Глава двадцать четвертая

Автоколонна Дикой Гильдии проделала перегон в две тысячи километров без остановки. Спустившись с Карпатских гор, колонна прошла равнинами Чехии, пересекла Германию по нитям автострад, прошла через всю Францию, пока не достигла Бретани. Возле неприметного городка колонна свернула на проселочную дорогу, перегороженную шлагбаумом. Бесконтактный сканер считал командный чип Аурина Штигеля, и шлагбаум бесшумно поднялся.

Автоколонна пересекла лес и въехала на территорию тренировочной базы Иностранного легиона, которая была заблаговременно освобождена к их приезду. Штигеля не интересовало, каким образом колдун добился расположения министерства обороны Франции. Точка сбора была обозначена в навигаторе спутниковыми координатами. То, что на месте это оказалось военной базой, Старшего брата стаи более чем устраивало.

Никто не заметил, как на крыше фургона, замыкающего колонну, появилась фигура в оборванном плаще и шляпе. Субъект распластался по крыше, дождался, пока фургон сбросит скорость, и перепрыгнул на ближайшее дерево.

– Колонна, стоп, – скомандовал Аурин, когда машины заехали на базу. – Старшим отделений – разместить личный состав по казармам, после чего начать разгрузку машин снабжения. Вечером – общая проверка боеготовности.

Аурин открыл дверцу, выбрался из джипа. С хрустом потянулся. Две тысячи километров с остановками на заправках… Староват он стал для таких бросков. Девушка в белом костюме опиралась на мотоцикл, спокойно ожидая, когда же мистер Штигель обратит на нее внимание. Старший брат не торопился – размял спину, помахал руками.

– Здравствуй, милочка, – зевнул он. – Давно не виделись.

– Не могу сказать, что скучала, – сказала Виолетта. – Вы почти выбились из графика, господин интендант.

– А где эмиссар Фреймуса? – огляделся Штигель. – Кто командует операцией?

– Я командую.

Аурин подавился зевком:

– Ты?!

– Не волнуйтесь так, господин перевертыш, – засмеялась Виолетта. – У вас самая легкая задача – рвать, кусать и не выпускать. А я вам помогу.

Она расстегнула куртку. Аурин вздрогнул, отвел взгляд от пульсирующего пятна багрового света, которое пробивалось сквозь белую ткань. Сверкающее огнем сердце билось в груди Виолетты Скорца.

Никогда прежде Евхиний не видел Великий океан настолько тихим и спокойным, как в это злосчастное плавание. В круизе по Аральскому морю было больше опасности, чем в этом рейде.

Они прошли воды Эола, самую неустойчивую и капризную область Океана Вероятности, без малейшего волнения, хотя здесь всегда бушуют шторма, здесь берут свое начало все ураганные ветры, которые потом ломают корабли во Внешних землях. Звери моря спали, захлопнув свои ненасытные глотки. Рифы и отмели будто сами уходили с их пути, морские чудовища легли на дно. Лишь однажды вдали показались ледяные горы айсбергов, но путь ледяного потока лежал вдали от их курса.

Он надеялся на Летучие воды, где волны теряют свой вес, становятся подобными воздуху – легкими настолько, что не могут удержать даже щепку. Судно, попавшее в эти области, мгновенно идет ко дну – но сейчас и Летучие воды будто дремали. Здесь многотонные военные корабли ушли под воду почти полностью, лишь палуба и мостик возвышались над поверхностью, но они все же прошли.

Это было тем более удивительно, что на Дороге Снов, смыкающейся с Великим океаном в его дальних пределах, бушевал жесточайший ураган. А тут – штиль, благостная лазурь неба, темный изумруд волн.

Каждое плавание в Великом океане – это игра в рулетку с судьбой, ни один, даже самый изощренный в играх вероятности Властный не в силах угадать, когда же на горизонте проступят белые вершины Авалона, когда Океан выпустит судно из своих мягких всесокрушающих лап. Только Лоцманы, в чьих жилах, как говорили, кровь смешана с водой Великого океана, знали, когда закончится срок пребывания в море, время существования между жизнью и смертью, – потому что никто из оставшихся на берегу не ведает, жив ты или уже исчез в пучине.

Один и тот же путь мог занимать несколько часов и долгие дни и даже месяцы.

Евхиний чувствовал, что Авалон близится. Каждый из Лоцманов изведал это чувство манящей близости, предощущение рождения земли на горизонте, они присягали на верность Авалону, и часть их сердца всегда оставалась на этих берегах – среди его серебристых трав и золотых деревьев.

Голубая дымка, в которой небо соединялось с водой, вот-вот должна была родить очертания Островов Блаженных.

И он приведет туда это…

Евхиний обернулся.

Над его челном скалой нависал десантный корабль. Там, наверху, на мостике стояла она. Девушка-китаянка с багровым пламенем в крови. Красива настолько, что у Евхиния перехватывало дух, хотя он повидал немало красавиц на своем веку. И так же опасна.

Что надо было сотворить с человеком, чтобы он решился стать подобным существом?

Кого они везут на Авалон?! Каждый из кораблей возглавляет подобное создание, а на флагмане еще и темник. Талос лишился разума, если решил заключить союз с колдунами! Кем бы ни была Юки Мацуда, она служила делу Магуса!

Жажда власти толкает людей на безумные поступки.

Евхиний привстал. Вот и началось… Справа воды поднимались, тянулись вверх, а слева опускались. Вся плоскость Великого океана поворачивалась, словно океан желал поменяться местами с небом.

Волна встала над ними, закрыла солнце, закрыла небо, огромное сверкающее тело ее перегнулось через всю эскадру.

На кораблях надсадно завыли сирены, но Евхиний лишь досадливо махнул рукой – пусть там, на мостике, не суетятся.

Все идет как надо. Авалон совсем близко. Он выполнит свой долг.

Гребень коснулся воды, и эскадра двинулась сквозь ревущую изумрудно-зеленую трубу колоссальной волны, бегущей поперек всего Великого океана.

Мало кто из смертных видел подобное, и еще меньше потом могли об этом рассказать.

Воздух выл, толкал корабли, винты рвали воду, и эскадра летела вперед, пока дрожащее окно дневного света не распахнулось вновь во всю ширь. Волна обрушилась, схлопнулась, океан подбросил корабли в кипящей ладони и поймал вновь.

Горизонт вытолкнул белые очертания острова Ловцов. Еще немного – и станет различим флот Союза Старейшин, который держит Башню Дождя в блокаде.

Как он ни старался, они вышли точно к острову Ловцов – его собратья честно выполняли свой долг, и он не мог уклониться от их курса. Но есть и высший долг – не перед старейшиной Навсикайей или Талосом, а перед Магусом.

Евхиний сжал кормило, челн чуть отклонился от выбранного курса. Да, он привел корабль темников на Авалон, он свободен от обязательств.

Он опустился у борта, коснулся волн ладонью. В глубине замерцал нежный свет.

Краем глаза он увидел, что на соседних кораблях началась суета – команда высыпала на палубу, они расчехляли пушки. Над палубой поднялись темные точки беспилотников. Он не оборачивался, и так зная, что на корабле за его спиной матросы делают то же самое.

«Мы привезли на Авалон войну. Настоящую войну».

Черный челн взрезал набегающую волну узким носом, забирая чуть левее от основного траверза. Его мысль понукала челнок, и тот все быстрее мчался вперед, постепенно отдаляясь от корабля.

– Что-то наш лоцман прибавил ход, – заметил рулевой на мостике.

Капитан десантного корабля «Агарес» Брюс Маккормик опустил бинокль, в который разглядывал неизвестный остров. Черт с ней, с этой посудиной. Лоцман их довел, и ладно.

Эта операция ему не нравилась. Не бывает таких океанов.

И как он на все это подписался?

Развод, позорное увольнение из флота, долги и пьянство давно загнали его в штопор. Но этот вербовщик, скользкий латинос с масляными глазками, назвал такую сумму, что у Брюса волосы встали дыбом. С такими бабками он может вернуть себе Мэри и зажить припеваючи. А всего-то – непыльная работенка в местах, куда суровая рука британского правосудия никогда не дотянется. Немного пострелять аборигенов.

Конечно, Брюс согласился. Пришлось в экстренном порядке трезветь и изучать в полном объеме технические характеристики советских десантных кораблей, но дело того стоило. Капитаны двух других кораблей – «Элигора» и «Дагона» – доверия ему не внушали – рыжий поляк, здоровенный, как кабан, заросший жестким волосом, и индиец, худой, как сушеная треска, с такими же мертвыми глазами. Ну да ладно, ему с ними детей не крестить: сделали дело – и разбежались. Главное, чтобы они могли два слова по-английски связать и были в состоянии отплыть от берега.

Дело дурно пахнет, Брюс понимал это с самого начала. Но чтобы настолько…

Списанные советские корабли, наемники в трюме – смуглые, красноглазые, закованные в черную металлопластиковую броню…

Огромные существа в капсулах жизнеобеспечения…

Брюс при погрузке заглянул в одну.

Такие кошмары его не посещали, даже когда он запивал абсент темным пивом пополам с виски.

Страшная, опухшая харя в сизых шрамах, полчерепа в металлических заплатках, челюсть как у гориллы.

Нанимателя, мистера Фреймуса, Брюс видел лишь издали, но на оба корабля были прикомандированы его эмиссары, которые будут заниматься наземной операцией. На «Агаресе» эмиссаром была Мэй Вонг. Брюс только гадал, за какие заслуги эта девчонка стала командующим боевой операцией, и подумал, что вовремя сменил рубашку и побрился.

Едва они снялись с якоря, он улучил минутку и оказался рядом с ней на баке. Плюнул в пенистое море, поглядел на утлую посудину, которая неведомым образом опережала «Агарес», хотя они выдавали шестнадцать узлов – почти предел для этого класса кораблей.

– Довольно ветрено, мисс Вонг, – заметил капитан и придвинулся к китаянке. Она повела темными глазами, синие с красным тени еще больше подчеркивали их разрез, в ушах качнулись серьги – серебряные драконы обвивались вокруг черных жемчужин.

– Вам не холодно? – Брюс придвинулся вплотную, положил руку на ее белую, почти прозрачную ладонь.

«Какая горячая!» – поразился капитан, а затем вдруг очутился на палубе. Челюсть болела так, словно в нее на полном ходу въехал грузовик.

– Мистер Маккормик, сказано же вам: ваше дело – море, – холодно сказала китаянка, надевая тонкие черные перчатки. Брюс с трудом поднялся, а в каюте глянул в зеркало. На щеке багровел ожог в форме узкой девичьей ладони. Больно, будто кастетом вломили.

…Целую неделю они плыли вслепую. Радары не находили ничего, эхолот упорно утверждал, что дна у этого океана нет. Иногда на экране возникали чудовищные тени – больше любой подводной лодки, но курс кораблей с ними не пересекался. Навигатор не находил спутников и был совершенно бесполезен. Брюс не видел ни одного знакомого созвездия. Порой на горизонте возникали миражи – призрачные острова, ледяные поля головокружительной высоты, гигантские птицы разрывали облака, в небе появлялись силуэты древних кораблей…

Команда, набранная из таких же, как капитан Маккормик, джентльменов, оказавшихся в затруднительном жизненном положении, лишних вопросов не задавала, но капитан чувствовал, что на судне растет напряжение. И пассажиры… Наемники его не удивляли, в Африке Брюс повидал людей такого сорта, и эти ничем не отличались от прочих, кроме разве что чрезмерной молчаливости. Но вот смуглокожие… Ни один из них ни разу не показался на палубе. Они не ели, не пили и, похоже, не нуждались в свежем воздухе.

– Мы на месте.

Брюс покосился. Мэй Вонг смотрела на далекий остров, пальцы стиснули бинокль.

«Да она волнуется», – изумился Брюс.

– Сэр, на рейде возле острова множественные объекты. Парусники, сэр, – растерянно сообщил вахтенный помощник, изучая картинку с беспилотника, который, согласно боевому протоколу, уже поднялся в воздух и усвистал вперед – разведывать что к чему.

Брюс припал к биноклю.

– Какого черта эта регата тут делает?

– Это союзный флот, – сообщила эмиссар.

– Издеваетесь?

– Расчехляйте пушки, мистер Маккормик, боевая тревога, – распорядилась Мэй. – Наша цель прямо перед нами.

– Вы серьезно?! – Брюс изучал скалистый остров. – А заранее спланировать высадку вы не пробовали? Изучить рельеф дна, характер побережья, карту течений?

– Исполняйте приказ, мистер Маккормик, – сказала китаянка. – Я в трюме, необходимо активировать груз. Держите меня в курсе.

Эмиссар покинула мостик.

– Дилетанты! – Брюс Маккормик поглядел на экран.

На рейде острова болталась туча деревянных антикварных лоханок – шхуны, вельботы, китайские джонки и прочие барки, место которым в музее. Кажется, там был даже испанский галеон. Галеон, черт возьми! Вся эта парусная братия торопливо убиралась с пути эскадры.

Капитан не знал, плакать ему или смеяться – что за безумная морская реконструкция? Во что он ввязался?

– Почему нет трирем, Билли? – криво усмехнулся он. – Где, черт возьми, гребные галеры?

– Сэр? – озабоченно взглянул на него вахтенный помощник.

– Плевать, – махнул рукой капитан. – У нас есть боевая задача, мы должны высадиться на этом огрызке.

– Но как, сэр?

– Хотел бы я знать, – пробормотал Маккормик. Эхолоты наконец нащупали дно, и у самого острова глубина была достаточной, чтобы корабли могли подойти вплотную к берегу и опустить десантные аппарели для высадки техники и бойцов. Однако куда? Весь берег – сплошная отвесная скала метров под сто высотой и узкая полоска пляжа. Не остров, а столовая гора. Куда танки двинутся после десантирования?

– Южный берег, сэр, – сообщил Билли. – Там есть подход.

Брюс впился в монитор. И верно, пологий берег, причалы, накатанная дорога. Никаких войск, никаких укреплений, кроме громадного замка на утесе, с северной стороны острова.

Картинка пошла полосами и исчезла.

Брюс нахмурился:

– Билли?

– Кажется, нас сбили, сэр, – помощник переключился на канал другого аппарата. На скалах дымились обломки. И никого…

Достать беспилотник на такой высоте может ракета или зенитная установка, но на острове их нет. Значит, местные прячутся в скалах с ПЗРК. Что ж, пошла потеха!

– Дистанция до острова?

– Девятнадцать кабельтовых, сэр.

Пять километров. Для артустановок слишком далеко, их 30-миллиметровые шестистволки не достанут, прикинул Маккормик, однако артиллерийские автоматы вполне справятся, у них предельная дальность стрельбы пятнадцать километров. И калибр в два раза больше, 76 миллиметров.

– Боевой рубке: перевести в боевой режим АК-176, беглый огонь по району падения беспилотника.

– Сэр, система не захватывает цель, – отрапортовала рубка. – На что наводиться?

– Вдарьте по берегу в полуавтоматическом режиме, – распорядился Брюс. – Они там, в щелях прячутся, засранцы.

Очевидно, к таким же выводам пришли и на соседних кораблях, АК-176 флагмана «Дагона» рявкнули.

Брюс с удовлетворением наблюдал, как вдалеке вспухают облачка взрывов. Кровь расходилась в жилах, он чувствовал тот самый азарт, который охватывал его за карточным столом. Жизнь – это сражение.

– Сэр, наш лоцман… – отвлек его рулевой.

– Что еще?

– Он ведет нас на скалы.

Брюс нахмурился. Эта лодчонка сослужила им неплохую службу. Мэй говорила, что без Лоцмана они не смогли бы найти этот остров. Но Брюс Маккормик давно усвоил простую истину, которая не раз уберегала его людей и судно: никогда не доверяй аборигенам. Решил ли этот парень их навести намеренно на скалы или просто драпает – это уже не важно. Они уже здесь.

– Забудьте о нем, – распорядился капитан. – Идите по эхолоту.

Наконец расчет разобрался с артиллерийскими автоматами, и две установки АК-176 загрохотали, отправляя осколочную смерть неизвестным повстанцам, партизанам, местным племенам… Брюс понятия не имел, с кем они воюют, и особого интереса не испытывал. И раздражения тоже. Какая разница, кровь у всех красная. Ничего личного, просто контракт.

– Рубка, ведите огонь попеременно, короткими залпами, по тридцать выстрелов, пока мы не приблизимся на расстояние эффективной стрельбы артустановок.

Корабль не следовал за ним, но Евхиний был спокоен. Он уже слышал грохот блуждающих скал, их вечное, неумолкающее кружение – там, в зеленой глубине, Симплегады без устали перемалывают морское дно громадными черными зубами, они рыщут в поисках жертвы. Для всех мореплавателей местных вод они не страшны – и люди, и фейри ведают их пути и пристрастия, но тем, кто вторгается в моря Авалона, стоит их опасаться.

Евхиний касался волны ладонью, пена лепилась к пальцам. Сияние все ближе, все ярче, тяжкая поступь Симплегад морщит воды, распугивает рыб. Он позвал, и они откликнулись, словно только этого и ждали.

Он остановил челн. Все равно уже не успеет уйти, так хотя бы посмотрит на явление Симплегад – мало кто из смертных видел, как такой большой корабль гибнет в их тисках.

– Отлично, – кивнул Брюс, услышав, как застрекотали артустановки. Очереди трассеров протянулись через прозрачный теплый воздух.

– Рубка, отправьте пару снарядов по замку, – распорядился он. – В целях профилактики.

– Зачем, сэр? – удивился вахтенный. – Противник не отвечает.

– Они сбили беспилотник, следовательно, продемонстрировали враждебные намерения, – пояснил Брюс. – Чтобы отбить охоту сопротивляться, надо действовать решительно. Наша главная задача – не угробить десант при высадке. А для этого лучше всего проутюжить все побережье, чтобы там и у мышей пульс не прощупывался.

Снаряды ушли по назначению, но попадания Брюс так и не дождался – выстрел канул в пустоту.

– Промахнулись? – нахмурился он. – Повторите.

Но помощник его не слышал, вскочил на ноги…

– Сэр! «Элигор» атакован!

– Кем?!

– Какой-то тварью, сэр!

Брюс поднял бинокль. Огромное серебристое тело обвилось вокруг бака «Элигора», существо снесло носовую артустановку, вырвало с корнем орудийную башню артиллерийского автомата, и сквозь клубы дыма и огня Маккормик увидел, что это колоссальный морской змей! Десант высыпал на палубу черным горохом, вел стрельбу из личного оружия, но, судя по всему, никакого эффекта она не оказывала. Змей выплюнул измятый обломок орудийной башни и ударил головой в палубу.

Артустановки «Дагона» повернулись, и по змею разом ударили две тридцатимиллиметровые пушки. Пять тысяч выстрелов в минуту, осколочно-фугасные снаряды.

– Там же десант! – заорал Брюс. – Они с ума сошли?!

– Сэр, скалы, они движутся! Прямо на нас, сэр, мы не успеем…

Страшный удар сотряс «Агарес».

Капитана швырнуло на пол, он уцепился за пульт, поднялся.

По обоим бортам вздыбились зазубренные черные скалы в белой сверкающей пене и сжали корабль, как жучиные жвалы. С чудовищным треском переборки «Агареса» разлетелись на тысячи частей, вылетевшие стекла обдали капитана битым сверкающим крошевом, а следом в дверь просунулся черный каменный зуб.