Книга: Отчаянные
Назад: Глава 18 Компания
Дальше: Глава 20 Довольно

Глава 19
Отрицание

Когда явление публике завершилось, Келлан отвел в сторону Бельевую Фанатку и ее подружку. От счастья обе были готовы описаться. Тори негодовала из-за сбоя в ее расписании, но эта величавая блондинка всегда оставалась чем-то недовольна. Сверкнув наплевательской улыбочкой, Келлан проигнорировал ее кислую мину и устроил поклонницам частную экскурсию за кулисы.
Поскольку я считалась «личной ассистенткой» мистера Кайла и сама организовала это скромное мероприятие, мне было бы странно не пойти следом. Келлан шагал впереди и показывал разные площадки, инструменты и людей, фанатки же вцепились друг в дружку, словно боялись за свою жизнь. Они тряслись как осиновый лист. Я опасалась, что они грохнутся от избытка эндорфинов – порознь или вместе. Всякий раз, когда Келлан смотрел на них, они издавали писк, сопровождавшийся залпом неуемного хихиканья. Неужели и я так психовала в обществе Келлана? Навряд ли.
Келлан завершил экскурсию тем, что взобрался на сцену. Он протянул руки, принимая фанаток, и лица у тех сделались обморочно белыми. Я напряглась, готовая ловить любую, если отключится. Господи боже, да он же просто человек – несказанно симпатичный и одаренный, но все-таки человек.
Потешаясь над ними, Келлан втянул их на сцену и нагнулся за мной.
– Могу ли я предложить вам руку, миссис Кайл? – спросил он тихо, чтобы девушки не расслышали.
Его глаза коварно сверкнули.
Помотав головой, я взобралась на сцену сама.
– Справилась, мистер Кайл. – Встав рядом, я добавила: – Держите руки свободными, чтобы поймать девчонок, если лишатся чувств. Не хочу, чтобы вас засудили.
Я указала на девиц, которые откровенно пожирали глазами Келлана с тыла и хихикали, прикрываясь ладонями. Он оглянулся, и над сценой разлился слаженный визг. Обе запрыгали, как горошины.
Келлан посмотрел на меня с кривой ухмылкой, исполненной нахального веселья:
– Хорошо, что ты не визжишь под моими взглядами. – Он подался ко мне, коснулся меня рукой и шепнул: – Рад, что мне пришлось этого добиваться.
Он вновь занялся фанатками, а я приоткрыла рот и зарделась. Я стала обмахиваться, чтобы остудить разгоряченную кожу. Устно ли, письменно, Келлан умел излагать свои чувства.
Когда частная экскурсия подходила к концу, на сцене нарисовалась Сиенна. Телохранители отирались поблизости, держась на почтительном расстоянии. Фанатки пришли в неописуемое возбуждение при виде суперзвезды. Сиенна уже переоделась для выступления в свой облегающий комбинезон, оставлявший открытой большую часть загорелой спины. Волосы были собраны в элегантный хвост, позволявший оценить ее изящную шею и безупречные скулы. Она предстала греческой богиней, подступившей к моему Адонису, – пара оживших прекрасных существ из древних мифов.
Как только золотая чета сошлась достаточно близко, чтобы уместиться в кадре, фанатки выхватили из карманов фотоаппараты. Сиенна послала им голливудскую улыбку и указала на местных сотрудников безопасности:
– Пора, мой милый!
Теплый и хрипловатый выговор намекал на массу вещей, для которых пришла пора.
Едва Келлан приготовился ответить, фанатки набрались-таки смелости. Их прорвало.
– Сиенна, мы от тебя в восторге! Ты классная! И как же здорово, что вы с Келланом полюбили друг друга в ходе записи песни! Вот бы снять про вас кино!
– Это было бы прекрасно! – просияв, поспешила ответить Сиенна. – Я могла бы даже сыграть саму себя!
Наградив Келлана лукавой улыбкой, она захихикала вместе с девчонками, как будто они были подружками, пришедшими на пижамную вечеринку.
Келлан принялся вежливо разубеждать фанаток в своем романе с Сиенной. Тут подоспела охрана и выдворила девиц со сцены. Препровождаемые подальше от суперзвезд, они надулись, как школьная мелюзга. По-моему, у одной на глазах даже выступили слезы. По их лицам было понятно, что они не поверили опровержению Келлана. Еще две жертвы пропагандистской машины, запустившей утку о паре Келл-Секс.
Закатив глаза, я последовала за Келланом со сцены. Персонал сновал туда-сюда, налаживая аппаратуру, – шоу начиналось через пару часов. Никто не обратил на нас внимания. Эти профессионалы не обмирали при виде рок-звезд. По мне, так их присутствие возвращало с небес на землю.
Келлан набросился на Сиенну.
– Нам нужно поговорить, – прорычал он с каменным лицом.
– Конечно, милый, – невозмутимо отозвалась Сиенна.
Она поманила пальцем, приглашая нас за собой, и пошла в свою гримерку, даже не потрудившись убедиться, идем ли мы следом. Да, эта женщина привыкла командовать.
Так и не глядя на нас, она скрылась за дверью. Когда мы тоже дошли, я положила руку Келлану на грудь. Он покосился на меня, сжимая губы, и я предложила:
– Если не возражаешь, я бы сама с ней потолковала как женщина с женщиной.
Келлан помрачнел, но кивнул, мотнул головой через плечо и буркнул:
– Пойду тогда выпущу пар. Найди меня, когда закончишь. – Его губы тронула натянутая улыбка. – И не жалей ее, нечего.
Я погладила его по щеке, и Келлан быстро поцеловал мое запястье. Кожу еще покалывало, когда он пошел прочь. Непостижимо – как ему до сих пор удавалось заводить меня, словно впервые? Я не понимала этого, но была глубоко благодарна.
Взяв себя в руки, я вошла в уборную Сиенны и притворила дверь. Певица, стоявшая ко мне спиной, начала разворачиваться с театральным вздохом.
– Келлан, дорогой, что опять не так? – Завершив круг и обнаружив отсутствие моего мужа, она пробормотала: – Ты одна?
– Я попросила у Келлана разрешения поговорить наедине.
Сиенну, казалось, это развлекло. Положив руки на стройные бедра, она осведомилась:
– Будешь грозиться физической расправой, если я не отстану от твоего мужчины? – Ее чарующий акцент сменился протяжными техасскими нотками.
Говоря откровенно, я неважно продумала свою речь. Однако в последние секунды в мозгу у меня звучало именно это в разнообразных вариациях – лишь с тем, чтобы немедленно быть отвергнутым. Насилием ничего не сделать.
Я решила проигнорировать услышанное, так как знала, что любой ответ заставит ее обороняться.
– Ты когда-нибудь любила? – спросила я обескураживающе мягким тоном.
Сиенна моргнула, едва не хлопнув длиннющими ресницами по щекам.
– Мне некогда любить…
По тому, как упал у нее голос, я сильно усомнилась в ее искренности. Мне почудилось, что с этим предстоит поработать, и я осторожно шагнула к ней:
– Видишь ли, мы с Келланом любим друг друга, и любим очень сильно. Мы многое пережили, а он долго был одинок. Ваши навязанные «отношения» огорчают нас. Он любит свое ремесло. Он обожает фанатов и музыку. Но эта шумиха ему крайне неприятна. Тебе не жалко его?
Сиенна бесстрастно смотрела на меня. Я не могла определить, есть ли ей дело до благополучия Келлана. Мне хотелось верить, что да. В конце концов, они вроде как считались друзьями. Наконец она вскинула изящную бровь:
– Я не делаю ему ничего плохого и не зашла за грань, когда поцеловала его в губы. – Со вздохом я поняла, что она решила не искать легких путей. Едва я открыла рот, Сиенна опередила меня: – Я уважаю тебя за то, что ты пришла. Я искренне люблю и тебя, и Келлана, но не заблуждаюсь на этот счет. На первом месте – моя карьера, и я останусь на вершине любой ценой, пусть даже предамся невинному флирту с женатым мужчиной.
Она возвела очи горе. Не знаю, по какому поводу – из-за «невинного флирта» или «с женатым мужчиной». Ей представлялось диким и то и другое.
Я стиснула зубы и приготовилась выскочить из комнаты. Так я и знала, с ней было не о чем говорить. Она плевать хотела на то, что Келлан чувствовал себя марионеткой. Ей было важно, чтобы ее альбом возглавлял хит-парады. Он вышел всего за несколько недель до альбома Келлана, и цель еще не была достигнута.
– Извини, что отняла у тебя время. Мне просто хотелось цивилизованно поговорить с тобой о Келлане. Может, найти решение, которое устроит всех, коль скоро ты заявила, что соглашение должно оставаться в силе. Но тебе интересны лишь вещи, которые онможет сделать для тебя, а потому я ухожу. Купайся в лучах своей славы одна.
Я развернулась, но Сиенна схватила меня за локоть.
– Вы оба раздуваете из мухи слона, – заявила она резко. – Такова публичность! По крайней мере, я делаю карьеру не только себе, но и Келлану. Будь я такой эгоисткой, какой вам кажусь, Келлан сейчас лежал бы в моей постели, а не в твоей! Но я его не тронула, потому что уважаю ваши чувства.
В ярости оттого, что это виделось ей столь легким делом, я сверкнула глазами. Ничего у нее не вышло бы! Сердце Келлана принадлежало только мне.
Выпустив мою руку, Сиенна расслабилась и смягчила тон. Мне тоже стало легче.
– Медийный цирк, который так ему не нравится, разыгрался бы и без моего вмешательства. – Сиенна улыбнулась. – Келлан очень красив, если ты не заметила, а в придачу еще и весьма талантлив. Подобное сочетание странным образом превращает даже самых умных и утонченных женщин в дрожащих подростков. Мне кажется, что даже счастливая мать семейства подумает бросить все ради одной ночи с ним.
Я тихо прыснула. Да, с этим я могла согласиться. Келлан был предметом всеобщего вожделения.
Почти успокоившись, Сиенна положила ладонь мне на руку:
– Привыкни уже. Пока он со мной, это не страшно, зато дальше его будут связывать с каждой женщиной, с которой он заговорит. Так устроен наш бизнес.
Душа у меня ушла в пятки, однако Сиенна была права.
– Но с твоими фанатами другая история… Она ярче. Они превратили вас в известную пару… Келл-Секс.
– Боже, опять это прозвище, – закатила глаза Сиенна. – Ужасное, правда?
Я улыбнулась, впервые испытав облегчение. Поскольку мы заговорили начистоту, я сообщила:
– Когда вокруг люди, мне страшно к нему прикоснуться. Я боюсь, что нас разоблачат и фанаты займутся мной. – Вздохнув, я спросила: – Как по-твоему, что они сделают, если вычислят меня?
Сиенна пожала плечами, не слишком об этом заботясь:
– Обольют помоями, распнут онлайн. Сильно сомневаюсь, что на тебя пойдут с вилами в реальной жизни. – Она задумалась, и у меня свело желудок. Сиенна махнула рукой. – Вряд ли это так уж повредит вашим отношениям. – Она погладила меня по руке и улыбнулась, как закадычной подруге. – Фанаты перебьются. Они слишком любят Келлана, чтобы подолгу переживать.
Сиенна подмигнула и пошла к туалетному столику, где все для нее уже было готово. Взяв помаду, он наклонилась и всмотрелась в зеркало:
– Я не буду обниматься, если это настолько вам досаждает. – Она вопросительно уставилась на мое отражение.
– Мы будем признательны… Спасибо. – Она шла нам навстречу, но я не чувствовала себя победительницей. Помявшись, я задала вопрос, тревоживший меня всерьез: – Может, скажешь что-нибудь твоим фанатам? Что Келлан не одинок? Меня называть не нужно, – поспешно добавила я. – Просто помоги остановить эту истерию.
Сиенна неоправданно долго водила по пухлым губам темно-красной помадой, а закончив, подвигала ими.
– Обязательно, милочка.
Решив, что разговор исчерпан, я собралась уйти, но Сиенна взглянула на меня напоследок и придержала репликой:
– Я видела, ты пишешь за кулисами. Как подвигается книга?
– Почти готова, – ответила я.
Надо же, заметила, а мне и невдомек.
Она уселась на туалетный столик, завела руки за спину и уперлась в столешницу. Наряд целиком отражался в зеркале. Импровизированное сиденье оттягивало и без того низко сидевший комбинезон, и мне было видно задницу звезды.
– У меня есть связи в издательском бизнесе. Не хочешь показать, когда допишешь?
Любая помощь от Сиенны означала жесточайшую кабалу, и ниточки вели к Келлану, а потому я с улыбкой ответила:
– Спасибо, буду иметь в виду.
Сиенна отпустила меня дружеским взмахом руки, и я ушла, не вполне понимая, удачно ли прошел разговор.
Задвинув ее на задворки сознания, я отправилась на поиски своей любимой рок-звезды, а когда нашла, слегка удивилась занятию Келлана. Работники сцены еще не закончили устанавливать инструменты, и те лежали наготове позади, в футлярах и без: гитара там, микрофон сям. Посреди этого бардака мирно покоилась ударная установка. Келлан сидел за барабанами и пытался настучать песню «Чудил», а Эван безжалостно потешался над ним.
Я никогда не видела Келлана в роли ударника. Странное это было зрелище – красивая голубая сойка, которая бороздит озерные воды, вместо того чтобы взмывать в облака. Было видно, что это не его ремесло, и он закусывал губу, стараясь сосредоточиться на замысловатом ритме. Его глубочайшая погруженность в дело завораживала, и не меня одну. За сценой образовался кружок, и люди слушали, как он играл – вернее, пытался играть.
Эван заметил меня и, подойдя, приобнял одной рукой. Он продолжал смеяться, и уголки его глаз собрались в морщинки при виде того, как Келлан примерился ударить и чуть не выронил палочку.
– Приятно знать, что некоторые вещи я умею лучше Келлана!
Я рассмеялась, Келлан же выругался и затряс головой. Он быстро выбивался из ритма, и я уже с трудом узнавала композицию.
– У него другие таланты, – произнесла я. Эван прижал меня, прыснул, и я поняла, что выразилась двусмысленно. – Я имею в виду пение.
– Да, я догадался! – развеселился ударник пуще прежнего.
Он вновь обратил внимание на Келлана, и я спросила:
– А что у вас за история с конфетным пакетиком?
Я не собиралась соваться в чужие дела, но будь я проклята, если не сгорала от любопытства уже в течение нескольких месяцев.
Эван чуть смутился и скосил на меня глаза:
– А, это. Мы с Дженни, когда в первый раз… ну, ты поняла… ели их, а потом… расплющили пакет… в процессе. – Он глянул на меня. – Я не знал, что она сохранила. – Он расплылся в широкой любящей и довольной улыбке. – Сентиментальная девочка!
У меня потеплело на душе.
– Как и большинство из нас.
– Твою-то мать! Сдаюсь! – крикнул Келлан.
Толпа вокруг нас покатилась со смеху, неумелый барабанный бой заглох. Я изогнула шею, чтобы взглянуть на Келлана. Он швырнул палочки на пол и положил голову на малый барабан, признавая поражение. Эван похлопал меня по спине:
– Похоже, я вывел его из строя. Придется тебе утешать его перед концертом.
Посмеиваясь, я подошла к своему удрученному мужу. Уловив мое присутствие, он вскинул глаза.
– Я идиот, – буркнул он, уморительно вытягивая губы в дудочку.
Подавив желание впиться в них, я протянула руку и помогла ему встать.
– Нельзя же быть на все руки мастером, Келлан, – внушила я ему, тронув пальцем его обручальное кольцо, прежде чем выпустить его ладонь.
Взор Келлана загорелся. Голосом столь же натужно-простуженным, как и его глаза, он отозвался:
– Твоя правда. Надо заниматься только тем, в чем ты очень, очень хорош.
Он скользнул взглядом по моему телу, обдав жаром, от которого кожа вспыхнула, как бенгальский огонь в День независимости.
Я собралась напомнить ему, чтобы он вел себя прилично, но он мгновенно переменил настрой и спросил уже с любопытством:
– Что сказала Сиенна?
Обойдя с ним рабочих сцены, я передала ему наш путаный разговор.
– Она считает, что мы делаем из мухи слона. – Я следила за Келланом: он что-то прикидывал в уме, явно не веря и не соглашаясь. – Еще она заявила, что больше не будет обниматься.
– Она и раньше обещала, – усмехнулся Келлан. – Но стоит направить на нее камеру – сразу же забывает. – Он закатил глаза. – Выписывает фанатам чего просят! Актриса до мозга костей.
– Так ее воспитали. Так она выбилась из звездочки в суперзвезды.
Я моргнула, сама себе дивясь. Неужели я ее защищаю?
Келлан изумился не меньше и придержал дверь в свою пустую гримерку.
– Я понимаю. Наверное, это единственное, что есть у нас общего: паршивое детство.
Дверь затворилась за нами, и я обняла его за шею.
– Нет, Келлан, – с серьезным лицом сказала я, – у нее было совершенно другое детство. Ничего похожего.
Давнишняя скорбь наполнила его взор, и он кивнул, я же стиснула его крепче в попытке доказать, что моя любовь сильнее былой ненависти.
Позднее, когда «Чудилы» были на сцене, ко мне подошла Анна. Я смотрела с выгодного местечка за кулисами на Келлана, который изливал душу в пении. Обычно в это время я каждый вечер трудилась над своей новой книгой. Писать две штуки сразу было, наверное, не лучшим способом закончить хотя бы одну из них, но выступления Келлана неизменно наполняли меня вдохновением, и мне не оставалось ничего, кроме как выплескивать его на монитор. Келлан был моей личной музой.
Прервавшись на середине предложения, я взглянула на сестру. Той было немного не по себе – она потирала участок слева внизу живота. Зеленые глаза посверкивали в свете сценических огней. Разволновалась или просто устала? Вынашивать ребенка нелегко, не говоря уж о жизни с Гриффином. Вспомнив сегодняшнее историческое признание Анны, я усомнилась в ее хорошем самочувствии.
Я закрыла ноутбук, поставила его на пол, встала и указала на свой стул с прямой спинкой:
– Может, присядешь?
Не самая удобная в мире вещь, но пусть хотя бы ноги отдохнут.
Не отводя глаз от сцены, она пробормотала: «Спасибо». Затем уселась на жесткий металл. Когда Анна слегка наклонила голову, чтобы лучше видеть ребят – или, может быть, лишь одного из них, – я заметила у нее под глазами темные круги. Она их неплохо закрасила, но я рассмотрела синюшность. Анна никогда бы не призналась в этом, но она вымоталась. Ей следовало отправляться домой и лежать, пока есть возможность.
– Сестренка, ты себя хорошо чувствуешь? – Я положила руку ей на плечо.
Она немедленно вздернула подбородок, и повлажневшие глаза просохли.
– Конечно, а почему нет?
Я много чего могла сказать, но выделила одно, о чем говорить было легче, – физические тяготы беременности.
– Ты держишься за бок.
Она скривилась и посмотрела на место, за которое теперь взялась крепко.
– Максимус пинается, лупит в одну точку, – вздохнула Анна. – По-моему, уже повредил мне пару ребер.
– Ну так он же отчасти Гриффин, странно, если бы было иначе, – отозвалась я, не думая.
– Он не такой плохой, как ты считаешь, – усмехнулась Анна.
– Да, знаю, – кивнула я, припомнив странные разговоры в последнее время.
Анна уставилась на меня, как будто я брякнула что-то немыслимое. Я пощекотала ей плечо, и она хихикнула. Видя, что сестра повеселела, я задала ей не дававший мне покоя вопрос:
– А тебя не волнует, что случилось чуть раньше… с Гриффином?
Ее веселость моментально улетучилась.
– О чем это ты говоришь?
Я раздосадованно вздохнула. Что за тупицы! Хуже, чем были мы с Келланом.
– Ты заявила, что любишь его, а он застыл, как загипсованный.
Анна насупилась и снова уставилась на сцену:
– Нет, Кира, это меня не волнует. У нас не такие ванильные отношения, как у вас. – Она зыркнула краем глаза в мою сторону. – И слава богу. Мне не нужны розовые сопли, – пожала она плечами. – Я все равно шутила и не имела в виду ничего серьезного.
Захлопнув рот, Анна глотнула три раза кряду. В глазах ее опять блеснули слезы, и я поняла, что она лжет. С Гриффином она говорила всерьез. Она любила его. Это беспокоило ее. Но она никогда не позволила бы себе признать это или прочувствовать. Когда другого выхода нет – отрицай, отрицай и еще раз отрицай.
Не зная, что делать, я чмокнула ее в щеку:
– Я тебя люблю, Анна.
Гриффин не умел так говорить, но кто-то же должен. Анна взглянула на меня, и по ее щеке скатилась слеза. Она немедленно стерла ее и продолжила пялиться на сцену.
– И он мне сказал, что любит тебя, – добавила я.
Я рассчитывала, что ей полегчает от моих слов, но, наблюдая за Гриффином, Анна выглядела очень усталой. Впрочем, дело могло быть в беременности.
– Пойду в автобус, прилягу. Скажешь Гриффину? Если спросит…
С тяжелым сердцем я пообещала выполнить ее просьбу.
Когда выступление завершилось, Гриффин ничего не спросил, но я все равно сказала, где Анна. Он кивнул, и моя совесть была спокойна: услышал. Но вместо того чтобы поспешить к будущей маме в автобус, он сел и погрузился в медитацию, пока не настало время выхода Сиенны и «Чудил» с их суперхитом. Впервые в жизни я больше смотрела не на Келлана с Сиенной, а на Гриффина, который даже в свете рампы выглядел необычно задумчивым. Я искренне не понимала, в чем дело.
Как только шоу закончилось и толпа взорвалась, ребята вернулись ко мне за сцену. Сиенна отставала на шаг. Я решила, что уж теперь-то Гриффину точно захочется к Анне. Завтра нам предстояло играть здесь же, а потому у нас появилось свободное время – как и возможность мирно выспаться в шикарном отеле. Я, например, предпочитала рухнуть на кровать – по той в основном причине, что Келлан сдержал слово и выбил для нас отдельный номер. Однако Гриффин не стал забирать Анну и обратился к Мэтту:
– Пошли бухать.
Мэтт кивнул и повернулся к остальным:
– Идете, ребята?
Келлан уже приготовился отказаться, но я отставила ноутбук и сказала: «Конечно». Келлан взглянул на меня, не веря ушам. После явления в мир пары Келл-Секс мы не очень-то выпивали с группой, предпочитая держаться в тени, к большому неудовольствию ребят, вернее, Гриффина. Однако на сей раз я решила пойти. Мне не нравилось выражение его лица. Басист хищно потер руки, и оно не понравилось мне еще больше.
Тут к нам присоединилась Сиенна, воодушевленная не меньше его:
– Было бы здорово выпить! Я знаю хорошее место.
Она сделала движение, как будто хотела прильнуть к Келлану, но удержалась. Удивительное дело! Я почти гордилась ею. Почти.
Келлан посмотрел на меня с откровенным вопросом во взгляде: «Разве не лучше побыть в номере со мной, чем квасить с Гриффином?» Я выдавила улыбку, хотя хотелось нахмуриться. Да, остаться с Келланом было бы гораздо приятнее. Но Анна была мне родней, а потому придется отправиться на разведку.
Мы устремились к гримеркам, Сиенна договаривалась по телефону. Я понятия не имела, с кем она была знакома в Северной Каролине и куда собиралась нас отвести. Меня не слишком привлекало ее общество, но было поздно. Келлан с ребятами отправились освежиться после концерта: пока они лишь успели сдернуть промокшие футболки и спрыснуться дезодорантом. У Гриффина был мощный парфюм, обжегший мне ноздри.
Сиенна отсутствовала значительно дольше, и, когда она вернулась, я прикинула, не переодеться ли и мне. Она была в ярком коралловом платье для танцев. Кокетливый подол как бы распускался цветочными лепестками, разрезы между которыми доходили ей чуть не до пояса, и стоило Сиенне шевельнуться, как сразу мелькали ее тугие загорелые бедра.
А я была в джинсах и кедах. Красота.
Понимая, что у меня в любом случае нет наряда, который мог бы сравниться с одеянием звезды, я решила не ныть и подступила к Келлану. Тот глянул на Сиенну, закатил глаза и оценил меня.
– Ты красивее, даже когда она в лучшей форме, – шепнул он.
Я покраснела и вдруг почувствовала себя новоиспеченной мисс Америка. Его комплимент выставил Сиенну крайне вульгарной, как будто она так постаралась быть заметной, что с тем же успехом могла сделать граффити на груди: «Я сексуальна». Ее красота померкла в моих глазах, и когда мы вышли в холодную ночь, я уже держалась почти на равных с ней.
Сиенна потерла голые плечи: не иначе озябла. Но долго ей ждать не пришлось. К служебному входу, как по команде, подъехал черный лимузин, и мы поспешили внутрь. При виде блестящего интерьера я вздохнула: так нам не слиться с местными! Роскошь буквально вопила о нашей «важности». Я затосковала по клубам Сиэтла. По тусовкам в «Пите». По гастролям Джастина. Все было проще.
Пока мы ехали, Келлан обнимал меня одной рукой. Сиенна взирала на нас со странным выражением. Взгляд был миролюбивым, одобряющим, но в нем угадывалось и тоскливое желание. Как бы она ни бравировала, я полагала, что в прошлом Сиенна любила и роман закончился плохо. В какой-то момент она показалась надломленной, и я почти уверилась, что вижу подлинную Сиенну, а не звезду. Она заметила, что я ее изучаю, и вновь нацепила маску соблазнительной самоуверенности. Сиенна подмигнула мне из другого конца салона.
Когда лимузин подкатил к заведению под вывеской «Отрава», у входа уже толпились фотографы. Как будто оповещенные заранее, кто будет в машине, они принялись снимать сразу, едва та остановилась. Можно было подумать, что на носу кинопремьера, – папарацци в Северной Каролине? Я не сомневалась, что их присутствие не было совпадением. Кому, черт возьми, звонила Сиенна, когда организовывала эту мелкую вылазку? Неудивительно, что она так долго приводила себя в порядок и выглядела на миллион долларов.
Двигатель заработал вхолостую, и водитель поспешил открыть дверь. Если я смотрела на фотовспышки с ужасом, Сиенна слегка улыбнулась. Звездный час для нее – вечер в компании со знаменитым любовником. Не приходилось гадать о содержании завтрашних новостей, даже если пара войдет в клуб порознь. А что при таком раскладе подумают обо мне? Сочтут пристяжной, подружкой кого-то из группы? Если мы с Келланом войдем вместе, домыслы будут не менее дикими, чем насчет него и Сиенны. Мне не хотелось этого.
Когда шофер распахнул дверцу, певица расправила платье и приготовилась к пышному выходу. Водитель подал ей руку и помог выбраться. Вспышки засверкали как бешеные. Сиенна остановилась в ожидании Келлана, тогда как я напитывалась адреналином. Эван и Гриффин привстали, но Келлан поднял руку. Подавшись вперед, он сказал шоферу:
– Нам это ни к чему, отвезите нас в другое место.
Тот кивнул, оглянулся на Сиенну и спросил, чего хочется ей – остаться или уйти. Сиенна замялась, глянула на так и снимавшую толпу и вернулась в машину. Надувшись и провожая глазами огни, она промямлила:
– Уверены? Это лучший клуб в городе.
– Тебе же предлагали остаться, – ослепительно улыбнулся Келлан, откинувшись на сиденье.
Сиенна закатила глаза и назвала шоферу другой клуб – не столь, по ее мнению, «многолюдный».
К моему великому облегчению, возле этого заведения никто нас не ждал. Внутри через все мое существо потекли утробные басы. Расторопный тип в костюмчике проводил нас в ВИП-зону. Судя по его взгляду, он был в полном восторге от нашего прихода и мог подать нам все, чего пожелает душа. Возможно, он являлся хозяином кабака. Возле него маячили две девушки в тесных топиках и черных пацанских шортах – не то официантки, не то стриптизерши. Я и правда не могла разобрать.
Сиенна заказала пару бутылок «Кристалла» , и одна полураздетая девица снялась с места. Значит, официантка. Ее откровенный наряд заставил меня еще сильнее порадоваться нашим простеньким футболкам у Пита. Сиенна улыбнулась владельцу и присела сбоку на диванчик. Темно-красная подушка слилась с ее платьем. Я улыбнулась. В помещении не было никого, кроме нас, хозяина и официантки. Все заурядные посетители находились по другую сторону стенки из толстого стекла. Последняя занимала целую сторону комнаты, отгораживая нас от главного танцпола. Нам было отлично видно сотни извивавшихся тел. Не известно, знали ли танцевавшие пары об этом. Но было ясно, что им о нас невдомек. Вуайеризм чистой воды! Я вспыхнула, заметив, как один парень полез под юбку своей подруге.
Гриффин оглядел комнату, затем уставился на тела за стеклом.
– Нам нужны телки, – пробормотал он.
Хозяин мгновенно обратил на него внимание, щелкнул пальцами официантке и осведомился:
– Каких предпочитаете: блондинок, брюнеток или рыжих?
Гриффин улыбнулся, и меня затошнило.
– Всех самых-самых.
Хозяин ответил Гриффину такой же гнусной улыбочкой. Он вскинул бровь и глянул на Келлана:
– Баллов на десять, полагаю, не ниже?
Гриффин кивнул, осклабившись еще шире. Владелец заведения зыркнул на «десятибалльную» официантку, и та устремилась прочь.
– Мне как минимум шесть! – крикнул Гриффин вдогонку.
Я прищурилась на него и на мерзкого клубного заправилу. Думать не думала, что женщин можно заказывать запросто, как напитки. Мы с Келланом устроились на бархатном топчанчике, и я постаралась удержать желудок в узде. Келлан шепнул, обдав дыханием мои волосы:
– Мы можем уйти в любую секунду.
Хотя я и кивнула, это было не совсем так. Я не собиралась покидать парня своей сестры в Стране Легкого Перепиха.
Назад: Глава 18 Компания
Дальше: Глава 20 Довольно