Глава 21
Миранда

Я покинула Ороно той же дорогой, по которой приехала, – через Бэнгор. Прежде чем выехать на I-95, я остановилась на местной заправке, где парень лет четырнадцати залил мне бензин. Я сидела в машине и нервничала из-за Брэда. Этого идиота действительно заметили в моем районе в день убийства? Я молилась о том, чтобы это был кто-то другой, совсем не похожий на Брэда, потому что, если этот человек похож на него – даже чуть-чуть – мне придется признать это. Тогда Брэда Даггета допросит полиция, а я сомневаюсь, что он справится. Я представила себе его вспотевшее лицо и бегающие глазки; полиции достаточно взглянуть на него, чтобы понять – это тот, кто им нужен. И он признается, в этом я уверена. Достаточно одного часа в комнате для допросов. А потом единственным спасением для меня будет заявить, что Брэд безумен, что он одержим мной и сам спланировал убийство. Я могла даже признаться полиции, что мы с Брэдом занимались сексом несколько раз в доме, который я строю, но я никогда не подстрекала его на убийство. Его слово против моего, и никто никогда не докажет, что я причастна к этому убийству. Но люди поймут. Конечно, поймут. Я заметила, что стиснула зубы, и заставила себя перестать.

Я несколько раз вдохнула носом, впитывая запах бензина, пока ждала, когда мне вернут кредитку. Пошел дождь – большие прерывистые капли застучали по крыше машины, когда я выехала с заправки в сторону шоссе I-95.

Почти всю дорогу до Бостона я нервничала из-за Брэда. Возможно, он все же не ударит в грязь лицом. Может, его алиби сработает. А может человек, которого видели рядом с домом, совсем не похож на Брэда. Это было бы лучшим вариантом, однако глубоко в душе я понимала, что видели не кого иного, как Брэда, что он облажался, попавшись кому-то на глаза. Я заставила себя отвлечься и вспомнила Лили Кинтнер – женщину, которая жила в Винслоу; я бы никогда не вспомнила о ней, если бы Тед не ездил туда в пятницу и не получил бы штраф за парковку. Когда-то Лили была постоянным и весьма раздражающим элементом моей жизни. Она была на два года моложе меня и тоже училась в Матере. Я познакомилась с ней на третьем курсе, когда мой парень Эрик Вошборн пригласил ее в Сен-Дан.

– Кто она? – спросила я. Меня не приглашали на вечеринки в Сен-Дан до второго курса, да и то лишь после того, как я три недели трахалась с Эриком Вошборном.

– Ты знаешь Дэвида Кинтнера, писателя? – спросил Эрик.

– Нет, – ответила я.

– Она его дочь.

В тот четверг она впервые пришла в Сен-Дан, но я почти не видела ее. Она походила на беспризорницу из викторианского романа – худая, бледная, с длинными рыжими волосами. Я наблюдала за ней, и сначала мне показалось, что она нервничает, не отлипает от стены с бокалом в руках, слишком боится заговорить с кем-нибудь. Но, подойдя ближе, я пригляделась и поняла: ей безразлично то, что она попала в Сен-Дан. Она казалась совершенно безучастной, как студентка на заднем ряду на скучной лекции. Сознавала ли она, что это значит – получить карту с черепом уже на первом курсе? Я думала, она не вернется, но она приходила каждый четверг; очевидно, Эрик стал проявлять к ней интерес. Я отыскала в библиотеке одну из книг ее отца и начала читать. Она задумывалась как комедия, но в ней рассказывалось о жестоких нравах студентов английской частной школы. Очередная глупая книжка, которой Эрик восторгался. В тот момент мне было все равно, потому что я начала встречаться с Мэтью Фордом, по сравнению с которым Эрик выглядел настоящим представителем среднего класса.

На последнем курсе Эрик с Лили стали встречаться. Я не возражала. Мэтью подходил мне гораздо больше, чем Эрик. В отличие от Эрика, Мэтью был настолько не уверен в себе, что покупал мне все, чего бы я ни пожелала. Я бессовестно врала ему о том, что я родом из богатого французско-канадского клана, но отца лишили наследства за то, что он переехал в Мэн и учил дочку только английскому языку. Перед Рождеством я сказала Мэтью, что мне нужна тысяча долларов, чтобы тайком уехать в Монреаль и навестить бабушку, которая была при смерти. Он дал мне деньги наличными. Так что отношения были выгодными, но я не строила иллюзий о том, что это продолжится и после окончания колледжа. Я думала, что Эрик с Лили тоже расстанутся, особенно учитывая то, что она только на втором курсе, но чем больше я наблюдала за ними, тем больше понимала, что их связывают серьезные чувства. По крайней мере, со стороны Лили; в этом я была уверена. Я сомневалась, способен ли Эрик любить. В этом он походил на меня – то есть мог «включить» и «выключить» чувства. Однажды, когда мы встречались, он сказал мне, что может легко иметь равноценные отношения с двумя женщинами одновременно. Я не забыла эти слова и напомнила их ему после сдачи экзаменов, когда студенты младших курсов еще корпели над учебниками.

– Что ты предлагаешь? – спросил он.

Мы сидели на лестничном пролете в Сен-Дане, курили одну сигарету на двоих и слушали гул вечеринки внизу. Заиграл Radiohead, и кто-то кричал, чтобы сменили музыку.

– Не знаю, – ответила я. – Все говорят, что у вас с Лили серьезно.

– А у тебя с Мэтью?

– Все кончится после выпускного.

– Ну да.

– Слушай, – сказала я и дотронулась до его небритого подбородка. – Сегодня наш день. Что скажешь?

В тот вечер мы занялись сексом и продолжали это делать все лето. Эрик ездил к Лили в дом ее родителей по выходным, а будни проводил со мной. Лили никогда не приезжала в город, а друзьям он врал, что навещает больного отца. Шутки ради я покрасила волосы в рыжий цвет и предложила Эрику притвориться, что у него только одна подружка. Мне нравилось проводить выходные в одиночестве в Нью-Йорке. Я сдавала свою комнату в деревне, так что по субботам и воскресеньям меня никто не беспокоил. Я представляла себе Эрика и Лили за городом, влюбленных, и меня это совершенно не волновало. Вообще-то было даже забавно.

В ту осень Эрик погиб в Лондоне. Он поехал к Лили и забыл лекарство от аллергии. Он умер, потому что съел орехи. Я иногда думала, каково было Лили. Я слышала, что он умер в ее квартире, у нее на глазах. Я представила, как она в панике ищет его шприцы с инъекцией, пытается спасти ему жизнь. Я всегда считала, что Лили повезло. Она думала, что Эрик Вошборн – преданный и любящий. Она так и не узнала правду о нем.

Я столкнулась с Лили несколько лет спустя. На Facebook’е ее не было, но до меня дошли слухи, что она вроде библиотекаря в колледже Винслоу, а ее отец попал в аварию, в которой погибла его вторая жена. Я сразу узнала ее. Она совсем не изменилась, такая же бледная и худощавая, волосы, как у Пеппи Длинныйчулок, та же прическа, пустое, невыразительное лицо. Я сказала, что сожалею о случившемся, а она уставилась на меня – пристально. На этом наше общение завершилось. Я пыталась вспомнить, представила ли я ей Теда; наверное, да, но не уверена. Помню только ее холодный взгляд, зеленые, почти прозрачные глаза. Неужели она знала, что мы с Эриком встречались тем летом? И если знала, возможно ли, что смерть Эрика была не случайной? Вряд ли, однако меня беспокоило, что она снова заняла мои мысли. Могут быть сотни причин, по которым Тед поехал в Винслоу в пятницу; вероятность того, что это как-то связано с Лили, невероятно мала.

Я вернулась в Бостон в четыре часа. Припарковалась на улице, примерно в трех кварталах от своего дома и зашла в бар дорогого отеля, где выпила водку со льдом и заказала лобстеров с пастой орекьетте. Я умирала с голоду. Покончив с пастой, я вернулась к машине и позвонила детективу Кимбеллу. Он ответил сразу.

– Я в Бостоне, – сообщила я.

– Замечательно, – сказал он. – Где вы? Могу заехать за вами, если хотите, и отвезти в участок.

Я сказала, что припарковалась неподалеку от своего дома и не знаю, что делать и куда идти. Я запнулась, словно сдерживая слезы.

– Я вас понимаю. Подождите, пожалуйста, я приеду за вами. Затем, если хотите, можете позвонить из участка. Возможно, вы остановитесь у друзей или в гостинице…

Детектив приехал через десять минут в белом «Меркюри Гранд Маркиз» и отвез меня в участок. В машине пахло самокрутками и мятными конфетами. На нем были джинсы и вельветовый пиджак. Галстук выглядел винтажным и был обтрепан с одной стороны.

– Спасибо, что вернулись в Бостон, – сказал он, положив одну руку на руль, а другую на колено, указательным пальцем отстукивая ритм. – Мы возлагаем большие надежды на эту зацепку. Мы располагаем подробным описанием человека, который застрелил вашего мужа.

– Откуда? – спросила я.

– Одна женщина приезжала в гости к вашим соседям, она сидела в машине и набирала сообщение на мобильном. Она видела, как мужчина вышел из дома, который ограбили, из дома 317, где живут Беннеты (вы знакомы с ними?), и направился к вашему дому. Она сказала, что наблюдала за ним, потому что он сильно нервничал. Он прошел прямо под фонарным столбом, и она хорошо разглядела его лицо. Она поработала с нашим художником, и, думаю, получилось довольно близкое сходство. – Детектив взглянул на меня. Он застенчиво улыбался, словно не знал, как себя вести. Я заметила, как его глаза изучают мое лицо.

– Зачем мне смотреть на рисунок? Думаете, я его знаю?

– Вполне вероятно. Свидетельница говорит, что подозреваемый позвонил в дверь вашего дома. Ваш муж открыл ему, и некоторое время они разговаривали. Вообще-то свидетельница говорит, что перестала наблюдать за ними, потому что они, казалось, знали друг друга. Когда она снова посмотрела, его уже там не было, и она предположила, что он вошел в дом.

– Господи! – сказала я. – Тед знал его?

– Это один из вариантов, миссис Северсон. Возможно, это был грабитель, который уговорил вашего мужа впустить его в дом. Вот почему мы просим вас взглянуть на рисунок.

– Вы уверены, что мужчина, который звонил к нам в дверь, и есть убийца?

Детектив привычным движением завернул на парковку и остановился перед участком.

– Мы думаем, что да, – ответил он, заглушив мотор. – Свидетельница сказала, что видела этого человека в шесть вечера, а это примерное время смерти, которое установил следователь. Она не слышала выстрела, но в машине работал мотор, а в вашем доме толстые стены, насколько мне известно.

Я опустила голову и сделала глубокий вдох.

– Все в порядке? – спросил детектив.

– Бывало и лучше. Извините. Дайте мне минутку… Давайте зайдем и взглянем на рисунок.

Детектив Кимбелл проводил меня в участок, провел мимо укрепленной регистратуры и дальше в коридор с потертым линолеумом и кирпичными стенами. Я проследовала за ним в просторную комнату, разделенную перегородками. Я шла медленно. Судя по тому, что я слышала, сомнений не осталось – Брэда видели. Я старалась подавить гнев и подумать о том, что сказать детективу. Если рисунок хоть отдаленно похож на него, мне придется признать это, иначе я попаду под подозрение, когда они доберутся до Брэда. Я отчаянно надеялась на то, что рисунок не похож на него, тогда я честно скажу, что не знаю этого человека.

Мы дошли до рабочего стола детектива за временными перегородками. Он предложил мне пластиковый стул, а сам уселся на вращающееся кресло с мягким сиденьем. Стол был завален бумагами, но папки и документы были аккуратно разложены по стопкам, и на верху каждой стопки был прикреплен стикер определенного цвета. Он взял папку из самой маленькой стопки и раскрыл ее.

– Вам хорошо видно? – спросил он.

Мы сидели под ярким флуоресцентным освещением на низком потолке. Я ответила, что мне видно. Он вытащил бумагу из файла и повернул так, чтобы я видела рисунок. Копия Брэда – толстая шея, черная бородка, темные глаза, поставленные слишком близко друг к другу, под густыми бровями. Самое главное – густые волосы и низкий лоб – были спрятаны под бейсболкой. Я чувствовала на себе взгляд детектива Кимбелла. Я чувствовала его нетерпение.

– Даже не знаю, – сказала я и выдвинула вперед нижнюю губу, рассматривая рисунок, чтобы выиграть время и подумать. Но сходство было слишком явным, чтобы не признаться.

– Знаете, на кого он похож? – начала я. – На нашего подрядчика в Мэне. Брэда Даггета. Но Брэд едва знал Теда, и он даже не живет в Бостоне, так что… – Я выпрямилась на стуле и посмотрела на детектива. – Не знаю, поможет ли это вам.

– Брэд Даггет? – Он записал имя. – Что вы можете рассказать о нем?

– Не много. Я работала с ним каждый день, но ничего не знаю о нем лично. Даже представить не могу, зачем Брэд приехал к Теду и зачем ему убивать Теда. Ерунда какая – то.

– Он был вашим подрядчиком? Возможно, у него с вашим мужем вышел спор из-за денег?

– Я бы знала об этом. Только я работала с Брэдом, и именно я принимала практически все решения относительно денег. Нет. Это невозможно.

– А у вас были с ним разногласия? По любым вопросам?

– По мелочам, например, однажды он купил не ту лепнину для потолка, ничего серьезного. Он самый настоящий профессионал, и платили ему щедро. У него не было абсолютно никаких причин сердиться на Теда.

– Он женат?

– Кто, Брэд? Вряд ли. Хотя он был женат, потому что у него точно есть дети, но он никогда не упоминал о своей жене.

– Он когда-нибудь вел себя неподобающим образом по отношению к вам? Он давал вам повод думать, что… считает вас привлекательной?

Детектив Кимбелл запнулся, ему стало не по себе, и я подумала, была ли его нервозность искренней или он притворялся.

– Нет. Даже если он так думал, я об этом не знала. Как я говорила, он абсолютный профессионал. – Я снова взглянула на рисунок, удивляясь, как сильно он похож на Брэда, и рассердилась, что этот глупец попался кому-то на глаза, затем добавила: – Чем больше смотрю на это, тем больше убеждаюсь, что это он, по крайней мере, в общих чертах. Это мужчина с бородкой. Не более того.

– Хорошо, – Кимбелл положил палец на рисунок и повернул его к себе. – Мы проверим его. У вас есть его номер?

Я достала мобильный и дала детективу номер Брэда.

– Я сомневаюсь, что… – начала я.

– Конечно, конечно, я понимаю. Но мы должны проверить все варианты, чтобы исключить его из подозреваемых. Мне кажется, в убийстве вашего мужа все предельно ясно. Кто-то вламывается в дома, ищет украшения и другие небольшие вещи. Возможно, у убийцы была приготовлена история, которая позволяла ему войти в дом жертвы. Как вы считаете, Тед был доверчивым? Он впустил бы в дом незнакомца, если бы тот подготовил блестящую историю?

Я задумалась; конечно, правильный ответ на этот вопрос – нет.

– Думаю, да, – сказала я. – Он жил как зачарованный, ничего плохого с ним никогда не происходило. Можно подумать, учитывая все его деньги… но он был довольно доверчивым.

Детектив Кимбелл откинулся на спинку вращающегося кресла и кивал мне головой. Я чувствовала, что наша беседа подходит к концу. Я забеспокоилась. Я знала, что как только детектив останется один, он позвонит Брэду, а я сомневалась, что Брэд выдержит этот разговор, хотя мы сто раз обсуждали, что он должен сказать. Я подумала, не попытаться ли позвонить ему и предупредить, но поняла, что телефонные звонки записываются, полиция узнает, что я звонила ему сразу после того, как опознала на рисунке.

– Знаете, – сказала я, понимая, что крайне важно не утаивать информацию от полиции, – я виделась с Брэдом Даггетом вчера утром. Я попросила приостановить стройку. Это было по дороге в Мэн.

– Вот как, – детектив нагнулся вперед.

– Ничего странного я не заметила. Он, конечно, был шокирован тем, что случилось с Тедом.

– Как я говорил, нам просто нужно исключить его из подозреваемых. Уверен, у него есть алиби. Судя по вашим словам, он вряд ли причастен к убийству. Ах да, еще кое-что, миссис Северсон, криминалисты закончили в вашем доме, так что вы можете вернуться туда. Я не знал, захотите ли вы…

– Я должна вернуться, – ответила я, – чтобы забрать вещи и решить, оставаться там или нет.

– Хорошо. – Он встал, и я тоже. – Мне нужно остаться в участке, – сказал он, – но могу попросить кого-нибудь довезти вас до машины или до дома.

– Нет, спасибо. Поеду на такси.

– В таком случае вызову вам такси. Еще раз благодарю за то, что согласились приехать и взглянуть на рисунок. Вы нам очень помогли, и мой опыт подсказывает, что когда есть сходство, арест не за горами. Кто-нибудь опознает его.

Я стояла, не решаясь уйти, я понимала – с этого момента события будут развиваться стремительно. Меня лихорадило, я отчаянно пыталась придумать что-то, наверняка через пару часов полиция будет допрашивать Брэда. Я учила его, что говорить, но этого недостаточно. Есть и другие причины для волнения. Например, тот факт, что во время последнего приезда в Кенневик Тед встречался с Брэдом в баре, где они напились. Для Теда это было настолько нетипично. Я вспомнила слова Брэда о том, что Тед знал о нас. Возможно, и знал, но откуда? А если знал, кому он мог сказать об этом? Но даже если он не знал, тот факт, что они с Брэдом пили вместе, даст еще один повод подозревать Брэда.

– Все в порядке? – спросил детектив Кимбелл, чувствуя себя неловко, и тут я поняла, что настолько ушла в свои мысли, что уже секунд пять стою перед ним. Я ссутулилась, притворилась, что едва сдерживаю рыдания, затем взглянула на него и пустила слезу. Он оглядел офис, но я шагнула к нему, и ему не оставалось ничего другого, как обнять меня. Я стала плакать, прижимаясь к нему, пряча лицо на его груди.

– Ничего, ничего, – сказал он, положив одну руку мне на плечо, а другую опустив вниз. Я отстранилась, стала извиняться, как раз когда детектив Джеймс, его напарница – высокая, темнокожая женщина, подошла и спросила, нужно ли мне что-нибудь.

– Только такси, – сказала я. – Простите меня. Мне так стыдно.

– Не переживайте. Я все понимаю.

Детектив Джеймс взяла на себя заботы о безутешной вдове и бережно, но решительно отвела меня от стола Кимбелла. Я остановилась и обернулась.

– Детектив, – сказала я, – помните, вы спрашивали вчера, есть ли у меня знакомые в Винслоу?

Он все еще стоял, с мобильным в руке.

– Да, помню.

– Я вспомнила одного человека. Лили Кинтнер. Я училась с ней в колледже Матер. Уверена, она никак не связана с тем, что Тед поехал туда в пятницу, но…

– Они знали друг друга? Вы были близки с ней?

– Нет. Мы не были близки. Вообще-то она увела у меня парня в колледже, так что я ее недолюбливаю… но Тед с ней не был знаком… то есть они виделись пару раз, насколько я помню. Я столкнулась с Лили в Бостоне несколько лет назад.

– Повторите, пожалуйста, ее имя.

Я повторила. Совершенно очевидно, что никакой связи между Тедом и Лили не было, однако я подумала, что не помешает подсунуть полиции еще одну зацепку. Возможно, удастся отложить неизбежное – арест Брэда и то, что он выдаст меня.

Я сказала детективу Джеймс, что все в порядке, и я хочу уйти.

– Может, стакан воды? – спросила она хриплым голосом, глядя на меня сверху вниз. Кажется, в ней было целых шесть футов. Видимо, она комплексовала из-за роста, потому что каждый раз, как мы с ней встречались, она была в обуви на низком каблуке. Темные брюки, рубашка с воротником и туфли на низком каблуке. И никаких украшений. Рядом с ней мне было не по себе, в отличие от детектива Кимбелла. Вряд ли она меня подозревала; просто я совершенно не понимала, о чем она думает. Она смотрела на меня так, как могла бы смотреть на парковочный аппарат.

– Вас проводить, миссис Северсон?

– Нет. Я в порядке. Зовите меня Мирандой.

Она кивнула и ушла. Спорю, макияжем она тоже не пользуется.

Детектив Кимбелл, видимо, вызвал такси, потому что, когда я вышла из участка, машина уже ждала меня. Стемнело, пошел дождь. Плохая погода следовала за мной от маминого дома.