Глава 20
Лили

Тед рассказал мне, что «Кулис» – самый настоящий притон, и он был прав. Интерьер и атмосфера этого заведения сформировались за годы нагромождения пошлого, безвкусного китча – до такой степени, что все это казалось бутафорией. Если бы такой бар находился в Нью-Йорке или Бостоне, вы бы подумали, что предприимчивые хипстеры открыли его год назад. Но здесь мир светильников «Шлиц» был покрыт слоем въевшейся грязи, а ворчливый бармен действительно постоянно пребывал в скверном расположении духа, а не изображал из себя брюзгу, чтобы соответствовать атмосфере места. Я села на углу бара, откуда могла видеть входную дверь. Интересно, узнаю ли я Брэда Даггета, когда он появится. Наверняка узнаю. Тед говорил, что он дюжий болван со смазливым лицом, которое выдает его возраст. Этому описанию соответствует примерно половина мужчин, которые ходят в такие бары, как «Кулис», в понедельник вечером, но ведь Брэд недавно застрелил человека, а я знала, что смогу узнать убийцу.

Я добралась до бара часов в пять, выехав из гостиницы под ливнем. Сумеречное небо заволокло тьмой. На парковке «Кулис» стояли три машины, но я оказалась первым клиентом. Я уселась на стул, сняла мокрую куртку и заказала «Миллер Лайт». Бармен, копия Диснеевского Икабода Крейна, открыл и подал бутылку, затем положил ламинированное меню с обтрепанными углами на барную стойку. Я взглянула на меню – фирменным блюдом заведения был пирог из моллюсков.

Вечер тянулся бесконечно. Накануне меня удивило многолюдство в «Конюшне», а теперь я совсем не удивлялась количеству посетителей, которые решились отправиться в «Кулис» в этот холодный, мокрый вечер понедельника. К семи часам единственными клиентами, кроме меня, были одинокий мужчина лет семидесяти, который с трудом водрузил свое тучное тело на барный стул и заказал лимонный коктейль с бурбоном, две блондинки не первой свежести на противоположной стороне бара и пара туристов средних лет, которые задержались в дверях, но решили, что им не хватит смелости повернуться и уйти, и уселись в одной из кабинок. За два часа в «Кулис» я выпила две бутылки пива и попробовала знаменитый пирог с моллюсками, который подали на тарелке с отбитыми краями вместе с несколькими веточками петрушки. Пирог состоял из теста с измельченными моллюсками в панировочных сухарях цвета мокрого песка. На вкус похоже на жуткую начинку, которую выскабливаешь из запеченных фаршированных устриц. Я проглотила два кусочка и заказала тарелку жареной картошки. Бармена это, кажется, забавляло.

Почти весь день я провела в гостинице, читала газету возле камина, затем пообедала в «Конюшне», где меня обслуживала Сидни – стройная симпатичная барменша, которая якобы влюбилась в Миранду. Пока я ела салат, она суетилась за баром с целеустремленной активностью, проверяя каждый бокал и вытирая все поверхности. На ней была рубашка с воротником и закатанными рукавами, обнажавшими ее бицепсы. Одну руку полностью покрывали татуировки цветов и девиц в стиле «пин-ап». Она казалась необщительной, так что я решила не спрашивать про Теда и Миранду. Но как раз когда я собиралась уходить, девушка, работавшая в гостинице, спустилась в бар, чтобы наполнить стакан «Диет Колой», и я подслушала их разговор.

– Ты говорила с Мирандой? – спросила девушка, брюнетка с вызывающим макияжем в черном костюме.

– Я отправила ей смс, выразила соболезнование от всех нас. Вряд ли она ответит.

– Господи.

– Да, знаю. Постоянно думаю о ней… об этом… о Теде.

– Как думаешь, что она собирается делать? – спросила девушка в костюме, похожая на ивент-менеджера, сделав большой глоток «Диет Колы» через соломинку.

– Все меня только об этом и спрашивают. Честно говоря, понятия не имею. Мы друзья, но я знаю ее не настолько хорошо. Думаю, мы ее больше не увидим.

Я оставила деньги на барной стойке и встала. Я услышала то, что хотела услышать. Если только они не скромничают, казалось, сотрудники и постоянные клиенты «Конюшни» не знали, что Миранда крутит роман с Брэдом. Меня это не удивляло. Она, очевидно, хорошо постаралась скрыть это, и, если бы Тед не заметил, как они курят сигарету, и не заподозрил бы их, то никто, кроме Брэда и Миранды не знал бы, что их связывают не только деловые отношения. Возможно, Миранда с самого начала планировала использовать Брэда, чтобы убить мужа. Она никогда не ходила в «Кулис». Брэд никогда не приходил в «Конюшню». Вероятно, единственным местом, где они встречались, был строящийся дом, и только тогда, когда там не было рабочих.

После обеда я вернулась в номер, чтобы надеть ботинки и ветровку: я собиралась пройтись вдоль утеса. Мне не терпелось прогуляться. На улице было холодно и ветрено, океан, который виднелся из моего окна, стал серым, словно изрезанным порывами ветра. Я проверила прогноз погоды по мобильному: надвигалась гроза с ливнем, но только ближе к вечеру. Я вышла из гостиницы и пересекла Микмак-роуд. Ветер рвал на мне куртку. Я с трудом спустилась по ступенькам, ведущим к небольшой полоске пляжа, где начиналась тропинка. Кроме меня на пляже был только мужчина с лабрадором шоколадного цвета, огромными прыжками он носился за теннисным мячом, который бросал ему хозяин. Я сразу вышла на дорожку; было время прилива, и первые сто ярдов оказались скользкими от соленой воды, которая вздымалась выше валунов, но дальше тропинка поднималась и сворачивала в сторону, где полоска корявых низкорослых деревьев и кустов – в основном паслен сладко-горький, чьи желтые ягоды потрескались, обнажая красную сердцевину, и остролист – защищала меня от ветра. Я шла медленно, не из осторожности, а наслаждаясь прогулкой. Никогда не любила берег моря – растянувшиеся по всему пляжу неподвижные тела, намазанные маслом, как куски мяса на жаровне. Наверное, я предвзято отношусь к этому: моя бледная, веснушчатая кожа на солнце становится красной, а не загорелой. Я люблю плавать, но соленому океану предпочитаю озера и пруды, к тому же терпеть не могу, когда песок липнет к ногам. Но этот берег Мэна казался мне совершенно другим. Может, все дело в предгрозовой погоде и порывистом ветре, который гнал облака, но, казалось, меня окружает дикая, необузданная красота, первобытные силы природы. Древние громады серых валунов намного заманчивее переменчивого пляжа, о котором мечтают люди. Я несколько раз глубоко вдохнула, словно мне не хватало воздуха.

Было пустынно. Меня это не удивило. Когда я добралась до конца тропинки, откуда открывался вид на заднюю часть дома Теда и Миранды, ветер усилился, и косой дождь забарабанил по моей ветровке.

Я огляделась в поисках места, где Тед прятался с биноклем. Тут было несколько подходящих укрытий, но пригорок, покрытый травой, за низким изогнутым деревом казался самым надежным. Видимо, у Теда был хороший бинокль, дом стоял довольно далеко, за неприглядным участком вскопанной земли. Я думала перебраться через участок и рассмотреть дом вблизи, но боялась наткнуться на Брэда или кого-то из рабочих. Я повернула обратно. Брызжущие соленой водой и пеной волны обрушивались на прибрежные камни, словно в бешенстве. Я подставила лицо под косые струи дождя, уже не беспокоясь о том, что промокну, и осторожно и решительно зашагала обратно по тропинке.

В гостинице я зашла в небольшой бар с камином на первом этаже, заказала горячий виски – любимый зимний напиток моего отца – и отнесла его к себе в номер, где потягивала его, нежась в ванной. Я чувствовала себя замечательно, и мне пришлось напомнить себе, что я приехала в Кенневик по делу, что мне предстоит отомстить за друга. После ванны я вздремнула, затем снова надела узкие джинсы в которых была прошлым вечером, поправила макияж и поехала в «Кулис».

Я просидела там три часа, выпила четыре слабоалкогольных пива и решила, что Брэд уже не придет. Туристы ушли, как и две дамы из бара. За это время появились еще трое мужчин, и каждый раз, когда они входили, распахивая двери, стряхивая дождь с плащей, я ждала, что это будет Брэд. Но один был лет двадцати, второй – с солидным животом и густой бородой, а третий, лет сорока, в синем блейзере поверх белой рубашки с воротником и в выглаженных джинсах, как раз подходил по возрасту, но был гладко выбрит. Все же я внимательно наблюдала за ним. Возможно, Брэд сбрил бородку, о которой говорил Тед, и разоделся по какой-то причине. Возможно, он встречался с новым клиентом. Или у него свидание. Он заметил, что я смотрю на него, и приветливо поднял свою кружку пива. Я уставилась на свой мобильный, давая ему понять, что подходить ко мне не стоит. Я решила, что это не Брэд. Он сел неподалеку, и я заметила его мягкие руки и волосы с проседью. Конечно, это не Брэд, если только он не криминальный гений и не решил полностью изменить внешность. Я оплатила свой заказ наличными и поплелась из «Кулис» на своих высоких каблуках, на которых не привыкла ходить.

– Надеюсь, вы уходите не из-за меня, – сказал обладатель голубого блейзера, когда я проходила мимо него.

Я обернулась и взглянула на него оценивающе.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Крис.

– Крис, где вы работаете?

Он удивился моему вопросу, но ответил:

– Я менеджер в «Банана Репаблик» в Киттери. Мы знакомы?

– Нет, – ответила я. – Просто интересуюсь. Приятного вечера, Крис. – Я вышла из бара.

На улице шквалистый ветер сменился изморосью. Направление ветра изменилось, и хотя океан был совсем рядом, за дорогой, в воздухе пахло соснами и мокрой землей. В нескольких метрах от меня стоял пикап, окно со стороны водителя было опущено. Проходя мимо, я почувствовала запах сигареты во влажном воздухе. Я дошла до своей машины и стала рыться в сумке в поисках ключей, надеясь, что водитель пикапа докурит сигарету и выйдет, чтобы я смогла разглядеть его. Как раз когда я достала ключи из сумки, водитель пикапа заглушил мотор. Обернувшись, я увидела, как окурок, описав полукруг, с шипением упал в лужу. Из машины вышел высокий мужчина. На него падал свет фонаря, висевшего над входной дверью «Кулис». У него были темные волосы и широкие плечи, а когда он повернулся, чтобы закрыть дверцу машины, я заметила темную бородку. Это наверняка был Брэд.

Мне не хотелось возвращаться вместе с ним в «Кулис».

– Брэд, – заговорила я.

Подняв голову, он взглянул на меня. Даже в сумерках парковки я заметила опухшие от бессонницы глаза и тревожный, потусторонний взгляд человека, который совершил нечто ужасное.

– Вы это мне? – произнес он.

– Вы ведь Брэд, да?

– Ну да.

– Брэд Даггет?

– Точно. – Он мельком оглядел парковку, видимо ожидая, что притаившаяся неподалеку группа захвата скрутит его, стоит ему сделать резкое движение.

– Мы можем поговорить? Здесь, например. Это важно.

– Ладно. Мы знакомы?

– Нет, – ответила я. – Но у нас общие друзья. Я хорошо знаю Теда и Миранду Северсон. Слушайте, здесь холодно и мокро. Давайте сядем ко мне в машину и поговорим или можем это сделать в вашем пикапе, если вам так удобнее.

Он снова оглядел парковку. Я знала, что он отчаянно пытается понять, кто я и что мне нужно.

– Вам не о чем волноваться, – сказала я как можно мягче. – Давайте сядем в ваш пикап. Вы согласны?

– Конечно, – произнес он и открыл дверь со своей стороны.

Я сделала три шага по мокрой парковке и открыла дверь с другой стороны. Прежде чем сесть, я расстегнула молнию на своей сумке. Там, поверх остальных вещей, лежал электрошокер в виде зажигалки. Я не думала, что воспользуюсь им, но хотела обезопасить себя. Я не знала, как Брэд чувствует себя после того, как меньше недели назад хладнокровно застрелил человека, но предполагала, что он нервный, подозрительный и, возможно, опасный.

– Так значит вы знаете Северсонов? – спросил Брэд, когда мы сели в машину, с натянутой будничностью. В машине была идеальная чистота, пахло сигаретами и автомобильным спреем «ArmorAll».

– Да, – ответила я. – То есть я знала Теда Северсона и знаю Миранду.

– Это ужасно – то, что случилось…

– То, что случилось с Тедом. Да, ужасно. Именно поэтому я и пришла. Позвольте мне сказать, хорошо, Брэд? Вам это не понравится, но послушайте внимательно. Сможете?

Я посмотрела прямо ему в лицо. Его глаза покраснели, лицо, несмотря на темный загар, казалось опухшим, как у больного. От него пахло сырым зерном. Интересно, сколько он уже выпил?

– Конечно, конечно, – кивнул он.

– Брэд, я прошу вас об услуге. Большой услуге. И если вы согласитесь, я никому не расскажу, что в прошлую пятницу вы приехали в Бостон и убили Теда Северсона.

Я приготовилась, положив одну руку на шокер. Я думала, он бросится на меня или скажет, что понятия не имеет, о чем я говорю. Вместо этого его тяжелая нижняя губа обвисла, он стиснул челюсти, и на мгновение мне показалось, что он вот-вот расплачется. Однако он заговорил, и его голос был полон отчаяния:

– Кто вы? Чего вы хотите?

– Сейчас, – ответила я, – я ваш самый лучший друг на всем белом свете.