Пять
У Брокса было плохое, очень плохое предчувствие по поводу их задачи.
— Где они? — пробормотал он. — Где же они?
Орк очень хотел знать, как можно спрятать дракона. Четкий след вел в определенное место, но все, что они с Гаскалом смогли там найти, было следами человека, возможно двух. Орки бы заметили, если бы дракон поднялся в небо, но ничего подобного они не видели, следовательно, левиафан был где-то рядом.
— Может, там, — предположил юный воин, наморщив лоб. — Тот перевал.
— Слишком узкий, — прорычал Брокс. Он принюхался. Чувствовался след дракона, почти перебивавший слабый запах человека. Дракон и чародей.
Договор, не договор, однако же сегодня хороший денек для того, чтобы умереть… если, конечно, Брокс отыщет своих врагов.
Присев, чтобы получше изучить след, ветеран понял, что предположение Гаскала наиболее вероятно. Два следа вели в узкий перевал, в то время как драконий просто исчез. Однако если орки столкнутся с теми, кто так некстати сюда пришел, зверюга, несомненно, вернется.
Не дав его товарищу понять его настоящих намерений, старый воин поднялся:
— Идем.
С оружием наготове, они быстрым шагом пошли к перевалу. Брокс фыркнул, когда посмотрел наверх. Определенно слишком узко для дракона, даже не выросшего в полный рост. Где же зверь?
Пройдя чуть дальше вглубь, они услышали чудовищный вой зверя. Оба орка взглянули друг на друга, но не замедлили шаг. Настоящий воин не повернет после первого же намека на опасность.
Они прошли еще глубже. Тени играли в какую-то игру, казалось, что вокруг них затаились неизвестные твари. Дыхание Брокса становилось тяжелее, но он старался сохранить темп Гаскала. Топор в его руке резко потяжелел.
И крик, человеческий крик, отдался эхом совсем недалеко.
— Брокс… — начал юный орк.
И в этот момент он увидел чудовищное видение, огненный образ, не похожий ни на что виденное ими раньше.
Оно наполнило перевал, переливаясь прямо сквозь камень. Оно не выглядело живым, но, тем не менее, двигалось, будто с особой целью. Звуки беспорядочные, звуки хаотичные наполнили орочьи головы. И когда Брокс взглянул в центр этой штуки, он почувствовал, что смотрит в Вечность.
Орков непросто напугать, но чудовищность и несомненная магическая природа этого видения ошеломила обоих воинов. Брокс и Гаскал замерли перед ним, сознавая, что простое оружие вряд ли сможет повернуть это вспять.
Брокс жаждал героической смерти, но не такой. В этом не было ни капли благородства. Нечто, казалось, способно было заглотить его и не заметить, как будто он был не больше комара.
И поэтому он решил.
— Гаскал! Живей! Беги!
Однако сам Брокс не смог последовать своему приказу. Он развернулся, да, но поскользнулся, как неуклюжий ребенок на скользком льду. Громадный орк повалился на землю, ударившись головой. Оружие выскочило из рук и отлетело слишком далеко.
Гаскал, не заметивший того, что случилось с его товарищем, побежал — но не назад, а в сторону, к впадине в одной из стен. Он поймал в ловушку сам себя, уверенный в защите твердого камня.
Все еще стараясь прийти в себя, Брокс понял ошибку Гаскала. Поднявшись на колени, он закричал:
— Не сюда! Убегай!..
Но какофония звуков заглушила его предупреждение. Устрашающая аномалия двигалась вперед… и Брокс с ужасом видел, как она самым краем зацепила Гаскала.
Тысяча воплей слетели с языка раненого орка Гаскала — он старел и молодел одновременно. Его глаза вспучились, а тело покрылось рябью, будто вода. Он растягивался и сжимался…
И с последним ужасным криком, юный орк съежился сам в себя, сжимаясь все больше и больше… пока совсем не исчез.
— Во имя Орды, — выдохнул, вставая, Брокс. Он, не отрываясь, смотрел в то место, где только что стоял Гаскал, все еще продолжая надеяться, что его спутник чудом появится невредимый.
Но аномалия двигалась дальше, так что у Брокса оставалось лишь несколько секунд, чтобы его не поглотило то же чудовищное нечто.
Брокс развернулся, инстинктивно схватил топор и побежал. Он не чувствовал в этом позора. Ни один орк не мог сражаться с этим. Умри он той же смертью, что и Гаскал, это было бы лишь бесполезным жестом.
Но как бы быстро орк ни бежал, огненное видение двигалось быстрей. Оглушенный бесчисленными звуками и голосами, Брокс заскрежетал зубами. Он знал, что не опередит это, не сможет, но он продолжал пытаться…
Он успел сделать еще лишь два шага, как оно поглотило его целиком.
Каждая косточка, каждый мускул, каждый нерв в теле Краса кричали. Только по этой причине дракон-маг очнулся от черной бездны беспамятства.
Что произошло? Он точно не знал. Минуту он пытался дотянуться до Ронина, и затем как-то, хоть он и не был рядом с аномалией, она поглотила и его тоже. Его ментальная связь с человеческим чародеем буквально потащила Краса за ним.
И вновь изображения вспыхнули в его одурманенном разуме. Пейзажи, существа, артефакты. Крас был свидетелем времени в его конечном аспекте — вся Вечность в "сейчас".
Аспекте? Это слово вызвало другое страшное видение, которое он благополучно забыл до этого мига. В центре хаотичного водоворота времени Крас мельком увидел то, что разбило его надежды.
Там, в центре неистовства, он увидел Ноздорму, великого Аспекта Времени… попавшего в ловушку, как муха в паутину.
Ноздорму был там во всем своем ужасающем великолепии — гигантский дракон не из плоти, а из золотых песков вечности. Его сверкающие, подобные драгоценным камням глаза, глаза цвета солнца, были широко распахнуты, но даже не сдвинулись, чтобы взглянуть на незначительную фигуру Краса. Великий дракон пребывал в муках как битвы, так и агонии; даже в ловушке он сражался за то, чтобы удержать вместе все, абсолютно все.
Ноздорму был как жертвой, так и спасителем. Попав в ловушку времени, он удерживал его, не давая рассыпаться на крупицы. Если бы не Аспект, ткань реальности разорвалась бы там и тогда. И мир, который знал Крас, исчез бы навсегда. Он бы просто никогда не существовал.
Новая волна боли начала терзать Краса. Он кричал на древнем языке драконов, на мгновение потеряв над собой контроль. Однако вместе с болью пришло понимание того, что он все еще жив. Это заставляло его сражаться за свое сознание…
Он открыл глаза.
Первым, что он увидел, были деревья. Высокие, пышные деревья закрыли собой почти все небо. Лес в расцвете жизни. Пели птицы, а другие создания шуршали и суетились в подлеске. Смутно Крас заметил, что было солнечно и тихо, по небу медленно плыли облака.
Такая спокойная земля; дракон-маг едва не решил, что умер и попал в лучший мир. Но затем уже не такие прекрасные звуки, больше похожие на ругательство, привлекли его внимание. Крас посмотрел налево.
Ронин потирал затылок, силясь подняться. Рыжеволосый человек очутился всего в нескольких сантиметрах от своего бывшего наставника. Чародей выплюнул траву и грязь, затем поморгал. По чистой случайности он встретился взглядом с Красом.
— Что?.. — только и спросил он.
Крас попытался заговорить, но вместо этого из его рта вырвалось болезненное карканье. Он сглотнул и попытался снова.
— Я… не знаю. Ты… ты не ушибся?
Согнув руки и ноги, Ронин поморщился.
— Все болит… но… но, вроде, ничего не сломано.
После аналогичной проверки дракон-маг пришел к схожему заключению относительно себя. То, что они остались невредимыми, удивило его… но затем он вспомнил о магии Ноздорму, присутствовавшей в аномалии. Возможно, Аспект Времени все-таки заметил их и сделал все, чтобы спасти им обоим жизнь.
Но если это случайность…
Ронин перевернулся на спину.
— Где мы?
— Не могу сказать. Я чувствую, что знаю, но… — Крас запнулся, ибо резко закружилась голова. Он упал на землю и не открывал глаза, пока головокружение не прошло.
— Крас? Что случилось?
— Ничего серьезного… думаю. Я еще просто не оправился от того, что произошло. Слабость скоро пройдет, — однако он заметил, что Ронин уже явно чувствовал себя лучше и даже встал, потягиваясь. Почему же хрупкий человек легче перенес волнение аномалии, чем он?
С угрюмой решительностью Крас тоже встал. Вновь закружилась голова, но дракон этому не поддался. Стараясь не думать о своих проблемах, он еще раз огляделся вокруг. Да, он определенно чувствовал, что это место ему знакомо. То есть, он когда-то здесь был, но когда?
Когда?
Простой вопрос сильно напугал его. Когда…
Ноздорму в западне из вечности… все время могло исказиться…
Толстые деревья и растущие тени скрыли солнце, практически невозможно было разглядеть и тем более узнать эту землю. Он поднимется в воздух. Несомненно, короткий полет вреда не принесет. Край этот, казалось, был абсолютно необитаем.
— Ронин, оставайся здесь. Я осмотрю окрестности сверху и скоро вернусь.
— Думаешь, это благоразумно?
— Я думаю, это необходимо, — не говоря больше ни слова, Крас протянул руки и начал превращение.
Вернее, он попытался превратиться. Вместо того он снова испытал мучительную агонию, и его охватила слабость. Все тело будто вывернуло наизнанку, и он потерял чувство равновесия.
Сильные руки поймали его до того, как он упал. Ронин осторожно отнес его на мягкое место, а затем помог своему товарищу сесть.
— Вы в порядке? Вы выглядите, как будто…
Крас перебил его:
— Ронин… я не могу измениться. Я не могу измениться…
Чародей нахмурился, не понимая.
— Вы все еще слабы, учитель Крас. Проход через эту штуку…
— Однако ты стоишь. Не обижайся, человек, но после того, как мы прошли там, тебе должно было быть гораздо хуже, чем мне.
Тот кивнул, понимая.
— Я лишь полагал, что вы истощили себя, стараясь спасти меня.
— Мне страшно говорить тебе это, но как только мы попали туда, для тебя я ничего не мог сделать, ровно как и для себя. В действительности, если бы не Ноздорму…
— Ноздорму? — глаза Ронина расширились. — Что он сделал, чтобы спасти нас?
— Ты не видел его?
— Нет.
Выдохнув, дракон-маг описал то, что видел. Как и он, Ронин быстро помрачнел.
— Невозможно, — наконец выдохнул человек.
— Ужасно, — поправил его Крас. — И теперь я должен сказать тебе вот что — даже если Ноздорму и спас нас от первобытной силы аномалии, то, я боюсь, он точно не вернул нас туда, откуда мы пришли… вернее в то время, откуда мы.
— Вы думаете… вы думаете, мы в другом времени?
— Да… но когда мы сейчас… я не могу сказать. Также я не скажу, как нам теперь вернуться в нашу эпоху.
Опустившись на землю, Ронин бессмысленно уставился в одну точку:
— Вериса…
— Не раскисай! Я сказал, что не знаю, как нам вернуться, но это не значит, что мы не будем пытаться! И еще, сначала мы должны найти пищу и кров… и что-то разузнать об этой земле. Ведь если мы поймем, в каком мы времени, мы сможем понять, где нам искать помощь. Теперь помоги мне встать.
С помощью человека Крас поднялся. После нескольких неуверенных шагов он решил, что может идти сам. Короткий разговор о том, куда держать путь, закончился решением двигаться к северу, в сторону дальних холмов. Там вдалеке за деревьями они разглядели какую-то деревню или город.
Солнце опустилось за горизонт через час после начала их пути, но они продолжали идти. К счастью, у Ронина остался мешок с едой, а с кустов они нарвали горсть ягод — съедобных, но кислых. К тому же эльфийская форма Краса требовала еды намного меньше, чем его истинная сущность. Однако оба понимали, что на следующий день им придется найти что-то более существенное, если они не хотят умереть с голода.
Теплая одежда, которую они одели в горах, оказалась весьма кстати, когда опустилась тьма. Даже в темноте зрение Краса отличалось превосходной остротой, так что они спокойно обходили встречные препятствия. Однако шли они медленно, и путников начала донимать жажда.
Наконец, слабый журчащий звук привел их к маленькому ручейку. Ронин и Крас упали на колени и начали жадно пить.
— Благодарю Пятерых, — сказал дракон, напившись. Ронин молча кивнул, занятый тем, что пытался выпить весь ручей.
Напившись, они уселись на отдых. Крас хотел было идти, но ни у него, ни у человека не было сил. Они решили остаться здесь на ночь, а с первыми лучами солнца отправиться в путь.
Он предложил, а что касается Ронина, тот быстро согласился.
— Я не могу сделать больше ни шагу, — добавил маг. — Но создать огонь я все еще могу, если хочешь.
Идея разжечь костер соблазнила Краса, но что-то изнутри предостерегало его.
— Мы согреемся и в одежде. Сейчас лучше быть осторожными.
— Возможно, ты прав. Мы вполне могли попасть во времена первого вторжения Орды.
Это показалось Красу маловероятным — слишком спокоен был лес, однако в веках тались и другие опасности. К счастью, место их привала большинству существ, проходящих мимо, было не заметить. Небольшая горка служила природной стеной, за которой они благополучно укрылись.
Скорее из-за усталости, чем из-за необходимости, они остались там, где были, и буквально уснули на месте.
И вновь он увидел Ноздорму, борющегося с самим своим естеством. Он видел время, которое запутывалось тем больше, чем дольше жила аномалия.
Крас видел что-то еще — тусклое, свирепое сияние, похожее на глаза, жадно, пристально смотрящие на все. Дракон-маг нахмурился во сне, подсознательно пытаясь вспомнить, почему же ему это видение кажется столь знакомым…
Но неосторожный звон металла разбил его сон на множество осколков, а Крас почти что вспомнил эти пылающие глаза.
И когда он пошевелился, рука Ронина зажала ему рот. Раньше в своей долгой, долгой жизни за такое оскорбление дракон бы долго и мучительно поучал смертное создание манерам, но сейчас у Краса было не только больше терпения, чем в юности, но и доверия.
Теперь металлический звук явственно повторился. Такой слабый, но для натасканных чаротворцев он был подобен грому.
Ронин указал наверх. Крас кивнул. Осторожно оба приподнялись и попытались выглянуть из-за уступа. Прошло несколько часов с тех пор, как они уснули. Деревья были безмолвны, были слышны песенки маленьких насекомых. Если бы не короткий, неприродный звук, Крас ничего бы не заподозрил.
Затем два крупных, почти чудовищных очертания появились вдалеке от склона. Сначала нельзя было понять, кто это, но затем Крас, обладавший отличным зрением, рассмотрел, что это не два, а четыре создания.
Два всадника на крупных, сильных пантерах.
Они были высоки и худы, однако же чувствовалось, что это воины. Они были облачены в доспехи цвета ночи, а их головы защищали высокие, украшенные гребнем шлема. Крас не мог разобрать их лиц, но воины двигались с такой плавностью, которой он никогда не видел у людей. Оба наездника и их блестящие, черные животные продвигались вперед так, будто темнота им была не помеха, и это заставило дракона-мага предостеречь своего спутника.
— Они заметят тебя раньше, чем ты их, — прошептал Крас. — Кто они, я не знаю; однако, они не из твоего рода.
— Их больше! — обернулся Ронин. Несмотря на то, что видел он хуже, он пристально смотрел направо, прямо туда, откуда появились еще двое всадников.
Четверо наездников двигались в полной тишине. Лишь случайный вздох животного или лязг металла мог выдать их присутствие. Казалось, они были вовлечены в напряженную охоту…
Крас пришел к страшному заключению, что они искали его и Ронина.
Один из передовых всадников потянул за вожжи своего чудовищного саблезубого скакуна, остановив его, затем поднял руку к лицу. Маленькая вспышка голубого света слабо осветила лес вокруг него. В руке, одетой в перчатку, он держал маленький кристалл и пристально всматривался в темный край. Через миг, прикрыв артефакт другой рукой, он погасил свет.
Использование магического кристалла лишь немного удивило Краса. Куда больше его обеспокоило то, что он успел увидеть во вспышке света, — нахмуренное лицо охотника было фиолетового цвета.
— Ночные эльфы… — прошептал он.
Всадник, державший кристалл, тут же обернулся на голос Краса.
— Они увидели нас! — пробормотал Ронин.
Проклиная себя за глупость, Крас потащил мага за собой.
— В чащу леса! Наша единственная надежда!
Одинокий возглас отдался эхом сквозь ночь… и лес оказался полон всадников. Их жуткие, но ловкие животные проворно прыгали вперед, их мягкие лапы не издавали ни шороха. Как и у хозяев, их серебряные глаза слабо светились: благодаря этому они хорошо видели свою цель, несмотря на тьму. Пантеры ревели, стремясь догнать свою жертву.
Ронин и Крас проскользнули к низу холма, в чащу. Один всадник проскакал мимо них, не заметив, но другой развернулся и продолжил преследование. За ними больше дюжины всадников распределилось по округе, намереваясь отрезать путь.
Оба достигли стены густых зарослей, но лидер всадников почти нагнал их.
Обернувшись, Ронин прокричал одно лишь слово.
Слепящий шар чистой силы ударил ночного эльфа прямо в грудь, скинув его с скакуна. Он отлетел в дерево, послышался треск.
Столь сильный отпор лишь укрепил стремление остальных поймать их. Несмотря на то, что продираться сквозь заросли было сложно, всадники гнали своих животных вперед. Крас взглянул на восток и увидел, что другие всадники уже окружают спутников.
Инстинктивно он произнес аклинание. Сказанное на языке чистой магии, оно должно было создать стену пламени, которая не подпустила бы к ним преследователей. Но вместо того лишь маленькие языки пламени подпалили где-то листья. В основном они были бесполезны — в лучшем случае они на миг отвлекли внимание некоторых всадников. Большинство ночных эльфов даже не обратило на них внимания.
Что гораздо хуже, Крас вновь почувствовал боль и слабость.
Ронин снова пришел на помощь. Он повторил чуть более слабый вариант заклинания дракона-мага, но там, где Крас достиг совсем невзрачных результатов и даже пострадал сам, человеческий волшебник неожиданно добился потрясающего успеха. Деревья перед их преследователями взорвались жадным, сильным огнем, заставив облаченных в доспехи всадников повернуть назад в полном смятении.
Ронин смотрел на то, что сделал, испугавшись не меньше ночных эльфов, но быстро справился с собой. Он подбежал к Красу и помог раненому магу уйти с линии обзора.
— Они, — Крас задыхался. — Они скоро найдут обходной путь! Они же идеально знают эти края!
— Кто они?
— Это ночные эльфы, Ронин. Ты разве не помнишь их?
Как дракон-маг, так и человек принимали участие в войне с Пылающим Легионом, сражаясь рядом с Далараном или внутри его, но оба слышали о появлении ночных эльфов — легендарной расы, от которой произошел род Верисы. Ночные эльфы появились, когда катастрофа казалась неминуемой, и невозможно вообразить, каким был бы исход, не присоединись они к защитникам.
— Но если это ночные эльфы, разве они не наши союзники?
— Ты забываешь, что мы в другом временном отрезке. На самом деле до их появления, даже драконы думали, что их род вымер после… — Крас запнулся, совсем неуверенный, что хочет довести свою мысль до логического завершения.
Рядом послышались крики. К ним, подняв изогнутые мечи, приближались три всадника. Впереди был тот, кто держал кристалл. Огонь Ронина осветил его лицо, красивое, как у многих эльфов, но навсегда изуродованное ужасным шрамом, спускавшимся по левой стороне лица от глаза до губ.
Крас попытался произнести другое заклинание, но в итоге только рухнул на колени. Ронин помог ему не упасть, а затем выпрямился и оказался лицом к лицу с преследователями.
— Ритонус Зерак! — прокричал он.
Ветви вокруг ночных эльфов неожиданно зашевелились, сплетаясь в паутину. Один из всадников запутался в них и соскользнул со своего скакуна. Второй с трудом остановил пантеру прямо перед первым.
Но их лидер прорывался сквозь ветви так просто, будто их и не было. Его меч оставлял на своем смертоносном пути красный свет.
— Ронин! — приказал Крас. — Спасайся! Убегай!
Его бывший ученик отдал бы такой же приказ, будь дракон-маг на его месте. Ронин дотянулся до сумки на ремне и достал оттуда то, что на первый взгляд казалось сияющей ртутью. Ртуть быстро превратилась в мерцающий клинок — дар Ронину от эльфийского военачальника в конце войны.
В сиянии чародейского меча на надменном лице ночного эльфа читалось удивление. Тем не менее, он встретил меч Ронина своим.
Воспылало багровое и серебряное пламя. Все тело Ронина содрогнулось. Ночной эльф соскользнул с седла. Пантера зарычала, но из-за всадника не могла достать до врага своими острыми, как бритва, когтями.
И снова они обменялись ударами. Да, Ронин был чародеем, но за свою жизнь он осознал ценность умения сражаться оружием. Вериса обучила его так, что даже среди закаленных воинов он держался неплохо… а с эльфийским клинком у него были хорошие шансы против любого противника.
Но не против нескольких противников. Пока он не подпускал к себе ночного эльфа и его пантеру, появились еще трое, двое держали сеть. Крас услышал шум за собой и, обернувшись через плечо, увидел, как еще трое всадников несли еще одну огромную сеть.
Он напрягся изо всех сил, но у него не получилось произнести ни одного магического слова. Он — дракон! — был беспомощен.
Ронин увидел первую сеть и отступил на шаг. Он держал меч наготове, если чтобы отразить ловушку ночных эльфов. Лидер вывел свое животное вперед, отвлекая внимание Ронина.
— С-сзади! — позвал Крас, вновь пришла слабость. — Там другие…
Обутая в сапог нога пнула его по голове. Крас смог сохранить сознание, но не смог сфокусировать зрение.
Как в тумане он видел, что темные фигуры ночных эльфов приближались к его товарищу. Ронин парировал два клинка, заставил одну из больших кошек отступить назад… и сзади на него накинули сеть.
Он смог разорвать сеть в одном месте, но тут же на него упала другая, окончательно запутав Ронина. Он начал было произносить заклинание, но лидер всадников подскочил к нему и сильно ударил кулаком по челюсти.
Чародей упал.
В ярости, Крас вышел из ступора. Он пробормотал заклинание и указал на лидера.
В этот раз его заклинание сработало, но промахнулось. Светящаяся золотая стрела ударила не в цель, а в дерево рядом с одним из охотников. Три гигантские ветви рухнули на одного из охотников, задавив его самого и животное.
Лидер ночных эльфов с яростью посмотрел на Краса. Дракон-маг безуспешно пытался защитить себя от кулаков и пинков, обрушившихся на него… и наконец, потерял сознание.
Он смотрел, как его подчиненные избивали странное существо, которое скорее по случайности, чем благодаря своему мастерству, убило одного из них. Еще долго после того, как стало очевидно, что их жертва потеряла сознание, он позволял своим воинам изливать ярость на бесчувственное тело. Пантеры шипели и рычали, чувствуя кровь, но ночные эльфы не давали им впасть в безумство.
Когда он решил, что уже хватит, ибо следующий же удар мог оборвать жизнь их пленника, он отдал приказ остановиться.
— Лорд Ксавий хочет видеть всех пленников живыми, — резко бросил покрытый рубцами ночной эльф. — А мы ведь не хотим его расстраивать, верно?
Остальные распрямились, внезапно в их глазах появился страх. Да, им есть чего бояться, думал он, ведь лорд Ксавий имел привычку награждать неосторожность смертью… медленной и мучительной смертью.
И зачастую для свершения этих смертей он выбирал жестокую руку Варо'тена.
— Мы были осторожны, капитан Варо'тен, — тут же сказал один из солдатов, — оба переживут эту поездку…
Капитан кивнул.
Его удивляло, как советник королевы так точно определил местоположение этих необычных незнакомцев. Все, что сказал Ксавий, когда вызвал преданного Варо'тена, было то, что возникли некоторого рода странные проявления и что он хочет, чтобы капитан исследовал местность и доставил ему все необычное, что найдет он в окрестностях. Остроглазый Варо'тен отметил тонкую морщинку на лбу лорда, что обозначало, что Ксавий был куда более обеспокоен этими странными “проявлениями”, чем хотел показать.
Варо'тен пристально смотрел на связанных пленников, которые были бесцеремонно перекинуты через спину одной из пантер. Вне всякого сомнения, советник мог ожидать чего угодно, но не такую парочку, как эта. Тот, слабый, что сотворил последнее заклинание, выглядел похожим на ночного эльфа, но его кожа была бледной, почти что белой. Другой же, очевидно, более молодой и более одаренный чародей… Варо'тен не знал, что делать с ним. Он не был похож на ночного эльфа… абсолютно. Никогда прежде бывалый солдат не видел никого похожего.
— Неважно. Лорд Ксавий разберется со всем этим, — прошептал себе Варо'тен. — Даже если он будет отрывать им конечность за конечностью, или же свежевать их заживо, чтобы узнать правду…
И каким бы ни было его решение, преданный Варо'тен будет там, чтобы протянуть для помощи свою опытную руку.
