой. Мне тоже душ не помешает, подвинься, — сказала она, вставая рядом с Марго. — Сделай воду погорячее, меня всю трясет.
Девушки сполоснулись под душем и только после этого заметили, что в ванной комнате отсутствуют как полотенца, так и халат.
— А где все? — растерянно спросила Рита, глядя на пустые крючки. — Здесь должен быть банный халат и два полотенца, это обязательный набор в каждом номере.
— Наверное, в комнате, — предположила Наташа. — Или горничная забыла принести. И что нам делать?
— Откуда я знаю, что делать? — огрызнулась Маргарита. — Глупые вопросы не надоело еще задавать?
— Что ты на меня кричишь, Марго? — обиделась Наталья. — Разве не видишь, что со мной творится? У меня мозги набекрень, а ты...
— Ну ладно, ладно, извини, — миролюбиво улыбнулась та. — Ничего страшного не произошло. Будем щеголять голышом, где наша не пропадала?! — весело засмеялась она. — Нас же никто не видит? Бобрик сладко спит, второй тоже... ему теперь все до лампочки. Пошли в комнату, полотенца и халат наверняка там.
— Нет уж! Ты, конечно, как хочешь, а я не собираюсь пользоваться халатом и полотенцем покойника, — категорически заявила Наталья. — Сразу даже и не вспомнила об этом.
— К счастью, покойники не могут чем-либо пользоваться, — грустно заметила Маргарита. — Если он и пользовался этими вещами, то только тогда, когда был в полном здравии.
— Тем более! Еще не хватало, чтобы я вытиралась использованным полотенцем.
— И не надо, я тоже никогда себе этого не позволю, мы так посидим, — покладисто согласилась Маргарита. — Сейчас позвоним Валерию на ресепшен по внутреннему телефону прямо из номера и попросим, чтобы сходил в раздевалку и принес наши вещи.
— Не хотелось бы здесь сидеть, но, видно, делать нечего, — поморщилась Наталья. — Пошли быстрее звонить Валерке!
Только подруги вышли из ванной, как услышали шум в коридоре и громкий голос Валерия:
— Софья Адамовна, голубушка, я же вам говорю, что Ивана Ивановича здесь нет. Он директор и наверняка находится в ресторане с гостями. К нам приехали...
— Не смей мне врать! — рявкнул в ответ женский голос. — Я была в ресторане, и мне отдыхающие сказали, что он ушел с двумя девицами.
При этом дама широким шагом отставной генеральши шагала по коридору, не забывая ломиться во все двери подряд.
— Что значит «с девицами»? — возмутилась Маргарита. — Нас здесь все прекрасно знают. Мы никакие не девицы, а сотрудники пансионата.
— Софья Адамовна, Софья Адамовна, где-то я уже это имя слышала, — пробормотала Наташа. — Слушай, Марго, а Софья Адамовна — это случайно не жена Бобрикова? — осторожно спросила она.
— Твою мать, точно она! — ахнула Рита и бестолково заметалась по номеру. — Что делать? Если она сейчас нас увидит в таком... таком неглиже, караул!
— Дверь надо закрыть, — сообразила Наташа и опрометью бросилась в прихожую. — Черт, здесь нет ключа, — выругалась она, шаря глазами по полкам. — Марго, где ключ?! — взвыла она, вбегая обратно в комнату. — Ты чего это делаешь? — опешила она, увидев, что подруга лежит в кровати рядом с сопящим в две дырки директором.
— Ты что, слепая, сама не видишь, что я делаю?
— Ключа от номера нет, — растерянно повторила Наташа.
— Его и не может быть, он только что про-залился в трубу раковины.
— Марго, а куда подевался второй?
— Откуда я знаю, где ключ? Спроси у покойника.
— Да при чем здесь ключ? Я спрашиваю, где он, — прошипела Наталья, кивая на пол рядом с кроватью. — Ну тот, что был... лежал вот тут. Куда он делся?
— Сбежал, блин, — процедила Маргарита сквозь зубы. — Ты что, так и собираешься торчать посреди номера, в чем мама родила? А если сейчас сюда войдут? — с раздражением спросила она, судорожно натягивая на себя одеяло. — О, кажется, уже идут, — кивнула Рита в сторону двери, за которой ревела обожаемая супруга Бобрикова.
— Ой, мама, — пискнула Наталья и, схватив край одеяла, попыталась стащить его с кровати.
— Ты что делаешь, идиотка? — сердито зашептала Маргарита, вцепившись в другой конец одеяла мертвой хваткой. — Я же совсем голая.
— А я, по-твоему, в бальном платье мадам Помпадур? — взвыла Наташа, дикими глазами таращась на дверь.
— Прыгай сюда, под одеяло.
— Ты ненормальная? Да ни за что в жизни, под ним же только что мертвец лежал. Ты мне так и не ответила, куда он делся? Он же вроде здесь был, на полу.
— Неужели непонятно, я его в окно выбросила, — огрызнулась Маргарита.
— К-как «в окно»? — испуганно икнула Наташа. — Ты что, с ума сошла?
— Да, я сошла с ума! Да, я ненормальная! А ты так и будешь стоять голышом посреди номера? Дм поставь ты свои глаза на место, сейчас из орбит выскочат. Шутки перестала понимать? Я его под кровать запихнула.
— Совсем обалдела, так шутить, мать твою? — рявкнула Наташа. — Я ведь подумала, что ты ж правда его в окно выкинула.
— Не ори, а лучше прикройся чем-нибудь, — не выдержав, затряслась от смеха Маргарита. — Ну и ситуация, нарочно не придумаешь! Я сейчас точно скончаюсь от хохота.
Наталья увидела, что на полу, за креслом, лежит покрывало, и схватила его с такой неподдельной радостью, какой, наверное, не бывает даже в пустыне у путника, умирающего от жажды и вдруг случайно наткнувшегося на оазис с колодцем. — О, господи, до чего мы дошли, — закатила она глаза под лоб, судорожно заматываясь в покрывало. — Расскажи кому, ведь ни за что не поверят. Театр абсурда, честное слово.
— Во-во, это ты очень верно подметила — театр абсурда, — заикаясь от смеха, согласилась Маргарита. — Если бы вчера мне кто-нибудь предрек, что в рождественскую ночь я найду труп, а потом еще буду засовывать его под кровать, на которую сама и лягу, я бы прикончила «оракула» прямо на месте. Никогда не подозревала, что вообще способна на подобные «подвиги».
— В экстремальной ситуации у человека проявляются незаурядные способности и он может делать в этот момент то, что в обыденной жизни никогда бы не сделал. Просто не смог бы, —-со знанием дела сообщила Наташа.
Шум в коридоре тем временем неумолимо приближался, и Наталья посмотрела на лысую голову Бобрикова, а потом на дверь.
— У-уй, что сейчас будет, — пискнула она и крепко зажмурилась.
— Тихо! Идут! — шикнула Маргарита, приготовившись к самому страшному.
Через мгновение в номер ворвался разгневанный «БТР» под кодовым именем Софья Адамовна Бобрикова. Дама тут же застыла в странной позе, и лишь ее глаза дико вращались, лицезрея весьма экзотическую картину. Ее супруг лежал посередине кровати чуть ли не в обнимку с девицей, которая глупо улыбалась и стыдливо старалась натянуть одеяло на свои голые плечи. Что пряталось под одеялом, было понятно без лишних слов.
Рядом с кроватью стояла еще одна красотка, и вовсе с идиотской улыбкой на лице и судорожно пыталась завернуться в покрывало. Оно соскальзывало с ее голого тела, потому что было шелковым. Мадам Бобрикова растерянно переводила взгляд с одной девицы на другую, не в состоянии вымолвить ни слова. Как рыба, выброшенная на берег, несколько минут она лишь бессильно открывала и закрывала рот, издавая квакающие звуки.
— Софья Адамовна, это вовсе не то, что вы думаете, — пролепетала Наташа, пользуясь временной заминкой. — Мы здесь совсем ни при чем. Мы совершенно случайно...
— Замолчи, шалава! — рявкнула Бобрикова, придя наконец в себя. — Так говоришь, Иван Ивановича здесь нет? — повернулась она в сторону Валерия, грозно сверля его глазами. — Значит, утверждаешь, что он с гостями в ресторане?. Теперь я вижу, какой это «ресторан с канканом», вашу мать. А ты у них сутенер? Чего молчишь? Нечего сказать?
Парень и в самом деле потерял дар речи. Стоя на пороге и переминаясь с ноги на ногу, он растерянно смотрел на подруг, пытаясь сообразить, в чем дело.
— Марго, Натали, девчонки, что здесь происходит? — еле слышно пролепетал Валерий. — Софья Адамовна, я, честное слово ни сном ни духом. Я вам клянусь, что ничего не понимаю.
— Зато я очень хорошо все понимаю! — еще пуще взвилась жена Бобрика, брызгая во все стороны слюной. — А я-то, дура, беспокоилась о муже, думала, с ним что-то случилось. Звоню весь вечер и на мобильный и на служебный номера, а он не отвечает. Беру такси, несусь сюда, как ненормальная, волнуюсь за его слабое сердце, а он вон что удумал, заморыш лысый. Ну я тебе покажу, где раки зимуют, — и, не сбавляя децибелов, «БТР» ринулся в сторону кровати.
— Софья Адамовна, Иван Иваныч здесь вообще ни при чем, он даже не подозревает о нашем присутствии, — взвизгнула Маргарита и проворно спрыгнула с кровати, дабы избежать телесных травм. Она подбежала к Наталье, чтобы позаимствовать у нее половинку покрывала, но та вцепилась в него, как черт в грешную душу, не желая делиться. Девушки тянули покрывало каждая в свою сторону, и в результате потасовки обе оказались обнаженными по самое некуда.
— Ах вы, заразы бесстыжие! Вы только посмотрите на них, люди добрые, — обмерла Софья Адамовна, глядя на голых подруг.
— Мы не заразы, и уж тем более не бесстыжие. У нас одежда испачкалась, мы приняли душ, а одеться было не во что, — скороговоркой завела Наталья. — Мы собирались позвонить Валерию, чтобы он принес наши вещи из раздевалки, а тут неожиданно вы нарисовались. Когда услышали ваш голос, я сильно растерялась, а Марго не придумала ничего другого, как залезть к вашему мужу в постель.
— Вот кошки драные, а, — всплеснула Софья Адамовна руками. — Вы только гляньте на них, ведь даже и не скрывают своего бесстыдства. В постель к моему мужу они залезли! Совсем совесть потеряли? Кидаетесь на все, что шевелится?
— Да вы посмотрите на него, он же пьяный в стельку! — закричала Маргарита. — Что у него там шевелиться-то может, когда он в полном отрубе?
— Вот именно, — пискнула из-за ее спины Наташа. — И прошу не обобщать, я к нему в постель не залезала, больно надо. И вообще, вы не имеете права нас оскорблять. Мы что, похожи на проституток, которые спят с кем попало?
— Проститутки и есть! — гаркнула Софья Адамовна. — Я с вами еще разберусь, — погрозила она им кулаком. — Ни стыда, не совести, хабалки бесстыжие! Глаза б мои на вас не глядели, — злобно прошипела она и, коршуном налетев на супруга, начала беспощадно хлестать его по щекам. Тот беспорядочно махал руками, что-то пьяно бормотал, но просыпаться категорически не желал.
— Он что, и правда пьяный? — растерялась Софья Адамовна.
— А вы думали, что мы пошутить с вами решили? — ехидно прищурилась Наташа.
— Ему же нельзя, у него слабое сердце, гипертония, а еще гастрит, цистит и простата.
— Ну, раз до сих пор не помер с таким букетом, значит, цирроз ему уже не страшен, — проворчала Маргарита, закатывая глаза.
— Я знаю, вы его специально напоили, потаскухи! — грозно сдвинув брови, взревела Бобрикова.
— Да как вы смеете? — встала в позу Наташа, но тут же снова спряталась за Марго. — Вы не имеете права...
— Молчать! — топнула ногой жена начальника. — И не смейте мне перечить, иначе я за себя не ручаюсь. Скажите спасибо, что мне нужно срочно спасать мужа, а то я бы вам показала кузькину мать. Надеюсь, что у вас здесь есть дежурный врач? — строго спросила она, повернувшись к Валерию.
— Да, есть, — ответил тот. — Вас проводить, Софья Адамовна?
— Без провожатых обойдусь, — отмахнулась она. — Сиди здесь и смотри у меня, — погрозила она Валерию кулаком. — Если с Иваном Ивановичем что-нибудь случится, я тебя... Где кабинет врача?
— Кабинет в административном крыле на первом этаже, только вы его вряд ли там найдете, — смущенно улыбнулся Валера.
— Что значит, вряд ли найдете?
— Сегодня праздник, и доктор наверняка в ресторане вместе со всеми встречает Рождество.
— Как встречает Рождество? — опешила дама. — А если кому-нибудь станет плохо, что тогда?
— Ну, я не знаю, — пожал Валера плечами. — Можно же «Скорую помощь» вызвать, если что. Доктор ведь — тоже человек, вот и отмечает праздник.
— Вертеп! Притон! Содом и Гоморра! — процедила сквозь зубы Софья Адамовна. — Если, не дай бог, с моим мужем что-нибудь случится, я вас по судам затаскаю, профурсетки, — обратилась она уже к подругам и ядерной торпедой вылетела из номера.
Валерий еле успел отскочить от двери, чтобы она не протаранила его, как незапланированное препятствие.
— Девчонки, может, вы мне объясните, что происходит? — спросил он у подруг. — Я ничего не понимаю. Что с вашей одеждой? Почему вы голые?
— Бобрик нас облевал, вот и пришлось все стирать, — ответила Наталья, бросив смущенный взгляд в сторону Маргариты. Та закатила глаза, но возражать не стала.
— А как вы попали в этот номер?
— Ты нас сам возле него оставил, — пожала плечами Наташа. — Мы услышали, как по лестнице кто-то идет, вот и пришлось запихивать сюда Бобрика и самим тоже...
— Валер, давай мы потом тебе все расскажем, а сейчас сбегай, пожалуйста, в раздевалку, принеси наши вещи, — попросила его Маргарита, перебив подругу. — Здесь такой дубак, что еще немного, и мы с Наташкой превратимся в сосульки. Я вон уже вся гусиной кожей покрылась.
— А у меня зуб на зуб не попадает, — поддакнула Наташа. — Валерочка, если можно, то пошустрее сбегай за вещами.
— Сейчас принесу, — кивнул тот. — Слушайте, а действительно, почему здесь так холодно? — насторожился Валера.
— Да окно было открыто, — махнула Маргарита рукой. — Я его уже закрыла, но пока толку мало, воздух не успел прогреться.
— Кто додумался зимой окна открывать? — удивился Валерий. — На улице минус двадцать семь.
— Покойник, кто же еще?! — фыркнула Наташа, но, сообразив, что ляпнула не то, тут же кисло улыбнулась. — Я и говорю, морозильник прямо, как в покойницкой.
— Странные вы какие-то, девчонки, — хмыкнул Валерий.
— Тут не захочешь, станешь странной, когда такие дела творятся, — огрызнулась Маргарита. — Этот напился до бесчувствия, спит себе и в ус не дует, а мы за него отвечай перед его дражайшей супругой. Ни за что ни про что оскорбления выслушивай. Правду говорят — благими намерениями вымощена дорога в ад.
— Ты совершенно права, Марго, — поддакнула Наталья. — Не делай добра, не получишь зла. Мы хотели как лучше, а получилось... черт-те что получилось. Нужно было оставить Бобрика в ресторане, пусть бы все увидели его в таком состоянии, а мы бы посмеялись, — кивнула она на директора. — После этого получил бы под зад коленом и летел бы без пересадки на пенсию. Вот тогда я бы посмотрела, как его Софья Адамовна закукарекала.
— Кукарекала, — засмеялась Маргарита.
— А я что сказала?
— Кукарекала.
— А, да какая разница? — отмахнулась Наталья. — Ты же видела эту мадам Бобрикову, она теперь пока нас не закопает, не успокоится.
— А давайте мы Бобрика в чувство приведем, — посоветовал Валерий. — Она вернется, а он уже в норме. Думаю, что искать доктора ей придется до утра, он такой тепленький, мама не горюй, я своими глазами видел, — захохотал он. — Так что у нас достаточно времени, чтобы отрезвить нашего глубокоуважаемого «непьющего» директора.
— Каким образом ты собираешься это сделать?
— Сейчас отнесу его в ванну, откроем холодную воду, он сразу и очухается. Для гарантии я сбегаю к себе и принесу нашатырь.
— Ой, и правда, нашатырь — ведь первое дело для отрезвления, — обрадовалась Наташа. — Нужно будет ему виски натереть, дать понюхать и вдогонку напоить водой с небольшим количеством нашатыря. А в тандеме с холодным душем это будет именно то что надо. Через полчаса Бобрик станет, как огурчик. Валера, ты гений, беги скорее за нашатырным спиртом.
— Уже бегу.
— Погоди, сначала отнеси Бобрика в ванную, — остановила его Маргарита. — Пока ты сходишь за нашатырем, пусть он уже отмокает, время — деньги.
Валерий подошел к кровати и уже хотел нагнуться, чтобы взять начальника на руки, но, посмотрев себе под ноги, испуганно шарахнулся в сторону.
— Ох ты матерь божья, — выдохнул он, глядя на пол у кровати округлившимися глазами. — Что это такое?
— Что с тобой? — спросила Маргарита.
— Там... там чья-то рука, — прошептал парень.
— Где? — задала Наташа глупый вопрос, хотя прекрасно все поняла.
— Вон, из-под кровати выглядывает, — снова прошептал Валерий. — Как вы думаете, кто там может быть?
— Кто, кто, конь в пальто! — выпалила Маргарита. — Там жилец этого номера.
— И что он там делает?
— Йогой занимается, — брякнула Наталья и. увидев еще более округлившиеся глаза Валерия, встала в позу: — А что ты на меня так смотришь? Я очень часто под кроватью йогой занимаюсь, пожала она плечами. — Это называется... э-э-з. концентрацией подсознания в замкнутом пространстве и выходом клубьего тела в астрал. Короче, полная нирвана, и все по барабану.
— Валер, ты чего замер, как статуя? Хватай Бобрика да тащи его в ванну, — поторопила Маргарита. — Наши клиенты что хотят, то и делают в своих номерах, и мы не имеем права вмешиваться в их личный распорядок дня.
— Сейчас вроде ночь.
— А в личный распорядок ночи — тем более! — рявкнула Маргарита. — Может, он не один там, под кроватью?
— Вот именно, — поддакнула Наталья. — Может, он не один ушел в нирвану, а с подругой?
— Ой, девчонки, что-то вы мне совсем мозги запудрили, — ехидно прищурился Валерий. — Разве я похож на идиота?
— Нет! Нет! — почти одновременно заверили его они. — Валер, мы прекрасно знаем, что ты умный парень, только давай сначала приведем Бобрика в чувство, а уж потом мы все расскажем, — серьезно попросила Маргарита. — И еще тебе нужно усвоить одно условие.
— Что за условие?
— Пообещай, что все, о чем узнаешь, дальше тебя не пойдет.
— Настолько все серьезно?
— Ты понял постановку вопроса или...
— Нет-нет, я все понял, дальше меня это никуда не пойдет!
— Надеюсь, на тебя можно положиться?
— Да, чтоб мне провалиться прямо на этом самом месте! — бурно поклялся Валера. — А что произошло-то?
— Мы же договорились, что сначала Бобрик, а потом все остальное. О’кей?
— О’кей, конечно, и все же мне бы хотелось сначала услышать подробности, а потом...
— Валера, время — деньги! — прикрикнула на него Маргарита. — Про «потом» ты верно сказал, а сейчас неси начальника в помойку.
— Не понял, — округлил глаза тот. — В какую еще помойку?
— Никогда не думала, что ты такой тупой, — затряслась от смеха Рита. — Моя бабушка всегда так прикалывалась. Она была весьма воспитанной матроной, но имела чувство юмора просто феерическое. Если мне кто-нибудь звонил из друзей или подруг, а я в это время принимала душ, она совершенно серьезно сообщала: «Видите ли, деточка, моя внучка Маргарита сейчас в помойке, и если вас не затруднит, то перезвоните чуть позже».
— В ванную комнату Бобрика тащи, будем нашего алкоголика в холодной воде купать, вот и получится — помойка.
— Так бы сразу и объяснила, вместо того чтобы оскорблять, — обиженно проворчал Валерий. — Я совсем не тупой, просто медленно соображаю.
Он еще раз посмотрел на торчащую из-под кровати руку «йога», бесцеремонно задвинул ее ногой обратно и, подхватив Ивана Ивановича, понес его в ванную.

 

Назад: ГЛАВА 9
Дальше: ГЛАВА 11