Глава 18
Компания

Моя сумасбродная, взбалмошная, легкая на подъем сестрица прибыла навьюченной багажом. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: одним концертом дело не ограничится. Ее живот сильно вырос по сравнению с тем, каким он был при нашей прошлой встрече. Утиная походка перестала быть притворной. Я обняла ее, и младенец прижался к моему животу. Улыбнувшись, я нагнулась, положила ладонь на выпуклость и проворковала:

– Приветик, Макс!

– Максимус, – поправил Гриффин и отпихнул меня в сторонку, чтобы облапить Анну.

Взяв в ладони ее лицо, он поздоровался языком. На людях это было лишним, но я наблюдала за Гриффином с того момента, как он признался в своем воздержании по случаю беременности Анны, и, судя по увиденному, он сказал правду. Для такого бешеного кобеля это было настоящим испытанием, – должно быть, он ежедневно пребывал на грани жизни и смерти.

Когда они отстранились друг от друга, сестра буквально съела Гриффина своими зеленющими глазами, словно она изголодалась, а он был бифштексом. Она тоже «воздерживалась» и сделалась такой же ненасытной, как и басист. Круто. Пора валить! Иначе мне придется слышать, а то и видеть их сексуальные подвиги. Визит обещал быть долгим.

В машине начались сплошные обжимания и засосы. Мэтт, усевшийся рядом, состроил мину и осведомился:

– Надеюсь, мы успеем доехать до отеля?

Келлан и Эван прыснули, а я постаралась проигнорировать любовные утехи Гриффина и своей сестры. Мне пришлось сделать вид, что я изучаю окрестности, но я все равно слышала шуршание одежды. Черт, хоть бы не оголились! Если вжикнет молния, я выскочу из машины, не заботясь, скоростная ли там автострада.

Наконец наш автогиппопотам подъехал к шикарному отелю «Сент-Реджис». Величественное высотное здание воплощало изысканность и достаток. Крытый въезд с фонтаном был вымощен чем-то вроде сланцевых плит. Архитектурный замысел заключался в том, чтобы подавлять и впечатлять. Но мне в тот момент было не до красот, я хотела одного – выбраться из машины. Когда та остановилась, ребята высыпали наружу, как будто в салоне разбрызгали яд. Эван и Келлан, посмеиваясь, принялись выгружать багаж Анны. Мэтту было тошно. Анна с Гриффином остались внутри.

Коридорный возник как по мановению волшебной палочки. Он прибыл с багажной тележкой, и наш водитель сменил Эвана и Келлана на разгрузке. Куда бы мы ни отправлялись, в нашем распоряжении всегда имелось несколько шоферов. Все они были наняты фирмой. Этого звали Полом. Он был учтив, хорошо знал свое дело и оказался самым молчаливым из всех – говорил, лишь когда его спрашивали. Я не сомневалась, что за это его и наняли. Одному богу известно, сколько он дал подписок о неразглашении.

Эван и Мэтт ушли с коридорным, а Пол проследовал к водительскому месту и скрылся в салоне. Мы с Келланом стояли сзади, дожидаясь, когда выйдет моя сестра. Секунды превращались в минуты. Погода для конца октября была отличная. Если дома уже зачастили дожди, а по ночам начались заморозки, то здесь веяло настоящей весной. Но мне все-таки не улыбалось провести весь день в ожидании, пока сестрица соизволит вылезти из проклятой машины.

Пол сидел за рулем и деликатно ждал, когда рок-звезда закончит то, чем он занимался с Анной. Не желая мешать им лично, я развернулась к Келлану:

– Сделай что-нибудь, а?

Я указала на заднее сиденье нашего танка.

– С удовольствием, – мстительно ухмыльнулся Келлан.

Он важно подошел к двери, распахнул ее и сунулся внутрь. Господи, мне искренне хотелось, чтобы они были одеты. Через секунду Келлан выудил растрепанного Гриффина. Тот гневался на Келлана и отводил его руки. Его джинсы были расстегнуты. Меня замутило. Гриффин приготовился разразиться проклятьями, но тут из машины выбралась Анна. Она чмокнула басиста в щеку и оправила облегающее платье для будущих мам. Тот мгновенно притих. Анна взяла меня под руку, как будто и не крутила минутой раньше сальто в битком набитом автомобиле.

– Кира, ну и оттянемся же мы! – взвизгнула она, прижимая меня к себе.

Она потащила меня в отель, я оглянулась. Гриффин, не отрываясь, таращился на ее задницу; штаны он так и не застегнул.

В вестибюле нас ждал коридорный. По моей шкале отель заслуживал высшего балла. Холл словно сошел со страниц «Унесенных ветром», точнее, воплотился из кино: широкие лестничные пролеты, хрустальные канделябры, темного дерева паркет и роскошные ковры. Анна ахала, дивясь великолепию, а Мэтт и Эван оформляли ее у стойки. Мне было радостно, что ребята с легкостью принимали в команду подружек и жен, будь то надолго или нет. Для рок-звезд, которым не было еще и тридцати, они не походили на стереотипных раздолбаев, погрязших в гулянках с развязными девицами и сорящих в номерах. Во всяком случае, в своем большинстве, а Гриффина держали в узде.

Когда коридорному дали добро на препровождение Анны в наши номера, мы направились к лифту. Келлан и Гриффин вернулись, но им пришлось ждать следующей кабины. Этот отель был шикарнее всех, что я видела, – в десять раз лучше того, где мы проводили медовый месяц. Мы с Анной отразились в полированной латуни, из которой были сделаны внутренние двери лифта. Сестра залюбовалась собой, а я окинула взглядом ее живот:

– Анна, я страшно рада тебя видеть, но неужели ты всерьез собралась путешествовать в твоем положении?

Анна оставила в покое свои прямые каштановые локоны:

– В каком еще положении? Я здорова.

У коридорного чуть дрогнули губы. Он смотрел прямо перед собой, но полировка выдавала его: взгляд был откровенно прикован к пышному бюсту Анны. Испытывая некоторое желание смазать ему картину, я заявила сестре:

– Да, но вдруг начнутся преждевременные роды – в самолете или еще где?

Анну это позабавило. Она улыбнулась и приобняла меня одной рукой:

– Не надо так волноваться. Да и история получится классная! – Она начертала в воздухе заголовок. – «Малыш, рожденный на высоте тридцать тысяч футов!» Подробности в следующем выпуске!

Коридорный фыркнул и притворился, будто закашлялся. Анна наградила его победной улыбкой. Я не могла не испытать легкой зависти. Эх, быть бы мне такой же ветреной! Но мне почему-то не достался ген пофигизма. Лифт звякнул, остановился, и коридорный учтиво пригласил нас выйти. Не знаю, была ли то выучка, или ему захотелось оценить корму, к которой примеривался Гриффин.

Мы зашагали по толстому ковру, и я взглянула на впечатляющий багаж, без которого, очевидно, не могла прожить моя сестра.

– Многовато для одного концерта, – пробормотала я.

– На самом деле я остаюсь, – хихикнула Анна, поймав меня за руку.

– Что-что ты делаешь? – с трудом выговорила я. – А как же работа?

Анна работала в семейном ресторанчике «Хутерс». Начальница потратила много сил на обучение ее ведению дел, и до вчерашнего, скажем, дня Анна планировала после родов войти в администрацию. А теперь возьмет и уволится? Впрочем, я бы нисколько не удивилась.

– Я решила уйти в декрет, – беспечнее некуда пожала плечами Анна.

Мы дошли до конца коридора, где находились номера рок-звезд. У нас с «Чудилами» было два с одной стороны, а у троицы из «Крутого поворота» – один с другой. Сиенна заняла целый пентхаус. У меня зародилось подозрение, что Анна с Гриффином отхватят себе один номер, и нам, оставшимся, придется всерьез потесниться на какое-то время. Возможно, мы с Келланом вернемся в свое автобусное убежище раньше, чем мне казалось.

– Но тебе же остался какой-то месяц, – промямлила я, все еще будучи в легком шоке, и вставила ключ в замок.

Анна вошла как хозяйка:

– Знаю! Последний месяц свободы и безумства! – Она повалилась на простыни, накрахмаленные до хруста. – Зачем мне тратить недолгие свободные дни на ресторан, когда я могу поездить по стране с оравой рок-звезд?

Она вскинула брови, как будто выбор был очевиден – пора бы мне и понять. Я понимала. Не только это, но и ее положение.

Багаж Анны вкатили в номер, и я присела к ней на постель:

– А как же ребенок? Где ты собираешься рожать?

– Считай, что я спятила, но в планах была больница! – Она скорчила веселую рожицу.

– А вдруг у тебя начнутся схватки, а поблизости ни одной не окажется? – покачала головой я. – Вдруг мы застрянем на полпути в никуда?

Боже, неужели мне придется принимать роды у собственной сестры? В автобусном туре? Мне стало плохо при одной мысли об этом. Я не терпела ни крови, ни слизи.

– Да все будет в порядке, Кира, – отмахнулась Анна. – Не накаляй страсти.

Я знала, что роды все-таки беспокоили мою безалаберную сестрицу, и начала задумываться об истинной причине ее побега из Сиэтла. Отбрыкиваться она умела лучше некуда.

Через минуту в номере нарисовались Гриффин и Келлан. Келлан дал коридорному на чай, а Гриффин улегся рядом с Анной. Не успела я отвернуться, как он уже полез ей под платье. Начались поцелуи, комната заполнилась чмоканьем, и меня бросило в жар. Я поспешила к Келлану. Он знай посмеивался над резвостью воссоединившихся любовников. Схватив его за руку, я устремилась прочь из номера и бросила через плечо:

– До скорого, ребятки…

Анна буркнула что-то в ответ, а затем издала тихий стон. Я быстро прикрыла дверь и ринулась в другой отведенный «Чудилам» номер. Анна с Гриффином могли безраздельно владеть помещением. Оно и к лучшему.

Анна сделала, как сказала: осталась с нами после концерта. Когда все погрузились в автобусы и покинули Атланту, она собрала пожитки и отправилась с нами. Гриффин был на седьмом небе. Часть моего «я» хотела поверить, что это было связано исключительно с регулярным сексом в большом количестве, однако порой у них возникали короткие нежные интерлюдии, и я начинала гадать: а вдруг и правда любовь?

Меня, безусловно, радовало то, что в нашем обществе появилась еще одна женщина, и я была довольна воссоединением с сестрой – теперь мне было с кем поговорить в атмосфере повального безумия. Одно мне не нравилось: потеря супружеского ложа. Гриффин и Анна выставили нас с Келланом из спальни в тот самый миг, когда Анна загрузилась в автобус. И я не смела жаловаться, так как она была беременна, да еще и на позднем сроке. Было бы жестоко оставить ее ночевать в неудобном закутке.

Поэтому каждую ночь я недовольно ютилась между Келланом и стенкой автобуса, пытаясь не принимать в расчет нехватку места, интима и комфорта. «Ничего страшного, я люблю сестру, ей нужно места больше, чем мне» – это сделалось моей ежевечерней мантрой, когда я пыталась уснуть среди храпа, ворочания и болтовни своих звездных соседей.

Проснувшись после очередной беспокойной ночи со сведенной шеей, я прикинула, не нанять ли нам с Келланом отдельный трейлер. Пристеночные койки заставили меня тосковать даже по матрацу в автобусе Джастина. В нашем отсеке было темно, а во всем автобусе – необычно тихо. Я решила, что еще либо слишком рано, либо поздно. Точно я не знала. Ночные сборы и отъезды вкупе с выездами на заре лишали меня всякого ощущения времени. Смена часовых поясов еще больше запутывала дело. Мои внутренние часы сошли с ума. Я понимала лишь, что бодрствовала, тогда как другие, видимо, спали.

В спальной части автобуса не было окон, а тонкая серая занавеска, дарившая нам иллюзию уединенности, оказалась полностью задернутой. Полный покой, пускай и в тесноте. Мои глаза быстро привыкли к нехватке света, и размытые тени приобрели четкие очертания. Первым, что я увидела, была улыбка.

– С добрым утром, – шепнул Келлан.

Я расправила разнывшиеся суставы и осторожно повернула шею – та изрядно болела. Скоро придется обзавестись ортопедической подушкой.

– Доброе утро… Ведь утро же? – зевнула я.

Он убрал руку с моего живота, положил ее на бок и потянул меня к себе:

– Понятия не имею.

Келлан был высок, для этого закутка – даже слишком: его колени упирались мне в бедра. Прижавшись к нему, я обхватила его ногами. Случайно вышло, что наши тела сомкнулись в «том самом месте». Келлан улыбнулся шире и нежно поцеловал меня:

– Хорошо спала?

Шея ныла, и я помотала головой:

– Не очень. Скучаю по нашей кровати.

Келлан нахмурился, едва повернулся: он ударился головой в потолок, коленями – в стенку, а локтем задел занавеску.

– Я тоже. Чувствую себя сардиной в банке.

Вздохнув, я обняла его за шею:

– Может, нам не спать вместе? Лучше врозь.

Келлан прижал меня к голой груди, обвив своими длинными руками:

– Мне лучше без сна, чем без тебя.

Мы легонько поцеловались, и руки Келлана скользнули мне под майку. Чувствуя, как его плоть ерзает по моей коже, я растаяла. Может, не так уж и плохо ютиться скрюченной, хотя с интимом возникали трудности. Мы нечасто занимались любовью с тех самых пор, как пару недель назад в турне влилась моя сестрица. Мне смерть как хотелось секса.

Келлану тоже, судя по тому, как пробежала по спине и остановилась на моих ягодицах его рука. Я подавила стон и вжалась в него бедрами. Тесно или нет – у нас получится! Наш поцелуй стал глубже, когда Келлан принялся массировать мне спину. Мои пальцы запутались в его волосах, и я потянула Келлана к себе.

Ворочаясь, чертыхаясь и чуть ударяясь о стенки, мы передвинулись так, что Келлан оказался снизу, а я сверху. Места было мало, и я почти касалась хребтом потолка. Мне было странно сознавать, что на несколько футов выше почивал Эван. Когда я оседлала Келлана, он согнул колени и прижался к задней стенке, чтобы двинуть бедрами. Я отогнала мысль о том, что сразу за его ногами покоилась голова Мэтта.

Теперь, когда чутким частям наших тел ничто не мешало соприкоснуться, вожделение, которое расцветало в глубине моего существа, растеклось по всем клеточкам и породило пожар. Не желая кричать, я закусила плечо Келлана. Он со свистом втянул воздух и начал стаскивать с меня домашние брюки. Чертова одежда! В такой тесноте ничего не снять, особенно если на нас накрутились простыни, но мы оба трудились изо всех сил. Господи, почему я не спала голой? Барахтаясь и ругаясь, мы наконец сумели спустить брюки до колен. Келлан потянулся и сдернул их с одной ступни, я дрыгнула другой, ничуть не заботясь, куда полетят вещи. По-моему, они скрылись за занавеской.

Пока Келлан разбирался со своими боксерами, я атаковала его рот. Я так хотела его, что могла разорвать тряпки, к чертовой матери. Придерживая мои истомившиеся бедра, Келлан приподнял свои и приспустил трусы. Мне хватило и этого – лишь бы не мешались. Готовая взорваться в любую секунду, я приняла его. Келлан застонал, и я зажала ему рот. Покуда стояла тишина, я могла вообразить, что мы одни.

Мы начали двигаться с удвоенной решимостью. Я не нуждалась в прелюдиях и любовных играх. Мне нужен был только он. Кроме того, я слишком отчетливо сознавала, как громко мы скрипим, неестественно часто дышим и сладко тремся телами. Любой со стороны, некстати проснувшись, мог безошибочно распознать, чем мы заняты. Но мне уже было все равно, и в голове остался лишь Келлан – выражение его лица в сочетании с пламенем в точке нашего касания.

Приблизившись к финишу, я отняла ладонь от его рта и заменила ее губами. Келлан придержал меня за шею, чтобы я не отстранялась. Мы тихо всхлипывали между поцелуями. Поняв, что больше не выдержу, я отдалась восторгу оргазма. Келлан замер подо мной, и мне стало ясно, что он тоже кончил. Мне очень понравилось, что мы успели одновременно. Я вся содрогалась, стараясь утихомирить ударные волны, расходившиеся от взрыва внутри. Келлан поерзал подо мной, тоже сдерживаясь и оттого зажмуривая глаза. Нарочитая тишина странным образом лишь обострила переживание.

Когда мы наконец разделились, дыхание у обоих было тяжелым. Я неуклюже шевельнулась в его объятиях, и Келлан издал протяжный вздох. Дыша уже ровней, я прислушалась к изобличающему стороннему шуму, но ничего, слава богу, не услышала.

Мы обнимались сколько хватило сил, но мой организм полностью пробудился, и мне хотелось в туалет. Я поискала брюки, а затем вспомнила, что те упорхнули в проход. Вот классно. Осторожно перебравшись через Келлана, который не упустил возможности пощекотать меня за бока – бедный мой мочевой пузырь! – я высунулась из-за занавески. Поскольку мы находились на нижней полке, мои вещи не улетели далеко. Потянувшись за ними, я заметила, что занавеска напротив отведена. Дикон полулежал и в свете ночника читал книгу.

Кровь отхлынула у меня от лица, едва он взглянул и увидел, как я охочусь за спальной одежкой. Хорошо еще, что верх никуда не делся. Теперь я доподлинно знала, почему не спала голой. Дикон чуть приподнял руку в приветствии, я же таращилась на него в ужасе. Было слишком темно, чтобы понять, смущен он или нет, но улыбка на его лице была явно глуповатой.

Я открывала и закрывала рот, как рыбка, извлеченная из аквариума. Что мне сказать? Извиниться? А ему? Как полагается себя вести в такой ситуации? Что бы сделала мисс Мэннерс? Пока я гадала, как выйти из положения, Дикон вынул из уха наушник, которого я не видела, благо тот был прикрыт прядью черных волос. Рок-музыка, включенная на полную громкость, донеслась до меня комариным писком.

– Ты что-то сказала? – спросил Дикон шепотом.

Я мигом расслабилась. Он ничего не слышал. Но Дикон был не дурак. Он видел, как вылетели мои брюки, и смотрел на меня, когда я за ними полезла. Он знал. И я понятия не имела, сколь долго он бодрствовал, – возможно, он и музыку включил, едва смекнул, чем мы заняты по соседству. По крайней мере, он был вежлив. Будь на его месте Гриффин, он стал бы снимать происходящее на телефон.

Схватив штаны, я быстро мотнула головой и юркнула в безопасную норку к Келлану. Когда я зарылась лицом ему в грудь, он осведомился:

– Проблемы?

Я подняла на него взгляд:

– Мне очень не хватает нашей комнаты.

– В отеле потребуем по возможности, – криво улыбнулся Келлан.

Утешившись этим, как могла, я решила, что кратковременные уединения лучше, чем ничего. Поспешно одеваясь, я ненароком заехала своему любимому коленом по причиндалам, и тот страдальчески сморщился.

– Извини, – прошептала я, целуя его в щеку.

– Точно вытребуем себе номер, – буркнул Келлан, закрывая глаза.

Огорченная и в то же время развеселившаяся, я быстро вышла от Келлана и отправилась в туалет. По пути я нарочно смотрела на крошечные напольные светодиоды. Мне не хотелось наткнуться на открытые занавески. В незнании сила.

Днем мы прибыли в город Шарлотт, что в штате Северная Каролина. Вечерний концерт должен был состояться в спортивном комплексе «Тайм Уорнер Кейбл арена». Весь автобус пока отдыхал, и только Анна перерывала Интернет, завладев моим ноутбуком. Келлан и Эван дулись в покер против Дикона и его басиста Дэвида. Дикон, спасибо ему, ни словом не обмолвился о неловкой утренней встрече. Мэтт негромко беседовал по телефону, скорее всего, с Рейчел. Еще один участник «Крутого поворота», барабанщик Рэй, сражался с Гриффином в «Героя гитары» , и Гриффин выигрывал без всяких усилий. Я уже час нетерпеливо ждала, пока Анна освободит компьютер и можно будет написать до концерта абзац-другой. Всякий раз, когда я просила вернуть его, она отзывалась жестом: «Минуточку». Впрочем, она изучала сайт для будущих мам, и я не слишком настаивала. Можно было обойтись ненадолго и старомодным блокнотом.

Анна помрачнела, взглянув на густые безотрадные облака, низко нависшие в небе Северной Каролины, и буркнула:

– Скучаю по Флориде.

После Атланты мы побывали в Солнечном штате. В Майами сестра оттянулась даже притом, что уже трещала по швам. Возможность позагорать в середине осени привела ее в восторг, а после концерта ей вздумалось прошвырнуться по клубам. Я напомнила, что через пару недель ей рожать и клубная толкотня не лучшее для нее место. На концертах и без того постоянно стоял шум и гам: малышу Максимусу незачем было рождаться глухим из-за ночных плясок под бухтение басов. Анна рассердилась на меня, но в итоге сдалась, зевнув во весь рот. Толкотню она устроила с Гриффином – ночью, наедине.

Радостно улыбнувшись сестре, я забегала ручкой по листу, обдумывая историю нашего с Келланом воссоединения. Я уже приближалась к концу своей воистину любимой части, повествовавшей о том, как я перестала жить в страхе и наконец признала, что нам суждено быть вместе. Воспоминания унесли меня, и мысли начали опережать перо.

Анна вновь сосредоточилась на компьютере, покуда я заново переживала особо чувствительный эпизод своей биографии. После недолгого молчания она громко фыркнула, безнадежно нарушив ход моих мыслей.

– Что там такое? – спросила я недовольно.

Она обращалась ко мне каждые пять секунд, но вокруг бренчали гитары, а за покерным столом добродушно подшучивали друг над дружкой – обычно над Келланом, – и мне, наверное, было бы легче сосредоточиться в сравнительно тихом, но тесном спальном отсеке.

– Ты знаешь, что есть специальные сайты, посвященные исключительно доказательствам того, что Келлан в порноролике развлекается именно с Сиенной?

Этот вопрос полностью завладел моим вниманием, и я с протяжным вздохом отложила блокнот. Еще бы их не было! Видя, что зацепила меня, Анна развернула ноутбук экраном ко мне. Так и есть: кто-то соорудил блог, где все обсуждение вращалось вокруг доказательств – без тени сомнений – того, что себя засняли Келлан и Сиенна. Какого черта?

Страница была украшена скриншотами из ролика Джоуи. Мутные, зернистые изображения были увеличены и пребывали не в фокусе, однако детали были обведены в кружки, сопровождаясь фантастическими домыслами об их значении. Увидеть обнаженную спину Келлана, ублажающего другую женщину, оказалось для меня испытанием. Во мне возродился ужас, который я почувствовала на съемках клипа. Но это было хуже. Это было в реальности. И я больше не хотела на это смотреть.

Скривившись, я развернула экран обратно к сестре. Та стрельнула ведьминскими глазами в сторону Келлана и подалась вперед, как будто выдавая великую тайну:

– Они сравнивают это со скриншотами оригинального видео Сиенны. Нашли у Джоуи родинку на внутренней стороне бедра, а у Сиенны вроде как такая же. – Анна закатила глаза, тогда как я постаралась не думать о ракурсе, в котором было бы видно бедро Джоуи. – Там есть бред и покруче: будильник якобы тот же, что в номере, где снимали «С печалью». Они твердят, что это была «репетиция». – Анна весело вскинула брови. – Правда же ересь? – указала она на экран, куда я больше глядеть не желала. – Видно же, что они в комнате Джоуи.

Кровь вдруг застыла у меня в жилах. О боже! Келлан и Джоуи снялись в ее старой спальне, в его доме. В моейстарой спальне. В той, где жили мы с Денни. И мебель была наша с Денни. Келлан и Джоуи совокуплялись на том же матрасе, что и мы. При мысли об этом меня чуть не стошнило.

Я посмотрела на Келлана, который качал головой: Эван только что бросил карты, сдаваясь. Понимал ли он, что тот матрас был разлучником в шестой степени? Он, разумеется, знал, что все мы успели позаниматься сексом на той кровати, но вряд ли особо задумывался над этим фактом. В его собственной постели перебывала куча девчонок, и наши с ним занятия любовью в ней меня не напрягали – так почему я разгорячилась из-за его приключений на своей старой кровати? Нет, не так. Наверное, дело было в понимании того, что одним матрасом пользовались Келлан и Денни. Каких бы ужасных вещей я ни натворила, я никогда не пересекала черту и не звала Келлана в нашу с Денни постель. Черта эта, само собой, была условной, но все же существовала.

Запретив себе представлять, как Келлан удовлетворяет кого-то на нашей с Денни постели, я переключила внимание на сестру.

– Фотки размытые – как ты можешь судить, моя это комната или нет? – Прищурившись, я мгновенно нашла очевидный ответ. – Ты видела порнофильм с Келланом?

Анна отмахнулась:

– Ты же сама велела, забыла уже? – Наманикюренный ноготь ткнулся в участок над сердцем. – И ты была права, татуировки нет.

Я хотела разозлиться, но мне и правда пришлось попросить всех друзей прокрутить запись, чтобы те убедились наверняка, что там не Сиенна. Я просто не подумала, что они действительно посмотрят ее. Мне казалось, что им хватит моего решительного заявления о верности Келлана, они поверят мне на слово и не станут изучать идиотский ролик. Надо было лучше соображать – по крайней мере, когда речь зашла об Анне. Она, скорее всего, запаслась попкорном и жадно любовалась Келланом в действии. Я безнадежно приуныла.

– Да ладно тебе! – Сестра поджала губы. – Ты и сама бы прилипла к экрану, если бы не жила с секс-символом. Круто же!

– Анна! – Я шлепнула ее по руке. – Не желаю слушать эту ерунду!

– Прости, но сама посмотри! – Она состроила виноватую мину.

Она махнула рукой в направлении секс-символа, и мы обе развернулись к Келлану. Это синхронное движение привлекло его внимание, и он взглянул на нас, не понимая толком, развеселиться или нет. «Что?» – спросил он одними губами с таким видом, будто мир застиг его за кражей сластей.

– Где бы он ни снялся, сенсация обеспечена, – буркнула Анна, не сводя с него глаз. Не отвечая Келлану, я перевела взгляд на сестру. Та, похотливо улыбаясь, продолжила: – А если бы с ним снялась ты, компьютер мог бы расплавиться.

Тут мое раздражение улетучилось, и я прыснула. Когда мы снова посмотрели на Келлана, тот так и таращился на нас в полном недоумении. Мы покатились со смеху. Неужели меня распотешила перспектива того, что наше с Келланом порновидео окажется круче, чем у него с Джоуи? Моя жизнь превратилась в сплошной сюр. И как я прозевала?

Когда мы прибыли на место, наше веселье успело улечься. Анна захлопнула ноутбук и наконец-то вернула его мне. Я прислушивалась к автобусным скрипам и скрежету, Анна же вдруг заговорила серьезно:

– Ты с мамой в последнее время не общалась?

В вопросе угадывалась искренняя тревога, и у меня забилось сердце. Что стряслось с мамой? Когда-то у нее был рак, она излечилась, прошли годы – вдруг он вернулся? Но нет, папа мне обязательно позвонил бы. И несколько дней назад, когда мы беседовали, она не была ничем расстроена.

– Недавно разговаривала, а что?

Выражение лица Анны мне не понравилось, и я закусила губу.

– Позвони ей немедленно. – Я уже приготовилась мчаться в хвост автобуса за телефоном, когда Анна добавила: – Поскольку до свадьбы чуть больше месяца, а ты, сумасшедшая, повесила на нее хлопоты обо всем, она подобрала тебе платье. Прислала мне фото. – Анна в отвращении скривилась.

Полностью расслабившись, я откинулась на спинку. Ладно, с брачными перипетиями я как-нибудь справлюсь. Я рассмеялась, и в ту же секунду заскулили тормоза.

– Анна, я уверена, что платье отличное.

– Нет, ты еще не видела. – Сестра подалась ко мне с напряженным лицом. – Там рукава-фонарики, Кира. Рукава-фонарики. Ты обязана вмешаться, живее!

Я вздохнула. В пути я мало что могла сделать. И мне совсем не хотелось спешно лететь домой и оспаривать мамин выбор. Конечно, я была не в восторге от рукавов-фонариков, но церемония и задумывалась как торжество сугубо для мамы, а потому какая разница, что мне надевать? Никакой. Меня беспокоил лишь Келлан. Все остальное казалось неважным.

– Жду не дождусь взглянуть, какое платье она выберет для тебя, подружка невесты! – ухмыльнувшись, парировала я.

Анна просияла, довольная тем, что я наделила ее высшими свадебными полномочиями, а затем приуныла:

– Черт побери! Она не посмеет…

Я смотрела спокойно и улыбалась ровно. Еще как посмеет. Держась за живот, Анна выскочила из-за стола и понеслась в конец автобуса, дабы уведомить маму, что не потерпит никакой тафты.

Бригада, разъезжавшая с музыкантами, уже набила руку и сноровисто обустроила сцену. В отличие от турне Джастина, музыканты не принимали в этом участия. Да и незачем было, людей хватало с избытком. После короткой проверки звука Сиенна, «Крутой поворот» и «Чудилы» около часа потратили на фанатов, общаясь с ними и пожимая им руки в чрезвычайно официальном режиме. Большинство эту честь выиграло, но были и те, кто раскошелился на ВИП-прием. Тори с охранниками Сиенны были тут как тут и направляли это стадо, уже готовое лишиться чувств от полноты оных, в специальный загон. Помещение в нетерпении бурлило. Мы с Анной ждали там же, красуясь универсальными пропусками на шеях.

Тори излагала основные правила поведения для фанатов: никто не должен был обнимать музыкантов, и каждому выделялось по десять-пятнадцать секунд, после чего поклонников будут силком гнать дальше, чтобы они не задерживали очередь. Процедура выглядела предельно механизированной и напоминала конвейер. Чуткость Келлана по отношению к поклонницам раздражала меня, но лучше уж она, чем здешняя чопорность обстановки, так как с балок едва не орали: «Смотреть, но не трогать!»

Однако желания самого Келлана не учитывались. Это было шоу Сиенны – ее же были и правила, а та предпочитала сохранять некоторую дистанцию между собой и воздыхателями. Не было ли у нее в прошлом каких-нибудь инцидентов? Запросто. Я лениво прикинула, что будет, если Келлан притянет парочку психов. Может, уже и притягивал, подумала я, вспомнив о Кэнди и Джоуи.

Фанаты шумели, наполняя гулом большое прямоугольное помещение: они дожидались своего звездного часа. Мы с Анной сидели в углу и весело взирали на это странное ликование. Люди так пресмыкались, что происходящее казалось нам сном. Как обычно, в стаде фанатов было много поклонников «Чудил», я узнавала их по футболкам. Увы, мелькали и другие, с надписью «Келл-Секс». Обожатели союза Сиенны и Келлана появлялись повсюду. Теперь на каждом концерте воздевали соответствующие плакаты, а в Сети присутствовал даже любительский видеомонтаж. Я ненавидела эти чертовы ролики, пусть даже прекрасные в художественном смысле.

Не веря своим глазам, я моргала и таращилась на одну такую фанатку, державшую наготове трусы. Она всерьез собралась предложить Келлану расписаться на своем исподнем? Затем я разглядела, что там написано, и разинула рот.

– Господи, Анна! – указала я на девчонку, демонстрировавшую трусы подружке. – Зацени эту пару.

Анна взглянула на них и захохотала. Какая-то чудо-искусница украсила кружевные трусики буквами «КК» спереди и словами «Рок-божество» сзади. Посмеиваясь в кулак, я представила, как нарядилась бы в такие для Келлана. Он бы обалдел – в хорошем смысле.

Анна, видно, думала о том же.

– Они должны быть мои, – хихикнула она, поднявшись.

Неспешно приблизившись к девице, она показала ей пропуск. Затем что-то произнесла и указала большим пальцем на меня. Фанатка запрыгала от восторга и немедленно швырнула Анне белье. Та пошла обратно, пока подружки заходились визгом.

– Что ты им пообещала? – спросила я, вполне сознавая, что это каким-то образом касалось меня.

Анна вручила мне трусы и расплылась в кривой улыбочке, достойной Келлана:

– Сказала, что ты личная ассистентка Келлана и можешь устроить им частную встречу, если они отдадут свое добро.

Я закатила глаза. Как же я это сделаю? Тори вводила и выводила фанатов с пугающей быстротой. Она никому не позволила бы задержаться для особого знакомства. С ухмылкой взирая на тряпку, я решила, что найду выход даже ценой великого гнева Тори. Трусики были слишком клевыми, чтобы не дать девчонкам ничего взамен.

Когда я встала и затолкала белье в карман, рок-звезды прибыли. Я заткнула уши и не отнимала пальцев, пока рев не стих. Первым шествовал «Крутой поворот»: Дикон, Дэвид и Рэй махали руками, направляясь вдоль длинной стены к отведенному им месту. Фанаты, сгрудившиеся в центре, естественным образом сдвинулись к ним. Я невольно улыбнулась, глядя на Дикона: тот собрал волосы в хвост, как делал всегда, когда встречался с поклонниками. Он признался мне, что слишком рьяные фанатки однажды выдрали из его прически изрядный клок и с тех пор он стал чуть аккуратнее со своей гривой. Дэвид брился налысо, а белокурые волосы Рэя были в четверть дюйма длиной.

Вскоре появились и «Чудилы». Я поморщилась и снова заткнула уши, на сей раз на более долгий срок. Анна присоединилась к фанатам и засвистела, когда наши ребята заняли место возле стены рядом с группой Дикона. Мэтт краснел, ему было крайне неуютно, и он как одержимый ерошил свои вздыбленные светлые волосы. Он не любил чествований, и я сочувствовала ему. Мне тоже не нравилось выставляться на публике.

Эван легко и свободно озирал своими карими глазами битком набитое помещение. Он скрестил руки, и языки пламени на его предплечьях элегантно сплелись. Ударник заразительно улыбался. Гриффин держался царем горы, как будто выступал здесь хозяином, а все остальные – слугами. Он выдыхал в кулак, проверяя свежесть дыхания, затем потирал ладони и выдавал хищную улыбку, грозившую некой бедняжке лишиться ночью девичьей чести. Правда, я не купилась на это. Анна каким-то чудом приручила зверюгу – по крайней мере, на время.

Последним шел Келлан. Мой муж оделся поудобнее – обычное для него дело: простая черная рубашка и джинсы – свободные, но кое-где в обтяжку. Простота его наряда усиливала красоту лица. Стоило людям оправиться от потрясения, вызванного формами Келлана, намек на которые был виден и сквозь одежду, как все внимание приковывалось к его глазам, улыбке и волосам. Его несказанно сексуальная, всклокоченная шевелюра навсегда западала в память. Келлан сканировал толпу, кипя готовностью обольщать. Я-то знала, что он высматривал меня, однако фанатки, которые нас разделяли, решили, что пристальным взором синих глаз он подбирал себе пару. И многие были готовы вызваться добровольно, даже самые юные – откровенно маленькие, что слегка раздражало.

Я смотрела, как он ищет, и хихикала. Скорее бы показать ему сюрприз, томившийся в кармане.

В переполненную комнату впорхнула Сиенна с небольшой свитой, суетившейся вокруг нее, как пчелы, охочие до богатого пыльцой цветка. Согласно недавнему заявлению Тори, Сиенна должна была стоять у дверей, став последней остановкой на пути фанатского локомотива. Однако певицу, похоже, не волновали продуманные планы Тори: она целеустремленно направилась занимать место между Келланом и Мэттом, так что теперь очередь замыкал последний – красный как рак. Келлан тупо посмотрел на Сиенну. Она улыбнулась и панибратски толкнула его плечом. Защелкали камеры, спешившие запечатлеть фиглярство ослепительной, якобы глубоко влюбленной пары. «Ну да, сейчас».

Я всячески силилась подавить раздражение. Сиенна никак не могла пропустить фотосессию с Келланом, а коль скоро тот начал отказываться от официальных портретов на пару с ней, она стала довольствоваться любительской съемкой. В ход пускалось все, что могло поддержать зрительский интерес к ней. Келлану откровенно не нравилась эта игра, и он держался на благопристойном расстоянии от стоявшей рядом Сиенны.

Тори и служба безопасности кое-как выстроили фанатов в некое подобие очереди. Затем все пустились отвешивать артистам, начиная с «Крутого поворота», приветствия на манер свадебных. Желая рассказать Келлану о Бельевой Фанатке, я вместе с Анной затесалась в длинную чередь.

Энтузиазм поклонников передался и мне, и я немного нервничала, приближаясь к звездам. Дикость, конечно, благо я наблюдала их всех храпящими, пердящими и рыгающими, но психологию толпы никто не отменял. Дикон бегло улыбнулся, когда я прошла мимо, и мне не без стыда припомнился утренний эпизод. Да ладно! Что было, то прошло, незачем заморачиваться. Я подошла к Эвану, и он как будто собрался облапить меня, однако передумал. Болтушки-щебетушки вокруг меня расценили бы это проявление любви как сигнал о доступности всего коллектива. Кого-нибудь наверняка затопчут – вероятно, меня.

Гриффин маячил следующим, и я буквально задымилась, когда он облизнул губы и послал мне воздушный поцелуй. От смеха было не удержаться. Хамло, как всегда, но не такая скотина, какой казался раньше. Едва перед ним возникла Анна, втолкнувшая меня в строй дожидавшихся Келлана, Гриффин простер руки:

– Стоп, брюхатая цыпочка, я хочу с тобой сфоткаться!

Анна закатила глаза, но подыграла и вынула из сумочки миниатюрный фотоаппарат.

– Я подготовилась, – промурлыкала она.

Брови у Гриффина взметнулись столь откровенно, что я покрылась мурашками.

– Держу пари, ты всегда приходишь… подготовленной.

– Кроме одного разочка, – хрипло хохотнув, погладила живот Анна.

Взглянув на своего будущего ребенка, басист разнежился:

– Повезло же ходоку, кто бы он ни был!

– Ходок и есть, – фыркнула Анна, невозмутимо пожав плечами, – но я его люблю.

Никто в толпе не осознал важности того, чему я стала свидетельницей. У меня бешено билось сердце, пока я смотрела на сестру, взиравшую на Гриффина. Тот встретил ее взгляд, неловко сглотнул и собрался ответить, но фанаты позади Анны заволновались.

– Фоткайся и уматывай!

Поведя плечами, сестра вздохнула, вручила мне свою камеру и встала рядом с Гриффином. Тот уже выглядел не таким наглым. Он даже не обнял ее, не высунул язык и не сделал козу, как поступал с некоторыми фанатками. Он просто смотрел на нее сверху вниз и молчал. Я и не думала, что доживу до этого дня.

До Келлана я так и шла потрясенная. Тот снимался с Сиенной, и это меня слегка удивило. Они не касались друг друга, но она уставилась на него, когда фанат просочился с камерой, а в самый последний момент положила голову Келлану на плечо. Келлан мгновенно дернулся прочь, но поздно: везучий поклонник поймал момент.

Келлан отступил от Сиенны и раздосадованно вздохнул. Заметив, что следующей в очереди маялась я, он изумленно моргнул.

– Привет! – изрек он игриво. – На чем расписаться?

Зыркнув на Сиенну, я помотала головой.

– Фанат умолял! – объяснил Келлан, нахмурив брови. – Я не хотел обидеть.

Я понимающе кивнула. Фанаты стояли долго, их гнали вперед, как скот. Келлан был просто любезен, а Сиенна воспользовалась этим себе во благо. Глянув на Тори, которая была занята выпроваживанием отстрелявшихся поклонников, я подала Келлану знак, чтобы он подошел ближе. Он пригнулся, и я помедлила, вдыхая его обворожительный запах. Как только мы очутились вплотную друг к другу, я указала на фанатку, вручившую мне свой особенный сувенир. Она была в двух переходах за мной и хихикала над татуировками, которые показывал ей Эван.

– Она передала мне нечто невиданное. Можешь поблагодарить ее за меня?

– И что же она тебе дала? – чарующе изогнул бровь Келлан.

– Потом узнаешь, – улыбнулась я.

Келлан кивнул, и тут меня оттолкнула неистовая поклонница, обогнавшая Анну, чтобы добраться до Келлана.

– Постараюсь, – бросил он мне вслед, сильно заинтригованный.

Очутившись перед Сиенной, я перестала улыбаться. Она же, узнав меня, просияла и стала сама любезность.

– Кира! – рассмеялась Сиенна. – Тебе же незачем стоять в очереди, чтобы поговорить со мной!

«Я в курсе. А тебе незачем из кожи вон лезть и убеждать планету в том, что ты спишь с моим мужем».

Пусть мне и хотелось высказаться, но я подавила это желание, улыбнулась ей не менее вежливо и вышла из помещения. Я не могла с ней разговаривать. И уж точно не здесь. Возможно, наедине и получится. Я могла предложить ей подумать вместе над тем, как затушить пожар, полыхавший в связи с ее воображаемым романом с Келланом. Уведомить ее, что домыслы публики били все рекорды абсурда, а преданность фанатов идее об этих вымышленных отношениях граничила с одержимостью. Скажи Сиенна хоть слово, накал стал бы снижаться. Но оба альбома возглавляли хит-парады, и я понимала, что она не раскроет рта. Сплетни, будучи враньем от начала и до конца, в финансовом смысле все же играли на руку обоим, а потому Сиенна продолжала сыпать двусмысленными комментариями: «Он замечательный мужчина», «С ним я радуюсь каждому дню», «Я в восторге от его мастерства» и «В нем все прекрасно: лицо, ум, харизма, талант и тело, от которого замирает уличное движение».

Это было невыносимо. Мне хотелось держать мужа за руку на глазах у всех и не бояться, что нас застукают папарацци или одолеют фанаты. Я также хотела, чтобы Келлан носил кольцо не снимая. И мне решительно не улыбалось, чтобы в следующем месяце какая-нибудь одержимая поклонница пары Келл-Секс сорвала бы мою свадьбу.